Картина

                Все события и персонажи вымышлены.
                Любое сходство с реальными событиями случайно. 

               
                С давних пор города и реки, словно самые преданные супруги образуют на планете тысячи и тысячи связанных на века пар.  Париж и Сена, Лондон и Темза, Санкт-Петербург и Нева, Киев и Днепр навсегда  становятся  для людей неотъемлемой сущностью их мировоззрения и воспоминаний. Река в городе притягивает. И  жителям и приезжим всегда хочется пройтись по набережным, особенно вечером, когда всюду  зажигаются фонари, словно земные братья осыпающих ночное небо далеких и загадочных звезд. Люди около рек рождаются, взрослеют, влюбляются, многие потом уезжают в другие города и страны, но милые сердцу набережные и переливы тихих, не таких грозных как на море,  волн еще долго, долго сладостно ностальгируют в душе. Не каждому городу повезло с рекой полноводной, известной, способной принять у себя малые и большие корабли. Бывает, что речка, словно ручеёк,  рассекает  жилые кварталы и  уносит   в поля и  перелески  неповторимый шум улиц и площадей. Есть такая речка и в подмосковном Сергиевом  Посаде.  Некогда   судоходная, а сейчас сильно обмелевшая Кончура втекает в город с северо-запада, пробегает сначала по оврагам среди частных домиков, потом стекает к Пафнутьевскому саду,  принадлежащему Троице-Сергиевой Лавре, и лишь затем, впитав в себя вытекающую с Келарского пруда Копнинку,  раскрывает себя для большинства горожан и гостей города, пересекая около воинского мемориала Вечного огня главную городскую улицу – проспект Красной Армии. Место, где течет Кончура около  проспекта, давно облагорожено. Сверху уже за проспектом над её поймой возвышается Блинная гора – холм, с которого многочисленным туристам  открывается величественный вид на Лавру, охватывающий весь её исторический ансамбль с массивными сторожевыми башнями, неприступными  стенами,  куполами храмов, всюду золотыми, а на Успенском соборе еще и синими.  И в центре этого сказочного монастыря   живописная колокольня, с этажами для колоколов – внизу для самых больших,  раскачка  которых требует  усилий  целой  бригады, и вверху для самых маленьких.  Устремленные высь по всем этажам колокольни  колонны и многоступенчатая  ажурная крыша, сверкающая золотом,  как и венчающий строение   крест,   делают её  неповторимой и узнаваемой во всём мире. На фоне Лавры Кончура смотрится  очень скромно, берега её под холмом   одеты  в бетон  и окружены чугунным заборчиком с незамысловатыми узорами. Русло здесь расширено, отчего  в засушливое лето  облюбовавшие это место утки неторопливо вышагивают в поисках пищи по обмелевшей водной глади. И кругом речки изумрудные газоны с выкошенной травой и благоустроенные дорожки, по которым или гуляют прохожие, или  спешат в Лавру многочисленные паломники.  Минуя  столь похожий на парк участок, Кончура вновь  теряется  среди прибрежного ивняка  и  небольших домиков, с которых начинается  местечко  Нежнёвка.  В центре Нежнёвки над  сузившейся и уже немного бурлящей своими водами рекой  проложен мостик,  по которому проходит небольшая, но заасфальтированная  дорожка. Сначала дорожка пологая, а через несколько десятков метров в сторону вокзала она круто уходит вверх, скрываясь  за обступившими её с двух сторон  частными домами.
              Невдалеке от мостика почти на дорожке стоит художник. Слегка склоняясь над этюдником,  он  пишет с натуры обросший высокими, уже древними  березами  деревянный дом. На вид ему чуть больше тридцати   лет, среднего роста, лицо добродушное, хоть и напряжено работой. Волевой подбородок, правильной формы нос, густые темно-русые с каштановым отливом волосы делают его лицо довольно привлекательным. На нём синие, слегка потертые джинсы и рыжеватая футболка. Хотя,  художниками в Сергиевом  Посаде никого не удивишь, найти работающего живописца именно в этом месте  непривычно – обычно  ставших городским атрибутом мастеров кисти  можно встретить или на Блинной горе, где их привлекает непревзойденный вид на Лавру, или в других местах, откуда всё равно из-за домиков или раскидистых деревьев виднеются очертания монастырских храмов.    А здесь, в центре Нежнёвки, где всегда тихо, и лишь изредка по дорожке пробегают  срезающие  путь от вокзала до центра горожане, всё как будто застыло, приняло статичные  формы, словно  не поддаваясь ни времени ни пространству. Временами художник останавливается, подходит к речке и задумчиво наблюдает за утекающими от центра города мимо этого дома к железнодорожной насыпи водами. Он знает, что сегодняшняя его работа надолго, а может и навсегда,  останется стоять в мастерской на антресолях, и по-прежнему, чтобы заработать себе на хлеб он будет писать Лавру, осенние и зимние пейзажи подмосковного леса, натюрморты. Но всё равно самой дорогой для его сердца будет вот этот ничем не примечательный дом, и эти, уже  давно, давно переросшие берёзы.
                - Ой, как красиво, - около этюдника остановились две девушки, - Юлька, смотри, нравится? - весело спросила подругу голубоглазая блондинка с озорной, зажигательной улыбкой.
Подруга, более тихая, застенчиво посмотрела на холст, потом, почему то виновато перевела взгляд на художника:
                - Да, красиво, - немногословно произнесла в ответ
                - А Вы нас сможете нарисовать, -   смело  обратилась блондинка уже к живописцу
                - Да я бы с удовольствием, только портреты у меня не очень хорошо получаются, Вы бы лучше к коллегам моим обратились.
                - Жаль, а так хотелось, ну желаем удачи, маэстро - рассмеявшись,  блондинка вместе с застенчивой подружкой  пошли дальше
         На мгновение художник оторвался от мольберта и, о чём-то задумавшись, посмотрел ,  как исчезают за мостиком  стройные фигурки  девушек. Смотрел на девушек, а перед глазами стояла она. Та, которую случайно встретил несколько лет назад, ещё в самом начале своего  творческого  пути,  и до сих пор не смог позабыть. Он вспомнил полупустой вагон электрички Москва – Сергиев Посад, осенний вечер. В свободном от всех остальных пассажиров купе  сидит белокурая девушка и смотрит  в окно. На лице лёгкая улыбка, глаза голубые, с мягким, добрым взглядом, прямой, большой лоб, который мило  закрывает небольшая чёлка вьющихся золотистых волос. Художник  сначала любовался незнакомкой издали, а потом не выдержал и подсел к девушке.
             - Простите, не помешаю, - робко  попытался он заговорить
             - Да нет, пожалуйста, - слегка смутившись , ответила незнакомка
- У Вас, чувствуется, такое хорошее настроение, не поделитесь?
                Девушка повнимательнее посмотрела на попутчика, словно  затрудняясь с ответом от неожиданности
                - Интересно, и как это я могу с Вами поделиться? –всё же решилась она на продолжение беседы
             -  Откроете секрет как Ваше имя и у меня точно после этого  появится хорошее настроение, -   почувствовав уверенность ,  продолжил живописец, уже вовсю расплываясь широкой улыбкой.
             - Да, всего лишь, - мило улыбнулась в ответ девушка, - тогда пожалуйста - Анжелика
            - А меня Андрей, - продолжил знакомство художник
           Завязалась беседа.  Оказалось, что работает Анжелика  стюардессой, сейчас возвращается домой с отдыха из Крыма, и тоже, как и Андрей живёт в Сергиевом Посаде.  Родилась там же 8 марта, аккурат в международный женский праздник. За разговорами они и не заметили, как приехали на конечную остановку поезда. Как то само собой получилось, что Андрей пошёл провожать  девушку  до дома. Жила она совсем  недалеко  от станции – сначала  молодые люди, не торопясь, шли немного   по Сергиевской улице, и, не доходя метром сто до смотровой площадки, откуда открывается великолепный вид на Троице-Сергиеву Лавру, свернули направо в Вокзальный переулок. Здесь дорожка, окруженная с двух сторон разношерстными частными домиками,  круто уходила вниз. Старый город с его ещё доживающий свой век натурой словно заколдованный вроде ещё и не спал, но своей какой-то особенной тишиной давал ощущение благостного, умиротворяющего настроения.   Они остановились перед небольшим мостиком.
       - Вот здесь я и живу, - Анжелика  слегка кивнула на одноэтажный зеленый дом за невысоким дощатым забором.
  - Жаль, а я думал, что буду вечно Вас провожать, -  непроизвольно вырвалось у Андрея, - Тут у вас так мило, мостик, речка и смотри, как красиво отражается в воде месяц, -  незаметно для себя перешёл  художник на «ты».
        Уличных фонарей рядом не было, лишь луна мягко освещала приятный овал лица девушки. Здесь вдали от  городского шума она показалась Андрею особенно красивой. Он заворожено смотрел на её  длинные ресницы,  под которыми так притягательно с присущей только юности силой  блестели  голубые, как будто  чего то ждущие прекрасные открытые глаза. Пауза, за время которой было слышно лишь лёгкое шуршание изредка  опадающих листьев длилось недолго. Но это мгновение показалось Андрею вечностью.  Как-то незаметно для себя новая знакомая стала для него такой близкой, и даже родной, что он невольно слегка  испугался своих чувств. 
      - Вечер такой хороший, - прервала молчание Анжелика.  Она стояла,  почти не  шевелясь, лишь попеременно  кидая  свой взгляд то на звёздное осеннее небо то своего спутника, от которого надеялась услышать сейчас что-то особенное, но обязательно очень, очень доброе и красивое. Но Андрей молчал. Так бывает. Ему было хорошо и без слов, и при этом вновь зародившиеся чувство словно цепью сковало его язык  – сердце  переполняли слова любви и восхищения девушкой, но губы предательски молчали, и лишь глаза пытались донести до юной красавицы те незабываемые волнения души, которые так благостно посещают нас в такие минуты.
        - Ну, мне пора, - так и не дождавшись от спутника ответа, Анжелика  немного развернулась в сторону дома, но  всё ещё оставалась стоять на прежнем месте, - родители,  наверное,  уже волнуются,  они же знают, когда я должна вернуться.
   - Андрей? - ещё раз вопросительно посмотрела она на парня
     -  Да? - словно проснувшись,  ответил он вопросом
    -    Я пошла, спасибо, что проводил… было очень приятно пообщаться… до свидания, -  Анжелика нежно, но очень быстро  коснулась руки Андрея и  пошла к дому.
              Он молча проводил её взглядом,  и не спеша, счастливый направился  дальше на конец города, где в многоэтажке на Новоуглическом шоссе ждала его любящая мама.
         После встречи жизнь у Андрея словно  преобразилась. Он по-прежнему был увлечён живописью, ежедневно работал – писал с натуры лес, любимый город, цветы, стараясь ежедневно совершенствовать своё мастерство, чтобы вступить со временем в местное отделение союза художников, добиться   признания в творчестве.  И в то же время Анжелика. Каждый день он думал о ней, с нежностью представляя рядом с собой её  бархатные, блестящие глаза.  Сколько раз он корил себя, что был тогда слишком нерешителен, не попытался узнать у неё номер телефона или хотя бы просто  договориться о встрече. Временами Андрей преднамеренно ходил мимо её дома в надежде  встретить девушку, но тщетно.  Потихоньку воспоминания об Анжелике стали реже, Андрей как- то незаметно успокоился, хоть  та встреча и осталась в его памяти пусть и случайным, но добрым  и радостным эпизодом.
           Наступила зима. От выпавшего снега город посветлел, стал краше. Теперь уже не казались такими хмурыми дощатые, почерневшие от времени заборы – появившиеся местами на них белоснежные липняки омолодили их, сделали веселее. Звонче стали на улице голоса задорной детворы.
         Будучи по делам в районе вокзала Андрей решил вернуться домой пешком.  Дойдя до смотровой площадки на Блинной горе, он остановился–в солнечный, ясный день Лавра была  особенно красива.  Заснеженные, покатые крыши трапезной и башен, и яркий, яркий блеск золотистых куполов  не мог не завораживать.  «Эх, сейчас бы сюда этюдник», - непроизвольно пронеслось в голове художника.
          -  Андрей, здравствуй, - послышался совсем рядом чей то  очень знакомый, нежный голос
Художник обернулся и замер –в синем пальтишке с белым меховым воротником и в шапке из такого же меха стояла она, Анжелика.  Прищуренные от солнца глаза и милая улыбка вновь всколыхнули внутри Андрея те незабываемые чувства, которые не давали ему покоя осенью.
          - Привет, - только и смог ответить художник от  неожиданности. Он смотрел на неё и любовался. Ах, сейчас бы поцеловать эти милые, пухленькие губки, прошептать  нежные, красивые слова…
         - Ты занят, - всё также улыбаясь, продолжила девушка
        -  Да нет,  свободен
        -  Может,  проводишь меня до рынка
         - Конечно   
                Анжелика уверенно, но мягко   взяла Андрея под руку, и они, не торопясь, направились вниз с горки по направлению к центральному городскому рынку, весело переговариваясь, как будто и не было нескольких месяцев без встреч и бесед наедине. Анжелика по-прежнему летала на своих самолётах, была довольна  работой, считала её очень интересной и перспективной. Андрей рассказывал про  успехи в живописи, делился планами на будущее.
           Так незаметно они и дошли до торговых рядов. Здесь многочисленные уличные торговцы, одетые в тёплые полушубки и валенки,  переминались  на холоде с  ноги на ногу в надежде привлечь как можно больше покупателей. А те  особо и не торопились расставаться со своими сбережениями, медленно ходили между уличными павильончиками, прицениваясь к выложенным товарам, старясь найти что-нибудь подешевле, но покачественнее.  Анжелике нужны были варежки. Она долго выбирала их на лотке, пока не остановилась на одних, цвета бирюзы.
         - Смотри, Андрей, нравятся, - девушка одела новые варежки на ручки и, улыбаясь, развернула ладошки в сторону парня.
        -  Да, тебе идёт, бери, -  вновь ощутивший восторженные чувства парень как будто не замечал, что на улице мороз, а вокруг снуют словно муравьи  незнакомые люди,  ведь рядом была она, Анжелика, были её глаза, её улыбка.
          Само собой получилось,  Андрей не пошёл домой,  а с радостью  стал провожать Анжелику обратно в сторону вокзала.  Вот и знакомый мостик, а за ним сразу налево тот самый домик.
        - Ну что, до встречи, - остановившись перед калиткой, Анжелика вновь посмотрела на Андрея многообещающим взглядом, затем ловко сняла свои новые варежки  и заботливо поправила у парня воротник.
             - До встречи, - немногословно ответил Андрей.
         Вдруг  Анжелика привстала на носочки и поцеловала парня в щёчку. А потом сразу же побежала к себе домой. От неожиданности художник замер, на лице всё ещё чувствовалось нежное прикосновение тёплых губ девушки… он был счастлив
        Пошёл снег, Андрей медленно шагал домой в микрорайон  Углич, а в голове  всё вертелись последние слова  Анжелики «до встречи».  Жизнь непредсказуема, и парень никак не мог предположить, что ни завтра, ни послезавтра, ни через месяц этой встречи не будет.  Уже летом,  отчаявшись   встретить Анжелику, проходя по центру Нежнёвки,  он увидел во дворе её дома пожилую, сухопарую женщину. В синем платке, в платье с коротким рукавом она старательно пропалывала небольшую грядку. Андрей подошёл к забору:
        - Простите, не подскажите, тут девушка жила, Анжелика, Вы не знаете, где она сейчас?
       Женщина выпрямилась, посмотрела на Андрея суровым, усталым взглядом и недовольным голосом проговорила:
           - Нет её здесь, и не ищите, уехала она, далеко, за хорошей жизнью.
       Андрей не стал больше безпокоить женщину и в задумчивости покинул ставшее таким близким для него место. Ещё долго  переживания от происшедшего не давали художнику покоя, но однажды  он шёл  по Нежнёвке с этюдником, и,  перейдя мостик,  остановился.  Посмотрел на знакомый дом и его осенило  – какая выразительная натура, его   обязательно надо  запечатлеть  на холсте.  Первый же написанный этюд принёс ему душевное успокоение. Потом был второй, и вот уже третий.
          Проводив уходящих девушек задумчивым взглядом, Андрей снова принялся за работу.
          - Интересная работа, - Андрей даже слегка вздрогнул от внезапно прозвучавшего совсем  рядом  неизвестного женского голоса.  Он оглянулся - средних лет женщина, чуть полноватая, но в  достаточно дорогой свободной одежде, подобранной со вкусом, внимательно рассматривала его работу
         - И сколько Вы за неё хотите? – продолжила незнакомка
         - Да  я вроде не собирался её продавать, - ответил художник, при этом осознавая, что сейчас с его финансами  как раз и не мешало бы получить хоть немного денег.
            - А может,  подумаете, я ведь не для себя её беру, если Вам интересно, то я артдилер, сотрудничаю со многими галереями, в том числе и за рубежом. В вашей картине что-то есть, композиция удачная, и цвета, они словно из прошлого века , но есть ещё своё ,  исключительно местное. Интересно, как Вам это удалось, я думаю, знатоки её оценят по достоинству. Ну как? Надумали. Если всё пойдёт успешно, можно и продолжить перспективное сотрудничество.
             - Можно попробовать, только мне её надо еще закончить, - вдохновлённый предложением женщины   ответил Андрей
              - Хорошо, не буду Вас торопить, я живу в Москве, поэтому вот Вам моя визитка, как будет готова работа – звоните   

               Уже с утра  в небольшом городке на восточном побережье Австралии Бандаберге шёл дождь.  Сегодня у Анжелики был выходной. Проснувшись, она не торопилась  вылезать из мягкой постели, решив ещё понежиться, предавшись размышлениям о предстоящих делах. В июне зима в Южном полушарии  только начинается. Хотя  какая это зима по сравнению с Россией.   Так, слегка похолодает после мая, не будет такой жары как в январе или феврале. Температура становится  просто тёплой, комфортной, дожди  в Бандаберге почти прекращаются, и начинается самый что ни  есть настоящий туристический сезон.  А в городе и округе есть что посмотреть, нетронутая природа в парках,  где можно всегда встретить  забавных кенгуру, почти рядом безкрайние песчаные пляжи  Кораллового  моря, на которых в определённое время можно наблюдать как ползут к воде только что вылупившиеся из яиц крохотные черепашки. Само море известно во всём мире  многочисленными коралловыми рифами. Уже в  городе знаменитое производство рома из растущего в округе сахарного тростника.  Анжелика жила здесь уже несколько лет. Случайное знакомство в самолёте с гражданином Австралии как-то само собой переросло в нечто большее. И пусть она не испытывала к нему сильных чувств, но иностранные женихи были тогда в моде, и девушка решилась в надежде, что всё у неё в новой жизни  будет прекрасно, и не так материально безнадёжно  как в новой России после развала некогда могущественного Советского Союза. Первое время, очутившись в незнакомой стране, она усиленно изучала язык. Быт особо не напрягал, благо её жених был по происхождению русский, предки которого эмигрировали  на австралийский  континент ещё в самом начале двадцатого века.  Пусть Бандаберг городок и не  большой, но и здесь Анжелика встретила свою соотечественницу Галину, тоже вышедшую замуж за австралийца, с которой очень быстро завязались приятельские отношения. Через какое-то время устроилась на работу – в магазинчик при ромовом заводе. Жизнь  в малоэтажном, уютном городе, полным разнообразных тропических пальм и фиговых деревьев, казалась сказкой.
                Но через некоторое время что то стало потихоньку угнетать девушку. Зимние месяцы сменяли осенние, потом весна, лето, а за окном всё та же неизменная зелень, те же хохлатые какаду.  И так каждый год.  И как же она, выросшая в России, скучала здесь  по обыкновенному белому снегу.  Но больше всего не хватало Анжелике тихого шороха берёз около её родного дома и милой речушки Кончуры, всего три метра  шириной, на берегу которой она так часто любила наблюдать за плывущими в разнобой листочками  или    пускала иногда с соседской детворой  на воду самодельные кораблики. А вечерами  мечтала в тишине о будущем, о любви. В Бандаберге тоже была река – Бёрнетт, рассекающая город на две части. Пусть не совсем крупная, но река, на которой всегда можно наблюдать  плавно плывущие многочисленные  парусные яхты. Но на берегу этой красивой реки, утопающей в зеленых берегах, Анжелика так и смогла ощутить тех чувств, которые так волновали её  в детстве и юности.   Как то  вспомнила  она и того долговязого  парня, художника, с которым пару раз свела её судьба.  А ведь он ей нравился. Интересно, он, наверное,  уже женился, обзавёлся наследниками.  У самой Анжелики детей не было – у Алекса это был уже второй брак и он считал, что о первого брака детей уже достаточно.  Но больше всего её тяготило, как там её мама. Ведь строго воспитанные   в преданности своей земле, своему советскому государству, родители не совсем одобрили отъезд на чужбину  единственной дочери. Папа вскорости умер, а она даже не смогла проводить его в последний путь. 
          Анжелика медленно допивала утренний кофе, наслаждаясь безмятежностью выходного дня.  Сегодня она собралась в гости к Галке. Муж подруги  Джеймс вернулся недавно из поездки в столицу штата Брисбен, наверняка привёз супруге  подарки. Интересно было бы на них посмотреть, да и просто  поговорить на родном языке всегда доставляло девушкам   особое удовольствие.
         Галина встретила  Анжелику  как всегда своей обворожительной улыбкой, Джеймса дома не было, и подруги решили немного порадовать себя ароматным полусладким шардоне.
          - Представляешь, Лика, нас в городе всего трое русских вместе  с твоим мужем, да и тот, уже наполовину аборигенился, - как то невзначай проговорила, смеясь,   Галина, - не скучаешь по родине?
         Анжелика уже давно мучилась этим вопросом,  но не захотела  полностью открываться подруге   и лишь скромно ответила:
        - есть немного
        - А всё же,  мне здесь нравится.  А  что бы я сейчас делала в своей Луге? Смотрела бы на эти типовые пятиэтажки, да посещала бы дешёвые кафешки. А здесь Джеймс, который меня боготворит.  Кстати, Лика, знаешь, что он мне подарил? Пойдём, похвастаюсь.
        Девушки встали и направились на второй этаж
      - Представляешь, в Брисбене он зашёл в картинную галерею, и там как раз были работы с России, и одна из них уже тут, у меня, смотри, -  довольная Галка достала из-за шкафа ещё не повешенную  картину и поставила стул.
                Анжелика замерла. Удивление, радость, и вместе с тем жуткое  волнение – неизвестно что больше переполняло её сейчас от увиденного.  Она  пристально вглядывалась в полотно, старясь разглядеть на нём каждую деталь,  и не верила своим глазам – перед  ней был её родной  дом в России, дом, который она покинула несколько лет назад и который до сих пор не отпускал её  память. И эти  берёзы, такие большие, и зелень на них такая родная, нежно изумрудная. И слегка покосившейся забор из сплошных досок, на котором греется под солнцем большой рыжий кот.  Неужели это Мурзик, до сих пор жив, а ведь похож.  И как смотрится  её обычный деревянный дом на картине, до чего красива бывает  эта русская простота.  Анжелика  уже представляла около этого дома себя в лёгком платьице и с бантом, как в детстве. 
                - Лика, что с тобой, я тебя не узнаю, - голос  Галины слегка  вернул Анжелику в действительность
                - Галь, ты не поверишь, да это же мой дом
                - Не может быть, да мало ли таких домов в России
                - Нет, это точно мой дом
                - Сейчас посмотрим, там  надпись сзади, может что и прояснится, - Галина перевернула  картину, на тыльной  стороне аккуратным почерком было выведено « А. Домнин «Домик на берегу Кончуры» .
                - Вот видишь, это  мой родительский  дом, Кончура -  Анжелика не могла оторвать от картины глаз,
               Ночью она долго не могла заснуть. Детские и юношеские воспоминания словно невидимые крылья уносили её в  то незабываемое время, когда были  ещё молоды родители, жив папка.   Да разве можно забыть сладостный вкус только что испечённых маминых пирожков. И как по-доброму  тогда светило солнышко, как прекрасна была зима с многочисленными играми и забавами.  А ухажёры мальчишки, танцы, дискотеки.  И сколько человеческого тепла давал её тогда этот  вроде неказистый, но по-своему красивый, а главное родной отчий  дом. И снова в памяти возник  тот художник Андрей. Неужели это он автор картины? Ведь она так и не удосужилась узнать его фамилию, хотя инициалы имени вроде те же.  Эх, как же хотелось Анжелике хоть на мгновение очутиться там, около своего дома, который так  тепло  был изображён на этой  картине.
              На следующий день Анжелика не выдержала и снова пошла к подруге. Вроде как просто так, а на самом деле её тянула хоть немного  посмотреть на свой дом около такой милой речушки Кончуры.    Картина словно магнит притягивала и  ещё больше пробуждала у Анжелики  чувства, которые словно  невидимые сети тянули её на родину.

              С приближением австралийского лета, которое наступает  в южном полушарии в декабре,   Анжелику  всё  сильнее тянуло в Россию, туда, где в небольшом подмосковном городке стоит небольшой дом, ничем не примечательный, но в котором наверняка тебя ждут, и ждут с любовью.
            Монотонно отбивая  железнодорожный марш,   пригородная электричка спустя годы  везла  Анжелику на её малую родину, в подмосковный Сергиев Посад. Она жадно смотрела в окно поезда, пытаясь вспомнить уже позабытые, а кое-где  и изменившиеся пейзажи.  Уже совсем непривычная для неё  промозглая погода заставила  купить по прилёту в Москву тёплую куртку, в которую Анжелика   старалась ещё сильнее кутаться даже в относительно тёплом вагоне. Поздняя осень уже не радовала многоцветьем  уходящей листвы и лишь убаюкивала надеждой, что вся эта пасмурная нагота природы временна, что  скоро всё изменится, и изменится  наверняка в лучшую сторону.
          Вот уже  станция Хотьково, откуда до конечной  всего- то  пятнадцать минут езды. Интересно, как встретить её мама, ведь она не стала  уведомлять её о приезде.  За окном  стройными рядами мелькали  вечнозелёные, суровые ели. «Я дома» - с каким то успокоением   думала про себя Анжелика, предвкушая   что-то неожиданное, но неизбежно родное.  Вот и Сергиев Посад.  Поезд сбавил скорость, небольшими рывками подъезжая к платформе.  Да, кое-что изменилось, но совсем немного.  По-прежнему,    выделялся,   словно пастух среди овец,   шестнадцатиэтажный жилой дом около вокзала.  Когда то, ещё в советские времена здесь находился на первом этаже единственный в городе мебельный магазин.
         Дорога от вокзала показалась Анжелике  довольно долгой. Она с интересом разглядывала и бревенчатые двухэтажки, неизвестно с каких времён появившиеся в начале Сергиевской улицы, и встречных людей, которым  хотелось  сказать «Здравствуйте, я вернулась», но все  они  проходили мимо, погруженные в свои мысли и совсем не обращая на неё внимание.  Вот и Лавра. Даже под хмурым небом монастырь сохранял какую то особенную праздность  совершенством  ансамбля своих церквей окружённых величественной, белоснежной  крепостной стеной. Как только Анжелика свернула в переулок  к своему дому   с ещё больше потемневшего неба стали ссыпаться белые хлопья.   «Батюшки, неужели это снег?», - неподдельная радость за долгожданную встречу с таким обычным, и таким казалось бы уже потерянным для неё природным явлением  охватила девушку. Она стояла и пыталась поймать падающие снежинки губами, подставляла ладони, на которых снежинки таяли, морозя руки. Но Анжелика была рада этому холоду, она периодически  подносила руки  к лицу, умываясь уже растаявшим на ладонях снегом.
              Медленно, словно чего то боясь,  Анжелика спускалась  к своему дому. Вот и берёзы на дворе – большие, но уже не радующие своей зеленью, слегка почерневшие без листвы под серым осенним небом.  Лишь забор, выкрашенный в  зелёный цвет, напоминал  ещё о недавно прошедшем  лете.  Интересно, а кто это там стоит у мостика.   Анжелика  пристально стала всматриваться  в высокого мужчину, стоящего у мольберта с кистью.   Неужели, неужели  это тот самый художник Андрей? Да, это точно он. Она уже отчётливо видела его возмужавшее лицо, казалось, ставшее ещё более привлекательным с вдумчивыми очень выразительными глазами.  Судя по расположению мольберта  и его взгляду,  он писал её родной дом.
        -  Здравствуй, Андрей, - Анжелика смогла   подойти к художнику незаметно,  тот даже немножко вздрогнул от неожиданности.
        - Здравствуй, - Андрей смотрел на Анжелику и не верил. Неужели она здесь, рядом, всё такая же красивая с улыбающимися, сияющими, как будто излучающими  неземное чудо   глазами. Милая Анжелика, как он втайне ждал этого момента, хотя мало  верил, что это может произойти. Но всё равно ждал.  На какое-то мгновение  они оба застыли и безмолвно смотрели  друг на друга. Снова пошёл снег. Потихоньку он забеливал дорожку, лужайки перед домом, мостик. Интуитивно Анжелика решила поправить Андрею воротник.  Лёгкое прикосновение её руки словно расколдовало художника, он понял, что не вправе больше упускать своё счастье. Непроизвольно он обнял девушку, прижал к себе. Сквозь одежду чувствовались её частые  сердцебиения, близкое дыхание опьянило. Закрыв глаза, Анжелика медленно приблизила свои губы к Андрею, мгновение, и они оба слились в долгом и  нежном поцелуе. Вокруг медленно падал  снег, невольно ставший свидетелем их встречи, а рядом под мостиком бурлила   милая речушка Кончура, уносящая свои воды дальше навстречу таким же милым русским речкам и  большим рекам.