Тропою Древних. Глава 3. Тени прошлого

       Борислав и Верея сидели в креслах напротив Армаста. Это был новый дом Ведана и Ольяны Кьер, маленький и уютный, ощущение тепла почти физически передавалось от каждой комнаты.
- Может, не стоило так торопиться, - говорил Армаст, - на чье имя вы оформили дом? Чем заплатили? Я оформил документы на ваше новое имя в казначействе только сегодня.
- Мне показалось, что не стоит беспокоиться, - ответил Ведан, - дом пустовал, и я пока написал обязательство выплатить его стоимость. Написал от имени Ведана Кьера. Меня уверили, что можно расплатиться в течение недели.
- Ну чтож, тогда хорошо, - Армаст вздохнул с облегчением. - Тогда все должно быть хорошо. Еще раз простите мне мою подозрительность.
- Господин Эрдени, мы благодарны Вам! - сказал Ведан. - Нет таких слов, которые выразят нашу признательность. Мы понимаем, какова была опасность.
- Тогда давайте начнем, - попросил Армаст.
Он передал папку с документами Ведану.
- Теперь я прошу вас обоих быть подозрительными. В самой крайней степени, до помешательства. Вспомните каждую сделку, если в какой-то из них было хоть что-то странное, даже если вы можете это объяснить самим себе, скажите.
       Армаст встал, зажег еще одну лампу, поставил ее на стол рядом с Веданом, а сам вернулся в кресло, укрылся мягким пледом сумерек и закрыл глаза, чтобы отчетливее видеть мысли и прошлое. Как он и предполагал документы о покупке дома в Окраинном, и их собственные документы не имели ценности для врага. Потом Ведан перешел к бумагам о продаже дома и возвращении земель государству в Милантии. Он рассказал, как проходили сделки, но и тут все было чисто. Дальше в папке лежали налоговые квитанции. Ведан рассказал, как получал каждую из них. Удивительная память была у этого человека.
       Следующими пошли старые чужие документы. Сделки, в которых Борислав участвовал как представитель государства. Ведан сложил их в обратном хронологическом порядке. Первым здесь шло дело о продлении прав пользования землей. Ведан рассказал все, что помнил об этой сделке, а помнил он достаточно хорошо, назвал все имена и даты. Немного помолчав, добавил, что все было самым обычным. Следующие два документа были о налогах на землю. Тоже ничего особенного, годовая плата с указанием площади и ссылкой на право пользования. Тут имена и годы ничего не значили, и ни к чему привязаны не были. Следующие три документа снова уведомляли об уплате налогов на землю.
       Далее шло свидетельство о покупке дома, ничего необычного. И еще два документа о продлении прав на земельные участки. Армаст еще раз отметил, как много Ведан помнил обо всех сделках. Он выслушал рассказ о покупке дома на востоке Милантии и снова открыл глаза.
- Простите, я хотел бы уточнить, - Армаст остановил Ведана. - Почему Вы храните все эти документы?
- Не могу сказать. Они важны для тех, кто заключал эту сделку, а я, как гарант ее подлинности, усматриваю в этих бумагах еще большую важность.
- Хорошо, - Армаст посмотрел на собеседника пристальнее. - Ваша практика была в городке Имилина?
- Да, - ответил Ведан.
- Сколько служащих помимо Вас заключали эти сделки?
- Нисколько, я был один, как и в других подобных городах. На самом деле работы не так много. Кто-то готовил документы для сделок продажи имущества, но заверял и подтверждал только я.
- Кто знал, что Вы оставляете один экземпляр у себя? - продолжил интересоваться Фарид.
- Думаю все, - сказал Ведан, - но к чему Вы клоните, господин Эрдени?
- К тому, что кто-то пожелал, чтобы какая-то из сделок ушла в прошлое, возможно в исправленное прошлое. И еще. У Вас прекрасная память, кто знал об этом вашем таланте?
- Я не делал из этого тайны, думаю, все.
- И отбытие на остров вы тоже не скрывали.
       Ведан сжал руку, и бумаги слегка захрустели.
- Мы не распростронялись об отъезде, но несколько близких друзей знали, куда мы отбываем.
       Армаст попросил продолжать и Ведан взял из стопки следующий лист. Эта и последующие три сделки были о продлении прав пользования на земли. Потом шли три продажи домов, тоже ничего необычного в них не было. Затем оформление прав на землю.
- Здесь тоже, кажется ничего странного, - сказал Ведан после того, как зачитал текст документа.
- Подожди, - спросила Ольяна, - этот человек вызвал тебя вечером в нерабочий день и к тому же в свой дом.
- Да, я помню, - согласился Ведан, - но старик был плох. И от города оказалось недалеко. Сейчас припоминаю, что это была земля на границе имений, и получается, что этот человек увел ее у соседа. На следующий день ко мне обратился владелец соседнего дома, но этот кусок леса уже оформили на старика.
- Мне показалось странным, - продолжила Ольяна, - что почтенный господин Иадор так спешил. Он был настолько плох здоровьем и стар годами, я удивилась, что его интересовала земля в его положении.
- В каком именно?
- Он выглядел так, как будто со дня на день собирался покинуть мир. Что и сделал через месяц.
- Запишите мне имя, мадам, - попросил Армаст и кивнул Ведану, чтобы он продолжал.
- Следующий документ никогда не выглядел бы странным, если бы меня не просили быть подозрительным, - сказал Ведан. - Уплата налога на землю, но уплачен он не владельцем этой земли. Помню потому, как землю тоже оформлял я в том же самом году.
- Кто оплатил? - уточнил Армаст.
- Риас Иадор.
- За какую землю он заплатил?
- Что была куплена в том же году, этим имением владел Данелий Кертель.
- Хорошо, мадам прошу Вас, - обратился Армаст к Ольяне, и она отметила еще два имени.
Фарид снова погрузился в созерцание. Остались всего четыре документа. Покупка большого дома и еще одно продление прав на землю не вызывало интереса, но услышав адрес указанный в следующем свидетельстве Фарид даже привстал с кресла, чтобы своими глазами взглянуть на договор.
- Покупка дома старой мадам Матини некоей молодой особой. В этой сделке, пожалуй, странного много, - Ведан остановился и отложил стопку бумаг на стол. - Я не придавал этому значения, до сегодняшнего вечера, пока Вы не укорили меня в поспешности.
- Простите, я не хотел Вас обидеть, - уверил его Армаст.
- Я не сержусь, но теперь вижу схожесть, - продолжил Ведан. - за этот дом сначала не было внесено залога, и оформлялся он на имя Келы Эдель. Почтенная мадам тоже была не в лучшей форме, и я выезжал для оформления этого дела. Она сказала, что уже передала этот дом Келе Эдель, она милая молодая девушка и у нее нет причин торопить ее и сомневаться в ней, оплату назначили провести через неделю. Но потом я оформил дом на имя, - Ведан передал Фариду листок, - Сокорты Дарьен. Сделку заключили в первый весенний месяц, девятого числа.
Да, Армаст не смог бы узнать такое, если бы сам разбирал эти бумаги.
- Почтенная мадам потом сказала, что ошиблась именем, но я слышал ее слова и не могу поверить в это, - уверенно сказал Ведан. - Возможно это то, что нужно. Больше у меня ничего нет.
- Кто еще присутствовал при заключении этой сделки?
- Мадам Матини, я, Сокорта Дарьен и мужчина средних лет, одетый богато, но не назвавший своего имени. Он привез госпожу Дарьен.
- Кем он приходился ей, как Вы думаете? Другом, нанятым помощником?
- Не могу сказать, - Ведан задумался и замолчал ненадолго. - Он отчего-то был сердит или даже зол на Сокорту.
- Как я и предполагал, имена и даты, - вздохнул Армаст. - Мадам Кьер, прошу, запишите.
Ольяна сделала пометку на листе.
- Почему Сокорта или Кела торопилась с покупкой дома? - спросил Армаст, не особо надеясь на ответ.
- Потому что на дом были и другие покупатели, - ответил Ведан.
- А почему его не купила Кела?
- Не могу сказать, знаю только то, почему я не оформил этот дом вчера, а только договорился о покупке,  - ответил Ведан.
- Не могу понять одну вещь, - сказала Ольяна, - Кела Эдель. Помню это имя. Я слышала одну странность от подруги, - она посмотрела на Ведана, - помнишь, твой коллега из управления, это была его жена. Она однажды сказала, что на днях видела Келу Эдель, но до сих пор удивлена. Под вуалью она показалась ей девушкой, в то время, как по годам должна быть уже очень почтенной мадам, если точнее совсем пожилой старухой. А Матини подтверждает, что Кела была молодой девушкой.
- Что же в этом странного? - спросил Ведан.
- Ничего, - сказала Ольяна, - у Келы Эдель никогда не было детей, ни дочери, ни невестки, ни племянницы и перепутать не возможно. Получается, что кто-то специально назвался ее именем.
- Я бы сказал, что наоборот, - заключил Армаст. - Тут можно заметить сразу две ошибки. Из-за них и пострадали те, кто помнил эти странности. Готов поспорить, что почтенная мадам Матини простилась с миром через пару недель после продажи дома.
       Следующий документ остался незавершенной сделкой, но этому имелось объяснение. Некий Захин Агаль, родом из Тафарии, желал купить землю и дом. Он не знал, что в государстве земля не может быть продана, а только передана во временное пользование. Поэтому все бумаги он собрал в результате недоразумения. Но этот документ подписан не был.
- Странно еще и то, что господин Агаль мог оформить право временного пользования на интересующую его землю, но не сделал этого.
- Он знал, что может так сделать? - спросил Армаст.
- Возможно, нет. Но он мог узнать это и оформить землю позже. Хотя... - Ведан задумался.
- Что-то с ним случилось? - спросил Армаст.
- Он не успел. Этот участок и дом оформила на следующий день мадам Матини. И через несколько месяцев она уже продала это имение Сокорте.
       Ольяна передала Армасту листок со всеми записанными именами и адресами. Ведан подписал номера документов, номера сделок и даты. Армаст поклонился хозяевам и уже собирался уходить, когда сквозь закрытое окно услышал два удара на городских часах, башня была совсем рядом. Ольяна приготовила для гостя диван в гостиной, и скоро все разошлись отдыхать.

       Утром Фарид еще раз пошел прогуляться на берег. Он присел на большой камень и стал смотреть в волны. Зачем он копался в документах и пытался восстановить прошлое? У него оставалась память Сокорты и он все равно должен был пройти по ее следу, но медлил с этим. Память хранила чуть менее трехсот лет жизни. А документы не более двадцати. Волны накатывались на прибрежный песок и, смешиваясь с воздухом в белой пене, бросали ее на границе прилива и возвращались назад. Пена еще какое-то время хранила контур волны, а потом исчезала. Море было спокойно, ветер не тревожил ни неба, ни земли.
       Исминь коснулась его своей мыслью. Издалека, внезапно она оказалась рядом с ним, так близко, что казалось, протяни руку, и пальцы коснутся ее волос. Она сказала, что Витрон жив, и отплывает на остров. Фарид пообещал встретить его. В сознании мелькнула хижина, тяжелобольной, уже неподвижный человек, его выздоровление, возвращение к памяти. Фарид обрадовался этому. Дамила тяжестью осталась в его сердце, но Витрон был жив!
- Я нашел бы его, - сказал Фарид, - проходя по следам врага, я нашел бы его, но было бы поздно. Добро, Исминь, вы - искусные хранители. И я мог бы доверить вам свою жизнь.
Исминь улыбнулась на прощание, и исчезла из его мыслей.
       До назначенного срока оставалось еще двое суток. Их стоило употребить для "лечения" городов, хотя в данном случае это сводилось к поиску "болезни". Фарид прошел на главную улицу, взял первый свободный экипаж и отправился в главный храм Фестианы.
       Никем не замеченный посетитель приоткрыл западные ворота и пошел по крайней аллее парка. Прекрасное место для храма, несомненно, Ортен неспроста выбрал его. Воспоминание об учителе отозвалось теплом в сердце. Фарид проскользнул между прутьями заграждения и вышел на склон, подходящий выступ нашелся быстро. Он присел и погрузился в созерцание. Жизнь дала ему хороший урок, человек или город, система его полей и структур повторялась. И вряд ли это был единственный случай, где принципы малого повторялись в большом.
       Время потекло, как река. Обычное дело для тонкого кропотливого труда. Хотя оно было дорого, сегодня Фарид не жалел его. Как обычно он искал причину недуга у больного, сейчас Фарид попытался распутать клубок темных нитей этого города. Солнце, казалось, скользнуло по небу, но в подобных процессах это было не долго. Фарид все же нашел причину, пришел к одной из ключевых фигур. Вечернее солнце светило прямо в лицо. Он провел на этом склоне почти весь день. Впереди ждали Семиозерск в западной долине, и Рассветный на востоке, но Фарид уже представлял себе, что узнает там. В Фестиане все организовали чисто и аккуратно. Темные линии сходились на одном человеке. Уважаемом в кругах мастеров, прирожденном лидере, за которым могли пойти. Сам он был тем привлекательнее, чем чище. Не темный приспешник, а введенный в заблуждение добрый и почтенный человек. Его потому и удалось обмануть, что он всю жизнь был честен.
       Дальше никто из темных не шел. Народ напрямую или в пересказе слушал его и менял свои мысли, как по камертону. Еще несколько фигур задействовали в управлении. Их так же обманули или опоили подчиняющим зельем, как несколько дней назад Грати Трено. Они ничем не выделялись, но были готовы при случае заменить действующие элементы власти и способствовать достижению цели. Мадам Кертель создала неплохо работающий механизм. И сейчас он продолжал действовать без нее.
       Фариду почти удалось ухватить две черные нити в этом клубке. Знакомые образы, не дающие вспомнить себя. Но они ускользнули не оставив ничего большего. Фарид услышал отдаленный звон на городской башне и поспешил назад, к воротам. Через несколько минут он встретил экипаж и направил извозчика в Семиозерск, куда доехали глубоко за полночь. Отпустив повозку до утра, Фарид отправился на окраину. Теперь не было возможности подняться на возвышенность.
       Ну что же, он мог взять расстоянием и геометрией. Фарид отошел от города, за пять минут он покрыл расстояние, которое посчитал достаточным. Здесь начиналось поле, вполне приемлемо. Он отыскал, где присесть и погрузился в процесс. Не обязательно было смотреть с возвышенности, если искривить линию внимания. Хотя и этого не требовалось. Стоило погрузиться на слой глубже, и свойства пространства теряли значимость, а нити судьбы, следы мыслей и слов становились четче. Проработав до рассвета, Фарид пришел к тому же, что узнал в Фестиане. Только тут главной фигурой, уходящей в народ, был уважаемый лекарь. В остальном схема повторялась.
       К семи утра он подошел к гостинице, где отыскал своего извозчика и направился в Рассветный. За шесть часов пути он выспался и кое-как восстановил силы. Их уходило не много, но вот для сознания было тяжело удерживать внимание на таком объеме информации. Голова становилась тяжелой через пару часов.
       Фарид вышел на окраине и сказал, к какому часу подать экипаж в это же место. Здесь рядом с дорогой стояла часовня. Внутри было пусто. Каменные стены, деревянные скамьи, простые окна с прозрачными стеклами. Редко сюда заходили люди, недавнее прошлое не хранило человеческого тепла, это чувствовалось сразу, без обращений к Памяти Мира. Фарид прошел в сад, на самую окраину. Наверное, можно было бы распутать эти линии и находясь на главной площади, но человек неподвижно сидящий на одном месте больше получаса мог бы выглядеть странно. Фарид присел возле большого раскидистого октара и принялся за работу.
       Перед ним снова потекли минуты, отпечатки событий, оттенки тонких слоев людей, домов, города в целом. Какие-то из них были недостаточно светлыми, какие-то уже серыми. Но следовало отыскать самые темные прожилки и аккуратно проследить, куда они ведут. Приходилось то отдалять внимание, обобщая группы людей, то приближать, подробно рассматривая, чье влияние стало причиной событий. Здесь схема повторилась в других людях, но в тех же должностях. Все было довольно просто. Возможно, остров не интересовал Мадам Кертель, и она явилась сюда только за камнем. А работа ее подчиненных, была не более чем посильным вредом. Но Фарид получил бесценный опыт. В дальнем уголке сознания мелькнула досада, что такая задача не встала перед ним раньше, но он очень хорошо знал, что все уроки жизни своевременны.
       Это знание собралось в голове в схему, приняв отчетливый образ, и он пожелал поделиться им с ней, может быть, оно поможет ей на пути. Это происходило на грани мыслей и желаний. Не успел он подумать о том, как это следует сделать, бессознательное передало образ уже далекому, но несказанно близкому человеку.

       По дороге назад Фарид оглянулся на пройденный путь. То, что он понял и чему научился за последние дни... Будто оковы упали с его рук. Теперь не оставалось сомнений, он сможет научиться всему, что будет необходимо на его пути. Что удерживало его раньше? Четыре жизни он отдал изучению алхимии, лекарского искусства древних, летописей, архитектуры, многих других наук. Он был блестящим ученым, архитектором, лекарем, прекрасным управляющим, мог даже назвать себя хорошим музыкантом и неплохим воином. Только глубины алхимии дались ему не так легко, и он не был силен в этой науке, как Данияр. Не так уж и мало. Пожалуй, таким и должен быть хранитель, живущий среди людей.
       Что из тайных знаний было ему открыто? Лекарское искусство. Он прочел черную книгу. Ортен рассказал ему, о свойствах прошлого и будущего, и как можно их использовать. Рассказал, как смотреть сквозь мир, отыскивая паразитов или сотрудников. Остальному Фарид учился на большой земле. Находить и обезвреживать яды, читать мысли и намерения, смотреть в прошлое и полотно судьбы. Где-то в старых записях Милантийского монастыря он прочел, как послать свои тонкие оболочки куда-то недалеко, отделив для них часть внимания и сил. Только эти записи предназначались для людей, поэтому в них использовался сильнодействующий состав.
       Все было простейшими приемами. Больше Ортен ничему его не учил, Фарид отбыл на большую землю. Из науки древних он не знал практически ничего. В этом ключе он мало чем отличался от обычного человека, послушника того же Милантийского монастыря. Но от Ортена он узнал основы, алфавит, и теперь мог прочесть любой урок судьбы, любую книгу. Наступившая эпоха сильно ограничивала права вмешательства. И он все еще мог действовать. Он, Исминь, ее брат. Те новые, которые придут следом за ними. Они не коснутся старых сокровищ. И Данияр тоже их не касался, для того, чтобы иметь право действовать. Фарид улыбнулся встречному ветру пахнущему морем.

       Вечером он сошел на улице Берегового и отпустил, наконец, извозчика, щедро заплатив ему за долгую службу. Фарид отправился в гостиницу. Там закрыв за собой дверь и оставив весь остальной мир позади, он погрузился в покой и тишину. Впервые он осматривал не пространство на предмет паразитов, а намного тоньше, прошлое и темные мысли, обращенные к нему. Не приближалось ли к нему чье либо внимание, или чужая воля. Прошлое не выдало никого. Вокруг витали мысли тех, кого он знал.
       Ночь прошла спокойно, Фарид позволил себе вернуться во сне в горное село. Он снова говорил с орлами и дышал небом. Утром он встречал Зарю на причале. Оглядев будущее, он подъехал к причалу точно в то время, когда ее мачты только показались над горизонтом. На два часа Фарид отпустил извозчика, а сам остался смотреть, как шхуна подходит к порту. Ветер не был попутным, и судну приходилось идти галсами, но все равно приближение корабля согревало душу. Он увидел Витрона стоящим на палубе и смотрящим на причал. По жестокой иронии судьбы именно в этот порт он так торопился, надеясь обогнать судьбу на несколько дней, но опоздал на два десятка лет. Его лицо было спокойным, но Фарид видел, сколько сил положил Витрон на это спокойствие. Он почти не изменился со времен написания портретов в кабинете старого брошенного дома. Разве что немного осунулся и черты лица стали острее. Теперь дом вернется к жизни, и в нем снова зазвучат шаги, как музыка.
- Мне сказали, что Вы расскажете мне все, - продолжил Ранкор после приветствия и благодарности.
- Все, что Вы захотите знать, - заверил его Армаст Эрдени.
Он захлопнул дверцу экипажа и лошади тронулись в путь. Мимо плыли деревья, виды берега, скалы, а в памяти менялись годы и события. Армаст рассказал все, ничем не щадя Витрона. Все, что случилось, все чего удалось избежать, как была найдена Интайри, разбит один из врагов. Куда ушли Исминь и Арсин.
- Ответьте мне на один вопрос, - попросил господин Эрдени.
- Если это в моих силах...
- Кто внушил Вам мысль пытаться избежать своей судьбы? Ведь Вы даже не знали, что вам будет предложено.
Витрон молчал, возвращая память в прошлое.
- Я не пытаюсь Вас обвинить, мне нужно знать, кто еще мог быть на стороне врага.
- Я. Я помог врагу и виноват во всем, - снова ответил Витрон.
- Чувство вины Вам не поможет, казнить себя не искупление.
- Что же тогда еще можно сделать? Я потерял все и всех. Даже дети покинули меня.
- Вы ошибаетесь, - сказал ему Армаст, он не мог промолчать, потому что сам не так давно прошел по дороге прощения.
- В чем?
- С Вами остался мир и в нем множество людей. Для кого-то они значат столько же, сколько ваши родные для Вас. Исминь и Арсин не покинули Вас, они ушли туда, где их место. Для того, чтобы сделать мир светлее для всех живых. Не многим сильным выпадает такая честь. Вы бы могли помочь им в этом.
- Как?
- Вы многое можете, судьба направит Вас, если на то будет ваша воля. Но начало всему - прощение.
- Я никого не виню.
- Нужно перестать винить себя. Простите себя, если были не правы, простите себя за то, в чем виноваты. Искупить можно только делами. Оставьте вину, за нее спросят за границей мира, а пока живите добрым сердцем. 
- Не большой труд - сказанные слова, - вздохнул Витрон.
- Я позволил себе дать совет только потому, что не так давно сам был вынужден испытать смысл этих слов на себе.
       Витрон долго молчал, а потом сухим от волнения голосом поблагодарил Армаста.
- Вы стали жертвой врага. Но с чего все началось? Попытайтесь вспомнить. Возможно не сегодня, или даже не завтра, но прошу Вас, попытайтесь мне помочь.
       Экипаж подъехал к лавке портного. Торговец с трудом, но все же смог подобрать на высокого и очень худого господина приличный костюм. Хорошо, что плащ не требовал соблюдения размеров. В трактире Армаст заказал для Витрона салат, половину порции каши и стакан кипятка, чтобы развести порошок из конверта.
- Откуда вы знаете? - удивился Витрон. - Исминь последнее время брала для меня то же самое.
- Просто совпадение, - улыбнулся Армаст, - я тоже имею скромные познания в лекарском деле.
       В конторе по найму их принял секретарь. Чтобы привести дом в порядок, и для дальнейшего обеспечения нужны были люди.
- Господин Ранкор окончил дела и теперь намерен вернуться в дом, - говорил Армаст немало удивленному служащему. - Его дети несколько дней назад отбыли на большую землю, поэтому господин Ранкор намерен вести тихую и уединенную жизнь в своем доме. Приступить можно через два или три дня.
- Сколько человек нужно? - стараясь не выдать своего страха, проговорил секретарь.
- Учитывая, что дом пустовал и потребует большой работы вначале, я думаю человек десять на первые два дня, а потом хватит двоих.
- Х-хорошо...
- Господину стали известны прискорбные слухи о проклятии его дома и имения. Он удивлен, что бытовало мнение о его гибели. Учитывая некую неприятную атмосферу вокруг дома, он готов заплатить всем работникам по двойной цене.
- Благодарю, мы известим Вас, когда все будет готово, - так же неуверенно сказал секретарь. - Куда отослать извещение?
- Затрудняюсь уточнить адрес, - признался Армаст. - Давайте мы зайдем послезавтра справиться о продвижении дел?
- Если так будет удобно, - согласился молодой человек.
       Армаст попрощался, вышел и почти услышал, как секретарь облегченно выдохнул.

       Через десять минут они уже поднимались по дороге к старому дому.
- Вы можете продать его, - сказал Армаст, - он будет для Вас не самым радостным воспоминанием.
- Нет, - ответил Витрон, - я останусь тут.
       Экипаж остановился во дворе, как и просили, но кучер был недоволен до крайности. Витрон прошел в дом, а Армаст коротко переговорил с извозчиком и попытался развеять его страхи. Немного убеждения, правильные слова, и почтенного возраста мужчина сдался. Он оглядел дом и двор еще раз, совершенно другими глазами и с облегчением согласился, что никаких угроз это место в себе не несет.
       Витрон прошел по коридору и оглядел комнаты.
- Сколько лет... - он не окончил фразы и сжал руки в кулаки так, что костяшки пальцев побелели.
       Армаст ничего не сказал. Витрон долго стоял, памятью впиваясь в прошлое, пытаясь ухватиться за какой-нибудь обрывок воспоминаний. Но они не выдерживали его груза. Он зашел в маленькую гостиную, на солнечной стороне. Тут ничего не меняли уже больше сорока лет. Несколько пустых полок, выцветший пейзаж, у стены старый инструмент с закрытой крышкой, а перед ним небольшой полуистлевший пуф для игры дуэта. Витрон поставил на край шкатулку, присел и открыл крышку. Он едва касался пальцами клавиш, не беспокоя струны потерявшие строй. Он пытался под мелодию музыкальной шкатулки исполнить свою часть партии. Пальцы двигались неуверенно, но сердце помнило эту музыку. Мелодия кончилась, но он продолжал беззвучно играть. Через минуту Витрон остановился. Он задержал руки над клавишами, потом положил на колени. Посидев молча несколько минут, он медленно и беззвучно закрыл крышку инструмента. В прошлом больше не было ни счастья, ни смысла. Нужно было жить ради чего-то нового. Он поднялся и пошел дальше. С каждым шагом он соглашался со своим новым другом. Кто еще мог встретить его здесь и попытаться уберечь от уныния, только друг. Что он знал о нем? Только имя. Витрон оглянулся на Армаста.
- Несколько дней придется провести в доме вашей сестры, думаю, Вирина настоит на этом.
- Да, я тоже так думаю, - согласился Витрон.
       Они спускались в экипаже на дорогу.
- Но я бы не хотел оставлять Вас там, - признался Армаст. - В последнее время Мирарт отчего-то очень зол. Он лишил Радмира права на имущество. Тогда Арсин и Исминь распорядились передать свою долю имения и дома ему. Это еще больше обозлило его. Я мог бы отнести это к чисто родственным конфликтам, но Радмир был позван в Интайри. А в городе и на острове творится много темных дел. И я вынужден быть подозрительным. Поэтому я и просил вспомнить, что заставило Вас тогда уехать? Какую роль в этом играл Мирарт Кроссар?
- Не хотел очернять никого из моих близких... - начал Витрон. - Но раз это так важно. Он рассказывал много недоброго, связанного с разными пророчествами. Я думал, что он хочет защитить меня и Дамилу. Я и сейчас так думаю, не находя другого объяснения.
- Возможно, не существует других объяснений, и ему тоже пересказали искаженные факты. Но сделали это именно с той целью, чтобы он донес этот страх до Вас.

       Лошади остановились возле правительственного здания. Витрон и Армаст поспешили в кабинет главы. Господин Эрдени прошел вперед, а Витрон замешкался возле зеркала, еще раз оглядывая  свое отражение и немного смущаясь. Потом он подошел к двери, но и тут медлил.
- Не понимаю, зачем нас вызвали, - недовольно сказал Мирарт, - и жду объяснений.
- А я рада видеть Вас, - обратилась к главе Вирина и кивнула вошедшему Армасту Эрдени.
       Мирарт бросил на нее неодобрительный взгляд, но Вирина не повернула головы в его сторону и продолжила сидеть исполненная достоинства.
- Благодарю, мадам, - ответил ей Милад Озар. - Действительно к вам нет никаких претензий. Еще одно свидетельство, не более.
- Господин Кроссар, прежде того, как мы приступим, разрешите одну задачу, - попросил Армаст. - Вы говорите, что имя Ранкор проклято. Подскажите, кто его проклял и что нужно для снятия этого позорного клейма?
       Мирарт смутился, как вор, пойманный с поличным.
- Я не знаю, - пытаясь собраться с мыслями, сказал он.
- Не Вы ли с уверенностью говорили об этом? Хотя я ни от кого более не слышал подобных слов. Так от кого Вы получили эти сведения.
- Не могу сказать, - продолжал настаивать на своем Мирарт. - Обстоятельства и факты...
- Это Ваше личное суждение?
- Нет, скорее наблюдение.
- Вы были настолько уверены в этом, что лишили права владения своим имуществом своего сына Радмира Кроссара, честного умного и достойного человека, каким могли бы гордиться, - Армаст сделал паузу и поклонился мадам Кроссар, а она с благодарностью кивнула в ответ. - Вы сделали это потому, что Радмир пожелал избрать местом проживания поселение в горах, а так же нашел и принял как друга своего двоюродного брата Арсина Ранкор.
- Если ему не нужно мое разрешение и благословение, то имя и состояние думаю тоже.
- Позволю себе заметить, что упомянутое мной село Родники является созданным когда-то Кианом Веледарским поселением Интайри. Он собрал лучших людей на всем острове и основал его. Современные жители являются потомками знатных и уважаемых господ. Что бы приехать туда жить, нужно как минимум приглашение. Так что у него было благословение выше вашего. Или Вы ставите себя выше сильных мира?
       Мирарт смотрел на Армаста, пытаясь скрыть удивление, но у него это плохо получалось.
- Но вернемся к вашим словам. Кто проклял имя Витрона?
- Это судьба. Что это как не проклятие? Ионил, Витрон, Дамила и дети, все погибли! Что это как не проклятие? Все из-за тех драгоценностей, которые передали им много лет назад. Это черные ценности, на них, наверное, чья-то кровь. Из-за них убили всех, - губы его дрожали, руками он сжал подлокотники кресла, а глаза бегали по углам, неосознанно ища угрозу.
       Армаст достал из кармана медальон, кольцо и протянул их Мирарту, который первым неосознанным движением чуть не отпрянул от них, как от огня, но потом взял себя в руки.
- Арсин Ранкор и его сестра живы, и Вы засвидетельствовали это, - напомнил глава.
       Мирарт дрожащей рукой взял медальон и кольцо.
- Это всего лишь ключи, позволяющие забрать важный артефакт из тайника, который был принесен на остров больше тысячи лет назад сильными светлых миров. Теперь их называют Древними. На этих вещах нет крови. Они принадлежали Киану, а до него другим сильным. Я знаю подробный путь этих вещей, многие события жизни Киана, и многие его цели. Этот человек не имел в себе зла и не послал бы на гибель никого. На детей Витрона были возложены большие надежды, и они оправдались. Судьба сохранила их, даже под мечом врага.
       Мирарт метался от своей злобы к непониманию. Армаст же скользнув вниманием в его тонкие слои увидел старого черного паразита. Вот и стала ясна его забота на несколько следующих дней, таких старых быстро не убрать. Витрон так и стоял за дверью, слыша и видя весь разговор.
- Судьба сохранила их? А Ионил, а где Витрон и Дамила?
- Ионил мог прожить еще восемь или десять лет, но предпочел отдать их Дамиле. Она распорядилась своей судьбой именно так. Ионил отдал свои годы, чтобы выиграть секунды для нее. В небесные чертоги он вернулся героем.
- Витрон и Дамила... - уже беззлобно повторил Мирарт.
- Дамила погибла потому, что покинула дом. За стенами ей ничего не угрожало.
- Но меня еще рано хоронить, - сказал Витрон, входя в кабинет.
       Вирина, поднялась с кресла и, сделав неуверенный, шаг протянула руки брату. Витрон подошел, поддержал ее и усадил на стул возле стола главы.
- Иными словами Вы подтверждаете, что это действительно ваш брат Витрон Ранкор? - уточнил глава.
       Вирина кивнула, вытирая слезы, непроизвольно выступившие на глазах. Милад Озар поставил свою подпись в документах и передал перо и бумагу Вирине Кроссар. Мирарт сидел совершенно разбитый. Все, во что он верил с такой неистовой непримиримостью, было низвергнуто и развенчано. Он был рад видеть друга живым и не мог поверить в это, так сильно пошатнулся его мир. Вирина передала перо ему, он подписал бумагу. Он нашел хоть какую-то точку опоры, когда, наконец, пожал руку Витрону. Сестра настояла, чтобы брат провел эти дни до переезда у них, а Витрон в свою очередь обязал ее принять и лекаря, под чьим наблюдением он находился. Армаст забрал документы со стола главы, поблагодарил Милада Озара за понимание и прием. И удалился вслед за Вириной и Мирартом, идущими по обеим сторонам от Витрона. На несколько дней Армсаст снова становился лекарем. И не столько ослабленному телу Ранкора, сколько зараженной черной злобой душе Кроссара.

       Через два дня два конных путника появились на дороге в Рилтенкор. Армаст нисколько не изменился, а Витрон выглядел намного лучше. И то же можно было сказать о его сознании. Он стал твердым, как камень арнадонта. Он решил отдать свою чудом спасенную жизнь доброму делу, но оставалось одно пустое место в памяти, которое он хотел заполнить и отпустить. Неспешным шагом они приблизились к повороту над обрывом.
- Покажите мне, так же, как кончину Ионила, прошу. То, что случилось над обрывом, и костер, и я обещаю, что не попрошу большего.
       Витрон понял, кто такой Армаст, и ему пришлось открыть правду. Непростым человеком был Витрон, так же как и Дамила. В них была проявлена какая-то малая часть сил древних. Дамила виделась Армасту потомком гаури, Витрон же хранил в себе каплю крови дакай.
- Я не могу показать, что здесь произошло, - признался Армаст, - Исминь скрыла эти минуты в памяти мира. Могу рассказать, что видел я, могу рассказать, что случилось...
       Он внезапно замолчал, вспомнив о той памяти, что передала ему Исминь.
- И еще, я видел костер. Он не стоит пересмотра. У меня есть для вас кое-что более значимое, - пообещал Армаст и тронул коня вперед.
       В часовне было так же пусто, как и всегда. Туйли сидел в центре круга из нескольких рядов пустых лавок и читал древний текст. Армаст и Витрон присели рядом. Он коснулся того видения, что передала Исминь и показал его Витрону. Снова возникли стены небольшой бревенчатой комнаты. Витрон видел Дамилу на кровати, доктор подал ей сына, а потом дочь. Он узнал кучера, который служил у них некоторое время. Вератоний пытался утешить и ободрить Дамилу, но она уже ничему не верила. Она заснула. Через несколько часов вошли Ариан и Элиана, и сразу вокруг стало светлее, хоть и не было темно, но вошедшие принесли с собой много света. Витрон узнал в них сильных мира. Дамила проснулась.
- Мы знаем, кто преследовал Вас, - сказала Элиана.
       Дамила попросила увезти детей в безопасное место. Потом легкий и светлый сон позвал ее за собой, маня в сияющую даль, искрящуюся солнечными лучами на волнах. Свежий морской ветер приглашал лететь с ним рядом. Дамила еще раз оглянулась, она обняла своим теплом детей и отпустила их. Такова была судьба, но она же и сохранит их, так было предначертано. Душа была спокойна и знала, что однажды они снова встретятся. Дамила сделала шаг к чудесному видению и сразу почувствовала легкость, освобождающую и окрыляющую душу. Витрон почувствовал приближение того мира, куда уходила Дамила. Он открыл глаза и вместе со слезами почувствовал улыбку на своем лице.
- Если бы у нее было время, какое еще есть у Вас... - сказал Армаст.
- Да, я все видел и понял, - с сухостью в голосе проговорил Витрон. - Вы правы, мы еще встретимся, но оставшееся время я должен... Нет. Я хочу потратить это время с пользой.
       В зале остались только они двое, наверное, туйли дочитал текст и, не желая мешать посетителям, вышел.
- Я сделал, что обещал, - напомнил Армаст, и посмотрел на Витрона.
       Его спутник улыбнулся, в его глазах еще проблескивали сполохи видения того мира, куда уходила Дамила.
- Да, конечно, расскажу. Я хочу сделать знания доступными, а начальные курсы попытаться внести в обязательные. Хотя бы на острове. Образование и культура, это то, без чего человек медленно опускается ниже. Я видел это своими глазами. Начну со своих сбережений, возможно, найду помощь в управлении, а возможно кто-то захочет вложить в это свои силы и средства. Пока думаю, стоит начать с гимназии. Я ведь хотел устроиться туда до того, как уехал в тот злосчастный день на большую землю. Попробую сделать это сейчас. Что Вы скажете об этом?
- Это доброе дело, помощь Вы найдете во многих сердцах. И первым буду я.
- Мне нужны будут люди.
- И судьба пришлет Вам нужных. Не сомневайтесь, на правильном пути и камни помогут.
Скрипнула входная дверь. Витрон обернулся и застыл от изумления.
- Вератоний! - только выдохнул он.
Гайен Вератоний тоже узнал Витрона.
- Господин Ранкор, Вы вернулись! - Этот голос прозвучал, словно из далекого прошлого.
Витрон вернулся. Действительно, сейчас он вернулся в тот мир и покой, который оставил двадцать лет назад. Теперь мир и покой был с ним.
- Теперь я должен называть тебя господином, Вератоний, хранители душ человеческих, да будет с вами небесное благословение, - поправил он гайена.
       Вератоний пожал ему руку и обнял. Армаст слышал, как Витрон благодарил своего бывшего помощника и радовался, что видит его живым.

       На этом он оставил часовню и отправился к развилке дорог. Доехав, Армаст посмотрел на юг. Дорога снова вела в Интайри. Фарид повернул коня на юг и поспешил к Родникам. Данияра он не застал дома, поэтому решил дождаться его на скамейке. Через пятнадцать минут сквозь свои размышления он услышал легкие шаги. Лекарь возвращался с несколькими мешками собранных трав.
- Добра тебе, брат, - еще не выйдя на поляну, приветствовал Данияр.
- И я рад тебе, друг! - вдыхая горный простор, ответил Фарид.
       Данияр показался на краю поляны и пригласил гостя входить. Через минуту он разливал по чашкам травяной чай и выставлял на стол обед.
- У тебя было время посмотреть те две склянки? Что за зелье было вторым из тех, что я привез тебе?
- Один, понятно дело, тот самый яд, - Данияр начал издалека, - я внимательно изучил отличия от описанного в старых книгах состава. И почти уже составил полное противоядие. Осталось обдумать несколько деталей. А второй...
Данияр отодвинул занавеску, взял с подоконника горшок с каким-то цветком и поставил его рядом с чайником. Фарид удивился, разглядев в свете пасмурного дня мелкие синие соцветия горной полудненки.
- Но как?
- Именно. Я выдернул ее с частью корней и дня на четыре положил сушиться в тени. А потом посадил в горшок и полил водой с каплей второго состава. Прошло не так много времени. Восстановилась и даже зацвела.
- Она же не переносит пересадки.
- И ранней весной не цветет. Думаю, что именно этот состав позволил мадам Кертель прожить несколько дольше своих лет.
- Это так... - Фарид не нашел что сказать.
- Раз это так доступно, - сказал за него Данияр, - думаю, что она не была единственной.
       Лекарь и гость на несколько минут погрузились в молчание. Тишина установилась такая, что стал слышен шум ручья. Они окончили трапезу за другим разговором. Фарид поведал, что готовилось в городах, Фестиане, Рассветном и Семиозерске. Рассказал о том, что Исминь нашла на большой земле Витрона, вернула его к жизни, когда он уже собирался покинуть мир. И сейчас он уже вторую неделю на острове.
- У меня будет одна просьба к тебе, - продолжил Фарид, выслушав радость друга, - Витрон хочет открыть несколько школ. Возможно ли создать какую-нибудь общую программу по устройству мира? Это важно в наступающей ночи.
- Хорошо, - сказал Данияр, - я напишу.
- Думаю, через год или два она будет нужна. А Витрон приедет к вам посмотреть село и школу.

       В Фестиану Фарид отправился по старой дороге. И приблизившись к каменному мосту, свернул в Окраинное. Нужно было все-таки посмотреть дом Борислава. Несколько минут по улице, он остановил коня и спешился возле ворот. Дом встретил тишиной и печалью, потеряв своих хозяев, он уже не надеялся на тепло очага. Фарид открыл дверь и прошел в гостиную. Все что могло быть выброшено с полок, из шкафов и ящиков, валялось на полу. Эти разбойники не церемонились. Фарид пригляделся к прошлому, увидел, как вошли двое, проводил их по всем комнатам, но это не дало ничего. Невозможно было услышать их мысли, из-за той же зеркальной оболочки в тонких слоях, а вслух они не говорили.

       К вечеру Фарид подъехал к Фестиане. Не заезжая к себе он отправился на западную окраину в маленький неприметный дом, на одной из тех улиц, где все дома одинаковы. На стук открыл молодой мужчина с курчавыми темными волосами, с прямым и честным лицом. За его светло-карими глазами не было двойного дна, и сейчас зеркало души не скрывало следы волнения и недовольства. Несправедливость и налоги, эти мысли витали вокруг него как назойливые мухи и становились, практически, осязаемы.
       Настала полночь, когда Фарид зашел домой, временное пристанище в Фестиане так же верно ждало его. Проснулся помощник, справился, подавать ли ужин, но Фарид поблагодарил его и сказал, что можно ни о чем не волноваться, а он будет рад завтраку утром.
       Словно отдаленный звон колокола услышал Фарид обращенную к себе мысль. Его коснулся ответ от Велиарка. Гайен приветствовал Армаста, выразил почтение и передал ему образ листка со списком. Все, кто приходил, уместились на половине листа. Армаст поблагодарил Велиарка и просил обращаться в любое время, если понадобится.
       Листок со списком остался в памяти. Фарид еще раз просмотрел его. Он пробежал глазами в конец, улыбнулся, потом снова перечитал текст. Да, если бы не Борислав, долго бы он решал эту загадку. В старый Милантийский монастырь пятьдесят лет назад приезжала почтенная мадам Кела Эдель и пожелав ознакомиться со сведениями о двенадцати камнях, получила позволение прочесть текст в присутствии гайена.
       Фарид лег спать, но все, что он узнал, не оставляло его в покое. Захин Агаль, загадочный тафариец и безымянный спутник Сокорты Кертель, наверняка они оставили те две темные нити, что ускользнули от Фарида в событиях городов? Он встал и зажег лампу. Хотел взять перо, бумагу и написать Диконию. Но письмо будет идти долго. Где сейчас были Исминь и Арсин? Они могли передать письмо, потому как Диконий не слышал мысли.
Фарид дотянулся до Арсина. Юноша ответил, приветствовал Фарида, как друга, невольно скользнул по своей памяти, где они с Радмиром подозревали приезжего чиновника в большом зле. Он попросил Арсина написать и отправить письмо, и юноша с радостью согласился. Фарид удивился своему наблюдению. Арсин, так же как и Исминь были очень близко, даже ближе, чем Данияр. Будто никогда не уходили, а стояли по правую или левую руку.
       И тут он еще раз вспомнил слова, услышанные очень давно. Не за ответом он тогда пришел к древнему оракулу. Но услышал две загадки. Вторая уже решилась, и почему им нельзя касаться старых сокровищ, тоже было ясно. Вот и остальные слова находили отклик в настоящем. Судьба связала их узами незримыми и нерушимыми. Оставалось надеяться, что они умножат силу друг друга. 
       Ночь была спокойной, не смотря на ветер, качавший деревья в садах и парках. Но даже грозный гул моря и реки слышался отдаленным, и не вызывал тревоги. Фариду снова снились пески. Где же находился этот берег? Но сейчас ему снился вовсе не берег. Они были в городе. Он и Гаяте жили в маленьком городке, стоящем на реке. Здесь была узкая полоска возделанной земли, сады в ограде каждого из домов.
       Фарид проснулся утром и решил, что этот дом послужил ему достаточно. Сегодня он отбывал в Семиозерск, а оттуда сразу в Рассветный.
       К полудню Фарид приехал в первый из намеченных городов. Здесь он зашел в скромный дом в центральной части. Лекарь принял его сразу. И здесь тоже было достаточно слов. Образы чужой воли, находившиеся рядом с ним, растаяли. Да и сам он, поняв, что ему сказали далеко не всю правду, и, взвесив все, признал, что ошибался.
- Что теперь мне грозит, господин Эрдени? - спросил почтенный лекарь. - Вы знаете все, и не можете не открыть моего имени. Какое наказание будет для меня в пору? К моему стыду, дело из моих рук вышло темное.
- Я думаю, не стоит торопиться, - немного помолчав, ответил Армаст. - Вы как никто другой знаете все обстоятельства этого дела. Остановите разговоры и дайте им обратный ход. Вы уважаемый человек, и многие прислушаются к вам. Насколько получится, попытайтесь исправить свою ошибку.
- Конечно, это мой первый долг.
- Я не буду торопиться с отчетом. Вы сможете прийти сами. После того, как сделаете все, что сможете, переговорите с начальником стражи Фестианы, он будет ждать вестей, не зная вашего имени.