День рождения души

   Да, бухлер получился отменный. Баранина просто таяла во рту. Но после горячей баранины пить воду некоторое время нельзя. Так говорят буряты, а уж они- то знают толк в мясе. Пить нельзя, а покурить можно. Мы с Баирмой вышли из дома и сели на скамейке. Она с удовольствием курила какие-то вонючие сигареты, а я украдкой ее рассматривала . Кажется, годы обходят стороной эту женщину. Ей можно дать и тридцать, и сорок лет, но никак не пятьдесят, тем более не скажешь, что ей уже пятьдесят пять...Богатые черные волосы собраны в небрежный пучок, но так ловко собраны, что создается впечатление, будто над этой прической не один час трудился парикмахер. Кожа на лице гладкая, и морщин нет. Я как-то спрашивала у Баирмы, в чем секрет ее молодого лица, она  загадочно улыбалась, но секрет выдала. "Я,–говорит,– умываюсь парным молоком. Утром встаю рано, подою коров, а потом зачерпну молоко руками прямо из ведра и умою лицо..." Секрет-то она открыла, да вот нам, хоть и не городским жителям, он мало пригодится. Коров я не держу– муж против, а из магазина молоко опасно применять в косметических процедурах: как-то подозрительно, что оно так долго не портится...
   Мы сидели молча какое-то время. Потом я увидела вдалеке синий пластиковый пакет. Он ,то, подобно птице, резко взмывал в воздух, то падал на землю и полз, уподобляясь змее. Я рассматривала его, очарованная этой пляской, тем более, что не было ни ветерка, и объяснить, что подбрасывает пакет в воздух, было невозможно.
– Скоро к нам подлетит,– проследив за моим взглядом, сказала Баирма.
Я недоверчиво глянула на нее, но возражать не стала. Как он скоро к нам прилетит, если его путь проходит явно в стороне от нас?
   Чабанская стоянка, где живут и работают Баирма со своим мужем находится посреди степи, до ближайшей деревни почти двадцать километров, а до райцентра все тридцать. Такая удаленность, конечно, сказалась на их поведении. Во всяком случае, немногословность Баирмы объясняется именно этим. Иногда задашь вопрос, а она молчит: то ли вопрос не расслышала, то ли я ей надоела. А я, я постепенно привыкла к этой ее "изюминке", поэтому и не лезу к ней с разговорами. Да и не за разговорами я к ней приезжаю.  На день рождения души, как сказал однажды Баир, ее муж, объясняя мне мои нечастые поездки к ним. Может и так. Но, действительно, когда та самая душа просит дать ей передышку, я сажусь в машину и лечу на стоянку к Баирме и Баиру. Ночую у них...и все. Оказывается не так уж много надо мой душе, чтобы устроить день рождения!
  За размышлениями я выпустила из виду тот синий пакет. А он вот уже, возле входа в дом. Лежит, как провинившаяся собака. Баирма усмехнулась, подняла и, смяв, сложила в мусорный бак– потом сожжет в печке.
– Ну, спрашивай, – дразнит она меня.
– Как, как ты узнала, что он прилетит сюда?
– Я не узнала. Я знала! Я ведь раньше как ты, думала, что душа есть только у живых существ, а все остальное так– помогалочки для жизни... А тут...Что бы ни потерялось в степи– все старается прибиться к человеку. Чего мы только не находили вокруг своего дома за тридцать лет!
   Я слушаю ее и не знаю, верить или нет ее словам:
–Ты хочешь сказать, что душа есть и у живых, и у неживых предметов?
– Все, что я хотела сказать, я уже сказала,– тянет слова Баирма и, пытаясь смягчить свою речь, добавляет уже мирным тоном:
– Я не знаю есть ли душа у неживых ПРЕДМЕТОВ, но вот у некоторых живых ПРЕДМЕТОВ ее точно нет! Вот посмотри, у нас на стоянке и собаки, и кошки есть, а ведь ни одну из них мы не привозили. Все из степи пришли! Щенками и котятами. Иные полудохлые приходили, всех выхаживаем. Но ведь их какой-то живой ПРЕДМЕТ в степь выкинул. Умирать... О душе она рассуждает...
   Баирма бросила сигаретку на землю, злобно затушила ее ногой,  подняла и бросила к мусору. Потом порывисто обняла меня, словно  прощение просила за свою вспыльчивость, и повела в дом. Чай пить.
   Вот такой вот день рождения души.