Преступная справедливость Гл. 2

Гл.2



Всё ладно-складно шло у наших «героев», пока в стардоме не появилось четверо стариков, которые заставили поволноваться заведующую и её подчинённых.
Они появились не в один день, а где-то в течение месяца, и вольготная жизнь здесь навсегда закончилась, даже всемогущий Егорушка пока ничего не мог придумать, как это всё удачно предотвратить.

Стариков звали Иван Тимофеевич Лютов, Арсений Семёнович Сидоров, Антон Емельянович Данилин и Александр Анатольевич Алексеенко.
Одно время даже Наталья Игоревна подумывала, будто эти пенсионеры до стардома знали друг друга и поэтому явились сюда для наведения должного порядка и справедливости, как об этом шептались тут по всем углам.

«Но откуда им знать, как у нас тут и что? Кто мог донести, если отсюда уходят только на кладбище? – размышляла заведующая. – Последний раз родные забрали старушку несколько лет тому назад, тогда почему вдруг такая сплочённость в желании улучшить существование помещённых сюда стариков»?

Все четверо, как на подбор, выглядели крепкими и, за исключением Александра Анатольевича Алексеенко, были высоченного, под два метра, роста. Как вроде специально они нашли друг друга для добрых деяний. Они вынуждали заведующую дать распоряжение на сладости по выходным, требовали положенное мясо в меню, соки, качественный кофе и прочую снедь, которую передавали сюда спонсоры. Наталья Игоревна, беспомощно посматривая на Егорушку, вынуждена была идти на поводу у этих стариков. А что Егор мог сделать? Все четверо жили в одной комнате, попробуй, накажи без свидетелей, тут такое начнётся. И это не простые пенсионеры, а двое из них военные, один служил в КГБ, а ещё один работал в администрации города. С такими опасно связываться, у этих ещё остались кое-какие связи, да и сами способны дать отпор, несмотря на больные спины и болезни сердечно-сосудистой системы.

В стардом хоть не так часто, но заглядывают разные комиссии и, если узнают о настоящих реалиях здешней жизни, Наталья первая вылетит отсюда, как пробка, и хорошо, если не за решётку. Заступиться за неё особенно некому, так, мелкие сошки, а Ашот Адамович давно умер.

Эти четверо, как братья, у них и судьба почти одинаковая. Дети есть только у двоих, но и те за границей, куда смотались со своими мамашами, а с «отцами-солдафонами» связи не поддерживали, наверное, уже и забыли, что есть такие на свете. А отцы дожили до преклонного возраста и сполна познали «прелесть» тех болячек, которые иногда делали их беспомощными, мужчины замкнули свои квартиры и были вынуждены обратиться за помощью в стардом, где предусматривалось такое правило, если кому-то из пенсионеров становилось лучше, то его могли обратно забрать его родственники или он сам мог благополучно покинуть временное «пристанище». Можно было и всё упростить, нанять себе сиделок, пенсии позволяли, но сиделки требовались не каждый день, а кому понравится малозаработная работа через неделю? Да и не хотели старики видеть в своих домах посторонних людей.

Но обычно сюда привозили тех, у которых ни крыши над головой, ни гроша за душой, по причине обмана собственных детей, либо каких-то других родственников. Причин полно, но поживиться от таких не было никакой возможности, лишь их пенсия, и то, частично. А у военных, вновь прибывших, были квартирки, Наталья и её компания давно на них глаз положили. Но в том-то и дело, что у досужих стариков всегда, как говорится, ушки на макушке, их не так-то просто обвести вокруг пальца. Им даже укол нельзя сделать какой попало, они строго следили за этикетками на лекарствах и, чтобы упаковки все вскрывались на их глазах, причём начинали возмущаться все четверо, как в мушкетёрах, «один за всех…»

Такого здесь никогда ещё не было, потому Наталья Игоревна затаилась до поры, они, всей компанией, немедленно искали выход из создавшегося положения, целью было укрощение новеньких стариканов, вот и искали умное решение. Разъединить их не решались по другим комнатам, будет много шума, это вам не беспомощный «овощ», с которым что хочешь, то и делай, это подкованные, во всех направлениях, пенсионеры, знающие все законы и даже способы лечения своих болячек. Тут лишнее не подсунешь и это не психбольница, где пациента можно связать и насильно затолкать ему в рот любые таблетки, здесь много сложнее, потому надо срочно найти выход, каким способом усмирить зарвавшихся стариков.

Потом поступила сюда ещё одна старушка, Клавдия Ильинична Тамохина, она тоже намеревается уйти отсюда со временем в свою квартирку, но у Натальи и её «друзей» другие планы насчёт Клавдии Ильиничны. Она должна так заболеть, чтобы даже во сне не помышляла отсюда выйти, квартира в центре города обязана перейти в руки заведующей. Любым способом.

-  Игоревна, – как-то с утра в кабинет Натальи постучался Егорушка. – эта Клавдия уже успела снюхаться с нашей борзой четвёркой.

-  Ну и что? Молчит же…

-  Понятное дело. Но она же не просто молчит, она о чём-то молчит, понимаешь? Мало ли что ей наговорили наши солдафоны.

-  А что прикажешь, запретить ей с ними общаться? Тогда ещё больше вызовет подозрения, и она сразу поймёт, что они были правы. А так, попробуй, разберись, врут или говорят правду.

-  Да я просто поставил тебя в известность, чтобы ты знала, кто чем дышит.

-  Спасибо, но я уже в курсе, Таисия рассказала.

И вот однажды…

Все ходячие старики вышли на прогулку, вечер выдался не душный, даже ветерком потянуло с севера. Пенсионеры радовались, как дети, они разделились на компании, а кто в одиночку бродил по сосновой роще, с удовольствие вдыхая аромат хвои и прошлогодней листвы, что было во много раз лучше запаха пота, мочи и лекарства.

Егор в который раз обследовал комнату четверых надоевших стариков, но, как всегда, ничего особенного не нашёл. А тут ещё проблема всё уложить так, как было, иначе снова скандал, потому что личные вещи стариков должны досматриваться в их присутствии.

Часа через два, как обитателей стардома выпустили на прогулку, вдруг со стороны здания раздался приглушённый крик, но не все его услышали, а кто и слышал, так ничего плохого не заподозрил, потому что крики больше не повторялись. К тому же подобные вопли раздавались постоянно, кто-то боялся уколов, кто-то упал, пытаясь идти самостоятельно, здесь найдутся сотни причин, чтобы закричать, потому никто на это не обратил должного внимания.

А вскрикнула Таисия Петровна Щербакова, санитарка данного учреждения. Она имела крепкий характер, находились те, кто её сравнивал с мужиком, но даже она не выдержала, увидев такое ужасающее зрелище.
Прямо под зданием, с обратной стороны дома, тянулся железный забор с заострёнными длинными концами, вот на эти «пики» и был нанизан Егор Николаевич Еремей, охранник городского стардома.

Наталья, от этого известия чуть в обморок не упала, кто же этот такой дерзкий, который посмел таким образом расправиться с лучшим из её «слуг»? Теперь без Егора и всем планам наступит конец, ну кто лучше него выполнит «грязную» работу? Никто. Да, можно найти ещё кого-то взамен, но на это нужно время, самое главное – человек должен быть преданным, как собака, а с этим большая проблема, нет, Егора уже никем не заменить.

Чтобы скинуть здоровенного охранника со второго этажа на острия забора, нужна сила, это понятно любому, а значит, под подозрения, сразу попадают четверо солдафонов, заведующая сразу же намерена об этом рассказать вызванной полиции. Но Таисия Петровна ей возразила:

-   Мне бы тоже хотелось, чтобы это были они, но это не они убили Егора, Наташа. – тихо сказала нянечка. – Я на первом этаже убиралась, потом на улице, с порожками долго возилась, и они постоянно были в поле моего зрения, никто из них никуда не отлучался. Ты же знаешь, что я всегда за всеми незаметно веду наблюдение. Не они это, Наташа.

-   А кто же тогда? – заведующая чуть не плакала, но Таисия, сама пребывающая в шоковом состоянии, лишь пожала плечами.