Продолжение

Однажды я вернусь в твою тоску, ту самую, хоронимую тобой слепнущим ноябрём; тогда я тлеющей в нежности невидимкой стелилась по твоим плечам каскадом свежесрезанных лилий, не в силах остановиться, оторваться, отпустить.

И сейчас этих сил недостаточно, и неотступающие приливы воображения щедро смазывают губы пружинистым фимиамом кожных эссенций, подкручивая внутрь меня бур с налитым до мятной белезны жалом - как же реально это всё.
 
Как же реальны и твои несказанные, невписанные в зыбкие слои пространства слова, шквально схваченные внезапной вспышкой обледенения в самых нелепых позах, их сила лишь тем тяжелее, закруживая мою тягу к тебе против всех временных канонов, вколдовывая секунды в вечную мерзлоту, сковывая вакуумом свободы от иных связей, привязанностей, пристрастий, обязательств.

Как же реальны и заслоны - вбитые тобой в небо ледяные водопады, натянутые, звенящие, словно черепные коробки колоколов, заслоны, вдоль которых я теперь часто брожу, молясь тебе о тебе.
 
Я вернусь в твою тоску в разрезе ночи и дня размытой рассветным туманом галлюцинацией, вплыв в проём суток мягкой, извивающейся солнечной каплей, гибкой, мерцающей, став то ли продолжением сна, то или истоком яви. О, ты не станешь с этим разбираться, вглядываясь, проясняя, что и почему, а просто дашь мне то, чем я болею и возьмёшь то, без чего тебе дальше никак.

И тоске придёт конец… Как и нашему «мы», оно раздвоится, как змеиный язык, остроконечно устремясь друг от друга в продолжение чего-то там ещё.