Лиля... - 9

***

Поповы зажили тепло и надежно. Анюта и Орест были благодарны друг другу за обретенную тихую гавань. Оба они к моменту знакомства пережили разочарования, не питали надежд на личное счастье и, вдруг обретя его друг в друге, очень ценили и лелеяли каждое крошечное событие сегодняшнего дня и уверенность, что завтрашний день им понадобиться в полном объеме. Витюшка рос спокойным, толковым мальчиком, не по-детски серьезным и бесконечно добрым.

С рождением ребенка Орест озаботился покупкой машины. Копили на нее, занимали, приобрели бюджетный вариант и дважды ездили летом на море, самим отдохнуть и сына закалить. Жили Поповы скромно, лишних денег у них не водилось, но они умели довольствоваться тем, что имеют.
Им было трудно втроем в однокомнатной квартире, и все пять лет, что они стояли в очереди на ведомственное жилье, любили помечтать, как чудесно будет в будущей трешке. Квартиру ждали, что называется, со дня на день, ведь ее обещали через пять лет. Они уже знали дом, в котором получат ее, его отстроили в их же районе, что очень удобно.
Вообще, в их районе отгрохали целый новый квартал с садом, школой, парком, магазинами, лечебно-диагностическим центром. Говорили, что в этот центр собирают ведущих специалистов и намерены сделать его одним из самых значимых на городском или даже союзном уровне.
Карьерным прорывом для Ореста явилась новость, что его приглашают в этот центр главным врачом отделения. Оказалось, его отыскал бывший преподаватель, который еще в институте увидел в нем талантливого диагноста и который сейчас стоял у руля центра, собирая специалистов в гинекологическое отделение. После его звонка и визита в больницу Орест был взволнован, благодарен, окрылен, жизнь повернулась к нему лицом и улыбалась. Все Анюта и Витюшка, с ними жизнь вернулась в него!

Вдруг позвонила мама Анюты, по ее словам, ей ни с того, ни с сего стало нехорошо и ее увезли на «Скорой» Затем выяснилось, что теще нужна серьезная операция. Она умудрилась заболеть бессимптомно. Организм у нее был крепкий и сердце работало как швейцарский часовой механизм, ведь она сроду не болела, но в силу возраста оперировать ее в районной больнице не решались, дали направление в Москву. Поповы поехали за старушкой и испугались, увидев, как она сдала за какие-то три месяца. Они устроили ее в больницу на полное обследование, улучшение общих показателей и окончательного решения по состоянию здоровья.

***

В конце месяца торжественно открыли лечебно-диагностический центр, Орест перебрался на новое место деятельности, осваивался, налаживал работу коллектива, принимал первых пациентов. Его отделение занимало весь третий этаж.
Еще через месяц начали выдавать ордера на жилье в соседнем от их будущего дома доме. Поповы замерли в счастливом ожидании.
Из больницы, где лечилась теща, сообщили, что у нее диагностирован рак, оперировать надо либо срочно, либо уже совсем не надо. Анюта с Орестом заметались. Она плакала, он был искренне привязан к старушке за ее доброту и любовь ко всему живому и хотел помочь. Как все они мечтали, что будут отправлять Витюшку на лето к бабушке!
В их центре был отдельный онкологический корпус, Орест слышал, что возглавлять его назначен какой-то талантливый хирург. Он пошел туда к заведующему, которого еще не знал, намереваясь познакомиться и договориться о лечении тещи. На табличке двери кабинета прочитал: «Баринов Геннадий Валентинович» - и обмер. Рука его застыла в воздухе в намерении постучаться. Дверь вдруг открылась сама и перед Орестом предстал Геннадий. Они, конечно, здорово изменились за прошедшие годы, но сразу же узнали друг друга, не испытав, правда, никакой радости.
- Орест? – первым пришел в себя хозяин кабинета.
- Геннадий! – приветствуя, кивнул гость.
- Какими судьбами? Ко мне? Проходи!
Они сели, немного помолчали, озадаченные встречей, и не стали задавать друг другу личных вопросов, каждый ограждал свою жизнь от другого по причине, которую не смог бы сформулировать.
- Ты тоже здесь? – кивнул Геннадий на белый халат Ореста.
- Гинекология, - подтвердил Орест.
- Вот и свиделись.
Орест заговорил о деле. Геннадий выслушал, посмотрел выписку из медкарты больной, на какое-то время задумался, даже подошел к окну. Орест недоумевал, о чем тут думать? Отделения еще не заполнены, направление он получит без проблем. Геннадий повернулся:
- Хорошо, я возьму ее. Возраст, конечно, но если можно будет спасти, спасем. Привози завтра с утра.
- Спасибо! – Орест встал и протянул руку для благодарного пожатия.
- Но и я попрошу тебя об одной услуге!
- Какой?
- Я пришлю к тебе Лилю, примешь?
Орест похолодел, он совсем не хотел видеть ее. Она ассоциировалась у него с ямой, в которой он прожил десять лет.
- Она больна?
- Она сама объяснит тебе.
На этом распрощались. Орест ушел с тревогой, настроение его было испорчено. Хоть тещу устроил!
***

Лиля появилась в его кабинете через день. Орест страшился этой встречи, нет, он уже не любил, все отстрадалось и прошло, но видеть ее не хотел, пусть бы все осталось канувшим в Лету.
Она была по-прежнему красива, несколько иной красотой, но все так же свежа, нежна, изящна и обаятельная. Ее черты стали тоньше и как будто бы строже, в лице появилось что-то иконописное, суховатое. Безусловная красавица. И все те же флюиды доброты и женственности. Только взгляд ее изменился, она уже не смотрела с любопытством и улыбкой девушки, у нее был взгляд глубоко замужней женщины, обращенный исключительно на семью, отражающий список сегодняшних хлопот в памяти. Орест остро почувствовал, что она пришла к нему по делу, никаких других эмоций по отношению к нему в ней не было. Может, это нормально? Если женщина ничего не помнит и знать не хочет ни про кого, кроме семьи, значит, это счастливая, всем удовлетворенная женщина? У каждого из них своя жизнь. Он не заметил в ней следов какого-либо страдания, видимо, ее жизнь была безоблачной. Она ведь вышла замуж по любви, с чего ей страдать? Это его на десять лет вышибло из реальности. Орест надеялся, она не свяжет то, что он выглядит старше своего возраста, со страданиями по ней. Он вздохнул и улыбнулся:
- На что жалуетесь, Лилия Петровна?
- Благодарю, я здорова.
Орест поднял брови. Лиля засуетилась, явно смущаясь сказать, зачем пришла. Было видно, что она перебирает заготовленные фразы, кажется, планировала воззвать к былой дружбе и прочее, но не стала устраивать спектакль, и Орест был ей за это благодарен. Наконец она решилась и выдала без сантиментов и обиняков:
- Напиши, пожалуйста, справку, что я беременна. Двойней.
Если бы Орест не сидел в кресле, он бы упал. Беременных даже на самом малом сроке он распознавал без анализов, чутьем.
- Беременна? Двойней? Лиля?!
Она снова нервно завертелась на стуле, ей было стыдно. Всегда честная и чистая Лиля просит о преступлении.
- Зачем, Лиля? – уж кто-кто, но Лиля не вязалась в его представлении с обманом и уловками.
Она ответила, не глядя на него, заливаясь свекольным цветом от корней волос до груди:
- Мы должны получить квартиру, у нас одна дочка и полагается только двушка, а Геночка хочет трешку, ему нужен отдельный кабинет, понимаешь? Он много работает, пишет.
 Орест все понял: вот о чем раздумывал Геннадий, когда решал, брать или нет его тещу. Тогда он и сказал, что пришлет к нему Лилю с ответной просьбой. Как мгновенно все просчитал! Сердце Ореста упало, казалось, его окунули в помойное ведро. Оресту еще ни разу не приходилось злоупотреблять профессиональным положением, он избегал всякой грязи, это была не его стезя.
Лиля как-то странно стекла со стула и оказалась у двери:
- Я завтра зайду, хорошо? Или послезавтра…
Орест понуро сидел, ему было противно.