Глава 43. Стас

Матвей поднялся первый, а мы следом. Он стал так же методично включать везде свет, и когда дело дошло до спальни (как я понял) родителей, он остановился.

— Отец запрещает здесь быть, но его нет, значит, правило можно нарушить, — говорил он сам с собой, потому как мы с Жекой стояли позади и на расстоянии.

Мы переглянулись, когда Мацкевич вошёл в комнату матери и отца. Жека покрутил пальцем у виска.

— У богатых свои заскоки.

— Хорошо, что я нищий, — ухмыльнулся я, и последовал за хозяином дома.

— Да тебе, несомненно, повезло, — издевался Бекетов, но я старался не слушать его. — Отец алкоголик тоже плюс. Хотя тут я даже завидую, с ним можно хорошенько оттянуться, не то, что с моим. Только и талдычит о своём бизнесе, у меня скоро глаз дёргаться будет.

— Тихо, — шикнул я на него.

Жека передразнил меня, и остался вне комнаты, видимо проникся «заскоками богатых» и не хотел нарушать правил.

Матвей прошёлся по большой спальне, осматривая всё вокруг. Кажется, мы ошиблись, Кати тут нет. Возможно, просто что-то упало. Во мне снова начали подниматься сомнения. Может я был прав, и Мацкевич отвлекает нас, чтобы его сестрица ускакала в закат? Чёрт, я почти готов наброситься на него. Как же всё бесит. Остались ли люди, которым можно доверять? Наверняка нет.

Матвей прошёл к большому шкафу. Если потрудиться в него можно запихать парочку любовниц. Забавно, наверное, отец Мацкевича так и поступает когда приспичит. Кто в своём уме купит такой гигантский шкаф? Что в него класть? Свои богатства? Мацкевич открыл его, и стал раздвигать вешалки, на которых было бесконечное множество самых разнообразных нарядом в основном женских. Теперь ясно, мать Мацкевича не только повёрнута на чистоте, она ещё и шопоголик.

— Хватит прятаться, — говорил, расталкивая тряпки Мацкевич, — я знаю, что ты где-то здесь Катя. То, что ты сделала с невинной девушкой непростительно. Я тебя уничтожу, а если у меня не получится, это сделает отец. Скоро до него дойдут новости, и мать тебя не спасёт. Ты и так много себе позволяла, пора научиться расплачиваться за совершенные поступки.

Из шкафа послышалось хныканье, Матвей добрался-таки до своей чокнутой сестрицы. Она сидела в самом углу и рыдала, закрыв лицо ладошками. Я порывался было лично вытащить сучку и встряхнуть, как следует, но Матвей одной рукой показал, что мне не следует вмешиваться. Что ж я потерплю, мне не сложно. Всё равно доберусь до паскуды.

Он схватил сестру за руку, наверняка больно, она пискнула, и вытащил из шкафа силой. Она полетела на пол, строя из себя самую несчастную девушку на свете. Хныкала, утирала сопли, обняла себя.

— Простите меня, простите, я не хотела. Это всё он, — приговаривала Катя. — Он придумал план, а я не смогла отказаться.

— Он? — не понял я.

Матвей поспешил разъяснить:

— Ты не в курсе, что у неё был соучастник? Так вот теперь знай, Катя через-чур податливая и зависимая особа, и уж очень любит вестись на поводу у всяких уродов. Я разве не прав сестра?

Я слышал о соучастнике, но мне казалось, его поймали, по крайней мере, так сказала мне мать Стаси. Опять ложь?

— Ответь мне Катя я не прав? — повторил Матвей, под хныканья сестры. Видимо посчитал, что с первого раза его не расслышали.

— Прав, — пропищала она тоненьким голоском. — Не кричи на меня Матвей. Я всего лишь влюбилась и пыталась отстоять своё право на счастье.

— Какое к чертям счастье Катерина? Ты девушку чуть не убила. Твоё как ты называешь счастье, ожидает тебя теперь за решёткой.

— Ты всегда был ко мне несправедлив Матвей. Я хотела быть тебе подругой, сестрой, а ты только шпынял меня, — перешла она на визг.

Я поморщился. Пока не решался вмешиваться в разборки, как и Бекетов, увлечённо наблюдающий за Мацкевичами. Для него это вообще выглядело как представление в театре, глаза Жеки так и горели узнать развязку драмы.

— Шпынял? Да я был душкой. Ты не видела как я «шпыняю» тех, кто заслужил, — нагнулся он к сестре и схватил её за волосы. — Но теперь ты увидишь. Поздравляю «сестрица» ты выиграла джек-пот. Отец узнает обо всём и тебе конец. Мы все устали от твоих загонов, одна мать видит в тебе принцессу, потому что при ней ты притворяешься. Уверен с Настей ты была настоящей. Боюсь даже вообразить, как ты издевалась над девушкой, которая тебе ничего не сделала. Правильно отец говорил матери, когда брали тебя в семью. Гены всегда берут своё. И ты похожа на свою мамашу.

Катя растерялась. Её мало волновал дискомфорт, от того как держал её за волосы Матвей. Глаза девушки налились гневом, покраснели, она закричала как оголтелая. Мацкевичу пришлось отпустить сестру и отпрянуть. Он не ожидал такой бурной реакции. А собственно чего он тогда ожидал в принципе? Если Катя неуравновешенная это логичный исход.

— Как сирена, — комментировал рядом Жека.

— Что ты сказал? — вскочила с пола Катя и стала надвигаться на Матвея с угрожающим видом. На мгновение я даже испугался за жизнь этого мажора. — Повтори Матвей, что ты мать твою только что сказал? Какую мать? Моя мать и твоя тоже, не путай. Мы брат и сестра.

И снова закричала. Схватилась за голову и стала носиться по комнате как ужаленная. Тем временем я подошёл к Мацкевичу, который всё ещё находился в оцепенении.

— Долго это ещё будет продолжаться? — стало надоедать мне, в отличие от Жеки, тот как ребенок, попавший в первый раз на карусели. Одни восторги, да и только.

— Надо вызвать «скорую помощь». Здесь нет тех таблеток, которые она употребляет, чтобы находиться в уравновешенном состоянии. — Устало выдохнул Матвей.

— Так твоя сестра психичка? Я правильно уловил суть? — влез между нами Жека, позабыв о своём уважении к чужой комнате.

— Я не знаю, как это ещё назвать, — пожал плечами Мацкевич.

Слово «сестра» спровоцировало Катю, и она снова обратила своё сумасшедшее внимание на нас. А вернее на меня. Если честно я охренел.

— Стас, — подбежала с мольбами она и схватила меня за руки, — прости. Это ты. Я не могла тебя потерять. Я не права, но ты давно мне нравишься.

— Это я уже слышал, — вырвалось у меня, на самом деле я напрочь забыл о признание Кати.

Мацкевич удивился, а Бекетов присвистнул.

— Настя, она мешала нам. Теперь всё будет хорошо, мы можем попробовать начать отношения. Я буду стараться быть заботливой. Никогда не стану задавать неудобные вопросы. Я лучше её, я и только я тебе нужна, — рука Кати потянулась к моей щеке, но мне повезло, я вовремя увернулся. Ещё чего не хватало, чтобы меня трогала та, кто навредил моей девушке.

— Я пошёл звонить доктору, — вышел из комнаты Матвей.

— Я пошёл за ним, — показал пальцем на дверь Жека. — Тоже позвоню кому-нибудь.

Так мы и остались с Катей одни. Что ж теперь есть возможность всё у неё спокойно выведать.

Девушка полезла ко мне с объятиями, и тут я уже не спасся. Она вцепилась в меня как клещ и продолжила плакать, изливая свои слёзы мне прямо на футболку.

— По-другому ты бы не понял, что тебе нужна я, а не она, — гундосила Катя.

Вот же блин, когда я успел сказать, что понял, будто бы мне нужна она? Что за хрень тут творится? Рехнулся я или Катя?

— Ты всё это сделала, чтобы я обратил на тебя внимание? — ну мало ли прокатит, и она отцепится.

Не прокатило.

— Дурачок ты Стас. Я же сказала: что хотела убрать Настю, чтобы мы, наконец, были вместе. Я понимаю, ты хороший человек и вряд ли бы сам смог бросить её, я тебе помогла.

На этом мои нервы сдали. Я набрался сил и оторвал от себя ненормальную, и точно так же как Мацкевич пару минут назад отшвырнул. Даже то, что она смотрит на меня, выводит из себя. Да кем она себя возомнила? Богом? Всеведущей? С чего придумала, что Стася нам мешает? И кому это «нам»? Я никогда не давал никаких поводов этой дуре, с какого перепугу она стала считать, что у нас что-то может быть?

— Тебе действительно нужен доктор Катя. Ты сошла с ума. Тебе лечиться надо. Ты хотя бы осознаешь своим мизерным мозгом что натворила? В каком сейчас состоянии моя девушка? — стал повышать голос я. Моё терпение кончилось, пора открыть глаза этой неадекватной, что мир не её игрушка, и не ей решать кому, как и каким образом, жить эту жизнь.

— Ты не хочешь мне этого говорить Стас. Сейчас ты злишься, но скоро поймешь, что я права, — предприняла она попытку приблизиться, но я сделал шаг назад, и Катя остановилась, обидевшись. — Не делай мне ещё больнее Стас. Я не выдержу.

— Чёрт возьми, Катя, в твоей голове мы влюблённая парочка которую пытается разлучить другая девушка, но на самом деле всё не так. Проснись девочка, мы не вместе, мы не влюблены, и от себя я ещё добавлю, что ненавижу тебя, — стал кричать на неё я, и замахнулся.

Катя сжалась, она подумала, что я ударю её. И может, ударил бы, будь мы на равных, она полностью заслужила, но не стал. Я не такой как мой отец, я не бью слабых.

— Почему остановился? — Катя, которая говорила мне о «любви» пропала, на её место пришла новая, с новым взглядом. На миг я даже вздрогнул. Тон её тоже поменялся, она стала уверенней, и будто бы сильней. — Ударь, если от этого тебе станет легче, но учти, Настеньке это не поможет. Она уже встала? Как её здоровье? А ваш ребёнок? Он жив или сдох в её утробе?

— Ты что несёшь? — раскрыл рот от удивления я. Она же только что рыдала и говорила всякую хрень о чувствах. Я протёр глаза. Может мерещится?

— Вижу, ты удивлён Стас, — прошлась она к кровати, и уселась на неё, закинув ногу на ногу. — Но тут нет ничего сверхъестественного. Просто тебе я старалась показывать себя, настоящую. Добрую, милую, в какой-то степени наивную девочку. Но и ты не заслужил. Никто не заслуживает, кроме моей мамы. Вы все отработанный мусор. В кого бы я не влюблялась, с кем бы не хотела подружиться, вы все меня не достойны.

И что на это сказать? Поклониться? В какой из фильмов ужасов я попал? А что будет дальше? Она прирежет меня прямо здесь?

— Не задумывалась, что причина в тебе Катя? Если тебе кажется, что от всех воняет говном, подумай, может им несёт от тебя? — не удержался я от едкой усмешки, когда глаза её расширились от возмущения. Себя дерьмом она считать не собиралась.

Она вскочила с кровати и как гарпия подлетела ко мне, с намерением высказать всё, что накопилось в душе. Ладно, я не против. Хотя бы узнаю, что на самом деле было на уме у дурочки, пока она мило гуляла с собачкой по кличке Альф.

— Ты моя цель, был ею, пока я не поняла что ты, как и все они. Как мой брат, отец, и ещё куча бесполезных мужчин из моей жизни. Хочешь, я поведаю тебе нашу предысторию? Ты о ней естественно не подозревал, но поверь, она есть.

— Ты о чём? Какая предыстория? — мне стало откровенно плевать на неё и то, что она скажет, в любом случае, что я хочу, не услышу.

Катя посмотрела на меня исподлобья, и улыбнулась. Не той улыбкой милой соседки, а змеиной. Словно я жертва, а она хищник. Что за дичь лезет в голову, пока на меня пырит эта дура?

— В первый раз мы встретились когда я гуляла с собакой, — начала она с того самого дня когда мы познакомились в парке.

— Да я знаю.

— Нет, — отрицательно покачала она головой, — не знаешь. Это было полтора года назад. Ночью ты шёл вместе со своей обожаемой Стасей домой. Ты был пьян, она тащила тебя на себе. Ты меня толкнул, она извинилась, и ты накричал на неё из-за этого. Знаешь, тогда я не восприняла тебя никак Стас, но вторая встреча всё изменила.

Всё что она говорила, для меня окутано туманом. Я её не помню.

— Мою собаку обижали. Пока отвлеклась, какие-то дети стали кидаться в неё камнями, и ты показал им, что так делать не положено. Я наблюдала издалека, как ты успокаивал Альфа. Знал, бы, что я испытала тогда, не был бы таким козлом. Тогда ты мне понравился. Я наблюдала за тобой издалека, боялась подойти. Следила за каждым твоим выходом из дома, и специально шла гулять с Альфом. Всегда ты проходил мимо, даже не взглянув. Это задевало, — тронула она ладонью грудную клетку, словно ей стало больно. Однажды ты обронил перчатку, и я забрала её себе, давала нюхать Альфу, чтобы привыкал. Я была уверена, что ты станешь моим, рано или поздно.

Все что она говорила, я не мог воспринимать нормально. Каждое слово, каждое предложение отдавалось болью в висках. Эта девушка не в порядке. Ей срочно требуется госпитализация. Кому нужно за кем-то следить? Подбирать вещи? Не зная человека невозможно влюбиться.

— Как-то раз я увидела тебя и Игоря. Твой брат. Когда вы разошлись, я подошла к нему и втёрлась в доверие. Знаешь Стас, я отлично умею это делать. Единственная кто мне не поверил, стала твоя возлюбленная Стася. Она почему-то не повелась на образ простушки.

— Значит, моя Стася умнее всех.

— Ой, не преувеличивай. Я же смогла заманить её в ловушку, хотя там был нож под ребро, но всё же факт, — не считала она себя виновной. Её ехидный тон меня выбешивал, но я выжидал, что ещё она мне поведает.

— Игорь мне всё про тебя рассказал. И я приблизилась к своей мечте ближе.

— Я был всего лишь мечтой? Не многовато ли для простого паренька?

— Для меня ты, не простой. Скажи, сейчас обнять тебя я забуду всё и буду рядом, — вырвалось у неё, а глаза загорелись надеждой. Мне пришлось её оборвать на корню.

— Не думаю, что это хорошая идея. Давай ты продолжишь свой рассказ?

Она огорчилась, но высказывать не стала.

— А потом мы встретились в парке, и всё завертелось. Ты, я, твоя девка. Я пыталась показать что лучше, но ты всё равно возвращался к ней.

Такие же слова мне сказал Матвей, только насчёт Стаси. Может я и она всё-таки судьба?

— Когда я увидела проклятый тест на беременность в ванной, я сошла с ума по-настоящему. Поняла, что ты не откажешься от неё, и решила действовать радикально, — призналась Катя.

— Остановись, — потребовал я, услышав новую информацию, заинтересовавшую меня больше всего остального. — Ты видела Стасин тест на беременность?

— Из всего рассказа ты услышал только это? — горько рассмеялась Катя, и, кажется, у неё снова начиналась истерика.

— Ответь, пожалуйста.

— Ну, раз ты требуешь откровенности, то да. И инфу о том, что твоя ненаглядная отправляется учиться в Лондон, тоже слила я. Поздравляю, Стасик ты стал моей марионеткой. Если я хотела, чтобы ты знал, ты знал; если нет, ты жил в неведении. — Горделиво сообщила девушка.

Я разозлился от услышанного, она крутила мной. Она ответит. Стоило мне сделать несколько шагов и схватить сучку за шиворот и несколько раз встряхнуть, как в комнату прибежал Мацкевич.

— Что происходит? Алло, вы двое? — вскрикнул он, и оттащил меня от своей сестрицы.

— Эта змея знала о беременности Стаси, она стащила тест на беременность, — пытался объяснить я свою позицию. — Она делала всё, чтобы нас разлучить, а я как последний идиот вёлся.

— Ладно, я понял, угомонись, — спокойно попросил Матвей, — она своё получит, не сомневайся.

— Ты, — оттолкнула она брата, — отвечай, что ты имел в виду, когда говорил что гены возьмут своё?

В комнату вбежал и Жека.

— «Скорая» приехала, — оповестил он, — готовься малышка, скоро на тебя наденут смирительную рубашку.

Надо было видеть, какими глазами Катя смотрела на нас троих.