Котельников Александр Яковлевич Воспоминания
От всего сердца
В День Победы над фашистской Германией, задыхаясь от ярких лучей узбекистанского солнца в тени деревьев, около центральной площади совхоза собрались на митинг десятки людей: взрослых, детей и подростков. Выступая перед собравшимися по поручению партийной и профсоюзной организаций, я сказал: «Наступил конец почти 47 месяцев длившихся бедствий народов нашей страны, прекращена гибель солдат на фронте и мирных жителей в тылу, вернутся с фронта советские воины– победители, и восстановится нормальная жизнь родного Отечества. Ура! Товарищи!» Недружное в разноголосое Ура! прокатилось на площади, многие лица сияли в улыбках, по их щекам катились слёзы радости. Рядом с ними стояли в окружении подростков и ребятишек горько плачущие женщины. Они давно получили повестки о сыновьях или отцах своих детей, погибших смертью храбрых за защиту Отечества. Рыдания особенно усиливались, когда сменяющие друг друга ораторы обещали возвращение солдат из армии и восстановление нормальной жизни советского народа.
Конец войны, конечно, был радостным для овдовевших женщин, но эта радость омрачалась утратой их личного счастья и переживаниями за
дальнейшую судьбу осиротевших детей. Среди грустных были и семьи, давно не получавшие никаких известий о родных и близких, находящихся в армии. Окончание войны зародило надежду на получение весточки о них, однако неясно, хорошей или плохой она будет, мешала им быть в радостном настроении.
После митинга люди не сразу разошлись по домам, они группами собирались и подолгу говорили о событиях дня. И несмотря на то, что коллектив совхоза состоял из одиннадцати национальностей, это не мешало им жить дружно и при большом различии наречий находить возможность понимать друг друга.
Большинство жителей совхоза знали русский язык. Многие, в том числе и я, директор совхоза, агрономы и некоторые рабочие владели узбекским языком. Его понимали таджики, казахи, татары и часть людей других национальностей. В совхозе жили и принимали участие в его работе несколько семей коммунистов, эвакуировавшихся в начале войны из Венгрии и Болгарии. Было несколько семей корейской, польской, еврейской и других национальностей.
Прошло немного времени после окончания войны, как в совхоз переселились тридцать семей крымских татар, которых мы расквартировали и трудоустроили. Многие новоселы из Крыма владели русским и узбекским языками, что облегчало им быстро освоиться на новом месте жительства.
В конце рабочего дня, как обычно, состоялся ежедневно проводимый под моим руководством наряд. На нем подводились итоги выполнения заданий предыдущего наряда и составлялся план работ на следующий день. На наряде присутствовали агрономы, бригадиры, механик, представители от мастерских, от животноводства и другие ответственные сотрудники хозяйства.
Подведённые итоги работ за 9 мая показали, что у рабочих на полеводстве произошли незначительные недоделки задания вчерашнего наряда. По шелководству, имевшему в годы войны большое народнохозяйственное значение, бригада справилась успешно.
Активность бригады и добросовестные отношения к своим обязанностям объяснялось подбором в её состав лучших рабочих, их специальной подготовкой и многолетним опытом работы. Шелководы отлично понимали, что миллионы обслуживаемых имя гусениц шелкопряда должны быть всегда в безупречных санитарных условиях и хорошо накормлены.
Иначе конечная продукция гусениц не обеспечит их племенного (потомственного) назначения, без которого станет невозможным получить промышленное сырьё для выработки натурального шёлка. В процессе подведения итогов выполнения намеченных заданий на 9 мая старший агроном Ермолаев Нафанаил Алексеевич, который большую часть дня инструктировал рабочих и проверял полевые работы, благодаря своей осведомленности и уточнениям бригадиров составил наряд на 10 мая и зачитал его вслух. После непродолжительного молчания присутствующих, что предвещало окончание наряда, неожиданно слово попросил мираб Рахимов Амин, бригадир поливальщиков. «Перед нарядом,- сказал он,- я проходил мимо школки шелковицы (поле, где выращиваются молодые деревца). Её мы ещё вчера закончили поливать, земля хорошо подсохла, а про обработку её междурядий в наряде ничего не записано. Это сообщение смутило товарища Ермолаева, а бригадир по тутоводству (по всем видам плантаций шелковицы) Ким Павел Николаевич взглянул на мираба и, ссылаясь на незрелость поля, высказался против его обработки. «Товарищи,-обратился я к присутствующим,- мы обязаны помнить, что с обработкой почвы после полива опаздывать нельзя, потому что появится корка, она растрескается и ухудшится возможность качественно её обработать, а через трещины испарится вода не только впитавшаяся при поливе, но и та, что оставалась в земле до насыщения её поливной водой. Труд и вода, израсходованные на школку, окажутся выброшенными на ветер, а качество выращенных саженцев не выдержит требований стандарта. Всё поле под школкой поливалось два дня, «Так, товарищ Рахимов?» «Так,- подтверждает мираб». «Раз так, и если бригадир по тутоводству считает ещё несвоевременным обрабатывать все поля, давайте начнём рыхлить в ряду ту его часть, которая поливалась в первый день. Есть ли, товарищи, возражения? Возражений не было. Запишите, Нафанаил Алексеевич, в наряд на завтра лошадей с окучником для рыхления междурядий школки и рабочих на обработку в рядках только той части поля, где земля достаточно подсохла».
«Александр Яковлевич,- обратился агроном ко мне,- я лошадей в наряд уже записал, а вот людей нет, они все распределены на другие работы. Как быть?» Обращаясь к Ергафу Юсупову, бригадиру огородно-бахчевой бригады, я попросил переключить завтра на школку десять человек рабочих. «Изыщите и вы, товарищ Рахимов, возможность выделить несколько поливальщиков на рыхление школки, а полив кустовых плантаций шелковицы на денёк отложим. Еще вопросы есть?,-спросил я». Вопросов не было. «Закончился и мой рабочий день,-подумал я,- отпустив рабочих, приходивших по личным делам. Чувствовалась усталость, хотелось есть, клонило ко сну. Взглянув в окно на темневший в ночи маточный сад шелковицы, вспомнил, как сегодня группа женщин, подставив полотнища под деревья, усыпанные ягодами, встряхивала их. Им помогали взобравшиеся на деревья подростки.
Вторая группа женщин протирала ягоды через решета, установленные на сорокаведёрные дубовые бочки. Полученная мезга промывалась водой, а чистые семена шелковицы, осевшие на дно бочек, выбирались для сушки и рассыпались слоем на растянутых между деревьями полотнищах. Этот первый в году урожай приносил ощутимый доход совхозу. По моим расчётам, через считанные дни начнут созревать косточковые фрукты и ранние овощи. Вскоре за ними появятся другие урожаи: укос люцерны, затем уборка зерновых культур, последующие три укоса ,люцерны, сбор овощей и бахчи, выкопка картофеля, сбор плодов фруктового сада и кистей виноградников. Поздней осенью совхозу предстоит выкопать и реализовать хозяйствам разных областей и районов республики миллионы штук однолетних сеянцев и десятки тысяч саженцев двухлеток, в том числе окулянтов культурных сортов шелковицы. Листьями шелковицы выкармливаются гусеницы шелкопряда, дающие ценное сырьё - натуральный шёлк. Нам поручено на базе совхоза, строящегося гренажного завода производить грену (яички), из которой выводятся гусеницы шелкопряда. Недостающее количество нам будет доставлено шелководами племенных выкормок в колхозах.
Судя по времени, не завтра, а уже сегодня надо объехать племенные выкормки в колхозах, проверить, хорошо ли они обслуживают гусениц и проверить работу наших агротехников. Лишний раз напомню им, как достичь и отобрать племенной материал, как и когда лучше доставить коконы в совхоз. И сколько же в нашем совхозе разных дел, как я люблю, когда их много. За все эти дела и особенно за приготовление грены я главный ответчик. Немало у нас и непроизводственных вопросов, которые в основном касаются меня. Например, муж под хмельком жену обидел или сосед у соседа курочку стянул, где-то подростки нашкодили, - пострадавшие идут к директору. А к кому же ещё? Когда ожидаются роды или начался приступ аппендицита и в других тяжёлых случаях в любое время суток моя обязанность организовать доставку человека по назначению. По нашим просёлочным дорогам преодолеть 12 километров до города непросто. особенно ночью или в распутицу. очень выручали крепкие кони. Хотя и редко, но случались кражи, бывали похороны, - они тоже моя забота. В одном случае надо срочно поймать вора, в другом - помочь человека похоронить, а уж если в совхозе свадьба, то надо помочь, да так, чтобы люди не обиделись. Это всё тоже твои обязанности, значит, делай как надо.
А сейчас пора отдохнуть. Утром предстоит много сделать, а утро уже скоро. В такую позднюю ночь дома меня уже никто не ждёт. Чем там жена с дочкой и сыном, погодками, начинающими школьниками поужинали? Вся надежда семьи на хлебные карточки, да это не только у нас, у всех так. Я чем-нибудь подкреплюсь, а вот как поживают и учатся в городе двое наших сыновей. Готовить они смогут, там тёща с ними, а продуктов и дровишек им пора подбросить.
Как хорошо, что окончилась война. Настанут дни, когда можно будет зайти в магазин и купить хлеба по потребности. В другом магазине, пожалуйста вам, одежда, обувь, посуда, спички, папиросы и даже соль, и тоже, сколько хочешь. В таком прекрасном предвидении будущего, о чем вчера и не мечталось, пробираюсь в темноте, я добрел до своей квартиры. Все спали. Не зажигая света, чтобы никого не разбудить, в поисках съестного стукнул дверкой шкафа. От неожиданности вздрогнул, прислушался. Слава Аллаху, тихо, успел подумать, как дверь из комнаты приоткрылась и выглянула сначала испуганная, а затем ещё сонная семилетняя дочь Нэллочка. «Кругом темно, все спят, а ты чего не спишь, папа?» «Да я, доченька, в конторе немного задержался, ищу чего-нибудь поесть. Наверное, своим шумом я всех вас разбудил». «Нет, папа, Шурик зашевелился и опять затих, а мама (девочка взглянула на кровать матери и прошептала) не шевелится, Значит, спит». «Беги, Нэллочка, спать. А я сейчас чайком побалуюсь и тоже лягу. Очень хочется спать». Встал рано, не спалось. Ушёл на работу, когда в доме все спали.
Из комсостава, как я называл агрономов, бригадиров и других ближайших помощников, все уже были в сборе. Около конторы уточнялись задания наряда, ездовые шли на хоздвор запрягать лошадей, грузовой автомобиль стоял у конторы в ожидании путёвки в рейс за грузом.
Мне, старшему бухгалтеру с кассиром и врачу совхозной больницы необходимо было поехать через город Самарканд в районный центр.
После оформления путёвки автомашине и документов для банка можно было трогаться в путь лошадьми на пароконке.
Пара резвых коней бежала быстро, тарелки колёс новой брички весело перестукивались.
Под впечатлением победоносного завершения войны с фашизмом и приятной поездки под яркими лучами утреннего солнца на чистом небе мы ехали молча. Каждый из нас сосредоточено думал про себя о чём-то своём, вспоминая прошлое или заглядывая в события предстоящих дней, а может быть, часов, связанных с поездкой в город и в районный центр Самаркандского района. Мне тоже было, что вспомнить и о чём подумать. Надо было всесторонне осмыслить вопросы, с которыми еду в районные организации, и предусмотреть разные варианты, возникновение которых возможно при их обсуждении.
. Странно почему, но вспомнилось и трудное детство. Еще десятилетним мальчиком во время школьных каникул начал зарабатывать, чтобы помочь матери. Отец умер, когда мне было три года. Сёстры также рано начали подрабатывать. К труду мы были приучены с детства. В 1922 году я вступил в комсомол и вскоре был зачислен в часть особого назначения (ЧОН).. Оформление будущим воином для защиты советской власти состоялась лишь после представления справки от директора школы, что я рождения 1905 года, то есть на год раньше, чем было на самом деле. Директора школы я обманул, но не мог иначе. Побудило к этому желание стать чоновцем.
Незабываемы студенческие годы, когда приходилось жить только на стипендию в 20 рублей. Из них 15 рублей вносить в студенческую столовую за скромный обед, остальные деньги растягивать на двухразовый чай с серым хлебом и на махорку.
На четвёртом курсе я законтрактовался специализироваться по шелководству на условиях, что буду получать повышенную стипендию и отработаю её в течение двух лет в том районе, куда направит контрактующая организация. Работаю по шелководству вместо двух уже 14 лет и уходить не собираюсь, особенно теперь, когда в совхозе занят, кроме шелководства, ещё многими другими отраслями сельского хозяйства. Работать, конечно, труднее, но мне нравится быть занятым именно там, где труднее. На работе горишь, всё некогда, значит, нужен людям, а что приятнее, чем быть полезным.
Как хорошо сближают годы студенчества парней, девушек одинаковой заботой о необходимом благополучии в зачётках. Сближает и возраст студентов старших курсов, когда законы биологии влекут парочки к любви.
Как у большинства учащихся, у нас с Алексеем сложилась хорошая дружба. Началась она с того, что мы жили в одном районе, часто вместе шли в институт и обратно, вместе занимались, чаще дома у него, много обсуждали вопросов на разные темы, в том числе и философские. По возрасту уже женихи, мы высказывали свои соображения о студентках. Проницательно поглядывали на девушек, но к нашему стыду от своих сверстников отличались скромностью и застенчивостью. Это мешало нам не только взять девушку за талию, но даже под ручку. А уж поцеловать ее, зарежь, не смогли бы. Как-то раз разговорились с Алексеем о женитьбе. Я высказал ему твёрдое убеждение, что подругой моей жизни будет девушка не из красавиц. Мне нужен верный товарищ в доме и чистоплотная любящая мать своих детей, но не расфуфыренная и раскрашенная мимоза. Такой может быть только скромная девушка с красивой душой и добрым сердцем.
«Ну почему же ты так недружелюбно относишься к красивым девушкам?,- спросил Алексей, Помнится, я ему ответил, что недоволен не столько красавицами, сколько их родителями, внушавшими дочкам с правильными чертами лица, что они красавицы. Став девушками, они присваивают наследственные качества и совершенствуют их косметикой, а времени для получения знаний и навыков по ведению хозяйства им не хватает. Я и сейчас не изменил своих, тогда еще мальчишеских убеждений. К сожалению, мне не удалось реализовать их так, как хотелось бы. Неплохо это получилось у Алексея. Спустя несколько лет после нашего с ним разговора мы встретились в кабинете областного агронома Самаркандской области по шелководству. На мой вопрос, как идут его семейные дела, он, не задумываясь, ответил, что давно женат и взял себе жёны девушку с учётом моего совета избегать красавиц и что с женой они прекрасно живут, имеют двух девочек и ждут третьего ребёнка. «Дорогой ты мой Алексей,- перебил я его, - я ничего тебе не советовал, мною была высказано убеждённость, что девушка-красавица не всегда может быть матерью и хозяйкой и только».
«Ну ты брось, Сашка, - возразил Алексей,- твою теорию пропагандирую знакомым паренькам, занятым поиском невесты». «Вот до чего дошло,- показал я ему кулак,-. А вот я, Алексей, свою теорию, как ты назвал, не реализовал полностью. Ты знаешь ещё по институту, что моя жена не из красавиц, и она хозяйкой в доме быть может. Я проглядел другое. Моя жена не из красавиц и не лёгкого поведения, но я, не узнав её как человека, поторопился стать мужем. У нас много расхождений по житейским вопросам, без конца мы ссоримся. Однако, мой друг, в семье растут три сына и дочь. При любых обстоятельствах не стану подлецом, чтобы заменить детям родную мать другой женщиной и нанести им моральное увечье. Выведем в люди, а как быть дальше, жизнь покажет. С некоторых пор, Алексей, я убедился, что там, где родители не только могут породить человека, но и хорошо воспитать его, их красавица дочь может быть чудесной матерью детям, хорошей хозяйкой в доме, и это не так редко может быть. Уверен, что ты хорошо воспитаешь своих дочерей, которые для тебя сейчас, конечно, красавицы». Этот откровенный разговор с Алёшей у нас был последним. Он погиб смертью храбрых на фронте. Жаль хорошего друга, как жаль и миллионы других людей, отдавших жизнь, защищая родину от гитлеровцев. Многие из них не знали ещё, что такое жена и радостей иметь детей. Жить нам сейчас да радоваться и добиваться прекращения в доме необоснованной ревности. Дети - моя радость и моё счастье, а рядом мой долг и моя ответственность за доверенное мне руководство совхозом.
Опасения жены за нравственность в семье, конечно, имеет значение. Кому не ясно, что мужчин намного убавилось, а природа требует от женщин хоть одного, а лучше несколько ребят, иначе вымрет род людской. Надо убедить жену, чтобы она была спокойна за отца четверых детей и не расстраивалась, когда кто-то наговорит на меня. Своей нелепой и необоснованной ревностью она теряет к себе уважение.
Тревожило меня и другое. С первых дней войны я проходил медицинские комиссии по отбору в армию несколько раз и всегда с заключением о моей годности. Несколько раз являлся по повесткам для отправки в часть. И каждый раз, будучи уже в строю, делал два шага вперёд и возвращался домой до особого распоряжения.
Настроившись после прощания с семьёй идти в армию, я выезжал в командировку по вопросам, касающимся областного агронома по шелководству в один или несколько из 13 районов Самаркандской области. Перед выездом был обязан отметить в военкомате дату выезда и продолжительность командировки, а после возвращения - сделать отметку об окончании.
В январе 1943 года мне вручили приказ Узшелктреста о назначении директором Иртышарского щелкосовхоза Самаркандской области.
Стало понятно, чем были вызваны отсрочки от призыва в армию. Я получил ответственное задание возглавить хозяйственные работы в тылу для обеспечения армии продукцией совхоза, условиями жизни семей военнослужащих и других жителей хозяйства.
В шелкосовхозе, организованном в тридцатые годы, до моего назначения сменилось несколько директоров. Один из них погиб при верховой езде на выездном коне, моего предшественника отстранили от работы за злоупотребление спиртными напитками и запущенность в хозяйстве.
По данным приёмосдаточного акта в совхозе имелось:
- 1200 га поливной земли,
- двенадцать рабочих лошадей,
два трактора марки СТЗ и Универсал.
Совхоз не был обеспечен тягловой силой и рабочими. Инвентарь и транспортные средства находились в запущенном состоянии. Эти условия предвещали тяжёлую перспективу для разворота весенней посевной кампании.
Узбекистанская весна быстро приближалась и требовала подготовки полей к посевам. Приближалась пора приступать к мероприятиям по производству племенных коконов в совхозе и племенных по шелководству колхозах.
Сразу же после назначения на работу в совхоз я переселился в него со своей многочисленной семьёй из первых же дней и с первых же дней с увлечением ушёл в его дела.
Изучив производственно-финансовый план совхоза, я с помощью агрономов ознакомившись с полями и предстоящими посевами и посадками на них, на расширенном совещании актива заслушал сообщения о работе руководителей старшего и среднего звена и пришёл к полезным выводам.
Люди - вот ведущий капитал совхоза, вот та сила, на которой держится хозяйство. От активности людей и их добросовестности в труде зависят успехи перевыполнения планов.
Свои взаимоотношения с людьми надо строить на принципе сохранения достоинства человека, на доверии и уважении к нему. Обсуждение допущенных работниками ошибок или нарушений проводить только в присутствии виновных и до тех пор , пока они не поймут, что были не правы. Эти принципы должны быть основой в борьбе за дисциплину труда и быта всех членов коллективы.
Мой личный пример делом должен стать лучшим воспитанием рабочих всех живущих людей в совхозе. Нисколько не сомневался, что необходимые мне добросовестность, честность, трудолюбие и чуткость к людям - основа всех успехов в совхоза. Держа в руках свои нервы, директор не допустят объяснений с человеком ударом по столу или грубыми словами повышенным тоном. Не научился ещё применять нецензурщину. Хорошо и делаю. Так держать, Яковлевич!
Создать условия роста производительности труда
В выходной день вместе с комсоставом, обойдя просушенные февральским солнцем поля всех участков совхоза и их населённых пунктов, мы организовали коллективную очистку и вывозку годами накопившегося мусора, что заметно улучшило вид жилых территорий. Вначале подшучивавшие над затеей скептики позже поняли свою ошибку и оставшиеся недовывезенными кучки мусора сожгли. Туалетами в совхозе служат глубокие ямы, прикрытые каркасными домиками и обитые досками. Один из туалетов центрального участка был заполненным.. В нескольких метрах от него выкопали такую же яму, а домик с помощью трактора перетащили юзом. Открытая яма старого туалета угрожала животным и жителям неприятностями, особенно ночью.
На наряде решили завалить яму хворостом и засыпать землей. Для чего был предусмотрен транспорт и один рабочий. Наутро, шагая на проверку полевых работ мимо ямы, я подошёл к ней. Около ямы уже лежал хворост, но рабочего не оказалось. Недалеко под деревом сидел в тени лучший поливальщик совхоза, рядом с ним стоял кетмень (большая тяпка). Увидев меня, он подошёл и возмущённо изложил свою обиду.
«Меня в совхозе считают лучшим рабочим,- сказал он,- Я всегда первым перевыполняю план на поливе, не имею ни одного прогула, так за что же, на смех людям, старший агроном наказал меня, назначив закапывать яму туалета?»
Не ожидая обиды рабочего, я не сразу собрался с мыслями, как лучше поступить, можно разъяснить необходимость закрыть яму, так как она представляла для всех жителей совхоза опасность, или, используя право директора заставить его задание наряда исполнить и так далее. Но я решил применить третий вариант. Взял кетмень рабочего, подошёл к яме, и бросив в неё беремя хвороста, стал забрасывать его землёй. Через несколько минут рабочий подошёл ко мне и со словами: «Я сам закапаю», взял у меня свой кетмень. Выждав, когда он начнёт работу, я пошёл на поля в ранее намеченном направлении. В конце рабочего дня вместо ямы была ровная хорошо утрамбованная площадка. Проходя мимо ямы, я с удовлетворением отметил, что не ошибся, решив применить личный пример делом. Развернувшиеся весенние полевые работы на посевы зерновых, овоще-бахчевых культур, на закладке посевного отделения (посев семян шелковицы в грядках для размножения деревьев) и на закладке школок (для получения саженцев шелковицы) были завершены успешно. На картофельном поле утром после посадки были обнаружены пустые лунки. Пришлось поправить свою ошибку, заравнивая поле боронованием, и на несколько дней поставить сторожа.
С половины лета, как это бывает каждый год, начались массовые заболевания людей малярией. Проявляется она внезапно, сильным ознобом. При температуре воздуха до 30 и более градусов человек дрожит от холода даже .под тёплым одеялом. После окончания приступа резко повышается температура, многие больные бредят. При плохом лечении и питании заболевание малярией приводит к смертельным исходам. По мере приближения осени, когда начинаются напряжённые работы по уборке урожаев овощей, картофеля, фруктов, винограда и особенно по выкопке, сортировке и реализации миллионов сеянцев и тысяч саженцев шелковицы хозяйствам районов и областей республики до 50% рабочих болели малярией. После приступа малярии люди выходили на работу, но ослабевшие настолько, что были не в состоянии выполнять производственные нормы.
Массовые заболевания людей малярией были и раньше бедствием для нашего совхоза и соседних селений. Разносчики малярийных плазмодий комары обильно размножаются в стоячей воде. Они, жаля человека, в крови которого есть плазмодии, заражаются сами и, вонзая свой хоботок в тело здорового человека, заражают его малярией. На территории вновь организованного шелкосовхоза было заросшее камышом болото площадью около одного квадратного километра.
В первые годы работы совхоза его жителями с помощью мужчин из соседних кишлаков по центру болота был прорыт центральной коллектор. Под прямым углом к нему подсоединены ещё несколько мелких сбросов. Благодаря сбросной системе вода вытекла, оставив одно торфянистое дно толщиной до двух метров, что обеспечивало возможность возделывания овощных и других культур, но этого сделано не было. Комаров стало меньше, сократилось количество заболеваний малярией. Через несколько лет безнадзорные коллекторы заросли сорняками. Произошло заиление сбросов, повысился уровень грунтовых вод, размножились комары, и вновь малярия стала бедствием народа.
В первый же год работы в совхозе, выяснив причины появления болота и его влияние на благополучие жителей, я решил всеми возможными мерами добиться избавления людей от малярии. Осуществить мероприятия было, конечно, трудно и всё же возможно.
Вспомнились первые месяцы работы в совхозе, когда в кабинет ко мне зашёл старший агроном, сопровождая Рахимова Амина, и отрекомендовал его, как передового рабочего совхозы с высокой производительностью труда, особенно на ручной выкопке саженцев шелковицы. Встав из-за стола, я вышел Рахимову на встречу, приветствуя его на узбекском языке. На удивлённый вид Амина моему знанию узбекского языка мне оставалось добавить, что узбекским языком владею свободно не один год, преподавал узбекам на курсах по шелководству на их родном языке, а проверка их знаний подтвердила, что слушатели правильно меня понимали.. Когда я умолк, Амин, таджик по национальности, улыбаясь, спросил меня, понимаю ли я по-таджикски. «Кям» (мало). ответил я, хлопая его по плечу, и мы весело рассмеялись над тем, что я принял его за узбека. Когда мы успокоились, агроном добавил, что прославился Амин, выкапывая до 300 и больше штук саженцев при норме 200, тогда как многие рабочие даже норму не всегда выполняли.
Про саженцы я наслышан, что коллектив совхоза, не справляясь с планом их выкопки, нередко срывал задания отправки посадочного материала по назначению. Проблему ускорения процесса работ с посадочным материалом подсказал кузнец совхоза товарищ Колесников, предложивший приспособить для выкопки саженцев валявшийся в совхозе корчевальный плуг.
Его предложение с благодарностью было одобрено на совещании актива В помощь товарищу Колесникову мы подключили трактористов и механика. Работа оказалась более сложной, чем предполагалось, но выкопочный плуг получился. О таком помощнике коллектив совхоза мог только мечтать. Однако для преодоления его сопротивления в борозде потребовался гусеничный трактор маркой НАТИ, которого мы не имели. Приходилось выпрашивать трактор на временное пользование в МТС. Подрезаемые лемехом плуга корни саженцев с одновременным разрыхлением почвы получались вполне качественными и даже с некоторым превышением их длины, установленной стандартом. Оставалось подпаханные деревца вытянуть из рядка, что удавалось сделать без применения особых усилий. Следом проводилась сортировка саженцев на три сорта с выбраковкой не отвечающих стандарту. Сортировщики отсчитывали саженцы по 100 штук и передавали группе рабочих на прикопке, чтобы защитить корни от подсыхания. Введение механизированной выкопки саженцев повысило производительность труда до 25 процентов. Теперь в работе принимали участие и женщины, успешно справлявшиеся с выполнением и перевыполнением установленных норм. Рахимов, рекордсмен по ручной выкопке саженцев, назначенный на должность мираба, руководил бригадой поливальщика, оставаясь очень уважаемым человеком шелкосовхоза. Не суждено мне было убедиться в высокой производительности Амина при ручной выкопке саженцев. Спустя несколько месяцев после нашего официального знакомства ему была вручена повестка райвоенкомата о призыве в армию. В военкомат он явился подтянутым, точно в назначенное время. Провожающих из совхоза и его родственников было много.
Прощаясь, он обещал беспощадно бить врагов. Рыдая, провожала Амина, и его жена Халбия, но он с ней расставался как-то холодновато. Позже выяснилось, что весёлая красавица Халбия, всегда переполняющая нормы выработки, за многие годы совместной жизни с Амином так и не подарила ни одного ребёнка. А он очень любил ребятишек, но своего сына и даже дочку так и не дождался. Теперь ушёл воевать, а на фронте всякое бывает. Шли длинные недели и месяцы, а вестей от Амина Халбия не получала. Сам он писать не умеет, спросить грамотных людей не решался. Халбия долго оплакивала своего мужа, а вестей всё не было. Она решила, что его уже нет в живых, а похоронка задерживается, до неё ли людям на фронте. В эти дни её тяжёлых раздумий один из холостяков, прельстившийся красотой Халбии, попросил ее выйти за него замуж. Услышав такое, она на влюблённого очень обиделась, а поразмыслив, через несколько дней дала согласие стать его женой. Способствовали её согласию грубые упреки Амина за её бездетность, в чём она не считала себя виноватой. И в то же время ей было жаль Амина, потому что не удовлетворила его желание иметь сына или хотя бы дочь.
Считая себя вдовой пропавшего мужа, Халбия, будущая жена другого человека, вместо полагающейся свадьбы обнародовала замужество скромно, отметив его в узком кругу знакомых. Медовые дни продолжались недолго, по повестке военкомата её второй муж был мобилизован в армию. Вскоре после этих событий Амин за отличную службу получил трёхдневный отпуск домой и, ничего не подозревая, приехал прямо к Халбии, как в свой дом. Она, ничего не скрывая, рассказала мужу о своём замужестве. Безнравственное поведение любимой жены возмутило Амина.. А ещё больше злили нашептывания кумушек, намёки соседей и родственников. Высоконравственный человек Амин уже не мог Халбию считать своей женой, а любовь к ней и за несколько лет супружеской жизни сложившаяся привязанность сдерживали его принять твёрдое решение и навсегда отказаться. Халбия активно вникала в причины нерешительности Амина и сама советовала ему разойтись с ней и взять другую жену, которая подарит ему детей. «После второго замужества я убедилась, что не смогу быть матерью. И дальше ничего не изменится, а годы идут. Поэтому сознательно желаю тебе такой выбор»- говорила Халбия Амину. Вместе с Халбией Амин из совхоза часто отлучался, много нервничал и кончилось тем, что пропустил срок возвращения в свою воинскую часть. Нарушение дисциплины грозило ему неприятными последствиями. Амин решил пойти за советом в райвоенкомат, где был задержан до выяснения. В тот же день пришли ко мне его родственники и сообщили, что Амина ожидает наказание. На следующее утро, будучи в районе по служебным делам, я зашёл в военкомат и без прикрас дал характеристику Амину, показав на конкретных примерах его высокие качества рабочего совхоза. Его опоздание с возвращением в час объяснил нервным состоянием в связи с семейной трагедией, возникшей во время пребывания в армии. В заключение заверил товарищей об уже большой до предела моральной наказанности Рахимова и сказал, что добавление ему наказания превратит его из передовика в психически изуродованного человека. Неужели кому-то захочется такого исхода событий? Судя по тому, как товарищи реагировали на мои доводы, я не сомневался, что с Амином плохого не случится. Позже стало известно, что Рахимов направлен работать на подсобном хозяйстве военкомата сроком на один месяц. После истечения срока Амин вернулся в совхоз на постоянное жительство. К его возвращению вернулся из армии второй муж Халбии. Амин на своём подсобном участке построил дом и женился. Вторая жена, как и предполагала Халбия, подарила ему несколько сыновей и дочерей. Радостный и помолодевший, возглавил руководство бригадой поливальщиков.
Дошла очередь и до решения вопросов об осушении болота и других мероприятий, чтобы покончить с заболеваниями малярией всех жителей совхоза. Мы собрались в составе старшего бухгалтера, старшего агронома, мираба и бригадиров. подсчитали ожидаемые затраты труда и средств на прочистку брошенной системы коллекторов. Наметили бригаду в составе лучших рабочих из мужчин, которым предстояло убрать сорняки и камыш со стен коллекторов, выбросить со дна на берега заилённость и, возможно, местами с двойной перекидкой. Учитывая протяжённость сбросной системы около трех километров и трудности работы в воде, рабочим предусмотрели аккордную оплату труда по строительным расценкам и выдали резиновые сапоги.
Чтобы улучшить бригаде питание, я взял на себя ответственность выделять ей из стада совхоза бычка по цене себестоимости.
Возглавил эти работы мираб, а я ежедневно навещал работающих, делая замечание на те места, где после очистки дна от ила, сток воды оставался недостаточно активным.
Стремясь найти и другие способы борьбы с комарами, мне удалось побывать в районной карантинной инспекции, и не напрасно. Там одобрили начатую чистку коллекторов. выразили пожелания делать её ежегодно весной и осенью. Кроме того, порекомендовали в коллекторы периодически запускать мелкую рыбу Гамбузию. Питаясь личинками комара, рыба способствует успеху борьбы с комарами. И неплохо, сказали мне, применять систематическое нефтевание всей сборной сети от её .истоков. Обволакивая личинок, нефть уничтожает будущих комаров. Возвращаясь в совхоз, я чувствовал себя именинником, торжествуя предстоящую ликвидацию малярии на радость людям. И не только нашего совхоза.
Мероприятия по борьбе с малярийными комарами мы .узаконили. К нам присоединился. и доктор совхозной больницы товарищ Федосеев, развернувший активную борьбу с ликвидацией плазмодии в крови людей, не закончивших лечение. Бывшие малярики чувствовали себя здоровыми, но являлись разносчиками малярии в случаях появления комаров в совхозе из других источников их размножения.
Врачу трудно доставалось лечение людей, считавший себя здоровыми, но он своей настойчивой требовательностью к носителям плазмодий заставлял их принимать акрихин, пока не убеждался, что в крови бывшего больного нет источников заражения комаров больше нет. Нефтеванием сбросной системы добровольно занялась, конечно, не бесплатно, и девочка-подросток. Мы удивлялись её активности, связанной с ненавистью к комарам. Она бывала расстроена до слёз, когда нефть уносилась течением воды. Успокоить её удавалось лишь в том случае, есть убедишь, что вместе с нефтью уплывают и молодые комарики.
Кроме комаров, жителям совхоза очень надоедали вездесущие мухи и особенно бесчисленное количество блох. На общих собраниях и других сборах, устраиваемых на свежем воздухе или в помещениях, присутствовавшие почесывались, защищаясь от блох, проклиная их, скрипя зубами. По договору со знакомой нам карантинной инспекцией прибывшая в совхоз бригада со спецоборудованием и химикатами тщательно обработала служебные, жилые, подсобные помещения и места, подозрительные на возможное наличие насекомых. После добросовестной обработки химикатами территории совхоза жители избавились от мух, блох, клопов и прочих насекомых.
На следующий год мух было мало, а от блох мы избавились навсегда. С весны после чистки сбросной сети снова завезли гамбузию и рассредоточили её по всем коллекторам.
С мая месяца, пополнив запасы нефти, продолжили обработку источников. Уничтожением комаров, блох, клопов и других вредных насекомых создали жителям спокойный отдых, особенно по ночам. Были лишь единичные случаи заболеваний малярией особенно людей, увильнувших от усилий врача избавить их от плазмодий полностью.
Эти меры обеспечили в совхозе резкое повышение производительности труда на всех видах работ и подняли настроение и силы жителей.
Мы не сомневались, что наш опыт улучшения жизни и работы в хозяйстве созданием коллективу благоприятных условий, будет использован и в других хозяйствах районов области.
На этом общественные мероприятия мои и моих помощников не ограничились. Благодаря оздоровительным мероприятиям в совхозе, у нас появилась возможность на постоянно распределять семьям работающих огородные участки за счет освободившейся и очень ими желанной земли бывшего болота. После её распределения мы ещё располагали землями под выгоны животным, в связи с чем возникла возможность создать стадо овец, увеличить поголовье коров и допустить на пастбище скот и овец, принадлежавших рабочим и служащим совхоза.
При обсуждении на активе вопроса о возможности приобретения овец для создания ещё не существующего стада в совхозе старший бухгалтер Бушуев Игнатий Афанасьевич ответил: «На эти цели средств в совхозе нет».
Дома после работы в поисках пути приобретения совхозу овец мне долго не спалось, а ранним утром по делам службы предстояло ехать в райцентр.
К конторе подкатил на дрожках подросток Джаракулов Раджаб. В оглобли впряжен ретивый конь с высоко поднятой красивой головой по кличке Казбек. Подойдя к выезду, я с удовольствием отметил заботу Раджаба о коне. Казбек был хорошо почищен, на передке лежала торба с овсом, а на задке привязан сноп клевера. Значит, любит и жалеет ездовой лошадей. Глядя на Казбека, вспомнился его вид забитой клячи, когда я знакомился с лошадьми в хозяйстве в первый раз. «Не болеет ли этот конь?, -спросил я тогда старшего конюха товарища Зобнина. «Нет, он здоровый, а худой потому, как шибко старательный,- ответил конюх.- с каким конём его не впрягу в пароконку, он везёт без кнута за двоих, а его напарники видишь какие, - указал он рукой на других, стоявших у кормушек достаточно упитанных лошадей. «А есть ли кем подменить,- поинтересовался я у Зобнина. «Есть лентяй, пока бьешь, пока и едешь,- ответил он. «Тогда, товарищ Зобнин, спаруйте лентяя с лентяем, а Казбек пусть недельку, другую отдохнёт, а там видно будет, куда он сгодится». После этого разговора я обошёл всех лошадей, выслушивая характеристику от любящего лошадей конюха Зобнина.
Направляясь в кабинет, по пути заглянул в коровник. Лёжа пожёвывали жвачку несколько мелких коров кураминской породы
Тут же из маленького загона выглядывали телята, а поговорить в коровнике в вечернее время бывает не с кем. У конторы ждали двое колхозников из соседнего хозяйства. Они второй день ищут телят, где-то затерявшихся. Ничего не оставалось, как порекомендовать им пройтись по полям совхоза и поискать своих телят. Спустя два дня после разговора с колхозниками поступили сведения, что милиция задержала троих воров телят, а на следующий день мы с Раджабом опять на Казбеке поехали в райисполком.
С приездом в район, оставив ездового вместе с выездом в тени ветвистого дерева карагача, я направился в райисполком, где мне удалось наряду с другими вопросами доказать необходимость повышения продуктивности крупного рогатого скота и создания в совхозе своей овцефермы, что несомненно улучшит условия питания рабочих и служащих.
Средствами для привлечения овец наш совхоз не располагает, поэтому мы просили разрешить нам обмен крупного рогатого скота живым весом до 400 килограммов на овцематок и одного барана производителя по весовому эквиваленту. После продолжительных телефонных переговоров из райисполкома с соответствующими областными организациями вопрос был решён положительно.
При обсуждении на активе совхоза операции сдачи в порядке выбраковки до 400 килограммов крупного рогатого скота на мясо в обмен на овец живым весом мероприятие было одобрено.
Через несколько дней, на хоздворе совхоза появились восемь овцематок и один племенной баран. Спустя пять лет поголовье овец вместе с валушками составило более сотни голов. Увеличилось количество и улучшилось качество поголовья крупного рогатого скота за счёт приобретённого производителя красногорбатовской породы.
Из любви к лошадям мы особое внимание уделяли их качеству. Главным руководством к действию послужила элементарная арифметика: если вырастить породистых лошадей, способных увеличить тяговую силу на 50 процентов, то для выполнения работ, аналогичных существующим, потребность в лошадях соответственно уменьшится. В связи с этим уменьшится число ездовых пароконных бричек, хомутов и приложений к ним. Для улучшения породистости лошадей было необходимо с помощью Самаркандского управления коневодства получить для совхоза на пару недель прославившегося в области племенного жеребца карабаирской породы «Кок –Каптар», принадлежащего совхозу Уругутского района Самаркандской области. Спустя несколько дней пребывания у нас в хороших условиях и с регулярными проминками «Кок –Каптар» проявил высокую активность производителя. После окончания случек жеребца с лучшими кобылицами нашей конюшни он к указанному по договоренности сроку с благодарностью был возвращён уругутскому колхозу.
На следующий год весной 1945 года появились племенные жеребята полукровки хорошей стати и резвости. Особенно игривой резвостью выделялся жеребчик гнедой масти с присвоенной ему кличкой «Резвый». Все жеребята находились в конюшне, а в остальное время суток свободно бегали по хоздвору, что развивало их резвость и физическую силу. Старший конюх потворствовал шалостям жеребят, по-отцовски их поругивал за проказы, но не наказывал. Когда полукровкам исполнилось по два года, их стали постепенно объезжать. Джеракулов Раджаб в свои 16 лет проявил, кроме любви к лошадям, способность смелого жокея. В свободное от работы время он со своими товарищами Зайне и Нами Хаитовыми объезжал двухлеток, приучая их к дисциплине и тренируя резвость.
В августе 1947 года состоялись областные скачки на ипподроме в городе Самарканде. Раджаб выехал на «Резвом» и занял первое место. На следующий год «Резвый», будучи трёхлеткой, на областных скачках опять пришёл первым. Управление коневодства Самаркандской области, учитывая успехи «Резвого», предложила нам принять участие на республиканских скачках в Ташкенте. Мы согласились. Вскоре Раджаб, получив командировочное удостоверение, выехал поездом с Резвым в город Ташкент, где администрация ипподрома обеспечила ему соответствующие условия на весь период пребывания в Ташкенте.
В это время в совхозе произошли важные для нас события. После продолжительной переписки и неоднократных поездок для переговоров с организациями Самаркандской телефонной связи мне удалось добиться разрешения на установку в совхозе телефона. В связи с этим мы приняли активное участие в работе бригады узла связи на строительстве линии связи, соединяющей совхоз с городом Самаркандом. А через Самарканд мы могли разговаривать с Ташкентом и Москвой.
Одновременно медленно, но верно двигались в совхозе работы по строительству своей электростанции. Разместить её решили в маленьком нежилом помещении. На его земляном полу, который уложен булыжником и залит цементом, установили капитально отремонтированный мотор от списанного трактора марки СТЗ. К нему смонтировался электрогенератор. По нашему заказу поступил готовым к установке электрощит. Мощности генератора было достаточно, чтобы осветить жильё, производственные помещения и территорию совхоза. В течение всего периода строительства мы очень волновались, особенно бухгалтер совхоза Бушуев Игнатий Афанасьевич. Вызвано это было тем, что затраты на самовольно строящуюся электростанцию велись нами без согласования с Узшёлктрестом. Используемые средства мы брали из источников, предусмотренных на другие цели. Главное, - говорил бухгалтер, надо добиться, чтобы вспыхнул свет, тогда расходы нам спишут».. Это учитывали и строители электростанции, стараясь лучше и быстрее закончить все работы.
В день волнующего первого опробования работы электростанции вернулся Раджаб с Резвым из Ташкента. Небывало расстроенный Раджаб доложил, что наш скакун взял в Ташкенте только второе место. «Не волнуйся, а гордись, заслуженный наездник,- сказал я Раджабу.-второе место на республиканских скачках - большая победа. Учти, что соперники Резвого были чистокровные скакуны многих конных заводов. Наша гордость, что они уступили нам второе место. А ты, Раджаб, приехал в совхоз победителем».
Слава скакуна по кличке «Резвый» из Самаркандского шелкосовхоза, вероятно, дошла до Узшелкотреста. Спустя несколько дней после возвращения Раджаба на моё имя поступило письмо от начальника, в котором увлечение племенным коневодством, ставилось в упрёк. Рекомендовалось больше внимания уделять главному направлению хозяйства. Несколько дней спустя в кабинет зашёл представитель одного из колхозов Пастдаргомского района с просьбой продать им Резвого. я отказался и предложил покупателю другого жеребчика трёхлетку от «Кок-Каптара». Представители колхоза он тоже понравился. В счёте на жеребчика мы указали стоимость в соответствии с ценником на племенных животных. Она значительно превышала цены неплеменных лошадей в таком же возрасте. В финансовом отчёте за истекший месяц была отражена и реализация жеребчика полукровки, что несколько облегчило напряжённый осадок письма треста об увлечении племенным коневодством.
Настал долгожданный день возможности получить от нашей станции электрический ток. В сумерки вспыхнувший электросвет осветил все участки совхоза, и появившись в квартирах, производственных зданиях, в больнице школе и конторе, очень обрадовал весь коллектив.
Вскоре после начала радостных дней в связи с пуском электростанции из города Ташкента приехал начальник Узшелкотреста товарищ Стройчук Николай Сидорович и вместе с ним корреспондент газеты «Ленинский путь» Самаркандской области. В этой газете была помещена поздравляющая нас статья по поводу построенной своими силами и средствами электростанция. После непродолжительной беседы в моём кабинете приехавшие товарищи вместе с представителями руководства совхоза осмотрели электростанцию, затем пошли на плантации шелковицы, где шла напряжённая работа по выкопке и подготовке посадочного материала сеянцев и двухлетних саженцев для реализации.
Начальнику Узшелкреста хорошо знаком трудоёмкий процесс ручной выкопки саженцев Он был наслышан и про Рахимова Амина, ежегодного передовика по выкопке. Поэтому Амин получал повышенную зарплату и был уважаем коллективом. Но высокие показатели удавалось достигать Амину только благодаря большим физическим нагрузкам.
Задолго до начала выкопки саженцев Амин приобретал барана и ставил его на откорм. Когда начиналась выкопка, он забивал его с тем, чтобы, работая на выкопке саженцев, иметь усиленное питание. Его расходы на барана в избытке перекрывались заработком Но дело не только в баране, а в качествах, присущих самому Амину. Чтобы освободить рабочих совхоза от такого тяжёлого труда второй год в совхозе применялись выкопки саженцев при помощи трактора по предложенному нами методу, о чём уже говорилось.
Николай Сидорович, наблюдая впервые новшество, с увлечением следил за процессом работы, за сложностью всех операций выкопки. Рабочий следом за переконструированным корчевателем должны были саженцы выбрать, чтобы дать возможность трактору выкопать следующий ряд Пользуясь присутствием руководящего состава совхоза, товарищ Стройчук спросил нас, не мешает ли работе совхоза увлечение выращиванием племенных лошадей и участие на республиканских скачках. «Нет, не мешает,- так ответил я начальнику. Уже сейчас цена за полукровку стала в несколько раз выше стоимости неплеменных лошадей, а в перспективе мы уверены, что улучшенная порода значительно увеличит наши тягловые возможности, сократив конное поголовье, мы сможем выполнять неменьший объём работ, чем сейчас. Участие совхозных лошадей в скачках с предварительной тренировкой у жеребят дисциплины и резвости занятие полезное, оно их дисциплинирует, а резвость улучшает работоспособность». «Вопрос ясен, товарищ директор, приветствую»,- ответил начальник Узшелкреста. Я сказал Николаю Сидоровичу, что нас стали приглашать на ежегодную конную выставку. В этом году, продолжил я, вместе с лучшими жеребчиками мы вывели на выставку и пару хороших кобылиц. Над нами подшучивали. При закрытии выставки кто-то из проходившей комиссии спросил: «Зачем: вы выставили кобылиц?» Я ответил, что кобылы тоже предают жеребятам свои наследственные качества. Поэтому для получения породистых лошадей мы по качеству подбираем не только жеребца, но и кобылиц. Такой подход к улучшению лошадей комиссией был одобрен. Меня наградили ручными часами. Послышались удары звонка на обеденный перерыв. Это новшество было введено с тех пор, когда я приехал работать в совхоз. Режим рабочего дня с 8 до 18 часов с перерывом на обед с 12 до 14 часов был отработан по часам, а часами мало кто в то время располагал. Поэтому опоздания на работу вошли как неминуемое нарушение дисциплины, особенно рабочими, живущими далеко от конторы. Чтобы упорядочить часы начала и конца работы и время обеденного перерыва, мы на центральном участке на высоте около четырех метров подвесили звонок. Слышимость этого звонка для всей территории совхоза лучше других обеспечивает буфер от железнодорожного вагона. Людям тяжело работать в полдень под палящими лучами солнца, начиная с мая до октября месяца. в связи с этим часы работы мы изменили и установили рабочий день с 7 до 19 часов с перерывом на обед с 11 до 15 часов. Новый режим работы на опросе рабочих был одобрен всеми и сохранялся в течение многих лет. Люди стали чувствовать себя бодрее, успевая за четырехчасовой перерыв поесть и отдохнуть, а на работе в поле с 15 часов уже не очень жарко.
Однако у некоторых рабочих совхоза режим рабочего дня был иной. Так, для сохранения лепестков люцерны от осыпания, что снижает качество семян, по соглашению с ездовыми и рабочими, сгребание, копнение и перевозка сена к хоздвору для скирдования проводилась с пяти до тринадцати часов без перерыва на обед.
Услышав звонок, рабочие разошлись по домам на обеденный перерыв Мы тоже проголодались Я пригласил нашу группу во главе с Николаем Сидоровичем домой отобедать. После обеда Николай Сидорович, отметив высокую активность коллектива на выкопке шелковицы и выразив уверенность в своевременном завершении нами плана реализации посадочного материала, пожелал нам успехов и выехал в обратный путь
Напряжённой работой на полях совхоза и на грензаводе совхоз готовился отметить тридцатую годовщину Великой Октябрьской Социалистической революции. Выступить с докладом на торжественном собрании партийная организация поручила мне.
Вместе с секретарем парторганизации, председателем рабочкома мы решили дать людям совхоза возможность после торжественного собрания вволю повеселиться.
Располагая своими овцами, вином своего виноградника и овощами сочли возможным один угол клуба отгородить для платного буфета. После торжественного собрания началось всё возрастающее веселье. Несколько женщин пришли в масках и соответствующих им костюмах. Гармонь сменявшимися гармонистами веселила танцевальной музыкой, народ кружился парами, одиночки отстукивали каблуками камаринскую. Веселье закончилось далеко за полночь, после чего все спокойно разошлись по домам. Однако послепраздничные дни у сторожа третьего участка товарища Мелиева, его жены и дочери закончились трагическими событиями. Мелиеву было около 70 лет, но он со своими обязанностями справлялся хорошо, в связи с чем на торжественном собрании ему был подарен отрез на костюм. Прошли годы, как он похоронил первую жену, после чего один коротал свои дни с оставшейся девятилетней дочкой. Семья его была многочисленной, но старшие дети тоже имели детей, поэтому и своих забот им хватало. Мукалдас, девочка активная и способная ученица школы, помогала отцу, как могла. С первых дней переезда в совхоз на работу Мелиев построил сторожку, служившую ему и жильём. Позднее был пристроен сарай для ишака и коровы. Сторож делал обходы полей, охраняя посевы от хищений я потрав скотом, принадлежавшим соседним с совхозом жителям. Неподалёку от совхоза в колхозном кишлаке жила в возрасте лет тридцати пяти бездетная вдова, муж которой погиб на фронте. На предложение Мелиевым вдове стать его женой согласилась не сразу Но вот исполнился почти год с тех пор, как в семье сторожа появилась хозяйка. Накануне октябрьских праздников пришёл ко мне в кабинет Мелиев и сказал: «Товарищ директор, разрешите завтра моей жене сходить в соседний район к своим родственникам. Она пойдёт вместе с Мукалдас и через пять дней они вернутся». «Что же там случилось, Мелли?- спросил я, -Ты хорошо знаешь, что ранней осенью мы не всегда даже в выходные дни отдыхаем. Все люди совхоза торопятся обязательно до дождливой погоды закончить выполнение плана выкопки и реализации саженцев шелковицы, а она хочет отлучиться почти на неделю?» «Жена говорит, -возразил сторож,- что у неё умер дядя, надо его хоронить. Если она не пойдёт, родственники обидятся, очень плохо будет». «Ну, хорошо, Мелли, не возражаю, пусть идёт, только договоримся, отправь их завтра утром на разъезд, в восемь утра пройдёт пассажирский поезд, с ним они в первой половине дня будут на месте. Остаток дня и восьмого ноября примут участие на похоронах, а девятого утром вернутся на работу». Мелиев согласился, на этом мы и порешили.
Радость побед и горечь неприятности рядом
На закате солнца 9 ноября дочь Мелиева зашла в кабинет. «Ну как вернулись?- спросил я. Вместо ответа девочка расплакалась. «Садись, Мукалдас, вот тебе вода, выпей и расскажи, что случилось?» «Наш дом на замке, а папы нет»,- всё ещё всхлипывая, сказала Мукалдас. «И что же ты плачешь? Если дом на замке, значит, он на обходе полей, такая уж у него работа». «Нет, директор, не так. В наш дом есть ещё дверь через кладовку, она была открыта. Когда я зашла в комнату, увидела там разбросанные вещи, открытый сундук, а на полу папины брюки и сапоги. Как же он босиком и без брюк мог пойти в свой обход?»
«Да, в твоих доводах, Мукалдас есть основание всякое подумать. И все-таки успокойся, рано еще плакать. Мы сейчас соберём человек 20-30 и проверим всё, что может нам помочь разобраться в этих странных обстоятельствах. Вчера многие из нас дома видели его на работе и дома, спросим, кто видел его сегодня. Беги, девочка, позови начальника пожарно-сторожевой охраны Глаголева, бригадиров, секретаря партийного комитета Юсупова. Выйдя из кабинета, я останавливал каждого и направлял за народом. Через несколько минут у конторы собралось человек 15 мужчин. Мы разбились на группы и с заданием каждой группе в своей зоне проверить следы людей и всё подозрительное сообщить нам в зону сторожки. Вместе с Юсуповым мы зашли в сторожку через дверь в кладовую. Жена Мелиева, сидя около дастархана (скатерть с продуктами), спокойно пила чай. «Где твой муж? - спросили мы. «Не знаю,- ответила она,- люди ищут, наверное, скоро придёт». «Чужие твоему мужу люди ищут его, а ведь они после работы ещё не успели отдохнуть». В комнату вошла заплаканная Мукалдас. Зарыдав, она проговорила: «Наверное, папы больше нет». «Ты, Мукалдас, - сказал я ей,- проверь вниательно, чего нет из ваших вещей, наиболее ценные перепиши и записочку сохрани». Мы с Юсуповым пошли в обход своей зоны. Рядом со сторожкой было поле, занятое саженцами шелковицы. Прошлись по междурядьям, остановились, закурили и, как позже выяснилось, около закопанного трупа сторожа. Солнце село, стало темнеть. Полная тишина, значит, ни одной группой ничего не обнаружено. Возвращаясь с Юсуповым в контору, я высказал предположение, что Мелиев кем-то убит. Но кому и зачем надо было отнять жизнь у пожилого человека? «К сторожу,- сказал Юсупов,- часто приходил один иранец Гелбек, ему уже лет под сорок. Ходит он с палочкой, прихрамывает, Мелиева называл отцом, а сторож называл его сыночком, они всегда пили чай, подолгу разговаривали. Люди из колхоза, где Гелбек живёт, говорят, что он недавно приехал из заключения и ещё нигде не работает. Они со сторожем так дружно жили, что он едва ли мог его убить». «Всякое бывает,- ответил я и вспомнил жену у себя дома за чаем, когда такое горе.
После вечернего наряда, созвонившись с дежурным райотдела милиции, и изложив подозрительное происшествие, я просил прислать в совхоз представители милиции для задержания преступника вероятного убийства сторожа третьего участка.
На следующее утро приехал оперуполномоченный районного отделения милиции. Разговаривая с ним, я высказал мнение, что Гелбека стоит допросить. Наблюдательные рабочие подметили, что ласковый сынок часто навещал фактически не сторожа, а его жену, свою любовницу. Последние дни жена Мелиева вела себя довольно странно. В соседний район на похороны родственника отпросилась и прихватила с собой дочь мужа, падчерицу. К её возвращению с похорон дом был разграблен, а старик вероятно убит.
Оперуполномоченный допросил Гелбека, но безрезультатно, так как он от предъявленных ему улик отказался. Поздней ночью того же дня на квартире Гелбека был произведён обыск. Закопанными в землю пола были обнаружены отрез на костюм, подаренный Мелиеву на торжественном собрании, и мешочек несколькими килограммами семян лука. На квартире Гелбека был задержан молодой человек Таир, соучастник совершённого преступления. На следствии выяснилось, что Гелбек после сговора с женой Мелиева подобрал двоих соучастников, соблазнив их ценностями старика, и накануне возвращения его жены и дочери с похорон навестили сторожа втроём в его доме. Когда Мелиев, приветливо встречая гостей, открывал замок двери, Гелбек ударил его по голове палкой и упавшего без сознания придушил шнурком от его же ботинка. Мертвеца закопали в междурядьях школки. Имущество своей жертвы убийцы, навьючив на ишака, увезли. При дележа добычи убийца получил отрез на костюм и семена лука, а его соучастникам достался навьюченный ишак, в ту же ночь доставленный ими в Самарканд. Когда соучастники Гелбека рассказали подробности убийства сторожа, сам организатор преступления продолжал отрицать свою виновность И стоило оперуполномоченному пообещать Гелбеку встречу с откопанным и доставленным сторожем, как тот понял, что отрицать совершённое им преступление бессмысленно.
Мертвец - главная улика. Он рассказал в своём показании и о том, что подготовленная им жена Мелиева сама придумала ложные похороны в соседнем районе, а дочь сторожа увела с собой, чтобы своим присутствием дома она не помешала убрать сторожа.
До отправки в районное отделение милиции Гелбека посадили в помещение с противопожарным инвентарём, где он пытался покончить с собой самоубийством, приспособив петлю из шланга. Спустя некоторое время Гелбека и жену покойника на спецмашине увезли в райцентр. Во второй половине дня в клуб, где находился покойник Мелиев, был открыт доступ всем желающим с ним проститься. Желающих из числа жителей совхоза, окружающих колхозов и его родственников было много Во избежание кривотолков история трагической смерти Мелиева присутствующим была рассказана.
Родственники покойного, желая похоронить Мелиева по национальной традиции, после траурного митинга увезли его в соседний с нами район. Через неделю после совершённого преступления в клубе совхоза при большом количестве собравшихся людей состоялся суд над убийцей и его сообщниками. В процессе судебного разбирательства все обвиняемые признались в своей виновности.
Суд приговорил обвиняемых преступников к лишению свободы на следующие сроки:
-Убийцу Гелбека к восьми годам;
-Двух его соучастников на шесть лет каждому;
Бывшую жену на четыре года.
Имущество, похищенное у Мелиева полностью возвращено и передано его дочери Мукалдас. Рабочие, несколько отвлекшиеся от полевых работ в дни трагических событий в совхозе, энергично взялись нагонять утраченное время на непредвиденные отлучки и не могли иначе. Они хорошо относились к Мелиеву, всегда доброму и отзывчивому человеку.
Через несколько дней спокойных условий жизни жители совхоза были возбуждены появлением группы преступников занимавшихся квартирными кражами, когда люди были на работе.
На совещании актива в узком кругу было поручено начальнику пожарно-сторожевой охраны товарищу Глаголеву, засекречивая себя от людских глаз, выследить хоть одного из членов воровской шайки. Вскоре был задержан мальчик - подросток с украденной вещью. Он признался сам при допросе и выдал своих товарищей. По нашей просьбе на утро приехал в совхоз уже знакомый оперуполномоченный. Все члены воровской шайки были допрошены, признались в кражах и были отправлены в районное отделение милиции для доследования. .
После окончания следствия к суду привлекались пять человек, из них главарями шайки воров оказались совершеннолетние люди, один из нашего совхоза, другой из соседнего ДорУрса. Их помощники три узбека- подростка, которые должны были уже получать паспорта. Показательный суд, продолжавшийся несколько часов, состоялся в клубе шелкосовхоза при большом количестве посетителей из нашего и соседнего совхоза и прилегающих к нам колхозов.
После опроса подсудимых, признавших свою вину, выступили защитник и прокурор. После этого попросил слово старший агроном соседнего ДорУрса Бондаренко. В своём выступлении он выразил возмущение поведением своего сына, зарабатывающего как слесарь завода немного меньше своего отца. «Дома он живёт на моём иждивении»,- сказал Бондаренко,- хотя ему пора бы помогать материально нашей многочисленной семье. Я считаю своего сына подлецом, опозорившим нашу семью. Поэтому мы не можем считать его членом своей семьи. Прошу не считать подсудимого Бондаренко моим сыном». Отец сел на своё место и приложил к глазам платочек.
Суд вынес приговор подсудимым на разные сроки наказания, соответствующие степени их виновности. Под конвоем милиции наказанные были увезены из совхоза на специальной машине. Любителям жить чужим трудом был преподобен хороший урок, который и других научит, как надо себя вести.
Только улеглись страсти, вызванные судебными процессами, как появилась неприятность у меня в связи с нарушением нормы семенного картофеля при его посадке. Поводом к нарушению была статья в газете «Правда» за подписью Героя Социалистического труда». В ней излагался опыт выращивания высоких урожаев картофеля. Одна из рекомендаций выдерживать норму посадки -картофеля на гектар в количестве трех тонн. Норма посадки картофеля, утверждённая совхозу промфинпланом, составляла лишь одну тонну. Вместе с агрономом Ермолаевым мы проверили семенные возможности совхоза и решили увеличить норму посадки на 50 процентов. На оформленном акте об окончании посадки картофеля я написал подписанное мной распоряжение: «Семена картофеля списать, площадь картофеля оприходовать». Однако в соответствии с указом Сталина о праве контроля над действиями руководителей предприятий распоряжение было исполнено только после моей второй визы на акте. О нарушении плановой нормы посадки семенного картофеля Игнатий Афанасьевич доложил Узшшелктресту. Начальник треста на сообщение бухгалтера отреагировал приказом следующего содержания:
1. В связи с перерасходом нормы посадки семенного картофеля, установленной совхозу, план урожая увеличить на 50 процентов.
2. При невыполнении плана заготовки картофеля стоимость перерасходованных семян отнести в счёт директора.
Этот начёт составил бы несколько месячных зарплат. Мой заработок и без вычетов далеко не удовлетворял потребности семьи в составе семи человек. Однако расплата за стремление освоить новшества в сельском хозяйстве не состоялось, так как установленный приказом треста увеличенный план урожая картофеля был значительно перевыполнен. Рекомендация «Героя» оказалось сильнее приказа начальника о начётах.
Как и в предыдущие годы, коллектив совхоза получил премиальные за перевыполнение планов большинства производственных показателей. Особенно высокая урожайность с гектара достигла на выращивании сеянцев шелковицы. При плане получения 400 тысяч штук сеянцев с гектара в 1943 году мы, ежегодно наращивая их выход, достигли урожая по миллиону 100 тысяч штук. Увеличение урожая почти в три раза достигли соблюдением семипольного севооборота по люцерне, борьбой за соблюдение густоты стояния, выполнением требования агротехники.
Особые трудности доставляла двукратная ручная прополка сорняков. Для этой кропотливой работы людей всегда не хватало, выручали массовые субботники. Для стимулирования выхода на работу и высокой выработки с высоким качеством в выходной день, наряду с оплатой заработка, мы ещё готовили в поле бесплатный обед. Кроме этого, недалеко от работающих к дереву привязывался валушок из совхозного стада овец, который предназначался как премия лучшему из пропольщиков. К концу обеденного перерыва, приуроченного к окончанию работы на прополке, комиссия в составе треугольника совхоза вместе с агрономом и бригадиром устанавливала победителя, которому и вручался валушок.
Достигнутые успехи работы в разных отраслях деятельности совхоза всегда нас радовали. Но главная забота коллектива уделялась добыче очень ценного натурального шёлка. Его получение зависит прежде всего от качественной грены или яиц шелкопряда, из которых ранней весной вылупляются гусенички, питающиеся исключительно листьями шелковицы. В зрелом возрасте гусеницы шелкопряда матово белого цвета длиной 8-9 сантиметров, в диаметре около одного, обматываясь шёлковой нитью, создают вокруг себя как бы скорлупку яйцевидной формы, называющуюся коконом. Внутри кокона гусеница сначала превращается в куколку. Через несколько дней она становится бабочкой и выползает из кокона, чтобы отложить яички, называемые в шелководстве греной, зимующие до весны следующего года. Незначительная часть грены сохраняется для племенных целей, а вся остальная используется на выкормки, дающие промышленные коконы, разматываемые фабриками для получения шёлковой нити.
Шелкосовхоз, располагавший обилием листа шелковицы, производил коконы для племенных целей, а их недостающее количество получал от колхозов- племенников шелководов соседнего района.
Из племенных коконов нами вырабатывалась безупречная по качеству грена, ежегодно реализуемая на экспорт. Стремление получить продукцию только высокого качества обязывало всех нас быть внимательными и требовательными к себе и своим товарищам по работе. Начиная со второй половины лета, микроскописты грензавода проверяли под микроскопом препараты измельчённых бабочек, чтобы убедиться, что грена не поражена «Пебриной», передающейся по наследству. Таким путём отбирались только здоровые грены. В случаях обнаружения заразных бабочек, отложенная имя грена немедленно сжигалась с составлением соответствующего акта. Особенности технологии производства грены требовали вести строгий контроль за племенными выкормками в колхозах на всём протяжении от оживления грены до сдачи готовых коконов шелководами на приёмный пункт при совхозе. Потребность племенных коконов для грензавода устанавливалась заранее, предстояла ответственная задача их заготовить и правильно использовать по назначению.
В один из дней, когда приём коконов подходил к концу, ко мне домой приехали трое из закреплённого за нами по шелководству племенного колхоза. Разговаривая на традиционном чаепитии после ужина председатель колхоза сказал, что его вызывали в район по вопросу, о ходе выполнения плана сдачи коконов и предупредили, что в случае невыполнения плана он будет наказан. «У меня шесть человек детей, - продолжал председатель,- я обязан их прокормить и воспитать».
«Вероятно, вы приехали,- сказал я председателю,- получить в совхозе бестоварную квитанцию на недостающие вам к плану племенные коконы? Если я вас правильно понял, то получается, что принимаемый от вас воздух, мы должны превратить в коконы. За такую комбинацию нас с вами накажут и правильно сделают. Вам доверили крупный колхоз, мне поручили руководить совхозом. Мы оба коммунисты и обязаны дорожить оказанным доверием. Если бы наша комбинация осталась незамеченной, то куда мы с вами спрячемся от угрызения совести. У вас шестеро детей, у меня четверо детей. Давайте трудиться и жить так, чтобы никто не смог упрекнуть, что их отцы нечестные люди. Во избежание аналогичных неприятностей годы в следующие годы надо исключить нарушения, допущенные вами в этом году. Бывая в вашем колхозе по проверке состояния выкормок, мне не всегда удавалось застать червоводнях бригадиров, а вас особенно, Среди звеньевых были и неопытные девушки. Их обижали недопоставкой листа, а они по скромности не требовали привезти ещё. Из-за этого бывали случаи недокормки, приведшие к заболеванию и гибели гусениц, которых теперь не достаёт, чтобы план сдачи коконов был выполнен. Когда вас, товарищ председатель, вызовут в район по вопросу о шелководстве, расскажите, в чём были ваши ошибки, и попросите недовыполненные в этом году коконы включить в план следующего года».
Читая постоянно выписываемую мной газету «Правда» в списке передовиков, награждённых Правительством орденами и медалями, я с большим интересом старался найти знакомую фамилию. И вдруг увидел свою фамилию, имя и отчество. Трудно верить, казалось это случайное совпадение. Дочитав список до конца, решил, что время уточнит все сомнения, а радость награды я успею разделить с коллективом в день её получения, и, как обычно, отправился на поля, проверять состояние выполнения работ, намеченных на наряде. Такие рейды я часто делал пешком, хотя порой уставал изрядно. Объезды верхом на лошади избегал, потому что когда смотришь на поля с коня и одновременно им управляешь, то видишь не лучше, чем из окна вагона. А если привязать коня к дереву и делать обход пешком, приходится поглядывать на него, он всякое может вытворить, а это отвлекает от цели приезда.
На выкопке саженцев шелковицы одна группа рабочих занята выборкой деревьев из рядков вслед за плугом, с отброской их от соседнего настолько, чтобы трактор смог к нему подъехать. Вторая группа распределяла саженцы по сортам, выделяя в особое место повреждённые при выкопке, как брак. Третья группа отсчитывала саженцы сотнями по сортам и прикапывала их рядками.
Бригадиры, агрономы и я строго следили за соблюдением требований стандарта и за недопущениями ошибок на подсчёте, сортировке и особенно на выбраковке саженцев, непригодных к реализации. Мы стремились сами и требовали от подчинённых не допустить, чтобы кто-то из потребителей предъявил недовольство посадочным материалом или некачественной работой при подсчёте и сортировке. Это было бы чрезвычайным происшествием, подрывающим авторитет нашего хозяйства.
В стороне от работающих стояла группа приезжих около транспорта, загруженного посадочным материалом. Мы с бригадиром проверяли соответствие груза накладным. «Плохо,- отметил я,-что корни саженцев получатели ничем не прикрыли. Пришлось на узбекском языке разъяснить, что за время в пути корни завянут под лучами солнца и после посадки на место не приживутся. В следующий раз привезите с собой мешковину или брезент для укрытия корней, а сейчас прикройте хотя бы травой. Приедете в колхоз, сначала, пожалуйста, саженцы прикройте так же, как они прикрыты у нас. После этого вы свободны». Агроному и бригадиру это было лишний раз напоминание о том, что такие требования надо предъявлять всегда и ко всем получателям саженцев. «Корни в пути подсушит, а плохую приживаемость будут объяснять плохим качеством саженцев. Приятно ли вам будет?»
В это время раздался звонок на обеденный перерыв. Он напомнил, что мне надо быть на экзамене по курсу двухгодичного университета марксизма-ленинизма. Надо ещё успеть подновить в памяти конспекты лекций, привести себя в порядок, пообедать и на коне верхом проделать путь в четырнадцать километров. Не заходя домой, забежал в контору, узнать, что нового пришло с почтой. Секретарь ещё была в приёмной кабинета, почты не было. Я предупредил, что выезжаю в город на экзамен и просил передать агроному, чтобы он не ждал меня на наряд, если задержусь.
«Вам ехать на экзамен, только галстука не хватает»,- сказала секретарь и рассмеялась. Взглянув на свою пыльную одежду, к её смеху присоединился и я. Одежда помята, брюки, заправлены в голенище сапог с растопыренными карманами от кисета с махоркой, блокнота и прочего делали меня похожего на кого угодно, только не на директора. Откровенно говоря, в тяжелые годы войны, с большой семьёй и костюма-то лишнего не было. Однако следовало быть всегда подтянутым и опрятным.
К наряду, как предполагалось, опоздал, но приехал с пятёркой.
В горячке трудовых дней, слагавших прошедшие недели, память отбрасывала, что уже устарел, а газета о наградах, лежавшая на видном месте, не давала забыть сомнений о моей там фамилии. И вот телеграмма. вызывавшая в райисполком на один из декабрьских дней 1945 года. Утром в назначенный день мы втроём с бухгалтером и кассиром выехали на племенных трехлетках, обученных ходить в упряжке. Резвые жеребчики быстро доставили попутчиков до банка, а нас с ездовым Раджабом в райцентр. У здания райкома партии награждаемых встретил представитель, проводивший нас в кабинет председателя райисполкома. После приветственного выступления председателя облисполкома в адрес отличившихся производственников каждый из нас по вызову подходил к столу, где вручалась правительственная награда.
Счастливая минута сбылась, чувство глубокой благодарности за проявленную к нам чуткость сковало мышцы, сделав их на какой-то миг неуправляемыми. Но воля победила. Я искренне поблагодарил за вручение ордена Отечественной войны и обещал трудиться так, чтобы эта награда была бы не последней. И действительно, поощрения за труд продолжались.
- В 1946 году вручена медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне»;
- В 1950 году (март) присвоено звание заслуженного агронома;
- В 1950 году (декабрь) вручена медаль «Трудовая доблесть»;
Почетные грамоты, значки отличника сельского хозяйства и другие поощрения. Возвращаясь в совхоз с орденской книжкой в кармане и орденам Отечественной войны на груди, я испытывал небывалое в жизни чувство радости, гордости и веры в силу способности людей побеждать. Был безмерно рад за такую высокую оценку моей работы. Но только ли моей работы? Считая себя коммунистом – ленинцем, могу ли я и трудовые успехи коллектива совхоза отнести только в свой адрес? Конечно, нет. Скажу своим товарищам по работе, что полученный орден Отечественной войны не только моя заслуга, но и всех вас, выполняющих и перевыполняющих планы производства продукции. Труженики, создающие ценности, вот та сила, которой подвластно благополучие всех нас и всех тех, с кем мы делимся тем, что имеем.
На обратном пути в совхоз мы с ездовым в условленном месте Самарканда, дождавшись бухгалтера и кассира, взяли их с собой.
Почти весь обратный путь домой я старался найти те силы, которыми можно объяснить крайности, когда в общей массе людей одним у нас почёт и уважение, а другие получают даже наказание за антиобщественную деятельность. Ну чем объяснить такое? Скорее всего, стремление старательно трудиться - благоприобретённый признак, а если он развивается с детства, тогда это уважаемое качество человека соответствует ему на протяжении всей его жизни. Когда человек не боится тяжёлого труда, а идёт ему навстречу, такое качество всегда и везде его украшает.
Вспомнилось детство. Мне никогда не забыть С какой любовью к труду относилась моя мать. Оставшись вдовой в возрасте 25 лет с тремя детьми, из которых мне, младшему было три года, она, сельская учительница, много трудилась дома и в школе. После занятий одновременно с тремя начальными классами в сельской школе занималась ещё с отстающими. В воскресные дни войны во время империалистической войны старалась обучить грамоте солдаток, чтобы они сами могли написать письма своим мужьям, за что получала немало неприятностей от начальства, но всегда была бодрой. Приучала и нас, детей, трудиться, не унывать и не жаловаться, а жилось нам очень и очень нелегко. Жалование мать получала всего 13 рублей в месяц, всё было дорого, а ей надо было нас троих одеть, обуть и прокормить.
Радостные дни наступили во время революции, когда мы уже жили в городе Пржевальске. Мать с восторгом рассказывала о собраниях, о том что слышала. Мне в то время, подростку, не всё было понятно, тем более, что одни, в том числе и мы, ходили по улицам и пели революционные песни, а другие на нас хмуро смотрели из окон и дворов. После Великой Октябрьской Социалистической революции ее избрали депутатом первого горсовета, а в последующие годы она избиралась с депутатом горсовета и работала членом президиума по вопросам народного образования. Много внимания она уделяла ликвидации неграмотности, особенно среди коренного населения Киргизии. Под её руководством была организована вечерняя средняя школа для молодёжи. В первые годы Октябрьской революции вся страна переживала трудности, связанные с разрухой в результате империалистической и гражданской войны. Чтобы как-то прожить- выдержать, наша семья, как и некоторые другие, занималась сельским хозяйством. Все летние каникулы проводили в поле. Ухаживали за посевами, убирали урожай вместе с матерью. Мне 12- 13 летнему подростку поручалось быть на возу, а мать вилами подавала мне снопы пшеницы, чтобы перевезти их на ток и обмолотить. Нелегко нам было переносить с ней в мешки с зерном на мельнице, чтобы намолотить муки, а в награду за труд мать угощала нас вкусным своим хлебом. Моя сестра начала работать в восемнадцатом году в военном комиссариате армии в городе Пржевальске, когда ей было 15 лет. Сначала была членом Союза молодёжи, затем членом ВЛКСМ, а в 1924 году после смерти В.И. Ленина её приняли в партию. Сейчас кандидат медицинских наук, в возрасте 73-х лет только что оставила работу зав.отделением клиники медицинского института, но продолжает работать в качестве консультанта на общественных началах. У неё хорошая пенсия, дети живут самостоятельно, можно бы отдыхать. Ее поведение я понимаю, как стремление трудиться, чтобы быть полезной людям. Она отличник здравоохранения, имеет правительственные награды. Из четверых моих детей - трое члены КПСС. Два старших сына кандидаты наук. Один из них- физик, заканчивает докторскую диссертацию. Дочь – педагог, награждена медалью «За доблестный труд в ознаменование столетия со дня рождения В. И. Ленина». Так комсомольцы двадцатых годов прошли с заслугами свой жизненный путь и передали эстафету молодому поколению.
В раздумьях мы незаметно подъехали к конторе совхоза. В ожидании наряда и кассира из города с деньгами на зарплату встречающих набралось много. Чтобы скорее попасть на наряд, я спрыгнул с нашего выезда и направился к конторе. В это время группой мужчин был подхвачен и с криками «Ура» несколько раз подброшен вверх. По окончании впервые испытанных полётов на руках товарищей по работе, приведя в себя в норму, забрался на крыльцо и, громко прокричал, обращаясь к людям: «За полученную мной награду я обязан всем вам, труженикам шелкосовхоза, большое вам, товарищи, спасибо. Всем большое спасибо, сказал я и по-узбекски.
В этот день наряд прошёл необычно быстро и спокойно, задание предыдущего наряда выполнены с превышением намеченных показателей. В конце наряда технорук грензавода сообщила, что приехала из города Ташкента инспектор контроля грены.
На отборе образцов проверки качества грены он задержится в совхозе несколько дней. Инспектор размещён, его питание организовано, Рабочие по отбору образцов подобраны, а спецвесы, тара и другие принадлежности будут обеспечены утром.
Хорошо всё предусмотрено, похвалил я технорука и, обратившись к присутствовавшим, спросил, - «Есть ли вопросы? Вопросов не было. Тогда, товарищи, все свободны, Спокойной ночи». После поздравлений с рукопожатиями все мои друзья, не торопясь, разошлись по домам.
Ожидаемая проверка качества грены подведёт итоги напряжённой работы по заготовке племенных коконов, из которых она приготовлена. Для выхода племенных бабочек отборные коконы размещались в сетчатые клетки, подвешенные в ёмких складских помещениях безупречной чистоты.
Десятки работниц в белых халатах отделяли бабочек после спаривания их и раскладывали их по две штуки в пергаментные мешочки с мелкими проколами для доступа свежего воздуха. Затем нанизывались на школы на шкуры на шнуры гирляндами и под номерами заводских партий хранились в подвешенном состоянии. Бабочки, отложив грену, до 500 штук каждая, умирают. Выждав время полного высыхания бабочек в мешочках, их мелко перетирали и с примесью щелочной воды приготовленный препарат подвергали проверке под микроскопом на заражённость заболеваниями.
Образцы с установленной зараженностью бабочек Пебриной» немедленно сжигались, что оформлялось соответствующим актом. Здоровая грена строго под номерами заводских партий ссыпались в свой мешочек из плотной марли. В случае, если в отобранных инспекцией Госконтроля образца от каждой партии обнаружится заражённость грены «Пебриной», вся партия бракуется и подлежит сожжению, её стоимость относится на убытки совхоза. На протяжении ряда лет грена, приготовленная грензаводом шелкосовхоза, была хорошего качества. Грене, приготовленной в текущем году с превышением плана, по ее качеству ничего не угрожало. И по другим отраслям совхоза показатели результатов производства также хорошие, поэтому настроение коллектива, тем более в год Победы было бодрое.
Бухгалтер товарищ Бушуев торопился с составлением годового отчёта, настроившись сдать его Узшелктресту досрочно. Накануне, когда всё было готово для выезда в город Ташкент с годовым отчётом, на мое имя поступила телеграмма за подписью инспектора Госконтроля. В ней сообщалось, что в номерах партий грены вашего завода (шло перечисление номеров) установлена тельца Пебрины. Грена перечисленных партий подлежит выбраковки. Мысленно представив себе жаркий костёр и треск сгоревших партий заражённой грены, я почувствовал жизненность истины: «Радость побед и горечь неприятностей рядом». Возник вопрос, а что же дальше ждёт меня? Дальше суд, наказание, а на детей люди показывают пальцем, найдутся такие, что будут злорадствовать. «Нет, закричал я, и приходя в себя, --этого не может быть, это недоразумение, где-то ошибка». С телеграммой в руках уже ночью разбудил технорука завода. Вместе подсчитали количество забракованной грены. Оказалось около половины всей продукции завода. Технорук не выдержала и заплакала. Успокоил её тем, что грена не виновата, заражённости в таких размерах быть не может. Рекомендовал ей не плакать, а рано утром быть готовой к поездке в город Ташкент. Вдвоём нам будет легче настоять на необходимости забракованным партиям грены провести повторный контроль. Боюсь, что настоять на этом будет трудно, так как такое мероприятие будет стоить денег и времени.
Утром сонные, но уверенные в своей правоте, тронулись в путь. В поезде с бухгалтером прикинули ожидаемые убытки от выбраковки грены. Оказалось, что и при списании убытков от выбраковки грены, совхоз выходит с прибылью. На душе стало легче, но тревожное состояние не покидало, всё равно мы будем чувствовать себя, как погорельцы.
Появившись в Узшелктресте, прямо с поезда мы по неприветливости я отчуждённости сотрудников треста поняли, что телеграмма, аналогичная нашей, известна и работникам треста. Я решил выяснить, как Николай Сидорович Старчук реагирует на наше аварийное бедствие с греной, о чем он узнал, конечно, раньше всех. Кроме этого, я обязан засвидетельствовать свой приезд. Зашёл к нему в кабинет, громко поздоровался и подошёл к его столу, но ответа на приветствие не получил. Вместо ответа он недружелюбным тоном спросил: «Если ты пришёл доложить, что половину грены приготовил бракованной, то об этом я уже знаю». «Нет, Николай Сидорович о нашей грене, кроме вас, знает весь аппарат треста, поэтому я не затем пришёл. Мы с техноруком завода уверены, что наша грена здорова, а доказать это можно только повторным контролем заподозренных партий». Услушав от меня такое предложение, начальник, подойдя ко мне членораздельно произнес; «Как ты смеешь говорить о повторном контроле? Значит вы с техноруком не верите Государственному контролеру?» И, несколько успокоившись, добавил о результатах работы завода и размерах убытка в связи с выбраковкой грены расскажешь на балансовой комиссии. Хороших результатов не жди от своего сообщения. А сейчас я занят другими делами, мне не до разговоров». Я понял, что задерживаться в кабинете смысла нет. Не попрощавшись, вышел, но куда пойти, не знал. Встретился с техноруком и бухгалтером, чтобы поделиться результатами посещения начальника. Просматривая тезисы к своему докладу на балансовой комиссии, утешал себя тем, что совхоз, несмотря на ЧП с греной, выходит с прибылью. Думая о грене, приходил к выводу, что запустить заражённость её в таком объёме мы не смогли бы даже при нашем желании.
Главный выход из создавшегося положения найти ошибку повторным контролем, против которого настроен Николай Сидорович. Он видит в этом недоверие. Государственный контроль, уважаемая организация, но она состоит из инспекторов, среди которых есть и допускающая ошибки. Ничего зазорного в своем вчерашнем предложении начальнику о повторном контроле я не вижу. Так рассуждал я утром, а, придя в трест, встретился с секретарём начальника, сказавшей, что Николай Сидорович просил зайти к нему. После вчерашнего приёма обиду память ещё сохраняла и обновить её не очень хотелось, но служба, вызывает, значит надо, и я зашёл. Николай Сидорович встретил приветливо и сообщил, что вчера он получила аналогичные совхозной ещё три телеграммы о грене других заводов. Вероятно, копии телеграмм поступили и в Главшелкпром СССР, в связи с чем ночью вызывала Москва по телефону. «Разговор был примерно таким же, как у нас вчера с тобой,- сказал он, - в заключение меня предупредили, что решено всем партиям грены, подозреваемым в заражённости Пебриной, провести повторный контроль. Его проведёт инспектор госконтроля СССР, выезжающий из Москвы сегодня. Чем дело кончится, посмотрим, а твой доклад на балансовой комиссии будем слушать завтра». Находясь в состоянии перехода от глубоких переживаний к подъему настроения, меня особенно удивляла реакция некоторых товарищей на несколько изменившиеся мои служебные неприятности. Они вежливо здоровались, даже не ожидая моих приветствий, мы крепко пожимали друг другу .руки. В такой ситуации напрашивается вывод, как трудно различить друга настоящего и друга случайного.
Окончательное установление качества части грены четырёх грензаводов вскоре состоялось в Самарканде. Повторные исследования грены половины грензаводов продолжались долго. Инспектор Госконтроля из Москвы, десятки микроскописток и их обслуживающего персонала, приехавшие с заводов, продукция которых вне подозрений на заражённость Пебриной стоили государству тысячи рублей непредвиденных расходов. А нервные переживания специалистов и руководителей пострадавших грензаводов, выразить в деньгах невозможно, а как дорого нам они стоили. Было установлено, что ошибку допустил по небрежности инспектор Госконтроля Узбекской ССР, за что он по заслугам получил наказание. Когда повторным контролем было установлено, что все партии грены, считавшиеся зараженными, абсолютно здоровы, мы получили распоряжение от Узшелктреста грены упаковать и отправить по назначению в установленные сроки. Так победоносно закончилась эпопея с греной.
В один из дней 1947 года, вернувшись с полей в конце работы, я застал в конторе бухгалтера Самаркандского грензавода Корчёнова. За годы работы в одной системе мы не раз встречались по служебным делам. Как старого знакомого, я пригласил его домой на чай. Он категорически отказался и предъявил мне распоряжение из треста о направлении его в совхоз в качестве ревизора. При этом он потребовал предоставить жильё, отдельную комнату для работы, обеспечить трёхразовое питание за его счёт. За время моей работы в совхозе Корченов был уже пятый из ревизоров, проводивших годовые ревизии. Однако он первый так вызывающе потребовал себе особой независимости, возможно, вызванной необычным и засекреченным поручением. На протяжении всех дней ревизии я был спокоен и занимался только делами хозяйства, так как знал, что в текущем, как и предыдущие годы, коллектив работал добросовестно, документация велась безукоризненно, и мы постоянно требовали бережливого отношения ценностям совхоза. Коллектив Самаркандского грензавода и некоторые из нас знали, что Корченов после работы злоупотреблял спиртными напитками. Директор грензавода товарищ Туниева не раз спрашивала Корченова, как он ухитряется неплохо обеспечивать семью и ещё добывать средства на свои увлечения выпивками спиртного. На это он отвечал, что располагает доставшимися по наследству ювелирными ценностями и сдаёт их в Торгсин. Такое объяснение, принимавшееся на веру, не вызывало подозрений в его бухгалтерской деятельности. Ревизия Корченова в совхозе продолжалась больше месяца, что бухгалтер Бушуев объяснял особо внимательной проверкой ревизором материальных документов Корченов, чего раньше никогда не бывало, вызывал в кабинет работников совхоза подписывать заранее им подготовленные справки. В день подписания акта ревизии руководителями совхоза, кроме меня, присутствовали бухгалтеры и старший агроном Ермолаев. В акте нарушений финансово-хозяйственной деятельности не установлено. Отмечены были мелкие ошибки при оформлении бухгалтерских документов. Однако была зачитано два раздела под названием «Преступные действия директора» и «Особо преступные действия директора». Перед подписанием трёх экземпляров акта я заметил ревизору, что в параграфах разделов о моей преступности только ложь, а правды нет. «Как вы сможете доказать свои выдумки?». Корчёнов ответил на это, что ревизию проводил по заданию Узшелктреста, поэтому он имеет право сообщить всё, что считает необходимым, а что правда и что ложь, будет решать трест. Все акты ревизии нами были подписаны, только я перед своей подписью везде приписывал, что содержание моей преступности считаю ложным и прошу проверить.
Недели три спустя после ревизии я по делам службы заехал к директору Самаркандского грензавода. В кабинете его ожидал незнакомый мне человек. Узнав, что я из шелкосовхоза, он отрекомендовался и сообщил, что, ревизуя грензавод, обнаружил присвоение Корчёновым и кассиром крупной суммы денег путём подделки документов. Установив хищение, он проверил документы предыдущего, уже отревизованного года, и нашёл в них аналогичное злоупотребление, упущенное предыдущим ревизором. Насчитав десятки тысяч рублей за два года денег, он был у областного прокурора узнать, надо или нет проверять документы более ранних лет. Прокурор ответил, что похищенных денег, выявленных при ревизии, достаточно, чтобы привлечь виновных к уголовной ответственности по указу Сталина о хищении и что виновных ожидает изоляция на срок до 25 лет. Он уже распорядился арестовать преступников. На состоявшемся судебном разбирательстве подсудимый Корченов получил заработанные 25 лет, а кассира не судили, он умер до суда. Как выяснилось позже, Корченов на следующий день после ревизии в нашем совхозе с одним из актов был у прокурора Самаркандской области. Ознакомившись с актом, прокурор наложил визу: «Директора шелкосовхоза взять под стражу». Акт был направлен прокурору Самаркандского района. Руководители районных организаций, прежде чем согласиться на мой арест, направили в совхоз представителей для проверки материалов обвинения, Исходя из того, что изложенные в акте преступления директора не подтвердились, областной прокурор отменил распоряжение о взятии меня под стражу. Вскоре по вопросу ревизий в Самаркандском грензаводе приезжала из Ташкента заместитель начальника Узшелкотреста. По её поручению было организовано собрание совхозного актива, На повестке дня стоял мой доклад о готовности совхоза к зиме. После окончания обсуждения доклада выступила зам начальника Узшелкотреста. Она отметила дружную работу коллектива и хорошие показатели работы совхоза. Затем сказала, что в совхозе есть нашумевший акт ревизии. Дело в том, что ревизору было предложено провести ревизию с пристрастием. При этом было обещано, что в случае, если по материалам акта директора Котельникова А.Я. можно снять с работы, то вместо него будет назначен он, Корченов. Позже выяснилось, что перед приездом в совхоз зам. начальника треста была в Самаркандском обкоме партии, чтобы получить совет, как быть со мной дальше в связи с последним актом ревизии. В обкоме ей ответили, что они знакомы с актом ревизии, Знают и результаты проверки с надуманными обвинениями директора, а затем спросили: «Для дальнейшей работы в качестве директора совхоза товарищ Котельников Вам нужен или нет? Если нет, мы поручим ему работу инструктором обкома партии». В заключение хотелось бы отметить, что искренние стремления руководителя добиться успешных показателей производства реальны в том случае, когда в общении с коллективом он будет проявлять чуткость, доброжелательность к людям, будет беречь, а не унижать достоинство человека. Нарушения и даже проступки, конечно, нельзя оставлять без наказания, но при условии, что провинившийся правильно поймёт, что он получил то, что заслужил. Вот один из примеров: несколько ездовых на пароконных бричках возвращались в совхоз с грузом. Замыкающий обоз ездовой остановил лошадей перед длинным спуском и зашёл за папиросами в магазин, расположенным рядом на горке. Лошади не захотели отставать от своего обоза и тронулись. Тяжёлый груз стал разгонять бричку и неуправляемые лошади её не сдержали. В результате она догнала обоз на большой скорости, при резкой остановке в узком проезде дороги одна из лошадей сломала ногу. О несчастном случае составили акт, с которым я с попутным рейсом зашёл к прокурору Прочитав акт, он спросил, с какой просьбой я приехал. Я ответил, что решил наказать ездового в административном порядке, а стоимость лошади, которую придётся прирезать, отнести ему в насчёт. Прокурор моё решение санкционировал.
При возвращении в совхоз я застал ожидающих около конторы ездового с узелком в руках и трёх его старших братьев. Пригласил всех в кабинет, зашли и несколько женщин с покрасневшими от слёз глазами. Обращаюсь к ездовому, я сказал, что приказом по совхозу за допущенное нарушение он получит административное наказание. Лошадь он может прирезать и использовать по своему усмотрению, а её балансовую стоимость завтра же внести в кассу. Один из его братьев сказал: «Вы поступили, как отец, а не как директор». А провинившийся на сухари в узелке, приготовленные матерью на случай ареста своего младшего сына.
Неправильно думать, что для повышения дисциплины надо разговаривать с подчинёнными начальствующим тоном, повышенным или грубоватым. Некоторые применяют даже кулак по столу или нецензурщину. Этими приёмами они е только восстанавливают против себя подчинённых и теряют к себе уважение. Жизнь и многолетний опыт подтверждает, что честный и бескорыстный труд и чуткость к людям всегда побеждают.
Резюмируя изложенное, считаю своим долгом сказать, что моя работа в Самаркандском шелкосовхозе директором продолжалась 11 лет. Выехал я из него в 1954 году по распоряжению Главшелкпрома СССР о переводе в аналогичный совхоз в Георгиевском районе Ставропольского края. Состояние совхоза было таким, что требовался опытный директор, Чтобы исправить положение.
Особенности работы в неполивной зоне
Грусть разлуки с коллективом Иртышарского шелкосовхоза, с которым немало было пережито за многие годы и побед и огорчений сглаживалась радостью оказанного мне доверия поднять отстающее хозяйство в Ставропольском крае.
С первых дней пребывания в Георгиевске, знакомясь с хозяйством, стремился установить разницу условий работы в сопоставлении с Самаркандским совхозом. Один из первых выходных дней посвятил обходу всех квартир рабочих и служащих совхоза. Из них многие жили в собственных домах с садами, сарайчиками и клетушкками на приусадебных участках. Резко бросились в глаза иконы в передних углах горниц многие жителей. Не смог местное гостеприимство не сопоставить с Узбекистанским, где хозяин даже незнакомого пришельца не выпустит со двора до тех пор, пока не угостит его хоть чем-нибудь, а здесь, уже зная меня, редко кто предложил хоть стакан чая. В одной из избушек икон не было, их заменяли приклеенные к стенам листки бумаги с текстом религиозных наставлений. Оказалось, что живущая в доме старушка по вероисповеданию баптистка. Она попыталась внушать мне, что нельзя молиться на иконы богомазов, что веровать следует только всевышнему на небе. Я ей ответил, раньше верить Всевышнему и молиться иконам внушали богатеи всем тем, кто на них батрачил. Больше всего они старалась, чтобы люди запоминали заветы Христа, где говорилось: «Не убей, не укради», так как это для них было особенно важно.
«Вам, - сказал я старушке на прощание, -верить во Всевышнего никто не запрещает, а я в богов не верю и верить не собираюсь. У меня других забот хватает».
Вскоре, с одним из рейсов на автомашине с шофером товарищем Востриковым, ссылаясь на виденные мной в посёлке иконы, я спросил: «Все ли жители совхоза продолжают верить в бога? «Сейчас,- ответил он,- мало кто стал молиться, а раньше не только все молились, а ещё и в церковь ходили. Бывало, если долго нет дождя и посевы начинают пригорать, народ ходил к попу с просьбой отслужить на полях молебен. Наш поп не сразу шёл, когда его просили. То на занятость, то на здоровье ссылался. А пройдет какое-то время, он сам даёт знать, чтобы народ собирался на молебен. И бывало так, что еще не закончит он ещё свою службу, а дождь как припустит, и люди бегут по домам, мокрые, зато радостные. И любили мы нашего папа до тех пор, пока кто-то подглядел в его доме приборчик, по которому он оповещал о молебне».
Год 1954-й в Ставропольском крае был засушливым, что мне, как новичку этих мест, стоило больших переживаний. Грустно было смотреть на растения с увядающими от безводья листиками и переживать свою беспомощность. Не достигший и трети своего роста, но уже пожелтевший овёс пришлось скосить на сено. Досрочное цветение низкорослых посевов на сено угрожало выполнению плановых заготовок грубых кормов. На основной культуре совхоза посевном отделении шелковицы появившиеся влаголюбивые и нежные всходы, требующие за период вегетации до восемнадцати поливов, в условиях засухи погибли.
Сопоставив условия работы на новом месте с Иртышарским шелкосовхозом, где водой мы обеспечивались по потребности и не знали невыполнения плана по урожайности от засухи, я понял причины переживаний местных жителей, обращавшихся к иконам и всевышнему через его посредников попов. В этой беспомощности перед стихией природы я был готов молиться и чертям, но будучи грешником с большим стажем от всевышнего я отказался. Передо мной встала задача поиска путей достижения урожаев на полях и особенно посевного отделения шелковицы, а также добычи максимально возможного количества шелковичных коконов, чему наш коллектив обязывает само название хозяйства «шелкосовхоз».
Разобравшись в причинах невыполнения шелкосовхозом планов по ведущим показателям, я обратился в Главшелк РСФСР с просьбой о финансовой и материальной помощи для мелиорирования полей, занятых посевным отделением шелковицы, и для строительства капитальных помещений для мелиорирования полей, занятых пшеницы шелковицы и для строительства капитальных помещений для выкормки шелковичных гусениц. Старые червоводни, построенные из местного материала, не отвечали требованиям санитарного режима и не обеспечивали выкормочной площади для количества гусениц, утверждённых планом из расчёта наличия в совхозе кормового фонда шелковицы.
В ответ на нашу просьбу из Главшелка поступило на наш счёт в Госбанк финансовое подкрепление, а через несколько дней стали прибывать в вагоны с лесом. Георгиевская железнодорожная станция, извещая нас о прибываюших вагонах с лесом, обязывала срочно разгружать их и вывозить лес со станции. Для этого требовалось иметь достаточное количество мужской рабочей силы и транспорта. Надо было, не задерживая вагоны, вывозить лес с расстояния от совхоза около двадцати километров. Наши транспортные возможности составляли: одну старую автомашину марки ГАЗ -А и шесть пароконных бричек с низкой работоспособностью лошадей связи с их содержанием на голодном пайке. Это бедствие постигло не только лошадей, но и крупный рогатый скот и свиноферму. Оно вызвано было тем, что освобождённый от должности директора совхоза мой предшественник по сговору с бухгалтером решил низкие показатели выполнения плана за отчётный 1953 год завуалировать в докладе на балансовой комиссии Главшелка о финансовом благополучии хозяйства. Чтобы получить деньги на сторону были реализованы часть грубых кормов и фуража, урезав и без того недостающее количество кормов до нового урожая. Располагая деньгами, приобрести кормов, мы не смогли в связи с тем, что никто из соседних хозяйств помочь нам не могли из-за отсутствия у них резервов. С просьбой выручить нас с разгрузкой вагонов пришлось обратиться к директору Георгиевского грензавода нашей системы, расположенного в одном километре от станции. С его согласия выгружаемый из вагонов лес мы сваливали на территорию завода, а последний рейс доставляли в совхоз, что гарантировало нас от штрафов за простой вагонов, хотя и заставляла часть леса грузить и выгружать дважды.
В дни напряжённых работ на полях и по переброске леса, состоявшего из стандартных и хорошо обработанных брусьев, досок разных форматов и других готовых детали, из Главшёлка поступили сметы и чертежи с письмом, разрешающим ввести в штат совхоза должность прораба, чтобы развернуть строительство. Судя по чертежам, в совхоз поступили готовые детали для сборки инкубаторных зданий по выводке цыплят на птицеводческих станциях. Как следовало из размеров этих зданий, они обеспечат шелковичным гусеницам во многих раз лучшие условия, чем старые и неудобные червогодни.
Переброска леса все еще продолжалось, а мы с прорабом разметили участки новых зданий, куда стали подвозить лес, и занялись вопросом строительства. Вечером после наряда, когда все разошлись, в кабинет зашёл по виду очень усталый ездовой. Я был один, но он подошёл поближе и почти шёпотом сказал: «Вчера перед выездом из города в совхоз я пересчитал оставшиеся на грензаводе бруски, а сегодня утром двенадцать из них не досчитался. Кроме вас, я никому ничего не говорил, а уж дальше ваше дело». Слушая это неприятное сообщение, я радовался том, что в совхозе есть заботливые и честные люди, с помощью которых мне будет легче работать в этом хозяйстве. Крепко пожав ездовому руку, я поблагодарил его за проявленную заботу о наших общих интересах и пообещал, что сделаю всё, что в моих силах, чтобы вернуть похищенный лес на место. Ездовой ушёл, а я ещё долго обдумывал, шагая по кабинету, лучшие пути организации розыска брусьев. Рано утром, добравшись на своём велосипеде до грензавода, мне удалось застать сторожа. В разговоре с ним выяснилось, что трое на пароконках поздним вечером заехали во двор и стали грузить брусья леса. «Я спросил,- сказал он,- что так поздно?», а они ответили, что им поздно было приказано ехать за лесом. Ну, я и подумал,- продолжал сторож, что это люди из совхоза». На мой вопрос, сможет ли сторож, в случае необходимости опознать людей и лошадей?, он ответил, что ездовых раньше никогда не встречал, а масть некоторых лошадей приметил.
На обратном пути в совхоз, обдумывая случай открытой вывозки леса на глазах сторожа, я приходил к выводу, что соучастник прораб, давший адрес леса и наставление грузить, прикидываясь рабочими совхоза. Мне хотелось скорее увидеть прораба, поэтому там, где позволяла дорога, я усилил мотор газком, одновременно репетируя разговор, но прораба в конторе не оказалось. Уже близко к полудню в кабинет вошла группа незнакомых мужчин, и отрекомендовавшись плотниками, выразили желание работать на сборке зданий. Обращаюсь к плотникам, я сказал, что для сборки зданий из завезённого нами леса, надо уметь читать чертежи, сумеют ли они это сделать? Один из артели, как они сами себя назвали, сказал, что прораб уже объяснил им, как надо собирать инкубатории, и что он постоянно будет им показывать, чтобы всё было, как в чертежах. При этом сказал, что если за сборку зданий совхоз заплатит им обговоренную с прорабом сумму денег, то они согласны заключить договор и приступить к работе.
Размер заявленной ими стоимости за работу превышал почти в два раза установленную сумму по смете. Я предложил артели записать в договор стоимость за сборку здания, предусмотренную расчётами в смете. Они отказались, на чём мы с ними расстались. Некоторое время спустя появился прораб. Он пытался рассказать где и зачем он там был. но меня это не интересовало. Я усадил его около стола и сообщил о похищенном лесе тремя ворами на пароконках и добавил надуманную версию о том, что одна из работниц завода видела в окно, как грузили 12 брусьев, и знает, где живут эти мужики. А сторож завода запомнил масть некоторых лошадей. В дополнение ко всему добавил, что подготовил докладную прокурору о краже у нас леса. Думаю, как можно скорее передать прокурору, чтобы выловить воров по свежим следам. Прораб, заметно взволнованный, посоветовал прокурора не тревожить. «Если свидетелей не будет, -добавил он - то ничего и не получится. Лошади бывают разных мастей, и много одинаковых. Те масти, которые сторож знает, виновных не докажут, а та баба, что видела мужиков, побоится пойти в свидетели. Вот вам и прокурор. Лучше,- сказал он, - пойду в Георгиевске к одному знакомому человеку, тот знает всех, кто во что горазд, и завтра все бруски будут на месте».
К моменту составления очередного наряда стало известно, что на станции вагонов с лесом для нас нет. Поэтому весь транспорт вечером был направлен за грузом на грензавод. На утро я подошёл к парковке знакомого нам ездового и попросил его до погрузки леса проверить, все ли бруски на месте
С возвращением из рейса он сообщил, что бруски по счёту все есть, двенадцать из них лежали не во дворе завода, а около его ворот снаружи. Утром я пригласил прораба в кабинет, чтобы узнать, что известно о похищенном лесе. Он заявил, что бруски должны быть на месте, но он точно не знает, так ли это. «Предположим лес на месте,- сказал я, - а как теперь найти воров, чтобы наказать их согласно закону».
«А чего их наказывать, если лес на месте,- ответил прораб,- как можно обвинить человека, если нет улик, а у них так оно и получится». «Знаете, что Пётр Иванович,-обратился я к прорабу, -что мы на работе с вами не найдём общего языка, а это значит, что наши дела будут двигаться по-разному. Вы считаете, что воров не надо искать, а я настроен их найти, чтобы они получили то, что заработали. Однако, если передам докладную прокурору, то я должен добавить, что лес уже найден с вашей помощью. Тогда прокурор и вас потянет, чтобы узнать человека, который помог вам найти воров, и заставит их отвезти краденый лес на место. Думаю, что вам необходимо уволиться. Это лучший выход из создавшегося положения». Через пять минут его заявление лежало у меня на столе, и ещё через пять минут он получил расчёт, и больше мы с человеком, которому нельзя доверять, никогда не встречались.
Через несколько дней по рекомендации товарищей из горисполкома я пригласил на должность прораба товарища Стрекнева Виктора Васильевича. Это был пожилой инженер-строитель, честный, добросовестный труженик, с которым мы организовали строительную бригаду из рабочих совхоза во главе с бригадиром, мастером на все руки товарищем Костышиным Михаилом Прокопьевичем.
Первым экзаменом бригады был капитальный ремонт полуразрушенного клуба для коллектива совхоза и окружающих нас колхозников. На этой работе бригада хорошо проявила себя. Своими силами были собраны из полученного леса три капитальные червоводни, благодаря которым совхоз стал выполнять и перевыполнять планы заготовок коконов высокого качества. В связи с этим вся продукция совхоза сдавалась грензаводу на племенные цели по повышенной цене. Следующими стройками были три двухквартирных финских домика и двухэтажный дом из жжённого кирпича на восемь квартир. За счёт фондов на капитальный ремонт нами был построен большой амбар, вмещающий количество зерна с расчётом годового резерва потребности на случай засушливых лет. Без этого расчёта совхозу на богарных землях работать невозможно.
Все новостройки, выполненные нами за 1954 -1955 годы, качественно намного выше построек прежних лет за все предыдущие годы существования совхоза. Натерпевшись неприятностей от укусов малярийных комаров в Узбекистане, я был уверен, что в совхозе, расположенном на возвышенном суходоле, комариное горе не повторится. Комарам раздолье там, где много непроточной воды. А в совхозе жители пользуются водой из колодцев, которые имеются почти в каждом дворе. Рабочие, живущие в общежитиях, пользуются водой более емких общественных колодцев с водоподъёмным оборудованием. Животноводческая ферма и баня получают воду из специального колодца большого диаметра. К нему приспособлен трёхведёрный ушат, поднимаемый вертушкой с помощью обученного в упряжке быка. Около колодца установлена колода для водопоя и стоит бричка с сорокаведёрной бочкой для доставки воды в баню.
Для пополнения потребности прицепного сельхозинвентаря мне довелось быть на базе сельхозмашин. Впервые увидев ветродвигатель в разобранном виде и металлический бак к нему, окрашенный в голубой цвет ёмкостью на 15 куб.м, я вспомнил наше громоздкое и неудобное для водоснабжения хозяйства. Это заставило меня, возвращаясь с базы в совхоз, иметь при себе счёт на приобретение ветродвигателя с его приложениями. Несколько дней спустя приобретённые механизмы для водоснабжения находились в совхозе.
Перед нами встала задача установить водонапорный бак на фундаменты двухметровой высоты. Он будет заполняться водой из колодца насосом ветродвигателя, а её доставка из бака в баню пойдёт по трубам самотеком. Колоду для водопоя предусмотрено заполнять краном, вмонтированным в бак. Некоторые жители совхоза меня предупредили, что в отдельных хозяйствах края установленные ветродвигатели сильными ветрами были свалены и вышли из строя. В других местах по причине поломки маховиков насосы пришли в негодность. Сначала ошибочно эти сообщения мне показались упрёком моей затеи введения дорогостоящей механизации водоснабжения, но позже я понял их истинный смысл, и они были нами учтены в практической работе. Чтобы ветродвигатель не снесло ветром, мы, устанавливая его над колодцем, заложили мощные железобетонные подушки под каждую ногу и скрепили их железными растяжками к вспомогательным креплениям. Для предупреждения поломок маховика и насосов механик совхоза был обязан через каждые десять дней проводить смазку шестерён и трущихся деталей и одновременно проводить профилактику всех ослабевающих.
креплений.
Опасность ветродвигателю создаёт и сам человек, пользующийся его услугами. Когда механизм выключен из рабочего положения специальным рычагом, ему ничего не угрожает. Для того, чтобы заполнить бак водой, маховик при умеренном ветре включается в рабочее положение, под действием которого он, вращаясь, насосами подаёт воду. Чтобы бак не переполнялся по недосмотру, наши умельцы поместили в него поплавок со стояком и разноцветным кружком, выглядывающими из бака при угрозе его переполнения. Это сигнал для выключения ветродвигателя. Дежурным по хоздвору было дано указание не включать ветродвигатель при сильном и порывистом ветре и вообще строго выполнять все правила пользования механизмом водоснабжения хоздвора и бани. В результате бережного обращения с ветродвигателем на протяжении всех лет моей работы в совхозе никаких аварий с ним мы не знали, и я уверен, что он служил совхозу ещё не один год, облегчая труд коллектива. Вместе с коллективом хозяйства доволен был и я, угнетало то, что мы не могли водой из колодца обеспечить выращивание сеянцев шелковицы, на площади двух-трёх гектаров требуется на период вегетации десятки тысяч кубометров воды.
Однажды я задержался на животноводческой фирме. Во время разговора мне пришлось отбиваться от стаи комаров. Сам собой сорвался вопрос, откуда здесь берутся комары, ведь они разводятся только на болоте. Одна из доярок ответила: «Вот тут в сорока шагах отсюда комары в болоте - то и разводятся. нечистый бы их забрал». Дальше я её уже не слушал, чуть не бегом направился искать это злосчастное болото. Через три минуты мы с болотом познакомились, чему комары были безмерно рады, но мне было уже не до них. Из болотистого озера, расположенного на границе с угодьями совхоза, окружённого карагачами и другими породами .деревьев, пробивалась маленькая, как стёклышко, струйка воды. За время обхода вокруг заросшего зелёным камышом и водорослями, пахнущего тиной водоёмы площадью с полгектара, у меня возникла идея -это место углубить и расчистить, а в нижней его части соорудить плотину, в центре которой поставить сбросной шлюз для весенних паводков. Но радостное настроение упало, как только возникла мысль о предстоящих объёмах работ и их стоимости. Кроме того, если вода и будет с хорошим дебетом, так её же надо будет поднять на высоту земель не меньше чем на 10-15 метров. А для этого нужны насосы и энергия, которая заставит их работать. Всё это тоже средства. Пожалуй, станет дешевле сеянцы шелковицы привезти из южных районов страны. Пробираюсь от болота по подъёму на совхозные земли, в состоянии человека, провалившегося на экзамене, я вышел к большой незаконченной капитальной постройке. Среди разбросанных деталей, похожих на тракторные запчасти, виднелись капитально закреплённые к цементированному полу два генератора, а в стену вмонтирован электрощит. Обрадовавшись увиденному, разговаривая сам с собой, я назвал эту стройку чудом, которая заменит людям и всему совхозу лампы и коптилки электрическим освещением, а воду насосами поднимет к посевному отделению, и поливай его вдоволь. Остаётся решить вопрос расчистки и углубления болота и некоторые другие вопросы, чтобы получить воду. И опять проблема, где взять столько людей и денег, чтобы превратить заросшее болото в озеро с прозрачной водой? Неожиданно этот вопрос решился легко и просто. Оказалось, что в Георгиевске имеется передвижная механизированная колонна, располагающая мощным экскаватором. В ответ на нашу просьбу было получено согласие. За два рабочих дня механик экскаватора превратил наше болото в блестящее озеро с чистейшей водой зеркалом около пяти тысяч квадратных метров и глубиной в среднем два метра. Дебет водоёма, постоянно наполняющийся с переливом через борт установленного шлюза, составлял около десяти тысяч кубометров.
Для одного полива посевного отделения шелковицы нами использовалось две тысячи кубометров воды. Это устраивало не только потребность для полива, но обеспечивало и сохранность водоёма. Опасаясь послеполивной корки земли, мы избегали применять дождевание. Во время полива земля вода шлангами подавалась от насосной станции в цементированный резервуар, расположенный выше водоёма на на 15 метров. Из резервуара вода напуском пропускалась по бороздкам между грядок, засеянных в два ряда семенами шелковицы. В этих условиях нам было гарантировано обеспечение плана выращивания сеянцев шелковицы.
Первое время было непросто из большого количества рабочих подобрать двух-трёх поливальщиков. Люди, никогда не занимавшиеся поливами, да ещё напуском, не решались брать на себя ответственность за исход задания. Стоило каждой семье нашего коллектива выделить по маленькому наделу поливной земли, на которой они собрали невиданные прежде урожаи овощных культур, как найти среди рабочих поливальщиков на посевное отделение трудностей не составляло, умельцев поливать стало много.
Как и в Иртышарскомом шелкосовхозе, наряд для плана работ на следующий день с подведением итогов исполнения заданий предыдущего наряда проводился по окончании работы. Рассредоточенность большинства рабочих Георгиевского совхоза, особенно тех, кто на постоянно меняющихся полевых работах и живущих в собственных домах, осложняло ставить их в известность, на какую работу они назначены. Узнавать об этом они всегда приходили сначала к конторе, теряя непроизводительно время и силы. Вскоре нам удалось оборудовать в совхозе радиотрансляционный пункт, охватывающий только нашу территорию. Своими силами была сделана радиопроводка в каждую квартиру жителей совхоза и установлены динамики, приобретённые рабочими. После окончания наряда радист получал план работ на следующий день и списки работающих в разрезе указанных номеров полевых карт или помещений. Эти данные он передавал по радио, выбирая по возможности такое время, когда все заинтересованные могли слышать дома о времени и месте своей работы на завтра. После сообщений радиста мной и агрономом обычно давались необходимые рекомендации и затрагивались другие вопросы делового характера. В конце передачи наш радист, он же любитель музыки, исполнял на баяне несколько песен или танцев, что очень нравилось их семьям.
Ремонтируя помещение клуба, мы построили новую сцену для киномеханика и привели в порядок бездействующие печи, отапливающие клуб. Не забыли построить за кулисами отдельные комнатки для артистов самодеятельности. Первым активность проявил киномеханик, иногда кино бывало по несколько раз в неделю, а посетителей вместе с людьми из колхозов было так много, что не хватало скамеек.
Новая сцена использовалась для проведения общих собраний и для размещения музыкантов, когда были вечера танцев. По вечерам все с удовольствием слушали хорошие песни, исполнявшиеся девушками на улице. Все мои старания вытащить девушек на сцену клуба упирались в их застенчивость. Чтобы привлечь молодёжь к художественной самодеятельности, мы решили подготовить постановку одной комической пьесы для начала, я принял на себя обязанности режиссёра и артиста. Некоторые роли согласились исполнять молодые рабочие. После нескольких репетиций наш бесплатный спектакль с большим количеством посетителей прошёл успешно. Это активизировало самодеятельность, особенно в зимнее время. В наш клуб приезжала группа молодёжи от коллектива Георгиевской железнодорожной станции, а наши певцы и мастера других жанров ездили в клуб соседнего колхоза, где после моего информационного сообщения о текущих событиях исполняли песни под аккомпанемент баяна. Со временем число активистов из рабочей молодёжи и служащих нарастало так, что появилась необходимость иметь завклубом, которой хлопот было предостаточно. В напряжённые дни осени, когда весь коллектив торопился завершить сбор урожая коконов повторно-летних выкормок, зерновых культур, включая кукурузу, подсолнухов и повторных укусов грубых кормов, к нам приехал представитель Главшёлка, чтобы проверить, как мы работаем. Приезд товарищей из Москвы был очень кстати не только по совхозу в целом, но и возникшим у нас вопросам по организации детского садика и обеспечения хозяйства телефонной связью с Георгиевском, а через него с Москвой. Когда были решены все вопросы, интересовавшие представителя из Главшелка, я высказал ему наболевшие вопросы я особенно о телефонизации совхоза. По вопросу детского сада он обещал помочь, а касаясь телефона, представитель главка махнул рукой, сказав, что он сам занимался этим вопросом, но получил отказ, мотивированный тем, что телепровод дважды пересечёт железнодорожную линию. Вскоре после отъезда начальства в Москву мы получили финансовое подкрепление для детского сада и его штат. Через несколько дней детский сад был открыт и укомплектован обслуживающим персоналом, который занялся приёмом в садик ребятишек дошкольного возраста.
По вопросу телефонизации совхоза я обратился к начальнику отделения связи, подробно рассказал ему о причинах, приведших к отказу администрации дороги от подключения нас в телефонную сеть. Районное отделение оказало нам большую помощь, обеспечив схемой и описанием проводки линии связи. Одно пересечение железной дороги телефонным проводом было заменено возможностью пройти под железнодорожным мостом, а второе пересечение исключалось, так как шло по столбам уже существующей телефонной связи соседнего с нами хозяйства. От нас требовалось оформить заверенное подписями с печатью руководителей узловых станций и управления Орджоникидзевская железной дороги. На объезды, не везде беспрепятственному оформлению согласий удовлетворить просьбу о проводке телефонной линии, я потратил два рабочих дня, но вернулся с документом для Георгиевского районного узла связи, на котором было восемь печатей и девять подписей, разрешающих проводку телефонной связи. Как только появился в кабинете телефонный аппарат, я созвонился с товарищем из Главшёлка, приезжавшим проверять нашу работу, я обговорил с ним текущие вопросы совхоза. В последующие годы наличие телефона значительно облегчало работу, так как многие вопросы решались оперативно, без лишней переписки.
В зимние морозы 1955 года, остановившие все полевые работы, в кабинет вошла явно чем-то расстроенная группа женщин. Я усадил всех и спросил, что их интересует. Быстро поднялась старательная работница и всегда жизнерадостная Надежда Уткина, жившая вдвоём с матерью «Мы пришли спросить,- сказала она,- как мы жить будем? В совхозе работы нет, а деньги мы получаем, пока работаем. Агронома насчёт работы спрашивали, а он сказал: «Работы нет и трудно вам ее в такой мороз придумать». Она села, а я мысленно искал пути выхода из создавшегося положения. Попросил Н. Уткину пригласите из соседней комнаты агронома и бригадиров по полеводству.
Когда все собрались, я повторил высказанные мне претензии рабочих и попросил агронома и бригадиров сказать свои соображения относительно возможности предоставить работу сезонным рабочим. Агроном сказал, что каждый год мы слышим этот разговор и ничего придумать не могли, такие в совхозе условия и жаловаться некому. Бригадиры промолчали. Обращаясь к агроному, я спросил, где хранятся веники? «Они,- сказал он,-сложенные в копну, прикрытые соломой, остались в поле, сейчас их занесло снегом». Я взвесил наши возможности и предложил развернуть работы по подготовке парников и парниковых рам. Парниковые ямы необходимо вычистить, подремонтировать их борта и заправить свежим конским навозом. Следует привести в порядок и парниковые рамы. Помещений пустует много. Одно из них надо протопить, внести в него с поля веничные ветки и всех, кто нуждается в работе, посадить в помещение на вязку веников. Одновременно надо на вениках провести хронометраж с тем, чтобы на будущее знать реальную норму выработки и её расценку. Кроме того, подберите поле не менее трёх гектаров под весенний посев веников и подготовьте необходимое количество семян. А теперь, скажите, товарищи, у кого и какие есть возражения». Возражений не было». Обращаюсь к женщинам, я сказал, что сегодня работу начинать поздно, а завтра бригадиры и агроном дадут вам работу. Неторопясь, попрощавшись, все женщины разошлись по домам, ушли мои помощники. Последующие годы выращивание сырья для веников, вязавшихся зимой, вошло в план совхоза. Веники приобретали оптом кавказские курорты.
На очереди продолжал оставаться наболевший вопрос а строительство капитальной дороги до города Георгиевска. Протяжённость до шоссе, проложенному соседними колхозами, составляла лишь шесть километров. Однако преодолеть эти шесть километров в период распутицы весной и осенью стоило больших усилий. Зная это, Главшелк отказал нам в средствах на эту работу, мотивируя отказ задачей экономии, но такая экономия обходилась дороже. Только, мы жители совхоза, в полной мере испытали на себе особенности каштановых суглинков края, которые в дождливую погоду превращались в непролазную грязь, усложнявшую движение. Автомашины протаскивали на буксире только трактор трактором. Колёсный транспорт, даже упитанные лошади вытягивали лишь полузагруженные. Я взял на себя ответственность спланировать грейдером трассу и засыпать её гравием. Получилась шоссейная дорога, построенная своими силами за счёт средств в пределах возможностей совхоза, правда с небольшим перерасходом. На балансовой комиссии за 1957 год наш незначительный перерасход средств мне был поставлен в упрёк. Отчитывался я не перед Главшелком, а перед Главком по по садоводству, в который вошёл Главшёлк.
Председатель балансовой комиссии укрупнённого Главка заподозрил меня в нечестности и при мне спросил у бухгалтера совхоза, пью ли я водку?: «Чего не было, того и не было»,- ответил бухгалтер. Познакомившись таким образом со своим будущим начальником, не доверяющим своим подчинённым и допускающим бестактность и подозрение в алкоголизме, я пришёл к выводу, что под его руководством в системе садоводов заниматься шелководством больше не смогу. В заключительном слове я выразил намерение отказаться от занимаемой должности директора шелкосовхоза и подал официальное заявление.
Спустя семь лет после перехода на другую работу мне довелось проездом быть в Георгиевске. Решив встретиться с соратниками по труду в шшлкосовхозе, я зашёл на грензавод узнать о попутном транспорте. В кабинете директора я встретил незнакомого человека. Узнав о моем намерении, он поинтересовался, чем вызвано моё желание. Я сообщил, что наслышан о шелкосовхозе от знакомых, с которыми хочу повидаться.
«В совхозе,- сказал директор,- дела идут хорошо. Несколько лет тому назад его директором работал товарищ Котельников. Как в своё время он наладил работу, так мы и продолжаем, ничего не меняя.. «Вот я и есть тот Котельников, о котором вы говорите». Передо мной стоял уже не буднично настроенный человек, а приветливо улыбающийся товарищ. Мы крепко пожали друг друга руки. Он угостил меня чаем, а тем временем подошёл и транспорт.
Как гость, я не вникал в подробности жизни совхоза, но приятные встречи с его работниками и живое собеседование с ними, а также обзор территории хозяйства подтвердили высказывание директора грензавода. Эта радостная встреча прошла настолько впечатляюще, что запомнилась, словно была только вчера.
Около девяти лет до ухода на пенсию я работал в Главном управлении экономики и планирования Минводхоза СССР, где и сейчас состою на партийном учёте.
Котельников Александр Яковлевич
Член КПСС с июня 1941 года
Заслуженный агроном Узбекской ССР
Персональный пенсионер
город Москва 1978 год.
Послесловие
Публикация посвящается памяти отца моей незабвенной любимой жены Нэллы, матери наших сыновей, бабушки, прабабушки
Котельников А. Я. Воспоминания
© Copyright: Юрий Василенко 2, 2024
Свидетельство о публикации №224070301355
Свидетельство о публикации №224070301355
Рецензии