Возвращение домой

               

                Повесть
                Глава 1

           Вы слышите, грохочут сапоги...               
                Булат Окуджава

                2010 год
  Давно я не был в Москве...  Еще бы: столько лет за границей, (по поручению спецслужбы), потом дома лечился и отдыхал после ранения. Да, всего больше десяти лет уже... О-о, как изменился город! Но, в какую сторону: в лучшую, или в худшую? Стал богаче, но как-то потерял былую свою индивидуальность... Ладно, я еще погуляю по нему, разберусь... А сейчас, на Напольный проезд, где меня ждут... Вот и нужный дом, впускают меня внутрь после небольшой проверки. Нужный этаж... Я звоню в дверь и слышу за ней легкие шаги. Теперь меня видимо рассматривают в дверной глазок, а, может, есть и видеокамера. Звякнул замок, и дверь открылась, я шагнул внутрь... Передо мной стояла женщина: средний рост, стройная фигура, светлые, ладно уложенные волосы, и глаза, голубые глаза... Мы с минуту смотрели друг на друга... Симона! Она бросилась мне на шею...
  Моя Симона не была холодной и чопорной, она крепко обнимала меня и плакала в голос, как простая русская баба. Я вдруг вспомнил, как пятнадцать лет назад, мне на шею так же бросилась Ирина, во время нашей второй встречи. Но я тут же забыл об этом... Потому что меня стала целовать Симона... Я отвечал на ее поцелуи, потом подхватил ее на руки и вошел в комнату. Мужчины, порой, бывают непредсказуемы: я не сдержался и понес Симону к дивану, положил ее туда и стал раздевать. Она сверкнула своими глазищами и на секунду пыталась мне помешать, но потом сдалась...
  Мы лежали, крепко обнявшись, и иногда отстранялись чуть-чуть, чтобы посмотреть друг на друга. Симона почти совсем не изменилась за эти много лет. А вот я, кажется, стремительно сдал... Еще бы – была клиническая смерть! Но не надо об этом... Я снова прижался своими губами к губам Симоны...
  Потом все-таки сделали перерыв: подошли к столу, Симона достала бутылку вина, фрукты. Я полез в свой кейс, вытащил банки с икрой, красной рыбой, солями, сыр, армянский коньяк... Все было проверено: я купил это в магазинах, где не бывает подделок. Откупорил бутылку и разлил вино в два бокала.
  -За нас!- Сказал я.- За нашу встречу!
  Мы выпили и опять целовались. Каюсь, я не ожидал такого проявления любви и страсти со стороны Симоны. А во мне почему-то исчезло чувство вины перед Ириной. Кажется, я все эти десять лет любил только Симону... Всего три мимолетные встречи с интимом, сегодня - четвертая. Угроза смерти во время первой встречи способствовала любви...

                Десять лет назад (2000 г.)
  Я познакомился с Симоной  лет десять назад. Пошёл как-то на занятия самбо, но в спортзале все напарники были заняты. Не простаивать же, хотя можно было просто пойти покачаться; и тут рядом оказался молодой мальчишка, лет шестнадцати. Он хитро посмотрел на меня, и я подозвал его, дескать, давай поборемся. Он весил всего килограммов шестьдесят, а я тогда был уже под семьдесят пять. Мы встали в стойку и сделали захваты. Парень сильно рванул обеими руками, и у нас началась схватка. Он был быстр и хитёр, технически хорошо подготовлен, я понял, что ему лет больше, наверное, двадцать. Всё-таки я был сильнее и опытнее, и в конце поединка провёл несколько бросков. После окончания поединка он вдруг хихикнул, пожал мне руку и двинулся в сторону раздевалки. Я невольно пошёл за ним, и спросил:
  -Как тебя зовут? Я тебя здесь ни разу не видел раньше, а ты неплохо подготовлен.
  -Я сейчас занимаюсь, с каратистами. А зовут меня Симона, товарищ капитан.
  Я почувствовал, как пол уходит из-под моих ног. Девчонка! А я даже не осознал, не увидел, не ощутил её округлых форм! Не разглядел её нежное лицо с короткой мужской причёской! Откуда она знает, что я капитан?
  -Я с вами служу в одном месте, вы просто меня не замечали. Я на компьютере работаю.
  У меня с женой были дела плохие, я был сильно, как всегда, загружен на работе, с дочерью поиграть удавалось не часто, по хозяйству почти не помогал, дело шло к разводу. Я вышел на улицу, и увидел ждущую меня Симону… Она улыбалась, хорошенькое личико словно светилось.
  Мы шли и молчали. А потом заговорили и уже не могли остановиться. Так мы начали встречаться с Симоной.

                Симона. Продолжение
  Оказывается, Симона уже три года работала в той же секретной организации (спецслужба!), что и я. Только я, погружённый в свои мысли, не замечал её. А она меня давно заметила! После тренировок заходили в кафе, пили кофе, ели пирожные. И говорили, говорили… Я признался, что у меня намечается длительная командировка за границу. Не знаю на сколько… Наверное, надолго. Когда я сказал это, Симона вздрогнула, глаза её наполнились слезами. Я задумался: не это ли моя судьба?
  Жена моя предложила нам подать заявление на развод, но это могло повредить моей командировке. Я уговорил её подождать с разводом. Но разрешил ей устраивать без меня свою личную жизнь. А что же Симона? А может в ней моё счастье? Я решил ещё раз поговорить с ней.
  -Симона, что ты думаешь о нашем будущем? Мы друзья или…?
  -Вы мне давно уже нравитесь, но вы собираетесь в длительную командировку, и вам не хочется, наверное, забивать мной голову. И мне голову забивать не хотите.
  -Но всё-таки скажи, как ты видишь дальше нашу жизнь?
  -Что я думаю? Вы хотите со мной переспать, но при этом остаться с женой и дочкой, кто знает, как сложится дальнейшая судьба после командировки. Со мной хорошо только бороться в зале, а больше я не нужна. Нет, я не хочу быть вашей любовницей!
  Я пришёл   домой, меня ждала взволнованная Ирина, в глазах стояли слёзы.
  -Тебе звонили, сказали, чтобы ты был готов через три дня.
  На следующий день пришёл на работу, начальник подтвердил сказанное женой. Уже два дня осталось! Я подумал, и пошёл в компьютерный центр. Вот и Симона… Я подошёл к ней и сказал тихонько новость. Она вздрогнула, и выскочила в коридор.
  Потом она подошла ко мне и тихонько спросила: «Ты сможешь сегодня пойти ко мне?» Я кивнул головой…


                Встреча через много лет
 Мы лежали крепко обнявшись, и не могли наглядеться друг на друга. На меня смотреть особенно не надо: постарел, потерял атлетичность и пр. А вот Симона выглядела отлично: остался практически тот же вес, не было морщин и т. д.
  -Расскажи мне о себе, как жила, что делала, есть ли у тебя семья?
  -Я осталась работать на старом месте, сейчас являюсь старшим лейтенантом, выходила замуж через два года после твоего отъезда, у меня сын.
  -Хорошо, что не ждала меня: я вернулся чудом.
   Симона заплакала:
  -Я думала, ты умер... Мне так сказали…
  -Симона, у меня в тюрьме была клиническая смерть, но меня все-таки спасли. Потом я долго болел, в конце концов, меня подлечили и обменяли на вражеского разведчика. Теперь я пенсионер, живу в Санкт-Петербурге..
  -Ты нашел свою семью?- Спросила Симона безразличным тоном, но я видел, что она сильно волнуется.
  -Я вернулся, развелся с женой. Но живу с ними. Теперь нашей дочери двенадцать лет...
  -Мой сын гораздо моложе... Ему восемь лет. Он хочет быть похожим на отца...
  -Я знаю о том парне, который стал твоим мужем, знаю, что он геройски погиб... Но, знаешь, как я хотел, чтобы и у нас был сын...
   Из груди моей невольно вырвался стон, Симона опять заплакала... Мы долго молчали.
  -Расскажи, что было дальше...- попросил я.
  Симона  немного покраснела:
  -Моя фамилия сейчас - Иванова. Полгода назад я опять вышла замуж. Так что никакого обмана нет... Но если ты захочешь спросить о моем новом муже, то я должна сказать, что это моя большая ошибка... Мы уже разъехались, но развод, наверное, не будем оформлять... Не люблю я, когда меня обсуждают и осуждают... Давай теперь немного выпьем...
  Я разлил вино, спросил:- «Как ты  здесь оказалась, почему приехала?»
   -Я приехала сюда в командировку. Я была сначала на Дальнем Востоке, по делам службы, уже давно. Вспоминала тебя, но тогда не было никакой возможности найти твои следы. Сейчас это не так уж трудно... Я захотела увидеть тебя хотя бы ещё раз.
  -Да, мужчины  слабаки, по сравнению с женщинами... Спасибо, Симона.
  ...Потом мы вели себя, как молоденькие влюбленные: валялись опять на кровати, поминутно целовались и все остальное... Немного выпивали, вместе ходили в душ, готовили еду... Да, прямо-таки семейная пара. Но время шло быстро... Решил все-таки немного погулять с Симоной.
  Мы облачились в свои лучшие одежды и пошли путешествовать.  Каюсь, я все-таки прятал подбородок и рот в поднятом воротнике пальто. Рассматривал все вокруг с не меньшим интересом, чем Симона.  Глаза Симоны были восхищены и задумчивы... Под конец зашли в местный театр... Постояли, посмотрели и поняли, что до театра нам ещё далеко.
 - Пойдём домой, ещё выпьем.
   Это сказала Симона. Конечно, я давно думал об этом. Сказал, что надо пройтись по магазинам, купить выпить и съестного.
  -У меня здесь есть друзья, они все принесут.- Сказала Симона.
  Мы пришли на нашу "конспиративную" квартиру; действительно, стол был заставлен деликатесами и дорогим вином. Оперативно!
  Когда сели за стол, я стал считать, сколько осталось часов до того, как Симона покинет этот гостеприимный дом. Еще семь часов! Но пролетят они, тем не менее, мгновенно, и уже не будет нам известно, встретимся ли мы ещё когда-нибудь...
  Мы выпили, но закусывали совершенно без аппетита. Несколько раз Симона опускала голову, и я видел, как из глаз у нее катились слезинки... Все время, пока мы находились в здесь, она называла меня в шутку «капитан». Надо хоть имя свое настоящее ей сказать...
  Мы долго молчали. Иногда очень трудно сделать решающий шаг... Наконец Симона начала опять говорить... Она сказала, что надеется на возможность  нам соединиться.
  -Симона... любимая... пойми меня... во-первых, я несу ответственность за жену и дочь, хотя мы и в разводе; во-вторых, моя пенсия настолько ничтожна по всем меркам, что мне придется в материальном плане висеть на твоей шее. Как мужчина я этого не смогу сделать. Но, я надеюсь… Я не всё сказал тебе: меня подозревают в предательстве, хотя я его не совершал. Это может отразиться на наших отношениях.
  Кажется, на эту тему говорить уже было не о чем. Последние минуты нахождения в этом гостеприимном доме мы сидели молча перед своими тарелками и скребли по ним вилками, не подцепляя на них еду. Есть давно не хотелось... Симона неожиданно протянула фужер:
  -Налей коньяк... Больше... больше...
  Выпили, совсем по-русски Симона откусила кусочек конфетки, а остаток я почему-то взял из ее пальцев и закусил им выпитый коньяк. Симона почти сразу повторно протянула фужер, рассчитанный совсем не для коньяка. Я опять налил... Кто знает, может, мы расстаемся навсегда... Но, похоже, наша любовь не угасла, а разгорелась с новой силой...
  Через четверть часа мы основательно набрались. По моему, я был пьянее Симоны... Она опять плакала...
...Когда Симона скрылась в проеме двери самолета, отчаяние охватило меня. Ноги сами толкнули меня вперед, и я сделал несколько шагов в сторону самолета. Но было уже поздно... Я подождал, когда самолет взлетел и бросился в ресторан при аэропорте. Там я заказал уже водки и какой-то малюсенький салатик. Выпил водки и почему-то начал трезветь... А Симона,  которая ушла, я увидел её в первый раз десять лет назад, и которую, я уже теперь никогда больше не увижу... Я опять выпил...
  Меня растолкал милиционер, я долго пререкался с ним, сунул ему в руку несколько купюр и был после этого отпущен... Добрался до такси, потом- до железнодорожного вокзала... Как ехал, не помню... Очнулся перед домом.
  Ира встретила меня спокойно, обняла, поцеловала... Запах водки, конечно, почувствовала... но не сказала на эту тему ни слова... сразу спросила о самочувствии... Как сердце? Я вяло отвечал, в глаза ей старался не смотреть... чувство стыда овладевало мной... Признаться? Рассказать о Симоне? Нет... только не сейчас... Ира проводила меня в кабинет... и я лег на свой диван... Почти сразу заснул...
  Утром долго размышлял, как вести себя дальше? Не решил...
 
 
Глава 2
 
Кто пойдет по следу одинокому?
Сильные да смелые головы сложили в поле,
В бою.
Мало кто остался в светлой памяти,
В трезвом уме да с твердой рукой в строю.
В строю.
Солнце мое, взгляни на меня:
Моя ладонь превратилась в кулак.
И если есть порох, дай огня.
Вот так.
       Виктор Цой, "Кукушка".
 
  Утром долго размышлял, как вести себя дальше? Да, собственно, не вести, а как жить дальше?! Хотя мы ведь в разводе, но встретили меня они с дочкой хорошо. Ира как будто ни о чем не догадывалась. Да, откуда она могла, что-то знать?! Мне молчать? Совести не хватает... Побрел к жене (бывшей), опустив повинную голову... Ира не дала мне открыть рот:
  -Андрюша, я вижу ты пришел для серьезного разговора... А может не надо? Ведь ты же вернулся и, похоже, не собираешься уходить... Ты знаешь, как я отношусь к тебе, как в тебе нуждается Аленка... Может, отменим этот разговор? Но, если ты все-таки захочешь уйти...
  Я мгновенно положил свои пальцы Ирине на губы, и она не закончила фразу... В следующее мгновение она бросилась мне на шею... Всё-таки ещё любит. На своей щеке я чувствовал ее слезы.
  -Не рассказывай мне ничего, ничего... - шептала она мне на ухо. А я вспоминал, как почти также меня целовала и обнимала Симона. Ох, хоть бы сквозь землю провалиться...
  ...Но время постепенно делало свое дело... С одной стороны я успокаивался после встречи с Симоной, однако не исключал, возможности преследования с прежней работы... Вот только... с чьей стороны?
  Долго встряхивал себя, потом поехал на старое место действия. Там я ставил себя, как бойца- профессионала. Вообще-то убивать я учился во многих местах, но начало было положено здесь. Вошел в спортзал на нашем любимом стадионе . Многое почти не изменилось... Удивительно... Увидел старых друзей. Тренер - Валера, такой же, как раньше... За время долгих тренировок он даже немного похудел... А вот я основательно прибавил в весе... Подошли и другие... Король каскадеров, второй Валера- Деркач- такой же худощавый и флегматичный, как и много лет назад; вот и Лева, которому уже давно пора на пенсию... Каратист хренов... А, вот и Андрюша Петров... Сколько с ним пройдено... Прибавил в весе... А все еще ходит сюда...
  -Привет, Барс, думали, тебя уже давно нет... Ты законспирировался... А помнишь, как все мы...
  -Помню... помню... ребята... А кто это там в углу, такой худенький? Знакомое лицо... похож на Мишку Тимофеева... "Непобедимый"?
  -Так это его сын, стал уже чемпионом мира по самбо... А ты покажи-ка свою наколку на груди: барс в прыжке... Таких наколок мало осталось...
  -Ребята, эту наколку я снял... Я надолго уезжал... Работал в другом месте... С такой татуировкой там нельзя...
  -Понятно... Но мы тебя здесь не забыли... Пойдем....
  Мы вошли в маленькую тренерскую комнату... Чай уже был заварен.
  -Нет сегодня не чай будем...
  Я достал коньяк и кое-что из закуски... Ребята полезли по своим ящикам и тоже кое-что достали... Сели за стол. Валера почти все время молчал, но мы выпили раз, другой, третий... Он шлепнул меня по плечу:
  -Ты еще можешь выйти на ковер: побороться?... Или уже...
  -Валера, я несколько раз был ранен... Потом стало сдавать сердце...
  - Не обижайся старик... Я не собирался вызывать тебя бороться... Просто хотел узнать: как ты, старый хрыч?
  Старый хрыч - наше любимое обращение...
  -Валера, мне надо несколько месяцев серьезно потренироваться. Вспомнить все... Возможно, придется это все применить...
  -Ты еще не в отставке?
  -В отставке, но... Я из барсов... Слушай, Валера, мне надо восстановить татуировку. Кто-нибудь из наших еще сюда ходит?
  -Я подумаю... Здесь нужен специалист. Я не знаю, кто вам делал татуировку...
  -Тот человек погиб, нужен кто-то, способный повторить старую татуировку. Надо восстановить у меня голубого барса...
  -Неужели это так принципиально?
  -Похоже, я остался последним барсом... Хотя. Кажется, остался Мустафа. Возможно, мне предстоит сделать важное дело... Надо, Валера. Надо...
  -Попробую поговорить с одним человеком. А у тебя эскиз сохранился?
  -Сохранился...
   Выпивка и воспоминания продолжились...
   Домой меня вез на своей машине Андрюша Петров.
  -Помнишь Горшкова?- спросил он. Еще бы... как не помнить... Я с Горшковым был в командировке в Афгане... Много-много лет тому назад...
-Сходим к нему на Ваганьково?- Спросил он. Я ответил утвердительно, хотя понимал, что вряд ли теперь найдется время на посещение кладбища...
  Через день я пришел на первую тренировку. Было, конечно, тяжело, но я не растерял свой опыт. Кто бы мог подумать: после клинической смерти я снова выйду в спортзал...
  ...Прошло три месяца, я тренировался уже с повышенными нагрузками. Вспомнил практически все. Однажды Валера подвел ко мне мужчину, лицо которого показалось мне знакомым. Он улыбнулся щербатым ртом:
  -Рот фронт, Барс...
  Он и восстановил мне татуировку...
  Однажды меня опять вызвали по месту бывшей службы. Начальник отдела долго молча рассматривал меня, потом заговорил:
  -Послушайте -(все-таки на "Вы"!)- мои люди долго проверяли вас, но так и не нашли полных доказательств вашего предательства. И я получил приказ: ваше дело закрыть. Разговор наш идет один на один, и я хочу сказать: я все-таки добью вас, знаю, что вы взяли деньги.
  -Вы абсолютно уверены, что я взял у предателя деньги и поэтому отпустил его?- Быстро спросил я.
  Он открыл рот, но... так и не сказал самого главного и "закрыл рот на замок"... Мы несколько минут молчали...
-Иди.- Сказал он и я направился к выходу. Вот, сволочь, уже давно понял, что я не при чем, но хочет испакостить мне жизнь. Наверное, злится, что сам так и не побывал на работе в других странах. Выезжать-то он, конечно, выезжал...
  Я еще несколько раз побывал на тренировках. Пора уже было идти к моему доктору. Но форму я прилично восстановил...
. Неожиданно получил письмо. Взял маленький конверт, разорвал, достал записку. Почерком Симоны было написано: "Милый, это вот-вот случится. Береги себя".
  Симона, тебе так трудно держать со мной связь, но ты пытаешься мне помочь! Пройду все невзгоды и препоны... все-таки приеду к тебе, встретимся... ненадолго, но обязательно приеду. Как найти тебя, я знаю…

                Глава 3
                Ночной звонок
  Через пару дней мне позвонили на домашний телефон. Вкрадчивый голос сказал:
  -Эй, супермен, долбаный! Поговорить надо, встретиться.
  -С кем я говорю, о чем мы должны говорить?
  -На встрече узнаешь. Купи на завтра билет до Чернигова. Выйдешь в Чернигове и пройдешь в сторону последнего вагона. Там к тебе подойдут и отвезут тебя, куда надо. Не бойся, убивать тебя не будут. Просто подпишешь кое-какие бумаги. Потом поедешь домой, тебе даже билет купят.
  -А если я не приеду...
  -Приедешь, куда ты денешься?! Иначе твое потомство и твои жены жестоко поплатятся за твое непослушание. И не вздумай сообщать о нашем разговоре в ФСБ.
  После того, как разговор закончился, я основательно задумался. Сообщить в органы? А если...?! Попробуй всех защитить, вряд ли органы будут помогать в этом нынешнему пенсионеру. Тем более, есть сотрудники, которые под меня "копают". И неизвестно, по какой линии "копают" звонившие? Скорее всего, надо ехать, если бы меня хотели убить, то уже убили бы... Поеду, прощупаю, может не так уж страшно и подписать что-то... А может, удастся разобраться... по настоящему разобраться... Я решил ехать...
  Надо поговорить с Ирой... Я ей, конечно, ничего не скажу... Может, чуть-чуть намекну... Чтобы, уж если: самый скверный финал, то ... нет, скверное надо исключить...
  Я отпер нижний ящик письменного стола, порылся там... Достал кое-что из необходимых средств людей нашей специальности... Отобрал несколько вещиц... В книге лежал маленький "Вальтер"- подарок последнего из живых оставшегося друга- Мустафы- я его все-таки решил не брать. Но Мустафа оставил мне несколько "крестов" для метания... Их я взял. Еще пару потайных иголок... Старый кожаный ремень, где укрываются все эти средства.
  Съездил на вокзал, купил билет. Потом попросил Иру помочь собрать чемодан. Я, конечно, и сам его собрал бы, но хотел во время сборов поговорить с женой и уберечь ее от волнения.
  Ира, тем не менее, сразу поняла, что я не просто так еду, но виду не подала. Мне, собственно, через два часа уже уходить. Наверное хорошо, что Аленка в школе, а то- было бы сплошное расстройство.
  Я открыл было рот, но Ира сказала:
  -Давай помолчим...
  Достала бутылку коньяка, показала на нее глазами... Я кивнул. Она на донышко круглых рюмок налила чуть-чуть маслянистой жидкости, потом подумала и основательно добавила себе. Посмотрела пристально мне в глаза:
  -За то, чтобы тебе сопутствовала удача!
  Выпили, потом еще. Ира наливала себе много. Еще... еще... Она пила, но не пьянела... Я только чуть-чуть пригубливал.
  А время летела быстро... Я стал одеваться. Ира обняла меня крепко:
  -Возвращайся, обязательно возвращайся... Мы будем ждать тебя...
  Я ехал в такси и думал: жаль, что нет друга Мустафы, сказал бы ему, и он поехал бы со мной, тайно сопровождая...
  Доехал до Чернигова благополучно. На вокзале долго ходил у хвостового вагона. Ко мне никто не подходил, видимо присматривались: не привел ли с собой ненужного сопровождения.
  Наконец подбежал мальчишка, сунул в руку записку и тут же убежал. Я отошел в сторонку, записку развернул и прочитал. В ней говорилось, куда я должен идти. Я прошел привокзальную площадь, долго шел по большой улице, свернул на маленькую. Видимо за мной тщательно следили. Но было нетрудно заметить, что никакого хвоста со мной нет.
  Стремительно подъехала ободранная "копейка", водитель высунулся и сказал, чтобы я садился. Я сел, и машина рванула с места в карьер. Долго петляли по городу и я успел рассмотреть спутников. Два, довольно бедно одетых, мужика. Они видимо долго проверяли: нет ли за нами погони? Вывезли меня на окраину города, завезли в какой-то тупик.
  -Дядьку, нам мало грошей далы, добавь еще.- Сказал водитель на смеси русского и украинского языков. Я денег с собой много не брал, так как неизвестно было, кому они могут достаться. Дал им пять тысяч рублей, кажется, они остались довольны. Сказали, чтобы я вылезал.
  Вылез и стал ждать, "копейка" быстро уехала. Через несколько минут ко мне подошли трое крепких высоких парней, им всем было под тридцать. По одежде и другим признакам я сразу определил, что двое из них русские, а один- украинец. Самый крепкий посмотрел внимательно на меня, потом по сторонам и сказал:
  -Иди за нами, не вздумай дурочку ломать.
    Похоже это дилетанты. Но спорить я не стал и пошел с ними. Украинец шел впереди.
    Опять долго шли, петляли. Показалась Десна. Вскоре к нам подъехал УАЗик.
  -Садись.
  -Куда мы едем?
  -Потом узнаешь. Выбора у тебя нет.
  Пожалуй, он прав. Выбора нет. Впрочем, даже с этими крепкими ребятами я смогу справиться. Но теперь их уже четверо, добавился шофер УАЗика.
  Ехали долго, опять петляли. Быстро свернули в сторону какой-то деревни, название ее на указателе было замазано грязью. Проскочили деревню и проехали в сторону леса. Недалеко от леса стояла полуразвалившаяся хатенка. Остановились. Меня тщательно обыскали.
  -Выходи. Иди в дом.
  Да, двое ребят русских, еще двое местные.

                Глава 4
  Я вошел в дом, там царили хаос и запустение. Сел на перекошенную от старости лавку. Двое ребят вошли вместе со мной, сели и уставились на меня. Так прошло с полчаса. Я уже почувствовал, что хочу есть. И тут послышались шаги на крыльце, дверь со страшным скрипом открылась, и на пороге появился еще один персонаж. Я смотрел и не верил своим глазам. Это был тот предатель, которого я несколько лет назад чуть-чуть не убил в американском магазинчике, который тогда упал на колени передо мной и обделался от страха. Тот, что написал потом книгу, где говорил, что дал мне денег, чтобы я отпустил его. Собственной персоной появился, гад.
  Он улыбнулся уверенно, по-хозяйски осмотрелся. Шагнул ко мне, протянул руку:
  -Ну, здравствуй, Андрюша.
  Я чуть не выругался:
  -Ты же знаешь, я не подам тебе руку.
   Его глаза, только что излучавшие доброту и ласку, стали злыми и колючими:
  -Ах, ты, праведник, какой! Не может он со мной за руку поздороваться! Тогда давай поговорим! Вы, ребята, выйдите. А ты учти, будешь дурака валять, я тебя шлепну!- Он показал мне маленький дамский пистолет.
  Распустились предатели, разъезжают по территории бывшего СССР и еще угрожают! Ладно, его маленький пистолетик меня не испугает. Два его телохранителя встали, посмотрели на меня, на него, и вышли. Он сел за стол, положил перед собой пистолет и закурил.
  - Ты ведь не куришь? Я тебе не предлагаю.
  Долго молчали. Собственно мне нечего было говорить, я ждал, что скажет он. И он, наконец, заговорил:
  -Сначала, о главном. Ты здорово подпортил мое житье -бытье в Штатах. Когда ты убежал тогда из маркета, я имел глупость обратиться в полицию, а потом и к тем, кто меня там курировал. Я пытался развить мысль в том направлении, что эта была попытка уничтожить меня. Но мне быстро указали, что я не должен был ходить в маркет, в целях исключения покушений. К тому же полицейские и свидетели заявили, что я якобы вел себя трусливо и недостойно.- Тут он потупился и кажется даже покраснел: видимо вспоминал испорченные штаны.
  -Практически я там оказался никому не нужен. Надо сказать, наши, такие же, как я, отнюдь не все в США хорошо устроились. Да, честно говоря, швали среди нашего брата много. Алкаши, недоучки, трусы.- Тут он опять замолчал и стал нервно затягиваться.
  -Но я то, не такой, как все! Я и обучался всегда на отлично, алкашом не был, а струсил тогда только потому, что у меня только что дочь там родилась. Не мог я тогда так просто умереть. А скажи честно, ты ведь тогда все-таки следил за мной и должен был убить. Верно?
  Я отрицательно покачал головой. Он засмеялся, оскалившись и обнажив искусственные зубы.
  -Ладно, сейчас сила на моей стороне и правду ты не скажешь. Давай-ка договоримся с тобой: я сейчас дам тебе кое-какие бумаги, ты их прочитаешь и подпишешь. Я даже тебе денег за это дам. Так сказать, компенсирую материальные расходы на дорогу.
  Он полез в карман и достал пачку долларов. Было там семьсот или восемьсот баксов, мой противник был весьма бережлив.
  -Показывай твои бумаги.
  Он разложил передо мной на столе несколько листов, и я стал читать. Это были довольно грамотно и четко составленные тексты на русском и английском языках, в которых от моего имени говорилось, что я получил в свое время задание по линии внешней разведки, что я должен был уничтожить сбежавшего в США, бывшего советского и российского разведчика (имярек). Кроме того я должен был осуществить ряд других подрывных действий в сторону США (я читал, что же это за действия, и удивлялся исключительной фантазии людей написавших текст). Дальше было написано, что я пошел в разрез с агрессивными и негуманными действиями руководства внешней разведки России и не стал убивать данного господина, за что он подарил мне десять тысяч долларов США. В последствии я неоднократно встречался с ним и поставлял ему определенные данные и документы, получая за это новые денежные поступления. Потом я заболел и попросил данного господина помочь мне некоторое время подлечить больное сердце в клиниках США. После прохождения курса лечения я был отпущен в Россию. В конце каждого документа я был должен поставить свою подпись и указать данные своего паспорта и водительского удостоверения.
  -Послушай, чудик! - сказал я. - Предположим, в России эти бумаги могут иметь определенный вес, но в США никто тебе в это не поверит. Тут и верить не надо, как дело было, давно уже известно.
  -Да мне все равно, что думают обо мне в спецслужбах США. Там мое реноме ты основательно подпортил. Мне заявили, что такие, как я, там не нужны. Хорошо, что все-таки какие- то деньги платят. Да, подпортил ты мне жизнь. И сам чуть не сдох. Все еще действуешь по принципу: ни себе, ни людям! Я хочу помочь кое-кому в России, они хотят доказать, что ты такой же, как все. Так же любишь деньги, так же хотел бы жить в США и получать приличную зарплату, а не существовать на маленькую пенсию. Им хочется избавиться от тебя! Нет, не физически. Судить тебя и сажать в тюрьму уже никто не будет. И даже пенсии тебя не лишат. Но некоторые люди займут более подобающее положение.
  -Я догадываюсь, о ком ты говоришь.
  -Не все ли равно. К тому же в России обо мне изменится мнение. Сейчас некоторые считают меня предателем, а некоторые, хорошо пристроившимся в США человеком. А будут думать, что я не забывал о Родине и помогал выводить на чистую воду ее врагов. Будут понимать, что я честно работал в Соединенных Штатах и не зря мне там платят деньги. Есть и несколько других аспектов, но обо всех я тебе рассказать не могу. Нет, об одном я все-таки скажу: я хочу отомстить тебе за мой позор, за то, что я тогда струсил и элементарно обделался. Но теперь ты в моих руках и сейчас мы посмотрим, что ты за человек!- Он медленно взял в руку свой пистолет.
  Я испытывал чувство невероятной гадливости, мне хотелось придавить этого человечка, но усилием воли сдерживался. Мне казалось, он не все еще сказал.
  -Давай расписывайся!- Он направил дуло мне в лицо.
  -Пошел, ты,.. - я произнес несколько крепких русских выражений.
  -Сейчас я позову тех ребят, тебя как следует изобьют, потом ты все равно подпишешь.
  -Не подпишу!
  -Ах, вот оно что! Ладно! Сейчас я уйду, приду завтра к вечеру. Если не подпишешь, тебя убьют. Впрочем, есть еще один шанс вынудить тебя подписать.
  Он подошел к двери и позвал молодцов.
  -Обыщите его еще раз, все, что вам понравится, берите себе. Пока не бейте, охраняйте. Завтра, как договорились, я приеду.
  Они вошли в комнату и стали меня обыскивать. А он посмотрел на меня еще раз. Мне показалось, что взгляд у него стал тусклым и обреченным. Несмотря на то, что я был в их руках и меня обыскивали, он, похоже признал свое поражение.
  Я боялся, как бы не обнаружили тайнички в моем поясе, но их больше интересовали деньги и ценности. Они забрали кроме денег, еще мобильник и часы.
  -Сиди и не рыпайся. Вот батон хлеба на сутки и крынка воды. До следующего вечера. Под столом- параша-ведро. Вздумаешь дурака валять - изобьем, как собаку.
  Они ушли, а я лег и предался своим тяжелым мыслям. Четверо здоровых мужиков и, судя по оттопыривающимся карманам, у каждого ствол. Но, вообще-то, помня о том, как я долго и успешно готовился, справиться с ними я имею шанс. Но буду это пытаться сделать только в самый последний момент. Что этот тип задумал, почему куда-то уехал?
  Время, то тянулось очень медленно, то стремительно летело. Есть не хотелось, но я заставлял себя жевать этот черствый и пахнущий плесенью батон. Вода тоже отдавала какой-то тухлятинкой. Набрали в луже? Несколько раз мои тюремщики заглядывали ко мне и придирчиво меня осматривали. Пусть любуются!
  Вот и следующий день наступил. Ярко светило солнце, погода была хорошая. На улице звенели бутылки, моя охрана кажется предавалась пороку. Может это и хорошо: легче с ними будет справиться, когда время придет.
  Я попытался выйти на улицу, посмотреть обстановку. Но дверь была приперта, а окна заколочены. Я постучался и, когда тюремщики отозвались, попросился на улицу. Но меня покрыли самым непотребным матом. Я стал ходить по комнате и разминаться, вспоминая боевые приемы. В конце концов, и это надоело.
  Неожиданно даже для себя, стал напевать из Окуджавы:
 
По смоленской дороге метель, в лицо, в лицо.
Все нас из дому гонят дела, дела, дела.
Может, будь понадёжнее рук твоих кольцо
Покороче б, наверно, дорога мне легла.
По смоленской дороге - леса, леса, леса.
По смоленской дороге столбы гудят, гудят.
На дорогу смоленскую, как твои глаза,
Две холодных звезды голубых глядят, глядят.
 
  Думаю, что было часа 4 вечера, когда я услышал звук автомобильного мотора. Потом раздались голоса. Я услышал, что машина уехала. Потом дверь открылась, и он показался на пороге. Вошел и сел за стол, посмотрел на меня. Выглядел он еще более жалким, чем в вчера, лоб его покрывала испарина. Он достал из кармана бутылку дорогого коньяка, несколько слив, шоколад и две стопки. Все это водрузил на стол.
  -Я им всем сказал уехать. Только ты не пытайся меня пришибить, я должен сказать тебе что-то очень важное. Давай выпьем.
  Он разлил в стопки дорогой коньяк. Пить мне с ним не хотелось, но я решил поддержать разговор и выведать у него все. Выпили, и он заговорил:
    -Странная штука- жизнь. Мой дед воевал в белой армии погиб в конце гражданской. Отец говорил о нем, что он был патриотом отечества. Потом мы много лет скрывали его службу у белых. Мой отец тоже был патриотом отечества. Ему удалось, скрыв факты биографии, поступить в военное летное училище. Он был отличным летчиком. Отвоевал всю войну с фашистами и даже с японцами. У него была масса орденов и медалей. Это был светлый человек. Да, он на войне, конечно, вступил в партию. Когда я подрос, он настоял, чтобы я поступил в МГИМО. Пока я учился, он компосТировал мне мозги учениями Маркса, Энгельса, Ленина. А еще, знаешь, он обожал Сталина. Сталин для него навсегда остался великим генералиссимусом. Он заставил меня вступить в партию, когда я еще учился в институте. И я стал убежденным коммунистом. Я готов был отдать жизнь за дело революции и за дело коммунизма. Не удивительно, что мне предложили служить во внешней разведке. И я служил. Потом я узнал, что не таким великим был Ленин, узнал, сколько людей уничтожил в лагерях генералиссимус Сталин, мы потешались над волюнтаристом Хрущевым, рассказывали анекдоты про Брежнева. Слава Богу, что отец умер в конце семидесятых. В середине семидесятых стало ясно, что дело коммунизма провалено. И я решил уйти на другую сторону. Давай еще выпьем.
  Он разлил, и я не стал отказываться. Мне показалось, что мой противник выдохся и почти сдался. Почему он отпустил своих соучастников? У него, правда, есть пистолет, но, что для меня этот пистолетик, я его вырву двумя пальцами.
  Словно бы прочитав мои мысли, он достал пистолет из кармана и положил его передо мной.
  -Возьми.
  -Ты, что хочешь сдаться и вернуться в Россию?
  -Я хочу выпить таблетку.- Он достал из кармана таблетку, проглотил ее и запил коньяком. Потом опять наполнил наши рюмки. Его лоб покрыла сильная испарина, из глаз катились крупные слезы. Он опять заговорил:
  -Почему, когда я ушел, меня восприняли, как предателя? Ведь дело коммунизма рухнуло. Я не предавал Россию, я предал развалившийся Советский Союз. Его КГБ, его КПСС. Почему меня считают предателем? Почему я трясся столько лет, боясь, что меня убьют? Почему я так бездарно обделался от страха, когда увидел тебя? Почему я там не был никому нужен? Почему ты не сдался? Хотя, как я знаю, и ты не в почете. И пенсия у тебя ничтожная. И квартира у тебя маленькая. И первая семья у тебя рухнула. Впрочем, и моя тоже. Ах, теперь уже все равно, таблетка поможет.
  Он выглядел отвратительно, от него несло какой-то псиной. Он стал опять разливать коньяк.
  -Я не буду.- Предупредил я.
  Он взял бутылку и прямо из горлышка влил остатки себе в рот.
  -Вот и я стал алкоголиком.- Мрачно пошутил он.
  -Вставай, пойдем. Поедем в Москву, все объяснишь.
  -Я, гражданин США. Я к тому же предатель. Я не могу ехать.
  Надо было заканчивать эту историю...
  - Если не хочешь ехать в Москву, поезжай в свою Америку, а я поеду к себе домой.
  -Нет, с тобой еще не все кончено...
  Он долго молчал , пощупал почему-то свой пульс, стал растирать грудь.
  -Сейчас я расскажу тебе все. Операция против тебя была задумана гораздо более масштабно, чем ты думаешь. Лично я не стал бы ее организовывать, да и не смог бы. Кто тебя задумал прижать, я не знаю. Решили для этого использовать и меня. Для этого мне приказали написать книгу, где я описал, как вручил тебе 10000 долларов. После этого машина стала раскручиваться. Может ты и мелкая сошка, может через тебя хотели прищучить еще кого-то. Наша служба тоньше комариного писка... Мне за твою дискредитацию обещали хорошие деньги. Операцию решили провести на Украине, сюда легче въехать, у меня были поддельные документы на украинского гражданина. Я решил основательно прижать тебя, и для страховки использовать женщину в качестве заложницы...
  Я мгновенно схватил его за грудки и едва не втянул на стол. У него клацнули зубы, но страха в его глазах я не увидел.
  -Подожди, не убивай меня, я должен успеть, тебе все рассказать. Ты видел таблетку, которую я выпил? Она содержит медленный яд, и возможно через несколько минут, или через полчаса я умру.
  -Быстро рассказывай все!- Я встряхнул его и опустил на стул.
  Он тяжело дышал и бледнел на глазах, но продолжил говорить.
  -Я слишком много о тебе слышал... Я понимал,  скорее всего ты ничего не подпишешь. А мне надо было действовать наверняка. Я решил подстраховаться и взять в заложники кого-то из твоих родственников. Или одну из жен, или дочь. Конечно, никому из них ничего плохого не сделали бы, я просто хотел тебя попугать... вынудить подписать признание... Но тщательно всё взвесив, я решил, что мне въезжать в Россию опасно и тем более производить действия, наподобие захвата заложника и потом шантажировать...
  У меня немного отлегло от сердца... Но... все-таки он упомянул женщину... Я взглянул на него. Такое впечатление, что у него начали деревенеть руки и ноги... глаза вылезали из орбит...
  -Говори... Быстро!
  -Сейчас... Я успею... Я выпил много коньяка... он немного нейтрализовал яд. Но только немного денег у меня было... я был должен действовать на свой страх и риск... Я нашел людей: здесь, для твоего захвата... и там, чтобы обработать женщину... Ей сказали, что надо... опять... она решила ехать... спасать тебя... взяла денег... здесь ее взяли вчера... деньги... изъяли... но я понимал, что ты упрешься... Сейчас должны позвонить... и ты поедешь на встречу с ней...
  -Почему ты решил покончить с собой?
  -Я много думал эти два дня... Тут надо много рассказывать... В двух словах: я понял, что я сволочь и дерьмо... Возьми из моего кармана телефон... ты будешь говорить...
  Руки и ноги у него задергались, глаза вылезали из орбит... Я вытащил у него из кармана телефон. Он еще несколько раз дернулся и затих. Я закрыл ему глаза... Минут через пятнадцать раздался звонок мобильника.
  -Ну, что? Приезжать?
  -Да...
  Я смотрел на покойника и думал: брать ли его пистолет? Не стоит... Я подумал еще немного и оттащил труп в угол, бросил и прикрыл каким-то строительным мусором. Стал ждать у двери...
 Вот и знакомая ободранная машина. Вышли два знакомых парня и подозрительно на меня посмотрели.
  -Эй, почему ты здесь? Где хозяин?
  -Он уехал... домой, в Америку. Сказал, чтобы я с вами рассчитался.
  -Так давай гроши...
  -Сначала отвезите меня к женщине... А деньги подвезут потом, когда я увижу, что с ней все в порядке... Поехали!
  Они как-то странно посмотрели на меня.
  -Ладно, поехали... Но не вздумай дурить... -И они показали мне два ТТ.
  Обыскали меня еще раз, ничего нового не нашли. Хорошо, что я не взял ствол... Машина рванула с места в карьер. Минут через пятнадцать после проселочной дороги, подъехали к ветхой избушке, затерявшейся среди деревьев. Оттуда нас вышли встречать двое других бандитов, они были с разбитыми и расцарапанными физиономиями и выглядели растерянными. Я огляделся, рядом была деревня «Ладинка», мы с шурином в мирное время часто ездили сюда на рыбалку, здесь жил знакомый парень Коля Лагуна. Он ездил с нами на рыбалку и отдавал всю выловленную рыбу гостям. Брал с собой банку сливового самогона… Но когда это было?
  -Эй, хохлы! Что тут у вас произошло?
  -ЗахОдьтэ...
  Мы вошли,  и я тут же увидел Симону, лежавшую на полу. Она была бледна и вся в крови; я бросился к ней, упал на колени, схватил ее холодную ладошку, стал щупать пульс... Она открыла глаза... Жива... За моей спиной двое бандитов рассказывали:
  -Нам скучно стало, мы решили ее трахнуть. Баба в теле и морда, что надо! А взять с нее больше нечего... Так она драться полезла! Лысому сразу зубы выбила, а мне нос сломала... Она нас прикончила бы, но лысый успел ее заточкой под ребра ткнуть...
  Я с огромным трудом сдержался, чтобы не броситься тут же на них, но я хотел понять сначала, насколько серьезно была ранена Симона. Разорвал верхнюю одежду- проникающее ранение в живот. Пожалуй, ранение не смертельное, но надо быстрее к хорошему врачу, надо срочно перевязать. Я сорвал с себя свою хлопчатобумажную рубашку и разорвал ее на несколько полос. Манжеты оставил на запястьях. Стал осторожно перевязывать Симону.
 -Эй, старик!- (это мне)- Ты скажи, где деньги и мы уедем. А ты перевяжешь ее и вызывай скорую.
  -Сначала закончу перевязку...
  -Да, нет у них больше денег, надо кончать их обоих и делать ноги...
  -Вы нашли у нее пластиковую карту?- Я шел наугад.
  -Нашли...
  -Так вот только я смогу получить по ней деньги...
  -Тогда, быстрей перевязывай...
  Я закончил перевязку и поцеловал Симону. Она взглянула на меня угасающим взглядом и сказала по-английски:
  -Плохи наши дела, любимый, сделай что-то, но осторожно...
  -Все нормально, малышка. Я все сделаю, как надо; тебя вылечат, и мы уедем вместе.
  Симона еле заметно улыбнулась. Я стал медленно вставать, осторожно опуская свои ладони на свой старый ремень. Один из бандитов рассматривал мою татуировку.
  -Классная тату! Ты тоже из спецслужбы?
  Мои пальцы нащупали тайнички, где маскировались метательные "кресты". Я сделал короткие кистевые броски сначала правой, потом левой ладонями. Один крест влетел говорившему парню в рот, и я услышал даже, как он чиркнула по его зубам. Второму такая же штучка попала в глаз. Оба ухнули и стали заваливаться на спину.
  Двое других закричали, как зайцы, и выскочили на улицу. Я бросился за ними, и увидел, что они убегают с невероятной скоростью. Можно было, конечно, подобрать пистолеты и стрелять им в спину, но чёрт с ними, надо заниматься Симоной! Но мы находимся в чужой стране… Если бы не Симона находилась где-то рядом, я бы похоже завопил диким голосом... Кто же поможет?! Я атеист, но помолился бы, попросил помощи у Бога... Нет, надо самому...  Симона лежала недалеко от меня, тяжело и отрывисто дышала. Ее лицо было белее мела...
  -Симона!- Крикнул я. Но она осталась недвижимой. Но тут я сообразил, что мой голос напоминает слабенький шепот. Это потому что у меня опять заболело сердце… Бандиты лежали рядом, кто-то из них еще дергался в конвульсиях.

                Глава 5
  -Симона! Как ты?
  -Милый! Ты справился? Как и много лет назад?... Супермен... Но сейчас нам плохо... Кажется, нет спасения... Так и умрем рядом... Но мне не страшно...
  -Симона, я что-то сделаю... держись... Помощь придет...
  -Держи меня за руку, милый, даже если мы умрем вместе, это не страшно. За годы службы я получила несколько пуль и привыкла к этому... Я надеялась, что справлюсь с этими двумя бандитами, но видимо возраст не позволил... прошло наше время... нам сейчас осталось только воспитывать детей... но даже на это, кажется, нет шансов...
 Я- солдат... Симона тоже солдат... Но она - женщина... Ей уже давно пора зачехлить оружие... Да и мне давно пора... Никогда не хватало времени на воспитание детей... теперь я буду воспитывать еще и сына Симоны... Хватит войн... Хватит тайных операций... Я никогда уже не буду стрелять... никогда уже не подниму ни на кого руку... Хороший дом, хорошая жена... это сказал Верещагин? Нет, это сказал Абдулла... почему я не взял с собой Мустафу? Может быть, всё прошло бы легче…
  Я объяснил Симоне, что отойду не надолго. Она поняла, кивнула головой. Я вложил в её пальцы ТТ.
  Двоих оставшихся в живых бандитов уже не было видно. Убежали. Я вернулся к Симоне, взял её на руки и понёс в сторону шоссе. Надо было пройти метров пяьсот. Симона была без сознания. Вот и шоссе. Я остановился и стал голосовать. Машины проезжали, люди в них удивлённо на нас смотрели. Я уже стал терять терпение, но тут показалась машина с красным крестом.
  Подъехала машина, остановилась, появились врач и санитар… Я перед уходом успел собрать все деньги у поверженных мною бандитов и часть их протянул врачу.
  -Нас пытались ограбить бандиты, но я с ними справился. Вывезите нас отсюда.
Спасите женщину, она ранена в живот.
  Врач посмотрел на лежавшую у меня на руках Симону
  -А-а… Вы русские? Вам повезло: мы тоже русские. Ладно, денег вы дали хорошо, куда вас отвезти?
  -Отвезите в свою больницу. Девушку надо прооперировать. Провезти переливание крови. Я потом дам ещё денег. На границу с Россией, сможете доставить? Потом я дам остальные деньги.
  -Далеко, но ладно, я договорюсь со своими.
  Через несколько минут мы ехали в сторону больницы, Симону опять перевязали, и ей сделали укол. Ей стало лучше, она даже порозовела. Решался вопрос с операцией. Провести бы ей  несколько дней в покое, а потом мы отправились бы домой… Прорвёмся! Может быть… Хорошо, что здесь много русских… Эх, украинские братья… Эх, сыны ПархЁменко и Щорса… дайте нам уйти!

Спите себе, братцы, все придет опять.
Новые родятся командиры.
Новые солдаты будут получать,
Вечные казенные квартиры...
                Булат Окуджава

                Конец