Преступная справедливость Гл. 3

Гл.3


Пока в стардом добирались полиция и «труповозка», Наталья Игоревна стояла у большого окна в своём кабинете и наблюдала за стариками, которых позвали на обед. Женщина очень внимательно всматривалась в лица четверых неприятных ей друзей, никто ещё не знал о случившемся и, разумеется, так сыграть непричастность к преступлению - просто невозможно. Они военные в прошлом, обладатели каких-то должностей, но никак не артисты.

Самой последней на порожки взбиралась новенькая, Клавдия Ильинична, ей помогала санитарка, сама бы пенсионерка не осилила эти «крутые горки». Наталья видела, как Клавдия Ильинична кривилась от боли, но равнодушно про себя хмыкнула. Мол, у нас есть лекарства, которые могли бы облегчить твои страдания, но сначала, а как иначе? Должна быть дарственная на квартиру, в пользу стардома.

Даже в таком состоянии, после смерти Егора, Наталья не прекращала думать о возможных наживах.

-   Андрей Сергеевич Соловьёв. Оперуполномоченный по особо тяжким делам. – представился прибывший сорокалетний страж порядка. Он отделился от группы помощников, криминалистов и фотографа, чтобы поговорить с заведующей.

Наталья Игоревна сухо кивнула.

-   Что тут у вас произошло? – спросил Соловьёв.

-   Мы бы тоже хотели это знать, поэтому и вызвали вас. – несколько грубовато ответила заведующая.

-   Я имел в виду, может, до этого ваш охранник с кем-то поругался или ему кто-то угрожал?

-   Нет, ничего такого не припомню. – Наталье был неприятен этот разговор. Она с новой силой почувствовала себя одинокой. Что взять с Таисии, да, в некоторых вещах её никем не заменить, но она стара, как долго ещё старушка сможет прослужить?

-   А лично вы кого-то подозреваете? В каждом таком приюте есть немощные старики, а есть и покрепче, верно?

-   Верно. У нас есть такие, но, думаю, они к этому убийству не имеют никакого отношения.

Наталья Игоревна, до приезда полиции, стояла у входа в столовую, она в упор смотрела на солдафонов, как они откровенно радовались смерти Егора, к тому времени уже всем было известно о таком трагическом происшествии. И снова она подумала, что так сыграть невозможно.

-   Почему вы решили, что они не имеют к убийству никакого отношения? – допытывался опер.

-   Санитарка сказала, а она, поверьте, всё знает.

-   А можно инициалы этой санитарки?

-   Да пожалуйста. Щербакова Таисия Петровна. А теперь, если можно, я хочу остаться одна.

-   Простите, и последний вопрос. Какие отношения у вас были с Егором Еремеем?

-   Послушайте, не забывайтесь. Никаких. Он охранник обыкновенный, а я заведующая этим заведением. Надеюсь, разница вам ясна?

-   Это моя работа. – с ледяной ноткой в голосе, парировала Соловьёв, измерив её таким же холодным взглядом. Ему не понравилось явное превосходство заведующей над своими подчинёнными.

Затем Андрей Сергеевич осмотрел труп, следов борьбы не обнаружил. И всё же случилось одно из двух: либо охранник сам выпал со второго этажа, либо ему помогли. Внезапно толкнули, что он даже не успел ответить своему убийце. Осмотрел опер и то место, откуда он «выпал» на острия забора, там тоже ничего не увидел подозрительного. Помощник Соловьёва, Вадим Мухин, опрашивал стариков приюта, а Соловьёв разговаривал с санитаркой Щербаковой, которая подтвердила слова заведующей, мол, четвёрка друзей постоянно была у неё на виду.

Наталья Игоревна осталась недовольна сложившейся ситуацией: потеряла хорошего «друга» это одно, а второе то, что старики обязательно наболтают лишнее, пользуясь представленной возможностью, а потом доказывай, будто сказанное ими - враньё. Поскольку приехавшие «гости» сегодня долго здесь пробудут, Наталя распорядилась, чтобы еда на столах стариков соответствовала всем нормам и более.

В последующие дни Соловьёв приезжал сюда сам, иногда с помощником, они вновь и вновь разговаривали с пенсионерами стардома, заведующую больше не беспокоили. Это её и радовало, и напрягало одновременно. А вдруг уже «подопечные» наговорили про неё всякого разного и скоро она распрощается со своей должностью. Наталья подумала, что когда был жив Егор, то она никогда в жизни не знала, что такое беспокойство или переживания, у неё бы надёжный тыл. А что теперь, как жить дальше?

-   У вас есть пожарный выход? – спросил Соловьёв Таисию Петровну.

-   Был, но его заколотили до поры. Недавно дверь сломали и без ведома администрации отсюда сбежали двое стариков. Их вернули, но двери ещё не заменили.

-   Ничего себе, старики сломали двери…

-   Так, их и ребёнок сломал бы. Одна труха. Сколько заведующая жаловалась, но кто бы прислушался к её словам.

-   А как же пожарная безопасность?

-   Сами пожарники и заколотили вход. Когда случилось подобное, тогда и зашевелилось начальство города. Двери заказали железные, пока не привезли. Есть ещё выход, но он не для стариков, железная лестница, ведущая на второй этаж.

Соловьёв пожелал проверить эту лестницу, расположенную с торца дома. Ржавая от времени, заросшая какой-то вьющейся травой. Сразу видно, что сюда не ступала человеческая нога. Но опер продолжал здесь появляться, он ходил вокруг приюта, что-то высматривал, вновь и вновь задавая пенсионерам какие-то вопросы, и по его виду совсем нельзя определить – нарыл он что-то или до сих пор никакой зацепки.

И вдруг погибает Таисия Петровна Щербакова.

На первом этаже сломался кран, потому ей пришлось набирать воду в туалете второго этажа. Вот с наполненными вёдрами она спускалась по лестнице и упала.

Упала ли, а может, кто-то помог упасть? Как Егору.