Суд Божий

               
          Иринка умирала на его руках, а он ничем не мог ей помочь! Ничем, никак! Эта мысль плавила его мозг, как огонь пластилин! Боль, огненной рекой, расплавленной магмой,  растекалась по его телу и выжигала сердце! Он, хирург, на счету которого  десятки-десятков, спасенных жизней не может спасти свою дочь.


        Он держал на своих руках, худенькое,  измученное наркотиками тельце дочери.  Всего шестнадцать лет, всего шестнадцать!  Бывшая жена корит его,  что ушел из семьи, что бросил их ради своей чертовой работы и молоденькой практикантки. А он винил бывшую жену, за излишнюю гордыню, ведь она не брала от него денег на содержание дочери и не разрешала видеться с Иринкой с того самого дня, как они оформили развод – малышке было всего пять лет. Да, он виноват, все пустил на самотек, особенно после рождения сына во втором браке. Он жил хорошо, все ладилось и в семье, и в работе и ему в голову не приходило, поинтересоваться,  как живет его старшая дочь.


        Елена, мать Иринки, вскоре вышла замуж за вдовца с сыном Кирюшей, который был старше Иринки на восемь лет. Жили вроде бы хорошо, зажиточно.  Отчим к  Иринке относился нормально, как и к своему сыну, так же строго! Но, Кирилл помнил свою мать и часто сбегал к ней, за что отец порол его ремнем, мол, что ты забыл у наркоманки! А Кирилл – «забыл»!  Нет, он сам не употреблял. Быстро сошелся с мелкими наркоторговцами и сам стал подрабатывать, распространять товар среди одноклассников, друзей. Рядом была Иринка, которой было уже четырнадцать лет,  и очень привлекала его как женщина. Девчонка была хорошенькой,  но  слишком скромная. Вот и заполучить ее он смог только с помощью экстези. Кирилл напоил ее коктейлем, потом еще… Девочка не подкачала. Под влиянием «допинга» раскрылась ее врожденная сексуальность. Два года Кирилл использовал ее для своих утешений. Вскоре и мать и отчим Ирины заметили, как изменился девушка. В школе она не появлялась, родителям заявила, что она - взрослая и они пальцем ее не тронут, потому что она их посадит за семейное насилие над совершеннолетней. Отчим ударил мать в лицо и ушел из их дома. Мать пыталась образумить дочь, но Ирина открыто притащила Кирилла к себе в комнату и сказала, что она будет с ним жить, как жена с мужем. С тех пор дом Елены превратился в настоящий притон, в котором Кирилл открыто продавал наркоту. Елена хотела заявить в полицию, но Кирилл, смеясь, сказал ей, что ее же и посадят, за содержание притона – она же домовладелица! На этом все и заглохло!


        Ирине становилось все хуже. В ход пошли уже тяжелые наркотики, за которые с ее матери Кирилл выкачивал все что можно, даже в залог был взят их с Ирой дом. Однажды Елена пришла домой с работы,  у порога лежала Ира. Глаза были стеклянными, со рта вытекала пенистая слюна, а тело билось в судорогах. Мать вызвала скорую помощь и позвонила отцу Ирины:

           - Герман! Спаси… Спаси Иринку! Умоляю! Она умирает! Ты же врач! У тебя – связи! Она в твоей клинике и оплачивать ее лечение мне нечем! Вспомни, что она твоя дочь! – она кричала в телефон, как будто он был на беззвучном режиме и Герман не мог ее слышать…


        Иринка умирала на его руках, а он ничем не мог ей помочь! Ничем, никак! Эта мысль плавила его мозг, как огонь пластилин! Боль, огненной рекой, расплавленной магмой,  растекалась по его телу и выжигала сердце! Он, хирург, на счету которого  десятки-десятков, спасенных жизней не может спасти свою дочь. Он не смог! И никто бы не смог!  Герман смутно помнил, как хоронили Иринку. Только белоснежный наряд невесты, который он хотел бы увидеть, если бы дочь, повзрослев,  выходила замуж. Только этот наряд и врезался в его память. Потом, уже позже он узнал от матери Иринки, как все получилось, почему она не смогла вовремя заметить отношений между Ирой и Кириллом, не смогла заметить, что он подсадил ее на эту гадость, чтобы удовлетворять свою похоть. А потом было уже поздно. За два года от Иринки осталась только оболочка и Елена влезала в долги, чтобы покупать дочери дозу, не вынося ее криков боли, во время ломки


          Елена отметила год со дня смерти дочери, а потом исчезла. Нашли ее только весной,  когда сошел снег. Она забралась в самую чащу лесопарка и вскрыла себе вены.  В сумочке, рядом с ее трупом, лежала записка: « Прости меня, доченька! Я страшно виновата перед тобой! Если бы не моя годыня и я разрешила тебе общаться с твоим отцом и его семьей,  если бы я укротила свою боль и ревность, ты была бы жива и здорова. У тебя был бы родной отец и братик, а я привела в наш дом тебе отчима и этого Кирилла, который и погубил тебя! Прости меня! Еще немного и мы снова будем вместе! Одно меня только угнетает – этот поддонок не получит заслуженное возмездие! Полиция передала вещи Елены ее бывшему мужу Герману Константиновичу, потому, что других родственников  у нее не было.
          Прошло три года со дня смерти Иринки. Герман все это время не мог избавиться от мысли о мести этому Кириллу. Он представлял, что это не дочь умирала у него на руках, а он, Кирилл, корчился в ломке на полу у его ног.  Герман ехал домой. Было уже очень поздно, заработался. Его остановили сотрудники полиции. Впереди авария, проезда нет. Герман  вышел из машины и пошел к месту аварии, ведь он врач и может быть нужна его профессиональная помощь.


         Машина горела, двери были заблокированы. Внутри метался водитель, а снаружи сотрудники полиции и неравнодушные водители с огнетушителями пытались сбить пламя и открыть двери или выдавить лобовое стекло. Но, на это уже не хватило жизни у водителя. Когда подъехала скорая помощь и МЧС, пламя погасили, двери сорвали. На чьем-то брезенте лежало обгорелое тело мужчины, его глаза еще жили и в них светился страх, ужас… Нет, это не от боли. Мозг отключил боль, человек не хотел умирать. Он цеплялся за жизнь уже не телом, мыслями – «жить, жить…жить!»


         Когда мужчину положили на носилки и погрузили в скорую, он был уже мертв. Гораздо позже, подписывая акты патологоанатома, Герман Константинович  узнал, что погибший в автокатастрофе Кирилл Антонович Васько, был тем Кириллом, который забрал у него дочь, его Иринку! Сердце отца забилось часто и радостно! У него, врача-хирурга, который впервые радовался смерти человека, которого обязан быль лечить и вернуть к жизни, ведь это его клятва, его профессиональный долг! Он вспомнил, как метался в огне Кирилл, как горело его тело, как он кричал, а машина горела изнутри, пламя просто гудело!  Что могло так гореть? Почему произошло возгорание, ведь не было столкновения? Может электропроводка? Этого он не знал, у него не было акта ГИБДД и экспертизы причины происшествия…

          - Господи, прости меня! Я верю в твое существование и справедливость!- произнес врач и поставил подпись под актом.