Человек, который ненавидел себя

 Впечатляющая история о пастбищах Монтаны и Великой снежной буре 1886-го
Каждый скотовод на северо-западе помнит суровую зиму 86-87 годов. Она
сломила большинство из них. Один скотовод, проводивший зиму на юге,
написал ответ на свое ранчо, чтобы узнать, как зимует его поголовье. Его реплика райдер взял карандаш и нарисовал умирающую от голода корову, повисшую в сугробах. Под ней он написал: Жду "Чинук". Последний из пяти тысяч.

Человек, который нарисовал эту картину Чарли Рассел, папа их,когда пришло время ставить корову и коня и Индийский и ковбоя cowpuncher на холсте или в глине. Но в 86-м Чарли был ковбоем.

Это не история о Чарли Расселле. Он больше не упоминается в
сказке. Я говорю о нем здесь, потому что, когда пастух из Монтаны вспоминает
зимой 86-го он неизменно упоминает, что картину Чарли
Рассела в качестве иллюстрации для своей повести трудностей. Он говорит лучше
чем любые слова горькие проклятия, что суровая зима.

Круг с наряд сделали свою последнюю партию Бычков вместе об
первого ноября этого падения. Он харкал снег, когда они закончили
загрузка. Поезд разведение вытащили в Чикаго. Мальчики поехали обратно к
месту стоянки фургона с облавой на Мейн-Алкали. Они проглотили горячую
еду и черный кофе, взяли своих городских лошадей и направились на Мальту.

Когда они трусили трусцой по дороге с завязанными шелком ушами
в носовых платках, наклонив головы от резкого ветра, подъехал большой Бак Белл рядом с хозяином фургона.
“ Зима кончилась, Гораций, ” проворчал Бак, сворачивая сигарету онемевшими пальцами. - Зима кончилась, - ответил Гораций, перегнувшись через луку седла.
- Зима кончилась.
“Заставляет человека задуматься, что стало с зарплаты его лета,” бак Сид до
его предметом.
Гораций рассеянно кивнул мелочь. Ему было интересно, как он получит свою кашу
вагон загружается и запускается на ранчо, прежде чем готовить слишком пьян, чтобы справиться с его четырьмя линиями.
“ Каков шанс поработать зимой на конвейере, Гораций? Бак попытался
скрыть нетерпеливую дрожь в голосе.
“ Мы полностью готовы к зиме, Белл. Вы должны " а " решать мне
месяц назад”.
“Месяц назад”, - сказал Бак звонок с мрачным юмором: “Я был толще, нежели медведь ягодный сезон. У меня была тысяча долларов. У меня была идея, что я лучший игрок в дро-покер.
”Ночной ястреб" забрал меня за мой бросок."

Эта история о невезении была не нова для ушей хозяина фургона
. Эта история стара, как самый старый коровник. Хорас, все еще думавший
о поваре, не заметил проблеска разочарования в "снежке" Бака Белла
искусанные глаза. Он не заметил избитого поникания ширококостных
плеч, неадекватно одетых в грязную фланелевую рубашку и две
майки. У Бака не было пальто. Его ботинки заржавели, и он во время езды упирался пальцами ног в стремена, чтобы восстановить кровообращение.
 * * * * *
“Похоже, когда мужчина начал прихватите белоголовой”, - сказал Гораций, как они опустилась на хребет к городу“, - он бы достаточно здравого смысла, чтобы сэкономить зимы Кола”.

Он не хотел быть недобрым. В его глазах не было ни единой подлой капли крови.
вены коровьего босса. Ему было жаль Бака Белла, и он прятал свои более мягкие эмоции
под словами, которые он теперь бормотал в поднятый воротник поношенного пальто. Честно говоря, Гораций сам был блудный сын, как и остальные из
клана cowpuncher (ковбоев).

Доллар в последний раз натянуть удила из огрызок сигарету и выбросил ее.
Затем он тихо рассмеялся. Они ехали по дороге, ведущей к
городу. Слева от них было Мальтийское кладбище, деревянные плиты которого
белели от первого снега.

“Что показалось тебе таким смешным, Бак?”

“Просто думаю, что тем мальчикам, которых посадили вон там, на холме, не о чем беспокоиться
больше никаких разговоров о зимней работе и енотовых шубах, на которые у них нет денег купить. Я могу назвать три-четыре, в которых, держу пари, там, куда они отправились, достаточно тепло ”.
Они въехали в город и поставили своих лошадей в кормовой сарай. Стойла
были заполнены лошадьми Circle C. В этом заведении существовал неписаный закон мужчина должен поставить лошадь в стойло, прежде чем напьется.

В заведении Дика Пауэлла ребятам заплатили. Дик, седан человека и
шериф, озвучил свое дружеское предупреждение.
“Твой Город-Н -, хлопцы, берегите ее.”
Кровно заработанные деньги пошли в стремительную циркуляцию. Олово игроков Рог открыли свои игры. Бармены через определенные промежутки времени разливали бесплатные напитки смеющимся, ругающимся мужчинам с развязными руками, которые выстроились вдоль стойки и обменивались байками и оттаивали.
Каблуков щелкнули по сосновой доски пола. Шпоры звенели вдоль улиц.
“Не могу провести весь интерьер в одном месте”.
Они переехали вместе в следующий салон. Мятые купюры лежали вдоль
бар. Мужчины встретили старых друзей. Жизнерадостные бармены, в большинстве своем старые ковбои- они вытирали руки о грязные фартуки и сквернословили.
добро пожаловать.
Скрипки перекрывали голоса, ослабленные виски. Пианино из жестяной посуды
грохнуло. Огни бросали вызов наступающим сумеркам ранней ночи. Сегодня ночью не будет стоять никакой ночной стражи. Не придется делать длинный круг на раннем рассвете.Пока у них хватало денег, эти ковбои владели городом.
Бак Белл застал найтхаука за игрой в монте-карло.
“Вот те пятьдесят долларов, которые ты все еще получаешь, Хлопковый глаз”.

Ночной ястреб поднял глаза, ухмыльнулся и покачал головой.

“ К черту тебя и твои пятьдесят, Бак. Заплати мне половину, когда умрешь.
Остальное, когда вернешься. Я выигрываю у этого азартного человека.

Бак пробормотал невнятную благодарность и заковылял к стойке.

“ Немного красного ликера, Дик. Дай мальчикам то, что они хотят. Разбуди этого
пастуха в углу и скажи джентльмену, что старина Бак Белл
в городе. Я красноглазый волк из Биттер-Крик, и сегодня моя ночь, чтобы
выть ”. После чего он завыл долго и громко, с дрожащими высокими нотками
печали в голосе.

 * * * * *

“ Увидимся позже, - сказал Бак, выходя на улицу.

Ветер мрачно завывал в пустынном переулке между рядами
салунов и магазинов. Он стоял, широко расставив согнутые ноги, свесив большие пальцы в
его обвисший патронташ, немного прислонившийся к шторму. Его вой
был заглушен снежным шквалом, предвещавшим долгую
зиму. Баку стало грустно, несмотря на дюжину выпитых за его плечами. Грустно
, Одиноко и неугомонно. Его место в Техасе, и он был далеко
от дома. Он намеревался вернуться домой этой зимой в одежде из магазина
и с монетами в карманах. Но Коттон Ай очистил его. Он
перешел в "Лонг Генри", и его тут же подтащили к бару
несколько празднующих. Бак бросил десятидолларовую купюру с видом
человек, который презирает деньги. Кто-то пел “Сэм Басс".

”Сэм Басс" - баллада, восхваляющая деяния этого печально известного техасца
преступник. Старый преступник времени всегда занимала место в сердцах
cowpunchers. Его пороки похоронили, его достоинства, действительные или мнимые, видео
в cowland сага.

 “Сэм впервые приехал в Техас ковбоем, чтобы стать...--
 Более добросердечного парня редко встретишь!”

Бак Белл покрутил свой стакан с виски между большим и указательным пальцами. У
певца был хороший голос, и его аудитория была мягкой и склонной к
чувствам, которые связаны с беловолосыми матерями, золотоволосыми
возлюбленные и великодушие умирающих преступников.

 “Сэм встретил свою судьбу в Раунд-Роке двадцать первого июля.;
 Они проткнули бедного Сэма ружейными пулями и опустошили его кошелек.

 “Джим занял у Сэма хорошее золото и не хотел платить,
 Поэтому единственным выходом, который он видел, было отдать беднягу Сэма.
 Он продал Сэма ...

Бак Белл кивнул своему тусклому отражению в зеркале над задней стойкой бара.

“Я уста работаю недалеко от Раунд-Рока”, - сказал он мужчине рядом с ним.

Он одним глотком осушил свой напиток и потянулся за бутылкой из бара, когда она
спустились вдоль линии. Он стал более тихим, более вдумчиво, как
ночь прошла. Что дает покоя беспокойство выгнало его на необитаемый
улица. В одиночестве, погруженный в мрачные раздумья, он зашел в ресторан
Кавано.

Негр-пианист знал песню Сэма Басса. Он пропел ее до конца
три раза для Бака. Бак дал ему десять долларов. Только десять остались
в его кармане комбинезона.

 * * * * *

После многих напитков доллар болгарский начали на месте через пути.
Его последние десять было потрачено. В его сердце было так же пусто, как и в карманах. В
скорбный рев локомотива заставил его вздрогнуть, когда он остановился с подветренной стороны
станции, чтобы закурить сигарету. Поездной диспетчер вышел из
освещенной телеграфной конторы с козырьком на лбу, с приказом о поезде
в руке. Он не видел высокую фигуру Бака Белла, склонившегося в темноте
немного неуверенно к одной из сторон локомотива
фары.

Номер 3 с визгом затормозил, чтобы высадить двух сонных путешествующих барабанщиков.
Дверь вагона-экспресса открылась. Вооруженный посыльный опустил тяжелый железный
ящик на ожидающий грузовик рядом с машиной. Поездной диспетчер теперь был
расписавшись за коробку. Барабанщики поспешили к Мальтийскому дому.

“Платежная ведомость для шахт”, - объяснил курьер. “Хотел бы я иметь
столько. Я хотел бросить верхом, а эти чертовы ночные маршруты. Пурга идет.”

Двери автомобиля оставьте закрылись. Желтый фонарь кружил в
ночь. Поезд медленно тронулся, и диспетчер укатил прочь.
грузовик со стальным ящиком.

Колеса грузовика уныло поскрипывали при движении. Форма Бака
Белл двигался в темноте, которая стала еще непрозрачнее из-за того, что поезд тронулся.
огни. Мужчина толкал грузовик на расстоянии вытянутой руки от высокого
ковбоя.

Бак вытащил пистолет из старых ножен. Он уравновесил его вес в своей руке.
отошел в сторону. Длинный ствол описал быструю дугу.
Человек, кативший грузовик, мягко осел, расплывчатая глыба на
пустынной платформе.

Бак Белл теперь двигался быстро. Он подхватил стальной ящик на руки и
побежал вниз по рельсам. Он не останавливался, пока не добрался до скотного двора, расположенного в
миле или больше от города. Он спрятал коробку под загрузочный желоб, затем
направился обратно.

Прогулка на холодном воздухе прогнала туман от виски из его головы. Бак
теперь он был трезв. Грусть, мрачное беспокойство ушли, и на
их место пришли быстрые сожаления. Он боролся с этими сожалениями, как мог
. Он был дураком, когда сделал это, но теперь ему это нравилось. Он зависал и
бушевал. Разыгрывай, когда выпадут карты, и ни у кого не проси лучшего, чем
равные шансы. Он удивлялся, как сильно он ударил, что депо Феллер. Не можем позволить
человек лежал на холоде в ту сторону. Кроме того, там был поездов
озаботиться.

Но, как он кружил депо, он увидел шерифа и поезда
диспетчер говорил искренне внутрь зажженную телеграф и авиабилет
Офис. Бак отошел, на место Дика Пауэлла. Никто не брал
извещение о его вход, как он проскользнул в заднюю дверь и упала в
стул у печки. Потом кто-то позвал гостей выпить, и
Бак присоединился к толпе. По нему никто не скучал.

“Как дела, Бак?” - спросил я. Это был старый Гораций, который озвучил
вопрос. “Нужно немного денег? Я разговаривал со Старым джентльменом, и он
сказал, чтобы у вас было все, что вам нужно. Вы родственнику вернуться на родину и работать в
весна. Не каждый человек, которого я бы сделал что-Фер. Но, как я и говорил,
старый джентльмен, ты в деле, и на тебя можно положиться.

Бак открыл рот, потом закрыл, не сказав ни слова. Он был по
грани рассказывает начальник вагона целиком. До сих пор, бак
Белл принимал доверие своих собратьев как нечто само собой разумеющееся. Теперь,
что ж, теперь все кончено. Он уже начинал расплачиваться за свое
преступление.

“ Я просто выплачу тебе сто долларов, Бак.

Гораций неправильно истолковал молчание ковбоя. Бак покачал головой.

“ Я бы предпочел не делать этого, Гораций. Я как-нибудь добьюсь своего. Это очень благородно с твоей стороны
и со старым джентльменом. Я не буду возражать.

 * * * * *

Вошел шериф, ледяной порыв ветра со снегом последовал за ним внутрь.
в освещенный лампами, затуманенный дымом салун.

Дик Пауэлл был грубоватым мужчиной, крепышом, с рыжеватыми волосами, проницательными
серыми глазами и обвисшими усами. Добродушный парень, которого
оценили как отличного подручного. Ухмылка на губах Дика была мрачной.
он медленно обвел взглядом толпу.

“ Садись животом к красному дереву, Дик, ” пригласил кто-то.

Дик Пауэлл, казалось, не слышал. Над собравшимися воцарилась тишина. The
скрипка в руках представителя породы кри тонко пискнула и замолчала. Скрипка
бармен, по привычке, потянулся за дробовик-обрез под
бар.

“Ребята, ” сказал коренастый шериф, в его голосе звучала скорее грусть, чем гнев.
“сегодня среди нас чертов скунс. Когда вы, мальчики,
ехал, я даю тебе бежать из города. Человек ненавидит думаю, что он должен
смотреть ребят, с которыми он работал в сырую и холодную и жаркую погоду. Я
никогда не думал, что человек из "Серкл Си" набросится на меня.

“К чему, черт возьми, ты клонишь, Дик?” - спросил Гораций, его кроткие глаза
слегка блеснули.

“ Какой - то хорек ударил дежурного на складе по голове и отделался пятью
тысяча долларов, вот и все.

“Откуда у этого забойщика ключей пять тысяч баксов?” - спросил кто-то.
один.

“Зарплата на руднике Ландаски. Пять тысяч наличными”.

“ Что ж, ” протянул Коттон Ай, ночной ястреб, “ я думаю, что эти рудокопы
все равно будут продолжать вести дела. Выпей и покончи с этим.

“Тем, кто перенес, что крен не придется беспокоиться ни о forkin’ сено и
если открыть отверстия воды этой зимой”, - хмыкнул еще один ковбой.

“Папаша, сожги удачу”, - пожаловался третий. - “Почему я не подумал о том, чтобы
увеличить зарплату? Теперь мне нужно вставать с утра пораньше
до весны, shovelin’ сено в кучу не умею’ скот. Некоторые джентльмены ГИЦ
всем удачи”.

Но для всех их стеб, они чувствовали себя неловко. Кто из них украл
эти пять тысяч долларов? Как ни странно, никто не винил вора. Они
скорее восхищались его изобретательностью. Ему повезло с добычей.

“Ну, Дик”, - сказал медленно Гораций, “кто бы ни сделал это, несомненно, был слеп
пьяный. Вы знаете, каждый человек в экипировке. Ни одно тухлое яйцо в
букет. Слушай, откуда ты знаешь, что это не какой-нибудь бродяга или приблудный шахтер
который это сделал?

“Служащий станции услышал звон его шпор, так он говорит”, - прорычал шериф,
“как раз накануне он получил усиленный. Это был какой-то корова силы. И вне вас
мальчиков там не ковбой в городе. Он слышал их шпорами”.

“Есть кто-нибудь, кто мог ”а" это сделать?" - спросил Гораций.

“Если и был, то я оставлю это при себе”, - последовал едкий ответ. “Я надеюсь на вас,
мальчики, протяните мне руку помощи, а все, что я получу, - это немного ужаса ”.

“Нет необходимости в Git горячего об этом”, - усмехнулся босс вагон, играя с его
напитки.

Шериф проигнорировал это замечание и повернулся к бармену.

“ Все эти люди были в заведении в полночь, когда вошел Номер 3?

Бармен в глубокой задумчивости пригладил лысину. Он сделал глоток
изрядное количество напитки, после того как мальчики влезли. Сова глазами, он подведены
толпа.

“Насколько я Кин вспомнить, козел, не человек о них оставил, так как я пришел
вернулся с ужина, в одиннадцать”.

“Тогда это подтверждает алиби этой шайки ковбоев”, - и шериф двинулся дальше.
вышел и зашагал по улице.

 * * * * *

Ограбление дало ковбоям приятную тему для разговоров - разговоров и не только
выпивки. Им пришла в голову идея последовать за Диком Пауэллом в его
розыске.

Из одного салуна в другой они ковыляли вслед за раздраженными
шериф. Толпа приняла на числа и ко времени, когда они достигли
кровавое сердце весь наряд был переполнен в салун.

Разные бармены предоставила железное алиби на каждый кружок с
человек. Пауэлл с отвращением махнул рукой и выскользнул из толпы, которая
становилась все более шумной. Гораций последовал за шерифом к выходу через
черный ход. Двадцать пять ковбоев приготовились максимально использовать это событие
знаменательное событие.

Месяцы тяжелой работы в седле и клеймения загонов без выходных
долгие дни с рассвета до темноты, по два часа
ночной охранник, в довершение всего, морил их голодом, чтобы немного развлечься.

Эти люди принадлежали к породе, которой нет равных. За сорок долларов в месяц
и провизию они ездят на дрянных лошадях, сталкиваются лицом к лицу со смертью, голодом и жаждой
и холодом, и горькими неудобствами. Они не просят об одолжениях, не скулят и не жалуются.
Принимают хорошее вместе с плохим. Все это в течение дня.
работа. Большинство из них в двенадцать лет были пастухами. В шестьдесят есть
было бы гораздо мальчика оставили в их больших сердец. Это не для тех,
кто не знал их породу, чтобы порицать их недостатки. Они жили
в меру своих сил.

Джон Лоу и его правила мало что значили в их жизни. У них был способ
улаживать личные дела, у этих людей, которые скитались по Западу в восьмидесятые,
когда страна в них нуждалась.

Итак, они устроили суд кенгуру. Бармена в "Кровавом сердце" признали
виновным и оштрафовали на несколько порций выпивки. Затем они перешли в
следующий салун и снова устроили суд. Другой продавец redeye был признан виновным
. Чертовски виновен, путем голосования. Штраф был должным образом оплачен в денежной форме
. А на рассвете они вытащили шерифа из теплой постели,
поставили его на стойку бара, одетого в ночную рубашку до колен, сапоги и шляпу.
и холодный сигарету. Бюллетени были приняты, подписаны и за Дика
шляпа. Он читал их, одного за другим.

“Он виновен”.

“Черт бы побрал вас, тупицы, неудачники, чокнутые идиоты!”

Но он заплатил штраф, собственноручно расставив стаканы и бутылку.
рукой.

Это был насыщенный вечер. Пулеметы трещали ликующее приветствие в день, что провел
не скачи после Пригульный скот.

Большинство из них были на мели. Коттон Ай, обрюзгший финансист,
потерял свои деньги и обменял свои "шпоры" на бутылку, которую можно было взять с собой. Затем он
занимается бармен в разговор во время сообщник воровал назад
шпоры.

Гораций собрал своих людей одного за другим, оседлал их и повел прочь
из города. Они погнали своих лошадей по улице, разряжая ружья
в свинцовое небо. Позади остались ночные удовольствия. Впереди была
ужасная зима.

 * * * * *

Бак Белл взял из сарая свою личную лошадь. Поскольку у него не было с собой
пальто, он надел дождевик и обмотал ноги полосками от
ружейного мешка. Один, в надвинутой на глаза шляпе, без перчаток
положив руки на луку седла, он выехал из города.

Приблизившись к скотному двору, он огляделся. Ни одно живое существо не шевельнулось.
Заснеженный мир, представший его взору. Он соскочил с лошади и
вытащил стальной ящик из-под загрузочного желоба. Тяжелый висячий замок
запер его. Бак вытащил пистолет 45-го калибра и выстрелил в замок. Негнущимися пальцами
приподнял крышку. Там лежали банкноты стопками, перевязанные широкими
резинками. Он рассовал деньги по глубоким карманам своих ангорских штанов
. Затем закопал пустую металлическую коробку в обломках под мусоропроводом.

Пять минут спустя он снова выехал в шторм. Он выглядел старым и
печально встревоженный. Сильный мороз побледнел на его лице. Его
немного подташнивало от выпитого спиртного. Больной и одинокий.

Через переулок и мимо кладбища, в продуваемый всеми ветрами бенчленд,
направился на юг, к бесплодным землям реки Миссури, почти в сотне
миль отсюда. Подгоняемый ветром в спину, Бак Белл плыл по течению. На сердце у него было
так же тяжело, как свинцовое небо. Перед ним катилось гигантское перекати-поле. О
и о, поперек скамьи, гротескные, почти живым, ветром вдоль
северный ветер. Направились на юг.

В карманах черных парней был уложен больше денег, чем он когда-либо
видел и даже не мечтал. Не было не единого шанса хищения оздоровительная
крепится к ним. Это было легко, даже слишком легко, чтобы казаться правдой. С
пять тысяч долларов человек может купить хорошее стадо скота в новом
Мексико или Аризоне. Бак был достаточно ковбойская, чтобы сделать стадо платить. Это означало бы
, что ему больше не нужна работа за зарплату. За сорок в месяц ... Сорок
превратилось в пять тысяч. Бак хорошо разбирался в цифрах. Сто
двадцать пять месяцев. Десять лет и больше, даже если человек не потратил ни
десять центов на покер, или на редай, или на курение ... или на одежду. Носки и все такое. Он
продал свою кровать за двадцать долларов. Теперь эта двадцатка была у него в жилетном кармане.
Он хранил их отдельно от других денег - денег, которые он украл.

 “Сэм Басс родился в Индиане; это был его родной дом ...”

Песня, высокая, дребезжащая, доносилась по ветру из-за спины
Бака, немного размытая в шквале твердого снега, который кружился над
землей, как белый песок. Бак остановился, как певец вышел из
шторм. Это был Дик Пауэлл, шериф.

 * * * * *

Что-то горячее обожгло сердце Бака Белла, когда всадник поравнялся с ним. Неужели
Шериф каким-то образом вычислил его? Бак почти надеялся на это. Но Пауэлл
улыбнулся в качестве легкого приветствия. Он был тепло одет в штаны, галоши и
бизонью шубу. Из седельных ножен торчал приклад карабина.

“ Ты выглядишь для всего мира как бык, которого выгнали из стада.
Белл. Вот, посмотри, что это с тобой сделает.

Он протянул кварту виски. Они вместе пили и катались на С
шторм.

“Trailin’ что Генте, которые сделали разбой, Дик?”

Шериф крякнул в его меховой воротник.

“ Черт возьми! Кто бы это ни сделал, он не оставил никаких следов. Но попомни мои слова,
Белл, он выдаст себя.

“ Как?

Бак Белл похлопал озябшими руками по дождевику, чтобы разогнать кровь
.

“ Вот, возьми это. Шериф вытащил из своего
кармана пару вязаных перчаток. “ Я захватил с собой лишнюю пару. Их связала миссис.

Бак натянул красные варежки, бормоча слова благодарности.

“ Как? Шериф ответил на его вопрос. “Ну, это путешествие, Белл.
Я знаю каждого мужчину, который был в городе той ночью. Я знаю, где каждый мужчина будет
будут работать этой зимой. Гораций дай мне их имена и какие лагеря они
быть. Я перевела Фер серийный номер им украденных банкнот. Когда эти
деньги начнут поступать в оборот, я поймаю своего человека. Э-э, если какой-нибудь человек
уйдет из этого ассортимента, я буду следить за ним. Я отправлю сообщение в другие города
. Он загнан в угол.

Шериф заглянул в маленькую книжечку.

“Вот список. Стюарт и Контуэй на Большой Разминке. Хоу и Смит в
Немного теплый. Ты и Коттон Ай в Роки-Пойнт, вниз по Миссури.
И так далее.

Он сунул книгу обратно в карман. Голова Бака была опущена, когда он
неуклюжими руками теребил ведьмин узел в гриве своей лошади. Его
мозг работал быстро. Почему Гораций солгал? Почему начальник фургона
сказал шерифу, что он, Бак Белл, направляется в линейный лагерь в Роки
Пойнт?

“Я не говорю этого, чтобы все понять”, - продолжил
шериф. “Я знаю, я кину тебе доверять, колокол”.

Если шериф взял острый нож и ударил cowpuncher в
обратно он не мог обидеть доллар болгарский больше, чем он сделал, когда он говорит
эти слова.

Они ехали в молчании. Бэк промерз до костей на ветру; он
прокусил его неподходящую одежду. Дик поднес к нему бутылку, чтобы
согреть кровь.

- У меня есть кое-что, что этой зимой унесет штормами, Белл.
Я говорил старикашка об этом. Он сказал, что будет справедливо, если вы, мальчики,
как бы присматривал за ними и кормить несколько, если потребуется.”

“ Берег, ” пробормотал Бак. “ Береговая штука.

Чуть дальше их следы разошлись. Шериф заставил Бака взять свои
галоши и бутылку.

“Я вернусь домой через пару часов. Не будь дураком, черт возьми’, Белл. Так
долго. Удачи, старик. Увидимся следующей весной, когда растает чавыча.
ты уберешься из бесплодных земель.”

Когда они расстались, Бак поехал дальше, и боль в его сердце стала еще горше
чем раньше. Слова песни шерифа доносились откуда-то издалека.
шторм - песня Сэма Басса.

 “... Сэм, он труп и шесть футов под слоем глины”.

Бак провел ту ночь в лагере на передовой и двинулся дальше на следующее утро.
Он продолжал задаваться вопросом, почему Гораций солгал. Она висела как песок заусенцев в его
мысли весь день. Он остановился в конце следующего дня на лошади
лагеря; а так как они были короткими руками, бак работал там неделю. Затем
он снова поплыл дальше, отказавшись от цента за свои труды. Это был самый
этика строке grub, который запретил его принимать оплату. Они
дали ему и коня пищу и кров. Он спросил, не больше, хотя
работа была тяжелая, и он съел, а два раза в день. Завтрак
прежде чем они уехали далеко; ужин, когда они приходили после наступления темноты. Он испек
печенье, помогал мыть посуду и колол дрова в придачу. И он
дал им то, что осталось от виски.

 * * * * *

Поскольку Роки-Пойнт лежал на его пути куда-то на юг, он подъехал верхом
однажды вечером, в сумерках.

С подветренной стороны сарая стояла оседланная лошадь. Крупный рогатый скот с ввалившимися глазами
мычал в загоне. Из маленькой бревенчатой хижины не шел дым. Заполненный
серьезные опасения, бак Белл шагнула в кабину. Стон
человек от боли вышла из своего темного интерьера. Он нашел хлопок глазу врет
полностью одетый на кровати, его нога сломана между лодыжкой и коленом. Он
прошло с тех пор, как накануне, он сказал Бак сквозь зубы.

“Конь упал на меня, он идет вверх по реке”.

Бак причине пожара и сделали калеку так же комфортно, как
возможно. Затем он позаботился о лошади и сена, разбросанных для
изможденный скот. Вернувшись в хижину, он спрятал свои страхи за
небрежным подшучиванием.

“Я плесну в тебя немного супа, Ватный глаз. И кофе. Теперь перевернись на спину
и ругай меня, пока я буду отрезать этот ботинок. Я буду нежен
как корова с первым теленком, приятель.

Эти люди с границы отличались твердой рукой и изобретательным умом.
Переломы костей и огнестрельные ранения не были редкостью. Человеку нужно знать
зачатки сырой хирургии в те времена, когда врачей было мало и
далеко друг от друга.

Не было ни сна ни к одному из них в ту ночь. Бак смастерил пращу, чтобы
держите страдающего человека, пока он вправляет сломанную кость на место.
Бывший ночной ястреб застонал. Бак тихо выругался, продолжая трудиться. Он
наложил шину на ногу с помощью толстых ивовых прутьев и полосок дубленой сыромятной кожи.
седельные веревки. Капли пота покрыли осунувшееся лицо Хлопкового Глаза. Он
откинулся на спину, тихонько поскуливая сквозь стиснутые зубы, чувствуя тошноту и слабость,
но игры было достаточно. Бак поднес ко рту чашку с черным кофе.

“ У нее все в порядке, кроме вязания, приятель. Вот тебе сигаретка. Ей будет чертовски больно
после заклинания, но это чистый перелом, и он быстро заживет. Я буду
управлять шоу, пока ты не поправишься ”.

“ Я бы умер, если бы ты не пришел, Бак.

“ Может быть.

Бак развел огонь. Его парни с их драгоценным запасом денег
висели на деревянном колышке вместе с уздечкой. Время от времени он поглядывал в ту сторону,
его губы невесело улыбались.

“Ты спас мне жизнь, Бак. Я не шучу.

“ Тебе лучше постараться заснуть, парень, ” проворчал Бак.

Хлопок глаз лежал, немного покраснел от лихорадки, глаза ярче
чем они должны были.

“Интересно, самец, если ты делаешь это Фер меня, если бы ты знал.”

“Знаешь что, Хлопковый глаз?”

“Те деньги, которые я у тебя выиграл. Та колода была помечена”.

“ Береговые штучки, ” кивнул Бак Белл. - Я знал это. Но у мужчины должно быть
какое-то волнение в коровьем лагере, даже если это игра в покер с
крапленой колодой. Я был ketchin по словам Маркина примерно в это время я пошел
сломал”.

Хлопок глаз бреду к утру. Баку пришлось привязать мужчину
пока он кормил и поил скот. Поскольку кровать была только одна,
Бак обошелся седельными попонами и пальто больного.

 * * * * *

В последующие дни Бак Белл выполнял работу пяти человек.
рубила дрова, готовила, и кормила хлопок глаз, чья температура пошла на спад
медленно. Он проехал каждый день, собираясь бедных коров, которые были слишком слабы, чтобы
шорох. Он подключил работать в команде и возили сено, рассыпая его в
широкий круг снаружи загона. Он открыл колодец с водой два раза в день. Он
хлопотал по хижине, готовя ее к долгой зиме, и придавал
бодрости болтовне, которой перебрасывался с Коттоном Аем. Когда он
наконец забрался в свою импровизированную постель, полностью одетый, за исключением шляпы и
ботинок, он был слишком уставшим, чтобы обращать внимание на холод.

Однажды вечером он зарезал говядину. В тот же вечер он принес квадратный кусок шкуры
и обработал его своим карманным ножом.

“Давай-ка отрежем тебе здоровую ногу, приятель”. Бэк обернул шкуру
вокруг ноги, кивнул, пометил ее ножом и отнес шкуру обратно
на свое место у огня.

“ Эти шины можно снять примерно за день. Я чиню футляр-сортировщик, чтобы
он подходил по размеру для этой игры. Эта шкура будет достаточно твердой, и мы ее зашнуруем
ты в курсе? Подбитая фетром от мужской шляпы, она сделает слепок
это будет полезно и правильно украшено, с волосами снаружи.
Я натягиваю ее вокруг этого шеста, чтобы она была гладкой.

Бэк выделал оставшуюся шкуру и сшил себе мокасины и пальто
оно было плохо по размеру, но достаточно теплое. Он убил чернохвостого самца, и
они полакомились олениной. Бак проводил вечера, дубя шкуру.
Повязка из сыромятной кожи, гладкая и твердая, набитая войлоком из шляпы Бака, теперь
заменила ивовые лубки. Бак носил кепку, сделанную из куска
Одеяла Гудзонова залива. Он отказался от предложенной одежды Cotton Eye.

С декабрем пришла настоящая зима - самая суровая для пастухов Монтаны
никогда не знал. Сено кончалось. Бак работал на снегоочистителе.
Количество скота в поле росло с каждым днем. Изможденные с боков, с ввалившимися глазами,
ревущие, когда они тренировались упрямо идти навстречу буре.

Серые дни. Белые дни. Горькие дни. Скот, стекающийся в
бесплодные земли. Даже крупным местным бычкам было трудно добывать корм лапами
под налипшим снегом.

Черные парни Бака больше не хранили его украденные деньги. Он закопал все это
в углу коровника, тщательно завернув в свой дождевик. Его
Дневные труды приносили душевный покой. Но иногда он лежал без сна далеко отсюда.
в ночь, преследуют мысли захороненного богатства. Мечта
корова наряд своей был заменен на черный кошмар его кражи.
Он был искушаем сто раз разделить бремя его вины
Хлопок глаз, который был теперь ковыляю на костылях из раздвоенной палочки
завернутый и дополняется оленьей кожи.

“Хотел бы я мерзавец слово на ранчо”, - сказал Бакс, “этого сена не
надолго. Единственный шанс, если так пойдет и дальше, - плыть на юг от реки
там укрытие получше. Может быть, оттуда поедем поездом. Они
могли бы купить сено в Льюистауне и Гилт-Эдж. Мне пришлось убить еще троих
сегодня телята. У коров не было молока, чтобы накормить маленьких попрошаек. Слышите, как мычат
коровы? Черт возьми, не так ли?”

Стогов сена становилось все меньше. Бак и его напарник-калека обнаружили, что
им трудно заполнять долгое молчание, повисшее над ними. Хлопковый Глаз
теперь ковылял, принося еду и моя посуду. Он соскребал
густой иней с окна и сидел там, курил и смотрел, как
Бак Белл экономно подкидывает сено изголодавшемуся скоту. Когда Бак седлал
свою лошадь и возвращался в ущелье, чтобы привести еще больше спотыкающихся,
изможденных бычков и коров, Коттон Ай с бесплодной яростью проклинал своего
болит нога.

“Сегодня пригнали еще трех бычков Дика Пауэлла. Чертовски слаб.
Три-четыре круглые алмазные коровы, еще один квадратный бычок, один... два медведя
Пул лап и дойная корова вдовы Браун из Джерси. Вдова кладет
кучу припасов у этой коровы. Он должен быть берег-обрушусь на
рабатках, для дрифта, которые в перерывах. Если это будет продолжаться, есть
не корова, не осталось в стране”.

“ Ты говорил что-то о том, чтобы сообщить на ранчо, Бак. Я бы хотел
отправиться в путь прямо сейчас. Я бы хотел заняться этим. От этого нет никакого толку”.

“Если ты абсолютно уверен, что справишься, приятель?”

“Береговая штука, родня. Я выйду утром”.

 * * * * *

Бак завернул раненую ногу в одеяло, и Коттон Ай ускакал в
сером рассвете. Бак ухмыльнулся на прощание. Когда Хлопковый глаз исчез, Бак
попытался свистом прогнать гложущее одиночество. Он лихорадочно работал, не
даже сделав несколько минут до полудня на свой обычный кофе и бобы и
мясо. Сейчас и потом, когда его дела приняли его в угол сарая
где украденные деньги были похоронены, он бы ускорил свой темп, как
человек боится привидений может пройти с ускорением на могилу.

“Почему Гораций солгал?” спрашивал он себя тысячу и один раз.

“Потому что Гораций знал, кто совершил ограбление!” - раздавался спокойный ответ.
из темноты каждой ночи.

Коттон Ай встал со своей кровати и своего военного мешка, набитого кое-какой одеждой
и безделушками. Однажды, роясь в сумке в поисках иголки с ниткой, через
неделю или около того после отъезда Коттона Ая, Бак наткнулся на большой конверт
из плотной бумаги. Он вытряхнул из него седельный воск, нитки и
иголки для сбруи и шило. Он сидел, мягко улыбаясь, озабоченное выражение лица
на мгновение исчезло с его лба.

“Я сделаю это. Я положу деньги в этот конверт. Иначе я
окончательно сойду с ума еще до весны. Я отправлю деньги Горацию, первому встречному, который
пройдет мимо”.

Он провел целый вечер сочинял трудоемкий письмо на круг вагона с
босс. В ту ночь он спал, не ворочаясь и мечтать. И с первыми лучами рассвета
он был в сарае с киркой и лопатой,
копал в углу. Дрожащими от нетерпения руками он расстегнул
дождевик. Сдавленный крик вырвался из его пульсирующего горла. Деньги были.
Пропали. Все. В дождевике не было ничего, кроме обрывков старых
газета, грубо нарезанная и скомканная в виде банкнот.

Бак долго сидел на корточках на земле, ошеломленно глядя
глазами на дождевик и его издевательское содержимое. Мучительный, ужасный смех
сорвался с его сухих губ. Затем он вернулся в хижину, его мозг
тупо болел от беспорядочных мыслей.

Хлопковый Глаз забрал деньги. Хлопок глаз был вором, а также
криво карточный фокусник. Это было трудно принять ... после всего, что он сделал Фер хлопок
Глаза.

“Ну, начинить блин-давно. Ушло навсегда. Теперь слишком поздно отправлять его
вернулся с этим признанием ... Коттон Ай к этому времени уже должен был отправиться на юг
... на юг ... с пятью тысячами долларов.

Затем медленная улыбка растянула губы Бака Белла. Он усмехнулся, затем
смеялся, пока кофе не выкипел и не попал на плиту.

“Это моя вина. Волнуюсь и тушуюсь из-за этих денег.
Его притворяешься с ногой. Копаем ’ER вверх, когда я уехал
вчера. Но откуда он знал, что она у меня? Откуда он знал, где она была
похоронили? Что ж, у меня впереди вся зима, чтобы разобраться с этим.

 * * * * *

Дни скатились недели. Недель в белой изоляции. Сено было о
нет. Ни слова от ранчо. И что вечное серое небо над головой, как
плащаница.

Настал тот день, когда доллар болгарский посмотрел на пустой загон сеном.
Это был конец маршрута. Все о салоне тощий глазастый рогатый скот
шел, куда глаза глядят, крича на бегу. Бак вернулся в хижину и начал
собирать вещи. Когда его провизия была упакована, а постель свернута, он пошел в
сарай и запряг упряжку в свой грубый снегоочиститель. Он привязал свое седло
лошадь к запряженной лошади и погрузил постель и провизию на снегоочиститель.
Затем нацарапал записку и положил ее на покрытый сыромятной кожей стол,
придавив ее банкой замороженных помидоров.

Закрыв дверь бревенчатой хижины, он подобрал веревки и уселся
сам на снегоочиститель. Когда упряжка тронулась, он улыбнулся в ответ
через плечо.

“Пока, хижина. Здесь ничего не происходит.

За ним, жадно ревя, тащился скот. Их безмолвная вера была
привязана к мужчине и его лошадям.

На юг, в ущелья за замерзшей рекой. Солнце было тускло-белым
шаром в мертвом небе. Воздух был неподвижен и резок. Снегоочиститель скрипел
и стонал.

“Вперед, собачонки!”

Изможденный пугало человека, езда его с ума пахать. Борода покрывали его
им грозит до заморозков чернели скулы. Его одежда была в стиле пэчворк
покрывало, кожа, оленьей кожи и с волос. Его волосы пришли в его
плечи. Под одеялом из оленьей шкуры его руки и ноги распухли
и окоченели от обморожения.

 “Сэм Басс родился в Индиане; это был его родной дом.
 И в возрасте семнадцати лет юный Сэм начал странствовать.”

Песня смешанные с безумно ревел голодный скот, скрип
его покрывали пахать бегунов и нажмите копыт.

На юг, в защищенные бесплодные земли, где снег был глубоким, но мягким.
Плуг прорубился, расчищая десятифутовую тропу в сугробах.
Скот запрудил тропу, теснясь и объезжая друг друга, чтобы добраться до
драгоценного корма.

“ Травы по пояс! ” крикнул Бак, оглядываясь. “ Вперед, голодные!
собачки! Убери морщины со своего брюшка. Может быть, вот и наступило
Рождество для тебя.

Наконец-то он отцепил упряжку и напоил их водой из лунки, прорубленной во льду.
Он разбил лагерь на краю расчищенной низины, и его смоляной костер взметнул
багровый столб в ночь. Он нашел корм для своего скота.
Для пахоты требовалось еще кое-что. В ту ночь он спал с
улыбкой усталого счастья на заросших бородой, потрескавшихся от мороза губах.

В те грядущие дни Бак Белл обрел меру счастья и покоя.
Он неустанно трудился, человек из сыромятной кожи. Бородатый, почерневший от мороза.
Пугало. И навязчивая боль от украденных денег сменилась
забвением, похороненным работой, которую он выполнял.

Он расчистил огромные участки травы. Он поехал обратно через реку и
увязался за еще большим количеством изголодавшегося скота, чтобы поделиться травой. Иногда он подъезжал
на расстояние мили от хижины в Роки-Пойнт, но всегда был слишком занят, чтобы
остановка. Короткие дни были слишком коротка, чтобы тратить даже несколько минут в
праздное времяпрепровождение. Снег был слишком глубоким, чтобы принадлежностями коня в нарушение
бесполезно тропа в хижину, чтобы увидеть, имеет ли кто-либо был там.

Значит, он не знал, что Хорас пришел и нашел эту записку на столе.


 Хэй выдохся. Я выхожу из игры. Если я не умру от до
 Чинук приходит, я приду и сдамся. Я
 эти деньги в ту ночь в городе. Потом я ее потерял. Итак, родственники закона
 достань это из моей шкуры. --БАК БЕЛЛ.

Замороженный, волк грыз бычок тушка лежала рядом с кабиной. Его разорвал
пузан провел ни травы. Только ивовые палочки, некоторые из них почти
толщина мужского запястья.

 * * * * *

Это было зимой 86-го-87-го, когда на выгонах и вырубных участках
хранились шкуры и кости сотен тысяч бычков. Когда Меркурий
повесил под сорок пять, и больше, чем несколько ковбоев умерли за свою
наряды. Когда пастухи смотрели на занесенные метелью холмы сухими
глазами, с ноющим комом в горле. Мрачные, молчаливые, побежденные.

Солнце было белым шариком внутри своего круга серые, холодные, как глаза
труп. Терраса для собак с последующим его вынесения, через небо, что знал, не тепло.
Ночью пятна звезд казались застывшими на черном агатовом небе.

И когда кончилось последнее сено, мужчины сели вокруг барака
печка. И вереницы шатающегося, мычащего скота плыли дальше по ветру
навстречу смерти.

Ночью волки и койоты уносили песню смерти к
сверкающим звездам.

Это была зима ’86-’87. Зима, которая сломала хребет
страна коровы.

К югу от реки Бак Белл наблюдал, как исчезают последние запасы корма. Он уже
потерял счет дням. Он не знал, какой сейчас месяц. Но он знал,
что трава пожухла и что конец тропы был прямо
впереди. Его запасы провизии закончились, и он питался мясом и бобами. Каждый день
он ощупывал зубы, чтобы проверить, не появились ли симптомы цинги. Его одежда
представляла собой массу заплат. Его глаза опухли почти закрыты крышками
масштабируется от мороза, глаза бесцветные от снежной слепоты. Только половина
с десяток матчей оставалась в кармане. Он не мог припомнить вкус
табака и кофе.

Наполовину замерзший, он лежал, свернувшись калачиком под брезентом и одеялами, той ночью в
начале весны, когда ветер с гудением вырывался из канонады.
стремительный звук.

Низкорослые сосны зашептались; скот поднялся на ноги. Бэк пошевелился
слегка под брезентом, едва просыпаясь. Затем с реки налетел ветер
и разметал его заброшенный лагерь. Нет человека, который никогда не слышал голос
Чинук ветра никогда не сможет забыть ее стоны. Бак откинул брезент и
теплый взрыва бросились на него.

Резкий, сдавленный крик вырвался из его горла, когда он сел в постели. Его
руки, ободранные, ноющие, обожженные морозом, раскинуты в широком жесте. Его
лицо, бородатое и покрытое черными шрамами, поднялось. Его глаза нашли звезды, которые
казались совсем близко над головой в теплом небе. Ужасные рыдания сотрясали его. Слезы
текли из его воспаленных глаз.

“Боже, о, Боже!”

Снова и снова.

“Боже!”

Он не мог подобрать другого слова, чтобы вписаться в молитву, которая рыдала, и
хрипела, и смеялась в его горле.

Усталые лошади ощутили благословение этого ветра чинук. Крупный рогатый скот
топтался и мычал, издавая беспокойную песнь. Тающий снег на дереве
С ветвей капало с нарастающей частотой. Золотая луна плыла по
небо к зубчатому горизонту. Суровая зима закончилась. "Чинук"
пришел. Его проход сквозь сосны пел реквием по скоту и
лошадям и людям, которые спали под покрытыми коркой сугробами.

И когда ущелья превратились в реки, а горные хребты обнажились, Бак Белл
повел свое отбившееся стадо вверх по хребту в открытую прерию.

 “Вперед, собачонки, вперед!”

Он пел надтреснутым голосом, пока его лошадь терпеливо следовала за волокушей.

 * * * * *

Так они и нашли его в тот день весной 87-го. Гораций и
невысокий мужчина с белой бородой и сморщенными небесно-голубыми глазами, владелец
the Circle К. Гораций и Старый джентльмен.

Они его не знали. Их глаза затуманились от чуда, которое лежало перед ними
. Скот. Сотни коров, жадно пасущихся. А за ними
снежный слепец, весь в волосах и лохмотьях, который пел сумасшедшим
голосом слова “Сэма Басса”.

Призрачное стадо, за которым следует призрак. Невозможно было поверить, что так
многие рогатый скот мог бы жить, в то время как многие тысячи других были
умер. Стада бак наполнил ущелья и покрытые гребнями. Услуги
жгут гремели на трудовой коллектив, что был завербован для быка скрыть которая
проведен бак-кровать и два молодых телят, свинью повязали.

Было с десяток брендов, которые представлены в этом изможденным стадом. Один из этих телят
принадлежал джерсийской дойной корове Вдовы Браун. Его отцом был призовой бык
Серкл Даймонд, отбившийся от своего канадского ареала. Там была половина
стада Дика Пауэлла.

 “Сэм Басс родился в Индиане ...”

Вдвоем Старый джентльмен и Хорас доставили Бака Белла на ранчо.
Кто-то отправился за доком Стилом, в пятидесяти милях отсюда. Потому что Бак был слеп и
одна ступня замерзла так сильно, что пришлось оторвать три пальца.

“Он снова будет видеть через десять дней”, - сказал доктор. “Дайте ему поспать. Дайте ему
теплую пищу. Не торопись с виски. У него телосложение как у колючей проволоки и
корпус из сыромятной кожи. Он был немного озадачен бредовым лепетом Бака.

“Он о чем-то беспокоится”.

Гораций и Старый джентльмен обменялись взглядами. Владелец "Серкл С"
Задумчиво погладил усы и улыбнулся спящему Оленю
Белл. Затем он протянул доктору записку, которую Гораций нашел на
столе в заброшенном лагере "Лайн" в Роки-Пойнт. Док Стил знал ковбоев.
Он понял. Он вернул записку и трубно высморкался.
Пожилой джентльмен принес стаканы и бутылку.

“Коттон Ай приехал сюда перед Новым годом, Док. У него было пять тысяч долларов и он сказал, что украл их. Хотел признать себя виновным и принять лекарство.Его история не выдерживала критики. Он просидел в игре в покер, когда деньги были украдены в депо. Гораций знал, что Бак был вором, потому что тающий снег на шляпе и одежде Бака свидетельствовал о том, что он был на улице во время шторма, примерно в то время, когда был ограблен работник склада. Наконец-то хлопковый глаз признался, что украл деньги у Бака. Бак не давал ему спать ночами, рассказывая об ограблении во сне, как сумасшедший.
Бак спас Коттону Аю жизнь и хотел отплатить ему тем же ”.
Док Стил усмехнулся своим мускулистым горлом.
“Пара сентиментальных старых мудрых куриц. Чертовски жаль, сэр, что у нас в мире больше нет таких преступников. Он поднял свой бокал.
- За них! - воскликнул он.
“ За них!-“Пусть их порода никогда не вымрет”.
Когда они поставили бокалы, Док Стил вопросительно посмотрел на пастуха.
“Как это дело будет улажено с шахтерами?”
Небесно-голубые глаза старого скотовода блеснули. Доку Стилу это почему-то напомнило солнце, сияющее сквозь летний дождь.

“Я купил эту чертову шахту, Док. Прошлой осенью. Я не думаю, что что-нибудь
еще нужно сказать о том, что дурак задержка. Доллар болгарский спасло то, что быдло я оставил. Бог и один доллар болгарский знать, как он управляется.
Тебе следовало бы это сделать.
Видел то, что видел я. Весь хребет был усеян мёртвыми тварями. Похоже на
кладбище площадью в сотню квадратных миль. Мы весь день ехали по коровьему краю, кладбище. Когда я услышал мычание скота, я подумал, что мне это снится. Это стадо трейлинг из перерывов. Человек слишком слаб, чтобы ходить, езда
за ними, петь-- Это было что-то, Док, что человек никогда не забудь”.

Они наполнили бокалы и молча выпили. Потом на цыпочках вышли,а Бак Белл продолжал спать с умиротворенной улыбкой на потрескавшихся от мороза губах.
Снаружи ветер чинук нашептывал свои обещания стране коров.
*******
[Примечание автора: Эта история появилась в номере от 1 июля 1928 года
журнала Adventure Magazine.]