Покурить бы

   Внимание. Данный рассказ содержит сцены курения!

  Середина девяностых прошлого века. Мы сидим у меня дома теплой компанией  и, непринужденно болтая, режемся в дурака. Спать, несмотря на первый час ночи, никому не хочется. Зато зверски до мурашек, снующих в районе лопаток, хочется курить.
Собственно мы - это Игорек Тихонов, свободный художник- хипарь с его творческой подругой и натурщицей - задиристой мажоркой Ксенией, плюс я со своей будущей женой Юлией,  чем-то похожей на актрису Элину Быстрицкую в молодости, а также мой студенческий приятель Мишаня Хананов, который спит и видит, как уезжает в Израиль на пмж. Все как один курящие. Тот, кто никогда не брал в руки сигарету, может на этом месте спокойно закончить чтение, ибо дальнейшее повествование вызовет у него только недоумение или язвительный скепсис.

Кому же все-таки любопытно узнать продолжение, тому я настоятельно предлагаю представить себя путником в раскаленной безбрежной пустыне, третий день страдающим от обезвоживания. Это для того чтобы худо-бедно понять наше текущее состояние. Потому, как с табаком у честной компании сейчас туго. Бывшее под рукой закончилось задолго до полуночи, а нового взять негде.  Впрочем оно и понятно, никто ведь и не подозревал, что засидимся до глубокой ночи .
- Эй, хозяин, покурить бы, - недовольным, как всегда,  голосом скрипит Хананов, доверительно положив мне тяжелую руку на плечо.
- И мне...- услышав заветное слово, на  всякий случай, бормочет Игорек и от души кидает на десятку даму треф, - А мы вот так...
- И мне... и мне... эхом отзываются девчонки на волне поднятого ажиотажа.
« Кто б сомневался. Я и сам бы не прочь. Только вот палатка за углом закрылась давно. Может по сусекам поскрести?»
- Ну не знаю даже..
  Я быстренько обыскиваю все полки, перетряхиваю все куртки и пиджаки, вскрываю все заначки, но это мероприятие не дает в общак и трети пачки. Что для пяти ртов и стольких же молодых, пока еще не истрёпанных легких, как капля никотина в море. Не удивительно, что через четверть часа проблема со всей первозданной силой предстает снова, будучи интеллигентно аранжированной Игорьком, еще вечером раздавшим последние сигареты из своего инкрустированного слоновой костью портсигара (пижон).
- Извините великодушно, господа и дамы, ни у кого табачка не найдется?
Все обреченно принимаются хлопать себя по карманам и перетряхивать сумки.
«Боже, как хочется курить, - думаю я, - Особенно, когда понимаешь, что взять негде. Лучше бы ты, Игорек, молчал.»
- Эврика!
Это моя будущая жена Юлия, выкопала из сумочки пачку Моо. Сначала она восторженно вскрикивает, после чего расстроено складывает губы в трубочку.
- Ой, всего пять штук. Нет, шесть. Вот за что я люблю мягкие пачки, там всегда в складках одна, а то и две затеряются.
- Дамские? - презрительно кривит рот Хананов.
- Если ты такой сексист, не кури, - хмыкает Ксения, - Нам больше достанется.
- Эй-эй...полегче. Я хотел лишь сказать, что маленькие они, - Хананов первый лезет в пачку своими длинными проворными пальцами, – А я большой. Чур, беру две тогда. Все равно шесть на пять не делится. Одна, как ни крути, лишняя.

 Вскоре тоненькие палочки превращаются в дым и улетучиваются в форточку. Так что уже через десять минут компанию вместе с абстиненцией снова накрывает тоска.
Спать еще не хочется, разговор  уже не клеится. Настроение мерзейшее.
К тому же еще, как назло, у меня на руках одни червы. Сейчас бы....Я машинально лезу в пустой карман.
«Черт, даже водка, вон, осталась, а сигарет - шаром покати. А как водку прикажете пить, если потом закурить нечем?»
 Игорек, выудив из пепельницы окурок, с наслаждением делает затяжку- другую, после чего протягивает его мне.
- Попробуй-ка...
Я брезгливо мотаю головой.
- Смотри сам, скоро попросишь,  а нэт...- говорит Игорек старательно изображая турецкий акцент и с удовольствием затягивается.
В нос ударяет палёной подкладкой или скорее собачей шерстью.
 - Ты хоть фильтр-то не смоли, - морщится моя будущая жена, строго посмотрев на Игорька, - Вонища ведь. Сейчас соседи ноль один наберут.
-  Кстати, насчет соседей, - оживляется Миша, положив мне доверительно руку на плечо, - Они у тебя курящие?
- Они у меня спящие. Третий час все-таки. А вообще поискать вне этого помещения мысль интересная.
- Так какого черта мы тут тогда? - подхватывает Мишаня,- Айда на улицу. Глядишь какой-нибудь припозднившийся чувак встретится или уже скорее ранний.

  После короткого совещания меня вместе с Игорьком благословляют идти на улицу добывать сигареты.
А на улице темно. На улице поздняя осень. Деревья дрожа теряют листву. И никого вокруг. Даже луна куда-то ушла. Ходим мы с Тихоновым по безлюдной улице туда-сюда, как зомби. Зябко. К тому же мелкий дождик начинает накрапывать. Долго так не походишь, однако.
- Какой идиот сейчас на улицу нос высунет, - говорю я Игорьку, - Не месяц май.  Все дома, под одеялами греются.
- Нет, давай все-таки еще кружок. Курить уж больно хочется.
Наконец, наше, точнее Игорьково упорство вознаграждается.
Чу. У входа в подъезд соседнего дома на тротуар ложится полоска света,  после чего открывшаяся дверь выпускает на улицу мужской силуэт, изо рта которого (Бинго) струится легкий дымок.
- Ну наконец-то. Бог послал.
Тихонов, испугавшись, что посланник небес сейчас сгинет во мраке, со всех ног бросается к нему, размахивая словно мельница руками.
- Эй, мужик, сигаретка не найдется?
Мужчина, вместо того, чтобы с доброжелательной улыбкой протянуть ему пачку, вздрагивает и выплюнув в сторону сигарету, ныряет обратно в подъезд, скрывшись за лязгнувшей затвором тяжелой дверью.
- Да стой же ты, гад, - Тихонов кричит так, словно у него кошелек украли, - Лови… ах ушел. Упустили.
Добежав первым, он дергает дверь на себя, после чего в отчаянии долбит по ней ботинком.
- Черт, домофон. И бычок ведь, как назло, в луже.
Игорь садится на корточки и взяв окурок  словно эксперт-криминалист, двумя пальцами, смотрит на него сквозь свет фонаря.
- Сам виноват. Чего орать было, - кисло упрекаю его я, - Нет, чтобы подойти аккуратно, на мягких лапах, обступив, прижать к двери, поинтересоваться участливо: "Как дела". И вежливо попросить у него всю пачку. Наверняка бы не отказал.
- Откуда ж мне знать, что у вас тут все нервные такие?
- Ничего удивительного. Район криминальный. Не твоя Ордынка.
Проходит с полчаса. Ни души. Игорек, изловчившись, ловит сорванный  ветром с тополя лист и растирает его в ладони. Принюхивается.
- Может листьев натереть, а? Почти махра будет. Говорят, в войну крапиву даже курили. Умеешь крутить козьи ножки?
- Нет уж. Через пять часов магазин откроется. Как-нибудь дотерплю.
Наконец поднимается ветер, закрутивший первую поземку, в которую на глазах превращаются дождевые капли, и мы с Игорьком вспоминаем, что  даже курток на себя не накинули. Как были в свитерах выскочили. Обоим становится совсем неуютно. Так не солоно хлебавши возвращаемся домой.

  Там нас горе-добытчиков встречают сухо, особенно Мишаня. Даже руку на плечо мне не кладет. Все хотят курить. Но вскоре усталость и алкоголь делают свое дело. Народ разобрав пледы  начинает расползаться по комнатам, потихоньку примеряясь ко сну. Гаснет свет.
Я, уютно пристроившись на кухне в кресле, начинаю проваливаться в сладкий водоворот, уносящий мое сознание в желанное царство морфея. Вокруг меня появляются вата, перья какие-то, которые начинают медленно трансформироваться в высокие осенние облака. А среди них летят на юг выстроившиеся в клин сигареты. Вдруг вся эта конструкция издает прощальный крик, точнее скрипит словно несмазанная телега и принимается сыпаться мне на голову какими-то обломками.
Я вздрагиваю словно от тычка в бок и открываю глаза. Надо мной нависает всей своей тушей неупокоенный Мишка Хананов, черт его дери.
- А, что?
- Ты уверен, что все заначки посмотрел? - спрашивает он меня скрипучим голосом.
- Так точно.
- А в куртках?
- И в куртках.
- А на антресолях?
- И там тоже.
- И совсем-совсем ничего?
- Совсем. Дай поспать, а.
- Ну что ж, - вздыхает он, - Делать нечего. А ты, Сань, в следующий раз держи все-таки оперативный запас, когда сабантуй затеваешь.
После этого напутствия Хананов, помявшись, достает из кармана широких штанин новенькую нераспечатанную пачку Мальборо.
Виновато улыбаясь, он прикуривает, с наслаждением выпуская дым в потолок. Я смотрю на него, вытаращив глаза, и молчу.
А чего тут скажешь то….