Здравствуй, мама!

    
    
     Друнвало Мельхиседеку, великому духу, писателю, навеявшему мне столько новых мыслей, открывшему самую суть, посвящаю.
 
 
Утро встретило меня многоголосьем – пение птиц можно было сравнить с торжественным исполнением гимнов; наша маленькая, но бурная река также шумела сильнее обычного.
 
Солнце медленно наполняло  утренним светом все вокруг, и мир просыпался. Земля просыпалась.
 
Первыми мне встретились дрозды, их треск напоминал барабанную дробь, которая оглушала окрестности. Потом я увидела скворцов – большая компания рылась в прошлогодней сухой траве, пиликая на все лады. В стороне приютилась утка на гнезде. «Уже сели»,- подумала я. Еще через несколько метров глаза в глаза на меня уставился из гнезда грач. Сидела эта грачиха столь чинно, распушившись над своим гнездом, что казалась даже гордой. Дерево её росло внизу оврага, потому вершина его была практически на уровне моих глаз. Две трясогузки промчались мимо, паря в воздухе, потом приземлились, покрутились возле самой земли и взмыли снова вверх.
 
Еще вчера природа была здесь бездыханной - Земля скована морозом, лужи плотно затянуты льдом. Изредка можно было услышать слабое чириканье воробьев да ор ворон.
За один день мир вокруг начал петь гимн весне. Гимн Земле.
 
Что ОНА красивая, я говорила ей всегда. Но однажды весной, засмотревшись на молодую зелень деревьев и нежную рябь реки, я как-то по-особому сильно и от души сказала Земле: «Ты красивая». Сказала тихо, без помпезности, но настолько от души и с такой любовью, что она неожиданно ответила. Ответ пришел с мелкими мурашками по коже, словно пощекотавшими мое тело,  и превратился в облако теплой любви, окутавшей меня с ног до головы. Ответ потряс меня. Я вдруг ощутила, что говорю с живой сущностью. Я вдруг поняла, что Земля живая! Я читала уже к тому времени, что она имеет и душу, и даже имя во вселенной, но это не имело подтверждения. И вдруг я совершенно точно уловила, что она меня слышит и отвечает мне. Любовью на любовь. А еще она была так рада, я же похвалила её! Я не просила, я не выскребала из неё что-то драгоценное, я похвалила её. Еще я поняла, что она нас любит. А мы её нет.
 
С тех пор мы все время разговаривали. Я постоянно говорила ей, что она красивая, потому что она действительно очень красивая. Я представляла себе её, как из космоса – маленькую, бирюзово-голубую, в платочке из материков. И мне казалось, что она улыбается. Я поняла, что она очень молода, а еще, что она женщина. Мне всегда было, что ей сказать. Но я, по-прежнему, ни о чем её не просила. Однажды она сама спросила меня: «Что ты хочешь?» Я была очень удивлена этому. Обычно я просила Отца. О Земле я думала, что мы просто с ней вместе живем. И тут я поняла, что она заботится обо мне, переживает за меня, как «мама». Как же долго до меня доходило, что она и есть моя самая первая и главная мама!
 
Я рождалась на ней в течение многих тысячелетий. В прошлой своей жизни я скакала на лошади, будучи важным и преуспевающим английским вельможей, радуясь своему положению и успехам, радуясь своему здоровью и силе. Я скакала на лошади по её бугристым холмам, ни на мгновение не сомневаясь, что Земля – это дорога, пыль, куски важных владений, государства, за которые мы ведем войны.
 
В этой своей жизни я думала, что Земля- это планета, к которой я прикована. Бедная, несчастная, терзаемая людьми ради любой прибыли, медленно (а точнее, быстро) уничтожаемая нами. В этой своей жизни я чаще смотрела вверх на звезды, мечтая вырваться из оков Земли, оторваться от земного притяжения, вспорхнуть наверх, чтобы летать. Я обращалась к небу, искала Отца и нашла его, я связалась с ним, и Он благоволил мне. При этом у меня даже мысли не возникало поискать свою мать…. Я даже могла сказать, что Земля наша мать…  Но я не думала, что она моя мама.
 
Птицы продолжали весело щебетать, а я удалялась от маленького оазиса жизни вокруг реки и приближалась к дороге. Здесь меня встретили другие звуки - шум машин, суета людей. С этими новыми шумами я вдруг поняла, что страх, который жил во мне в последнее время, страх потерять цивилизацию, страх о разрушении городов, страх не увидеть вновь фонтаны Рима, перестал быть таким уж страшным. Гораздо страшнее, показалось мне, потерять то, что только что так согревало мою душу – щебет птиц, голубеющее небо, иссиня-зеленую дымку набухающих почек. И утку на яйцах.
 
Я обратилась снова к Земле. «Тебе страшно?»- спросила я. «Я очень боюсь атомных бомб», - ответила она и сжалась, как ребенок сжимается в предчувствии боли. «Нет, не нефть, не газ, не руды – заговорила быстро она, перехватив мои мысли, - а именно бомбы… Они убивают меня».  Она говорила так, что сердце мое перестало биться, я прочувствовала её страдания, словно они передались мне.  Она такая маленькая, такая беззащитная в огромном космосе, она так любит нас, своих детей, она любит наш щебет…. Ей без нас элементарно скучно… Но мы убиваем её. Думая о ней, что она бесчувственный кусок камней и почвы… И ведь даже я, привыкшая во всем видеть живое, лишь случайно обнаружила, что и ОНА ЖИВАЯ.
 
 
Моя близкая подруга недавно спросила меня: «Как с ней говорить? На что смотреть, на тротуар, на пыль что ли??» Я многое ей написала тогда в ответ, но последняя моя ремарка хоть чего-то стоила – «когда ты говоришь с любимой собакой, ты говоришь с её шкурой??»
 
Я не спрашиваю её словами, я говорю с ней сердцем, потому что знаю, и у неё есть сердце. Она отвечает мне быстро, я ловлю ответ духом и потом перевожу его в слова.
Я говорю с ней уже давно. Уже несколько лет в этой жизни. Хотя умела говорить с ней еще в Египте…
 
Но только сегодня, гуляя ранним утром со своим псом, я вдруг поняла, что нашла свою маму. Молодую, красивую, умную, очаровательную, и любящую меня Маму. Маму, которой нужна забота её детей. Которой нужна любовь в ответ на её безграничное к нам чувство. Маму, которая во всем поддержит, всегда накормит, всем поможет. Маму, которая рожала и хоронила нас…. Планета и является нашей матерью, земной матерью, общей для всех. Это не исключает того, что есть у землян и небесная мать, мать Мария, усыновившая человечество, мать Бога. Но Её мы встретим потом, а пока мы здесь, мы должны заботиться о своей планете
 
Уже много лет, выходя утром на улицу, я говорю ставшие священными для меня слова: «Здравствуй день, здравствуй мир, здравствуй Бог!» И как же я была не права все это время, забывая сказать при этом:«ЗДРАВСТВУЙ, МАМА».