13. Пациентка в белом халате

Фельдшер бригады скорой помощи Таня Дворникова была душой нашей пациентской компании. По крайней мере, за данный титул точно могла конкурировать с Колей.
Абсолютно все пациенты относились к ней с искренней симпатией. Она была непосредственной, простодушной и мягкосердечной девушкой. Абсолютно с любым человеком она могла поддержать разговор, выслушать и поддержать.

Тане было всех жалко. А нам всем – было жалко Таню. Никто, конечно, не заслуживает болезни. Но тот факт, что человек, спасавший жизни других, вдруг оказался сам в таком положении – казался вопиющей несправедливостью.
Ранимость и чувствительность каким-то образом сочеталась у Тани с завидной выносливостью и стойкостью в экстремальных ситуациях. Когда случалась настоящая «жесть», с которой порой не справлялись даже видавшие виды пациенты мужского пола, – Таня, выплакав ведро слёз, – вдруг являла чудеса мужества и терпения.
Но какая-то мимолетная неприятность могла расстроить ее не на шутку. Однажды так и произошло.

Я уже рассказывал о ежедневном ритуале смены «плевашек» в отделении. Изо дня в день этот круговорот оранжевых склянок происходил четко, как часы. Больные сдавали «грязные» склянки в один бикс, после чего им выдавали чистую из другого. Но однажды что-то пошло не по плану. Дойдя до женской палаты на втором этаже, в которой жили Таня, Наташа Ковальская и еще одна пациентка – Вика, санитарка замешкалась и перепутала местами биксы. В результате – у пациенток оказались в руках уже использованные «плевашки». И если Наташе и Вике повезло – их склянки были пусты, то Таня, открыв свою «плевашку», обнаружила на дне толстый слой чьей-то густой мокроты. В ужасе девушка швырнула склянку в угол и выбежала из палаты. Рассказывая нам о случившемся, она ревела навзрыд.
 
Лечилась Таня уже 1,5 месяца. До конца интенсивной фазы и контрольного рентгена оставались какие-то две недели. А дома ее ждала маленькая дочь, которую она воспитывала одна и в этом году должна была отправить в первый класс.
Видя, что пациентка чувствует себя хорошо, - Павел Васильевич решил пожалеть Таню и выписал ее на две недели раньше.

Счастью девушки не было предела! Вечером мы все собрались во дворе отделения и устроили традиционное уже чаепитие.
Больные тепло прощались с Таней, говорили много напутственных пожеланий, среди которых главное и заветное - «Больше не попадай!». Простился и я:

- Ну, коллега, будь здорова! Положительной динамики тебе! И отрицательных посевов! – Это пожелание мне только что пришло в голову и показалось уместным.
Пациенты дружно засмеялись.
- Хорошее пожелание! – Улыбнулась Таня. – И  тебе того же!
- Не теряйся только! После выписки все вместе соберемся... Отметим день борьбы с туберкулезом!
- Точно! Витаха дело говорит! – Подхватил Коля. – Обещаешь, Танюха?
- Обещаю! Куда ж я без вас! – Звонко засмеялась Таня.

На следующее утро она уехала домой в полной уверенности, что больше никогда не вернется в эти стены. Но туберкулезная рулетка сделала очередной поворот...
Выходные в диспансере прошли без особых забот и потрясений. Утро понедельника тоже начиналось как обычно. Я в очередной раз согласился помочь принести огромную кастрюлю с кашей для лежачих больных в отделение (все, кто мог ходить – завтракали в столовой пищеблока). Возвращаясь обратно на больничный двор, я вдруг увидел на скамейке Таню. Она сокрушенно опустила голову и закрыла руками глаза. Рядом сидела встревоженная Оля Васильченко.

- Что случилось, Тань? – Спросил я, подойдя к девушкам.
- У меня... У меня... Плюс! – Еле выговаривая слова сквозь рыдания, простонала пациентка. – Устойчивость!.. У-ууу!
- Ох, твою ж... К чему устойчивость то?
- На три... Три препарата... Изониазид... Рифампицин... Стрептомицин... – Всхлипывая, перечислила девушка.
- Подожди... Но как же это?.. А снимок?
- Дырка на снимке! 1,5 сантиметра! – В отчаянии прокричала Таня.
- М...да, Танюш... Ситуация... Но ты совсем то в отчаяние не впадай! Это тоже лечится!
- Ох, не знаю я!.. Ладно бы просто, а тут еще и с дыркой!..
- Да успокойся ты со этой «дыркой»! Готов поспорить, что ее не будет у тебя через... Три месяца! Спорим?
- Дай Бог... – Немного успокоилась Таня и перестала рыдать. – Я ведь больше всего другого боюсь... Я ведь дома эти два дня была! С малой вместе! Все время в одной квартире были! Не дай Бог и у нее... Я себе этого не прощу!
- Ну, прекрати. Во-первых, – ты тут абсолютно не виновата. С каждым такое случиться могло. А во-вторых... Два дня – не так уж долго. Скорее всего, ты не успела бы ее заразить. – Пытался я утешить коллегу. Мне и самому хотелось верить в сказанное.

Известие о болезни Тани произвело настоящий переполох среди наших пациентов. Даже всегда невозмутимый мой сосед по палате Серега вечером выглядел задумчивым и приунывшим.

- Как так, Витаха, а? Ну, ладно мы – зэки, наркоманы... А тут – молодая добрая девчонка... Это просто п...ц!

Я не знал, что ответить Сереге. Мне тоже было безумно жаль свою коллегу и просто хорошую женщину Таню Дворникову. Я тогда еще не предполагал, что нам суждено пройти плечом к плечу долгий и тернистый путь лечения.

Продолжение: http://proza.ru/2024/07/13/1027