2. Сима. Немного летнего дня

Мария Шпинель


Автор:     Сима


          Солнце, неторопливо поднимаясь от горизонта, бескорыстно дарило миру свет и
          Девушка открыла глаза, потянулась, в глазах родилось утреннее осознание мира, в котором она пробудилась. Это был момент, когда сон и явь ещё не разделились, и она постепенно отделяла полёты сна от мечты.
          Мечта. Утро вмиг окрасилось волшебством. Ещё бы. Об этом не забыть даже во сне: ей дали главную роль в новой пьесе – о таком она даже не мечтала. Ей завидовали не только коллеги, но и она сама. Как можно завидовать самой себе –
          Сима не понимала, но так чувствовала. Видимо, страшилась до конца поверить в свалившееся на неё чудо?
Сима знала, что хороша собой, но героиня этой пьесы должна быть прекрасной. Она вспомнила, как сердце чуть не выпрыгнуло от радости, когда режиссёр назвал её имя. Сима не смогла сдержаться и состроить милую рожицу, мол ей просто приятно, но она не сомневалась в этом. Сомневалась, ещё как сомневалась. Героиня не просто приятной наружности, надо сыграть взрывной характер, драматическую любовь – эмоции на разрыв. Героиня должна и смеяться и плакать – всё, как в жизни. Кто скажет, хватит ли небольшого жизненного опыта Симы, чтобы обнаружить в себе глубину ещё не появившихся чувств в её жизни? Сумеет ли показать? Увидят ли, поймут ли? Был уже десяток репетиций и ей показалось, что Владимир, доволен ею. А он режиссёр. Чьё же мнение может быть важнее?
          Репетиции...
          Что же она лежит? Девушка подскочила с постели и принялась поспешно собираться в театр. Пару глотков кофе ей хватило.
          Улыбнулась, вспомнив, как папа говорил, что молодые девушки весной питаются солнечным светом, а летом сами светятся от счастья не хуже фонаря. Ну, про фонарь, это он так подтрунивал над нею. А что смеяться? Сима по телефону уже сказала родителям про полученную роль.
          Девушка не заметила, как промчалась по улице и уже приблизилась к театру. Отдышалась, чтобы не заподозрили, что она вприпрыжку неслась, и степенно, насколько хватило терпения, вошла в театр. Не в тот парадный вход, куда идут зрители, а в неприметную дверь служебного входа, где сидел дежурный. Тот узнал, пропуск показывать не пришлось. И дальше полетела на крыльях удачи к сцене, где коллеги уже рассаживались на стульях – готовились к прогону пьесы.
          Неожиданно Сима заметила как закулисную темноту прошил луч света из открывшейся двери гримёрной, через которую, продолжая разговор, вышли Эмили и Владимир. Сима почувствовала тревогу: Эмили не просто служила ведущей актрисой театра, она была ещё и женой Владимира, который и ставил новый спектакль. Красивая женщина, ведущая актриса и жена режиссёра – страшное сочетание для всех актрис театра, претендующих на главные роли. Сердечко Симы затрепетало, да, она получила главную роль, но режиссёр ведь запросто может изменить хоть весь состав играющих, а с ним и судьбу Симочки.
          Девушка знала, что Эмили уезжала отдыхать с сыном. Хотя не могла понять, куда можно ехать отдыхать, если океан под боком, а солнца, не то, что ладонями не исчерпать, а впору зонтиком от того закрываться? Если только в страну дождей ради экзотики?
          Или ездят отдыхать, чтобы вырваться из круговорота повседневности, и тогда всё равно куда? Сейчас для Симы каждый день в театре казался счастливой удачей. Она пока не представляла, что наступит день, когда и для неё репетиции в театре покажутся надоевшей повседневностью.
          Сима не захотела вспоминать, что за разговоры ходили об отъезде Эмили. Это их личное дело. Хотя, если они разговаривают в театре, значит, это касается всех живущих здесь. И вообще, всё, что есть в жизни режиссёра, непременно, тем или иным боком, толкнёт каждого из них. На этом девушка решила, что достаточно убедила себя в чистоте своих намерений, и толкаемая не только любопытством, но и сумасшедшим волнением, тихонько спряталась за пологом кулисы, чтобы совсем чуть-чуть послушать их беседу.
          Эмилия говорила быстро, с напором:
          – Ну, позже приехали, и что? Ты уже репетируешь с ней? И что? Ты же знаешь, что я успею войти в роль за считанные дни. Какие проблемы?
Послышался голос режиссёра:
          – Ты понимаешь, что у девочки первая главная роль. Откажи я ей сейчас, она может потерять в себя веру.
          – Дай ей другую роль, попроще.
          – Всё уже распределено. Все новенькие включены. Я же их и набирал на эту пьесу. Откажи любому – удар, как переживут?
           – Вот именно, переживут. Не понимаю, о чём ты? Почему тебя волнуют девчонки и не беспокоит, что чувствует жена? С каких пор и кто стал тебе дороже меня?
          – Милая, скоро приедет с гастролей труппа и вы начнёте репетиции основного репертуара. Признайся, хорошо, что мы подготовили тебе дублёршу, а ты сопротивлялась. Благодаря ей ты смогла чудесно отдохнуть с сыном. Через месяц осенние премьерные бенефисы, как и задумывали, а у тебя участие практически во всех. Давай немного уступим молодым. Всего одну маленькую пьеску.
          В этот момент в стороне от сцены раздался резкий стук, словно что-то упало. Владимир оглянулся и увидел смущённую Симу. Он не понял, чем та смущена, но чтобы перевести разговор с Эмили с острой темы, позвал девушку:
          – Симочка, иди к нам. Эмили сегодня приехала с отдыха. Посмотри, как чудесно выглядит.
          Эмили недовольно поджала губы и замолчала.
          Симе ничего не оставалось делать, как подобрать так некстати обронённую сумку и подойти к режиссёру. Тот продолжил:
          – Рассказываю Эмили, как мы уже начали работать. В принципе я всеми доволен.
          Левая бровь Эмили приподнялась, она попыталась сдержаться, но не удержалась и фыркнула. Искоса из-под шляпы взглянула на непонятно куда смотрящую и непонятно о чём думающую девушку. Поскольку Сима не смотрела в её сторону, то Эмили не сочла нужным даже попытаться скрыть недовольство. Она думала, неужели это девчонка, которой перейдут в будущем её роли? Эмили полностью верила в свой талант, но уколы подозрения, что муж заметил недавно наметившиеся на лбу морщинки, порождали сомнения во всём: в похвалах газет, аплодисментах зрителей и даже постоянстве мужа. Эмили почти вознегодовала: ещё минута и она начнёт ревновать девчонку к её юности. Но тут же, осознав, что муж может заметить появившуюся в ней зависть, собралась: так просто она не сдастся, не отдаст без боя место на сцене.
 
          Сима посмотрела на Владимира, взгляд того был обращён на жену, и в нём читалось столько нежной трогательной любви. Девушка вздохнула, ей было понятно, что Владимир не станет перечить Эмили. Непонятно только, зачем он позвал её, Симу? Передумал и хочет озвучить своё решение?
 
          Владимир молча смотрел на любимую и раздумывал, как лучше поступить? Конечно, он не собирался обижать Эмилию. Ни в коем случае. Но ему так нравилось, что она немного злилась. Гордый, как у лани, поворот головы, смотрящей на соперницу. Удивился, заметив искру сомнений во взгляде Эмили. Это было что-то новенькое. В чём сомневается? Безусловно, она лучшая. Но он устал от её полной занятости в работе, хотелось немного больше тепла и нежности дома. Он планировал дать ей немного передохнуть и побыть с ним и сыном. И Симочке тоже надо дать шанс. Нет, если Эмили станет настаивать, он безусловно отдаст ей эту роль. Только скажет об этом не сразу. Соперничество так здорово заводит актёрский дух, что необходимо, как острая приправа к мясу. Иногда надо придумать маленькую интригу, даже если для неё нет никакого повода. Кажется, ему это удалось.
          Владимир чуть улыбнулся в усы, прокашлялся, показывая, что сейчас всё скажет им.
          Сима не решилась смотреть на него в момент, когда он огласит свой приговор. Она сейчас походила на присевшую на миг птичку, готовую вспорхнуть и, то ли радостно, щебеча от счастья, взмыть к небу, то ли молча унестись прочь, чтобы оплакивать рухнувшие надежды.
          Владимир посочувствовал девушке, томившейся неизвестностью. Он обязательно что-нибудь придумает, чтобы оставить её в основном составе. Бросил на девочек хитрый взгляд и решил не сдаваться им так просто, чуть усмехнулся и произнёс:
          – Девочки мы с вами опаздываем. Нас уже ждут. Идёмте.
          Владимир, старательно не замечая разочарования Эмили, что так и не озвучил своего решения в передачу роли ей, и, не давая уверенность Симе, что роль останется за той, несмотря на приезд жены, улыбнулся, взял обеих дам под руки и повёл на сцену.
 

© Copyright: Мария Шпинель, 2020
Свидетельство о публикации №220110900180

http://proza.ru/comments.html?2020/11/09/180

Немного летнего дня
 
Владимир проснулся от невнятного голоса жены, спавшей рядом. Эмили вчера с сыном вернулись из отпуска. Встревоженная сном, она хмурилась и против чего-то протестовала. Он обнял её, негромко побаюкал и прошептал:
– У нас всё хорошо. Я с тобой. Всё замечательно.
Улыбнулся: ведёт с нею, как с маленькой, хорошо, что она спит и не подозревает, что я ей колыбельные тут изображаю, а то бы могла рассердиться. Женщины такие непредсказуемые; то представляют себя маленькими принцессами, то пиратками или мамочками – словно судьба по жизни уготовила им роль актрис. Недаром говорят, что вся жизнь – театр, где мы играем роли.
Эмили задышала ровно, спокойно.
Они много лет вместе, а она всё также хороша. Глупенькая, недавно огорчилась первыми морщинками. Как он усиленно ни делал вид, что их не замечает, не помогло. Она явно сделала на отдыхе косметические уколы, чтобы их убрать. Осторожно провёл пальцем по щеке, убедился, что его подозрения оправдались. Видимо, недостаточно не замечать особенности возраста. Надо было поговорить с нею, сказать, что милые мимические морщинки придают выразительности героиням. Ради героинь она бы примирилась со многим. И почему раньше не придумал? Ладно, ещё будет повод сказать.
Он любил Эмили. И он был режиссёром, поэтому не удивительно, что почти все ведущие роли в пьесах были её. Эмили этого заслуживала.
Но, как ни больно об этом говорить, Эмили должна понять, что её героини должны повзрослеть вместе с нею. Кажется, она к этому не готова.
Но режиссёр должен думать о будущем театра. Молодые актрисы должны расти, а сегодня Эмили отнимала у них эту перспективу. Он ввёл дублёров, чтобы и актрисам дать рост, и Эмили не обидеть. Объяснил просто: работу, гастроли и случайные болезни одному человеку совместить невозможно.
Эмили приняла это в штыки. Стоило не малых сил убедить, что он устал от её полной занятости в театре, и хотел получать немного больше тепла и нежности дома.
И ведь только благодаря наличию дублёров, она спокойно поехала с сыном отдыхать, не переживая за репертуар.
Хмыкнул. Наивный он, хоть и старый: радовался, что Эмили отдыхает. А она, значит, морщинки убирала, он бережно погладил её по щеке. Надо чаще говорить, что она красивая, что любит её.
Посмотрел на часы и отключил звонок будильника. Сын гостит у бабушки, которая по нему соскучилась, поэтому пусть Эмили поспит подольше.
Отправился в кухню, включил чайник. Пока делал бутерброды, вода закипела, и чайник сердито пыхтел и плевался кипятком.
Подумал, что примерно так запыхтит Эмили на известие, что Симе дали главную роль.  Решил, что лучше не станет ей сегодня рассказывать, что ставит с молодыми новый спектакль, где все роли – только их. Эмили станет ревновать и его к артистам, и их к пьесе – придумает за что зацепиться – кто знает, что её душу заденет больше.
А у Симы первая главная роль. Откажи ей сейчас, она может потерять веру в свои силы.
Быстро собрался и отправился в театр.
 
*** 
Солнце степенно прошло через не до конца занавешенное тяжёлой шторой окно, отразилось в зеркале и торжественным дворецким вошло в спальню. Но Эмили продолжала спать, не обращая на него внимания. Зато звонок телефона заставил не только проснуться, но и подняться. Звонила приятельница. Голос звучал громко, настойчиво, прямо давил на уши.
Эмили даже отставила трубку от себя подальше, чтобы вконец не рассердиться: 
– Ты чего звонишь в такую рань? Что у тебя случилось?
– У меня? Ты совсем не слушала, что говорю? Это у тебя проблемы! На главную роль в новой пьесе назначили девчонку. Ты, что, не понимаешь? Это же тебя отодвинули, пока ты отдыхала. Если спустишь, так тебя со всех ролей сместят! Ты уже и на гастроли не поехала – без тебя там обошлись. Может, тебе и правда плохо? И нам, твоим поклонникам, надо смириться, что ты скоро уйдёшь со сцены?
Эмили вскипела, подскочила со стула, и забегала с трубкой вокруг туалетного столика, на котором стоял белый с золотым телефонный аппарат. Представила, как приятельница радуется, что наконец и ей можно позлорадствовать. Не дождётся.
– Ну, что ты, милая. У меня всё хорошо. Я прекрасно отдохнула. Какая разница, с кем он начал репетировать. Сейчас появлюсь в театре, и всё встанет на свои места. Не переживай, поклонница. Не могу с тобой долго разговаривать, мне уже пора в театр. Там без меня никак не могут обойтись. Ни одного дня.
Положила трубку и забегала по дому в поисках мужа. Но Владимира нигде не было.
– Мало, что назначил девчонку на мою роль, так ещё и сбежал? И даже не сказал мне? Ну, погоди.
Тон не предвещал мужу ничего радостного. Спасло его только отсутствие. Но чтобы ускорить исправление, как она считала, ошибки, Эмили стала спешно собираться.
 
***
Занавеска у окна забавно прыгала под дыханием свежего утреннего ветра, игравшего с нею. Ветер невзначай заглянул в комнату, где просыпалось девушка, и загляделся, желая понять – отчего она улыбается во сне? Ветер отличался неуёмным любопытством и часто заглядывал к людям, но такой беззаботный сон встречался не часто.
Сима открыла глаза. Это был момент, когда сон и явь ещё не разделились, и она постепенно отделяла полёты сна от мечты. Мечта. Утро вмиг окрасилось волшебством. Ещё бы, об этом не забыть даже во сне: ей дали главную роль в новой пьесе – о таком она даже не мечтала. Вспомнила, как чуть не запрыгала от радости, когда режиссёр назвал её имя. Ей завидовали не только коллеги, но и она сама. Как можно завидовать самой себе – Сима не понимала, но так чувствовала. Видимо, страшилась до конца поверить в свалившееся на неё чудо.
Сима знала, что не только хороша собой, но и прекрасно подходит на роль, и всё-таки волновалась – как справится с образом прекрасной и своенравной героини. Сыграть взрывной характер, драматическую любовь – эмоции на разрыв. Героиня должна и смеяться, и плакать – всё, как в жизни. Сможет ли Сима показать глубину чувств, которые ещё не испытала в собственной жизни? Был уже десяток репетиций, ей казалось, что режиссёр доволен ею. А чьё мнение может быть важнее?
Репетиции...
Сима готова была помчаться на репетицию, но времени до неё было ещё слишком много. Она принялась неспешно собираться, незаметно для себя ускорялась, смотрела на часы, вздыхала и сдерживала нетерпение, не желая выставлять всем на вид ураган неуёмных эмоций, боясь, что её нескрываемая радость породит зависть.
Улыбнулась, вспомнив, как папа говорил, что молодые девушки весной питаются солнечным светом, а летом сами светятся от счастья не хуже фонаря. Ну, про фонарь, это он так подтрунивал над нею. А напрасно. Сима по телефону уже рассказала родителям о полученной роли.
Аромат сваренного кофе вдохновил помечтать. Время пролетело незаметно, и можно было больше не сдерживаться, а бежать в театр. 
Девушка не заметила, как промчалась по улице и оказалась перед театром. Отдышалась, чтобы не заподозрили, что она вприпрыжку неслась, и степенно, насколько хватило терпения, вошла в театр через неприметную дверь служебного входа, где сидел дежурный. Тот узнал, пропуск показывать не пришлось. Не выдержала и дальше побежала вприпрыжку.
Не дойдя до сцены, Сима вдруг споткнулась о край занавеса, покачнулась, чуть не упала в кулису, которая закрутила её, спрятав ото всех. Сима раздумывала, звать кого-нибудь на помощь, или распутываться самой, чтобы потом над ней не смеялись. Она не знала, вдруг запутаться в кулисе – это плохая примета?
Неожиданно Сима услышала знакомые голоса: режиссёра и его жены. Удивилась: знала, что Эмили уезжала отдыхать. Сима не понимала, зачем отдыхать где-то, если здесь океан под боком, а солнца, не то, что ладонями не исчерпать, а впору зонтиком от того закрываться? Если только в страну дождей ради экзотики?
Или ездят отдыхать, чтобы вырваться из круговорота повседневности, и тогда всё равно куда? Сейчас для Симы каждый день в театре казался счастливой удачей. Она пока не представляла, что может наступить день, когда репетиции в театре покажутся надоевшей повседневностью.
Сима вдруг встревожилась: чем грозит возвращение Эмили? Красивая женщина, ведущая актриса и жена режиссёра – страшное сочетание для всех актрис театра, претендующих на главные роли: жена у Владимира одна. Он запросто может изменить весь состав играющих и их судьбы тоже.
Сима совсем не собиралась подслушивать, но супруги говорили громко. Мотивированная не только любопытством, но и волнением за будущее, она никого не позвала и тихонько выпутывалась из полога кулисы, одновременно слушая разговор.
Эмилия говорила быстро, с напором:
– Почему ты не сказал, что уже репетируешь с молоденькой девочкой? Это нелепость. Я успею войти в роль за считанные дни. Ты о чём задумался? Какие проблемы?
– Милая, скоро приедет с гастролей труппа и вы начнёте репетиции основного репертуара. Через месяц начнутся осенние премьерные бенефисы, а у тебя участие практически во всех. Давай одну маленькую пьеску уступим молодым. Пусть поверят в свои силы, проверят талант.
– Почему тебя волнуют девчонки и не беспокоит, что чувствует жена? С каких пор и кто стал тебе дороже меня?
Владимиру показалось, что Эмили начала вскипать.
В этот момент невдалеке раздался резкий стук, словно что-то упало. Он оглянулся и увидел Симу. Чтобы не выяснять дальше отношения с Эмили он позвал:
– Сима, иди к нам.
Эмили недовольно поджала губы, молча вздёрнула подбородок.
Симе ничего не оставалось делать: она подобрала так некстати обронённую сумку, подошла и замерла, вытянувшись перед ними в струнку. Возмущение переполняло её: Да, Симе дали главную роль, но как смеет Эмили подозревать её в чём-то непристойном? Она даже не флиртовала с ним. Она застыла, высоко подняв голову.
 
Владимир смотрел на противостояние дам: глаза их сверкали негодованием, они походили на закипевшие чайники, но те можно выключить, а здесь пыхтели два вулкана, прикрываясь улыбками, но готовые взорваться в любой момент.
 
– Дамы, присядьте, пожалуйста.
Эмили опустилась на стул рядом, а Сима подтянула кусок старой декорации в раме и присела на это неустойчивую импровизацию сиденья. Владимир с сомнением посмотрел на него и продолжил:
– Рассказываю Эмили о начале репетиций. В принципе, я всеми доволен.
Сима шумно выдохнула, приободрилась.
Эмили из-под шляпы взглянула на девушку, снова поджала губы, пытаясь сдержаться, но не удержалась и фыркнула, не скрыв недовольство. Быстро перевела взгляд на мужа, неужели он всё-таки заметил появившиеся перед отъездом на лице морщинки? И поэтому отдал роль Симе? Но она же убрала их. Значит, теперь главная роль должна стать её. Или у него всё-таки симпатия к этой девчонке? А он прекрасно выглядит. Ох, если только узнаю, что у них что-то было... Да я его ревную. Ну, и что, что Сима молода? Так просто я не сдамся, не отдам своё место на сцене без боя. Эмили улыбнулась и заявила:
–  Новый спектакль не может обойтись без меня. Зритель придёт посмотреть на Эмили, его вряд ли заинтересуют неизвестные девчонки.
 
Лицо Симы вспыхнуло алым цветом. До чего же Эмили самоуверенна. Да я сыграю не хуже. Все увидят.
Сима посмотрела на Владимира. Он смотрел на Эмили, и в его взгляде было столько любви. Сима вздохнула: понятно, Владимир не станет перечить жене.
Испуг разом охватил жаром с макушки до ног. Он отберёт роль? Прямо сейчас?
 
Владимир смотрел на Эмили: немного сердится, но нравится не меньше. Кажется, в чём-то не уверена. Неужели в себе? Это что-то новенькое. В чём сомневается? Она лучшая. Я не беспристрастный судья, если она настоит, отдам роль ей.
Симе тоже надо дать шанс. Смешная, притулилась непонятно на чём, как бы не свалилась. Переживает. Ждёт его решения прямо сейчас? Интрига. Случайно получилась.
Эх, и как поступить, чтобы обе были довольны? Жить лучше рядом со счастливыми людьми.
От досады, что дамы ждут его слова сейчас, досадливо пнул лестницу, о перекладину которой облокачивался. Лестница покачнулась, Владимир схватил её и дернул на себя, та немного развернулась, чуть переместилась и выбила кусок декорации из-под Симы.
Сима вскрикнула, на миг показалось, что она зависла в воздухе, но тут же рухнула на пол. Эмили громко ахнула и подскочила со стула. Сима, совершенно растерянная, сидела на полу, окружённая складками нежно-розового платья, как лепестками, и только нелепо торчащие из-под него ноги портили картину.
Владимир всё ещё удерживал лестницу, поэтому первой на помощь бросилась Эмили, дополнив картину розового цветка согнувшимся тонким стебельком зелёного платья, когда почти обняла Симу, чтобы помочь подняться. Так со стороны виделось Владимиру. Дамы заохали, заахали, о чём-то заговорили, оглядывая со всех сторон платье Симы. 
Услышав крики, со сцены выбежали актёры, и... растерянно столпились, не понимая, куда бежать и кому помогать.
Владимир наконец справился с лестницей, чуть усмехнулся в усы, прокашлялся, улыбнулся и произнёс:
– Всех прошу на сцену. Начинаем репетицию.
Убедился, что артисты скрылись за занавесом, взял обеих вулканически сногсшибательных дам под руки и сообщил:
– Роль будете репетировать вдвоём. И не перечить. Дублёр тебе, Эмили, будет не лишним.
Он тешил себя мыслью, что на спектакль с участием Симы Эмили не пойдёт, а останется вечером с ним дома.
Эмили считала, что сможет бессменно играть эту роль, если не болеть.
Сима радовалась, что роль не отняли совсем: играть её попеременно с известной актрисой – не так уж и плохо.
А как сыграет свою роль судьба – никому неизвестно.


ВТОРАЯ РЕДАКЦИЯ
Рецензии
Написать рецензию
Как мы видим, Сима в значительной мере переработала свой текст. И надо сказать, стало гораздо лучше. Посмотрите, теперь мы лучше понимаем историю, лучше проявлены мотивы героев.
Автор снова побывал в головах «всех», однако есть нюанс. Изменение структуры повествования потянуло за собой и изменение типа фокализации. Это нормальный процесс. Который доказывает, что рассказ – сбалансированная система, изменение одной части непременно приведет к изменениям других.
В первом варианте текста царила Сима. Она была и в зачине истории, и в развитии основного действия. А вот в кульминации ее неожиданно сменил Владимир, который по итогам сюжетных событий и оказался главным героем. Во всяком случае, серьезно претендовал на роль главного. Это было плохим решением.

Во второй редакции автор разобралась с противоречиями в частях композиции. Теперь в экспозиции и начале основного действия царит Владимир (автор в его голове). Затем происходит переход в голову Эмили (структурно это завязка и нарастание напряжения основного действия).
Затем – переход в голову Симы. Структурно это возвращение к некому подобию экспозиции (объяснению исходных состояний героев), возвращение же к как бы началу основного действия и завязке.
Затем идет разговор, в котором участвуют все трое. По сюжету они обсуждают важные вещи, значит, это кульминация. Как вы помните, кульминация может быть развернутой (как впрочем, и все прочие части композиции), т.е. как матрешка, включать в себя начало, середину и конец. Итак, в начале кульминации участвуют все трое, и автор перемещается из головы в голову.
Центральный момент кульминации (падение Симы) – автор в голове Владимира.
Завершение, кульминация кульминации, хм (все идут на сцену) – опять Владимир.
И наконец, посткульминационная среда. Которая в тексте представлена 4 фразами:
\\Он тешил себя мыслью, что на спектакль с участием Симы Эмили не пойдёт, а останется вечером с ним дома.\\ (Владимир)
\\Эмили считала, что сможет бессменно играть эту роль, если не болеть.\\ (Эмили)
\\Сима радовалась, что роль не отняли совсем: играть её попеременно с известной актрисой – не так уж и плохо.\\ (Сима)
\\А как сыграет свою роль судьба – никому неизвестно.\\ (Повествователь от 3-го лица).

Почему я так подробно останавливаюсь на деталях композиции (которая, в общем-то, не является предметом нашей школы)? Потому, что без структуры нет рассказа, эту мою мантру вы уже знаете. Также потому, что композиция, способы подачи ее элементов, напрямую связаны с фокализацией, которая является способом подачи ТЗ. А это как раз является прямой темой наших обсуждений.

Смотрим на работу Симы. Проверяем структуру. Проверяем, прежде всего, по соответствии идее произведения.
О чем был рассказ? О том, как режиссер Владимир столкнулся с противоречием: как ему примирить приму и дебютантку без ущерба для пьесы? Это литературный конфликт. (Да, он бывает и таким).
С кем главный герой вступает в противоречие, кто является антагонистом? А их двое (такое тоже бывает). Идеи, противоречащие идеям главного героя, автор разложил по двум персонажам (Эмилия и Сима). И надо сказать, удачно разложил. Героини практически неотличимы друг от друга. По внешним признакам они, разумеется, разные, но по сути нет, они выполняют одинаковую роль в сюжете – противоречат режиссеру, главному герою.
За расстановку героев автору плюс (за их образы отругаю автора позже).
За подачу композиционных частей тоже плюс. Плюс к плюсу – за то, как автор обошелся с фокализацией.

Помните, в первом туре обсуждений мы решили, что фокализация нулевая? Потому что автор был в голове у «всех». Вместе с тем мы подвергли автора и критике тоже, потому что она не справилась с главной задачей нулевой фокализации – дидактичностью. По итогу мы так и не поняли, кто из героев (Владимир, Эмили, Сима) оказался более морален. Нулевая фокализация – это всегда про мораль.
Автор покорно согласилась доработать, хотя открою тайну, теперь можно)), у меня были сомнения, что у автора получится. Знаете, почему я не верил? Потому что материал был не подходящим для подобного разворота. Сопротивление материала, слыхали? Это не только для инженеров, писателям тоже важно учитывать.

Теперь посмотрите, что произошло при переделке. Все стало на свои места, и стало ясно, что это никакая не нулевая фокализация, а внутренняя переменная. Помните такой тип? Фокусы меняются по ходу развития сюжета. И это сочетается с логикой повествования. Более того, это удачно выражается в отступлениях и повторах композиционных элементов.
Сюжетно это выглядит так.

Фокус на Владимире. Владимир проснулся, из его мыслей мы узнали об исходных позициях действующих лиц (экспозиция и завязка). Владимир отправился в театр (начало основного действия).
Фокус перемещается на Эмили. Эмили проснулась и узнала, что под нее подведена интрига (рудимент экспозиции и завязка).
Фокус перемещается на Симу. Сима проснулась и думает об обещанной роли (экспозиция и рудимент завязки).
Ну и так далее. Видите? Повторение и некоторое смещение композиционных частей происходит там, где автор переезжает в следующую голову. Это дает возможность показать действие с разных сторон, рассмотреть событие и так, и эдак. И глазами примы, и глазами дебютантки. А самое главное, глазами главного героя в большинстве случаев. Переменная фокализация – это вовсе не отмена иерархии героев, ни в коем случае.
И как окончательный гвоздь в идею (в хорошем смысле)), как вишенка на торт, как финальный салют – 4 фразы в самом конце текста. Которые раскрывают идею произведения, которую я позволю себе сформулировать таким образом: у каждого своя правда.

Согласитесь, что в данном случае выбранный тип фокализации идеален. Гораздо более идеален (гм.. идеальнее, чем идеал)), чем нулевой, ибо он наилучшим образом решает проблему произведения.
Таким образом, можно считать, что автор прекрасно справился с материалом, преодолел его сопротивление и продемонстрировал нам стройную, гармоничную схему.

Это был искренний мед. Далее пойдет деготь.
Со всем уважением, автор, но идейное наполнение вашего рассказа не выдерживает никакой критики. Вы не драму написали, а сценарий утренника в детском саду. Детишки немного повздорили, затем, славу богу, помирились и пошли водить радостные хороводы. Какая прелесть! Какие все чудесные и замечательные! Солнышко светит, ветерок обдувает, короче, чудо среди нас!
Образы героев примитивны до комичности. Режиссер, который беспокоится не о том, чтобы поставить сильную пьесу, а о том, чтобы никому не известная актриса не упала духом. Образы примы и дебютантки решены примерно в том же ключе.
Это не драма, Сима, вот ни разу не драма. В таком виде это и не водевиль. И не чтение для детей. Пока этот текст ни для кого, он не попадает ни в один жанр, он не адресован ни одной аудитории, ну разве только благожелательным тетушкам с сайта Проза.ру.
Ваш материал снова сопротивляется, и если вы хотите, чтобы написанное вами стало не только схемой (повторюсь, прекрасной схемой), но и рассказом как таковым, вам предстоит много работы. Дерзайте.

Итожу. С заданием школы вы, Сима, справились прекрасно. Забуксовав на первом варианте, вы довольно ловко перестроились и получили неплохой результат (со всеми теми оговорками, которые я привел выше).
Спасибо вам за участие и активную работу,

Мужик Бородатый   23.11.2020 00:45   •   Заявить о нарушении / Удалить
+ добавить замечания
Спасибо огромное.
К сожалению, рассказом это не назвать - текст ни для кого - согласна. Почему? На картине прошлое время, не моя страна проживания - сразу поняла, что тему не вытяну. Для меня это упражнение, которое теперь надо не забыть и применять в дальнейшем. Пост скопировала.
"Забуксовав на первом варианте, вы довольно ловко перестроились". Школа - сначала истина в тумане, потом что-то прорисовалось - вся перестройка была интуитивная. Даже не подозревала, что уже иной фокал - ни проблеска в сознании. Открытие. Хотя, оглянулась и увидела, что раньше рассказы с таким фокалом писала. Студенты уроки впитывают, чтобы потом они шли автоматом, для этого нужны повторы. Поэтому сразу начала писать новый рассказ. Теперь - в след.конкурсе. Сима

Воинственный Читатель   23.11.2020 08:58   Заявить о нарушении / Удалить
Касательно первых трех частей – внутренняя переменная фокализация. Первоначально фокальный персонаж режиссер, далее – Эмили, потом – Сима. Мы видим, как начинается день у каждого персонажа. Такой выбор фокализации вполне оправдан. Далее идет часть с нулевой фокализацией, как мне показалось. Видимо, для того, чтобы дать персонажам равное право на понимание и симпатию читателя. Дескать, у каждого своя правда.
Касательно сюжета. Довольно распространенная банальная ситуация, никаких оригинальных поворотов. А жаль, было бы интересно рассмотреть необычное развитие событий, а то непонятно, зачем нам все это рассказали? На мой взгляд, с появлением новых деталей во второй редакции появились и новые огрехи: Сима запуталась в портьере, чуть не упала, а потом выронила с грохотом сумку из рук. Куда выронила, в портьеру? Что там грохотало? Владимир оглянулся и сразу ее увидел. Через портьеру? Непонятная сцена с повторным падением Симы и поведением режиссера, который почему-то не счел нужным помочь девушке подняться. Эти добавления в финальный вариант мне показались не нужными. А вот начало стало более удачным. Споткнулась на фразах:
«Мотивированная не только любопытством, но и волнением за будущее, она никого не позвала и тихонько выпутывалась из полога кулисы, одновременно слушая разговор» - какой-то винегрет. «Степенное солнце», «немного сердится, но нравится не меньше», «вулканически сногсшибательные дамы» и т.д. Текст перегружен «красивостями» и подробностями, но есть большое пространство для роста.

Ива Иванова

Воинственный Читатель   23.11.2020 21:19   Заявить о нарушении / Удалить
Хотела про "Летний день" вообще ничего не писать. Как-то резковато у меня получилось про "Двойника". Но наверное это не правильно - не писать. Так что заранее прошу прощения.
Здесь сюжет вообще не трогает. Всё кажется надуманным. История с примами и молодыми, особенно, если прима - жена режиссёра, разыгрываются в реале не на таком вялом градусе страстей. Я хоть и не Станиславский, но не верю, ни разу не верю.
Про падение Симы неудачный, по-моему кусок.

Дайвер

Воинственный Читатель   24.11.2020 11:07   Заявить о нарушении / Удалить
\Хмыкнул. Наивный он, хоть и старый: радовался, что Эмили отдыхает \ - тут «хмыкнул» и я: действительно, что тебе старику от женщины нужно)) только вот это и остается : \Осторожно провёл пальцем по щеке\ и еще раз \он бережно погладил её по щеке\, а потом посмотреть \через не до конца занавешенное тяжёлой шторой окно\ и включить «сердитый чайник, плюющийся кипятком».
Доброго утра вам, ой уже дня, Сима. Это не злопыхательство, ирония - просто серое мокрое и холодное утро.
Как-то в спешке, уходя на работу, схватил с полки небольшую книжку в бумажном переплете – почитать в дороге. Оказалось, книга дочери из серии «женский роман». Чертыхнулся, но в метро зачитался и чуть не проехал свою остановку. Показалось у вас написано в этом стиле. Акцент на само действие, на историю: потому что захотелось поделиться.
Хорошо же получилось! А может и не надо углублять конфликтную ситуацию, просто чуть доработать образы… и чуть – чуть убрать «неправильности» в тексте))
А по теме школы вам сказал МБ
Виктор

Воинственный Читатель   25.11.2020 11:45   Заявить о нарушении / Удалить
Мне понравился второй вариант - неспешно, с подробностями, мирно. Все эмоции заботливо сглажены автором и мне, как читателю было ясно - компромисс буде найден непременно, все красиво выйдут из сложившейся ситуации.
Солнце-дворецкий - очень запоминается! )) Вообще текст мечтательно-позитивный, если можно так сказать. После прочтения остаётся благостное чувство.

Кэт

Воинственный Читатель   25.11.2020 16:09   Заявить о нарушении / Удалить
Всем спасибо. Сима временно откладывает рассказ.
Виктор, много неправильностей поймали? Не подскажете?
Вам не понравилось, что чайник плюётся? Думаете поменять?
Сима, возможно, вернётся к рассказу потом и поработает, если в жизни появятся какие-то детали, что даст толчок, от которого появятся эмоции к героям. Сима

Воинственный Читатель   26.11.2020 08:39   Заявить о нарушении / Удалить
«Сима, возможно, вернётся к рассказу потом и поработает, если в жизни появятся какие-то детали, что даст толчок, от которого появятся эмоции к героям».
Сима, вернитесь, пусть позже, к рассказу. Я эгоистична – люблю театр, всё мне мило в этой теме. Хотелось бы финальный аккорд – премьеру спектакля, да такую, что даже Эмилия признает талант молодой актрисы, а та поверит в свои способности, забудет о внешности, почувствует красоту личности, откажется от своего я, играя роль. Вы умеете создавать характеры героев, и они изменятся к финалу (не навязываю, а мечтаю). Не сомневаюсь в успехе рассказа. Буду ждать.
Марта

Воинственный Читатель   27.11.2020 13:17   Заявить о нарушении / Удалить