Пилот Лола. Дачи. Второй рассказ о Лоле

Новый день. Новый рабочий день! Проснулась задолго до будильника и несколько минут смотрела в потолок, пытаясь вспомнить сон. Что-то связанное с лесом. Уже это неважно. Пора вставать и бежать в туалет. Сегодня накопилось очень много и уже «прижимает».

Вчера допоздна засиделась с одноклассницами. Сбор «на чай с пирожниками» закончился выпитой бутылкой ликера. Возможно, что в любой другой день было бы и продолжение с вызовом такси и ночными кафе с воплями в караоке, но мне сегодня на работу. Подруги дули губы, но ведь не они платят мне зарплату!

Вообще-то контракт не запрещает ни пить, ни курить. Это наши проблемы. Приходи на работу даже с сильным похмельем. Главное — на медосмотре рассказать врачам, что и сколько было влито в организм, и до какого времени это происходило. Они все запишут и дают «добро» на полет. Я даже пару раз видела, что в бокс отправлялись достаточно пьяные парни. Как мне кажется, наши научники специально это затеяли, чтобы посмотреть на результат.

Кстати, общение с коллегами вне базы тоже не поощряется. В контракте четко прописано, что в нерабочее время мы все должны исключить общение. Поэтому, при встрече в городе, в лучшем случае коротко здороваемся. А в основном — простой кивок головой.

Сегодня сдаю телефон новому охраннику. Этот выглядит старше и суровей. Поначалу все на себя нагоняют важность.

— Привет! А где наш Олег?

— Я Не знаю о ком вы.

Он укладывает мой телефон в футляр с номером семнадцать на крышке и убирает плечо с прохода, давая мне возможность пройти дальше.

Едва усаживаюсь на свое место, глаза слипаются. Вечеринка все-таки дает о себе знать. Просыпаюсь от похлопывания по моему плечу. Приехали.

На входе тоже новый охранник. Это создает очередь. Ведь новичок не привык к нашим лицам, и сверка оригинала с фотографией на пропуске занимает больше времени.

— Лолита! Что-то цвет твоей жидкости сегодня слишком тёмный. Рассказывай!

Быстро, чтобы не задерживать очередь, перечислила количество и наименование выпитого, добавив и вкусняшки, которыми все это закусывалось.

— Проходи. Следующий!

Столовая пропитана запахом вареных сосисок. В порции их две. К ним в придачу хорошая горка картофельного пюре с подливой из жареного лука и грибов. Тосты с какой-то тонкой намазкой. Чай. Сегодня ароматом малины. Рефлекторно морщусь. Какая там малина? Химия! Аромат есть, а вкуса нет. Надувалово. Добавки сегодня не хочется.

В душе уже шумят женщины, которые прошли раньше меня. Нас в группе меньше, чем мужчин. Сорок против шестидесяти.

Время на купание сегодня отведено больше. Сегодня работа по «второй» схеме. А она начинается позже, чем по первой. Примерно сдвиг начала процесса на час. И это время мы посвящаем неспешному купанию. В общественном женской бане мечтают очутиться только мужики, хотя, с моей точки зрения, смотреть тут особо и не на что. Нет, у меня есть на что. Я-то своим телом довольна. Но в женской группе собраны люди разного возраста. Вот на «пятьдесят плюс» мужчины бы точно не пялились. Хотя, помня обрывки памяти моих носителей, их эротические фантазии могут быть непредсказуемыми.

Облачаюсь в спецовку. Теперь мы все бесформенные. Теперь не видно ни наш возраст, ни наш пол. Однообразные белые куклы неспешно отправляются в зал «инкубатора».

Вот и мой бокс. За время работы здесь, как я их только не называла! Спальное место. Конура. Сота. Если плохое настроение, то гробик. Выстраиваемся и ожидаем.

«Большой босс» сегодня не только задерживается, но и «тормозит», готовясь к приветственному слову. Ну, наконец! Ритуальное постукивание по микрофону.

— Всем пилотам — доброго дня! Все в сборе, и это хорошо! Сегодня работаем по второй схеме. А теперь кое-какие изменения, которые необходимо вам довести.

«Уменьшение зарплаты или увеличение количества полетов?», — мгновенно рождаются только негативные варианты.

— Работы, которые мы с вами осуществляем, переходят на новый уровень. Наука не стоит на месте. Со следующего месяца появится техническая возможность дистанционно видеть исследуемый мир вашими глазами. Если это подтвердится на практике, отпадет потребность тратить ваше время на зарисовки. Да и письменный отчет значительно сократится. Для дооборудования боксов потребуется какое-то время. После отработки третьей схемы всем будет предоставлен отпуск на три недели.

И еще... С сегодняшнего дня принято решение о материальном поощрении того пилота, который продержится дольше всех!

По «инкубатору» прошел гул одобрения. Дождавшись ого затихания, шеф подкинул немного горечи в эту информацию.

— Но это касается тех пилотов, которые попадут на сторону света! А сейчас, все по местам. И помните, что все это, происходит не с вами! Зарабатывайте, но берегите свои нервные клетки. Всем удачи!

Информация об отпуске — как глоток живительной влаги в знойный день. Давно пора! Тем более, что с момента начала работы тут прошло уже больше года.

С первым ударом метронома открываю крышку. Сегодня бокс я нарекаю «отсыпальней»! Побыстрее бы пришел бы кто-то из «подключалок» и я бы спокойно провалилась в сон. Пусть и ужасный.

Кстати, раз уж «Большой босс» сказал об отпуске, надо бы спросить и о помощи психолога, прописанной в контракте. И лучше, чтобы помощь была до отпуска.

«Подключатель» появился быстро. Опа! Их даже двое сегодня! Что-то новенькое. Или стажера тренируют, или расширение штата. Вряд ли стажировка. Оба очень сноровисто подключают провода. Руки с опытом.

Пока они копошатся, мысленно возвращаюсь к психологу.

Никогда не пользовалась их услугами. И никто из знакомых. Все, что знаю, это короткие эпизоды в фильмах, где дяди или тети за большие деньги задают странные вопросы пришедшим к ним клиентам.

Самый лучший психолог был в анекдоте. «Вам надо побольше бухать и чаще трахаться!». Замечательный и дельный совет. Второй части пожелания надо будет уделить внимание после работы. Как вернусь из полета, обдумаю варианты.

Фиксирующие ремни затянуты. Крышка бокса закрывается одновременно с моими глазами.

Метроном тикает. Дачи мне нравятся. Там большой простор для маневра.

***

Вспышка пробуждения бьет даже по закрытым глазам. Это какой-то эффект в мозгу. Жмурюсь и немного приоткрываю веки. Солнце и тут, пробиваясь сквозь листву яблони, режет глаза, мешая оценить обстановку. Смотреть особо и не хочется. Мне достаточно втянуть носом воздух, чтобы понять, что рядом все усыпано перезревшими яблоками, многие из которых начали уже гнить.

Но пить, как обычно, надо. Во рту все тот же привкус кислятины.

«Да твою ж мать!».

Эмоции смеси ужаса, брезгливости и разочарования в один миг переполняют меня. Я сплю в будке. Просторная и добротное сооружение. Но эта будка. И я не на бухалась вчера до состояния, в котором влезла в нее переночевать. Я собака! Псина! Потому и обоняние такое чувствительное.

Миска с водой рядом с будкой. Как человеку — мне противно пить из миски, внешние края которой покрыты пылью, а в самой воде плавает пара дохлых ночных мотыльков и барахтается неосторожная оса. А как собаке — мне безразлично. Это вода и она способна утолить жажду.

Мне еще не удавалось «подселяться» в тела животных. В отчетах у других пилотов я встречала раз пять-шесть подобные случаи. Точно! Пять случаев. Три раза это были крупные собаки. И по разу свинья и шимпанзе в передвижном зоопарке.

Есть в этом и свою плюсы, и минусы.

Плюсы. Животные быстрее людей и не стеснены моральными рамками при конфликте с переходящими на тёмную сторону, то есть с обратившимися. У животных осторожность, это врожденная черта характера. Они быстрее приспосабливаются к изменению обстановки.

Минусы при попадании в такого носителя. Как правило, животные взаперти. Сарай, клетка, ошейник с цепью или, как у меня сейчас, вольер. Он просторный, но крепкий. Сетка-рабица в каркасе из металлического уголка. И высота метра в два. Ни с разбега не перепрыгнуть, ни по-кошачьи не перебраться!

И еще один минус. Статистика. Четыре из пяти стали людоедами. Правда, как я помню из их коротких описаний, ненадолго. Только один из этой четверки — пес, протянул в городе достаточно долго, конкурируя в борьбе за пищу с бывшими людьми. Остальные, оставаясь взаперти, угасали от голода, а обессилев пошли на корм добравшимся до них крупным тварям.

Только подумала о минусах, как что-то укололо в шею. Пока я мысленно кривилась от боли, носитель уже привычно отреагировал на дискомфорт, вычесывая боль задней лапой. Блоха-кровопийца скорей всего скрылась от когтей пот широким ошейником.

Взгляд на лапы. Окрас обнадеживает, что носитель — овчарка. Крупная, сильная и умная собака. Люблю я этих немцев.

Напившись воды, я вернула носителя обратно в будку. Теперь у меня первый и пока единственный пункт в плане — затаиться, наблюдать и ждать удобного случая, чтобы выбраться из вольера.

Предвидение опасности угнетало, но сейчас для меня бездействие, это самый надежный способ подольше продержаться в этом полете.

Пока есть время, изучаю двор. Как-то услышала у коллег такое слово — рекогносцировка. Короче, изучаю местность.

Двор огорожен забором из плоского шифера. Высокий. Что там за ним, неизвестно. А что там может быть? Тротуар и дорога. А забор высокий, чтобы прохожие во двор не пялились, а собака не нервничала.

Вольер одной стороной примыкает к забору, второй к стене гаража. Две стороны — сетка. Вход в вольер со стороны калитки и ворот.

Дом добротный, каменный. Ухо улавливает, что за оконным стеклом началось какое-то движение. Теперь надо понять, в каком состоянии находятся хозяева моего носителя. В дачном поселке разделение на «светлых» и «тёмных» происходит через час — полтора нашего перемещения в тела носителей. Уже нет ни связи, ни газа, ни электричества. И до сих пор у исследователей нет четкого понимания, что является отправной точкой происходящего тут раз за разом катаклизма.

В большинстве случаев носители помнят, что все было окутано очень плотным туманом со специфическим кислым запахом. Вероятно, что уксусный привкус, который я ощущаю во рту в начале каждого перемещения, является последствием как раз этого тумана. Выводы ученых по нашим отчетам нам не доводят. Только изучаем обобщенные справки по итогам предыдущего полета, пока приходим в норму после возвращения в свое тело и ожидаем возвращения всех пилотов.

Наконец двери открываются. Первым вылетает кошка, мгновенно испарившись в густом малиннике. Хозяин дачи вышел в трусах и майке. В руках дымящаяся сигарета и миска с моей едой.

— Альма! Кушать готова?

«Альма! Значит девочка. Уже хорошо». А готовность к завтраку носитель подтверждает легким скулежом.

— Сейчас, сейчас, все тебе дам. И воду поменяю. Только вольер позже почищу. Нездоровится мне что-то с ночи. Голова болит.

Мужик жалуется собаке, которая в этот раз все отлично понимает. Только сказать в ответ ничего не может. Основное, что понятно из жалоб, это то, что он вот-вот перестанет быть человеком.

Единственный шанс вырваться из вольера — момент заноса еды. Потом будет поздно. Следующий раз он может появиться уже нелюдем, которые с замками не дружат. Так и будет ломиться в вольер, чтобы сожрать любимую собаку, пока не появится кто-то более сильный и ловкий. Его, в лучшем случае, отгонят, а меня сожрут.

Более сильные существа появляются не сразу. Вначале происходят разборки. Люди с людьми за транспорт, пищу, оружие. Люди с обратившимися нелюдями. Одни за жизнь, вторые за пищу. И нелюди с нелюдями. Только за пищу. Ибо самое вкусное — люди, уже если их нет, тогда более слабые свежеобращенные твари.

Едва мужчина открывает дверь вольера, протискиваюсь между его ног, сразу отскочив в сторону, чтобы не быть схваченной.

Мужик не реагирует на эту выходку. Очевидно, что это нормальное поведение.

— Хорошо, хорошо... погуляй, как покушаешь, — поставив миску в вольер, он выливает воду и уходит в дом.

Не нравится мне его походка. Он уже на «низком старте». Вот-вот начнет гоняться за мной.

Кишки носителя издают урчащий звук, ничем не уступающий звукам, издаваемым обращенными. Возвращаюсь в вольер — брюхо надо набить хоть какой-то едой. В данном случае это была каша из ячневой крупы. Судя по запаху, туда еще что-то добавили со своего стола. Присутствует привкус капусты и нотки аромата поджарки.

Хм... Нотки! Дегустатор блохастый!

Миска опустела за минуту. Теперь прочь из вольера и со двора. Со стороны улицы пока вариантов выбраться нет. Значит ищем по периметру.

Выскочив на огород осматриваюсь. Хороший, рукастый хозяин все огородил добротным забором. Хорошо коту! Любой забор для них не преграда. И на дереве могут отсидеться. Главное не дать себя заметить. По какой-то причине, обратившиеся, как только замечают кота, тут же сходят с ума, которого по разумению у них нет, и бросаются в погоню. У свежаков шансов поймать вертких котов нет. Даже окружив большой толпой шансов будет мало. Только случайность или сильная усталость могут помочь.

В памяти проскочил фрагмент ощущений, когда такое удалось моему обратившемуся носителю со стороны тёмных. Тогда тоже это было случайно. Один подсек прыгнувшего кота, а «мой» перехватил. И тут же вцепился в шею, но прикончить так и не успел. Сначала навалилось несколько «коллег», а потом прошла большая тварь, и расшвыряв всех в стороны громадными лапами, отобрала лакомство.

Пробежка между кустами смородины и рядками с картофелем положительных результатов не дала. Забор был целым. Скоро их конечно же сокрушат, прибежавшие крупные особи, но мне тогда это не поможет. Съеденным все равно на их целостность. Собачий ум тут пришел на выручку, «залипнув» на участке забора, который вероятно мастерил сосед хозяина. Лаги, к которым прибивались доски, были с этой стороны. А это дополнительная точка для лап при преодолении преграды.

Короткий разбег. Толчок задними. Прыжок из всех сил к вершине. Удар передними в верхнюю лагу. Задние, цепляясь когтями, помогают взобраться на вершину. Готово! Крупное тело балансирует на высоте, одновременно выбирая место для приземления и осматривая местность на предмет опасности.

Огород чист. А видимая часть ограждений тут тоже огорчила своей высотой и прочностью. Да от кого ж вы все тут так отгораживаетесь? Спрыгиваю на клубничные грядки и сразу в малину, цепляясь о веревочные шпалеры.

Быстро перебегаю ближе к дому. А вот тут появляется надежда, вырваться из огороженных участков. Калитка отворена! Но есть нюанс — хозяева. Верней, теперь уже бывшие хозяева. Эти уже, как поговаривает «Большой босс», отреклись от света и трапезничают. Судя по возрасту, мама с дочкой уплетают зятя. Покойник очевидно сопротивлялся, потому что тесть ползет на помощь семейству со сломанной рукой и сильным кровотечением из рассечения на голове. Двое заняты, аппетитно чавкая вырванными кусками плоти, третий не боец. Резкий бросок, и я вырываюсь на улицы, слыша позади возмущенное урчание.

Теперь только скорость! Мчусь по центру дороги, чтобы никто не смог напасть, выскочив из двора. А желающих уже много. Передавая урчанием друг другу о моем присутствии в зоне их питания, обратившиеся выбираются из дворов. Но скорость сейчас мой главный союзник. Люди и в обычном виде медлительны, а в таком состоянии, как сейчас, в начальной стадии, вообще не соперники для зверей. Обратившиеся звери очень быстро в развитии обгоняют бывших людей. Скорость и острые зубы дают очень большое преимущество в состязании за пищу.

А вот уже виден край дачного поселка! Дальше виднеется то ли лес, то ли парк. Из последнего двора справа вырывается большая черная псина. Обращенный беспородный. Спасибо его хозяевам — длинная цепь и прочный ошейник не дают ему возможности отойти от калитки даже на два метра. Уркнув мне вдогонку, он вернулся во двор. Судя по крови на его морде, доедать кого-то из хозяев.

Впереди и не лес, и не парк. Фруктовый сад. Ровными рядами высажены яблони, сейчас густо покрытые цветами. Это еще одна странность изучаемого мира. В «моем» дворе яблоки уже перезревают и падают, а тут только цветение. Но есть особенность. Я уже вижу границу между садом и поселком. Ее как будто ножом отчертили, состыковав только дорогу. Асфальт с грунтовкой.

В округе никого не вижу и перехожу на шаг, чтобы перевести дыхание. Но и с дороги схожу, чтобы не быть видимой со всех сторон. А тут и травка под ногами, и кустики, хоть и редкие, но прикрывают.

Попадаюсь я в захват крепких и цепких рук, не поняв, как это произошло. Вот только глянула вправо, убедившись, что с этой стороны никого нет, а только повернула голову влево, как справа меня и схватили, сначала оторвав от земли, а потом резко прижав к ней. Пасть при этом сдавила широкая ладонь в чёрной кожаной перчатке.

— Тихо, псина! Тихо! — прошептал неизвестный мне в ухо, придавливая грудью к земле. — Потерпеть надо, пока «рубер» успокоится и уйдет в твой поселок.

— Вроде ушел, — второй голос был грубый и какой-то шипящий.

— Ждем! Скрыт еще десять минут будет работать. А «руберы» на выдумку горазды. Не удивлюсь, если он, уйдя в полный рост, едва скрывшись из глаз, уже оббегает нас по большой дуге, чтобы неприятно удивить.

— Ну, что, псина? Будешь себя тихо вести? — улегшийся сверху человек разговаривал с животным, как с разумным существом. А я и есть разумное. Ему повезло. Я даже не пикнула.

— Молодец, песик!

— Это сука, — прошипел второй.

— Какая разница? Кобель, сука! Главное, чтобы иммунной была. Умная собака для рейдеров, это хороший помощник. Больших денег стоит, да никто умный не продаст.

— И твари на них хорошо агрятся, когда от них оторваться нужно.

«Мать моя — женщина!». Даже еще с небольшой примесью собачьего разума, я испугалась, едва глянув на говорившего сиплым голосом. Мутант! Таких я уже встречала. Только те уже полностью избавились от одежды. А этот в армейских камуфлированных брюках и кожаном жилете на голое тело. Громадный, мускулистый и весь обвешанный оружием. И широкий рот, который скорее является пастью, так как весь заполнен мелкими и очень острыми зубами.

Рядом с ним на траве лежала не менее страшная винтовка. Двухметровый ствол с крупным набалдашником на конце. Я еще плохо разбираюсь в таком вооружении, но калибр у этой махины должен быть внушительным.

— Тихо, девочка, тихо! Видишь, Туз, тебя даже овчарки боятся!

— Лучше было бы, если бы меня тот «рубер» боялся, а не я его. Говорят, что на востоке, в стабе Цитадель, есть методика для новичков по приобретению полезных даров. Но держат в секрете. Так вот, вроде и такой дар могут помочь открыть, который тварей отпугивает.

— «Говорят» и «вроде» ... Байки все это. Только Улей может решать, кому с каким даром тут выживать. Кстати, у иммунных животных дары тоже есть. Но, естественно, только у крупных.

— Это я тоже знаю, — отмахнулся страшила, немного приподнявшись над кустами, чтобы осмотреться. — Про собаку слышал, которая убегая, своего двойника в сторону отправляет, сбивая с толку преследователей.

— Полезный дар. Фантом. Нам с тобой грех на дары жаловаться. Я — скрыт и следопыт. Ты — лучший снайпер на тысячу соседних кластеров.

— Снайпер... А используешь меня, как носильщика! Жаль сенса не уберегли...

— Сам он виноват. Силу дара где попало растрачивал. И сам погиб, и нас под монастырь подставил. Теперь будем выбираться как слепые котята. Наощупь.

— Стикс нам псину и подогнал, чтобы выбрались. Захочет жить, лучше всякого сенса будет тварей вычислять.

— Если только сама иммунная. Я этого поселка не знаю. И на карте не отмечено, какой у них тут период обращения. Пора что-то решать. Сила дара иссякает.

— Снимай свой полог, — распорядился страшила, готовя винтовку-монстра.

— Готово! Что вокруг?

— «Рубер»! — страшила вскинул оружие и тут же выстрелил.

Чудовище, тело которого сплошь было утыкано острыми шипами, выскочил с противоположной стороны от дачного поселка. Туз успел выстрелить, оправдав похвалу своего товарища. Несмотря на ужас от увиденного монстра, место попадания я рассмотрела хорошо. Пуля вошла в глаз, тут же разворотив голову существа.

— Как и предполагалось, покойник был с хитрецой!

— Вскрывай споровик быстрее, Фен. Я прикрываю.

Пока странные мужчины занимались непонятным мне делом, я была в эйфории от своего везения. Судя по всему, впервые пилоты столкнулись с коренными обитателями исследуемого мира. И этот пилот — я!

Фен возился со стороны спину чудовища. А я изучала его тело. Костяные наросты закрывали все туловище и конечности. Жаль, что половины головы не было. Воняет сильно, но это оценка человеческой части сознания, которое уже вытеснило собачье.

В оставшейся части пасти клыки. Два ряда с множеством остатков чьей-то плоти.

Хвоста нет. Нет никаких половых органов. Только вонючая клоака, перепачканная темными, почти чёрными, выделениями.

— Матерый был, хитрец! Десять горошин. Спораны не считал. Выгреб вместе с янтарем.

— А янтарь какой?

— Узелковый! Много! На вскидку, пара килограмм. Считай, мы хорошо сходили, даже если придется бросить товар.

Я слушаю, впитывая новые для меня слова. Голова раскалывается, но сведения очень важные. Во-первых, по сводным отчетам и схемам, в районе дач не было никакого яблоневого сада. Это или новое явление, или сюда никто не добирался. Во-вторых, впервые кто-то из встретившихся людей ведет себя так, будто все произошедшее в этом мире, это нормально. Это главные выводы. Которые я вряд ли смогу передать. Со скоростью разжимающейся пружины голову пронзает острая боль. Жаль знаний, которые будут утеряны после возвращения из полета. Перешедшие на тёмную сторону помнят только первые десять-пятнадцать минут.

— Эээээ! Да сучка вот-вот перестанет рычать, — кто-то из этой странной пары обратил внимание на мое начавшееся обращение. — Глаза потемнели!

— Упокаивай, пока не уркнула.

Широкая ладонь легла на мою шею. Спасибо монстру-снайперу. Вовремя!

Вспышка.

Первое, что мне захотелось сделать после снятия спецкостюма, взглянуть на свои руки. Мои родненькие! Человеческие!

На каталке меня везут в душ, где сначала кто-то из ассистентов смывает с меня все, что выдавил из себя мой организм. Потом полчаса прихожу окончательно в себя, развалившись голая в кресле. И только после этого одеваюсь в свою одежду. Дежурный стакан крепкого, едва сладкого и негорячего чая. Теперь письменный отчет с рисунками.

Тряся листками с моим отчетом «Большой босс» не скрывал радости.

— Лола! Я всегда верил в вас! Это поразительные сведения! Супер!

— Спасибо монстру, который вовремя придушил носителя и сохранил нужный фрагмент памяти.

— Да, да! Удачная встреча! Удачное стечение обстоятельств! Благодаря этому, теперь мы понимаем, что в изучаемом мире есть постоянные жители. Вижу, что полет вымотал вас. Отдыхайте. Набирайтесь сил. Отработаем третью схему, и в отпуск!

***

— Руслан Иванович, к вам посетители, — доложила секретарь по внутренней связи, когда «Большой босс» в четвертый раз перечитывал отчет пилота Лолита. — Кураторы только что проследовали через КПП!

— Спасибо, Галина!

«Что-то зачастили они в наши края», — Фомин с сожалением отложил отчет на край стола. «Надо будет, чтобы она еще раз его написала. Сегодня же! Может еще какие-то нюансы всплывут».

© Владимир Мельников

Входит в сборник "Кисляк-V" https://author.today/work/355483