1. Зазан Охин. Смелость

Автор: Зазан Щхин


Темнеет. День клонится к закату. Небольшой северный город быстро пустеет. Снег, который с утра сыпал густо и плотно, к вечеру поредел, истончился, будто гигантская ёмкость на небесах иссякла, но скоро подвезут новую, и снег повалит вновь.

Витя бродит бесцельно, потеряв счёт времени, он угрюмо поглядывает на редких прохожих, которые торопятся домой к теплу и свету, пинает остервенело снег, и с каждой минутой все больше ненавидит этот город и себя в нём.

А снег продолжает падать с белого неба на белую землю, и все вокруг ему видится сквозь тонкий белый занавес, и от этого Вите становится немного легче. Как будто снежный полог заслоняет его от мира, защищает и прячет. Словно у снега есть собственный волшебный мир с отважными героями и жуткими монстрами, с неприступными крепостями и верными друзьями. Вите нравится думать, что он не ученик седьмого класса, а отважный рыцарь, который сражается со снежными чудищами, и побеждает их, потому что он большой и сильный.

Солнце село, и мороз тут же усилился.

Вот его двор. Двухэтажные дома на самой окраине города, за ними поле и чахлый перелесок - теперь вместо деревьев только голые ветви торчат из белых барханов. Площадка перед домом с утра была вычищена, но к ночи её совсем занесло.

Витя находит скамейку, распинывает снег, садится, школьный рюкзак бросает рядом на скамейку. Пальцы на его руках и ногах немеют, носа он тоже не чувствует. Витя складывает руки ковшиком и дышит на них сквозь варежки. Пальцы оживают. О пальцах на ногах он забывает сразу. Ну онемели, и фиг с ними. Не в первый раз.
Домой Витя идти не хочет. Совсем.

Откуда взялся синяк на пол лица… где продукты, которые велели купить… снова две двойки. И опять этот взгляд отца, будто Витя совсем никчёмный. А он не никчёмный. Просто ему не везёт.

Витя замечает ненормально большой сугроб недалеко от скамейки. В чистой белизне сугроба виднеется что-то такое, чего там быть не должно.

Витя вскакивает и начинает разгребать сугроб руками. Вначале появляется голова – белая и круглая, два черных уголька глаз, огромный морковный нос – длинный, загнутый вниз крючком – вот что виднелось из-под снега! Рот сложен тоже из угольков - изгибается в наглой усмешке.

Работая руками и ногами, Витя раскапывает снеговика полностью, чувствует, что немного согрелся.

Два нижних шара массивные, их будто сплюснули, и они раздались вширь. Он пинает снеговика раз, потом еще раз и еще. Снеговик остаётся на месте, даже не шелохнувшись. Все части будто приросли друг к другу. На мгновение Вите кажется, что от его ударов снеговик ухмыляется только сильнее.

- Чего ржёшь? Смешно да? – Витя плюхается на скамейку, уставившись на снеговика, пытаясь уловить движение чёрного рта.

Немного света даёт одинокий фонарь, он стоит около его дома, освещая зелёную облезлую входную дверь и два жёлтых окна его квартиры, справа от двери. Эти жёлтые занавески, через которые пробивается свет, - они всегда были в их доме, сколько Витя помнит. Такие блеклые, в мелкий дурацкий цветочек. Но отсюда, со скамейки, они кажутся яркими и манящими – дома тепло и есть еда. А еще там отец.
- А вот мне совсем не смешно, – продолжает Витя. Встаёт, подходит к снеговику и будто бы жалуется ему, попинывая того в белый бок. – Славка все деньги отобрал, да еще и врезал. Отец говорил – дерись, давай сдачу. Побитый домой не приходи, - его голос дрожит, на глаза слёзы. – А как ему дашь сдачу? Славка жирный и большой, – в этот раз пинок особо увесистый, и снеговик словно подмигивает. - Вот бы он исчез! Насовсем.

И тут облезлая зелёная дверь с грохотом распахивается, бьётся о стену дома, и пацан в здоровенном синем пуховике и валенках вываливается на улицу.
Останавливается, вглядываясь в полумрак.

- Витёк, ты?

- Вот черт, – бормочет Витя, опускается на скамейку, сжимает зубы и кулаки.

Славка идёт к нему по целине, не разбирая дороги, он размахивает длинными руками, сохраняя равновесие, глупо скалится.

Подходит, стоит, нависая над Витей огромной синей горой.

- Ты чё домой не идёшь? Ссышь? Твой батя еще добавит после меня. - Славка ржёт, наклоняется ниже над Витей, пытаясь заглянуть в лицо.

– Ну-ка дай посмотрю! – протягивает руку, хватает его за подбородок, тянет вверх. – Вот это картинка, – смеётся еще громче, когда видит Витино лицо – багровый синяк растёкся от глаза к щеке и носу.

Смех Славки походит на кудахтание курицы и ржание осла одновременно. Витя невольно улыбается.

– И чё ты лыбишься, дебил?

Славка воровато оглядывается на зелёную дверь подъезда, хватает Витин рюкзак, вытряхивает из него учебники прямо в снег, топчется по ним, пока они полностью не исчезают, а рюкзак с размаху надевает Вите на голову.

Тот остаётся сидеть неподвижно. Славка, довольный, отступает, и натыкается на снеговика.

- О какой милаха, – смеётся он, разглядывая крючконосого с хитрой ухмылкой.
И тут Витя слышит странные звуки, оцепенение спадает мгновенно, он сдёргивает с головы рюкзак, вскакивает и видит, что снеговик растёт.

Будто кто-то толкает его изнутри, снеговик вздрагивает и становится больше. Ровная белая снежная поверхность трескается, как лёд на реке весной, превращаясь в блестящие белые пластины. Пластины трутся друг о друга, издавая шуршание и скрежет. Голова снеговика укрупняется, нос белеет и опускается до самого подбородка. Маленькие чёрные глазки остаются такими же, но рот превращается в огромный чёрный провал, в котором белеют редкие зубы. Чудовищные руки, как у гориллы, свисают по бокам бочкообразного туловища. Кисти несоразмерно большие, относительно тела, такие же, как и стопы. На голове появляются ледяные волосы, они шевелятся, а гигантской ступнёй он может раздавать хоть Витю, хоть Славку.
Возвышается он метра на три, не меньше.

Пацаны столбенеют, задрав головы, не смея пошевелиться.

Великан наклоняется, опирается руками о землю, распахивает щербатую пасть, делает выпад головой, и одним махом заглатывает Славку.

Выпрямляется.

Скалится. Гладит себя по огромному пузу.

Витя пятится и валится на скамейку. Он съёживается, втягивает голову в плечи, хочет зажмуриться, но не в силах оторвать взгляд от чудовищной твари.

Витя не может говорить, и только смотрит и дрожит всем телом.
- Доволен? – грохочет монстр.


Его голос походит на шум десятков поездов, тяжело гружёных, которые мчатся по ледяным рельсам, громыхая и бухая.

Витя думает, и это его первая мысль, что такой шум должны услышать все, и сейчас со всех окрестных домов набегут люди, спеша ему на помощь…

Но ничего не происходит. Видимо, этот голос слышит только он.

- Кто ты? – еле слышно бормочет Витя.

- Я ледяной тролль.

- Зачем ты съел Славку? – спрашивает он чуть громче.

- Я люблю людей. Они тёплые и вкусные, – и тролль заходится хохотом так ужасно и так громко, что Витя шарахается, чуть не падает со скамейки.

- Ты этого хотел, – заявляет тролль, и тычет в него ледяным пальцем.

- Нет! – Витя неистово мотает головой, глядя на невероятный толстый палец, от прикосновения которого, как от ледяной инъекции, по всему его телу проносится озноб, и кажется даже внутренности слегка индевеют.

- Ты желал его смерти, – тролль наклоняется ближе к Вите.

- Нет, это было со зла, не всерьёз, - Витя подаётся назад и вновь чуть не падает со скамейки.

Тролль ухмыляется, отстраняется.

- Он пока не умер. Он меняет форму – из живой в неживую. Помёрзнет в моем животе, я его выплюну, будет ледяным троллем, как я.

- И станет жрать людей?

- На людей пасть мала. Хах. Кошек, собак, мышей. А чаще голодать и работать.

- Работать? – Витя встаёт со скамейки, чтобы лучше видеть тролля.

- Иди отсюда, пока тебя самого не сожрали, - тролль поворачивается, словно собирается уходить.

- А потом он опять превратится в человека? – Витя делает шаг вслед, и тролль останавливается, будто он не может уйти, пока не ответит на все вопросы.

- Он станет вьюгой, что сбивает путников с дороги, - тролль взмахивает здоровенными руками и поднимается ветер, - станет позёмкой, что летит в глаза, мешая видеть, – еще один взмах руками, и как по команде начинается снег. - Он будет вечно троллем, пока не погаснет солнце.

- Из-за меня… - Витя опускает голову, закрывает ладонями лицо.

Славки больше нет. Этого наглого тупого придурка теперь не существует. Он завтра проснётся в тёплой постели, поест вкусных маминых блинчиков, а Славка в это время будет жрать кошку… или голодать и мёрзнуть. А потом забудет, что был человеком.

Витя поднимает голову и прямо смотрит на тролля.

- Верни его, – говорит еле слышно, но в его голосе слышится твёрдость, которой раньше не было.

- Ошалел? – изумляется тролль, склоняет голову набок. – Откуда смелость? Ты плакал и ныл, как малютка.

- Я прошу тебя, верни Славку, – Витя делает еще шаг, чувствуя, как дрожат ноги и стучат зубы, но он старается держать это при себе, не показывать троллю.

- Ты удивляешь меня, мальчик, а я люблю удивляться. Чуть меньше, чем кушать людей, но люблю. Я очень долго живу, и меня так сложно поразить.

Эти слова странным образом придают Вите силы, он делает еще шаг к троллю, задрав голову, смотрит тому прямо в лицо.

- Верни Славку! Сейчас же! -  Витя хочет, чтобы крик получился грозным, но крик звучит жалко. Однако тролль смеётся, он трясётся от смеха и ледяные пластины скрежещут, а вьюга завывает сильнее, словно аккомпанирует ему.

- Хорошо. Твоя смелость заслуживает уважения. Пойди и забери его. Но торопись, у тебя мало времени.

Тролль отступает, встаёт на четвереньки, его нижняя челюсть падает вниз, открывая круглый чёрный проем диаметром с метр. Это ледяная труба, блестящая, наполненная тьмой.

Витя чувствует, что ноги его примёрзли к земле, и что нет такой силы, которая заставит их ступить в этот туннель. Он не может думать, и только страх полностью овладевает им, замораживает целиком, будто он сам уже не человек, а превратился в ледяного тролля.

И тут Витя слышит плач.

Он доносится из туннеля. Это голос Славки.

Этот звук придаёт ему сил.

Витя делает шаг, склоняется, чтобы не задеть верхние зубы тролля, перешагивает через нижние, ступает в ледяную пасть. Еще один шаг – и он полностью внутри, Витя встаёт на четвереньки и ползёт на звук.

И тут же с лязгом захлопывается пасть у него за спиной.

Витя вздрагивает, стукается головой об лёд.

В туннеле полумрак, хотя источников света никаких нет, жутко холодно и чудовищно тихо. Ни один звук с улицы не просачивается сюда.

Обернуться он не смеет, ползёт дальше, рассчитывая, что желудок великана близко, и скоро все кончится.

Но туннель всё длится и длится, а Витя всё ползёт и ползёт.

Руки его немеют, он не помнит, когда снял варежки, и ладони соскальзывают с округлых стенок.

Тишина оглушает! Она хуже, чем холод и бесконечный туннель.

Витя уговаривает себя, что надо проползти еще чуть-чуть, что дорога к желудку не может быть вечной, она должна закончиться.

Вот сейчас.

Еще немного.

Еще одно усилие.

Проходит неизвестно сколько времени, он начинает думать, что, возможно уже умер, замёрз насмерть в этом куске льда, что двигаться дальше бессмысленно, надежды выбраться нет. Эти мысли отнимают последние силы, хочется лечь и уснуть.
И тут Витя замечает, что туннель сужается. Стенки становятся ближе, и вот уже он еле протискивает плечи.

Вдруг правая ладонь соскальзывает, и он со всего маха падает лицом вниз, ударяется носом об лёд.

Поднимается.

Из носа капает кровь, и эта алая струйка в ледяной мгле кажется источником света и надежды.

Витя утирает нос рукой, и ползёт дальше, оставляя кровавые отпечатки ладони.
- Я не умер, – шепчет он, - я живой. Я смогу.

Витя чувствует, что отчаяние близко, совсем рядом, застряло в горле криком о помощи.

- Вот уж нет, – рычит он, превозмогая себя.

- Славка! Славка отзовись! Ползи навстречу! А то сдохнем оба!

Витя кричит во всё горло, а звук, вначале громкий, будто снаряд несётся по бесконечному тоннелю, но затихает вдалеке гулким эхом.

И когда звук совершенно замолкает, Витя слышит ответ. Славка что-то бормочет, но уже значительно ближе, и даже можно разобрать слова.

Витя из последних сил делает рывок вперёд. И тут что-то меняется.

Он чувствует, как скользит по туннелю, летит вниз, набирая скорость, и вдруг со всего маху врезается в Славку. Они катятся кубарем, цепляясь друг за друга. Скользят по мерзкому проклятому льду.

Наконец всё останавливается. Славка живой и тёплый. Весь в слезах.

- Я нашёл тебя! – Витя обнимает Славку, вглядывается в его лицо. Удивляется про себя, как он мог бояться Славика, такого маленького и испуганного. Совсем не страшного.

Они оба оказываются на ногах, а в следующее мгновение оба пацана на улице, стоят обнявшись.

Темно. Дует ветер и летит позёмка.

Витя отстраняется от Славки и смотрит вокруг.

Тролля нигде нет.

Только снеговик с огромным крючковатым носом морковкой таращится на них черными угольками глаз, и хитро улыбается.






© Copyright: Мария Шпинель, 2021
Свидетельство о публикации No221122200859

http://proza.ru/comments.html?2021/12/22/859