МИР ИНОЙ

               
                Мир иной на время сна
                Открывает свои двери,
                Летаргия, как кума,
                В смерть живых даёт поверить.
                Анна Скворцова.
         
Станислава призвали в армию. Раньше, провожая на службу, делалось застолье, приглашали родных и друзей новобранца, призывника, потом под градусами все радостно шли в военкомат с песнями и шутками. Призывники, войдя во двор военкомата, больше не выходили, ждали, когда за ними придёт «покупатель», другими словами офицер, который повезёт их в свою родную часть. Друзья и родственники суетились рядом с забором, чтобы узнать «куда и в какие войска». Кто-то разузнал, сказав: «Стасика берут ракетные войска».
 Вся эта суета у Станислава осталось в прошлом, он готовился к демобилизации, подготовил традиционный «дембельский альбом» и со всеми «стариками» ждал приказа Министра обороны об увольнении в запас, но вместо этого их погрузили в трюмы кораблей вместе с советским вооружением, которые держали путь в Карибское море, к берегам Кубы. 
    А дома в это время переживали родители, близкие родственники: «Почему сын не возвращается? Почему нет никаких известий? Почему нет приказа Министра обороны об увольнении, они же выслужили сроки срочной службы»?
 О том, что мир стоял на краю пропасти никто не знал. Радио молчало о «Холодной войне» между СССР и США, не нагнетало обстановку в стране, хотя она длилась уже почти двадцать лет и легко могла перерасти в ядерный конфликт.
  Это был напряжённый октябрь 1962г в мире, но жизнь в стране шла своим чередом: у Станислава родился в этом году двоюродный брат, двоюродная сестра поступила в институт, родные брат с сестрой перешли в десятый класс. Люди спокойно работали и никто о войне не думал, и не знал о Карибском кризисе*, который в Америке называли Кубинским, а на Кубе – Октябрьским. Никому и в голову не приходил вопрос: « почему студенток педагогического института после прохождения обязательных курсов медсестёр гражданской обороны ставили на воинский учёт».
   А всё разъяснялось просто: американцы разместили ядерные ракеты в Турции и Италии, в ответ на это СССР разместило свои ракеты на Кубе. Джон Кеннеди заявил, что США не потерпит советских ядерных ракет в 150км от своего берега, а Никита Сергеевич Хрущёв, Первый секретарь ЦК КПСС, председатель Совета Министров СССР сказал своим соратникам, что мы должны помочь Фиделю Кастро и защитить Кубинскую революцию 1959г.
 Прибыв на Кубу, солдаты  и солдатки, в то время разрешили девушкам по желанию служить в армии, наконец-то узнали, что их ждёт. И с ужасом стали ждать «час Х», когда всё взлетит от ядерного взрыва и оборвётся молодая жизнь юношей и девушек, не создавших семьи, не узнавших любви. Паника в душах советских солдат срочной службы дошла до апогея и нашла выход в сексе, ген размножения не спал, вакханалия любви свалила всех оправдательной фразой: «Всё равно все завтра умрём и попадем в мир иной, не став мужчиной, не став женщиной». 
Слава Богу, всё утряслось и до ядерного взрыва не дошло. Станислав вернулся домой, но с травмированной психикой.  В те годы особого внимания на это не обращали, поэтому к психологу не обращался. Он просто отметил для себя облегчение, когда хорошо выпил на встрече, посвящённой его возвращению. Помпезности не было, собрался круг самых близких ему людей: близкие родственники и его три друга: Шерочка с Машерочкой и Шмулик.
У всех ребят были свои имена, которые они использовали при встрече, но почему-то им нравилось назвать отсутствующего товарища прозвищем. У Стасика тоже было своё погоняло* – Йорик. Эти клички они друг другу подарили в восьмом классе, не вникая в суть, просто нравилось звучание этих слов, но, как ни странно, оно чуть-чуть открывало истину. Сашка – Шурик – Шмулик был немного слащавым, Йорик немного шутил, как скоморох, а вот Мишка с Валеркой почему то стали Шерочкой с Машерочкой, хотя это больше подходит к девчатам, но у них было одно общее занятие – авиомоделирование и поэтому они всегда были вместе. О том, что они пользуются блатными словами и кличками зеков, в голову в школе им не приходило. Им нравились их прикольные погонялы. Правда после армии они стремились пореже обзывать друг друга, потому, что Валерка с Мишкой, где – то разузнав, что Шерочка с Машерочкой вовсе ни от Ильфа с Петровым пришло и ни от еврейских одесситов, а из Франции: «chere u ma chere – дорогая и моя дорогая» и в России означало: в одной паре из-за отсутствия мужчин танцевали женщины, и, по их умозаключению, это словосочетание намекает на нетрадиционную ориентацию. Где они всё это раскопали, осталось без посвящения Александра и Станислава.
   Станислав немного отдохнув, устроился на работу, но тот стресс который он получил в армии довлел над ним и снимать он его стал с помощью спиртного. Его поддерживал в этом занятии Шмулик, а Шерочка с Машерочкой как – то не находили время для общения за углом с бутылкой и всегда при прикладывании отсутствующих друзей к ней, произносили, не сговариваясь одну и ту же фразу: «Гусь да цесарочка – сладкая парочка».
    Однажды Йорик, почувствовав опять накат страха смерти. Без Шмулика набрался до бесчувствия и упал в придорожную траву без сознания. Время было Советское, о полисе никто не знал, о бомжах никто не слышал и спасать человека это был святой долг врачей, клятва Гиппократа была действенна, поэтому его на скорой помощи доставили в больницу. Дежурные врачи в приёмном покое засуетились. И было с чего, пульс не прослеживался, зрачки не реагировали на свет. Какое – то время, наблюдения за поступившим, позволило врачам заключить: «человек умер». И Йорика ошибочно поместили в морг, вот вам и сходство с черепом. А на Станислава напал глубокий летаргический сон от большой дозы спиртного и повтора пережитого страха во время ожидания ядерного взрыва в армии на Кубе. Мир иной своих тайн ему не открывал, потому что Йорик ещё живой и сильно грешный, райские кущи показывают только святым для наставления братии, а простым землянам открываются двери ада после смерти. Очнувшись от холода, он опять получил дозу страха: полумрак, застывшие люди в одной и той же позе.
- Какой – то тартар, - подумал он, не придавая значения, откуда это слово к нему пришло.
Комната смерти леденящем ужасом толкала его к выходу, зуб на зуб не попадал. Как он выбрался из этого ада в таком состоянии, не помнит. За то помнил, как переживал мистический страх сторож, но рассказывать об этом не любил:
- Да, чё говорить, было такое, третий раз на свет Божий народился.
По всей видимости, он свою задачу на Земле ещё не завершил, и Бог воскресил его для её решения. Прошло лет шесть свободной жизни, вторая половинка не шла к нему на встречу, а верные друзья обзавелись семьями, поэтому вся его любовь была направлена к родителям и младшему брату. Но опять мир иной напомнил о себе. Трагически умер младшенький, работал он шофёром в автоколонне, на рейсовом междугороднем автобусе. Из рейса не вернулся, по причине возгорания автобуса и своей гибели в этом огне. Станислав сильно переживал потерю брата и когда, опускали гроб в могилу, не справился со своими чувствами: запрыгнул в неё, вытянув руки вверх, говоря, захлёбываясь от слёз: «Братан, братан, братан..».
Его отец строго сказал ему:
- Стасик, не дури, вылазь, вылазь.
Все присутствовавшие затихли в ужасе, понимая, что не к добру всё это. И действительно, через двадцать дней после смерти брата, у Станислава случился повтор с летаргическим сном, к этому времени видно задачу, поставленную Богом, он решил.  И, поэтому другая бригада в морге вскрыла «труп» и открыла для Йорика* место, где он должен находится в мире ином, имея такую кличку.
      P.S. * Карибский кризис – 14 октября 1962г.– 28 октября 1962г.
              *Погоняло – блатная кличка зеков.
              * Йорик – шут, скоморох, череп.
                19.07.2019г.