Сказка Как чёрт мужика перевоспитал

Не даром говорят: «Кого призовёшь, тот и явится». Жил на свете мужик, по имени Ермолай. Он не был стар, ему было лет 50 отроду, но все, кто его знал прежде, прозвали его дедом. Так как, был он сварливый и постоянно с кем-нибудь ругался, поносил последними словами, жену, соседей, друзей, получая от этого ощущение удовлетворения и думая, что приносит пользу миру. «Люди иначе не понимают»- думал Ермолай, оправдывая своё вечное недовольство. Однажды, разругавшись с соседом по даче из-за какой-то мелочи. Ермолай в растрёпанных чувствах лёг спать. Снится ему чёрт и говорит: «Мужик, а мужик, давай с тобой на перегонки состязаться, кто-кого в бранных словах перещеголяет?» Забыл дед Ермолай, что с чёртом лучше не тягаться и назвал, столько бранных слов, что хватило бы на толстую книгу, входили туда также все едкие замечания и недовольства, словно за всю жизнь дедову сказанные. А чёрт возьми, да и прикинься мол в-первый раз такие слышит. «Попался, мужик!»- обрадовался лукавый. «Ступай теперь ко мне на службу!» «За что?!»-  вскричал Ермолай в недоумении. «Вот, если бы ты хорошее обо всех старался говорить, я бы тебя не узнал»- объяснил чёрт.  И давались мужику в аду занятия трудные, да ему не понятные. Тесто месить до поздней ночи. За детишками бесов приглядывать, сутки на пролёт лопатить учебники и книги. При этом сами бесы поносили мужика на чём свет стоит, он пытался не обращать внимание, но потом снова вскричал: «Хватит! Неужели ты не понимаешь, что я устал?!» Чёрт взглянул на Ермолая и говорит: «А разве ни так ты ведёшь себя с ближними твоими?» Очнулся наш герой в холодном поту. Хоть это был кошмарный сон, в нём была и правда его жизни. Он был также не внимателен к ближним и беспощаден, как бесы к нему. С тех пор, исправления ради, он завёл словарь добрых слов и писал туда всё доброе, что говорил или хотел сказать людям. Со временем, деда Ермолая было не узнать, на недовольства окружающих, он тихо улыбался и вспоминал про сон. А сам по возможности тоже не говорил, что он чем-то не доволен, если не было в том, конечно, большой необходимости.