Комсомолец

      В 1969 году, когда я учился в 9 классе «В» 34 школы, отец меня пристроил учеником киномеханика в кинотеатр «Комсомолец», что на пересечении улиц Комбрига Синицына и Красноармейской. Ежедневно после уроков я на велосипеде выезжал с улицы Тукаева, поворачивал на Ленинградскую, мимо хлопкоочистительных заводов ;, доезжал по улицы 25 лет Октября, далее мимо памятника красноармейцам, мимо зубной поликлиники проезжал мост через Янгиарык и доезжал до Детского мира, а там по Комбрига Синицына мимо тюрьмы, первой поликлиники и типографии добирался до кинотеатра. Вход в кинопроекционную, или проще говоря в будку, был в тупичке между кинотеатром и редакцией газеты «Наманганская правда», а из соседней двери народ выходил после сеанса. Я заносил велосипед, закрывал дверь на крючок и поднимался по деревянной лестнице в будку.
       В мои обязанности входила перемотка пленки с конца в начало, подноска сварочных стержней и мелкие работы, как-то уборка помещения и походы в продуктовый магазин, для чего я спускался из будки, выходил из тупичка, проходил мимо редакции газеты «Наманганская правда», мимо нашего милого кафе, где мы ели изумительно вкусные пирожные за 22 копейки, мимо старейшего ресторана «Узбекистан» на балконе которого в 1920 году выступал с речью Фрунзе, переходил улицу и заходил в продмаг на пересечении улиц Розы Люксембург и Комбрига Синицына, где покупал полбуханки серого хлеба из муки первого сорта за 8 копеек  и двести граммов развесного сахара рафинада за 17 копеек. Итого 25 копеек. Где-то через несколько дней, продавцы поинтересовались о моих скудных расходах на продукты питания, и хотели было отдавать мне всю мою корзину покупок бесплатно, и даже хотели добавить в наш рацион немного сливочного маслица, считая, что я беру обед для малообеспеченной, как сейчас, говорят семьи. Я пояснил, что это всего лишь перекус киномехаников, но бедным и голодным киномеханикам продавцы даром хлеб отдавать не захотели.
     Работать было интересно, даже очень. В наших КПТ-7 (кинопроекционный аппарат) использовались угольные дуговые источники света. Эти источники ничем не отличались от сварочных электродов, с разницей одной, что от них требовался только яркий свет, варить они нечего не варили. Убрав старые огрызки не совсем далеко, надо было вложить два новых электрода в держатели, закрыть боковую крышку, включить выпрямитель и смотря через темное стёклышко, вращая верньеры совместить их. Бац. Зажглась яркая дуга. Теперь нужно их вручную поддерживать на расстоянии 6-7 мм друг от друга, либо это делал автомат, но на него большой надежды не было. Всё это просто, когда написано. Если смотреть вручную, то это должен был быть процесс непрерывный, а если автоматически, то электроды налезают друг на друга. В результате свет гаснет, истерика зала и крики: «Сапожник!!!». Но хуже всего, когда электроды не подвезли, фильм идет на середине, электродов осталось с гулькин нос. Вот это катастрофа!. В этом случае доводишь электрод до конца, останавливаешь фильм, достаешь из запаса более или менее длинные бычки и вставляешь их молясь, чтобы они выдержали до конца части, а это примерно 10 минут. Если не получается, то слышишь вопли чаще и громче. Некоторые выходят из зала и пытаются сломать дверь и заняться мордобоем. Некоторые кидают, что в руку попадётся в амбразуры проекционных аппаратов.
      Теперь о пленке. Надо намотать фильм на бобину глянцевой стороной наружу так, чтобы при разматывании бобина вращалась по часовой стрелке, и чтобы фильм был обращен эмульсией к источнику света, а фонограммой к киномеханику, вставить бобину в верхнюю коробку. Надеть фильм на зубья тянущего барабана, опустить каретку с придерживающим роликом. Проворачивая приводной механизм кинопроектора ручкой, сделать петлю 3—3,5 кадра, заложить фильм в фильмовый канал, надев его на зубцы скачкового барабана, опустить каретку придерживающего ролика. Проверить правильность положения кадра относительно кадрового окна. Если кадр не в рамке, переместить фильм на нужную величину вверх пли вниз в фильмовом канале, закрыть дверцу фильмового канала. Сделать петлю 5—5,5 кадра, надеть фильм на зубцы успокаивающего барабана и закрыть каретку. Сделать петлю 4 кадра, пропустить фильм вокруг прижимного ролика, гладкого барабана и продольно-направляющего ролика и надеть его на зубцы звукового барабана, опустить каретку прижимного ролика, затем придерживающего ролика. Сделать петлю 3 кадра, надеть фильм на зубцы задерживающего барабана, закрыть каретку придерживающего ролика. Провести конец фильма в нижнюю бобину. Это вкратце и всё это надо сделать минут за пять, чтобы перемотать и приготовить следующую часть. В среднем фильме 10-12 частей. Поэтому в кинотеатрах, как правило, имеют по два кинопроектора, на которых поочередно демонстрируются части фильма. Как только заканчивается часть на одном кинопроекторе, включается в работу другой кинопроектор — происходит так называемый переход с поста на пост. Дело в том, что при окончании очередной части фильма надо внимательно смотреть на экран. Левая рука при этом должна находится на верньере включения двигателя, а правая на заслонке и в определенный момент в верхнем правом углу экрана появляется первая точка я включаю двигатель, а с появлением второй точки я поднимаю заслонку. При этом заслонка на втором аппарате автоматически падает.
При согласованной и качественной работе двух киномехаников зрители этого перехода не замечают. А представьте теперь, что оставили одного ученика киномеханика, на десятичасовой вечерний киносеанс.  И надо сказать, что я не ударил в грязь лицом, нормально следил за углями, нормально заряжал и нормально переходил, прыгая и бегая как обезьяна в зоопарке. Одно я сделал неправильно – я перепутал номера частей. При перемотке вместо первой части пошла третья, вместо второй пятая, на третьей я поймал первую и случайно следующей пошла вторая, потом внезапно вылезла последняя, с надписью: «Конец фильма», потом пошла ещё какая-то. В общем винегрет. Последняя оказалась третьей, и я еще от себя добавил настоящую последнюю еще раз и сжавшись в комок стал ждать возмездия. Ти-ши-на! Я выглянул в окно и увидел всего несколько парочек выходящих из зала. Вздох облегчения вырвался, эти только целовались, на фильм им было наплевать. Обошлось. Фильм назывался - "Не горюй"
      Прошло некоторое время, я освоил все премудрости кинопроката и мне предложили сдать экзамены на получение профессиональной корочки киномеханика. На все вопросы я ответил положительно, но въедливый экзаменатор не успокаивался, задавая мне все новые и новые вопросы и в конце концов я не выдержал и на вопрос: «Как отличить напряжение в 220 в. от 380 в. без приборов?», я ответил: «Надо просто потрогать, если немного тряханет это 220 в., а если уж сильно, то 380 в.». Комиссия гоготала несколько минут  и мне присвоили звание киномеханика с категорией, обойдя квалификацию помощника.
   Зарплата у киномехаников была мизерной, 70 рублей в месяц, даже уборщица получала больше. Я работал на полставки, поэтому получал 35, что для школьника было, конечно чудесно. Кроме того, киномеханикам иногда перепадал калым, то есть материальная помощь вне зарплаты.  Дело в том, что в квартале от нас находилась воинская часть и представители данного учреждения, проявив солдатскую смекалку смотрели у себя премьеры фильмов наравне с ведущими кинотеатрами. Выглядело это следующим образом, мы отрабатывали первую часть фильма, выглядывали в окно, а там уже стоял солдатик, мы кидали ему первую часть он бежал к себе сломя голову, мы отрабатывали еще две части, он появлялся, весь запыхавшийся в будке, отдавал первую часть и брал две новых. В конце, до начала нашего следующего сеанса, он приносил коробку с последней частью и рассчитывался наличными.
        Следующий калым был менее физически затруднительным. В этом случае мы продавали звук. Помните на колхозном рынке, на первом этаже двухэтажного здания функционировала студия звукозаписи. В маленьком помещении немолодой брюнет записывал, поздравления, речи, письма на гибких пластинках голубого или желтого цвета, подходили и рентгеновские снимки. В частности, писали звуковые поздравления и письма также на прозрачную пленку, вроде тех как в журналах "Кругозор" и "Колобок", потом ее скрепками цепляли к открытке, открытки были не почтовые, а те на которых присылали поздравительные телеграммы.  И этот предприимчивый человек продавал песенные хиты из кинофильмов за несколько месяцев до выпуска их на государственных виниловых пластинках фирмы «Мелодия». К примеру, этот предприниматель приходил к нам и во время киносеанса подключал свою аппаратуру к нашему усилителю. Записывающее устройство было похоже на обычный проигрыватель, но работало в обратном направлении. Вместо «иглы», которая читала музыку на пластике, здесь была режущая головка, царапающая пустую вращающуюся поверхность, куда и подавался звуковой сигнал. Каждую запись обрезали в режиме реального времени, и на ее качество влияло все, начиная от возраста режущей головки до варианта поверхности и типа музыки. Я помню так он записал песни «Остров невезения» и «Песню про зайцев» из фильма «Бриллиантовая рука». После записи он давал нам немного денег, а потом долгое время на колхозном рынке вовсю звучало: «А нам всё равно».
        Когда наступало лето, то после сеансов в зимнем, мы вечером переходили в летний кинотеатр «Комсомолец», который находился в парке культуры и отдыха имени Пушкина, слева при входе в парк со стороны площади Ленина. Вечером весь город, после жаркого дня выходил в парк Пушкина. Люди гуляли, сидели в беседках, вдыхая восхитительный аромат каприфоли и роз, меряли взявшись за руки стволы огромных чинар, качались на качелях-лодочках, стреляли в тире, катались на колесе обозрения наблюдая за вечерним городом, посещали ресторан «Поплавок» на озере, известный тем, что на нем до сих пор сохранилась беседка, в которой обедал градоначальник. Там заказывали шашлыки, запивали его полусладким белым «Ок мусаллас» и смотрели как плавает на лодках публика, в которую выстреливали шампанскими пробками посетители ресторана, потом, когда начинало темнеть, шли в летний кинотеатр «Комсомолец». До начала сеанса ели сливочное мороженое в блюдцах и запивали его лимонадом.
     В летнем была такая аппаратура, как и в зимнем. В основном, конечно, я привык смотреть на территорию кинотеатра с высоты кинобудки. Но из зрительного зала кинотеатр выглядел совсем по-иному. Казалось, эка невидаль, отгородили пространство с четырех сторон заборами, крыши нет, под ногами щебенка, скамьи жесткие, но уже при входе в пространство, занимаемое кинотеатром начинает ощущаться волшебство текущего момента. Даже воздух кажется отличным от внешнего и еще более напоенным ароматом цветов. Вечер тихо отступает, давая дорогу ночи и на экране вспыхивают титры киножурнала «Новости дня», обычного формата, а после него зажигается свет, рассаживаются опоздавшие и на широком экране зарождается волшебство художественного фильма. Фильм начинался в десять вечера, заканчивался где-то около двенадцати.
         В школе наконец узнали, где я работаю и вскоре ко мне нагрянули три одноклассницы посмотреть фильм. Увы, я не обладал возможностью бесплатного пропуска знакомых. Слишком мелкая сошка. Поэтому, чтобы поддержать своё реноме, я зашел в билетную кассу и попросил тетю Клаву, кассиршу продать мне три билета по 10 копеек. На текущий сеанс они стоили 50. Потом я подошел к тете Марусе и отдав билеты попросил пропустить моих одноклассниц и только после этого гордо вышел на улицу и пригласил Лену, Мариту и Аллу следовать за мной. Я провел их через вестибюль в зал пол, которого был покрыт желтой плиткой. Тут имела место маленькая эстрада, с которой в былые послевоенные времена пели и играли. Рядом стоял, так и неубранный после, большой бюст Сталина. Далее был буфет, где я взял бутылку лимонада за 10 копеек и три коржика по 5 копеек. Угостив девочек, я провёл их в ложу, и усадил в бархатные кресла, а сам удалился, извинившись, предварительно узнав, что больших гостей сегодня не предвидеться.
      На следующий день девочки рассказали всем в школе, о том какой я заботливый и галантный и работаю в кинотеатре. Тут конечно об этом узнал мой классный руководитель Юрий Александрович Аксёнов, которого мы ласково за глаза называли "Ксюша" и моментально понял, почему я из отличников скатился в троечники, да еще троечники курящие и немного выпивающие. Поднялся большой шум, который дошёл до ГорОНО и меня немедленно выдернули из будки и вернули в лоно школы. А для того, чтобы я не потерял стаж и финансы меня взяли на полставки в кабинет физики лаборантом, где меня оказывается приметила девятиклассница Оля, хотя я сам считал себя неприметным. Об этом я узнал более чем полвека спустя и это совсем другая история.