Жди меня

ЖДИ МЕНЯ

О Гумилёве я впервые услышал, когда учился в институте, в Ленинграде. Мой одногруппник, Сергей Якубовский, узнав о моём увлечении поэзией Серебряного века, как-то произнёс эту фамилию, сославшись на Константина Симонова: «Вот-де, Симонов писал : а почему бы нам (советским издателям) не опубликовать Гумилёва?» Сегодня многие пишут, что Симонов  был против реабилитации Гумилева и, якобы, украл у него строчку «Жди меня». Если был против - значит, украл, а если за публикацию - стало быть, реминисценция, или аллюзия…  Помню, своими глазами читал предложенную Серегой статью Симонова. Откуда появвилась эта статья у моего товарища по институту, догадаться было не трудно: дядя ( брат мамы) Сергея был профессором германской филологии и преподавал в Даугавпилсом университете. Много позже я нашел в интернете труд Федора Полиэвктовича Федорова по немецкой литературе. Специализировался он по творчеству Гофмана - этому были посвящены его как кандидатская, так и докторская диссертации. Гофман и Гумилёв …
Как бы то ни было, информация об опальном муже Анны Ахматовой, томик которой я к тому времени уже приобрел на Ульянке - известном в ту пору Питерском черном рынке, засела у меня в голове и получила дополнение на одной из студенческих вечеринок где-то в районе Проспекта Ветеранов, куда я залетел, пытаясь ухлестывать за девушками из Финэка.
Получив приглашение от одной знакомой, я явился по адресу с гитарой, весь вечер пел бардовские песни, пикировался с какими-то парнями, не обладавшими подобным талантом, и танцевал с хрупкой интеллигентной девушкой в очках, которая почему-то завела речь о Гумилеве, о котором знала от своей школьной учительницы литературы. На моё замечание, что Гумилев был КР, она спокойно ответила, что это была клевета - в заговоре Таганцева поэт не участвовал, но считал ниже своего достоинства оправдываться.
Этот эпизод был примерно в 1988-м году…
Никогда больше не встречался я с умной девушкой, открывшей мне правду о судьбе русского поэта-исповедника, а к своему товарищу Сергею я съездил в гости в Беларусь , и неоднократно. Познакомился с его мамой - Еленой Полиэвктовной, и, уезжая из Новополоцка, получил от нее в подарок небольшую книжку Минского издательства, выпускавшего в те годы жемчужины литературы - сборник стихов опять же Анны Ахматовой.
Драматичной оказалась судьба не только Николая Гумилева, но и людей, от которых я узнал о поэте и его творчестве. После 1991 года Сергей оказался в Эстонии, куда попал по распределению, затем, похоронив младшую сестру, уехал в родную Беларусь, где работал долгие годы, до белорусского евромайдана, в котором оказались замешаны родственники его второй жены. Из Белоруссии ему пришлось бежать, не простившись с умирающей матерью, которая прокляла его на смертном одре. Перебравшись на родину своей мамы - в Латвию, он осел там, найдя себе работу и не имея возможности даже приехать на похороны матери из-за возможных преследований на родине.
Политические и экономические коллизии разделили почитателей творчества поэта Николая Гумилева уже не просто государственными границами, а почти линией фронта. Что сказал бы об этом сам поэт? Можно только догадываться. А возможно, гумилевская фраза «Жди меня, я не вернусь», столь драматично отпечатавшаяся в судьбе моего друга, и стала той чертой, за которой по словам другого замечательного русского поэта, Б. Пастернака  «кончается искусство, и дышат почва и судьба».

НИКОЛАЙ ЕРЁМИН

03.07.2024