5. 7. 24

                Овечья шкура

   – Ай, какая белая-белая овца! – воскликнул пастух Кацо, указывая на новую овцу в стаде. – Ай, какая она кроткая и умная!
   Редкая была овца. И всё было бы хорошо в овечьем стаде, если б не стали пропадать другие овцы. Что ни ночь – сначала по одной пропадало, а потом и по две.
   – Как так? – спросил Кацо. – Волки не приходили, а овцы исчезают...
   Не стал он этой ночью спать, а только сделал вид, что спит, а сам тихонечко смотрел.
   Вдруг – что такое?! Та белая-белая, такая умная, такая кроткая овца – вдруг как схватит другую овечку да и проглотил её. И опять спать улеглась.
   Вынул тогда Кацо свой кинжал из ножен – тихонько подошёл к ней и взял за белую-белую шкуру:
   - Ты зачем это и как наших же овец глотаешь?
   А тогда из белой-белой шкуры вдруг выскочил серый-серый волк с большими клыками – и побежал, и убежал в горы. Оказывается, это был волк в овечьей шкуре...
   Больше в стаде никто не пропадал. А ту красивую шкуру чистейшей овечьей шерсти – Кацо, когда вернулись в родную деревню, своей жене подарил. Она обрадовалась и сказала:
   – В хозяйстве пригодится...


               
  Пушка с характером

    Однажды её командир взял её в поход на соседний город. И велел ей:
    – Фугасным, осколочным и бронебойным – прямой наводкой – огонь!..
   Но пушка не выстрелила. Командир её и ругал, и ногами не топал, и даже пригрозил разжаловать её в пулемёты, или даже в простые старые винтовки. Пушка молча слушала и не отвечала.
    Вернулся командир со своей пушкой в наш город, а тут как раз на на нас напали очень злые враги и хотели завоевать.
    Вот опять велел командир своей пушке:
   – Фугасным, осколочным и бронебойным – прямой наводкой – огонь!..
   И стрельнула пушка! Да так стрельнула – бабаба-а-х!!! – что все враги срочно эвакуировали с поля битвы и нас не завоевали.
    А командир тогда обнял свою пушку, поцеловал и наградил её большой медалью.


               
   Молчащее дерево

   – Все деревья, как деревья: каждый своим голосом говорит. А эта ивушка – молчит и днём, и ночью, и при любой погоде! – вздохнул деда. – Вот ветерок какой хороший дует, и все-все деревья, деревца и кусты – листвою шелестят да ветвями поскрипывают. Только эта ивушка  всё молчит: видать, приболела...
    – Так давай её вылечим, – говорят дедовы внуки. – Ты командуй, а мы, что надо, сделаем.
   – Значит так, – стал командовать старик. – Вы двое – тащите полведра воды. Петенька и Настя – полведра навозу. А Сеня пусть возьмёт там у меня дома в шкафчике – бутылочку с лекарством.
   Вот живо принесли, вот старик сделал из всего этого прекрасное лекарство для ивушки – и всё до капли вылил под больное дерево.
    А на следующий день дети зовут:
    – Де-да! Иди скорей послушай, как она выздоровела!
  Старик пришёл и слышит: на ивушку ветерок дует, и она всеми своими листочками шелестит – говорит, значит. И голосок у неё какой ласковый, ясный. Сели деда и внуки дедовы вокруг ивушки – и слушают да наслушаться не могут...



 Книгочей и муха

   Мальчик читал книгу, и книга была очень интересная, умная и добрая. И мальчик из неё набирался мудрости.
    А на потолке сидела муха и бубнила себе под нос тихонько:
   – Я лично садилась на эту книгу и всё внимательно изучила: обычная бумага, какими-то закорючками вся испачканная. Каким же надо быть глупым, чтобы смотреть на них часами!    И он почему-то то смеётся, то плачет, а вот теперь улыбается. Совсем глупый мальчик!


               
   Мя-у!

   Кот у Вани мяукает нежным тоненьким голоском:
   – Мя-у!..
   И Ваня подумал:
   «А вот если бы он был очень большим, как дом, то не мяукал бы, а рычал диким громким басом».
    И Ваня добавил коту в еду – порошок с витаминами для скорого роста.
    Вырос кот очень большим, как дом.
    – Ну, – попросил Ваня, задрав голову к своему коту. – Ну-ка, произнеси что-нибудь.
    И тогда кот, большой и могучий, как дом, произнёс – нежненьким, тоненьким голоском:
    – Мя-у!..



 Королевская конфета               

  Когда-то-прекогда-то,  давным-предавно – была звёздная ночь.  И  королю  во сне захотелось сладкого. Не открывая глаз, он взял с тумбочки конфету и в рот положил.
    Да вдруг как закричит зычным голосом.
    - Кто  напугал  моего  маленького короля? - спросил королевский шут, потому что король был очень мал ростиком, а шут – великанского сложения.
  А в это время (когда-то-прекогда-то, давным-предавно) жил на свете муравей. Однажды гулял он по королевской спальне, наткнулся на конфету и начал её есть. Как вдруг королю захотелось сладкого.
   Муравей  не  растерялся и, защищая конфету, вцепился в королевский язык. Тогда зычный крик разбудил весь город.
    - Тревога! - вскочили  на  своих кроватях генералы. - Это враги напали на наш город и так ужасно кричат.
     - Ура-а! - воскликнули отважные жители и взбежали на городские стены.
    А тем временем (вот ещё удивительное совпадение!) к городу действительно (тихо-тихо в темноте и на цыпочках) подкралось полчище врагов, а у каждого врага на голове по четыре рога. Они тихо начали ковырять рогами городские стены, и в некоторых местах уже наметились дыры, но враги очень просчитались, потому что тут муравей вцепился в королевский язык.
   Горожане  во  главе  с  генералами взбежали на стены и одержали полную победу.  Враги позорно убежали.
   Наконец  шут отодрал от королевского языка муравья, и король перестал кричать. Тогда король воскликнул разбухшим языком:
    - Кажнить нахала!
    - Кажнить нахала! - по привычке передразнил шут.
    - За что? - удивился муравей.
    - Жа яжик! - сказал король.
    - Жа яжик! - передразнил шут.
    - Однако, неблагодарность – плохая черта, -  быстро заговорил муравей, которого уже взял королевский палач, чтобы отрубить голову. - Смотрите, как вышло хорошо: полчище врагов прогнали. А если б мне не приглянулась ваша замечательная конфета, что б теперь было с этим городом и с многоуважаемым королём?
    - Об  этом  я  в  гневе  не  подумал... - признался король, грустно вздохнув. - Но ведь менять королевское слово не положено. Так что извини, пожалуйста...
    Вдруг  шут  выхватил  муравья  из  рук палача  и отпустил на свободу.
   - Ой,  как   я   рад! - захлопал в маленькие ладоши король. - И слову своему не изменил, и моё королевское имя не запятнал чёрной неблагодарностью.
    - Что  за  проблема! - сказал  шут. - Я ведь тоже велел кажнить муравья. Но затем решил, что погорячился - и помиловал...
    - Умный  ты  у  меня! - сказал король шуту.  - Я  б тебя назначил премьер-министром, если б ты не передразнивал своего короля (и вообще никакого человека в мире).
   - А я больше не буду! - торжественно пообещал шут - и был немедленно назначен главным министром с самым большим портфелем под мышкой. А другой рукой он поднял любимого короля, и тот его обнял за шею.
     - И ещё, - сказал король, - теперь я знаю, как мне быть, когда я буду неправ!..
   И  он  стал самым милостливым из государей.  А другие правители взяли с него пример и с той поры радостно заменяют смертные приговоры – на помилования...



                «Дывлюсь я на нэбо»

   Какой русский – не знает с любовью старых украинских песен! Хотя бы один куплет, как дядя Петя.
   И запел он всем сердцем и голосом, и полилось по степи «Дывлюсь я на нэбо», да и в небо полетела. И дядя Петя свои длинные руки раскинул, будто птица он, а не дядя Петя, – да как замахал ими быстро-быстро, да как побежал по степи.
   И так усердно он махал руками, что вдруг и выросли у него за спиной настоящие крылья из перьев, и он полетел, махая руками и крыльями, – в самое синее небо. Догонять свою песню.

Дивлюсь я на нэбо
Та й думку гадаю:
Чому я не сокіл, 
Чому не літаю,
Чому мені, Боже,
Ти крилець не дав?
Я б землю покинув
І в небо злітав!


               
      
                Зуб до Луны

    Один обидчивый человек имел на людей большой зуб. И чем больше этот человек обижался на людей, тем больше вырастал его зуб. С каждым днём всё выше да выше – и уже дорос до неба.
    Ему лётчики из самолётов кричат, что на такое высотное здание надо обязательно красную лампочку сделать, чтобы в темноте было заметно.
    Сделал он там красную лампочку. И она мигает ночами и при плохой видимости, и уже думал этот обидчивый человек, что зуб его уже прекратил свой рост, но сам обижаться на людей не прекратил.
    А тогда зуб всё растёт и растёт! И скоро уже дорос аж до самой до Луны...
    А там в этот момент наш космолёт сломался, и наши космонавты не знают, как им теперь  вернуться. Но вот увидели они зуб с самой Земли, обхватили его крепко руками да спустились очень плавно на самую Землю.
    Обняли они того обидчивого человека, поцеловали в обе щеки и от всей души поблагодарили за такой замечательный зуб. А правительство его ещё наградило медалью «За спасение наших космонавтов».
    Обрадовался этот человек
(его ведь первый раз в жизни похвали, а раньше только ругали!)
и всех-всех простил, и обижаться перестал.
    Вызвали дровосеков с бензопилами – и они спилили тот великий зуб, да на кусочки распилили. А умельцы народного искусства стали из тех кусочков выделывать разные  сувениры, авторучки и другие красивые вещи – да иностранным туристам продавать. Много денег выручили так родной стране.
    А ещё его выбрали председателем Общества Охраны Животных. Потому что в связи с этим великим зубом уменьшилась охота на слонов, носорогов и моржей (из-за их бивней). Не нужны стали бивни, когда есть такой огромный зуб не хуже слоновьего бивня. И огромное множество этих прекрасных животных было спасено!


               
 Живые самоцветы

    Геночка шёл, а они ползли, он по тропинке, а они через неё. Сначала он одного переступил, и другого, и третьего. Но на этой тропинке их оказалось ещё много. И Геночка уже решил, что хватит же ему всех переступать и надо идти прямо по ним.
    Но тогда один из них сказал:
    – Вот если бы это были не мы, а самоцветные камешки. Ты бы на нас, наверное, не наступил (хотя им не страшно, они же твёрдые), а поднял бы скорей и все бы бережно спрятал в свои карманы. Но разве мы не сияем очень красиво на солнышке? Только ведь мы ещё прекрасней тех камешков.
    – Это чем же? – удивился Геночка.
    – Тем, что мы – живые. И можем ползать, бегать, летать и – шевелить усами, вот так...
    И блестящий жук так хорошо пошевелил усами, что Геночка залился смехом от такой хорошей радости – да и пошёл дальше, осторожненько переступая через все-всех жуков.


               
   Как наши победили!

    Жил-был человек, который курил сигареты. И у него жила-была жена, которая тоже курила табак. Так же их дети и даже собака и кот – все курили-дымили. А ещё у них в курили – шкаф, стол, стулья, папино пальто и мамина шуба, и когда-то красивая люстра под потолком – и та курила, отчего вся закоптилась уже, и света давала очень мало даже при всех включенных лампочках. И мало того – дом, в котором всё это хозяйство находилось, тоже курил табак!
    Весь микрорайон задыхался от табачного дыма и кашлял. Но однажды всем это безобразие надоело, и тогда срочно вызвали пожарную машину.
    Та с мигалкой и сиреной примчалась и стала тушить-тушить-тушить-тушить!
    Но этого было мало, поэтому приехала вторая пожарная машина, и третья, и десятая – и ровно двадцать две ярко-красных пожарных машин примчались и стали изо всех сил тушить-тушить-тушить-тушить!
    До самого утра тушили, уже думали, что надо пожарную авиацию вызывать, как наконец в небе забрезжил рассвет, а потом и солнышко розовое появилось в этот мир, – и тогда наши победили. Потушили! И весь микрорайон дружно воскликнул:
    – Да здравствует чистый утренний воздух! Ура-а!


               
 Клумба старика Иваныча

  На клумбе росли маленькие полевые ромашки,  и  старик Иваныч их любил поливать, потому что они росли по краям клумбы. А дальше росли цветы побольше – ирисы, но старик Иваныч их любил поливать меньше. Потому что они дальше от края клумбы, и приходится тянуть руку с лейкой воды, а сил у старика не так-то много.
   А меньше всего он поливал – розу в центре клумбы. Дотянуться туда лейкой было так трудно, что старик Иваныч и не всегда старался это делать, а поливал только то, что ближе и легче, и одним цветам доставалось воды больше, а другим меньше.
    Ухаживая за клумбой, он размышлял о жизни. И однажды он подумал:
    «У человека много дел и забот, и они ему кажутся важными, но он спешит сделать из них те, которые легче и приятней. А те, которые делать труднее, он откладывает на потом: мол, это не важно, успеется. Например – о душе своей заботиться и становиться лучше. То есть – самое главное...»
    – Не так ли и я с моей клумбой? – сказал старик Иваныч. – Цветочки самые дешёвые, хотя и симпатичные – поливаю с радостью, потому что легко. А цветы, которые стоят гораздо дороже – не спешу поливать и ленюсь, потому что мне это не так приятно и легко...
  Тогда он набрал лейку воды и хорошенько полил ирисы.  А затем и до розы дотянулся в центре клумбы. А потом эта роза расцвела, и старик очень обрадовался, и другие люди увидели и тоже обрадовались.
    А ещё старик почувствовал, что у него силы стало больше, и поливать главное на клумбе ему теперь не так трудно...


               
 Почему он улыбается?

    На него и смотрели косо, и от него шарахались в сторону, потому что он какой-то странный и всё время улыбается. Ему и руки не давали, и хамили, а он в ответ только улыбается от полного счастья, вот такой странный, непонятный и не как все нормальные люди. Его даже побили, обматерили и хотели срочно в психбольницу поместить. А он и никому не хотел признаваться, почему он с самого утра всем улыбается.
     А он им и не скажет, такая это великая тайна. Потому что на него сегодня Сам  Господь снизошёл и в душу вошёл, и там светит и сияет, и теперь этот человек не может ни часа прожить без самой счастливой улыбки во всём вселенном мире, и минуты не может прожить, и ни секундочки...
    
   

               
 Ночевал бродяга в стоге сена...

   Один бездомный человек залез в стог сена поспать. И нашёл там – колечко с дорогим камешком.
   «Да здесь денег хватит на большой дом,  не буду больше скитаться по миру!» – подумал бродяга.
    Скорей вылез из стога и хотел бежать к ювелиру, но вдруг и подумал:
    «Так ведь стог сена – не мой, а чужой...»
    Вздохнул он и пошёл искать хозяина стога.  Вот нашёл,  отдал ему колечко и рассказал, где нашёл.
  Ювелир заплатил тому крестьянину много денег,  а крестьянин дал четвёртую часть бродяге. Этой части хватило на небольшой, но хороший домик, и этот человек в нём поселился.
     А ещё ювелир сказал ему:
     – Мне нужен добрый и честный помощник. Прошу тебя, будь им...
     И стал бывший бездомный помощником ювелира.


               
  Что растёт в липовом саду?
   
   – Мне бы в такой сад, где вишни растут.  И яблоки растут.  А что в твоём саду растёт? – сказал Саня, когда дедушка пригласил его в свой сад.
    А дедушка сказал:
    – В вишнёвом саду растут вишни. В яблочном – яблони. А в липовом саду растёт – мёд.
    Посмотрел Саня – а липы цветут и пахнут, и у них в ветвях пчёлы жужжат, да шмели гудят, как дудочки.
    А под липами у дедушки стоит улей. И сказал старик внуку:
    – Будет нам мёд липовый, прекрасный на вид, запах и вкус, и очень полезный для здоровья. А теперь – давай-ка мы эти липы водой польём.
    И они стали вместе поливать из шланга прекрасные медовые деревья. И Саня сам поливал из настоящего шланга журчащей солнечной водой. А иногда он прижимался к липам по очереди ухом и прислушивался, улыбаясь.
    Дедушка спрашивал:
    – Что слушаешь, внучек?
    – Слушаю, как они воду пьют!    
   
 
               
  Три лужи

   Шёл человек и пить хотел. А тут лужа, да чистая какая. Посмотрел на неё человек – и дальше пошёл.
   А там другая лужа, очень чистая. Посмотрел на неё человек – и дальше пошёл.
   А там третья лужа. Грязная...
   Стал из неё человек пить, морщиться и говорить:
   – Фу, какая грязь!..


                Лёд на пруду

    К нам на зимний пруд из жаркой страны приехал гость! И пошёл по льду впервые в жизни.
    – Как так, будто толстое могучее стекло, а под ним подводный мир живёт! И я над ним иду преспокойно. Каких только чудес не бывает в нашей удивительной жизни!
    А под ним собрались рыбы и тоже говорят (тихо, из-подо льда их не слышно):
    – Ну чудеса! То над нами вода была, и можно было морды высовывать, надводный мир посмотреть. А теперь поверхность затвердела, и морды нельзя высунуть. Да ещё гость из жаркой страны на нас сверху глядит со ртом, от удивления раскрытым ...
      
         
      
                Ещё одна удивительная история...

   Один человек много лет и день за днём ходил с закрытыми глазами. И много же он, бедняга, раз ударился то о стену, то о столб. У него голова вся в синих шишках.
   А тогда вдруг однажды он и подумал: а не открыть ли глаза? А вдруг легче будет ходить?
   И открыл. Да так и остался с открытыми счастливыми глазами, и больше ни одной шишечки на своей многострадальной голове не набил!



                Дотёпа и недотёпа

   Деда Вова пришёл на пруд, где дикие ручные утки живут в полынье между льдами. И две уточки вышли на лёд и поспешили к деде Вове. А у него был всего один маленький кусок хлеба, одной уточке на раз перекусить. И он не стал заранее вынимать из кармана этот хлеб, а просто стоял.
    А уточки своими красненькими лапками по холодному люду тёп-тёп-тёп.  И одна подумала, что ну чего ей трудиться тёпать к деду Вове, когда у него, наверное, и хлебушка-то нет никакого. И она не дотёпала, а повернула обратно, недотёпа.
    А другая уточка не повернула, а всё тёпала к человеку на берегу. И дотёпала. Деда Вова достал из кармана тот хлеб и дал ей, и она его с огромной радостью съела...
   


                Как человек не сделал ничего плохого

    Один человек хотел сделать что-то нехорошее и даже очень плохое, и уже собрался и поднял свою руку. А тут за окном на улице прохожий сказал:
    – Боже мой, Боже мой!
    Прохожий сказал, наверное, о своём, но вот этот человек услышал – да вдруг и передумал, и не сделал ничего плохого...

   


                Смой сон с лица!

    – Санечка, вставай, добрые дела ждут!
    – Никто меня не ждёт, и я ещё спать буду...
    – Поднимайся, умойся холодной водой. Смой сон с лица.
    – Я не люблю холодную воду. Ну разве что сон смыть...
И умылся Санечка, и смыл весь сон с лица своего, и стал он свежий и счастливый человек, сказав:
    – Вот я, люди! Какое надо доброе дело сделать?..



                Три каши

    Вышли во двор трое худеньких друзей и говорят:
    – Меня всё утро заставляли овсяную кашу есть. Пришлось две ложечки съесть, – сказал первый.
    – А меня перловую. И я целых три съел. Ну что моим родителям от меня нужно? – сказал второй.
    – Ну а я ничего не съел. Закрыл рот, как партизан, и не съел. Ненавижу манную кашу! – так третий сказал и свои худенькие щёки надул.
    И решили они уехать за тридевять земель. Сели в трамвай и поехали. Потом кондуктор объявил:
    – Конечная остановка «Тридевять земель»!
    Вот вышли трое худеньких друзей, а вокруг никого из людей. Только разные дикие хищники бегают (тигры, львы, медведи), и тёмный лес кругом, куда ни глянь.
    Долго-долго шли худенькие друзья, озираясь по сторонам, чтобы их никто не слопал. И так выбились, бедненькие, из сил, что и упали у родника. Попили, отдохнули и сказали:
    – Что-то я проголодался. И я бы теперь даже овсянки поел пару ложечек, – так сказал первый.
    – А я бы перловой. Даже три ложки больших, – так сказал второй.
    – Ой, да я бы даже от манной каши не отказался, – так сказал третий из худеньких друзей.
     А тогда вдруг и запахло очень приятно. А это рядом выросли три необыкновенных цветка. Светятся и пахнут, раскрыв свои чашечки. А в чашечках – каша растёт! Цветок с овсянкой, цветок с перловкой, цветок с манной кашей! Горяченькие!
     Первый выбрал себе первый цветок, второй – второй, а третий – третий цветок такой вкусненький, с манной кашей любимой вкусной самой...
     Так хорошо поели, что даже разрумянились и поправились слегка. Затем они осторожненько выкопали каждый свой цветок с корешком и побежали в обратный путь, и на  трамвай успели. И никакой хищник их не слопал.
     И с той поры трое румяных весёленьких друзей очень ботаникой увлеклись. И следят, чтобы их дорогие цветы с кашей не увяли, и поливать их водой не забывают. А те удивительные цветы теперь растут в горшочках на подоконниках. У первого мальчика с кашей овсяной, у второго с кашей перловой, а у третьего – с самой вкусной в мире манной!
     И мамам больше не надо беспокоиться, чем бы покормить своих детей – каши теперь всем достаточно!
   
   


                Отчего все удивились

    Жил-был хряк в сарае. А за сараем часто присаживались дети и читали вслух сказки. Русские народные. Особенно они любили перечитывать про жар-птицу сияющую.
    А когда они читали, то хряк не хрюкал, и даже помоями не чавкал. А он тихо молчал, как будто понимал про жар-птицу.
    Так всё лето дети читали сказки. А осенью хозяин пришёл из того хряка сделать сало, потому что хряк уже вес набрал.
     Затем и хозяйка пришла в сарай. Смотрит – а хозяин стоит в сарае и в руках хрякову шкуру держит, а из шкуры – жар-птицы маленькие сияющие вылетают. И много их, весь сарай заполнили они своей красотой, и стали на свободу вылетать –  да прямо в небо.
    Те дети их тоже увидели, и все местные жители тех жар-птиц увидели – да и удивились на всю оставшуюся жизнь...


                ***

    Какая красивая девушка эта Ксения, и вот она гуляя в парке, сняла курточку, а у неё руки наколками разрисованы. И кто-то вздохнул.
    Она огляделась, а перед ней только дерево большое. И она спросила:
    – Что так печально вздыхаешь, дерево?
    И оно сказало тихо:
    – Вот думаю: как много надо было потрудиться и потратить драгоценного времени, чтобы исказить красоту?..
      
                ***

    Сказал бес бесу, показывая на татуированных людей:
    – Хороши мы над ними поработали. Вот погоди, ещё будет модно на голове рога отращивать. И будут отращивать да друг перед другом хвастаться!

                ***

    – Ой, Тань, это тебя где так исказили?
    – В тату-студии, тёть Зин!
    – Ой, Тань! В моём огороде грачи уже чучела не боятся и урожай едят, – поди встань вместо него!
    – Уже встала, тёть Зин! Только они с огорода не улетают, а они, как меня увидали, так все в обморок и попадали прямо на грядки, ха-ха!


   
                Пруд

   Прекрасно жили рыбы в пруду, в солнечной воде плескались!
   Пока один бандит не бросил в пруд какую-то химию, и вода стала портиться. Тогда дядя Ваня, хозяин пруда, стал вылавливать сетью своих рыб и переносить их в бак у пруда.
    Испугались рыбы, а дядя Ваня говорит:
    – Не бойтесь, рыбы! Пока поживёте в баке, а я очищу пруд и вас всех верну.
    И почти всех выловил и перенёс, но некоторые рыбы не давались, а прятались и говорили:
    – Там в баке тесно и душно. И мы не верим, что в пруду вода отравлена. Это он нам так нарочно сказал, а сам хочет нас съесть, и мы лучше в нашем любимом пруду останемся.
    И они все-все погибли, глупенькие какие!
    А дядя Ваня слил плохую воду из пруда, а затем налил чистой воды. И всех рыб из бака перенёс обратно в пруд.
    Теперь они опять плещутся в солнечной воде и даже рады ещё больше!
   


                Кто жужжит?

    Кто жужжит? Где жужжит? Ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-!..
    Подхожу к старой цветущей липе, а это она и жужжит. А к ней со всего мира православного (и даже иноверного) – слетаются пчёлы. И каждой пчеле старая липа дарит по ма-а-а-аленькой баночке липового мёда, самого душистого и полезного в этом земном мире. Наверное, у Ангелов есть и получше, но это же высоко, в небесах, невидимых человеческими глазами.
     – А может, это вы жужжите, пчёлы? – спросил я в удивлении.
     – Она жужжит, – честно сказали пчёлы. – Очень хорошо жужжит! Громко, мелодично, с большим музыкальным вкусом. Даже мы так не умеем...
     – Липа! – попросил я. – А мне дашь баночку твоего мёду?
     Она мне протянула. Ма-а-а-а-аленькую такую баночку, с ноготь на моём мизинце. А мне и хватит одному. Спасибо, дорогая липа! В жаркую пору обязательно буду тебя поливать водой из ручья неподалёку!..

 
               
                Шоколадная колея
                (рассказ Ивана Ивановича Кляйнкнехта из 1967-го года)

   В детстве наша семья несколько лет жила под Краснодаром, на краю посёлка, а дальше было огромное кубанское поле. И однажды с сенокоса по земляной дороге ехал трактор, тянул за собой по летней земле – большие деревянные сани. На санях ехал стог сена, а на нём усталые женщины с граблями и вилами.
    А я впервые увидел, как сани едут летом по дороге. Трактор был очень сильный и громкий, но даже ему было тяжело тащить такую тяжесть, он надрывался и дымил, но не сдавался, а пускал из трубы дым и потихоньку тянул эти странные летние сани.
    Я подошёл сзади и сел на полоз, и поехал без колёс, и стал смотреть на блестящую укатанную колею, которая получалась за санями следом. Эта необыкновенно гладкая дорожка была как шоколадная, из чёрного шоколада. Я трогал её ладонью, а та была тёплая, почти горячая. И на неё светило солнце.
  Я любовался шоколадной блестящей колеёй и воображал, что это настоящий шоколад, очень длинный, не меньше километра. И я его могу съесть, такой дорогой в то время шоколад. И маму с папой, и братишку угостить, и всем хватит. И надо обязательно бабушку позвать, хотя она далеко живёт.
  А ещё надо позвать всех друзей, приятелей и просто знакомых: на всех хватит вкуснейшего шоколада! Тем более, что рядом ещё тянется такая же прекрасная, очень вкусная и длинная колея из-под второго полоза! Так что даже можно и тётю Нину из Магнитогорска вызвать срочной телеграммой. А также нашу бывшую соседку Ирочку, в которую я был влюблён, когда мне было три годика. Но она меня не любила, потому что была намного старше и была уже тогда пятилетней. Её тоже надо пригласить! Угощайтесь, люди добрые, на здоровье и на радость!..
   … А спустя много лет – я живу в Германии. Ем шоколад, красивый, блестящий, а  мне вспоминается – та тёплая колея за санями на кубанской дороге, мимо огромного поля.
    И можете мне поверить: я бы все мои сладости, и весь шоколад Германии отдал бы за одну минутку в том моём прошлом!
   Впрочем,  я же всё помню – вот и радуюсь каждый раз, когда ем не родной мне  шоколад. Потому что сразу воображается та кубанская шоколадная колея из моего не очень сладкого детства, в котором было много-много удивительных радостей...

       

                Странная вишня

    Один профессор-ботаник знал очень много растений, и как называются, и чем отличаются. И он очень этим гордился и считал, что он не может ошибаться.
    Вот и решили его сотрудники – проучить, не сильно. Чтоб не гордился. В лесу повесили на каштановое дерево повыше – пару вишенок. И говорят:
    Не можем понять, что это за дерево. Вы всё знаете, подскажите...
    Пришёл он в лес и думал, что сейчас, конечно, сразу скажет и как называется, и чем отличается. А тогда и рот раскрыл да так и замер от удивления.
    Наконец проговорил тихим голосом:
    – По всему видно, что каштан. А на нём растут вишенки, красненькие... И наверное, я сегодня не выспался, и я никакой не учёный...
    Развернулся профессор и домой пошёл. Идёт по лесу, о деревья стукается.
    – Шутить – да в меру, – сказали сотрудники, догнали его и рассказали про шутку.
    Они думали, что он рассердится и будет ругаться, а то и с работы уволит. Но профессор когда понял, так обрадовался, что стал всех обнимать и целовать.
    И никого не уволил, и ни на кого не рассердился. А с той поры его коллеги стали замечать, что их профессор теперь не задаётся, как раньше. А никого не обижает, а к мнению своих товарищей прислушивается... 



  На белом-белом облаке...

    Было ли, не было ли – а только вот вам история...
    Летел небольшой самолёт,  в  нём пассажиры летели, в иллюминаторы смотрели. Как поравнялись с облаком, вдруг один дедушка, с бородой как белое облачко, говорит пилоту:
    – Сынок, останови, я здесь выйду, погуляю чуток...
   Все подумали, что он, конечно же, шутит, засмеялись, – пилот громче всех. А тот  опять:
    – Останови, говорю, твою крылатую машину.
    Тогда все подумали, что у этого пассажира что-то с головой, но они все очень ошиблись.
    – Крылатая машина, тебе говорю, остановись-ка у этого облачка! – говорит тут дедушка.
    – Ой... Ой-ой! – тогда уже остальные пассажиры и пилот решили, что это у них что-то не в порядке, потому что самолёт плавно остановился у облачка белого-белого и стих. Всем же современным людям понятно, что так не бывает!
    А странный дедушка вышел на облако и пошёл по нему прогуляться, и облако под его ногами слегка пружинило. А старик нагнулся, взял облачный кусочек и съел с счастливой улыбкой. И помахал всем в самолёте, чтоб шли к нему попробовать облако.
    – А вдруг и впрямь можно? – сказала дама в шляпе.
    – Не верьте глазам своим, это нам всё кажется, – сказал дяденька в очках. – Или снится. А выйдем из самолёта – и все полетим кувырком на землю далеко внизу.
    А ….. обрадовалась маленькая девочка и – прыг на облако, и побежала, как по большому белому дивану, к старику. – Ну что же вы все сидите и боитесь, как маленькие? Облако мягкое и вкусное!
    Взрослым стало неудобно перед смелой девочкой, и они вышли из самолёта. Только пилот всё крутил штурвал и пытался понять, почему его самолёт его не слушается. Но потом он устал и тоже вышел со всеми.
    Поели свежего облака. Подпрыгивать стали от радости на облаке. А некоторые даже кувыркаться стали, чего ещё недавно от себя никак не ожидали, потому как все они уже люди взрослые и даже солидные.
    А дедушка белобородый им говорит:
    – Эта ваша радость – во славу Божию!
    И тогда девочка сказала старику:
  – Узнала, узнала! У нас дома твоя икона висит на стене, и  мы на него молимся! Ты Николай Угодник. Правильно?
    Ну, тут уж и все взрослые его узнали...


   Белый халат

    В больнице не хватало врачей, а тут и пришёл белый халат, да институтский диплом показал. Ну и приняли его.
    И вот он одному пациенту навредил, а другого чуть до смерти не залечил, и ещё многим беды наделал.
    Только тогда прокуратура завела на него уголовное дело по статье: «Халатность»...


      
  Прекрасная свеча

 На  день  рожденья  родители  подарили  мальчику - самую красивую свечу в мире.
 Мальчик сказал:
 - Я хочу её сейчас зажечь.
 - Давай   подождём   вечерней   темноты,   -   сказали   родители. - Мы тогда не станем включать электролампу, а твою красивую свечку поставим на стол, сядем вместе и будем любоваться живым огоньком. А если вдруг электростанция отключит свет, тогда твоя свечка будет просто бесценна.
 Но мальчику не терпелось:
 - Не отключит! Сейчас! В ванной, там темно!
 - Что ж, свечка твоя, - согласились родители.
 Они поставили её в ванной на табурет, как торжественней, выключили электролампу и зажгли фитилёк.
 Самая  прекрасная  свеча горела не ярко, но таинственно. Родители, немного посмотрели и ушли, а мальчик долго сидел на стуле и смотрел один, пока свеча вся не сгорела.
 А вечером, когда настала темнота, в доме вдруг отключили электричество. На станции была авария.
 Папа стал зажигать спички, а мама искать в тёмном шкафу, где хранились разные мелочи, хоть какую-нибудь свечу, хоть огарок, но ничего не нашла. А папа не успевал зажигать одну за другой спички, чтобы маме светить; и мама уколола себе палец об иглу в мотке ниток.
 Потом они искали  йод,  чтобы  полечить  мамин бедный палец, из которого текла кровь. Йод нашли, но, когда папа менял спички, то пузырек уронили на пол, и тот разбился. Папа стал упрекать маму, а мама папу.
 Тогда  мальчик  к ним подошёл и говорит:
 - Это я виноват, что сжёг самую прекрасную в мире свечку днём в ванной. Простите, дорогие мои.
 И папа с мамой перестали ссориться.
 - Хочешь,   дорогая   жена,   я  для  твоего пораненного пальца кусок от моей рубахи оторву? - с любовью предложил папа.
 - Ну  что ты,  милый, - нежно ответила мама. - Мне же потом опять ходить по магазинам в поисках новой рубахи для тебя. К тому же я уже перевязала салфеткой, и палец уже почти зажил.
 - Тогда  давайте,  что  ли,  обнимемся?  -  предложил мальчик.
 И   они   втроём  весело  обнялись  и  сказали    удивительно мудрую мысль:        - Когда  добрый мир,  -  то  никакая  темнота  не   страшна!..
               

   
 Сказка   о   юном   великане

   В  одной  семье родился   ребёнок и принялся расти не по дням, а, как  это  уже  не  раз  бывало, по  часам.
   Сначала  он  пил  из  маминой  груди. Но  так  как  мама  была  обыкновенная,  то  очень скоро новорожденному стало  недоставать  молока.
  Тогда  папа  стал  приносить   молоко   из  магазина    бидонами. Потом  молоко  приезжало  к  чудо-ребёнку  в  автоцистерне.  А потом  у  малыша прорезались зубки, и  он  уже  мог  ими  есть.
   Однако,  на его  замечательный  аппетит продуктов   у  родителей не хватало. Городские  власти  взяли, было,  на себя обязанность кормить кроху-великана, но скоро  в  городе  не  осталось  еды.
    А он что ни час, то больше. И говорит:
   - Дорогие  папа  с  мамой!  Так же уважаемые   городские  власти и всё население  моего  родного  города!  Пойду-ка  я  сам добывать  пропитание, пока  тут  не помер с голоду (да и вам от меня одни неприятности ).
    Вышел  он  за  город.  Там паслось  стадо  диких  баранов. Он то стадо ручками загрёб, положил  себе  в  рот   и   подкрепился.
   А   молодой  организм  требует  новой еды, и живот    бурчит. Взял  тогда  юный великан кедровый лес, положил себе в рот   и   подкрепился.
 “Кедровые   орешки   очень полезны для молодого  организма”,  - подумал он, но кедров  оказалось  недостаточно.
    Взял  тогда  малыш  высокую  гору  и сжевал.  Не  очень  приятно, но  что-то  же  есть  надо человеку.
   А    его   организм  растёт  и  требует. Тут ночь. Юный великан  протянул  ручонку  к  полной луне, отломил  кусок и  съел. Луна стала худеньким  месяцем.
    Вот    мальчик   так   вырос,   что   планета  Земля  его  уже  не  может   на себе  удержать (ведь минуло  целых пять суток, как он появился на свет). Мало  того, у   него  в  голосе  зазвучал  подростковый  басок.  Тогда  он  рассердился, взял  нашу планету, запихнул целиком  в  рот   и   подкрепился.
 “Ой! - вспомнил он.- Там же папа с мамой!  И  городские власти, и население  родного  города!”
    - Папа! Мама! - позвал он.
    - Ау! - ответили родители.
    - Бросьте   мне  верёвку,   да  конец  держите.
  Они    бросили,   и  край   верёвки   вылетел  изо  рта  великана. Он потянул и вытащил маму, а потом папу, а  папа крепко  держит  Землю.  И  Землю  вытащили  дружно.
  - Ура-а!  -  обрадовались родители,  а   также  жители  родного  города  и  всей   Земли.
   - Простите   меня,   это  я   есть  хочу,   потому   что  расту, -  вздохнул  подросток- великан. -  Не сердитесь.
   - Сынок, -  сказали  родители  тактично, но твёрдо. - Ты  нашу  планету больше  не  глотай, даже  если  очень голодно. Нельзя.
    - Живот   может   заболеть? - шутливо  пробасил  сынок.
    - Не  потому, - сказали  родители. - А  потому, что во всей вселенной Земля - единственная планета, которая создана живой. Здесь  живут люди, звери, и ещё много удивительных созданий... А  во-он, - подняли они лица к космосу, -  по данным  астрономии  сколько   во   всякой  звёздной системе есть планет. А мы знаем, что там  никто  нигде  не  живёт.
  Великан - он подросток  послушный, и решил  идти к другим звёздным  системам. Он обнял своих  родителей ( не сильно, но с любовью ).
  - Не  забывай  нас,  сынок, -  сказали родители, утирая  слёзы.
  - Да  вернусь  я, -  улыбнулся   великан. - Когда   мой организм повзрослеет, аппетит спадёт, то и вернусь, и принесу  вам  в подарок  по  красивому  метеориту.
    - Только   по    небольшому,  -  пожелали папа  с  мамой.
  И он  пошёл.   Жители  Земли  махали  ему   в след  платочками  со  словами:
   - Не заблудись! Земля - голубая. Не перепутай!
 - Я  запомню, - ответил  великан. -  Земля  голубая. Единственная  живая планета во вселенной.
 Великан  удалялся,  становясь для провожающих  людей  всё  меньше, и  тихим  баском  заучивал, оглядываясь:
 - Она голубая,  вон какая красивая.  А  главное - единственная  живая   во  всей  вселенной...

               

               
 Мир над головами

    Махнул селезень крылом – и белое пёрышко упало на воду.  Подул на него ветерок, и поплыло пёрышко по пруду.
    А рыбы в пруду увидали и сказали:
    – О, какая красота над нами!  У нас под водой такой не бывает...
   – И это при том, – сказал одна рыба, такая пожилая, что уже было непонятно, какой она породы. – И это при том, что, выражаясь словами одного человека с бородой и в чёрной одежде, мы видим ту красоту лишь гадательно, то есть очень приблизительно. А на самом деле она ещё прекрасней...
    (Во времена своей молодости карп слушал, как один монах у пруда читал в слух мудрые книги).
   – Как  же её увидеть не приблизительно,  не из-под воды? – спросили рыбы.
   – Выглянуть на поверхность, – подсказал старый мудрый карп. На миг, сколько дыхания хватит.
   Тогда одна юная рыбка изловчилась и – выглянула из воды, и через миг вернулась.
    – Ну что? Говори же! – обступили её рыбы.
    – Она такая, эта пушинка... Что нет у меня слов, чтобы описать её величие и красоту, а также великую радость, которая теперь в моём сердечке. В нашем мире, под водой, такого точно не бывает. Да и не может пушинка под водой остаться такой пушистой, потому что сразу намокнет. Там ведь совсем другой мир, скажу я вам.
   – Я верил,  я верил все мои годы, что так оно и есть... – утёр слезинку старик-карп.
  А другие рыбы слушали и улыбались восторженно, как будто это они только что увидели пушинку во всей её белой красе.
     А та юная рыбка продолжала задумчиво и кротко:
   – Теперь  я буду каждый день нырять в тот надводный  мир,  затаив дыхание, – там же нет воды, в которой мы дышим. Чтобы хотя б на миг снова увидеть этот неведомый мне прежде, но такой прекрасный мир над нашими головами...



Лягушка в небе


В одном болоте, в третьей луже с краю, жила Лягушка. Соседи ее не любили, потому что она не любила сплетничать, как все нормальные лягушки, не участвовала в вечерних гуляниях с задорными песнями и танцами, не ловила мошек, как другие, а питалась пыльцой с болотных растений. То есть, образ жизни вела самый непонятный.
Она была задумчива. Круглые сутки сидела на коряжке в своей луже и смотрела на облака, на звезды.
Смотрела на облака, а видела разных животных.
«Странно, – думала она. – Вот плывет облако-лебедь. Вот облако-олень. Все облака похожи на разных животных. Но нет ни одного, похожего на лягушку. По крайней мере я не встретила. Очень странно.»
Ночью появлялись звезды.
– Смотрите! Смотрите! – смеялись соседи. – Она опять любуется звездами! Ну скажите на милость: что там вкусного, в этих звездах? Ква!
«Звездочки! Как вы счастливы! – думала Лягушка без зависти, но с любовью. – Хочу быть среди вас. Хочу стать удивительно счастливой – и скромной в моем счастье… Если б у меня были крылья, я бы поднялась в небо и повисла звездочкой. Но у меня нет крыльев, ведь я не птица и не бабочка».
И она вздыхала, улыбаясь. Над болотом пролетала пушинка.
«Или если б я была легкой, как пушинка, – я бы взлетела и повисла звездочкой».
И Лягушка опять вздыхала. А задорные соседи, следившие за ней из-за кустов, покатывались со смеху.
Лягушка часто вздыхала – и постепенно наполнялась воздухом. Наконец однажды она надулась, как воздушный шар, и стала легонькой.
«Странно, – думала Лягушка. – У меня же нет крыльев, как у птицы. И я вовсе не пушинка. Почему же я лечу?»
Она поднялась в небо и повисла среди звезд.
«Что это? – подумали звезды. – Что это за чудовище? Как оно смеет?»
– Если вы не против, я повишу среди вас, – сказала Лягушка.
– Пожалуйста, – ответили звезды. – Хотя странно…
– Благодарствуйте, – ответила Лягушка. И осталась висеть.
Настоящей звездой она не стала. Все звезды, как звезды – горят, мигают, а она только висит. Но однажды рядом пролетела Комета. И так осветила гладкую кожу Лягушки, что та вспыхнула ярче самой яркой звезды!
– Ах, как это может быть? – зашептали звезды. – Какая несправедливость!..
А в болоте сразу заквакали лягушки: там и на всех-на всех других болотах – торжественно заблестели камыши. От Лягушки.
«Неужели это я? – думала Лягушка, глядя на свое отражение в болотной луже.
И ее лягушачий рот растянулся в такой счастливой улыбке, что Комета, заглядевшись, остановилась. А Лягушка еще больше улыбалась и походила на елочную игрушку, болтающуюся на ниточке у горящей свечи. Такую странную, будто бы некрасивую, но ослепительно счастливую…
Скоро Комета улетела в другую галактику. И Лягушка погасла. Потом она соскучилась по родной луже, выпустила воздух и спустилась в родное болото.
Ее сразу окружили соседи.
– Ах, уважаемая соседка! Как Вы были необыкновенны в небе!
– Как мы рады, что Вы опять с нами!..
Ее объявили королевой болота. Поселили в самой удобной луже, посреди которой трухлявый пень. Теперь она восседала на пне, как на троне, а ее подданные приносили ей то муху, то жука. Она пыталась не изменять своим правилам: есть только пыльцу с болотных растений. Но мух и жуков было так много, все они были такие толстенькие, а верноподданные с такой искренностью умоляли ее принять подношения, что мало-помалу она пробовала то и другое. То и другое нравилось, и скоро Лягушка перестала отказываться от подношений. На облака теперь поглядывала лишь изредка, и они уже не казались похожими на животных. Звезды стала презирать: висят, мигают – и пользы никакой. А вот она раз поднялась в небо и на всех-на всех болотах сразу заблестел камыш. Она сидела на пне-троне, принимала мух, жучков и толстела.
Слух о Лягушке-звезде пронесся по всем болотам. Каждый хотел ее видеть, поднести ей насекомое.
Однажды с самого-самого дальнего болота прилетела лягушка. Она была Делегаткой с того болота и прилетела в клюве Цапли, которая теперь преклонялась перед лягушками. А в лапах Делегатка держала подарок: прелестную навозную муху. Она поднесла муху и выразила свое восхищение, а также пожелание всех жителей самого-самого дальнего болота еще хотя бы раз увидеть чудо, потрясшее их до глубины сердец. Королева проглотила муху и пообещала повторить чудо. Вот только настанет ночь.
Все с нетерпением ждали ночи. Когда в небе появились звезды, лягушачий хор спел гимн, сложенный в честь королевы. Потом все стихло, даже камыши перестали шуршать. Все ждали чуда.
И тогда королева всемилостивейше вздохнула, набирая побольше воздуха. Потом еще и еще, все глубже. Но ее живот был так набит мухами и жуками, что места для воздуха в нем не осталось. И к звездам ее не тянуло, чему она и все остальные, особенно Делегатка, были очень удивлены . она вздыхала, вздыхала – и не поднималась. Лягушка покраснела от стыда и натуги, но не могла сдвинуться с места. Тогда Цапля, доставившая Делегатку, решила помочь. Она взяла королеву в клюв и подбросила высоко над болотом. Но та даже не смогла удержаться в воздухе. С высоты она шмякнулась о лужу, будто набитый кошелек. Все остолбенели. Первой пришла в себя Делегатка.
– Она нас надула! А сама надуваться не умеет! – бросила она королеве, залезая Цапле в клюв.
Однако, после случившегося, Цапля перестала преклоняться перед лягушками, вследствие чего немедленно проглотила вконец обнаглевшую Делегатку. Все время, пока она преклонялась и вынуждена была вести вегетарианский образ жизни, бедняга так голодала, что теперь готова была переглотать все болотное население. Но тут все лягушки попрятались в воду, а королева была слишком жирна и неаппетитна и Цапле ничего не оставалось, как улететь на свое самое-самое далекое болото, где лягушки еще не знали, что она потеряла к ним уважение.
А Лягушка перестала быть королевой. Соседи уже не подносили ей мух и жуков и не устраивали хоров в ее честь. А из лучшей на болоте лужи, к которой она уже привыкла, ее выгнали. И Лягушка вынуждена была вернуться в свою старую лужу и к своему прежнему образу жизни. Ей было трудно опять привыкнуть к пыльце вместо более приятных на вкус мух и жуков, но ловить их она не умела. Ничего другого ей не оставалось и она привыкла. Как когда-то, целыми днями просиживала на коряжке, смотрела на облака и думала: «Почему все облака похожи на каких-нибудь животных, но нет ни одного, похожего на лягушку?» Ночью в небе просыпались звезды. «А хорошо быть звездочкой, – думала Лягушка. – Счастливой яркой звездочкой. Если б у меня были крылья, как у птицы, или если б я была легкой, как пушинка, я бы поднялась в небо и повисла б там звездочкой. Но я не птица. И у меня нет крыльев. И я не могу взлететь как пушинка»… Она думала и вздыхала, вздыхала. Она пыталась взлететь в небо…


    Кто самый-пресамый?

    Каются люди, как умеют, вот и стали двое каяться в храме.
    И один говорит громко, чтобы все слышали:
    – Я самый грешный! Грешный-грешный!
    А другой говорит ещё громче:
    – А я грешный-прегрешный, самый-пресамый на белом свете, вот!
    А первый к тому повернулся и говорит:
  – Возлюбленный брат, не вводи Господа в заблуждение, потому что это я – самый-пресамый.
    А тот отвечает:
    – Нет я, нет я!
   – Не верь ему, Господи! – воскликнул первый. – Ты же видишь: ну как человек  такого маленького роста, да ещё с интеллигентским лицом – может быть самым-пресамым большим грешником?
  А тот второй от  такого оскорбления даже взорвался как небольшая  атомная  бомба, потрясая маленькими сердитыми кулаками:
   – В тихом омуте – черти водятся! Не обращай, Господи, внимания на этого самодовольного двухметрового болвана! Я, я и только я – самый великий грешник!..
   А у двухметрового кающегося кулаки размером с боксёрские груши. Так что, когда пришлось вызвать полицию, и этих бедных грешников забрали кой-куда за злостное хулиганство, то и посадили их не в одну, а в разные камеры, вот...


 
               
 Мандариновая сказка

  Под мандариновым деревом, в мандариновом саду, собрались однажды мандарины: обсудить урожай мандаринов и похвастаться, у кого из мандаринов самые лучшие в этом году удались мандарины.
  При этом мы знаем, конечно, что мандарины – это такие аристократы в Китае, а мандарины – это прекрасные фрукты, которые растут в мандариновых садах.
   – У меня самые лучшие мандарины поспели, – заявил один мандарин. – Они самые полезные и самые вкусные во всей вселенной, вот.
   Это ещё не известно, сколько в них витаминов – когда микроскоп изобретут*, тогда и поглядим в него на твои мандарины. А зато у меня самые крупные! – сказал второй мандарин. – В одном из таких плодов я с моей семьёй выел всю сочную мякоть, а в круглой пахнущей кожуре устроил свой оранжевый дворец с окошками, крыльцом и дверью. И там поселились мои жена-мандариниха и дети-мадаринчики!
   – И где же твой оранжевый дворец? – усмехнулся третий мандарин. – Пригласи нас в гости, чтобы мы убедились!
    – Да! – согласился первый мандарин.
    – А у тебя нынче какие мандарины, третий мандарин? – тогда спросил второй.
    И этот последний заговорил таинственным шёпотом:
   – Какой великий мандарин поспел в моём саду среди обычных мандарин! Сначала он был как твой оранжевый дворец (если наш второй мандарин рассказал правду). Но я продолжал его поливать чистой родниковой водой, и поливал до сегодняшнего дня. И он всё рос да рос. Наконец он вырос размером с большую сияющую планету, поднялся в небо и...
    – И что же было дальше? – рассмеялись те два мандарина.
    – И остался сиять всем, кто на него смотрит, – указал пальцем третий мандарин на яркую планету Венеру.
    А уже был поздний вечер. И в нём ярче всего сияла Венера.
  Увидели те два мандарина – и восхитились, потому что факт вот он, в небе. И даже выписали третьему мандарину почётный диплом доктора садоводства за огромные успехи в области мандариноводства.
     А третий мандарин тогда их весело обнял и сказал:
     – Братцы мандарины! Вы что, шуток не понимаете? И планету Венера не знаете?
  – Не все же учились на пятёрки, – ответили первые мандарины. – Ах ты такой весёлый мандарин! Так что почётный диплом оставь себе.
    – Да за что же?
    – Да за честность! – сказали те двое – и дружно обняли третьего мандарина...
   
*А разговор этот был лет тысячу назад.



               
Пела щука под водой...

   А дело было так. Она плавала в родном озере, а на берегу росла берёзка, а на берёзке сидела кукушка и пела на сто вёрст вокруг.
   – Ку-ку! Ку-ку! – пела кукушка, и голос у неё сладкий, и песня простая и от которой бывает жить хорошо.
   Выглянула щука из озера (откуда такие интересные звуки, каких она не слыхала?),  и она к берегу поплыла. Подплыла она к берегу (тихо-тихо, чтобы песню не спугнуть) – и выглянула мордой.
   Полюбилась щуке эта песня, и она стала её запоминать. А для щук, у которых ума не очень много, запомнить два прекрасных звука («ку-ку!») это нелегко.
   Но день за днём она приплывала к берегу и смотрела то из-под воды, а то и высунув зубастую морду в мир, где все дышат воздухом, – на удивительное создание, летающее на верху и поющее на сто вёрст вокруг.
    Ну а потом она и запела.
    – Ку-ку! – раздалось на глубине озера однажды.
    Стали рыбы приплывать, раки с ракушками приползать.
   – Не бывало ещё таких благолепных звуков в нашем озере! Спой ещё, щука, пой и не кусайся! – говорили все.
    И она пела всем подводным на радость. И все подводные улыбались от такого сладкого пения, и говорили, что всегда такое хотели хотели услышать. И щука улыбалась всей счастливой мордой своей...
    А потом её поймал рыбак. Он её вытащил на берег, хотел взять для ухи, но она тогда и запела:
    – Ку-ку!
    Заслушался рыбак, слезинку на небритой щеке утёр – и отпустил щуку в озеро.
  С той поры стали на берег люди приходить, послушать, как щука кукует не хуже кукушки, и даже под водой. До осенних холодов они ныряли в озеро, набрав воздуху, и слышали:
     – Ку-ку!
    А с осени и до следующего летнего тепла слушали люди воду через камышинки – один конец в ухо, другой в воду. Слушали и улыбались все, у кого слух в порядке. А тем, у кого со слухом плоховато, другие люди пересказывали:
    – Ку-ку! Ку-ку!
    – Как хорошо! – отвечали те, тоже улыбаясь от счастья.   
   И кукушке щучье пение тоже очень понравилось. Когда весной она прилетает к озеру на березку, щука приплывает к берегу, высовывается мордой, и они кукуют вместе, и тогда некоторые местные люди говорят тихонько, чтобы не спугнуть пение:
– Не было и нет в мире дуэта удивительней, прекрасней, чем дуэт щуки и кукушки!..


 
   Компьютерный вирус с усами

    Они играли в комнате, а он вылез из папиного компьютера. Костик обрадовался и пальцем показал:
    – Это компьютерный вирус!
    – Нет, не вирус. Просто какой-то жук.
   Это сказал Васенька. Братья родились уже в Германии, там где было королевство Пруссия, и оба никогда не видели прусаков.
   – Вирус я. Компьютерный... – заявил рыжий таракан. Он стал шевелить ногами и усами и   произнёс: – Есть хочу! Колбасу, рыбу, сосиски. Можно хлеб, но лучше пирожное...
    Дети обрадовались и побежали на кухню, а вернулись с едой.
    – На, ешь, вирус дорогой!
    – Приятного аппетита!
    – Угу, – поблагодарил тот полным ртом.
    – Вкусно? Это мама в русском магазине купила. Как будто знала, что у нас ты появишься!
  Дети  смотрели на таракана влюблёнными глазами и протягивали ему то сыр,  а  то копчёную рыбу.
   Рыжик всю еду из холодильника быстренько умял и стал таким круглым, что уже не мог влезть обратно в компьютер.
     – Братцы! – сказал он и улыбнулся. – Я туда пока не полезу, а тут с вами поживу. Можно?
  – Ещё как можно! – воскликнули дети.  И  домик для него построили из кубиков пластмассовых разноцветных.
    Домик получился игрушечный, но и настоящий, потому что в нём можно жить. И Рыжик в него вполз и стал жить. Дети ему водички в  блюдечке принесли. Они заглядывали в домик и улыбались.
    А тогда работы пришли усталые папа с мамой.
    – У нас гость! – объявили мальчики.
    – Кто такой?
    – А вот такой! – сказали дети и затем сказали Рыжику: – Наши родители пришли, вылазь.
     – Боюсь, – пробунчал из домика Рыжик. – Они меня прибьют.
    – Что ты, Рыжик! Они обрадуются, как и мы.
     В домике повздыхали, поворчали – и он показался на белый свет и пред родительские очи.
     – Это вирус Рыжик, – сказали дети. – Мы сами видели, как он из компьютера вылез.
     – Я вирус, компьютерный, – опять обманул таракан.
     Родители склонились над ним и сказали:
     – Если ты вирус, то мы тебя сейчас прибьём. А если простой таракан, тогда ещё подумаем.
    – Да таракан я, самый простой, рыженький, по прозванию – прусак! – честно признался Рыжик. – И вы, Костик и Васенька, простите, что вас ввёл в заблуждение. Очень есть хотелось, а в том компьютере – ни крошки...
    – Таракан? – удивились дети и ещё больше обрадовались. – Настоящий?
    – Натуральный, – сказал Рыжик.
    – Каким ветром в Германии? – поинтересовался папа.
   – Не ветром, а в твоём пальто, – поведал Рыжик свой большой секрет.  –  А раньше я в хрущобе жил на улице Коммунистической у памятника Ленину. Когда ты недавно приезжал проведать старую квартиру, я к тебе в пальто и залез, а когда ты приехал сюда, то перелез в компьютер. Братцы родители! Тараканы – это далеко не худшее в этом мире, и я прошу меня не прибивать... – и он хорошо так улыбнулся рыжей усатой мордашкой.
   – Давай,  мы  такого  симпатичного  оставим у себя? – спросила мама папу. – Еды у нас теперь много – прокормим. Будем на него смотреть, вспоминать старую хрущобу и нашу прекрасную родину и думать: а не вернуться ли нам обратно, ведь у нас там есть жильё. И ты, кандидат наук, работал бы не грузчиком, а занимался любимой наукой. И я бы достала свой диплом и устроилась в детскую библиотеку, и не мыла бы чужие офисы со шваброй в руках целыми днями, слушая нерусскую речь...
    Папа тоже задумался. Но не хотелось унывать, и он сказал таракану:
    – А у тебя никакой инфекционной болезни нет? А то ведь здесь дети.
    – Ни-ка-кой! – заверил Рыжик.
  И папа согласился. А мама сказала:
  – Сейчас я сделаю окрошку, и мы её будем все вместе есть.
   А дети стали прыгать водить вокруг Рыжика и петь:
   – Мы будем есть окрошку! Мы будем есть окрошку! 
    А тот кругленький, рыжий и усатый тогда икнул – и скорей полез обратно в свой домик, потому что уже был сыт...



                Собака у поклонного креста

   На окраине города был поклонный крест, а дальше большое поле, в котором, когда холодно и дождь, то жить тяжело даже самой бродячей собаке.
  И собака с того поля стала приходить к кресту и подолгу сидеть,  хотя что такое крест, она не понимала.
    И так день за днём приходила, до самого осеннего дождя. Сидела и ждала.
    А тогда и пришёл человек, живущий в доме напротив, и взял её к себе жить...


               
               
 Шуршанье мудрой калатеи

    Жил поэт, талантливый такой поэт, и он писал мудрые прекрасные стихи, которые никто не хотел публиковать.
   И у него на столе у стены был большой цветок калатеи. При свете у него листы были опущены к низу. Но в темноте, когда ночью поэт гас лампу, то листья медленно понимались к верху, к   потолку. И было слышно, как они шуршат. Поэт сначала даже пугался: ночь, темно и вдруг – шуршанье в комнате. Но потом он понял и радовался, что у него есть такой хороший цветок, и даже включал ночью свет, чтобы посмотреть, как цветок поднял свои большие листья, будто человек поднимает руки, молясь Богу. Эти калатеи так и называют: «богомольцы».
  А цветок был рад, что у него есть такой замечательный поэт  (особенно, когда тот не забывал его поливать вовремя)! И когда человек писал стихи, произнося их вслух, цветок внимательно слушал. И никто из людей не слушал эти стихи с таким доброжелательным вниманием!
    … Однажды к поэту пришёл в гости знакомый журналист с местного радио. Он подошёл к цветку его потрогать, а был уже вечер, и лампа горела чуть-чуть. Тут вдруг калатея стала поднимать   листья и шуршать по стене. Поскольку такое поведение цветка было научно объяснимым фактом, то гость сразу поверил своим глазам. Но вот он прислушался к шуршанию – и тут никак не поверил своим ушам, потому что услышал в том шуршании – стихи*:

Где нет начала –
Нет конца.
Дойдя
До самой сердцевины,
Сломать,
Начать от пуповины,
Взглянуть
От третьего лица,
Где нет начала –
Нет конца.

Коробит речь,
Коль без нее понятны
Значенья взглядов,
Жестов, немоты,
И, пробуждаясь,
Но забыв все
Безвозвратно,
Мы воскресаем
У решающей черты.
Где нет начала –
Нет конца.


   Журналист скорей включил диктофон и всё записал. И побежал на своё радио. А поэт подошёл к калатее, стал слушать цветок и расслышал свои собственные стихи. И понял: это, когда он их произносил вслух, калатея слушала и запомнила.
   Утром на местном радио прозвучали те стихи в замечательном шуршании калатеи. И вечерами к поэту стали приходить люди: самим увидеть и услышать. И калатея им шуршала стихи.
  – Какиие талантливые стихи! – говорили люди, среди которых оказался даже директор крупного издательства. – Какие стихи сочиняет этот гениальный цветок!
   А поэту сначала стало обидно, потому что это же сочинил не цветок. Но он подумал и промолчал.
   А его стихи, которые раньше никто не хотел знать, скоро издали в крупном издательстве, и её потом за границей издали.  Книга называлась – «Шуршанье мудрой калатеи, или Стихи гениального цветка на столе».
   И поэт ни на кого не обижается и не говорит, что это он сочинил такие стихи. Потому что помнит, как сказано в Писании: «Горе гордым, ибо участь их с диаволом-отступником». А он хочет быть счастливым! Так что и пишет свои стихи за столом, говоря их вслух, и на калатею нарадоваться не может. И поливать её не забывает...

От автора: гонорар за книги получает поэт, поскольку калатея же стоит у него на столе...

*стихи поэтессы Надежды Колноузенко.



  Морской теремок
 
  Шёл краб по дну морскому, вдруг раковина прекрасная стоит, и в ней никого. Оглядел её краб со всех сторон – нет ли щелей и дырочек, да не протекает ли крыша. Понравилась ему раковина – и он в ней стал жить-поживать.
  А тогда морской конёк проплывал мимо, увидел такую красивую раковину и спросил:
    – Тук-тук, кто в тереме живёт?
    Краб его, конечно, сразу впустил и стали они дружно в раковине жить-поживать.
    А тогда ползёт звезда (не плохая советская, а хорошая морская) и спрашивает:
    – Тук-тук, кто в теремочке живёт?
    – Мы, – отвечают краб с коньком. – Заходи, будем вместе жить!
   Зажили они втроём,  дружно да весело.  Детские  песенки поют,  блины  вкусные пекут, обедать собираются. Хорошо бывает жить на дне морском, солнечном!
    Но учуяла те блины злая акула, примчалась и спрашивает:
    Тук-тук! Кто в теремочке живёт, кто блины такие вкусные печёт?
    Испугались краб, конёк да звезда, отвечают:
    – Это мы.
    – А подавайте-ка мне все, я блины давно не ела!
    Не стали друзья сами есть – всё ей отдали. А она всё быстро слопала и говорит:
    – От них у меня аппетит разыгрался, так что теперь я вас буду есть! А ну выходите по одному!
    А те тогда и ответили смело, хотя с дрожью в голосе:
    – Не выйдем!
  Принялась акула ту раковину зубами грызть. Минуту грызла – десять зубов себе сломала. Пять минут грызла – двадцать зубов переломала. А как полчаса погрызла – так все 280 своих крепкий и острых зубов поломала и ей стало нечем грызть. Даже скрипеть зубами от злости нечем, и акула уплыла от такой обиды.
   – Ура-а! – сказали тогда наши из раковины  –  и  опять  зажили весело,  дружно. Детские песенки поют, блины вкусные пекут – сами едят и проплывающих угощают. Хорошо бывает жить на дне морском, солнечном!

   
               
 Самый крепкий теремок

   Шла война и много зла сделала – людям, птицам, зверушкам разным и насекомым. А как настала передышка в бою, тогда стала живность из земли вылазить да солнышку скорей радоваться – пока не стреляют, пока от взрывов земля не разлетается.
  А тут лежит в поле пустая гильза от пулемёта.  Подползла  к ней букашка и спрашивает:
    – Кто в тереме живёт?
   А никто не отвечает. И она внутрь залезла, да стала жить. И думает: «Вот какой у меня хороших терем. Его даже бронетранспортёр не сможет раздавить – такой крепкий у меня теремок. Он даже от артиллерийского взрыва не разрушится...»
    А тут снаружи спрашивают:
    – Тук-тук, кто в тереме живёт?
    – А кто там? – спрашивает букашка.
    – Паучок-старичок!
    – А я букашка, – сказала букашка и впустила старичка-паучка.
    И зажили они вместе. Букашка тому паучку стала родной внучкой.
    А тогда опять позвали снаружи:
    – Тук-тук, кто в теремочке живёт?
    – Мы, букашка и паучок-старичок. А ты?
    – Ящерка полевая. Впустите меня жить!
    – Ой-ой, как же мы тебя впустим, когда ящерки насекомыми питаются?
    – Вас не съем, а я вас буду любить и уважать, – сказала ящерка.
   И  впустили.  Зажили  они  втроём в той  гильзе  посреди  широка-поля.  По ним солдаты пробегает, бронетехника проезжает, их взрывы пушечные сотрясают и катают по полю. А им – букашке, паучку да ящерке – ни по чём, такая крепкая гильза. Хорошо, что в ней поселись!


       Что под кустом?

  Сначала она росла на кусте, потом она созрела и упала под куст, а там как раз проползала одна хорошенькая инфузория.
   – Ой, какой вкусный теремок у меня будет! – обрадовалась она. Забралась и стала жить.
     А тогда кто-прискакал и внутрь заглянул, и сказал:
     – Кто в тереме живёт?
     – А ты сам-то кто будешь? – спросила из ягодки инфузория.
  – Я ещё точно не решил, – был ответ. – Может,  космонавтом,  а  может, парикмахером.
  Инфузория выглянула и увидела лягушонка.  Бывают  такие серые-коричневые  лягушатки, чуть больше инфузории ростом.
    – Заходи, будем вместе жить, – сказала инфузория.
    И он запрыгнул в ягодку, и они зажили дружно.
    А тогда опять постучались.
    – Кто? – спрашивают.
    Молчит. Только светло от него. Выглянули. А это – солнечный лучик.
   Инфузория с лягушонком его, конечно, же пригласили, и они зажили удивительно прекрасно. Лучик молчит, но светит и греет. Кто же с ним не захочет жить?
   … Вдруг кто-то пришёл великий и огромный.  И  эту  ягодку  взял и съесть хотел, даже уже большой рот раскрыл. Но смотрит – что за красота ненаглядная? Из ягодки свет светит! А ещё из неё кто-то говорит:
  – Это не ягодка, а наш теремок!  А мы это инфузория, лягушонок и солнечный лучик, с неба прилетевший. Не ешь нас, деда Вова!
   – Как же я вас, таких хороших, съем? – сказал тогда дачник деда Вова. – И как же я ваш замечательный теремок могу съесть?
   И он вернул ягодку под куст. Да вокруг палочками огородил. И написал бумажном на листочке, и прикрепил, а там написано такое хорошее:
  ЭТО НЕ ЯГОДКА!  А ЭТО ТАКОЙ ТЕРЕМОК, САМЫЙ ПРЕКРАСНЫЙ НА СВЕТЕ!
    

        Дядя Ваня и чечевица

   Раньше дядя Ваня не сажал никакие семена и зёрнышки,  но  однажды он решил посадить зерно чечевицы. Одно-единственное, под своим окошком.
   Он проделал пальцем лунку глубиной в этот палец,  бросил внутрь маленькую чечевичку и загрёб землёй. И полил водой. И стал каждый день смотреть: не выросла ли его чечевица?
   Но она не выросла.  Слишком глубокую лунку проделал в земле дядя Ваня. Он ведь раньше не сажал никакие семена и зёрнышки, а спросить у соседей не догадался.
    – Я думал: что тут трудного – посадить зёрнышко? А, оказывается, это целая наука. Вот и не хватило у чечевички пробиться через землю и прорасти. И мне жалко то зёрнышко, потому что оно умерло, не дав новой жизни...
   Повздыхал так дядя Ваня – а затем взял чечевичные зёрна и  стал  проделывать  в земле пальцем лунки. Не глубокие и не маленькие, а продуманно, чтоб растение проросло. И посадил зёрнышки, и удобрения подсыпал сколько положено, и водой полил.
    Так что и выросла у него настоящая живая чечевица под окном,  а потом и урожай поспел!..


               
  Как снежинки грустили, а потом и улыбнулись

    Санечка и Ванечка дружили-дружили, а затем и поссорились.
    «На всю жизнь! – решил Саня. – Или по крайней мере – до завтра, вот!»
    «Лет через сто, может, помиримся, а до той поры – ни за что!» – решил Ваня.
    И Саня сел у окна в родной квартире, стал на снегопад смотреть сердито.
  А у снежинок тоже было плохое настроение. Пригляделся Санечка, а у них, у снежинок – есть маленькие личики. И они грустные и бледненькие такие. У каждой снежинки по грустненькому личику, а так так снежинок много до неба, то весь мир за окном и смотрел на Саню очень печально.
   А Саня ещё на них посмотрел и так ему стало тяжело на сердце, что  он и заплакал от горя, и побежал к телефону и Ване позвонил. И сказал:
    – Я был не прав, ты меня прости!
   – А ты меня прости!  –  сказал ему друг.  –  А то на меня здесь такие печальные снежинки смотрят в окно, что мне совсем неуютно делается жить на белом свете...
    – У меня та же история!
   И Ваня прибежал к Сане в гости. И мальчики вместе за окно посмотрели – что там какие странные снежинки.
   А снежинки – вроде бы такие, да совсем другие! У них личики все румяные да  весёлые, и улыбаются на Саню и на Ваню, на Ваню и на Саню. И друзья им стали улыбаться, подойдя к окну. А снежинок – целый снегопад, до самого неба, и это было прекрасно. Особенно, когда в снежном небе вдруг солнышко появилось – и весь снегопад осветило до самой земли...
    
    
                плохо!                Картина

   Жил мальчик с бородавкой на носу, и в школе над ним смеялись, а он молча злился. А после занятий он приходил домой, садился за компьютер и писал сердитые отзывы на разных сайтах магазинов или выставок. Надо же человеку куда-то растратить свою злость?
    И он о прекрасных книгах писал: «Книга такая глупая, что читать невозможно!!!» Или: «Не травите людей такими звуками!!!»...
  А на сайте художественной выставки он написал так: «Как не стыдно такое малевать?!»
  А  там  были  удивительной красоты,  доброты и таланта – картины  одного немолодого художника. И немолодой художник прочитал этот отзыв зрителя и так расстроился, что даже заболел и много за дней и ночей потом не смог написать ни одной доброй и очень нужной (понимающим и внимательным людям) картины. Лишь когда друзья убедили его, что не надо на злые глупости обращать внимания, а тот отзыв убрали с сайта, – тогда он начал опять писать картины.
    И однажды те ненаписанные картины приснились мальчику с бородавкой на носу. Ярко очень приснились, и он даже почувствовал силу настоящего искусства. И он подумал, утирая холодный пот со лба: «Вот я сам их не нарисовал – и художнику помешал. И все эти ненаписанные картины – на моей совести...»
   Потом он в церкви покаялся в тех своих грехах, и ему простилось. Хотя – как ни стирай с сайтов разные бессовестные проделки, а все отзывы во всемирной сети остаются. И так и будет та глупость и подлость человеческая перемещаться в интернетном пространстве, пока есть этот мир, и человек никогда этого не сможет исправить...
   

    Знакомая в ночном небе

  Один дяденька строил себе каменный дом. Он собирал камни, которых в округе валялось много, привозил на тачке и складывал каменные стены.
    И сказал об одном камне:
    – Этот некрасивый, его положу внизу, а на него покрасивей.
  Но укладывая, он нечаянно отколол кусочек, и оказалось, что под верхним слоем камень довольно красив.
    – О! – сказал дяденька. – Я его сейчас очищу и положу на самом верху стены.
    Стал он сбивать с камня верхний слой, а там ещё оказался другой слой, и человек его убрал. А потом – вдруг засияло в человеческих руках. И дяденька сказал:
    – Звезда! Настоящая, небесная. Я её прикреплю на самую крышу, чтобы все видели, а она всем будет светить днём и ночью!
    И он её ещё стал чистить и мыть, чтобы была прекрасней. А звезда чем прекрасней, тем становилась легче, и даже стала подниматься в небо, как воздушный шарик.
   Дяденька позвонил своей семье, чтобы приехали скорей. И показал жене и детям настоящую звезду.
   – Что будем делать? Прикрепить её к крыше покрепче – или отпустить в небо? Как скажете, так и сделаю!
    А жена и дети её погладили, какая она светлая, мягкая и тёплая, и сказали:
    – Отпустить! И она пусть опять в небе живёт будет нашей небесной знакомой.
  Когда настал тёмный вечер, вся семья, а также пришедшие близкие, друзья и знакомые все дружно отпускали небесную звезду в небо. Дяденька её поцеловал на прощанье и разжал руки. А все другие хлопали в ладоши от радости и красоты.
    Теперь у всех этих людей в ночном небе есть своя хорошая знакомая...
   


   Что играет Ангел на аккордеоне

    Сначала я не понял, откуда музыка, знакомая и дорогая, но она такая хорошая, что я скорей и поднял лицо к небу. А там Ангел на облаке сидит с аккордеоном, играет  вальс Таривердиева, и я ещё сильней понял, что эта музыка прекрасна.
    Вот такая:   
    А кто не знает нот (вроде меня) – да послушает её на грампластинке или на современном  «электронные носители информации».
    А кто не может послушать, тот да посмотрит на небо.
    А кто не может увидеть небо, тот да вообразит себе – белого-белого Ангела на белом-белом облаке в синем-синем небе, который играет вальс на аккордеоне, и клавиши от солнца горят. И тогда сразу услышит.
   И кто-нибудь спросит: «Но это не церковное пение! И не прелюдия и фуга ля минор Йоганна Себастьяна Баха! И зачем она тогда?»
   А потом, наверное, и подумает: «Да затем она тогда, чтобы мне,  грешному такому,  страдалось легче, а плакалось веселее и с никогда неунывающей надеждой. И потому, что мне с ней легче молиться Богу. И она мне нужна, эта музыка. Её потому Ангел играет...»
    

                Когда руки чешутся...

   У старшего брата был младший брат, и младший его часто выводил из себя своим длинным языком. Тогда у старшего начинали чесаться руки и очень хотелось шлёпнуть младшего по мягкому месту. И тогда этот старший брат подходил к холодильнику, брал масло и смазывал им себе руки, чтобы не чесались. И не шлёпал младшего.
    И так раз, другой, и пятый. А потом наконец и говорит:
    – Братишка! Так на нас с тобой и масла не хватит!..

               
               
                Кожура на дорожке

  Хорошо шёл Лёлик по дорожке, вкусно так шёл, банан ел, по сторонам глядел и радовался своей счастливой жизни!
    Ну а съев банан, кожуру на дорожку бросил, и дальше пошёл сытый и довольный...
   А скоро по той дорожке и один дедушка пошёл. Не заметил банановую кожуру – да вдруг и поскользнулся, да так упал, что ногу сломал.
    Его «скорая» отвезла в поликлинику,  а  там как раз сын этого дедушки был врачом. И дедушкин сын очень расстроился и ругался, что хорошо бы ему встретить того бандита, который бросил кожуру людям под ноги.
    А полечив своего папу, врач стал лечить одну женщину. Но поскольку он был очень  расстроен, то лечил её не очень хорошо.
    После этого недолеченная женщина пришла на фабрику, где она была начальница, и накричала на подчинёную.
     А потом та подчинёная, которую напрасно обидели, пришла к себе домой и сделала сыну Лёлику пересоленный и пригорелый ужин. Потому что была расстроена. И потому что тот Лёлик оказался как раз её сыном.
   Так что и пришлось тому есть испорченный ужин и выслушивать в свой адрес мамины разные сердитые замечания...



                Сто тысяч миллионов, или Какая солнечная улица!

  Когда ливень прошёл, тогда вышло солнце и пришёл мальчик.  И  он  в  лужу посмотрел.
    А в той луже – солнышко сияет прямо в глаза.
    Тогда он побежал к другой луже – а и в ней тоже солнышко сияет.
   А он подбежал к третьей луже – и в ней солнце!  И он стал бегать от лужи к луже, а они все солнечные, прямо в глаза, и он воскликнул тихо-тихо от счастья:
   – Их на этой улице – сто тысяч миллионов!  И вся улица от них сияет,  прямо в глаза!..
  Один из прохожих услышал и тоже заглянул в лужу на солнышко. А другие прохожие увидели, что взрослый человек в лужу загляделся, и тоже заглянули. И начали от лужи к луже ходить и заглядывать, весело жмурясь. Автомобили стали   останавливаться, а люди из них на лужи смотреть, улыбаясь. И все воскликнули тихо-тихо от счастья:
   – Их на этой улице – сто тысяч миллионов!  И вся улица от них сияет,  прямо в глаза!..



                Кто там ползёт в траве?

   – Букашечка, какая забавная!
   А другой сказал:
   – Не видите, что ли? Кузнечик!
   А потом они пригляделись и засмеялись весело, как маленькие.  Потому что это такой крохотный серый лягушонок недавно родился и теперь гулял среди травы...
               
               
                Слабый мальчик и кошка

  Один слабый мальчик научился одному приёму самбо,  чтобы защищаться от мальчишек покрепче. Пришёл он домой, взял кошку и стал на ней тренироваться, как одним ловким движением валить на пол. А бедная кошка всё терпеливо переносила: деваться-то ей некуда...
  Вот натренировался мальчик, вышел во двор и рассказал приятелям, что как он весело и ловко отрабатывал приёмчик. А тогда его друг, крепкий парнишка, и говорит:
    – А ты любишь слабых обижать... – И ушёл.
  Этот слабый мальчик давно взрослый и сильный мужчина, и ему очень стыдно вспоминать, как он отрабатывал свой приёмчик. А любимое им очень известное стихотворение звучит так:
    «У кошки четыре ноги,
     Позади у ней длинный хвост.
     Но трогать её не моги
     За её малый рост, малый рост».

    Высокое, пронзительное стихотворение...
   

                Двое друзей и уж у дороги

    Друзья шли по дороге и увидели ужа при обочине. Один подошёл и потрогал его пальцем. А тот неживой.
    А другой подошёл, взял ужа и положил в высокую траву у дороги, чтобы его тело никто не раздавил. Потому что ведь прекрасное создание.
    Но первый сказал:
   – Мне кажется, что будет правильней вернуть его на обочину. В траве его не видно, а так многие из автомобилей и пешеходы заметят, подойдут и пожалеют. А это очень надо – для ужа и человека. Ты как считаешь?
    И друг согласился. И ужа вернули на обочину...




  Ящерка помогла...

    Один парень шёл по лесной тропинке и нашёл раненую ящерку. Взял её за пазуху и пошёл дальше.
    А тут разбойники с ножами.
    – Снимай рубашку, нам такой как раз нужен! – засмеялись они.
    А тогда из за пазухи и высунула свою мордочку ящерка, и у неё язычок, как у змеи.
    – Ядовитая змея! – испугались разбойники – и убежали... 

               

 Через ручей

    Одна инфузория хотела переправиться через ручей и сказала букашечке:
    – Букашечка! Не перенесёшь ли ты меня через этот бурный ручей? – а то мне очень надо.
    – Мне и самой тоже надо на другой берег, – отвечает букашечка. – Если смогу, то помогу. Эй, дядя жук! Переправь нас на тот берег.
     – А я летать не умею, – сказал жук. – И плавать. Только могу ползать, ходить и бегать. И ещё стоять... А вот попросим мышку: мышка-мышка, вот им надо на тот берег, и мне тоже. Перенеси нас!
     – Да мне самой через ручей срочно понадобилось. Кошка! Кошка! Перенеси нас!
     – Кто бы меня саму перенёс? – сказала кошка.
     А тогда по берегу ручья шёл мальчик. Он увидел и говорит:
     – Киса, ты на тот берег хочешь, а сама не можешь? Дай, я тебе помогу.
     – А и мышку, – сказала кошка.
     – И мышку, – отвечает мальчик.
     – А и жука, – сказала мышка.
     – И жука.
     – А букашечку? – спросил жук.
     – Букашечку тоже, как же без такой разноцветной букашечки! – улыбнулся мальчик.
     – Тогда инфузорию тоже, – попросила букашечка.
     – И её, хотя я её не разгляжу никак, – согласился мальчик.
     Тогда инфузория обрадовалась – скорей букашечке на спину залезла. А букашечка – на жука. А жук – на мышку, а мышка на кошку, ну а кошку сам мальчик взял на руки – да и переступил через бурный ручей, и всех перенёс.
    – Вот спасибочки! – сказала мальчику кошка.
    – Благодарствуйте! – сказала ему мышка.
    – Бывайте здоровы! – сказал ему жук.
    – Успехов вам в личной жизни! – сказала мальчику букашечка.
    – Пусть и вам будет помощь в трудную минуту, дорогой мальчик! – сказала инфузория.
    А мальчик вернулся на прежний берег, пошёл своей дорогой и думает:
    «Надо же, эту инфузорию даже незаметно невооружённым глазом – а какая мудрая оказалась...»

    
  Детям перед сном

    Как напали враги на нашу Россию, так взяли люди каждый по автомату Калашникова и пошли.
    А тогда и все собаки да кошки взяли по «калашникову» – каждый по своему росту – и  пошли на помощь.
    Потом и мыши выбрали себе автоматики поменьше – и туда же.
    А затем даже жуки и букашечки взяли по малюсенькому «калашникову» и скорей на фронт.
    … Три дня и три ночи гремела битва в широком поле, и победили наши! Скоро все вернутся. Так что спите теперь, дети, спокойно – не придёт враг!


БОООООООООООООООООООООООО-ОМ!..

    В городе А построили колокольню возле церкви и послали мастеру литейного дела заказ, чтоб вылил большой прекрасный колокол, да чтоб сладкозвучный был, какого на этом свете ещё не бывало. А если такой есть, то разве что в Царстве Небесном.
    А тот мастер жил в городе Б, а тот город лежит за десять полей, за пятнадцать лесов да тридцать озёр с реками.
    Получил мастер заказ и стал делать колокол. Денно и нощно трудился он честно и усердно – и вылил точь-в-точь такой колокол, какой хотели. И сообщает прихожанам в городе А:
     – А теперь надо вам заказать переправку колокола в ваш далёкий город А.
     – Ой! – сказали тогда те прихожане. – А деньги-то у нас все закончились, только две малюсеньких копеечки осталось.
    – Так и у меня та же история, все на работу ушли, – вздохнул мастер. – И как же нам быть?
    – Молиться, конечно же! – сказал священник церкви в городе А.
    Эти стали в своём граде молиться, а мастер в своём. И так хорошо дружно помолились, что послал Господь им Ангела.
    Ангел тот ростика маленького, в виде ребёночка, а на нём рубашонка до колен. Слетел он к большому (и даже огромному!) колоколу, взялся своими ручонками младенческими за колокольное ухо (за которое колокол подвешивают на колокольне) – да и взлетел в небо вместе с тем колоколом.
    Народ с земли смотрит – что такое? Православный колокол летит по синему небу, язык у него  раскачивается, в колокол бьёт – и великий звон прекрасным голосом звучит от него на всё небо, землю, на все поля, леса и озёра с реками.
    – БОООООООООООООООООООООООО-ОМ!..
    – А на колоколе – какой-то ребёночек в белой рубашечке! – восклицает народ. – Он за колокольное ухо ручками держится и так на колоколе летит! И как он на него забрался?
    – БОООООООООООООООООООООООО-ОМ!.. – всё поёт колокол голосом великим и прекрасным.
    Так донёс Ангел в рубашечке этот колокол – и на самую колокольню. А там ему добрые люди помогли, подвесили, всё честь по чести.
    – Слава Богу! – обрадовались тогда прихожане в городе А и мастер в городе Б. –    Благодарим тебя, Ангел маленький, но какой могучий!
    И Ангела расцеловали в пресветлое личико.
    – БОООООООООООООООООООООООО-М! – зазвонил в колокол теперь уже звонарь на колокольне.
    А тогда Ангел благословил этих людей крестным знамением – и улетел в высоты синие...



                Осень цветёт

   – Ой!
   – Что?
    – Ай?
    – Где?
    – А вон в лесу за городом!
    – А что в лесу?
    – Пожа-ар! Лес – горит!..
    Скорей вызвали пожарную машину, та быстро примчалась с мигалкой и сиреной, новенькая и очень красивая машина. Народ указал на лес, и пожарная туда помчалась, подпрыгивая на ухабах. А народ следом побежал – с вёдрами, лейками и возгласом:
    – Спасём родную природу!
    И приехали, и прибежали.
    – А где?
    – Что?
    – Пожар?
    – Так тут, вроде, был.
    – Нету пожара, ура!
    – Братцы, да это на деревьях от осени – листва пожелтела и поалела. Эта так осень цветёт! –  сказала одна мудрая бабулечка.
    Все приняли любоваться и свежий осенний воздух вдыхать всею грудью и всем животом. А тогда вдруг налетел ветер, и листва полетела с деревьев.
    – Давайте в такую игру! – воскликнула мудрая бабулечка. – Кто больше листьев летучих на лету поймает – тот, значит, самый счастливый!..
    Не успела она договорить, как начали все люди любого возраста, звания и положения в обществе – подпрыгивать один выше другого, ловить прекрасные листья. Жёлтые и алые, жёлтые и алые! Хорошо-то как!
    Местные животные тоже попрыгивали и ловили листья: вороны, зайцы, грачи.
   А пёс Рамзес боксёрской породы как подпрыгнул выше всех за листочком – да промахнулся и вместо листочка – дубовую ветвь ухватил своими крепкими зубами. Да так и повис вверху, довольно высоко. И что делать не знает.
    – Он необычайно гармонично смотрится на фоне осенней природы, – сказал пожилой художник – и давай в свой альбом зарисовывать удивительную картинку. – Он сам как осенний лист на дубе!
    – Рамзесик, листочек ты наш дубовый! – сказали пожарники. – Ты ещё немного повиси, пожалуйста, а мы приготовим брезент. Одну секундочку... Алей-гоп – и готово! Прыгай! Раскрой свой ротик!
    Но Рамзес висит и лапками дрыгает.
    – Наверное, у него мёртвая хватка, – сказали люди.
    – Но он же не такса или бульдог, это у них мёртвая хватка, а он у нас нормальный боксёрчик, самый любимый, – сказали другие.
     Пришлось пожарнику лезть по лестнице. Отпилил он ту ветку вместе с Рамзесом и все прыгнули на брезент: пожарник, пёс и ветка в его зубах.
    – Рамзесик, ну раскрой свой ротик, – стал просить народ.
    Наконец пёс решил передохнуть и открыл пасть. Но только ветку хотели у него взять, как он скорей схватил её опять и крепко сжал зубы.
    – А кто же больше всех собрал прекрасных листьев? – вспомнил народ. 
    – Бу-бу-буль! – произнёс младенец в колясочке и пустил слюнявый пузырь. А у него в колясочке – полным-полно ярких листьев!
   Оказалось, что все люди и даже некоторые животные, поймав свои листья, приносили их младенцу. Потому как он же сам собирать не может.
    – Так вот кто, стало быть, самый счастливый, – сказал народ, улыбаясь от счастья. А ребёнок на них посмотрел – и тоже...
    – Мы улыбнулись! – воскликнула его мама. – Первый раз в жизни!
    – Улыбайся почаще, малыш! – пожелали ему люди. И животные, конечно, тоже пожелали, только не человеческим языком.
    … А пёс Рамзес на обратном пути – большую дубовую ветку тащил в зубах. Потому что как же  такую красивую, которая досталась ему, можно сказать, с риском для жизни, – бросить на дороге?
               


  Яркая, красивенькая такая скатёрочка

   Её Танечке подарили, чтоб подкладывать на столик –  под кружку с чаем или с чем-нибудь.
   „Такую красивенькую – и чтоб под кружку с чаем или с чем-нибудь? - подумала Танечка. - Я её, дорогую мою прекрасную, лучше поберегу...“
   И стала кружку с горячим чаем ставить прямо на столик. И на столе получился кружок от кружки, и он не смывается ничем.
    И совсем не подумала Танечка, маленькая Танечка, неразумная такая, что столик-то - старинный, сделан в единственном экземпляре, покрыт старинным дорогим лаком, хотя и не очень блестящим. И чтобы поправить эту порчу, надо денег раз в сто или тысячу больше, чем стоит та яркая, красивенькая скатёрочка, каких в магазинах очень много, по грошу за штуку...


 

                Драгоценные советы

   Жили-были три монаха. Давным-давно. А может быть, недавно. Или ещё не жили, но обязательно будут жить...
   Так вот, пошли они в лес, нашли себе каждый по большому дуплу в дереве – и стали спасаться да мудрости набираться. А для этого они дали обет молчания: первый монах – один год, другой – два, а третий – три года молчания.
   Дожди льют – а они молчат. Ветры дуют, снега засыпают, холод леденит – а они молчат, только Богу молятся каждый в сердце своём. И когда жара – всё молчат и молчат трое монахов в дуплах. Все животные (звери, птицы, насекомые) на них поглядывают с большим удивлением – не встречали они ещё, чтобы люди – и молчали. Обычно даже молчаливые охотники, и те время от времени что-нибудь да скажут вслух...
   Когда прошёл год – заговорил первый монах. И оказалось, что у него от такого поста – язык стал из чистого серебра (но при этом нормальный человеческий язык, только говорит мало, обдуманно).
   Узнали то люди в станице за лесом – стали приходить к этому монаху с серебряным языком. Совета спросить. Утешения в тяжёлых обстоятельствах жизни.
   Он всем отвечал, и никого без внимания не отпускал.
  И все от него получали драгоценные серебряные советы. Кто их исполнял, тому лучше становилось на душе и вообще в жизни.
   А вот и два года минули. И второй монах заговорил. И у него теперь язык – из чистого золота червонного, при этом живого.
  Потянулся люд к нему не только из станицы, а даже из города.  Совета  и  утешения спросить.
  И все приходящие получали от него в дар золотые советы. Кто их исполнял, тому становилось очень хорошо на душе и вообще в жизни.
    А потом и три года минули. И третий монах заговорил. А те монахи на него глянули...
    – Ах, – говорят, отводя взоры, так засветило им в глаза, – брат, у тебя язык, будто брильянт чистейшей красоты и невыразимой светлости!
   К этому монаху не только что из города, а из других городов, и даже из стран ближнего и дальнего зарубежья потянулись люди. И каждый получал он него – настоящий брильянтовый совет.
– Удивительно, – думали люди, унося такую драгоценность из лесу. – У нас теперь на душе так, что даже не только хорошо, а будто бы душа наша сияет и переливается, и мы теперь – не улыбаться счастливою улыбкой никак не можем!



                Как один человек своё лицо отмыл

    У одного человека было мрачное, злое лицо. И он пошёл умываться.
    Он его мыл-мыл-мыл, он его тёр-тёр-тёр.
    – Зачем так сильно? – говорят ему. – До дыр протрёшь!
    – Не протру, – отвечал он – и в воду стал свои слёзки добавлять, да опять моет-моет-моет, трёт-трёт-трёт.
   И смыл злое и мрачное лицо! А вместо того появилось – светлое-светлое-светлое, доброе-доброе-доброе и счастливое, весёлое и мудрое!..



                Два котёнка

  В деревне хозяюшка подоила корову и принесла в сени полное ведро белейшего и тёплого молока. Оно ещё пенилось, и от него сладкий пар поднимался.
    И женщина налила того молока в миску, потому что у неё жили два котёнка. А сама вышла.
   Прибежали два котёнка к миске с молоком. А один немного полакал и подбежал к ведру.
    – Вот у меня сколько есть молока! – сказал он – и подпрыгнул, ухватясь лапками за край ведра. Затем он подтянулся – да и бултых в ведро, в самое молоко. Дна он достать не может, и вылезти из ведра тоже не может, а только бултыхается. И он запищал во весь тоненький голосок:
     – Да помогите же мне скорей!
  Хорошо, что хозяйка была не далеко. Она вошла в сени и вытащила бедного, мокрого, глупенького котёнка.
  И у него с хвостика парное молоко текло прямо на пол. Тот второй котёнок подбежал и стал его пить.

            
                Два телка

  Два телка паслись за огородом. Хорошо паслись сочной травою на тёплом солнышке... И тогда пришёл волк из лесу. А у него зубы чешутся, укусить хотят.
  Один телок так сильно испугался, что вдруг стал маленьким-премаленьким, с мышку ростиком.
   А второму телку, конечно, тоже страшно стало, но он свой страх преодолел – и пошёл на волка в бой. И вдруг стал большим-пребольшим. Выше деревьев.
   … Волк со своими зубами куда-то сразу подевался (наверное, от удивления), его до сих пор не могут найти...
   А потом пришёл хозяин этих телков. Выбегает к нему из куста – телок с мышку ростиком.
   – Ух ты, какой малюсенький, тебя теперь в кармане можно носить, – обрадовался хозяин.
   И второй телок, выше деревьев, подошёл, огромным языком человека в лицо лизнул.
    – Вот радость-то! – ещё больше обрадовался хозяин.
    Взял он к себе в карман – первого телка, залез на второго – и поехал мир смотреть да себя показать. Вернее сказать, телков своих.
  Люди толпами сходятся на телка-великана посмотреть  и  до  него  рукой дотронуться.
    – Надо же, – говорят, – это целая гора, только тёплая, потому что живая. Да с рогами, да мычит басом, ой!
    А на маленького улыбаются и говорят:
    - Утютютютюсеньки, какая лапочка! Дай-ка, мы тебя в мордашеньку поцелуем!..
   


                Планета в подарок

    В дверь поскреблись. Я открыл. На пороге стоял кот Мордоворот с мышкой в зубах. Он  произнёс уголком рта, не выпуская добычи:
    Это от меня тебе, дядя Толя, скромный подарок в день рожденья.
    – Ой, спасибо, конечно, огромное! – поморщился я, беря мышку на ладонь, а сам подумал: «Бедное создание. У него что, других подарков не нашлось? А впрочем, какие у котов могут быть другие подарки? А мышка, наверное, уже не дышит...»
    – Ещё живая я, – заговорила вдруг мышь на ладони. – Живая я ещё пока...
    Она поднялась на лапки и стала прилизываться.
    – Раз уж я чей-то подарок, то должна хорошо выглядеть, – сказала она. – Хотя лично у меня никто не спрашивал, хочу ли быть подарком. Этот мордастый не очень-то хорошо воспитан.
    – Прости, пожалуйста, – стал я извиняться. – Но если не хочешь быть подарком, то будь гостьей. Милости прошу вас обоих за стол.
    Мы вошли в дом. У стола Ангел мой Хранитель разливал парное молоко от соседской коровы по чашечкам. Самую маленькую чашечку – для мышки. Чашку побольше – коту. Ещё побольше – мне.
    – А себе? – спросил я – и поставил перед ним самую большую чашку. Ведь Ангел такого роста, что упирается головой в потолок. Ангел не стал спорить, а с улыбкой сел на самый большой стул: на других бы не поместился.
    Я – на стул поменьше. Кот на маленький стульчик. А мышка на самый малюсенький стульчик, который только был в моём доме.
   – С днём рождения! – поздравили они меня. Мы вместе выпили. Хорошо молочко! Только горчит.
  – А  ты  посоветуй  соседской корове, – обратился ко мне Ангел, – пусть лучше ходит пастись за пруд. Потому как там горькой травы нет.
    – Обязательно передам, – пообещал я.
   – Ну  а  вот  от  меня  какой  тебе  подарочек... – сказал таинственным голосом Ангел и положил на столе – зёрнышко, вроде пшеничного. – Посади-ка его в землицу...
   Я посадил зёрнышко в горшок с лесной землицей, и полить не забыл. И сразу же стало расти живое растение. И вырос цветок на ножке. Странный и невиданный цветок. У него вместо бутона – маленькая голубая планетка.
    – На Землю похожа... – удивился я.
    – Да? Очень интересно... – стали разглядывать и обнюхивать планетку кот и мышь.
    – Вот спасибо тебе огромное, дорогой Ангел! – я обнял его.
   – А ты на неё через увеличительное стекло глянь, – посоветовал, улыбаясь во весь свой прекрасный светлый лик, Ангел.
    Я достал лупу и посмотрел через неё на планетку.
   И увидел... И увидел я на той малюсенькой планетке – домик, похожий на мой. Только он будто прозрачный, и всё в нём видно. А именно – сидят вокруг стола – малюсенькие Ангел, человек, удивительно похожий на меня, кот Мордоворот и мышка.
    Заметили они, что я их разглядываю – обрадовались и помахали мне руками.
    – Дай я, я посмотрю, дядя Толя! – придвинул ко мне свою крупную поцарапанную морду кот.
   – И я бы тоже хотела посмотреть, если не возражаете, – сказала мышка. – И даже очень бы хотела...
   И мы стали по очереди смотреть через увеличительное стекло на маленьких самих себя в прозрачном домике на голубой планетке, которая выросла из зёрнышка. И Ангел смотрел, улыбаясь так, будто это у него день рождения, и это ему подарили вот такое чудо – невиданное, неслыханное и нигде до сего дня неописанное...

От автора: а мышку я, конечно, отпустил. Приглашал заходить, она обещала...



                Сказка о зрении

    Жил-был король, и с ним принцесса-дочь.
    А у них обоих было плохо со зрением. И пришла пора выдавать принцессу замуж.
  «Она у меня такая красавица,  –  подумал король-отец. –  Так  говорят мои придворные, а они же никогда не лгут. Надо выдать её за самого знатного, самого богатого, самого красивого принца! Хотя красивого ей, с её плохим зрением, необязательно».
    И принцесса подумала:
   «Придворные, конечно, говорят правду,  что я самая красивая в мире!  Выйду за самого знатного, самого богатого, самого красивого принца!»
    А потом им окулист выписал лекарство для глаз, и зрение у них сразу стало поправляться.
    «Да, теперь я вижу лучше,  –  подумал король.  –  Однако моя принцесса, кажется, не такая уж и красавица...»
   «И  я  теперь вижу лучше, – подумала принцесса, глядя в зеркало. – И могу любоваться своей красотой! А скоро выйду за самого знатного, самого богатого, самого красивого принца!»
    Потом их зрение ещё больше улучшилось, и король подумал, глядя на дочь:
  «Да, она далеко не красавица...  Пожалуй,  и самый некрасивый принц её замуж не возьмёт...»
    Она же подумала, глядя в зеркало:
    «Теперь я вижу, как выглядит красота!»
    И вот глаза у них поправились окончательно, и он подумал, глядя на дочь:
  «Я этих всех моих придворных прогоню из дворца, за то, что они мне лгали о красоте моей бедной принцессы!..»
    Она же подумала, глядя в зеркало:
    «Конечно же, придворные говорили правду, что я – самая прекрасная в мире принцесса!..»
    А придворные сказали меж собой:
   – Мы считали, что так будет лучше, а теперь за этот наш обман король нас выгонит – и больше на порог не пустит...»


 

                Совет бывалого человека

   Акация цвела пышно и ярко, а я под неё пришёл издалека и стал её вдыхать. Потому что  запах у неё вкусней и слаще любого «сникерса».
   А  на верхней веточке – голубок сидел и склёвывал цветочки.  А я раньше не знал,  что голуби любят сладкое.
    Голубок на дереве клевал – а я под деревом нюхал. И оба были рады своему счастью.
    – А ещё и нюхать умею, – тогда сказал голубок и понюхал белую гроздь.
    – Да? – тогда сказал я. – А я ещё и клевать умею!
   Я сорвал сладенький цветочек и съел, вспоминая своё детство. Правда, в детстве я так съедал сразу помногу цветочков акации, и потом у меня болел живот. Поэтому я теперь только один маленький цветочек съел, так как уже поумнел.
    И подумал: хорошо этому голубку на верхней веточке! Потому что он может хоть всю эту огромную акацию обклевать – и только радостней будет...

    От автора: дети! Когда будете под цветущей акацией, то не клюйте много цветочков (и одного для счастья хватит), а то потом живот будет ворчать, возмущаться и портить настроение!


                Когда жаворонок в небе
               
    В небе пел жаворонок, и деда сказал:
    – Золотая птаха!
    Внучек пригляделся, говорит:
    – Не золотая, она серая!
    А деда сказал:
  – Она хоть и серая – но какая золотая, и жемчужная, и брильянтовая, и разная другая драгоценная – вот какая эта птаха!
   И старик стал слушать с поднятой головой. Тогда и внучек голову задрал и стал слушать очень внимательно пение жаворонка. Так они долго стояли посреди поля, смотрели и слушали, и это было большое человеческое счастье...



                Что значит – справедливость?

    Младший брат спросил:
    – Что значит – справедливость?
    Старший брат ответил:
    – Это когда всем поровну.
    Младший подумал и опять спрашивает:
   – Вот если одному человеку дать буханку хлеба – и другому столько же. Но один маленького роста, а другой большого. Тому очень хорошо, а другой будет ноги еле таскать от голоду. Разве это справедливо?
    Оба задумались. А младший ещё сказал:
    – По-моему, справедливо – это, когда у человека есть то, что ему надо. А что нам надо, то Бог знает...



                Чтобы страдалось легче

   – Зачем несчастному – эти солнце, луна, звёзды, пенье птиц и вся эта красота?
   Так спросил себя страдалец. Затем он посмотрел, послушал – и ответил:
– Затем, чтобы страдалось легче!..



       Почему он улыбается?

    На него и смотрели косо, и от него шарахались в сторону, потому что он какой-то странный и всё время улыбается. Ему и руки не давали, и хамили, а он в ответ только улыбается от полного счастья, вот такой странный, непонятный и не как все нормальные люди. Его даже побили, обругали и хотели срочно в психбольницу поместить. А он и никому не хотел признаваться, почему он с самого утра всем улыбается.
     А он им и не скажет, такая это великая тайна. Потому что на него сегодня Сам  Господь снизошёл и в душу вошёл, и там светит и сияет, и теперь этот человек не может ни часа прожить без самой счастливой улыбки во всём вселенном мире, и минуты не может прожить, и ни секундочки...

    

                Старые храмы на Новой Земле

  Когда однажды в будущем на смену этой Земле явилась Земля Новая, преображённая, – тогда дети спросили ангелов:
  – Здесь всё другое, такое прекрасное, что мы и подумать не могли!  Но скажите нам, дорогие ангелы: откуда на Новой Земле – все эти православные храмы, которые мы и на прежней Земле видели? Только они ещё прекрасней, чем раньше, и похожи на наши счастливые улыбки.
    И ответили ангелы небесные:
  – Всё, что люди сотворили ради Христа Бога – молитвы, добрые дела и храмы – это навсегда, вот и не исчезли эти храмы...


                Счастливая история

    Однажды на верфи построили такой большой корабль, что он оказался больше синь-моря. И море сказало:
   – Раз такое дело, то я сяду в этот корабль и поплыву в нём по океяну,  посмотрю  разные далёкие страны и государства.
     А тогда рыбаки в море сказали:
    – А мы? Мы хотим на берег к нашим родным и близким. Зачем нам океян, где сильно качает на волнах?
    И отдыхающий народ сказал:
    – Ах море, ты море! Ты не уплывай от нас, потому что мы весь год ждали, когда сможем к тебе приехать, а ты вдруг уплывёшь в океян. Мы, когда в тебе купаемся и плещемся, то очень рады! И мы на корабле плыть не можем в синюю даль, так как наш отпуск заканчивается, надо домой на работу возвращаться.
    Вздохнуло море и сказало:
   – Ладно, корабль, ты сам плыви в океян великий, без меня посмотри дальние страны и государства, а я их всех оставить не могу.
     И корабль тогда сказал:
     – Ну, тогда и я останусь. Чтобы никому не было обидно.
   И остался он на суше, великий, белый и прекрасный. Теперь в нём отдыхающий народ живёт да радуется. А возле корабля – синь-море слегка колышется на солнышке. В море одни купаются, другие плещутся морскими брызгами, а третьи на сейнерах рыбачат.
    И думают корабль с морем:
    «Ну что ж, не поплыли мы мир посмотреть да себя показать. Зато у нас совесть легче, чем пух от одуванчика, так что и рады очень, что мы никого не обидели...»



                Бедная Катенька

   Жила-была красивая такая Катенька, но ей хотелось стать ещё красивее, а тут как раз мода на татуировки. И она пошла в салон.
   Мастер татуировок её долго мучил, он её колол и малевал, и ей было больно, а он опять колол и малевал с большим удовольствием.
    А потом она налюбоваться на себя не могла, так, думала она, что это красиво.
    Но когда мода на эту дикость прошла, то вдруг увидела Катенька, что это совсем на ней не красота, а она очень на чучело огородное похожа. И опять поспешила в тот же салон, и тот же мастер с неё всю эту пакость сдирал. Он сдирал-сдирал-сдирал, и это было больно, и бедная Катенька себе дала самое честное слово, что больше никогда-никогда не будет слушаться никакой моды!
  Но скоро, очень скоро по телевизору объявили, что теперь вся золотая и серебряная молодёжь, используя самые современные технологии, стала выращивать у себя на голове – рожки. Конечно, это больно, но зато так красиво!
    И опять побежала бедная Катенька. Салон был тот, и тот же мастер.




                Озерцо небесное

   Во времена далёкие – напали на нашу страну враги,  и  так их было много,  будто тьма нашла. А наши богатыри отбивались отважно, но потом сил не осталось, и они засели крепости. И враги не пробились в крепость, а встали вокруг неё осадой.
   – Вот кончится у них вся еда,  и закончится у них всё питьё, и не будет у них сил меч в руках держать – так и сдадутся, а нам пока спешить некуда, – смеялись враги.
    И дождались они, когда в крепости закончилось всё продовольствие, какое было в запасе, и даже пить стало нечего.
  – Сейчас-сейчас! – хохочут враги. – Эй, выходите, да головы пониже опустите, а безоружные руки высоко поднимите!
    Но и тогда наши не стали сдаваться,  а в жажде,  голоде да немощи не выпускали они меча из рук – и  Богу молились.
    И утром сказали защитники:
   – Какое над нами в небе – облачко белое-прозрачное, на озерцо похожее, а по нему – жар-птицы плавают, и над озерцом жар-птицы летают да кружат! Уж не привиделось ли нам?
   Тогда из озерца небесного – вдруг потекла белая струйка прямо на крепость. Защитники ту струйку сначала руками потрогали, а затем обрадовались, стали в ладони наливать, и прямо ртами струйку пить. И смеялись от радости:
     – Да это же птичье молоко к нам с неба течёт!..
     А тогда враги увидели и сказали:
    – Э-э, так они никогда не сдадутся! – и начали в небесное озерцо из луков стрелять, но стрелы не достали. Тогда вся та тьма тьмущая вражеская – села на коней и ускакала в свою страну.



                Иголка в стоге сена

   Жила одинокая женщинка на белом свете. Мужа схоронила, а детей не было. А на пропитание себе она зарабатывала рукодельем. Узоры всякие вышивала, затем на базаре продавала.
    Однажды понесла она на базар свои вышивки, а путь далёкий, а жарко. Тут поле, на нём траву скосили да в стог уложили. Присела путница, к стогу прислонилась отдохнуть, да вдруг: что такое? Будто жук укусил. Осмотрела она в том месте и заметила в стогу сена – иголочку. А иголки в те времена на дороге не валялись, и женщина обрадовалась находке.



  Что растёт в липовом саду?
   
   – Мне бы в такой сад, где вишни растут.  И яблоки растут.  А что в твоём саду растёт? – сказал Саня, когда дедушка пригласил его в свой сад.
     А дедушка сказал:
     – В вишнёвом саду растут вишни. В яблочном – яблони. А в липовом саду растёт – мёд.
    Посмотрел Саня – а липы цветут и пахнут, и у них в ветвях пчёлы жужжат, да шмели гудят, как в дудочки.
    А под липами у дедушки стоит улей. И сказал старик внуку:
   – Будет нам мёд липовый, прекрасный на вид, запах и вкус, и очень полезный для здоровья. А теперь – давай-ка мы эти липы водой польём.
    И они стали вместе поливать из шланга прекрасные медовые деревья. И Саня сам поливал из настоящего шланга журчащей солнечной водой. А иногда он прижимался к липам по очереди ухом и прислушивался, улыбаясь.
    А дедушка спрашивал:
    – Что слушаешь, внучек?
    – Слушаю, как они воду пьют!    
   
   
    
                Светлые камешки   
    
    Война шла, а двое наших солдат сидели, в окопе. Было серо, хмуро и холодно.
    Тогда прилетел голубок и стал вдоль окопа ходить да тёмненькие камешки клевать.
   Один солдат животных не любил, а с детства любил в них стрелять – из рогатки и даже из автомата. И он хотел в этого голубка стрельнуть для забавы.
    – Что ж ты такой злой? – сказал другой солдат, закрыв собою голубка.
   И  тот не выстрелил.  А добрый солдат достал из кармана своей гимнастёрки хлебушка и голубку протянул.
   И подошёл голубок.  Да вдруг свой клюв раскрыл – а из него доброму солдату в ладони высыпались два светлых камешка. Затем голубок склевал хлеб и улетел.
   А камешки были светлые и тёплые, они светились и грели человека.  И добрый солдат один камешек положил к себе в гимнастёрку. А второй камешек дал тому товарищу, и тот положил к себе в гимастёрку.
    Так они больше никогда не мёрзли – камешки их согревали.  А  ночью  эти  солдаты  ни в каких фонариках больше не нуждались, потому что камешки светили, как лампочки, когда их доставали из гимнастёрки.
    А тот, который любил стрелять в животных, сильно изменился и стал добрым человеком. Так что Россию они защитили...



  Лучший в мире самолёт   

   Старенький, весь в заплатках трёхместный самолёт – вот всё дяди Сидорова имущество, а больше у него и нет ничего. В этом своём крылатом имуществе он и спит, и ест и возит по воздуху пассажиров за очень небольшую плату.
  Но что-то начал старенький мотор барахлить, скрипеть и хлопать. Пассажиры в таком  самолёте стали бояться летать.
  Взмолился тогда дядя Сидоров, чтобы ему Господь помог. И послал ему Господь Ангела.      Сел Ангел в этот самолёт рядом с дядей Сидоровым и велит взлетать.
     Взлетели.
     – Теперь маленько направо сворачивай, – говорит Ангел.
     Дядя Петя удивился, но свернул.
    – Теперь маленько налево да ещё вверх, – опять говорит Ангел. – А  теперь, никуда не сворачивая, прямо держи.
   – Здесь ведь ни улиц, ни светофоров, – сказал лётчик Сидоров. – Здесь во все стороны – простор без конца и краю, – почему поворачивать нельзя?
     – А ты, раб Божий, с Ангелом не спорь, – сказал Ангел. – Прилетели!
   Тут из синей вышины бескрайней вдруг на Сидоров самолёт – солнечный  дождь  полил. Точно на Сидоров самолёт, а больше никуда ни капли. Минуту полил и перестал. И спустились на землю.
    – Что-то я ничего не понял... – признался дядя Сидоров, вылезая из самолёта. Да и смолк в великом удивлении.
   Потому что свой старенький самолёт впервые увидел – никогда такой ещё не видел. Тот самолёт, да не тот. А он весь в капельках солнечного дождя сияет красотой. Капельки затвердели и теперь они брильянтики. Весь-весь самолёт брильянтами усыпан!
    – Спасибо тебе, дорогой Ангел! – сказал Сидоров.
    – Меня Господь послал, Его благодари, – улыбнулся Ангел и стал невидимым.
   А у дяди Сидорова дела пошли отлично. Всем же хочется в самом красивом брильянтовом самолёте полетать. К тому же старенький мотор после того солнечного дождика теперь носит этот самолёт с пассажирами – даже в великую стратосферу, откуда на нашу планету вид необычайный и восхитительный!


                Герои

    Когда дядя Ваня был в паломничестве на горе Афон, то на литургии в Свято-Пантелеимоновом русском монастыре он увидел юного инока, который очень хотел спать. Так сильно, что на него жалко смотреть. Но он отважно боролся со сном и продолжал молиться. Такое ему было послушание, чтобы очень мало спать и много молиться.
   А  тогда сон его начинал побеждать,  и монах опускал голову и сам опускался на сиденье у стены. Но он сразу же спешил встать и опять молиться, потому что сидя он сразу сдавался сну в плен.
    Так сон его борол и мучил, и он опускался на сиденье, – но скорей просыпался и вставал, и опять молился Богу.
   Дядя Ваня смотрел на этого инока и думал: «Вот настоящий Божий солдат на своём посту. Такой юный, а уже герой. Если бы такой героизм совершать в миру, то его бы наградили орденом Мужества. Но он не в миру, а в монастыре, и орден ему не нужен, а нужна совсем другая награда...»
    … А когда дядя Ваня вернулся в Россию, то на неё напал враг, он и пошёл её защищать. И пришлось ему одному остаться в окопе, а приказ был держать оборону. И он держал.
   Тогда его ранили. И можно было притвориться убитым, и враги бы его не тронули. Но вспомнил дядя Ваня – того инока, как геройски тот не сдавался врагу и побеждал, – и было стыдно перед тем юношей.
    И опять стал держать оборону солдат дядя Ваня, стреляя из автомата. А его опять ранили. И ещё да снова. Но каждый раз приходил в себя наш солдат и держал оборону, подобно тому юному герою в монастырском храме.
     И выдержал, а там пришли наши и помогли...
    


                Жила-была деревня

    Жила-была немецкая деревня в оренбургской великой степи. А в ней учительница немецкого языка ТТ, и у неё сынишка Яков.
    А в школу ходили далеко, и когда грязь по колено, и через сугробы снежные, и в любую погоду по бездорожью.
    Вот учительница ТТ сама пробирается, тяжёлый портфель свой учительский несёт, а за ней дети – ученики её. И она то одного из сугроба вытянет, а тогда другой в лужу, которая под снегом прикрыта, ступит, и ему надо помочь. А когда доберутся до школы, то дети из своих сапог – воду выливали. И болели потом.
    А у ТТ был сын Яша, и он в школу ходил с матерью. Посмотрел-посмотрел Яшенька на такую печальную картину, как его мать с детьми таким путём в школу пробираются, и подумал:
    «Я когда вырасту, то буду трактористом. И буду вон большие сани возить. А в них – моя мама с учениками. Они, конечно, будут рады...»
    А его Ангел-хранитель перед Яшей предстал во всей ангельской красоте и говорит:
    – Чего ждать-то? Вон трактор  стоит, и сани к нему прицеплены. Садись скорей в трактор!
    – Так ведь я ещё не совсем взрослый, семь лет от роду, – удивился Яша.
    – Что же ты Ангелу не веришь? – сказал Ангел и добавил: – Только обещай, что никому ничего не расскажешь.
    – Никому, – пообещал Яшенька и побежал,  и залез на сиденье, и чувствует, что трактор ему по росту. Да не трактор стал маленьким, а он, Яшенька, стал взрослым мужчиной.
    – Тыр-тыр-тыр, тыр-тыр-тыр! – поехал могучий трактор, а сани за ним на тросе. Догнал Яша маму с учениками и говорит на родном немецком языке:
   – А не угодно ли вам, уважаемая ТТ вместе с вашими учениками – занять места в этих  удобных санях?
   Как обрадовались они, и сели скорей, а он (тыр-тыр-тыр, тыр-тыр-тыр!) их повёз.  Да быстро повёз, по снегу и льду, по лужам, спрятанным в снегу, пассажирам весло стало! Так и довёз до школы, а они сошли на землю, и ТТ спрашивает:
    – Кто такой, тракторист, что меня знаешь? Какое-то у тебя лицо знакомое. Не учился ли у меня?
    А он только улыбнулся и обратно поехал. Да так и стал каждое утро, а затем каждый вечер, кроме воскресенья, возить на тракторе с санями – учительницу с детьми: то из дому в школу, то из школы домой. А сам, когда надо, становился опять мальчиком, так и учился со всеми в школе.
  А когда его спрашивали: «Ты кто, тракторист? Из какой деревни? И это что, председатель колхоза распорядился возить в санях на тракторе детей с учительницей?
    А он только улыбался и ничего не отвечал...
    Так  Яша  и  проработал трактористом по утрам и вечерам (кроме выходных и каникул) год за годом – пока сам не вырос. А как вырос, то уговорил председателя проложить от деревни до школы дорогу, а по ней пустить школьный автобус. И сам на том строительстве работал, не жалея сил, пока не сделали, а теперь и школьный автобус водит, свою мать-учительницу со школьниками возит...



                Рубиновые камешки

  Мальчик из деревни искал в лесу грибов, а их не было, но тогда он набрёл на рубленую келейку отшельника. И монах мальчику хлебца вынес, а тот и рассказал, как ему и родителям, и братьям да сёстрам живётся голодно.
  Вернулся монах в келью, а через минуту пришёл и подарил мальчику – настоящий рубиновый камешек. Чтоб продал ювелиру, а деньги чтоб для жизни.
  Поблагодарил мальчик отшельника и убежал весёлый.  А потом его друзья-мальчики прибежали к отшельнику, стали умолять: чтоб он им рубиновый камешек подарил, а то голодно.
  Вернулся монах в келью, а через минуту пришёл и дал мальчикам – каждому по  рубиновому камешку, ало сияющему на солнце.
  Поблагодарили мальчики и убежали весёлые.  А  затем стали взрослые приходить.  Приходят, просят и умоляют на коленях, чтобы подарил им монах рубиновые камешки, потому что жить тяжело.
  И опять уходил монах в свою келейку да возвращался с алыми камешками драгоценными.
  Так люди в деревнях за лесом про голод забыли и даже полнеть стали.  А  монах тот с каждым днём всё худел, и люди его жалеть стали. А тогда всё новые люди приходят и  на коленях умоляют о рубиновых камешках. И он всем дарил.
  А вот однажды они пришли, а монах уже еле ходит. Ушёл он в келью за рубиновыми камешками и долго не возвращался. Тогда люди к нему и заглянули, а он – на полу лежит, в одной руке держит гвоздик, а из другой руки из пальца – капелька крови вытекает. Вот вытекла она, упала и вдруг затвердела и стала настоящим алым камешком. А рядом другие такие лежат на полу.
  Тогда все поняли, откуда их рубиновые дарения. От любви. И они то тело схоронили рядом с кельей, а потом и часовенку здесь поставили красивую...



               Санина красота

  Когда у Санечки был день рождения, то ему подарили кремовый теремок на подносе и сказали очень торжественно:
   – Все знают, как ты любишь сладкое! Только ты его не весь сразу съешь, а по частям, чтобы не вредно подрастающему организму. Сначала, например, съешь вот эту башенку, такую вкусную. А завтра вот эту, а послезавтра крылечко... Всё понял?
    Но вот минули этот день, и завтрашний, и следующий, и взрослые спросили:
    – Санечка!  Ты его до сих пор не съел?  И эту башенку не съел,  и эту,  и ничего совсем  не съел, такой вкуснейший торт!
    А Санечка и потом его не съел. Потому что не мог он съесть такую красоту. И он оставил её себе на память, и она теперь, когда он уже давно взрослый, стоит у него на шкафу, и все гости сразу говорят:
    – Сан Саныч! Что это у тебя за прекрасный терем стоит на самом видном месте?
   
               

                Это будет прекрасно!

   Папа Женя пропалывал траву, а Санечка ему помогал очень старательно. И Саня спросил, когда устал:
    – Зачем же надо на могиле порядок наводить? Разве это бабушке уже надо?
    А папа ответил:
    – На этом месте моя мама – твоя бабушка – оживёт, то есть воскреснет, когда настанет время. Вот она воскреснет, а на этом святом месте – непорядок. Хорошо это будет?
  – Нет, – согласился Санечка и спросил. – Только я не понимаю, как же это будет, что бабушка, которая уже умерла, потом воскреснет?
    А папа улыбнулся и сказал:
    – Это будет прекрасно...
   И сын уже не спрашивал, а только помогал отцу украшать могилку бабушки и думал, что как будет хорошо, когда его родная бабушка воскреснет на этом месте и скажет: «Знаю, кто здесь потрудился!» И обнимет своего дорогого внука!..
   
   

                Удивительный секрет

   Поскольку ноги у дяди Феди ходить не хотели, то он и ездил уже много лет в инвалидной коляске. И эта коляска сроднилась с дядей Федей так, что будто стала его частью.
    Вот дядя Федя поест своего любимого борща, а живот тогда и забурчит:
    – Тыр-быр-мыр!
   Как моторчик, негромкий. А тогда колёса у коляски и закрутятся, и поедет она легко да быстро, её и руками крутить не обязательно!
  – Тыр-быр-мыр, тыр-быр-мыр!  –  бурчит дядин Федин живот от любимого  и  замечательного борща – и катится коляска по дороге, и автомобили обгоняет, а водители кричат:
   – Этот дядя едет быстрей, чем мы в наших дорогих автомобилях! А у его коляски даже моторчика нет! Как это, а?
     А дядя Федя им в ответ:
    – И не спрашивайте, и не открою вам мой удивительный секрет, а только мою коляску я   никакой «ролс-ройс» не променяю, вот!..



                Летучий дядя Саша

   У дяди Саши в организме есть одно странное свойство: как только дядя Саша надевает на себя свой белый концертный фрак, так и становится летучим. И дядя Саша взлетал и летал по воздуху, сколько хотел.
   Но однажды он ел мясо с подливкой и  нечаянно капнул на жилетку  своего нарядного белого фрака. И сразу же потерял летучесть.
   Тогда он это пятно оттирал-оттирал, затем он его отстирывал-отстирывал – а не оттирается, а не отстирывается, и летучесть в дяде Саше не появляется.
    Выбился дядя Саша из последних сил – а тогда и придумал. И сшил себе новую жилетку к концертному фраку.
    Вот как надел он и эту жилетку, и весь остальной белый фрак – да и полетел опять по воздуху!
   

                Не переживай, мальчик!

  Жил-был худенький мальчик, и он очень переживал, что он такой худой и выглядит некрасиво.
    И однажды он пошёл гулять в лес с другом нормального телосложения.
  «Какой он счастливый, – думал худенький, глядя на нехуденького друга. – Вон он в шортах, и рубашка на нём с короткими рукавами. А я парюсь в моей рубахе с длинными рукавами и в длинных штанах...»
   Но вот они вернулись из лесу, и нехуденький друг нашёл на своём теле нескольких опасных клещей, и один уже впился.
    А худенький только стряхнул со своей длинной одежды пару клещей и подумал:
    «Э-э, худенький мальчик! Не так-то всё просто в жизни, и зря я завидовал другу!»
   Так подумал этот мальчик и снял со спины нехуденького – ползущего клеща да его и в форточку скорей...



                Чем они помогают...
               
    – Дорогие бабочки, жуки, мыши и кошки – и многие другие Божии создания! – сказал Иван Иваныч. – Спасибо вам огромное, что помогаете мне жить в такой трудной жизни!
    А тогда бабочки, жуки, мыши и кошки, и многие другие Божии создания – удивились:
    – Чем же мы тебе помогаем жить, Иван Иваныч?
    А он подумал да и ответил:
   – Моей любовью к вам, дорогие бабочки, жуки, мыши и кошки – и многие другие Божии создания!..


                Интересный вопрос

  – Как так? – задумался дед. – Глаз у тебя два, а взгляд – один?  Или скажем наоборот: почему вот у тебя, баба ты моя, взгляд один, а глаз – два?
    – А я один-то глаз закрою, и получится один глаз, – придумала баба.
    – Теперь от взгляда только половина осталася, скорей оба открой! Ну, опять двадцать пять: взгляд у тебя один – а глаз двое! Так что я сейчас, баба ты моя дорогая, лягу на печь и буду над этой великой тайной думу думать. А пока не надумаю – копать огород не пойду, вот!
   
   

                Сказочка о настоящем парном молоке

   Однажды дядя Федя захотел есть, и он полез под стол, где у него всегда найдётся вкусная  консервная банка. И он прочёл:
    «Настоящее парное молоко».
    – С каких пор парное молоко продают в консервных банках? – даже рассмеялся дядя Федя. – Не помню, чтобы я такую странную банку покупал.
     И он её открыл.
   А там внутри – ма-а-аленькая коровка подняла мордашку к дяде Феде и тоже смотрит с большим интересом.
    Достал её дядя Федя двумя пальцами осторожненько, чтобы не повредить такому хрупкому созданию.
    – А где парное молоко? – спросил дядя Федя.
 Коровка тоненько промычала. И он понял. Подставил ей блюдечко и надоил из малюсенького вымени – глоточек настоящего парного молока. И выпил, а оно какое вкусное оказалось! И оно какое сытное оказалось! Человек крупного телосложения одним глоточком сразу насытился и почувствовал прилив сил!
   А коровка тем временем бегала по квартире, изучала неведомый ей доколе мир: паркет, шкафы, носки и паласы. Дядины Федины носки ей понравились...
   Чтобы она полезные вещи не жевала, её дядя Федя отправил в кадку с пальмой, а под пальмой росли разные цветочки и трава, и коровка принялась их жевать.
   Потом её дядя Федя выносил во двор и пускал в большой траве на ниточке. То есть, не трава на ниточке, а коровка, чтобы не затерялась. Но когда его соседи спросили, что это он делает, он со смехом ответил, что это он кузнечика прогуливает. А сам скорей коровку от людских глаз унёс: чтобы никто её парного молока не попросил, а дяде Феде не останется. А то ещё найдётся какой-нибудь бандит и отберёт его любую коровку. И он старался никому её не показывать.
   А когда дядя Федя ездил в командировки, то брал коровку в карман, и всегда был сыт настоящим парным молоком. А другие командировочные и работники гостиниц удивлялись: как это дядя Федя в столовую не ходит, а всё время сыт и весел? И спрашивали:
    – Дядя Федя, откройте нам свою большую тайну!
    – Не открою! – со смехом отвечал он всем. И не открывал, а держал свою большую тайну в маленьком кармашке на своей груди. И только когда изредка раздавалось из кармана тоненькое «му-у», тогда все оглядывались: где кошка мяукает таким тоненьким голоском?
    Эта коровка дяде Феде немало денег сэкономила: он в магазины за едой перестал ходить, а деньги откладывал на чёрный день, который рано или поздно наступает у каждого человека.
    И однажды он выходил из церкви, а одна женщина попросила со слезами:
    – Дядя Федя! Помогите, чем можете. Мой сыночек болеет, а на лекарства нет денег. И даже на молоко ребёнку у меня денег нет...
    А дядя Федя знал, что около храма бывают разные нищие: есть обманщики и тунеядцы, а есть настоящие – нищие нищие.
    – А пригласите меня к себе в гости, – предложил он женщине.
    А пойдёмте, – сказала она ему просто и с улыбкой.
    И пришли в старую-ветхую хрущобу несчастную, и в маленькую квартирку. А на кровати мальчик бледный. И в комнате вокруг очень бедная жизнь.
   Подумал дядя Федя, погладил свой нагрудный карман да и вынул свою коровку. И мальчику подарил:
     – Вот, будет тебе каждый день по три раза настоящим парным молоком доиться.
     – Ой, спасибо вам огромное, дорогой дядя Федя! – сказали мальчик и мама.
  – Да ладно, чего там, – смутился дядя Федя – и решился он тогда на следующий  прекрасный поступок, и подарил этим хорошим людям все деньги, которые он отложил на чёрный день.
    – Ой, спасибо вам огромное, дорогой дядя Федя! – сказали мальчик и мама.
   – Да ладно,  чего там, – сказал он, обнял мальчика, а его симпатичной маме только руку пожал – и пошёл.
    Вот шёл дядя Федя по улице к себе домой и улыбался:
    «Уж не знаю, настанет ли у меня в жизни чёрный день, а только такого светлого дня, как теперь, в моей душе давно не было. И что деньги? Одно купил, другое, десятое – и все кончились. А доброе дело – оно навсегда останется со мной и всегда мне будет светить, как глаза этого мальчика и его мамы, и как этот солнечный день!»

 
   Берёза до небес

    – Бедное-бедное дерево-бонсай! Ты живое или нет? А если живое, то дерево ли, или ты как я?
  Так спросил Сергей Сергеич, когда ему показали это деревце, тихо-тихо спросил. А продавец магазина предложил ему работать у него и продолжал:
     – Я вас научу, как их надо часто остригать, закручивать веточки и так далее.
    Чтобы они вырастали, как я, – тихо-тихо сказал Сергей Сергеич, потому что он в детстве попал в аварию, и после этого его рост прекратился, и теперь он был взрослый человек, но... как это называют – карлик.
    Он себе искал работу, но он сказал:
  – Не могу принять ваше любезное предложение. А продайте мне, пожалуйста, вот это существо...
    И Сергей Сергеич выложил продавцу все свои денежки. Продавец удивился и дал ему ещё молодую берёзу в горшочке, которому Сергей Сергеич что-то тихо-тихо говорил. И унёс её  этот человек маленького роста – домой, а у дома был маленький садик. Сергей Сергеич в нём выкопал ямку, а в ямку пересадил дерево из горшочка, и снял с деревца все проволочки и  скрепки, которыми оно было скручено для придания желаемой продавцу магазина-бонсаи  формы.
     – Тебе больше никто не будет мешать расти! – сказал Сергей Сергеич.
    И берёза принялась расти. И через сколько-то лет в маленьком садике маленького человека выросла великая берёза, аж до самого неба. Люди показывали на неё и говорили:
   – Будто бы, её сначала пытались сделать карликовой, но наш добрый Сергей Сергеич её спас. А в этом дубе было столько стремления ввысь, к небесам, и такая в ней сила накопилась, пока его общипывали да обстригали, да скручивали ей веточки в магазине, – что оно, получив свободу, обогнало все деревья в нашей стране!
    
   

                Как выпрямить гвоздь

   – Дяденька, ты меня не бей молотком, а то мне больно! – воскликнул кривой гвоздь.
   А кузнец ему сказал:
  – Как ещё можно тебя выпрямить? – и продолжал бить, пока гвоздь не стал прямым и хорошим...



                Кто там плакал в осенних кустах?

  Люди шли мимо, а она тихонечко плакал в серых осенних кустах, а люди всё шли, не замечая. И она похожа на серенький пенёчек. А лил дождь, и ветер дул, и холодно ей  маленькой. А воробьишка, такой же на вид серенький, сидел под кустиком и смотрел в его дверцу, потому что дверца не закрыта, а оттуда и свет, и пение доносится тихое.
  Тогда его мальчик прохожий и заметил, и нагнулся,  и  тогда сам в дверцу увидел и услышал. Он взял её к себе за пазуху, понёс и дышит на неё, согревает, потому что она дрожала от холода.
    И он её принёс домой, и брызги от лужи отмыл, да поставил на окошко у тёплой батареи. А когда она согрелась, то он её своими яркими красками разукрасил, так что любо-дорого посмотреть. Родители увидели и обрадовались, что у них в доме теперь есть хотя и такая маленькая, но православная церковка. А из неё свет в окошечки и в дверцу. И пение раздаётся тихо-прекрасное и православное.
   И день за днём минули, и ночь за ночью. Подросла церковка на подоконнике, окрепла, и дальше растёт вверх да вширь. Тогда её вынесли во двор под навес, но она скоро до навеса доросла. Тогда её за навес вынесли под открытое небо, потому что ей уже никакая непогода страшна не была. И она огромная выросла, и прекрасная какая. Люди издалека приезжают на такую красоту посмотреть, спрашивают:
    – Кто этот дивный зодчий, который сей храм расписал?
    А мальчик скромный, и не сказал, что это он расписал, когда церковка ещё маленькая была.
   Теперь и мальчик тот, и родители его счастливые, и другие люди – часто в неё приходят: Богу помолиться, порадоваться чистой радостью. И тот мальчик скромненько стоит в уголке и шепчет тонким голосом:
    – Вот какое чудо. Сначала я её от непогоды укрыл и согрел, а теперь сам в любую непогоду в ней укрываюсь, и все люди тоже. И от всяких житейских непогод спешат укрыться в этот Божий храм. И вон тот воробышек, который тогда в дверцу смотрел, теперь влетел в большую дверь да там и стих у порога в прекрасном удивлении...
   


                Прекрасная горка

   Было похоже, что убились оба, но один выжил и очнулся. А потом он вытащил из разбитого космолёта тело друга и похоронил, как умел, в почве этой далёкой планеты.
    А почва тут – на вид как снег вся в искрах. И она тихонечко посмеивалась весёлым голосом, когда он её копал лопаткой.
    – Что смеёшься? – сказал он.
    – Так ведь живая, – сказала она.
    А он заплакал.
    – Жалко его родителей, – сказал он. – Они не смогут прилететь на эту далёкую планету.
  Он закопал тело и Богу помолился. Удивительно красивой получилась могилка: вся белая в искрах, сияющих даже ночью. И он обнял эту прекрасную горку.
     А тогда она говорит:
     – Держись покрепче!
    И полетела, и наш космонавт с ней полетел, её обнимая. И они полетели через весь космос огромный и бескрайний, великий и могучий. И приземлились за нашим городом.
  Теперь старенькие родители приходят с цветами и молитвами на эту удивительно прекрасную горку, и она им говорит:
     – О жители планеты Земля, ну что вы так горько плачете? Это же не навсегда!..


                Розовые очки в голове

   Один человек попросил, чтобы ему в голову поставили розовые очки, чтобы все неприятные чувства превращались в очень приятные. Хирург сделал операцию, и стал тот человек жить с розовыми очками в голове.
   Вот живёт он очень приятно день да ночь, день да ночь, а чувствует – что-то не то с ним происходит. Приятность есть – только радости нет.
    И он говорит хирургу:
    – Сделайте так, чтобы мне радость была!
    Хирург щипцами вынул очки из головы и положил в раковину под холодную струю, и очки зашипели, и пар от них пошёл, такая на них в голове была большая нагрузка...


                Камень

    Когда он шёл по земле, то она аж прогибалась под ним, такой он был тяжёлый человек. И жилось ему тоже очень трудно. И он пришёл к доктору. Тот посмотрел в рентген и говорит:
     Тяжёлый камень лежит на вашем сердце и жить мешает.
     – Так выньте!
     И доктор вынул, а ему десять крепких санитаров помогали поднять тот камень...


                Сын министра и сын садовника

  Сын министра увидел в саду, как сын садовника сажает семена, чтобы из них цветы выросли. И подумал: «Я-то умнее, я сейчас мой брильянт посажу, и вырастет у меня большой брильянтище!»
    И ямку выкопал, да в него брильянт, и водой полил. А сын садовника увидел и говорит:
    – Не вырастет.
    – У тебя вырастет, а меня нет?
   – Так ведь я зёрнышко посадил. Оно живое, и от него новая жизнь происходит. А брильянт неживой, из ничего и не вырастет.
    Рассердился сын министра, побежал к министру жаловаться на сына садовника. А министр обнял своего сына и сказал:
    – Он умный мальчик, бери с него пример. Подружись с ним.
  С того дня сын министра дружит с сыном садовника.  И время от времени молча удивляется: «Как так? Сын простого садовника – а умней, чем сын министра?..»


         Цветочная коляска тёти Фроси

    Ноги у тёти Фроси были крепкие, натруженные, потому что много тяжестей пришлось им перенести на тётином Фросином веку. А в старости они вдруг и отказались ходить.
    Так что дали тёте Фросе инвалидную коляску. Повздыхала женщина да и поехала в своей коляске.
    А на улице одни люди на неё смотрят неприязненно, а другие вслух говорят:
    – Ой-ой-ой, какая бедная-пребедная женщина едет в коляске! Все идут ногами, а она не может, и она какая несчастная, и нам её так жалко!
    А тётя Фрося от такой дикой жалости готова сквозь землю провалиться со своей коляской...
     Тогда её Ангел-Хранитель и устроил чудо:
     – Ой-ой-ой, как это из металлической коляски да вдруг – живые цветы вдруг стали расти? – удивились прохожие. – Розы, васильки и незабудки! И ещё двадцать шесть других прекрасных цветов – вдруг непонятно как выросли из инвалидной коляски тёть Фроси, как из клумбы!
    Удивилась и тётя Фрося своей нечаянной радости. А все её обступили, цветы щупают, нюхают с улыбками добрыми – и теперь каждый из них много бы отдал за счастье посидеть в этой прекрасной цветочной коляске!


    Курочки, яички,

    Выходил дядь Петя во двор и кидал курам такую еду:
    одной курочке – монетки чистого золота,
    другой курочке – денежки из чистого серебра,
    а третьей курочке – простые медяки.
    Склюют куры деньги да и снесутся:
    у первой курочки яичко золотое,
    а у второй курочки яичко серебряное,
    а у третьей курочки яичко медное.
Солнышко светит на те яички, и они ярко сияют:
    золотое – золотою красотой,
    серебряное – красотою серебряной,
    а яичко из чистой новенькой меди – красотой недорогой, но тоже ненаглядной (когда блестит) –  медной.
   
    Все три – дядь Петя на святое дело отвозил. Тем золотом, серебром и новенькой медью замечательной – купола православных храмов покрывали. И все сияют даже в серую погоду, когда нет солнца, и мир вокруг невесёлый стоит. Тогда всем, кто те купола видит, большая радость, а Богу благодарение. А купола серебряные и медные со временем не тускнеют, потому что их покрыли специальной плёнкой.
   
    Есть у дядь Пети ещё четвёртая курочка. Она сияющих яичек не несёт. Потому что несёт простые, которыми дядь Петя питается.
    А ещё она помогает ему огород копать своими лапами крепкими-загребущими. И по деревьям прыгает, когда на них сочный урожай поспел, да в корзину собирает. А ещё – её дядь Петя в колясочку впрягает – и она везёт и колясочку, и что в ней. У дядь Пети ноги уже старые, сами ходить не хотят, вот он положит в эту колясочку те сияющие яички, и курочка их развозит, куда хозяин скажет...
    Однажды у неё спросили:
    – Бедняжка! Ты с утра до вечера всё трудишься, не устала ли?
    И ответила она с улыбкой:
– Братцы вы мои дорогие! Если б вы знали, какая во мне большая и огромная радость, когда я то человеку служу, а то и Самому моему Создателю – то и не спрашивали бы, а со мной порадовались!

    Бурёнкина улыбка

   Вы не видали, какая у нашей Бурёнки улыбка прекрасная? А приходите, посмотрите! Вон как она на поле пасётся и всё улыбается с утра до вечера, а и когда спит – тоже улыбается до самого утра.
    Её бабушка надоит, а молоко от неё в ведре белое, тёплое – и улыбается.
    И сметана из её молока – улыбается.
    И бурёнкино масло из её молока улыбается, и творог, и сыр – такая улыбка от них сияющая исходит, что каждый человек, который это попьёт или съест – улыбаться начинает как счастливый ребёнок.
    – Бурёнушка! – спросили её. – Когда тепло и тебе хорошо жить на белом свете, то понятно, потому улыбаешься. Ну а когда вот зима, холодно, и ты круглые сутки долго-долго в коровнике живёшь, и тебя в поля не пускают – тогда ты – чему улыбаешься?
    И ответила Бурёнушка:
    – А тогда тому улыбаюсь, что время солнечное, цветочное у меня было. И улыбаюсь тому, что пройдёт зима холодная – да и настанет опять пора моя солнечная, цветочная!..

               

               
                Паутиновые иконки

    Один домашний паучок (маленький-маленький) увидел на иконе, какой там Образ прекрасный. И придумал сам ткать иконы, прекрасные, паутиновые.
    Засел он в углу на потолке и стал ткать из тончайшей паутинки. Он трудится, а иконка паутиновая получается прозрачной, и Лика не видно.
    А тогда спустился паучок на стол, где здешний мальчик школьные уроки делает. И там лежали краски для рисования, да не простые, медовые. Так что паучок одну краску облизал немножко, и так все краски понемножку облизал. Насытился сладких красок,  вернулся на потолок в уголок (ух, еле влез, потому что полный животик красок), отдохнул, всё хорошенько переварил – да и стал новую иконку ткать.
    Какой изобретательный паучок оказался! Теперь он уже немало соткал разноцветных паутиновых иконок. Потом начал людям дарить от чистого насекомого сердца. Взрослые и дети ему теперь заказывают желаемые иконки. Трогают пальцем тончайшие разноцветные паутинки, изумляются и говорят:
    – Слышь, паучок! Давай мы тебе за твой труд денег заплатим. Или мух наловим.
    – Нет, – отвечает паучок, тихонечко посмеиваясь. – Мне бы – красок побольше, медовых. Очень они мне по вкусу!
    Быстро узнал об иконках из цветной паутины весь мир. Так что теперь в шведском городе Стокгольме очень солидные люди собрались и говорят:
    – Надо бы этому гениальному паучку присудить Нобелевскую премию по науке. Только мы ещё не решили, по какой науке: может, по химии, или биофизике? Или придётся какую новую науку придумать?..

               
               
                Когда человеку плохо

    – Мне плохо, Господи, мне плохо жить на свете! – сказал дядя Коля.
    А тогда ему в руки и попала газета, а в ней про тюрьму, и как там люди живут. Почитал дядя Коля, успокоился и сказал:
    – Прости меня, Господи, и благодарю, что мне не хуже!
 

               
                С улыбкой...

   Одного страдальца спросили:
    – Как ты, бедный, не сломался под твоим крестом?
А он сказал:
   – Так я мой крест люблю.
   – Как так?
   А он достал из-за пазухи крестик, поцеловал его с улыбкой и сказал:
   – Вот так.



                Красота!

    – Вот я какая красота, – сказала пёстрая сойка. – А ты, сорока, совсем не красота, потому что ты чёрно-белая, нецветная.
    Тогда сорока вышла на место, куда солнышко светило, и – вдруг стала сине-изумрудной, лоснящейся, как все сороки на солнце.
    И сказала тогда удивлённая сойка, и сказали тогда все, кто увидел солнечную сороку:
    – Какая красота!..


                Смешная собачка

    – Скорей смотрите все, я на поводке человека веду! – сказала собачка.
    Прохожие весело улыбнулись такой смешной собачке...


                Самая удивительная свинья

    Одна свинья пошла в салон, где татуировку делают, и там ей сделали. Вот она всё выдержала очень мужественно, вышла на улицу и сказала:
    – Люди, смотрите, теперь я самая удивительная свинья в мире!


                Когда леший бродит...

   Один добрый человек вдруг стал злиться и ругаться, и одни спросили:
   – Что с ним случилось?
   А другие поняли:
   – Это в нём леший бродит.
   А тогда тот человек стал Богу молиться о помощи. Леший и ушёл, и стал в другом человеке бродить, и тот стал на людей злиться и браниться. А потом Богу помолился о помощи, и леший ушёл в следующего.
    А следующий Богу по неверию молиться не умел, вот леший в нём и остался. Бродит в нём с утра до ночи, а с ночи до утра, а тот несчастный на людей злится да бранится – и никак не может в толк взять, что же с ним такое происходит...


  Земляника от святого Николая

    Собирали братишка с сестрёнкой в лесу землянику. Спелую, алую, сладкую, вкусную, душистую – и очень полезную.
    Вот насобирали и сели отдохнуть, лесное пение послушать для радости. А у сестрёнки лукошко полненькое, а у братишки только наполовину.
    Отвернулась сестра – на птичий голос, а братишка быстренько и отсыпал из её лукошка да в своё.
    Увидела она – ничего не сказала. И пришли они домой.
    Родители мальчика того похвалили за полное лукошко, а дочке ничего не сказали.
    Обидно стало девочке, пришла она в детскую комнату и сразу к святому Николаю Угоднику на образе: поплакаться ему, потому что несправедливо как.
    Смотрит – что такое? А святой Николай ей лукошко с земляникой протягивает и улыбается.   А она же помнит, что у него никакого лукошка раньше не было!
    Взяла она лукошко, понесла родителям.
    – Вот, говорит, – это мне Николай Угодник подарил. А я вам принесла...
    А братишка её – всё подглядел, дверь приоткрыв, когда Николай Угодник подарил ей лукошко, полное ягод. И мальчик теперь подошёл к его образу, а святой Угодник тогда улыбаться перестал, а посмотрел на него строго, в самые глаза посмотрел.
    Заплакал мальчик в голос, прибежал к родителям и сестре – и всю правду про то, как отсыпал  сестрину ягоду к себе, рассказал, и бедный рыдает громко.
    Пожалели его родные, погладили по голове. Затем вместе пошли в детскую к святому Николаю. А он опять улыбается, и тому братишке! И того дня от него всегда свежей лесной земляникой пахнет на весь дом...

 
                Ну, я пошёл!

    – Ну, я пошёл, – улыбаясь, сказал юный тополёк – и пошёл, не сворачивая, расти прямо в синее небо...

               
     Санина планета

   Когда в грозу из туч вырывается огромная молния и летит на землю, то бывает, что и деревья жжёт, и даже убивает людей...
    И в Саню попала настоящая молния, когда он стоял во дворе и любовался грозой, потому что это очень красиво.
    Приехала «скорая», врач склонился над Саней – и говорит:
    – Дышит. Даже на расстоянии чувствую, какое необычно горячее у него дыхание...
    А Саня встал и обнял маму, и она ему сказала:
    – Ох, какое горячее у тебя стало дыхание, даже обжигает. Наверное, от молнии?..
    И стал он жить со странным горячим дыханием. Когда настала поздняя осень, и сад за домом окоченел от холода, то Саня подходил ко всем цветам и цветочкам – и согревал их  дыханием. И даже деревья согревались от Сани, пока не настали морозы, которые были сильней мальчика.
    И однажды зимой – дети на улице затеяли пускать мыльные пузыри. Весёлое, умное и прекрасное занятие! Некоторые пузыри лопались, а дети смеялись звонко. А другой пузырь упал на снег – и корочка у него заледенела на морозе. И пузырь покатился от ветерка по снежной улице, удивляя всех людей и животных. Вдруг одна собака подскочила, схватила его ртом – и не стало ледяного пузыря. Но собаку никто не наказал, потому что она же глупенькая и прекрасного искусства понимать не может...
     Тогда и Саня надул пузырь из мыльной пены. Не самый большой, но и не самый маленький. Но самый необыкновенный из всех мыльных пузырей во всём свете...
     – Смотрите! – полушёпотом воскликнули дети. – Мы такого и не видели, и таких и не бывает... А только в нём внутри – живые создания живут. Птицы и бабочки летают, олени да львы ходят и бегают, а киты и рыбы разные-разнообразные – плавают. И все вместе. И все из горячего Саниного дыхания произошли, и движутся и дышат – тем горячим дыханием, которое он вдохнул в мыльный пузырь. И это уже не пузырь, а настоящая новая планетка, где есть жизнь...
    А тут ветер подул, и полетела Санина планета со всем своим малым населением – в небо синее. И воскликнули громко дети:
     – Счастливого пути, Санина планета и твоё население! И высокой вам радости!..



                Дожди и ребёнок

   Сначала шёл другой дождь, за ним другой, и третий и четвёртый...
   – Дожди! – сказал тогда один ребёнок. – Ну хватит же вам идти!
   Тогда дожди (вот противные!) побежали. Как побежали, как нахлынули, так все огороды затопили.
    – Что же вы, такие нехорошие, людей не жалеете? Моя бабушка всё лето спины не разгибала, работала на огороде, – ну и я, конечно, помогал очень старательно. У вас совесть – есть?
    И так вдруг стало дождям стыдно, когда их о совести спросили, – что они и прекратились!
    А тогда засветило солнце тёплое, вода высохла, и политые огороды во всей станице дали просто замечательные урожаи!!!


                И улыбнулись...
    Жило-было синее небо. Однажды оно взмахнуло своими сине-солнечными крыльями огромной величины и полетело. И вот прилетело оно в края, где неба не было, а была только серая серость.
    А тогда в тех краях вдруг как засветится солнечно-синее небо! И всё вокруг стало синим, очень красивым и солнечным, включая людей и животных. И тогда все вдруг как улыбнулись от этой радости – да так и остались жить со своей искренней улыбкой...
               

Как запели...

Жил добрый человек, и он сказал:
– Что такое? Никак этот полуразрушенный храм – человеческим голосом стонет! И точно – стонет, будто от боли...
Взялся тот человек – храм лечить. Все стены стальными скобами укрепил, да  кирпичами, за свои денежки купленными, уложил, да всё смазал, да и побелил.
А тогда слышит тот человек – в храме ангелы запели. Выздоровел храм православный. И  народ стал приходить, и священника из епархиального управления прислали.
Тогда все стали вместе с ангелами петь, и тот хороший человек тоже запел тихонечко, в углу улыбаясь...


Цвела акация в небе...

Хочешь увидеть такое? Тогда ясным майским днём, когда она зацветёт, а небо синее, ты стань под ней и посмотри вверх сквозь ветки и белые грозди. Вот и увидишь, как акация в синем небе цветёт. И это небо акацией сладко пахнет...
Можно даже сорвать одну белу-белую кисточку – и съесть от неё цветочек. Он сладкий!..


Красота!

 – Вот я какая красота, – сказала пёстрая сойка. – А ты, сорока, совсем не красота, потому что ты чёрно-белая, нецветная.
    Тогда сорока вышла на место, куда солнышко светило, и – вдруг стала сине-изумрудной, лоснящейся, как все сороки на солнце.
    И сказала тогда удивлённая сойка, и сказали тогда все, кто увидел солнечную сороку:
– Какая красота!..


  Тёпленькая, светится – и дышит...

    – Кто это там – маленькие и светятся? – задрав кверху свой юный клюв, спросил воробушек. И услышал в ответ:
    – Нам-то что? Это слишком высоко и несъедобно.
    – Хочу полететь...
    И ответила серенькая тётенька из воробьиной стайки:
    – Не смеши, парнишка. Ты только что прыгать-то как следует научился, а то всё подпрыгивал не вдаль, а вверх, ха-ха. Только летать начал. Запомни, такой смешной парнишка, мудрый совет пожилой тётеньки: воробьям летать высоко не надо. А надо летать туда, где еда лежит да нас, сереньких, ждёт. Всё понятно? Спи до утра!
    И он уснул, посапывая в маленькие дырочки. А утром стал летать, крылышки укреплять да сил набираться: на помойке хорошей, на балконах в хрущобе: всем  известно, что продукты питания, которые люди из-за тесноты в квартире выставляют на балкон – это для них, для сереньких. Хотя люди имеют на этот счёт совсем другое мнение... 
     Так укреплялся воробушек серенький парнишка, так сил набирался – и наконец так  укрепился он, так сил сил набрался, – что и решил лететь не воль, а вверх. Когда пятнышки в тёмном небе опять появятся и засветятся.
    А как решил – так и сделал, и полетел. И машет быстро-быстро, сильно-сильно. Он летит-летит, и город уже далеко внизу в темноте виднеется, – но всё не может достать до светлых капелек в вышине. Все набранные силы закончились у серенького  парнишки в ночном небе...
    А что тогда бывает? Тогда или возвращаться на землю, или... И случилось тогда второе «или»!
    Явился тогда Ангел великий, ладонь свою подставил серенькому парнишечке – и поднёс к самым звёздочкам небесным.
     Не растерялся воробушек, взял одну, и рука его домой в город опустила плавно.
     Проснулись другие серенькие:
     – Братцы, это чего? Такая лампочка? Но нет, не лампочка, – а почему светится? И почему тёпленькая? И мягонькая? И почему же она, такая удивительная – дышит?..
    Рассказал серенький парнишка своим товарищам всё, как было. Хотя не всё понял, как было. Говорит, его какая-то рука небесная подхватила и подняла, куда надо. А что за рука такая великая – не понятно сереньким воробьишкам. А только она добрая, прекрасная и могущественная.
     – Да ну... – опять изумились воробьишки.
     – Вот вам и «да ну», – сказал с неба вернувшийся.
     – А почему оно дышит? – спросили воробьи про звёздочку.
     И тогда та тётенька, самая пожилая в стайке, всё поняла и сказала, прислушиваясь:
     – Дышит – значит, живое, и заслуживает большой любви и уважения!..
     Теперь ночами в воробьишкином жилище совсем не темно. А зимой так и не холодно. Потому что есть звёздочка у них с неба. Они все к ней прижимаются, и она их тоже полюбила, и она им светит, и она их согревает тёпленьким своим дыханием...
   


                Дядя Ваня и лапки

    Шёл дядя Ваня Кляйнкнехт у пруда, а утки его как увидали, закрякали и побежали к нему по льду своими красненькими лапками. А он им говорит:
    – Ребята, простите, никак не могу и права не имею: меня хозяйка вашего пруда просила уток не кормить! А дайте я вам другую пользу принесу, ваши озябшие лапки погрею...
    Стали они на берег вылезать, подходить и на скамейку к дяде Ване запрыгивать с невесёлым кряканьем: жалуются они дяде Ване Кляйнкнехту, что холодно как стало в этих краях. А он им лапки своими тёплыми руками да и стал согревать. Руками согреет – да ещё подышит. И они стали радостно крякать, и обратно в пруд побежали, потому что от человеческого тепла у них лапки долго тёплыми остаются.
    И он пошёл домой. А тогда слышит:
    – А ты что думаешь, дядя Ваня, что у меня не замёрзли, и мне не надо, что ли?
    Обернулся он, а на дереве ворона сидит и говорит.
    Так он и ей её корявые лапки с длиннющими пальцами – согрел своими могучими тёплыми руками. А ещё и подышал...
    Все-все-все! Кто хочет и может! Если вы никогда не видали, как умеет улыбаться ворона, скорей идите – и посмотрите! Сначала пройдите между домами, затем спуститесь к пруду, а там дерево, на котором – ворона сидит...
               
               
 Тайна русского оружия
          
   Честно защищали наши танкисты Родину. За то враги их и подбили.
   Запылал танк страшным пламенем, стали в нём люди умирать. Могли бы наши вылезти из танка и убежать, да только враги вокруг, куда ни глянь.
    Вот и попросил один танкист, хорошим таким голосом:
    – Танк, горящий вместе с нами! Если можешь, стань жар-птицей, вынеси нас к нашим!
    Послушался горящий танк – и превратился в жар-птицу, большую, как танк.  вида огненного, будто военное пламя, которое от вражеского снаряда. И у той жар-птицы – наши танкисты спокойно внутри сидят.
    Взмахнула жар-птица крыльями и полетела к нашим, а враги от такого чуда только глаза да рты пораскрывали.
    А жар-птица прилетела, куда хотела, а из-под крыла её вышли те наши танкисты, живы и даже здоровы!
    … Стала она в нашем тылу жить, по своему желанию в небо взлетать, а по желанию   солдатскому – их на себе уносить в самое небо, дневное или звёздное. А потом обратно к своим возвращается со счастливыми солдатами.
    Они её очень любят и кормят белым хлебом, печеньицем и конфетами. А та и конфеты уже научилась есть, видя что это людям приятно.
    А наши лётчики вместе жар-птицей совместные полёты устраивают! Они её учат высшему пилотажу, и она в небе сделала Петлю Нестерова! А потом она научила лётчиков взлетать на истребителях «МиГ» в такую высоту, куда ещё никакие самолёты не могли летать.
    А потом жар-птица участвовала в военном параде над Красной площадью, и она летела, огненно-прекрасная, во главе эскадрильи – к восхищению всех наших людей.
    Ну а враги тогда аж вскрикнули в испуге:
    – Эти русские опять изобрели новое оружие огромной силы!..

               

                Огурец из русского магазина

     Жил хомяк небольшого роста, плотного телосложения, а душою добрый. Он всегда жил у дяди Коли Майера, а теперь у дяди Коли заболело сердце от ностальгии по Родине, и его увезли в больницу.
    Остался хомяк один в доме, и вообразилось ему, что его дядя Коля хочет солёненького огурчика из русского магазина. Потому как местная еда нашему русскому человеку, хотя и с немецкой фамилией, не по вкусу.
    Встал хомяк со своей игрушечной кроватки, прибежал на кухню и с большим трудом достал из банки – огурчик солёненький. И его в кулёчек положил. Затем взял он кулёчек в зубы, спустился по лестнице и вышел из дому.
     Шёл он, брёл он по улице, потом по другой улице, потом на него чуть не наехал автомобиль, и он с испугу побежал-побежал по большому городу – да и прибежал с огурчиком в кулёчке (а кулёчек зубами держит) в больницу. И в лифт забежал.
     А тут и человек зашёл, и что-то спросил у него.
– какой странный в этой стране живёт народ: не по-русски говорят, – пробунчал вслух хомяк,  положив кулёчек на пол. – Ведь куда легче и приятней говорить по-русски, только очень культурно, конечно...
     – Эт точно! – заговорил на чистом русском человек. Он оказался тоже из наших российских немцев. – Я спрашиваю, кому огурец несёшь? И не подаришь ли мне? – сказал человек.
     – А, так дяде Коле Майеру несу. Он огурчики местной закатки не любит, а ест только русские, где на банке написано: «Изготовлены в Гамбурге», – быстро заговорил хомяк, радуясь встрече с земляком. – Только вы мне покажите, где он живёт.
     Лифт приехал, они вышли, и человек привёл зверушку с кулёчком – к палате, где дядя Коля.
     – Ты? – удивился Майер.
     – И огурчик, солёненький, на зубах хрустит, – сказал хомяк, когда уже вскарабкался по одеялу на кровать и кулёчек изо рта выпустил.
    Ну, как обрадовался дядя Майер! Хомячка прижал к своей болящей груди, а солёный огурчик съел с большим наслаждением и громким хрустом.
     – А то я ж здешние есть не могу, – сказал он, облизываясь.
     – Да знаю, знаю, дядь Коля! Ты, главное, поправляйся скорей, домой возвращайся, а то ведь я там один.
     – После такого огурчика – скоро поправлюсь и вернусь!
     … Потом медсестра, услыхав странный громкий  хруст в палате, вошла и попросила хомяка покинуть помещение, и он ушёл домой. А дядя Коля после огурца скоро выздоровел и тоже вернулся, к своему хомяку – маленькому, но пушистому и верному другу...


    Ледяная каравелла
    Один лётчик летел на самолёте вокруг Земли. Вдруг самолёт поломался и упал на  необитаемый остров. И там, кроме льда, ничего нет.
    Но лётчик не растерялся. Он вырубил из ледовой глыбы настоящую каравеллу из чистого льда. Он в неё сел, ветер подул в ледяные паруса и понёс ледяной корабль по океану.
    А через день-другой – земля показалась, и люди того лётчика напоили горячим чаем из самовара.

    Петино дикое счастье

    Ехал Петя на мопеде.
    – Тррррах-тахтах! – ревел мопед диким голосом, и ночной ветер дул Пете в лицо, и он был самым  счастливым Петей на всём на на этом свете.
    … А в это время старушка проснулась от противного шума за окном и стала пить свои капли, чтоб опять уснуть.
    И мужчина в расцвете сил, которому утром идти на очень сложную работу, где надо много думать и нельзя ошибиться, – тоже проснулся, и до самого утра уже не смог уснуть, а потом усталый, измученный – пошёл на работу.
    И ещё сто или тысяча человек вздрогнули и проснулись от Петиного дикого счастья. И будет так счастлив Петенька за счёт других людей – пока с ним не случится горе, или беда, или несчастье. И станет в душе у него темно-темно. Тогда и вспомнит он многие свои грехи, и то своё дикое счастье на ревущем изо всех сил новеньком мопеде.
    И хорошо, если он скажет по совести:
– Господи! По грехам моим – мне все мои беды и несчастья! Аминь!..


    Как в человеке сердце засветилось

  Жил человек с унылыми глазами.  И с унылыми бровями. И с унылыми губами, и с унылой спиной. И с унылым сердцем... Вот в этом последнем обстоятельстве – унылом сердце – и находилась причина всей унылости этого бедного человека.
   Но вчера он проходил мимо нищего старика, а старику холодно, потому что теперь зима, а у него одежда плохонькая. Пожалел его унылый человек, думает:
«Если я ему дам мои перчатки на руки, мне хуже не станет, у меня руки закалённые, а ему теплее будет».
    И подарил старику свои тёплые перчатки.
  Тот принял с благодарностью, и вдруг – и вдруг унылый человек ясно почувствовал, что у него в унылом сердце – маленький сердечный кусочек засветился.
    Тогда и свой шарф подарил он нищему.
    И ещё кусочек сердца засветился.
  И пальто, и шапку скорей  с  себя  снял  и  подарил  старику.  Тот  с благодарностью принял.
   Тогда этот – и ботинки с мехом внутри и на толстой подошве – снял и дал старику!
   – А как же ты, сынок? Ведь холодно... – усомнился нищий, принимать ли такой подарок.
    – У меня ещё есть, – отвечал этот человек.
   И пошёл, улыбаясь, и побежал скорей, чтоб не простыть по холодной улице, а прохожие на него глядя, смеялись и крутили пальцем у виска.
    А этот человек прибежал к себе домой – да заглянул в своё сердце.
    Оно всё-всё светилось, ни малейшего унылого кусочка!
   Говорят, жил когда-то человек с унылыми глазами, унылыми бровями, и так далее и тому подобное... Да правду ли говорят? Вот посмотрите, какой весёлый человек!

          Свинья и небо

    Она валялась в луже, хрюкала и пускала пузыри.
   А я хрюшек люблю, потому что они смешные и жизнерадостные.  Я сел у лужи и предложил этой свинье пускать пузыри не те, которые из грязной лужи, а которые из мыльницы.
    Она заинтересовалась. И мы стали пускать по очереди.
   Вот я надул свой пузырь из мыльницы, а он хороший получился, радужный, и полетел тихонько – да и скоро лопнул.
    – Хрю-хрю-хрю! – засмеялась свинья.
  Теперь стала надувать она. Мыльный пузырь сначала не получался и сразу    лопался. Но вот, наконец, из соломинки выдулся новенький блестящий  пузырь. Он оторвался от соломинки – и полетел ввысь.
  Тогда свинья приподнялась и села в своей луже. И чем выше пузырь поднимался, тем свинья сильнее задирала свою неуклюжую морду кверху.
    – Это что? – наконец спросила она.
    – Где?
    – Большое, очень большое... Синее...
    – Так это же небо. Не знаешь, что ли? – удивился я.
    – Не знаю. Никогда не видала ничего подобного...
   Пузырь посверкал в небе да исчез из виду. А удивлённая свинья посреди лужи – всё смотрела и смотрела, задрав голову, на синее-синее и совершенно огромное небо. Она на время опускала тяжёлую морду, чтобы шея, не привыкшая к таким физическим упражнениям, немного отдохнула, – и опять задирала свою удивлённую и счастливую морду с маленькими глазками, чтобы ещё и ещё раз посмотреть на эту прекрасную задумчивую даль, о существовании которой она ещё полчаса назад даже не подозревала...

                Не надо!

   – Обезьяна! – воскликнул один подросток. – Давай я тебе сделаю на морду кольца, заклёпки и тому подобное, и причёску сделаю как надо, – будешь точно, как я!
    Но обезьяна ответила:
    – Я, конечно, животное дикое, но не настолько же...

                10 прекрасных жуков

  Шёл мальчик тропинкой и заметил жука перед своими ногами. Он очень хороший, этот жук, и синенький. И мальчик на него не наступил, а он его осмотрел, какой тот со всех сторон красивый и лапками шевелится.
    И отпустил его, рукой помахав на прощанье.
    Вот пошёл мальчик дальше по тропинке и думает:
   «Я какой хороший человек оказался.  Жуку жизнь спас. А другие люди бы и не заметили, и наступили бы на такую красоту. А я не наступил, а я сберёг и отпустил. И надо будет мне на природоведении про этот свой добрый поступок рассказать...»
   Шёл он по тропинке и мечтал, как его учительница похвалит.  Наверное,  и грамоту дадут. Самую почётную. И там будет золотыми буквами написано: «За доброту и внимательность к окружающей природе...»
    И пока он так шёл и мечтал, задрав нос, – то даже  не  заметил,  как  наступил на одного жука, и на другого, и так целых десять прекрасных цветных жуков раздавил на тропинке...


    Кто сильнее?

    Однажды боролись два мышонка, силами мерились, и весело им было.
    Увидели котята – тоже стали бороться: кто сильней?
    Тогда и щенята стали бороться да тявкать, а голоски у них как звоночки.
   И наши человеческие мальчики видят такое – и тоже начали бороться. Очень каждому хочется другого победить.
  Увидели всё это два дерева, что рядом росли.  Обхватили один другого  ветвями  и  бороться стали. Боролись-боролись, ветки ломали со скрипом и стуком. А потом то, которое сильней, вдруг вырвало другое дерево с корнем – и бросило на землю.
    – Ой! – испугались тогда все.
    А  тут  вздумали два соседних больших каменных дома – помериться силами, и начали они бороться, так что сразу стены и потолки затряслись. А в тех домах живут люди...
  Но вот на этом месте мы и закончим нашу сказку. Чтобы чего хуже не стряслось.


Карий жеребёнок

    – Ура-а! – закричало войско с кисточками на шапках.
    – Ура-а! – закричало войско с ленточками на шапках.
    И побежали друг с другом воевать.
  Они уже почти сбежались на поле битвы и хотели показать, кто из них сильней. Как вдруг откуда ни возьмись – жеребёнок.
   Глазки карие, и сам весь карий да гладкий, да блестящий такой, что на нём облака отражаются. Он услыхал, как люди на поле кричат «ура», и подумал, что у них праздник, вот и прискакал. Выбрыкивает жеребёнок, резвится и ржёт тоненько, будто смеётся.
   Стал он бегать и солдат в сердитые лица целовать. От войска с кисточками к войску с ленточками бегает и всех целует.
    Все остановились в удивлении, а что дальше делать, не знают.
    А потом как все разом улыбнулись до ушей – на том война и закончилась.


          Благодарность
    У дяди Гены случилось горе, и тогда к нему приполз жучок. Он стал умывать себе лапками мордашку и своё маленькое рыцарское облачение.
    И дядя Гена его поцеловал, и вдруг улыбнулся слегка.
    А потом он открыл окно, и к нему на ладонь села птаха. Он её покормил крошками и поцеловал. И ещё улыбнулся.
    Тогда он вышел из дому и поцеловал собаку в морду. И кота. Улыбаясь.
    Стали к нему то лошадь подходить, то верблюд, то слон с медведем. И он их всех обнял и поцеловал в морды.
    И все-все ему ответили взаимностью. А он тогда поднял своё умытое многими добрыми языками лицо к небу и сказал просто и тихо, с хорошими слезами:
    – Благодарю, Господи, за все эти радости!..

Воробьи и человек

    – Почему ты нас кормишь не тогда, когда снег, холод, и нам холодно, – а когда
тепло, и цветы растут, и разной еды на земле много? – спросили воробьи у
человека, который щедро разбрасывал с балкона белый хлеб.
    – Так ведь, когда светит солнышко и цветы вокруг цветут, то у меня прекрасное
настроение – вот и хочется делать доброе, – ответил человек. А сам подумал:
    «Ой! Ведь они правы!»


     Огромный снежный гном в оренбургской степи

    Какой большой снег выпал накануне – и всю степь великую оренбургскую засыпал. Пошёл Яшенька погулять в ту степь, а с ним его дружок – щенок смешанной породы. А звать его Тяф-тяф.
    Размахнулся Яша да и бросил красный мячик подальше в снега. Побежал щенок за мячиком, принести мальчику, и в снегу скрылся.
    – Ты где, Тяф-тяф? – даже испугался Яшенька, стал в том месте разгребать, но никого не нашёл. А тогда вдруг из снега, где мальчик раскапывал, выскакивает его щенок и в зубах мячик держит. Это щенок в снегу туннель проложил прямо к мячику!    А ещё что-то болталось на его хвосте, похоже на прилипший снежок.
    Пригляделся мальчик Яшенька – и спрашивает в удивлении:
    – Ты кто?
    – Великий гном всей оренбургской степи, – произнёс голоском неприятным тот, как снежок.
    Мальчик взял его на ладошку в рукавичке: действительно, маленький гномик, белый-снежный.
    – Какой же ты великий? – улыбнулся Яша. – Самый маленький.
    – Да как ты смеешь? – разозлился снежный гном. – Отдавай мне скорей мой красивый жёлтый мячик, который я поймал в моём сугробе!
    – Но это мой мячик, – улыбнулся Яша, что какой этот гномик маленький, а строит из себя великана.
    Ещё больше разозлился снежный гном – и вдруг стал очень большим, огромным, Яша только успел из-под него выдернуть ладошку в рукавичке, а то бы раздавил – такой огромный вдруг стал снежный гном.
    А гном протянул к мальчику свою огромную снежную руку и отнял красивый жёлтый мячик.
    А щенок тогда как залаял звонко, да как прыгнет к нему и в снежный рукав вцепился. Повернулся тогда великий гном и побежал прочь по снежной степи, унося солнечный мячик и храброго пёсика, который ни за что не хотел отпускать его рукав. Да скоро и невидно стало ни щенка, ни гнома белоснежного. Только ещё некоторое время слышался из белой дали колокольчиковый лай, но потом и тот исчез.
    Сначала побежал Яшенька вдогонку за страшным великаном, чтобы дружка своего освободить, но когда и лай пропал, то побежал мальчик домой.
    – Алё! – заговорил он в телефон. – Это служба спасения? Спасите моего щенка, потому что его огромный снежный гном унёс в белую степь! Срочно, очень вас прошу!..
    Быстро приехали спасатели на вездеходах, взяли Яшу и поехали в степь, куда указывал мальчик.
    – Где-то в этих краях его стало не видно, – сказал мальчик.
    Тогда пошли пешком, обследуя каждый метр и прощупывая тростью каждый сугроб.
    Весь день так прощупывали и обследовали. Немного передохнули, горячего чаю из термоса попили – и дальше пошли искать.
    Когда наутро уже рассвеBать стало, вдруг один спасатель воскликнул:
    – Здесь кто-то есть!
   А тогда из сугроба вырос огромный снежный гном и сказал неприятным голосом:
   – По какому такому праву вы мне мешаете отдыхать в моём холодном сугробе?
   А люди сказали:
   – По праву людей православных, которые хотят освободить бедного щенка Тяф-Тяф. А по возможности – вернуть мальчику его красный мячик.
    – Да я вас за это сейчас заморожу! – неприятно сказал огромный гном и стал на них дуть да ногами топать, так что вся степь затряслась.
    Но спасатели не растерялись. Они стали дружно и громко петь:
    – Да воскреснет Бог, и расточатся врази Его, и да бежат от лица Его ненавидящии Его. Яко исчезает дым, да исчезнут; яко тает воск от лица огня, тако да погибнут беси от лица любящих Бога ...
    Вот этого и боялся огромный снежный гном больше всего. Вдруг стал он маленьким-премаленьким, как тогда на хвосте у щенка – да и прыгнул в снега, а там вглубь земли подался, только бы ему не слышать святого пения.
    Тогда разгребли спасатели сугроб, а в нём – сундучок ледяной, а в нём – ледяной щенок.
    Раскрыли сундучок, все по очереди на щенка подышали – и оттаял маленький друг человеческий! Залаял колокольчиковым «тяф-тяф!», прыгнул к Яшеньке и лицо его облизал ласковым языком. Затем вернулся в сугроб, отыскал жёлтый солнечный  мячик и тогда с ним вернулся к своему дорогому человеку Яшеньке...


                Бурёнкина улыбка

   Вы не видали, какая у нашей Бурёнки улыбка прекрасная? А приходите, посмотрите! Вон как она на поле пасётся и всё улыбается с утра до вечера, а и когда спит – тоже улыбается до самого утра.
    Её бабушка надоит, а молоко от неё в ведре белое, тёплое – и улыбается.
    И сметана из её молока – улыбается.
    И бурёнкино масло из её молока улыбается, и творог, и сыр – такая улыбка от них сияющая исходит, что каждый человек, который это попьёт или съест – улыбаться начинает как счастливый ребёнок.
    Бурёнушка! – спросили её. – Когда тепло и тебе хорошо жить на белом свете, то понятно, потому улыбаешься. Ну а когда вот зима, холодно, и ты круглые сутки долго-долго в коровнике живёшь, и тебя в поля не пускают – тогда ты – чему улыбаешься?
    И ответила Бурёнушка:
    – А тогда тому улыбаюсь, что время солнечное, цветочное у меня было. И улыбаюсь тому, что пройдёт зима холодная – да и настанет опять пора моя солнечная, цветочная!..



                Как окно вспотело, но люди всё равно всё через него видят...

   Ворчало окно зимой:
   – То дети, то взрослые, а то собака, а то кошка, а то ещё муха, которую оставили в тёплом доме зимовать – все ко мне подходят и смотрят, смотрят. И всем я должно показать: двор, улицу, и небо над головами. С раннего утра до позднего вечера – всё я им показываю без перерыва на отдых. И даже ночью некоторые подходят, меня будят и требуют показать: что же там за окном?
   И придумало оно вспотеть. Чтоб через него ничего не видно стало. И вспотело от непрестанной работы...
    Вот подошли взрослые – ничего увидеть не могут через окно.
    И все животные поспешили в окно посмотреть – а ничего не видно!
    И лишь когда подоспели дети, то все опять всё увидели, что за окном. Потому что дети стали пальчиками и ладошками, и даже локотками окно протирать, от пота очищать.
    Вздохнуло тогда окно – и смирилось. «Ладно, – решило оно. – Видать, такова моя доля нелёгкая, но почётная: всех радовать. Этим и само буду радо!»      


            Тёпленькая, светится – и дышит...

   – Кто это там – маленькие и светится? – задрав свой юный клюв кверху, спросил воробушек. И услышал в ответ:
    – Нам-то что? Это слишком высоко и несъедобно.
    – Хочу полететь...
    И ответила серенькая тётенька из воробьиной стайки:
    – Не смеши, парнишка. Ты только что прыгать-то как следует научился, а то всё подпрыгивал не вдаль, а вверх, ха-ха. Только летать начал. Запомни, такой смешной парнишка, мудрый совет пожилой тётеньки: воробьям летать высоко не надо. А надо летать туда, где еда лежит да нас, сереньких, ждёт. Всё понятно? Спи до утра!
    И он уснул, посапывая в маленькие дырочки. А утром стал летать, крылышки укреплять да сил набираться: на помойке хорошей, на балконах в хрущобе: всем  известно, что продукты питания, которые люди из-за тесноты в квартире выставляют на балкон – это для них, для сереньких. Хотя люди имеют на этот счёт совсем другое мнение... 
     Так укреплялся воробушек серенький парнишка, так сил набирался – и наконец так  укрепился он, так сил сил набрался, – что и решил лететь не воль, а вверх. Когда пятнышки в тёмном небе опять появятся и засветятся.
    А как решил – так и сделал, и полетел. И машет быстро-быстро, сильно-сильно. Он летит-летит, и город уже далеко внизу в темноте виднеется, – но всё не может достать до светлых капелек в вышине. Все набранные силы закончились у серенького  парнишки в ночном небе...
    А что тогда бывает? Тогда или возвращаться на землю, или... И случилось тогда второе «или»!
    Явился тогда Ангел великий, ладонь свою подставил серенькому парнишечке – и поднёс к самым звёздочкам небесным.
     Не растерялся воробушек, взял одну, и рука его домой в город опустила плавно.
     Проснулись другие серенькие:
     – Братцы, это чего? Такая лампочка? Но нет, не лампочка, – а почему светится? И почему тёпленькая? И мягонькая? И почему же она, такая удивительная – дышит?..
    Рассказал серенький парнишка своим товарищам всё, как было. Хотя не всё понял, как было. Говорит, его какая-то рука небесная подхватила и подняла, куда надо. А что за рука такая великая – не понятно сереньким воробьишкам. А только она добрая, прекрасная и могущественная.
     – Да ну... – опять изумились воробьишки.
     – Вот вам и «да ну», – сказал с неба вернувшийся.
     – А почему оно дышит? – спросили воробьи про звёздочку.
     И тогда та тётенька, самая пожилая в стайке, всё поняла и сказала, прислушиваясь:
     – Дышит – значит, живое, и заслуживает большой любви и уважения!..
     Теперь ночами в воробьишкином жилище совсем не темно. А зимой так и не холодно. Потому что есть звёздочка у них с неба. Они все к ней прижимаются, и она их тоже полюбила, и она им светит, и она их согревает тёпленьким своим дыханием...
   
        В Воскресении

   – Как это – в новом теле? И как же сможет человек так преобразиться? И это будем мы или кто-то совсем другие вместо нас? – спросил мальчик.
    – Вон гусеница сидит да ест круглые сутки, – сказал старец. – А потом она – куколка. А потом она вытягивает, отрывая миллиметр за миллиметром, своё новое тело – из кокона, ей больно, но не перестаёт, и – как же она радуется прекрасной бабочкой в небо полетит.
    – А вон в ручье – личинка стрекозы. Она дышит в воде, и если её вынуть на сушу, то она задохнётся, потому что дышать воздухом не может. Но когда личинка в ручье созреет, то вылезет из куколки, хотя это ей будет непросто, станет стрекозой и будет дышать воздухом, и в небо полетит.
    – А вот ещё: персиковое дерево Я удобрял его навозом. Дерево им напиталось – и  дало прекрасные персиковые плоды. Так и человек, напитавшись горькими (как навоз)  страданиями, даст удивительный прекрасный плод, который совсем не похож ни на дерево, ни на (тем более!) навоз...
    Так ответил старец, и мальчик ушёл умудрённый. Много с той поры лет прошло, много страданий пережил тот бывший мальчик – но никогда не позволял он себе унывать и отчаиваться, потому что знал: гусеница, преодолевая боль, становится бабочкой и взлетает в небо, и радуется; так же стрекозиная личинка – прекрасной стрекозой, и в небо взлетает, и радуется; а на дереве от навоза – вырастают удивительные и прекрасные плоды!..



РАЗБОЙНИК И ОБЕЗЬЯНА

 Один разбойник купил обезьяну.
 - Наука утверждает, что люди произошли от вас, - говорит он ей. - Сделаю из тебя человека!..
Он одел её в человеческую одежду и начал учить. Научил курить табак, пить пиво, свободно ходить на задних лапах и стрелять из настоящего пистолета.
 Однажды разбойник позвал приятелей и говорит обезьяне:
 - Покажи, на что ты способна!
 Она закурила трубку, и все засмеялись, как это она шкодно делает.
Она выпила пива, опьянела и стала с важным видом ходить на задних лапах, а гости и сам тот разбойник давятся со смеху.
 - А  теперь  коронный номер! - велел разбойник.
 Обезьяна  взяла пистолет,  выстрелила в приготовленную мишень и попала.
 Гости захлопали в ладоши от восторга.
 Тут  обезьяна повернулась к хозяину и, сама того не желая, выстрелила в него настоящей пулей. Она испугалась (ой, что-то не то сделала!), бросила пистолет и спряталась в дальний угол.
Врачи  потом того разбойника  еле выходили. И он отныне по причине слабого здоровья перестал быть разбойником и перестал делать из обезьяны человека. И никак её не наказал за её глупость.



                ПОВАР И ОБЕЗЬЯНА

 Один повар купил в зоомагазине обезьяну и сказал ей:
 - Говорят,  что  труд  сделал  из обезьяны человека. Станешь ты у меня человеком и моим помощником!..
 И  начал  её учить основам поварского искусства. И долго-долго учил держать в лапе спичку, чиркать о коробок...
 Вот,  наконец,  повар  позвал  своих друзей и говорит:
 - Она,  хотя  пока ещё не человек,  но  уже  кое-что умеет. Эй, помощник, зажги печь! Поставь на огонь сковороду!
 Она очень забавно зажгла спичку, затем повернула рычажок в печи, пошёл газ, и она разожгла огонь.
 Гости, и сам повар, весело рассмеялись. Обезьяна скорчила рожицу и поставила на огонь сковороду. Люди захлопали в ладоши.
 - Ещё  немного - и  получится  из  тебя  человек! - сказали они обезьяне и пошли в гостинную ужинать. А печь хозяин выключил.
 Но  обезьяне  очень понравилось, когда её хвалят, и она захотела повторить номер. Она зажгла спичку, включила газ, - а тут спичка в неловкой лапе погасла. Стала обезьяна зажигать другую спичку.
 „Ба-бах!“ - как взорвётся на кухне, весь дом вздрогнул, и гости с хозяином подпрыгнули за столом.
 Тогда входит в гостинную перепуганная обезьяна, сковороду держит и ничего не поймёт. А на ней шерсть слегка опалилась и дымит.
 Побежал повар в кухню - а кухни нет, вся развалилась от взрыва. Хорошо, что не весь дом!
 С  той поры повар перестал из обезьяны делать человека и никак её не наказал: сам же виноват.




             Почему все засветились?

    Жили-были люди, птицы, пёсики, коты. И сверху посыпались снежинки, и они светились. Все жители их стали ловить руками, а взрослые и ртами, так как им уже разрешено.
    И когда снежинки касались руки или губ, то человек (или птица, или пёсик, кот и т.д.) вдруг начинал светиться изнутри как солнышко.
    И так все жители засветились и очень этому обрадовались. А некоторые спросили:
    – Разве так бывает? И почему же мы всю жизнь не светились, а теперь засветились?
    А тогда Ксюша из нашего подъезда и сказала:
    – Потому что сегодня прекрасная погода!
    И тогда все сразу поняли, почему же они так неожиданно засветились, и ещё сильнее обрадовались...


                Пигмеи

    Один белокожий учёный приехал в Африку, а темнокожий губернатор ему сказал:
    В моей области живут настоящие пигмеи, маленькие-маленькие, маленькие-премаленькие. Вот посмотрите, какие смешные...
    А тогда пигмеи подвели учёного с губернатором к большой пальме и сказали:
    У нас тоже имеются свои пигмеи: премалюсенькие, просто лапочки, мы их разводим для забавы, на них смотрим и смеёмся.
     А там под пальмой жили совсем крохотные люди. Посмотрел наш учёный, всё быстро изучил и сказал:
     Пусть хоть маленькие-премаленькие, и хоть премалюсенькие, просто лапочки, но все – люди, все по Образу и Подобию Божьему сотворены, а значит, достойны большого уважения и любви.
     – Да, – согласился темнокожий губернатор.
     – Да, – согласились его пигмеи...



                Три лужи

    Шёл человек и пить хотел. А тут лужа, да чистая какая. Посмотрел на неё человек – и дальше пошёл.
   А там другая лужа, очень чистая. Посмотрел на неё человек – и дальше пошёл.
   А там третья лужа. Грязная...
    Стал из неё человек пить, морщиться и говорить:
    – Фу, какая грязь!..


                Как обрадовался карандаш

    Жил тупой карандаш: с тупыми концами. А тогда его и подточили, и он начал писать по-русски, по-немецки и по-китайски. И он подумал, радуясь: «Я всегда, всегда чувствовал, что в глубине души я – не тупой!..»


                Курочки, яички,

    Выходил дядь Петя во двор и кидал курам такую еду:
    одной курочке – монетки чистого золота,
    другой курочке – денежки из чистого серебра,
    а третьей курочке – простые медяки.
    Склюют куры деньги да и снесутся:
    у первой курочки яичко золотое,
    а у второй курочки яичко серебряное,
    а у третьей курочки яичко медное.
Солнышко светит на те яички, и они ярко сияют:
    золотое – золотою красотой,
    серебряное – красотою серебряной,
    а яичко из чистой новенькой меди – красотой недорогой, но тоже ненаглядной (когда блестит) –  медной.
   
    Все три – дядь Петя на святое дело отвозил. Тем золотом, серебром и новенькой медью замечательной – купола православных храмов покрывали. И все сияют даже в серую погоду, когда нет солнца, и мир вокруг невесёлый стоит. Тогда всем, кто те купола видит, большая радость, а Богу благодарение. А купола серебряные и медные со временем не тускнеют, потому что их покрыли специальной плёнкой.
   
    Есть у дядь Пети ещё четвёртая курочка. Она сияющих яичек не несёт. Потому что несёт простые, которыми дядь Петя питается.
    А ещё она помогает ему огород копать своими лапами крепкими-загребущими. И по деревьям прыгает, когда на них сочный урожай поспел, да в корзину собирает. А ещё – её дядь Петя в колясочку впрягает – и она везёт и колясочку, и что в ней. У дядь Пети ноги уже старые, сами ходить не хотят, вот он положит в эту колясочку те сияющие яички, и курочка их развозит, куда хозяин скажет...
    Однажды у неё спросили:
    – Бедняжка! Ты с утра до вечера всё трудишься, не устала ли?
    И ответила она с улыбкой:
– Братцы вы мои дорогие! Если б вы знали, какая во мне большая и огромная радость, когда я то человеку служу, а то и Самому моему Создателю – то и не спрашивали бы, а со мной порадовались!



    Как танк на поле боя – жар-птицей стал
          
   Честно защищали наши танкисты Родину. За то враги их и подбили.
   Запылал танк страшным пламенем, стали в нём люди умирать. Могли бы наши вылезти из танка и убежать, да только враги вокруг, куда ни глянь.
    Вот и попросил один танкист, хорошим таким голосом:
    – Танк, горящий вместе с нами! Если можешь, стань жар-птицей, вынеси нас к нашим!
    Послушался горящий танк – и превратился в жар-птицу, большую, как танк. А вида огненного, будто военное пламя, которое от вражеского снаряда. И у той жар-птицы – наши танкисты спокойно внутри сидят.
    Взмахнула жар-птица крыльями и полетела к нашим, а враги от такого чуда только глаза да рты пораскрывали.
    А жар-птица прилетела, куда хотела, а из-под крыла её вышли те наши танкисты, живы и даже здоровы!
    … Стала она в нашем тылу жить, по своему желанию в небо взлетать, а по желанию   солдатскому – их на себе уносить в самое небо, дневное или звёздное. А потом обратно к своим возвращается со счастливыми солдатами.
    Они её очень любят и кормят белым хлебом, печеньицем и конфетами. А та и конфеты уже научилась есть, видя что это людям приятно.
    А наши лётчики вместе жар-птицей совместные полёты устраивают! Они её учат высшему пилотажу, и она в небе сделала Петлю Нестерова! А потом она научила лётчиков взлетать на истребителях «МиГ» в такую высоту, куда ещё никакие самолёты не могли летать.
    А потом жар-птица участвовала в военном параде над Красной площадью, и она летела, огненно-прекрасная, во главе эскадрильи – к восхищению всех наших людей.
    Ну а враги тогда аж вскрикнули в испуге:
    – Эти русские опять изобрели новое оружие огромной силы, и теперь с ними справиться будет ещё трудней!..


                Как мать и сын смотрели друг на друга

   Приехал геолог к матери в отпуск. И они вместе – борщ сварили. Потом стали борщ есть да друг друга смотреть. А у матери недавно на глаза – была операция от катаракты, и они у неё стали такие синие, какие были в молодости, когда она этого  геолога на своих руках качала и колыбельные пела.
     И она теперь синими глазами – насмотреться не могла на своего сыночка. А он смотрел, какие у неё прекрасные очи, даже ещё прекрасней, чем были. Так смотрели они, молчали и улыбались.
    Так и съели полную кастрюлю. И ни мама, сто тысяч раз варившая прекрасные борщи, ни сын – даже не заметили, что в борщ забыли – капусту положить... 


                Когда человеку плохо

    – Мне плохо, Господи, мне плохо жить на свете! – сказал дядя Коля.
    А тогда ему в руки и попала газета, а в ней про тюрьму, и как там люди живут. Почитал дядя Коля, успокоился и сказал:
    – Прости меня, Господи, и благодарю, что мне не хуже!


                Летучая рыба в звёздном небе

Из научных сведений об этих удивительных рыбах:
Длина тела от 15 до 40-50 см Высота полёта – до 5 метров. Дальность – до 400 метров.
               
   Много думал дядя Ваня Кляйкнехт о жизни, и сделал он удивительное открытие. И сказал дядя Ваня Кляйкнехт восторженно:
    – Вся моя жизнь сохраняется в моей памяти, и никуда и никогда не исчезает ни на секунду. Например, я могу не думать о моём детстве, но оно же хранится в моей памяти, как на киноплёнке или другом носителе информации. Моё детство – существует в каждый миг – не только моего прошлого, но и настоящего! Потому что моя душа (то есть – сам я и есть) существую объективно и ни на миг не перестаю быть! Моё детство – моя объективная реальность – в нынешнюю секунду!








                Древний аппарат, показ. И снимает теперь!

             Куликовская битва. Самый документальный фильм в истории.



                Солнечный лист

    Часто смотрю любимые фильмы для детей – из моего детства. «Внимание,  черепаха!», «Валерка, Рэмка + », «Ох уж эта Настя», «Приключения жёлтого чемоданчика», «Тайна железной двери». И ещё, и другая киноклассика, подобной  которой уже давно не делают... Эти дети, которые в фильмах – мои ровесники. Нам в одни и те же дни было семь лет, и мы ходили в первый класс, а затем десять лет, и мы уже ходили в третий класс. Мы жили хотя и далеко друг от друга, но – в одном детстве. Безжалостно искалеченном поклонением вождю мирового пролетариата и прочим «дорогим товарищам», в безбожном, но – нашем родном детстве. В котором всё равно много света, потому что мы с ним созданы, и никакая советская власть его не сумела превратить в тьму.
    А я смотрю по маленькому ноутбуку, и он у меня лежит на коленях. И вот я опять живу в моём детстве, и оно существует – вот же оно, у меня на коленях! – здесь и сейчас, и в эту секунду. Можно руку протянуть – и погладить. Лица моих ровесников, новенький «Москвич-408», плиты на тротуаре, чистые и счастливые. И я протягиваю и глажу. Улыбаются мои ровесники от щекотки, когда я их глажу. И моя ладонь становится мокрой от тротуара, потому что недавно был дождь. И деревья шершавые и тёплые, и листья их как солнышки, очень светлые, мягкие. И я взял пальцами один кленовый лист с мокрого тротуара из моего детства, которое сейчас и теперь.
    А досмотрев весь фильм, я подумал, глядя на солнечный лист в моей руке, что можно бы его отдать на экспертизу, и все очень обрадуются прекрасному открытию. И я отнёс.
    А вернувшись домой, положил этот лист под иконой, на дорогом месте. Чтобы  солнечный запах из детства был ещё ярче, чем когда он просто во мне, в памяти.
    А когда ко мне приходят редкие гости, я им показываю и кленовый лист, и официальное заключение химико-биологической экспертизы. В этом заключении чёрным по белому сказано: «Лист кленовый, в прекрасном состоянии, настоящий, из 1968 года. И как такое может быть, мы понять не можем, а только такое есть, здесь и сейчас, и в любую секунду! С уважением – эксперты»...


                С улыбкой...

   Одного страдальца спросили:
    – Как ты, бедный, не сломался под твоим крестом?
А он сказал:
   – Так я мой крест люблю.
   – Как же так?
   А он достал из-за пазухи крестик, поцеловал его с улыбкой и сказал:
   – Вот так.


                Огненная кровь

   Один мальчик родился с огненной кровью. И врачи сказали родителям: стоит ему хотя бы порезать палец – как из пореза не кровь потечёт, а горячее пламя.
    И бедные родители никому не говорили, что такое с их сыном. И очень его берегли, чтобы нечаянно не поранился. Иначе беда. И они не выпускали мальчика из квартиры, как бы чего не случилось.
    Но ведь он же мальчик! И он спускался с балкона по верёвке с узелками, играл с ровесниками, а к вечеру, когда родители возвращались с работы, то и он возвращался домой – незаметно для них...
    И однажды у озера дети хотели развести костёр да испечь картошки, а спички забыли. А тогда этот мальчик ковырнул себе палец – и полился из пальца настоящий огонь. Все испугались, а он костёр развёл, а палец сам перевязал, и тот зажил.
    А те дети побежали да всем рассказали. Тогда вечером все жильцы того дома пришли к родителям огненного мальчика и потребовали увезти его куда-нибудь, пока он не спалил всю их родную хрущобу, где 90 квартир, в которых люди живут.
    Отец мальчика говорит жене:
    – Неужели я должен страдать за него всю жизнь? Увози его, куда хочешь. А мне дороже хорошее отношение соседей.
    Взяла бедная мать своего ребёнка за руку и увела из города, в лес.
    Но скоро прибежал лесник и потребовал увести огненного мальчика, пока лес не загорелся. И мама с сыном ушли в каменные горы и поселились в тесной пещерке.
    Горные лани поили мать и сына своим тёплым молоком. А горные вороны приносили им кусочки хлеба и мяса.
    А к Святому Причастию мама и её огненный сын ходили в село за горами. Однажды они пришли, а в храме все свечи и лампады по неведомой причине не горели, и ни у кого спичек не оказалось. Тогда мамин сын ковырну себе палец гвоздиком да и капнул огненную капельку в лампадку. Ярко загорелась лампада, и от неё люди зажгли другие лампадки и свечи. И никому в голову не пришло, что тот первый огонёк был не от спички, а из живого пальца...
    А потом началась война, на нашу Родину напали враги. Как ни больно было матери,  благословила она сына (ему как раз исполнилось восемнадцать лет) идти защищать Россию. Пришёл он в военкомат, а там врачи и командиры его как увидали, испугались: уходи! Уходи! Не то от тебя все наши боеприпасы взорвутся!
А он зашёл за угол и оттуда смотрел, как собираются наши добровольцы в колонну. Вот построились и пошли с песнями. А тогда огненный парень за ними незаметно.
Пришли на войну, сели в окопах, а тут враги пошли в атаку.
До последнего солдата держались наши, но врагов-то больше! И они всех наших поубивали.
Только тогда огненный парень решился вбежать в окоп и стал из автомата строчить по  противникам. Все патроны выстрелил, а тех не убывает. Стал он в них гранаты бросать, а в него самого – одна пуля попала, другая, а из дырочек в его теле – огонь вырывается. Вот уже всего его изранили, а тогда он поднялся из окопа во весь рост и стоит весь огненный. И последнюю гранату за спиной прячет.
А враги в ужасе от такого явления, но бегут к нему взять его в плен. И только подбежали, а он тут и выдернул чеку из гранаты.
Если не считать взрывов от ядерных бомб, то такого огромного взрыва ещё на не было. Пламя – до неба взметнулось. И всё поле покрыло, и оно запылало с теми врагами и танками их, и пушками их. А это огненная кровь так разлетелась брызгами.
     Когда только дым остался на поле битвы, а поле само чёрнее угля-антрацита – то война и прекратилась нашею победой!
    Теперь на том поле уже пшеница растёт. Не простая. Необычно крупная и розовая. Из неё делают розовую муку, а из муки розовый хлеб пекут. А этот хлеб дают только детям, глубоким старикам да болящим людям – такой он вкусный и полезный...


 Лёд на пруду

    К нам на зимний пруд из жаркой страны приехал гость! И пошёл по льду впервые в жизни.
    – Как так, будто толстое могучее стекло, а под ним подводный мир живёт! И я над ним иду преспокойно. Каких только чудес не бывает в нашей удивительной жизни!
    А под ним собрались рыбы и тоже говорят (тихо, из-подо льда их не слышно):
    – Ну чудеса! То над нами вода была, и можно было морды высовывать, надводный мир посмотреть. А теперь поверхность затвердела, и морды нельзя высунуть. Да ещё гость из жаркой страны на нас сверху глядит со ртом, от удивления раскрытым ...
      


                Смешная собачка

    – Скорей смотрите все, я на поводке человека веду! – сказала собачка.
    Прохожие весело улыбнулись такой смешной собачке...


                Самая удивительная свинья

    Одна свинья пошла в салон, где татуировку делают, и там ей сделали. Вот она всё выдержала очень мужественно, вышла на улицу и сказала:
    Люди, смотрите, теперь я самая удивительная свинья в мире!



  Дворец для ломания

     В парке отдыха был такой аттракцион – дворец для ломания. Это чтобы все люди, у кого в душе накопилась обида и желание кого-нибудь ругать и бить – чтобы всю свою злость излили на этот дворец. И его ломали с утра до вечера многие посетители аттракциона. Вот изольют они всю злобу на дворец, разнесут его по камешкам тяжёлой кувалдой – и успокоятся, и никого больше ругать и бить не хотят...
    А тут одного мальчика тоже обидели недобрые люди. Он пришёл, дали ему кувалду и говорят: бей, круши все эти красивые колонны и стены, и пол блестящий паркетный, и потолок расписной, если до него дотянешься!
    А мальчик замахнулся кувалдой – и не смог ударить.
    – Что же ты? – говорят ему. – Время пошло!
    А он не смог Красоту бить и рушить. Вернул он кувалду смотрителю и ушёл. А Господь всё это видел – и освободил мальчика от беды: от обиды...



                Ещё одна удивительная история...

   Один человек много лет и день за днём ходил с закрытыми глазами. И много же он, бедняга, раз ударился то о стену, то о столб. У него голова вся в синих шишках.
    А тогда вдруг однажды он и подумал: а не открыть ли глаза? А вдруг легче будет ходить?
    И открыл. Да так и остался с открытыми счастливыми глазами, и больше ни одной шишечки на своей многострадальной голове не набил!


   Как человек не сделал ничего плохого

    Один человек хотел сделать что-то нехорошее и даже очень плохое, и уже собрался и поднял свою руку. А тут за окном на улице прохожий сказал:
    – Боже мой, Боже мой!
    Прохожий сказал, наверное, о своём, но вот этот человек услышал – да вдруг и передумал, и не сделал ничего плохого...



                Айсберг на аукционе

   … Тогда явился нашим Ангел Небесный и сказал, указав на айсберг небольшой в Ледовитом океане:
    – Скорей возьмите его вертолётом Ми-26 и отнесите на ювелирный аукцион в одном очень западном городе. И очень дорого его продайте!
    Наши люди даже не усомнились. Подцепили айсберг тросом к Ми-26, самому большому вертолёту в мире, и переправили на тот аукцион.
    Когда ещё только подлетали к западному городу – вдруг айсберг как засиял ярко, и местные жители сказали:
    – Оказывается, у русских есть такой великий брильянт, а мы и не знали!
    И продали айсберг, который настоящим бриллиантом стал. А те заплатили нам столько денег в западной валюте, что теперь Россия хоть сто лет с их экономическими санкциями проживёт прекрасно, а врагам российским – фигушки, потому что наше дело – правое!
   

                Музыка в космосе

   Сел космонавт за свой орган, заиграл космонавт, и тогда вырвалась из органных труб великая музыка – как пламя из сопл космической ракеты. Полетел космонавт на своём органном звездоплане в космос, среди планет и звёзд, а люди снизу удивлённые лица подняли и сказали:
    – Бах.
– Нет. Это наш космонавт на органе играет и летит быстрее всех космических кораблей, хотя у него ни капли горючего в топливных баках нет, да и самих баков – тоже нет...


      Внимание-внимание!

    Однажды в будущем объявили:
    – Внимание-внимание! В городе воздух заражён. И если им дышать, то можно только в противогазах или респираторах. В самом крайнем случае – с марлевой повязкой, обработанной спиртом!
    Народ так и сделал, но даже при таких строгих мерах – люди с ослабленным иммунитетом позаражались. Много тяжелейших осложнений было. А по громкоговорителю всё объявляли:
    – Внимание-внимание! Атмосфера у нас сегодня атеистическая, сильно токсичная, будьте бдительны, люди, и укрепляйте свой иммунитет, так как даже противогазы здесь не всегда помогают!..



                Сказочка о том, как солнышко простыло, а дети его вылечили
                Мороженка для солнца

    А было дело так...
    В жаркий летний день – купила Танечка мороженку из автомата. Вот она его ест да облизывается, а ему солнышко и говорит:
    – Дай укусить. Мне тоже жарко.
    Танечка не жадная, она ему всю мороженку протянула. А солнышко его своим лучиком взяло, ввысь подняло, а обратно только упаковку опустило.
    – Танечка! – сказало солнышко. – А мне бы ещё такое!
    У Танечки деньги оставались, она купила порцию для солнышка.
    – Ну что это для меня, ведь я большое, жаркое... – вздохнуло солнце, съев второе мороженое.
     Побеж0ла Таня, кричит другим детям:
     – Друзья мои! Там – солнце мороженое хочет. Помогите, кто может! А то ему жарко...
     И каждый купил по мороженке и вверх протянул детскою рукой. А солнышко брало одно за другим, а возвращало обёртку.
     И вот уже целая куча обёртки лежало внизу, а вверху солнышко сказало наконец:
     – Всё! Сегодня у меня самый счастливый день в жизни!..
     А на следующий день все сказали:
     – Почему так пасмурно в нашей атмосфере? И какое сегодня смуглое солнце, которое не так мало светит и греет!
    – Ой! – хриплым шёпотом сказало солнышко. – Кха-кха!
    И оно, шумно дыша и кашляя, опустилось на площадь.
    Вызвали «скорую помощь», и врач растерялся:
    – А нас в мединституте лечить солнце не учили... Но я попробую, конечно.
    Он прослушал солнце в фонендоскоп, постучал по нему пальцем, температуру измерил и заявил:
    – Очень низкая температура и сильный бронхит! Как это вы, сударыня, умудрились простыть?
    – Ой! – хриплым шёпотом сказало солнышко. – Кха-кха!
    – Это мы виноваты, – признались дети.
    – Нет, это я больше всех виновата, – призналась Танечка.
    А врач сказал:
    – Даже жаркое солнце не может переварить так много вкусных мороженок! Придётся ему срочно сделать укол.
    Заплакали дети, даже отвернулись, чтобы не видеть, как ему будет больно.
    – Уже готово! – сказал врач.
    Дети повернулись и стали помогать: они ставили солнышку горчичники и банки, делали компрессы и просто гладили ладошками со словами:
    – Мы тебя не оставим, солнышко наше. Выздоравливай!
    Так что ему больше и ничего не оставалось, как выздороветь. Оно поднялось в небо, яркое и горячее, так что на земле опять стало лето.
    А дети устроили уборку: они убрали все-все обёртки от мороженок для солнышка, все горчичники и салфетки для компрессов.
    – Мне очень неудобно, что причинило вам столько хлопот, – сказало солнышко. – Но я вас отблагодарю. С сегодняшнего дня буду ваш город летом греть не так жарко, а зимой не буду уходить в небе далеко, чтобы у вас не было больших холодов. Договорились?
     И дети воскликнули, и взрослые тоже:
     – Договорились!..



                На фронте

    Когда враги засели в аэропорту Донецка, то ополченцы их никак не могли оттуда выгнать: враги быстро прятались в своём подземном бункере. А затем опять выходили и стреляли из миномётов по населённому городу.
    Вот сидел один дедушка в бомбоубежище, за детьми приглядывал. А когда мины пролетали с диким воем над убежищем или рядом взрывались, то все дети закрывали глаза от страха, и у них горячие слёзы капали на пол.
    Стал тогда этот дедушка те слёзы собирать в стеклянную скляночку. Дети даже испугались: не повредился ли он рассудком от взрывов?
Но он не повредился, а он наполнил скляночку горячими слезами и сказал:
    – Ребята, я тут ненадолго отлучусь, а вы себя хорошо ведите, не выходите...
    И пошёл он с той скляночкой прямо к аэропорту. Ему ополченцы говорят:
    – Там враги, нельзя!
    А он им:
    – Я только на одну минуточку...
    Еле уговорил. И пришёл в аэропорт. А там те петлюровцы опять в бункере засели, обстреляв город из миномётов.
    А тогда дедушка как размахнулся той скляночкой с горячими слезами – и бросил на вражеский бункер.
     А в бункере щелка была. Разбилась склянка, и все слёзы из неё в ту щелку полились прямо в бункер.
    Закричали враги, заплакали враги – стали из подземелья вылезать как ошпаренные тараканы, и в плен сдались! А на них камуфляж дымится – так обожгли горячие слёзы...
    А западные средства массовой информации сразу объявили, что русские применили в Донбассе химическое оружие, и что против России надо принять дополнительные санкции...



                Булочки тёти Шуры

    Все в городе знают: тётя Шура – вся из теста, и при этом она совершенно живая, хорошая, добрая тётя. Она всю жизнь печёт прекрасные булочки на радость жителям родного города.
    И ещё у неё растёт нос. А поскольку этот нос из сдобного теста, то тётя Шура раз в день (ровно в 15 часов по московскому времени) аккуратненько отщипывает от него двумя пальцами кусочек, а из этой  порции затем выпекает маленькую булочку –  удивительную радость всем детям, больным и старикам. Потому что ничего вкусней в этом мире не бывает. И тётя Шура сама вручала её очередному счастливому покупателю.
    И никто-никто из людей даже не предполагал, чего стоит тёте Шуре каждая такая булочка (только маленький паучок с потолка всё видел и слышал). Какая боль, сколько слёз – когда она отщипывала от носа на своём добром лице маленький кусочек (этими слезами она и солила свои булочки). А люди думали, что раз тесто, то ей совсем не больно, и всё приходили и просили новую булочку, день за днём и год за годом. Денег же она брала очень мало, или вовсе не брала.
    Однажды ей было так больно, когда она отщипывала кусочек своего носа для новой булочки, что она решила:
    – Уйду в лес, поселюсь в дупле старого дуба и поживу спокойненько, без боли и слёз...
    Вот ушла она в лес, поселилась в уютном дупле дубовом и хорошо зажила. А нос, как его прекратили общипывать, перестал расти.
    Так день за днём и ночь за ночью жила тётя Шура в лесу, птичек слушала, цветами любовалась и горя не ведала.
     А тут и послышался плач... Будто дитя малое горько плачет тоненьким голоском.
    Выглянула тётя Шура из дупла – никого. Вылезла она, вокруг поискала – никого плачущего, а только плач всё раздаётся и не умолкает.
    Тогда поняла тётя Шура, за сердце своё схватилась.
    – Это ты, сердечко моё, плачешь тоненьким голосом? – спросила она.
    – Я, тёть Шура, – послышалось из её груди.
    – Что же ты плачешь да рыдаешь так горько, сердечко моё?
    – А плачу да рыдаю я, тёть Шура, как многие люди в нашем родном городе. Им жить нелегко в горестях и бедах человеческих. Им твоих радостных булочек хочется – особенно детям, больным да старикам...
    – Уймись, сердечко моё! Много лет, день за днём плакала я, отщипывая кусочки от носа! Дай мне отдохнуть на старости лет!
    Ничего не сказало сердце, но плакать тоненьким голосом не перестало. День за днём и ночь за ночью плакало оно, не давая покоя тёте Шуре.
    Наконец вылезла она из уютного дубового дупла – и пошла в родной город.
    Обрадовались люди! Особенно дети, больные и старики!
    С той поры каждый Божий день печёт тётя Шура свои удивительные булочки, от которых людям большая радость и улыбка.
    И никто-никто даже не догадывается, что отрезая от своего носа порцию для булочки, она стонет от боли и льёт горькие слёзы. Они же думают, что нос-то из сладкого, сдобного, ароматного теста – не может болеть. Но сердечко в груди тёти Шуры её всегда подбадривает, напевая тоненьким голоском весёлые детские песенки.
    Разве что маленький паучок на потолке – всё видит, всё слышит, но паучки народ молчаливый, и он никому не расскажет...


                Ответ мудрой вороны

    – Ворона! – удивился я, идя по городскому скверу. – Что ты всё ходишь и – то старую газету подберёшь своим прекрасным носом, то пустую консервную банку, а потом относишь да в мусорный бак бросаешь? Очень необычно для животных такое поведение.
     А ворона мне отвечает:
    – Когда люди ведут себя как животные, то почему бы животному не научиться вести себя по-человечески?..


    
                Мука от ёлочки за сараем

    В пору советскую, годину лютую – пришла на Кубань советская власть и стала народ  голодом морить. Это и называется – голодомор. Все съестные запасы у казаков  отобрала та власть, так что пришлось людям с голоду лягушками и головастиками питаться да пухнуть, потому что, когда человек не ест, а пьёт воду от голода, то распухает. А лягушки не те, которых в ресторанах продают, а совсем не диетические и невкусные. Но скоро и лягушки с головастиками закончились на Кубани. А тогда и стали люди помирать целыми толпами – каждые день и ночь.
    А та советская власть отобранную еду поедает с большим удовольствием и насмехается:
    – Вы, казачки, теперь своих умерших с голодухи младенцев кушайте, и приятного вам аппетита!..
    А тогда жил в кубанской станице казак Тимофей Тимохин. Да его жена и дети с ним. И у них за сараем росла – ёлочка, которая на жарком юге обычно не растёт, но если люди постараются, то вырастет и не увянет. Её Тимохины всей дружной семьёй выращивали.
     Вот заплакали дети, а над ними их мать. А Тимофей говорит шутливым голосом, грозя им пальцем:
    – Чего ревёте-то? Вы что думаете, что вас Господь оставит в беде? И думать так не смейте, а то вот всех в угол поставлю!
     Те немного и взбодрятся от такого разговора. А Тимохин скорей в сарай ушёл да дверь закрыл, и на колени пал, да сам заплакал:
     – Господи! – говорит он тихо, чтоб не услыхали. – Я раньше мог моих детей накормить, а теперь не всё могу, что умел. Помоги!
     И вернулся к своим детям да к жене, а те опять стонут.
     – Что же вы ревёте, такие неразумные? – говорит он им шутливым голосом, всех по голове гладит, всех бодрит. А сам опять пошёл в сарай, дверь закрыл и на колени пал с горячими рыданиями:
      – Я так мало могу, Господи мой, а дети хлебушка просят! Помоги!
      И опять вернулся, а те опять плачут, и хлеба нет у них. Тогда он в третий раз пошёл в сарай, дверь закрыл, пал на колени и зарыдал, а нарыдавшись, изнемог и прошептал только:
    – Господи, я ничего не могу, а ты всё доброе можешь. Помоги...
    И уснул от усталости на полу в сарае. А тогда приснился ему Ангел у ёлочки стоящий. «Чем не мука?» – молвил Ангел и веточку еловую тряхнул. И посыпалась от ёлочки зелёная мука.
     Тут Тимофей проснулся, думает:
     «Знаю, что сны бывают от самого человека, а бывают от врага человеческого, но ещё бывают от Бога. Что это был за сон? Ну да мне же не трудно проверить...»
     Пошёл он за сарай к ёлочке, потряс её веточку – и что за чудо! Зелёная мука посыпалась на землю с ёлочки, хвоей пахнет!
     – Благодарю, Господи! – воскликнул Тимофей так громко, что дети прибежали и удивились, какую странную муку собирает с земли их отец. А Тимофей продолжал: – Вот ещё бы маслица...
     Тут смотрит – на еловой шишечке капелька смоляная. Он её пальцем тронул, а она оказалась каплей елея драгоценного, и она от солнышка светла.
     Взял Тимохин и ту капельку, отдал всё жене, и скоро изжарила она на том маслице да из зелёного теста – хвойно-пахнущих лепёшек вкуснейших!
     И сами поели (понемножку, конечно, ведь много после голода нельзя!), и соседям Тимофей отнёс. Да ещё натряс с ёлочки (а мука не перестаёт, сколько не тряси), и ту муку стал разносить по хатам. И вся станица вкусно запахла хлебушком с еловым ароматом.
    Тогда советская власть смотрит – что такое? уже целые сутки, как в станице ни одного человека не умерло, какой непорядок!
     И стала подглядывать за станичниками. А казаки смекнули и договорились, чтобы Тимофей свои муку и лепёшки замечательные – приносил только ночью, чтоб не заметно.
    Вот и понёс он в узелке свои лепёшки, когда ночь настала. Но вдруг как выбежали враги из-за укрытия, схватили Тимофея и говорят, большим пистолетом угрожая:
    – Ну, казак, что несёшь? Не хлеб ли?
    А он и отвечает прямо:
    – Лепёшки. Очень вкусные, между прочим говоря.
    Развернули те узелок, а в нём какие-то камни, на лепёшки похожие. Попробовали, зубы чуть не поломали. Засмеялись тогда:
    – В вашей станице уже камнями питаются? Очень вкусно, ха-ха-ха!
    И отпустили Тимохина.
    А он тогда одну лепёшку из узелка попробовал – а она опять мягонькая, тёплая, вкусная! Чудо произошло!
    Так и питалась вся станица от ёлочки, что за сараем растёт. И больше никто там не умер с голоду...
   

   
                Люди и рыба

    В сером холодном крае был город у реки, и однажды в реке у города показалась жар-рыба, величиной с большой корабль. Она горела и сияла ярче всего городского освещения, и все жители стали на неё любоваться.
    Они так на неё день смотрели, и ночь, да ещё день и ночь, да ещё день и ночь – потому что красота удивительная!
    А потом все сели на катера, окружили жар-рыбу и поймали сетями. Затем целую неделю был в городе пир горой.
    Когда всё съели, то некоторые стали даже икать и сказали:
    – А на вид она была куда лучше. Что у нас, продуктов, что ли, не хватало, что мы её съели? Или бы на месяц позже можно было бы, а она бы нам всё это время светила так красиво.
    Все остальные согласились, а дети стали показывать друг другу, какие у них есть жар-чешуйки, и они хорошо сияют от серого дневного света, и даже в полной темноте светятся...
   


                Солнечные орехи

    Жили-были Сидоров-папа, Сидорова-мама и их дети Сидоровы: мальчик и девочка, и ещё мальчик и девочка. Жили-не тужили, честно трудились, Богу молились с радостью в серце и на устах. А тут и напали на нашу страну враги.
    Вот взяли они семью Сидоровых в заложники, заперли их в тёмном подземелье с голыми земляными стенами, а свет там только из маленького окошечка вверху. А всем защитникам страны страны нашей сказали:
    – Если не прекратите сопротивление, то всех Сидоровых мы расказним.
    Заплакали дети Сидоровы, заплакала жена Сидорова, а сам Сидоров не унывает и своим велит не опускать голову, а лучше Богу молиться. И все они молились, чтобы им найти в этом подземелье – солнечные орехи, которые, как говорит народ, очень редко растут под землёй, но их ещё никто не встречал.
    А тогда смотрят в свете из окошечка – а из стены на дубовых корнях два невиданных орешка. Папа-Сидоров один орешек разбил, а у него ядро так и сияет солнечно, потому что орех солнечный. Сидоров его разбил и съел, посмеиваясь:
    – Горячий, будто маленькое солнышко! И какую я в себе силу удивительную почувствовал. Буду землю руками разгребать.
    И у второго ореха он только проковырял дырочку в кожуре, дал жене своей, а та его стала держать фонариком, а из ореха в дырочку лучик светит и всё освещает.
    И стал тогда Сидров-папа простыми руками, даже без перчаток – крепкую землю разгребать перед собой. Разгребает и под землёй путь прокладывает.
    Так он разгребал, а жена ему светила, а дети Сидоровы Богу православные молитвы хорошо пели, чтобы папе силы были даны.
    На поверхности день и ночь прошли, да ещё день и ночь, и опять день да ночь минули – только тогда наши защитники сказали:
    – Ой, кто-то из земли выходит! Да это же наши дорогие Сидоровы!
    И перешли в наступление на вражеские позиции, а папа-Сидоров бежал впереди всех и в поднятой руке держал второй солнечный орех, как факел. Да и освободили Русь от неприятеля!..
    


                Три звонка по телефону

    Были тучи, и были ветры, и били волны о корму. А лодка небольшая и битком полна подростков, плывущих в поход по северному озеру в непогоду. И стали они тонуть. И успел один из них позвонить в береговую спасательную службу. И дозвонился, и прокричал, что тонут, что надо скорее. Но спасательная служба положила трубку. И все утонули в том холодном большом озере...
    Потом выяснилось, что поднявшая тогда трубку дежурная – просто решила, что над ней просто шутят, и выключила телефон. И она теперь стала плакать и умолять:
    – Простите меня, люди! Прости меня, Господи!
    А на диване сидели папа с мальчиком, и когда они услышали эту историю и как больно плачет та женщина, то этот мальчик вдруг побледнел и вспомнил, что он накануне – шутки ради – он звонил в береговую спасательную службу и притворялся, что захлёбывается, и смешно хрипел в трубку, чтобы помогли скорее, что тонет. А потом смотрел в окно, как по озеру от берега спешит спасательная лодка в указанном им направлении. А когда спасатели вернулись сердитые, этот мальчик опять позвонил в ту службу с тем же хрипом, будто тонет, – и опять дежурная женщина приняла вызов, и опять помчались спасатели по озеру искать потерпевшего бедствие. Ну а потом, когда уже звонил не он, та дежурная просто не поверила, и теперь она плакала и просила:
     – Простите меня, люди! Прости меня, Господи!
    И отец его спросил: что это он так побледнел, и не было ли в той лодке его друга?..
    А мальчик сказал, что нет. А потом ещё немного посидел и пошёл в свою комнату, потому что надо было срочно побыть одному. Потому что это он накануне звонил той медсестре в береговую спасательную службу и притворялся, что захлёбывается, и смешно хрипел в трубку, чтобы помогли скорее, что тонет! А потом смотрел в окно, как по озеру от берега спешит спасательная лодка в указанном им направлении. А когда спасатели вернулись сердитые, этот мальчик опять позвонил в ту службу с тем же хрипом, будто тонет, – и опять дежурная приняла вызов, и опять помчались спасатели по озеру искать потерпевшего бедствие. Ну а потом та дежурная уже не поверила, и теперь она плакала и просила:
– Простите меня, люди! Прости меня, Господи!




                Мамин платок

   Пошёл сын из оренбургской степи – Россию защищать, а мама его благословила и укутала ему грудь своим платком, говоря:
    –  Это чтобы душу не простудил. А в беде – ты его постели перед собой, и увидишь, что будет тогда...
    А платок белый, как оренбургская степь зимой, – настоящий, оренбургский.
    И приехал сын на фронт, а враги пошли в атаку. Бились наши с ними, бились, а врагов всё прибывает, и вот-вот они наших побьют. А тогда снял солдат с груди мамин оренбургский платок да перед собой постлал.
    И разостлался платок – белой оренбургской степью. Снежной, с глубокими сугробами. В тех сугробах все враги вместе с военной техникой – и провалились, а выбраться не сумели, такие глубокие сугробы...


       
                Как работник деньги накопил

   Один богач слишком мало платил работнику, а работать заставлял много. А тот работал на совесть и молился:
    – Так я никогда не скоплю денег и не куплю дом, и не куплю корову, и поле небольшое не куплю, и не жениться смогу, и детей иметь тоже...
    Вот наработался он до ночи и лёг спать рядом с хозяйским полем, а под голову камень подложил. Да и уснул с чистой совестью.
    А утром проснулся и чувствует: что такое? Под его головой камень за ночь смягчился и стал как пуховая подушка. Такой, значит, ему Божий подарочек...
    Обрадовался работник, понёс на базар и продал, а денежки в банку положил.
    С той поры и повелось: вечером он под голову твёрдый камень кладёт, а просыпается на мягком. Несёт на базар, а люди говорят:
    Какие хорошие у тебя, парень, подушки, только царям на таких спать. Это из какого пуху?
    Покупают у него с радостью, а он не много берёт, а что берёт, то в банку кладёт.
    Вот однажды и говорит тому фермеру:
    – Ухожу от тебя, буду теперь на своём поле работать.
    Смотрит богач, а рядом с его домом – новый дом стоит, а в нём женщина хорошая, а рядом работниково поле чернозёмное да уже пшеницей засеянное. Накопил работник на мягких камнях.
    И подумал богач, нос почёсывая:
    «Наверное, я слишком ему много платил...»



                Шёл мальчик по парку

   Шёл мальчик по парку, свою маму искал, потому что он потерялся. А по пути он трогал рукой каждое дерево и говорил:
    – Давай!
    Тогда из дерева, из дупла, вылетала жар-птица сияющая, да звонко поющая, и так из всех деревьев в парке. И люди сказали:
    – Чудные и чудные деревья в нашем парке!
    А другие люди ответили:
    – Это не деревья такие, а мальчик...



                Медаль на груди

   Вступая в казачье войско, дядя Сеня обещал никогда-никогда больше не материться и вообще не хамить. И начал он новую жизнь – добрую, светлую.
    А враг человеческий ему днём и ночью свои вражеские слова и выражения навевает, и ему так хочется заматериться, как в жаркий день путнику – холодной воды напиться. Но терпит казак дядя Сеня день и ночь, день и ночь. Волнуется и краснеет от страдания, и мрачнеет, и бледнеет, так тяжело. Дяде Сене было куда легче идти в бой с автоматом наперевес!
    А тогда  Господь увидел, что он свой парень, и стоит помощи, вот спас дядю Сеню от такой страшной гадости. И с того момента больше никогда не матерится дядя Сеня.
    А ещё ему во сне явился Ангел и вручил блестящую медаль «За отвагу». Казак проснулся – а у него в груди медаль так сияет, что у него даже гла7а светятся...

   



                Медаль для кастрюли

    Она борщи варит (томатный, свёкольный и также зелёный) – такие вкусные, что даже мальчик Боря, у которого очень плохой аппетит, с восхищением слопал сразу две большие тарелки. Не сами тарелки, конечно. Она (эта большая кастрюля) и картошку варит, и каши разные, все очень вкусные и полезные. Эта кастрюля с утра до вечера кипит, булькает, краснеет и потеет, и вкусным паром пышит. Что в неё положат, то она всё хорошенько сварит, перекипит, превратит в полезное готовое блюдо. И никогда никому не откажет, и никогда не пожалуется, на жизнь трудную не посетует – эта труженица кастрюля!
    Узнали про её молчаливый подвиг в правительстве и наградили её очень красивой блестящей медалью. Её важный человек не поленился принёс, он поздравил кастрюлю и хотел медаль повесить на неё на стену. Но она сказала, скромно улыбаясь:
    – Да что вы, да зачем? Мне награда итак есть: когда люди едят, а я на них смотрю да радуюсь, что мой труд им на благо. И ты, мил-человек, отведай моего борща.
     И тот мил-человек отведал с большим аппетитом, утёр лицо платочком и сказал:
     – Тётя кастрюля! Теперь я вам ещё и орден красивый принесу в награду!




                Как весна началась

    – Маленький, хороший человек с зелёными глазами! Что дуешь на этот старый дуб?
    – Чтобы все старые листья с него слетели и упали, а тогда будут новые зелёные расти, тогда и тёплая весна наступит, – так ответил он. – Вот сейчас как вдохну побольше воздуху, да как дуну изо всей силы!..
    И он вздохнул, так что грудь у него стала вдвое шире. А это увидел весенний ветер и улыбнулся: дай, думает, помогу! Тогда этот мальчик и подул изо всей силы. Тогда и ветер хорошо подул...
    Как полетели со старого дуба старые коричневые листья!
    Очень удивился дедушка, закрываясь от весеннего листопада, что какой у него внук могучий, оказывается. А внук смеётся и старые листья ловит. А ветер улыбается сквозь солнышко невидимой улыбкой.
    Вот и весна началась, скоро листочки зелёные выросли на дубовых ветках, да весенние  птицы громко запели, потому что долго ждали и молчали...



                Родничок

    – Как так? – шептал родничок в краю родниковом. – Вот родник, и вот родник, а в пустынях засуха, пить нечего. Если б я мог, то полетел бы туда и всех напоил...
    А тогда Ангел на него подышал, и стал родничок летучим. И полетел в края сухие, безродниковые, жаркие.
    Приземлился родничок в Сахаре, а там все букашки, верблюды и погонщики давно пить хотят. Прильнули они к свежей воде родниковой – пили-пили, пили-пили, а он всё не кончается, потому что родник. Улыбнулись все букашки, верблюды и погонщики –  верблюжью колючку щедро полили. И она расцвела цветочками маленькими, но очень красивыми!
     А родничок сказал:
     – Ну, хорошенького помаленьку. Много пустынь в мире, много в них букашек, верблюдов и погонщиков пить хотят.
    Попили они на прощанье из родничка, поднялся он на Сахарой да и полетел дальше доброе дело делать...



                Что нашёл я на дороге...

    Я его поднял, а он на вид – обычное стекло. Только я же знал, что и алмаз бывает похож на кусок стекла. А вдруг на этой городской дороге для пешеходов кто-то уронил настоящий драгоценный алмаз, а я его приму за простое стекло и пройду? И я его положил в карман.
    Потом он там неделю лежал в кармане, а я вспоминал и посмеивался над собой, потому что ведь смешно – взрослый человек стекляшку с тротуара взял к себе в карман.
    А потом всё же решил проверить и отнёс находку к ювелиру. Пусть посмеётся вместе со мной!
    Братцы, это оказался не алмаз! А это оказался прозрачный сапфир! И мы с ним вместе написали в местной газете объявление:
    «Граждане дамы и господа, взрослые и дети! Кто обронил прямо на дороге – драгоценный камень?»


                Узорные яички

   Удивительная пещера повстречалась Сане в лесу. И он вошёл в неё через вход. Стал фонариком внутри светить, а там стены, потолок и пол – гладкие и скользкие. Да к тому же слегка шевелятся. Потому что это оказалась совсем не пещера, а...
    – Это змей огромной величины проглотил меня к себе внутрь! – проговорил Саня, а тут змей свою пасть-вход и закрыл.
    Но не растерялся Саня, а достал свой перочинный ножичек – и разрезал тому змею  нехорошему живот, да и вышел, и домой пошёл.
    Рассказал он в родной станице, что такое с ним приключилось, и все станичники с ним на то место пошли. Подивились они огромнейшему змею, сняли с него дорогую шкуру очень красивую и продали её на базаре за хорошие деньги. А змеиное мясо дали курам, и те с радостным пением клевали его до отвала. И всем собакам и кошкам дали то мясо, и те все наелись впервые в жизни. Ещё в город, в китайский ресторан отвезли  большой кусок.
    А куры с той поры несут яйца все с коричневым узором на скорлупе – точно как у змея на шкуре. Станичники в них стали по две дырочки проделывать (одну с тупого конца, а другую с острого) и в один конец дуть. Всё содержимое из яиц вытекает прямо на сковородку для яичницы, а скорлупа остаётся целая и невредимая. Так что те скорлупки узорчатые – туристам пошли.
    А за вырученные от этой истории деньги – новый храм возвели православный. На том месте, где враги первый станичный храм взорвали, и на том месте до сей поры лежали святые кусочки. 



                Космические звери, птицы и насекомые

   Вот придумали учёные в корм животным – подсыпать космическую пыль. Что будет, а?
   Какие удивительные бабочки, жуки и мухи изумительной красоты стали появляться от простых бабочек, жуков и мух – от космической пыли в питании! А какие прекрасные другие животные – от той пыли, которую в космосе ловили наши космонавты и привозили на Землю!
    Очень неуютно было новым животным на нашей планете. Скучно очень. И наши космонавты их отвезли и отпустили в открытый космос.
    Когда будете лететь в космосе, они вам обязательно встретятся – эти космические, огромные ростом бабочки, жуки, слоны и курочки. Они прекрасно чувствуют себя в космическом пространстве. Питаются космической пылью, а наши люди им ещё с Земли привозят полезные продукты.
     А птицы уже яички вывели, а из них космические птенчики родились! И у других животных тоже потомство пошло космическое. Малыши бегают, прыгают по космосу, а когда надо, их мамы зовут, и те весело спешат к ним прижаться.
    Не забудьте и что-нибудь вкусненькое прихватить для космических детёнышей – когда полетите в космос!



        Бабушка на облаке играла на гармошке

  Утром рано, быстро-быстро побежал мальчик к знакомому старцу, а подбегая,  крикнул:
     – Она мне приснилась!
     – Кто? – спросил старец.
   – Бабушка моя!  Как  она на облаке сидит и на гармошке играет музыку очень хорошую, и сама улыбается. Хотя до того, как она умерла, она же не умела играть на гармошке и летать по небу, а тут так прекрасно играла, и мне так весело стало, и я эту музыку до сих пор слышу! И что это значит?
     А старец ответил:
    – Знаю только, что и другие, – сказал старец, держа его за руку. – Что сны бывают трёх видов. Первый: от самого человека, – например, впечатления прошедшего дня. Второй: от лукавого врага человеческого. И третий: от Господа вещие сны, только такие сны бывают крайне редко. Какой тебе приснился, не ведаю, но раз тебе приснилась радость, то ты теперь весь день и даже после – с этой радостью и живи, улыбаясь сердцем и устами. Понял?
     – Понял!
   Благословил его старец,  и  тот побежал домой, улыбаясь и радуясь весь день, и потом вспоминал он бабушку на облаке – и её прекрасную музыку...