Жрица

Летний зной к вечеру отпивается из костяного ритона. Кажется, из бычьих ноздрей поднимается тяжёлый октариновый пар. Само же видение опрокидывает полку мыслей, словно сделана она из стекляруса, с хрустом влетающего в самые низы сумрачной грёзы. И вот уже отливающая неаполитанской телесной ступня опускается во влажную, напружиненную складку мха. А оттуда взлетает пурпурно-зловонное перо вздохнувшего грибного рта. Разрастается облако глазастым крылом, цепляясь к лопаткам, чтобы можно было лететь вниз, в газовое яблоко хаоса, украшенное алыми брызгами сердец, оставленных смельчаками.

Воображение не сравнится со сметающей на своём пути колесницей далёкого прошлого. Слоистого пыльного фолианта, чьи страницы обуглены по краям, словно одеты в дорогой ароматный гипюр. Узор его не спутать, так восстают пред путником облизанные огнём стволы деревьев посреди рыхлящей взгляд, пшеничного налива пустоши. А распластанное, в коже, тысячелетнее тело книги уже встает на горизонте обнаженной дивой в утреннем зареве. Чей удел был высечь себя из магии стихий и слов. Чтобы сиял и пульсировал лазорево-индиговый пуп времени, как знак её неизменного выбора - жрицы, зачитывающей в амальгаму золото пророчеств.

В качестве иллюстрации использована картина С.С. "Иллюзия", картон, масло, 2024