Гамлетовский вопрос и анекдот

Шекспир, хоть и англосакс паршивый, смог в своих драмах, выразить присущие человеку душевные драмы и нравственные коллизии. Замечу в скобках, коллизии, больше свойственные человеку западной цивилизации, чем восточной. Столетиями по всему миру, опять же, скорее западному, ставят «Гамлета». И вопрос датского принца к самому себе «быть или не быть» стал крылатыми словами. И в России. Вспомним монолог Гамлета:

«Быть или не быть, вот в чем вопрос. Достойно ль
Смиряться под ударами судьбы,
Иль надо оказать сопротивленье
И в смертной схватке с целым морем бед
Покончить с ними? Умереть. Забыться.»

  Шекспировский Гамлет, не понятый и зашуганный при прогнившем аморальном датском дворе, остался чист и силен духом. Над ним при дворе похихикивали как над сумасшедшим, вообразившим, что какой-то там дух отца открыл ему тайну преступления. Его противники распространяли мнение, что датский принц недостойными методами банально борется за трон. А он упорно гнул свою линию.
  И очень часто перед современным человеком встает гамлетовский вопрос, не потерявший своей актуальности и по сей день.  В России сейчас этот вопрос касается многих. 

Российские СМИ пишут, что президент страны, как русский Гамлет, решил не смиряться под ударами судьбы и «оказать сопротивленье в смертной схватке с целым морем бед». Точнее с англосаксами, укронациастами и сионистами в одном флаконе, и с террористическим подпольем мусульманских фундаменталистов, в другом. Хотя с этими другими, по мнению президента,   можно найти общую платформу.  Они, по его мнению, не должны иметь к России претензий. И мочить их в сортире теперь рекомендуется исключительно в качестве самозащиты.
 
Расклад фигур на доске российского руководства вполне ясен. Белые фигуры на доске – это наш белый и пушистый народ. Это те самые народные  массы, которые   могут «оказать сопротивленье в смертной схватке с целым морем бед». Лучше всего для сопротивленья подойдет глубинный народ. Он легко строится в шеренги и стоит, не шелохнувшись, по стойке смирно. И все-таки, даже стоя по стойке «смирно», даже самый глубинный, самый белый, самый пушистый человек, выросший без унитаза и душа, ищет ответа на гамлетовский вопрос.

  Один отвечает сам себе на этот вопрос просто: нам указали врага, и никаких сомнений, никаких вопросов. Другой задумывается, желая разобраться, что собой представляет это самое море бед. И видит: с запада англосаксы, с востока - мусульманские террористы, свыше власть, зовущая в бой, а ниже мать сыра земля, в которую у тебя есть большие шансы вскоре лечь, и скрепы, за которые, как тебе сказали, ты сражаешься.

А нельзя ли просто тихо мирно жить?   Ответ дал сам президент на встрече с матерями погибших бойцов: разве это жизнь? Лучше погибнуть в бою, чем спиться.  Но человек, пресволочнейшая штуковина, гибнет только  за серьезные деньги, и то неохотно. Даже если следом рай.

 Вот тут, еще на земле, и возникает гамлетовский вопрос. Можно ли так, чтобы было все прекрасно без собственной гибели и бед близких?  И как этого достичь? Ведь и сейчас не плохо.  Солнце всходит и заходит. Зиму сменяет лето. Работа есть.  Машины ездят. Метро работает. Телевизор так вообще круглосуточно. Люди ходят в рестораны. Некоторые даже голые вечеринки устраивают. Гармония и стабильность. Жизнь хороша и жить хорошо.  И при этом страна продолжает бой за традиционные ценности. Где-то сажают сатанистов.  Ну, да, у дальних родственников кого-то убило на фронте. А у родственников знакомых машину спалили во время теракта. Но все это мелкие детали. Все это далеко. Страна большая.  Все размазывается мелким слоем по квадратным километрам. 

А если все принимать близко к сердцу, ерзать на заднице в тревоге и, упаси господь. недовольстве, то, во-первых, можно схлопотать на задницу приключений, а во-вторых, кто тебя винтика заметит? Какой из этого толк?  Как пел один бард ее в эпоху перестройки, когда ему позволили петь, «выступая не по делу сам себя ты губишь, брат. Не посадят, как Манделу, так по штату сократят.»

  И человек приходит к выводу: живи тихо, пока тебя самого с твоими вопросами  не закопали. Либо на фронте, либо в тюрьме. Закопай в себе тревоги. Твои гамлетовские вопросы не идут на общее благо.  Куда больше пользы крепить ряды, застыть, как монолит, чеканить шаг, все как один. И вот, чеканя шаг, мы приходим к славному старому. К монолиту, когда страна была сильна не какими-то вшивыми женскими сапогами, колготками, косметикой, или автомобилями, а единым мнением, периодически спускавшимся народу с трибун.

Однако у   народа в тот период не было колготок, зато хватало чувства юмора. Вот у проклятых англосаксов за железным занавесом не было ни такого чувства юмора насчет нашей страны, и главное, такого ощущения «почвы и судьбы» нашей страны. Поэтому, хоть и говорят, что анекдоты о нас сочиняли на Потомаке, не похоже. Так точно сочинить может только сам  свидетель событий, сам народ.   Может быть, современная молодежь и не знает этого анекдота. Напомню.
 
На собрании трудового коллектива объявляют, что теперь все будут работать без выходных. Аплодисменты.  Единодушное одобрение. Ни у кого нет вопросов. Объявляют, что теперь будут работать без зарплаты. Коллектив одобряет. Объявляют, что теперь будут вешать прямо в цеху.   И тут поднимается рука для вопроса. Вопрос с места. Коллектив замер. Неужто  кто осмелился возразить. Гражданин спрашивает: «А веревки с собой приносить или на месте выдадут?»

Вопрос этот стал крылатым. Ребята, возьмите на вооружение.  Кроме шуток, может пригодится. Это в те давние годы народ хотя бы сочинял анекдоты. А сейчас народное творчество совсем на другой стезе. Народ, убежденный в собственном величии, анекдоты о себе не сочиняет.