Однажды в москве, часть i - глава 14

ГЛАВА XIV

С утра я встретился с Мансуровым чуть ли не спозаранку. Он был еще сонный, когда выполз из подъезда своей женщины, по привычке пропустив перед собой овчарку. Тарзан - так звали двухлетнего красавца немца, одно из достоинств которого было безошибочное распознавание “своих-чужих” при первой же встрече. Он стрелой помчался ко мне, вытянулся на задних лапах, бесцеремонно пачкая меня передними, и облизал руку.
- Не надо фамильярничать, - я сморщился, но все же обнял его за шею и слегка оттолкнул. Собака не была приставучая, умная, даже не лаяла без причины, а потому быстро вернулась к подъезду, откуда своей пружинистой походкой уже приближался Мансуров.
- Тебя что, жена выгнала? - недовольно воскликнул он еще издали. - И ради чего ты меня в такую рань вытащил? Кстати, Лариса назвала тебя мудаком. Клянусь, не я спровоцировал.
- Мм-да... Едем на моей.
- Надеюсь, ты меня не высадишь где-нибудь у метро, как в прошлый раз, - поправив приподнятый воротник пальто, он всунулся в машину, впустив и пса на заднее сиденье. - Учти, Тарзан - чувак с юмором. Не обижайся, если наложит на твой кожаный салон напоминание о себе.
- Скажи, я шуток не понимаю. Могу пристрелить.
- Пожалуйста. Тарзан, голос!
Добродушная улыбка моментально исчезла с морды овчарки, и она нервным голосом облаяла меня, обрызгав слюной шею и затылок. Я заорал:
- Скажи, чтоб заткнулся! Пусть накладывает... - я включил двигатель, и машина тронулась. - Лучше в салон, чем на меня.
- Тарзан, умри! - довольно залыбился Мансуров, смотря, как пес обрадованно завалился на спину, дрыгая лапами. - Фу, опять… - он открыл окно и проворчал. - Мертвые не пукают, придурок.
- Надо поговорить... - вдохнув “аромат”, я тоже покосился в зеркало на наглого пса.
- Я голоден. Заворачивай куда-нибудь. Меня в отличие от тебя сытными восточными блюдами не кормят...
Я плавно завернул на боковую улицу, где чуть ранее заметил небольшую кафешку. “У Оксаны”- называлось это действительно уютное заведение, на вывеске которой мультипликационно была изображена веселая блондинка в стиле 60-х в белоснежном колпачке и фартуке, едва прикрывающем ее недурно нарисованные ножки. Видимо, кафешка только открылась, так как из внутреннего помещения к нам чуть ли не вылетела такая же блондинка, но без фартука и таких роскошных ног.
- Это вы Оксана? - Мансуров просканировал ее упитанную фигуру оценивающим взглядом.
- Нет, я Маша, - ответила чуть растерявшаяся деваха, - а вам что надобно?
- А что нам может надобно в такую рань и в таком захолустном заведении, - пробурчал Мансуров, недовольно косясь на меня, - конечно, завтрак. И непременно с горячими молочными сосисками, черт возьми… Ты уважаешь горячие молочные сосиски? - спросил он у меня, снимая пальто и не дожидаясь ответа, прояснил. - Я ночью утомился. Надо подкрепиться...
Мы сели за небольшим столиком. Маша быстренько накрыла, периодически бросая на нас подозрительные и любопытные взгляды.
- Чтоб сосиски были свежие. А то не заплачу.
- У нас все свежее, - огрызнулась Маша. - Пиво будете?
- Будем. Но только по кружке. От пива женские гормоны развиваются. Вот такие… - Мансуров слегка шлепнул по попке официантку.
- Антон! - недовольно фыркнув, позвала Маша. В проем двери еле втиснулся здоровый и упитанный бугай, белое одеяние которого напоминало больше смирительную рубашку, чем кухонную униформу и, как бык на арене, уставился на нас.
- Так бы назвались - “У Антона”, - пробурчал Мансуров, но руки после не стал распускать. - А то Оксана… Сбиваете с толку…
- Ну, рассказывай, - обратился он ко мне, уплетая за обе щеки ароматные сосиски, - начинаю соображать.
Я приступил без предисловия:
- Мне нужны мои ребята.
- А кто их отбирает? - слегка удивился Мансуров. - Общайся, сколько влезет. Тебе же не запретили.
Я коротко обрисовал ситуацию.
- Ты хочешь перетащить их к нам? - спросил он, доедая последнюю сосиску. - И девку?
- Да, так будет безопаснее.
- Они, вроде, неплохие ребята, но это не наше дело, сами разберутся. А девку можно… - он глотнул пиво и жадно прицелился к моим сосискам.
Я оттолкнул от себя тарелку.
- Ешь, я не буду. Там свинина.
- Да хоть слон, - удивился Мансуров, - они вкусные. Ты что, правоверный мусульманин? Не разочаровывай меня.
- Я такой же мусульманин, как ты, неправоверный. Водку пью, но свинину не ем. У нас в семье не принято было.
- А мне по фигу... - он вынул сигарету и прикурил. - Я вообще ни в черта, ни в Бога не верю. Если они и есть, то здорово насолили мне. Не знаю только, кто больше... Я верю только в Кима, а он в меня.
- Попроси за ребят. Он тебе не откажет...
Мансуров не сразу ответил. О чем-то думая, начал допивать пиво. По ходу разобрался еще с одной сосиской.
- Не могу. Кореец не любит, когда лезут в его дело. Хотя за девку можно попросить, если это тебя так… волнует.
- Меня они все волнуют.
Мансуров жестом подозвал официантку.
- Я не могу перетащить весь Баку. И еще: нас, черных, братья наши славяне не очень жалуют.
- А что за них паришься? - получился прекрасный повод “ощупать” его нутро.
- За них!.. - Мансуров презрительно фыркнул. - Кто сказал?.. Мне платят. Бесплатно парюсь я только за себя и за Кима. И мне глубоко начхать на них, на тех, на других... Но за Корейца я любого загрызу. И все это знают…
Вынув из портмоне рубли, он рассчитался с Машей, которая, получив щедрые чаевые, расплылась в улыбке.
- Приходите еще. Рады будем.
- Еще бы… - Мансуров бесцеремонно икнул. - Только Антона больше не зови, аппетит сбивает. Кузнец нам не нужен. Зачем нам кузнец*?..

Мы вышли из кафе. Тарзана оставили в машине. Теперь, увидев нас, он попытался высунуть морду из чуть открытого окна машины и нетерпеливо заскулил. Мансуров вынул из кармана оставшиеся сосиски - он их аккуратно завернул в салфетку - и бросил псу в кабину. Казалось, он вовсе забыл о вопросе.
Я решил идти на таран.
- У тебя должок. Не думаешь вернуть?
Мансуров повернулся и впился в меня взглядом.
- Вот ты как заговорил…
Я не ответил. Диспут был неуместен.
- А не жалко его разменивать? Еще пригодится.
- Не жалко. Я не сливаю друзей.
После короткой паузы Мансуров рассмеялся коротким смешком.
- Браво! Теперь я, наверно, должен восхищаться тобой.
-…
- Ладно, поехали. С Корейцем потолкуешь сам, может получится… Только Тарзана высадим. Ты любишь Тарзана?
- Нет! Это не пес, а козел, - ответил я уже в машине, - весь салон испоганил.
- Тарзан, голос!
Бешеный лай пса, мой отчаянный крик вкупе с гадким хохотом Мансура вновь заполнили салон дикой какофонией.
- Люблю, люблю, очень люблю! Чтоб он сдох!..

После часа молчаливой езды я осторожно начал развивать тему.
- Ребята тебе будут благодарны. Ты на них… на нас можешь рассчитывать.
Мансуров опять рассмеялся. Я уже не вытерпел.
- Что ты без конца ржешь? Что я смешного сказал?
- Я просто вспомнил твой ответ, когда аналогичное сказал тебе Ким, - приглушая смех, ответил Мансуров. - Ты тогда гордо встал в позу, что надеешься только на себя. Что ж, Москва воспитывает...
“Черт... Он просто невыносим...”
Машина резко завернула в указанном Мансуром направлении.
- Я, в отличие от тебя, не гордый, - после небольшой паузы неожиданно продолжил Мансуров. - Я действительно надеюсь, что будете рядом, когда понадобитесь. А главное, не воткнете мне нож в спину…
Я почувствовал, как пальцы впиваются до побеления в рулевую колонку. Кажется, внутри моей шкуры сидели несколько тысяч докторов Джекиллов и мистеров Хайдов...

ПРИМЕЧАНИЕ:

*...Кузнец нам не нужен. Зачем нам кузнец? -  крылатые фразы из к/ф М. Захарова “Формула любви”, по мотивам повести А. Толстого “Граф Калиостро”, 1984