Трудно и пауку быть одному...

Лето. Разгар курортного сезона в нашем приморском городе. География отдыхающих разнообразна. Их отличает пляжная одежда в любых присутственных местах, нездешний говор и равномерный бронзовый загар. Местные не такие, им отдыхать некогда. Они колеруются солнцем только  на определенных частях тела - свободных от одежды. Классический загар коренных жителей - руки до локтя и шея. Лишь в выходные, ближе к вечеру,  у них бывает возможностьо поехать на пляж - искупаться.
Поэтому, аборигены и отдыхающие живут как бы  в разных, хоть и параллельных, измерениях. Первые всегда ругаются на вторых: "мол, понаехали, житья-проходу от них нет, всё скупают, создают очереди в магазинах и пробки на дорогах, поднимают цены, загрязняют и тратят наше море и т.п.", но прекрасно  понимают - без них город замрёт, и зимой многим просто не на что будет жить.
А курортные, в свою очередь,  тоже ругаются: им не нравятся цены на жильё и продукты, очереди в магазинах, жара или дождь не ко времени, комары, маленькое море, медузы в нём, песок на пляже, который всюду лезет и т.п. Но каждый год они снова и снова приезжают... А местные снова их ждут. 
 
Встречаются обитатели двух параллельных миров чаще всего только в магазинах и на рынке, когда отдыхающие, в перерыве между морем, закупаются провизией, овощами и южными фруктами.
Мне нравится наблюдать за людьми - особенно за новыми, не местными. Они другие. На отдыхе все другие: расслабленные, раскрепощенные, торопятся побольше успеть...
Огромное везение - подслушанные ненароком диалоги, увиденные случайно сценки из их жизни. Это театр. Там свои трагедии, комедии, драмы и водевили. И, конечно, курортные романы. Ну, куда без них?
Но мой рассказ не о любовных похождениях - не о встречах и расставаниях. Они,  конечно, тоже очень интересны, но пусть об этом пока напишут другие.
А я на днях  подсмотрела прямо на выходе из супермаркета одну забавную картинку, почти "педагогическую поэму". Не по размеру - по сути.
Они уже выходили из магазина - папа и дочь. Она -  пока ещё в ангельском возрасте, моем любимом, лет пять, а то и меньше. Это уже то время, когда ангел начинает становиться человеком, ощущает себя самостоятельной личностью, и  проявляет своё первое свободомыслие и свободолюбие. Со всеми вытекающими...
Он - молодой, темноволосый мужчина невысокого роста: шорты, светлая футболка, модные кросовки. Всё как у всех, на уровне - ухоженный, симпатичный, стильный.
Они уже сделали покупки, и направлялись к выходу. Папа, чуть присевший под тяжестью двух больших пакетов, громко и с явным укором - дочери-ангелу: "Вообще-то я рассчитывал, что ты мне поможешь...".
Ангел, нисколько не смутившись, тут же парирует: "А я рассчитывала, что ты мне купишь велосипед!".
- Зачем тебе велосипед? У тебя дома есть точно такой же!
- Нет! Вообще не такой! Другой! 
- Ну, какая разница? Всё равно ведь есть! Через пару дней мы уже поедем домой, будешь кататься на своём сколько влезет!
- А мне надо здесь кататься!
Папа не отвечает.
Тогда ангел нарочно отстаёт, продолжает что-то недовольно тараторить, и демонстративно впечатывает  в асфальт каждое сказанное слово, каждый свой шаг маленькими ножками в модных шлёпанцах: " Пусть папа видит и знает, что я обиделась!".
Папа, конечно, знает... И сейчас они будут говорить. Молчать  - нельзя! Нельзя! Ведь пока родители рядом,  в ее жизни нет ничего особенно страшного и трагического, кроме таких вот обид!
Но какие же они горькие, эти детские обиды, и какая же у них долгая память - на всю жизнь! Конечно, их стоит отличать от детских капризов,  подросткового упрямства... Но тут нет рецептов, лишь интуиция - та, которую может дать только Любовь!
Ведь как это было с нами в таком возрасте - мало кто помнит. Поэтому, только вникая, только разговаривая с детьми, можно немного разобраться и понять их.
 А если они молчат? А если самому не до того, и голова кругом, и другие проблемы, и настоящие беды, и собственные болезни, в конце концов!
  И потом всегда думаешь: как же быстро прошло их детство, как же много ты там проглядел, не успел, не заметил... Думаешь, и вспоминаешь. Вспоминаешь, и казнишь себя.  Особенно в те моменты, когда повзрослевших детей нет рядом, когда они далеко,  когда  не можешь их обнять и защитить...от этого сурового, жестокого мира, в котором ты и сам едва ли научился жить!
 
Вот и я тоже, невольно подсмотрев эту сценку, вспомнила и свою историю - с нашим младшим сыном.
Я тогда наслаждалась своим вторым материнством - осознанным и выстраданным. Я купалась в нём, я упивалась гармонией наших с сыном отношений. Каждый день, каждый час, каждая минута удивительного блаженства и полного взаимопонимания. Сыну было в то время примерно столько же, сколько и этой малышке. Мне и поругать-то его было не за что, и воспитывать специально не приходилось - он был удивительно послушным и хорошим ребёнком. Мы просто жили и радовались жизни, опасаясь только одного - спугнуть своё счастье...

И вот, на фоне этого безмятежного блаженства, наш сын вдруг закатывает нам безобразную истерику в магазине. И, конечно, по поводу "хочу, купите! А не кУпите - значит, вы изверги, издеватели и мучители детей!". Надо сказать, что до этого он почти ничего   у нас специально не просил. Игрушки, разумеется, были, и достаточно, но они никогда не становились для сына самоцелью и чем-то вожделенным. А тут... Он встал как вкопанный рядом со стеллажом, на котором лежал...паук!  Причем, точно такой же паук у него уже был, и он лежал в машине, на которой мы и приехали в магазин! У меня возник резонный вопрос: "Зачем тебе паук? У тебя же есть точно такой!". Сын нахмурился и упрямо, почти сквозь зубы, процедил: "Нужен"! "Нет, не нужен!", - отчеканила я. "Нет, нужен". Так, в формате 'нужен-не нужен" мы препирались ещё некоторое время. Сын, отказываясь объяснять зачем же ему так понадобился второй паук, стал вести себя просто вызывающе и демонстративно-дерзко: он  бегал от нас по всему магазину, на виду у изумлённых покупателей корчил какие-то отвратительные рожи, выкрикивал нечто непереводимое и гадкое в наш адрес... Словом, чистый и светлый ангел на моих глазах быстро и легко превращался в маленького бесенка! Шок, изумление, растерянность... А кругом люди, а муж - публичный человек, его многие знают... Стыд, позор! Порядочные родители, образцовая семья, папа-священник...проповедует, миссионерствует, выступает по радио/телевизору, преподаёт в учебных заведениях, мелькает в разных кабинетах... Мамадарагая! Какой кошмар, какой ужас! А истерика не прекращается, а сын всё не унимается, бегает от нас между рядов супермаркета и корчит эти рожи. И мы совершенно беспомощны перед таким его неожиданным поведением! 
В полной растерянности, мы не нашли тогда ничего лучше, чем просто оставить  свои покупки и выйти из магазина. Он ещё побегал по нему немного, и,  сообразив, что нас нет, а, значит, его спектакль остался без зрителей, вышел вслед за нами  - все-таки маленький ещё, одному оставаться как-то боязно...
И тут я, конечно, его наказала - первый раз в жизни шлепнула, и сердито усадила в машину. Всю дорогу до дома мы молчали. Сын не плакал - просто потом, когда приехали, он тихо пошел в свою комнату. Вместе с тем пауком - старым.
Через какое-то время он вышел, и, конечно, попросил прощения.  Мы долго плакали, обнимались, что-то обещали друг другу... Мы договорились. И эта девочка...ее папа - они тоже договорились! Уж не знаю, какие слова они нашли друг для друга, но я с умилением наблюдала, как она снова радостно, вприпрыжку  побежала рядом с отцом, и как трогательно потом  повисла на одном из пакетов, которые он нес: стало быть, помогла! Как и обещала. Значит, помирились. Значит, снова воцарилась гармония.
 А наша история закончилась тогда так. Муж рассказал мне чуть позже, что сын признался ему, что второго паука он хотел для того, чтоб у них, у пауков была своя семья... Первый ведь был один, и он был так одинок. Ему было очень плохо без подруги. 
Воистину, "..нехорошо человеку быть одному...".  - сказал Господь Бог, и дал Человеку жену.  Плохо и пауку быть одному... И сын захотел дать ему подругу.
Скажи он об этом тогда, сразу -  ничего бы не было! Купили бы мы, конечно, того,  второго... Точнее..вторую! Но сын молчал. Сын не признался, не открыл нам своих намерений. Непонятно - от стеснения ли, или от досады и детской своей обиды...
Всю ночь я не спала. То плакала...не пойми о чем, то молилась, чтоб паука до завтрашнего дня не купили, то
думала о том, что, действительно, плохо каждому быть одному... Ребенок это понял. Он знал, что у него есть семья, есть МЫ, есть наше счастье, и он хотел, чтоб и его паук тоже был счастлив! Даже паук! Игрушечный.
На следующий день новый паук поселился у нас в доме. Он стал нашим. И у того, первого, появилась подруга, семья. Счастье вернулось. Ко всем. И воцарился мир.
А сын теперь вырос. Да, он перестал быть ангелом. Он стал Человеком. И он будет учиться БЫТЬ им всю свою  жизнь, чтобы когда-нибудь... снова... стать Ангелом.