Хрустальный дом

 
   Колесо обзора Лондонский глаз медленно поднималось над южным берегом Темзы и на самой верхней точке неожиданно остановилось.

  – Принимают пассажира, – с улыбкой произнёс Лукас – рыжеволосый молодой ирландец и потянулся в верхний карман куртки. Он был высокого роста и крепкого телосложения, а в голубых глазах отражались черты воинственных предков – прямота, упорство и независимость.

   Его спутница – курчавая француженка с карими глазами с любопытством посмотрела на парня, ожидая сюрприз. Она выглядела естественно и свободно, её прическа, куртка, небрежно завязанный шарф создавали впечатление легкой небрежности, словно она ничего не делала для того, чтобы быть красивой.
 
   –  А мы и не против! – продолжал Лукас. –  Я и не ожидал такого подарка судьбы. Мы с тобой на высоте 135 м! Я очень хотел, чтобы моё предложение выглядело необычным и запомнилось. Отсюда виден весь город, мы словно птицы в полёте.

   Парень пригладил непослушные рыжие волосы. Открытый и приветливый, он всегда выражал свои эмоции своевременно – если ему было весело от души смеялся, но и злость не прикрывал улыбкой.

   – Хелен! Я прошу тебя стать моей женой! – продолжил Лукас, протягивая девушке открытую коробочку с колечком, на котором, словно капля воды, блеснул прозрачный камешек.

   –  Как красиво! Как неожиданно, здесь! Мне нравится твоё предложение! – ответила девушка.

   Парень надел на тонкий пальчик девушки колечко:

   – Не бриллиант пока – горный хрусталь. Но всё впереди.

   – Хрусталь – это ведь замечательно. Пусть наши отношения такими и будут – чистыми, без секретов и всяких тайн. Мы всегда всё будем о друг друге знать. И беречь друг друга! Моя мать говорила, что недомолвки – признак хорошего тона. Будто люди обязаны уметь читать мысли друг друга. Я не хочу, чтобы повторилась история, как у моих родителей – из-за недомолвок разрушилась жизнь!

   – Я согласен! А знаешь, я построю для нашей семьи хрустальный дом! Мы ничего не будем скрывать ни от кого!

***
   Когда в самом центре шумного английского жилого квартала небольшого городка вырос дом, сооружённый из прозрачного стекла и дерева, жители подумали, что это новый офис.    В последние годы прозрачность стан стала новой тенденцией. Люди могли видеть, как хлебопеки замешивают тесто, как швеи работают с тканями. Родители останавливались перед окнами и показывали детям, как работают люди разных профессий, чтобы их дети в будущем выбрали свою. Но когда в дом переехала молодая семья с двумя детьми, жители квартала были удивлены.

   Вскоре стало известно, что этот дом построил молодой, но уже известный архитектор Лукас. Соседи стали называть это сооружение – Хрустальный дом, но встретили эту идею настороженно, как вызов современному обществу. Прохожие могли наблюдать, как жильцы дома завтракают, смотрят телевизор, занимаются домашними делами.

   Поначалу это вызывало у семьи Лукаса дискомфорт. Хелен часто ловила себя на мысли, что ей хочется задернуть шторы, которых не было. Старший сын Дени страдал от постоянного внимания сверстников, а маленькая Соня не понимала, почему люди всегда смотрят на их дом.

   Но постепенно идея жизни в доме с прозрачными стенами всё больше стала нравиться детям Лукаса и Хелен. Жизнь в этом доме, расширяющим пространство, стала для пятнадцатилетнеголетнего Дени и семилетней Сони увлекательным путешествием.

   Время шло, и семья научилась жить так, словно прозрачных стен не существовало. Лукас работал над новыми проектами в своём кабинете, Хелен проводила онлайн-консультации, сидя в гостиной, дети делали уроки и играли, не обращая внимания на любопытные взгляды.

   В глубине дома была оборудована ванная и другие помещения для гигиены. Ещё в доме была одна комната с непрозрачными стенами. Туда члены семьи иногда уходили, чтобы побыть наедине с собой. Но со временем они всё реже пользовались этой комнатой.

   Хелен была успешным психологом и, хотя сама настаивала на том, что в семье не должно быть тайн, вначале сомневалась в идее мужа, но позже поддержала его. И её пациенты, узнавшие, что она живёт в Хрустальном доме, больше ей доверяли и говорили, что стараются выбраться из домов старой постройки с узкими окнами и переехать в светлые, хорошо освещённые естественным светом дома, где их будут встречать первые лучи солнца, а вечерами они прямо из дома могут любоваться закатами.

   Но многие соседи долго не могли успокоиться:

   – Как можно жить так открыто, – говорили бабушки, сидящие по вечерам у подъезда соседнего дома. Возвращаясь в свои квартиры, они вспоминали известную поговорку – мой дом – моя крепость.

   – В мире все стремятся к приватности, остерегаясь чужих взглядов, чужих авторитетных мнений. Иногда наши секреты стоят денег! Не всегда нас могут правильно понять. Мы не хотим болеть на виду у всех, не хотим показывать свои беды.

   Быть постоянно на виду не всем нравилось. Хелен, под влиянием разных мнений, начала сомневаться в правильности идеи мужа, и, хотя он окружил дом садом и высокими туями, пространства для обзора оставалось достаточно.

   Но однажды, выходя из дома, она встретила соседку из высотного дома напротив.

   – Я всё смотрю на тебя, ты работаешь, крутишься по дому, то на кухне, то с детьми, а ночью у компьютера! И думаю, когда же ты отдыхаешь! Ты всегда красиво одета, аккуратно причёсана. А я позволяю себе домашний костюм и не уложенные волосы… Меня же никто не видит! Быть постоянно на виду – это же колоссальная трата энергии! Ты же просто отдаешь её в пространство!

   Хелен целый день невольно мысленно возвращалась к этому разговору и вечером, после ужина заявила мужу:

   – Я хочу быть сама собой, а среди прозрачных стен я должна быть идеальной, постоянно соблюдать этикет, постоянно себя контролировать.

   – А как же публичные люди – артисты, политические деятели, принцессы, короли… Они всегда на виду, их могут фотографировать и показывать по телевидению, интернету… И потом, ты же знаешь, что наш дом – это символ чистоты наших отношений… свидетельство нашего взаимопонимания…

   Но Хелен не соглашалась.

   – Я в своей работе сталкиваюсь с проблемами людей, как психолог. И хотя их очаровывает наша открытая жизнь, это ненадолго,  я всё же должна быть немного загадкой, чтобы они чувствовали, что я могу разобраться в их проблеме, понять их чувства. А если они сами видят я меня насквозь, чем я смогу им помочь? У каждого свой взгляд, мои действия могут показаться им не совсем правильными, ведь они не знают, о чём мы говорим… Людям свойственно ко многому относиться критически, искать потайные смыслы, переносить свои проблемы на других, усиливая свою правду…

   Лукас удивлённо встретил взгляд жены, который неожиданно погрузил его в давно не ощущаемую им атмосферу её родительской семьи, в которой недосказанность вызывала в нём чувство неуверенности и постоянной вины. Лукас прочитал в её взгляде:

   – Я забочусь о благополучии нашей семьи и сильнее, чем ты, чувствую дискомфорт, когда он наступает. Ты слишком занят своей работой и многое не замечаешь. У меня нет личного пространства. И поэтому я начинаю думать, что не наблюдатели, а ты меня раздражаешь своей открытостью и тем, что видишь меня насквозь…

   Он улыбнулся, тем самым давая понять, что понял непроизнесенные слова жены и ответил:

   – Хелен, ты в последнее время изменилась, профессия наложила отпечаток на твой характер. Ты слишком погружаешься в теорию психологии, вспомни, пожалуйста мою мать. Она не имела образования, но в любой ссоре могла разобраться, найти компромисс…

   – Я закажу шторы для своего кабинета, – отрезала Хелен. – Конечно, я не буду прятаться за ними всегда, но, если устану от постоянного внимания, я смогу занавесить стены.

   –  Конечно, ты можешь это сделать. А я не собираюсь ни о кого ничего скрывать! И буду продолжать работать при прозрачных стенах!

   Пока интерес к семье Лукаса ограничивался только их ближайшим окружением. Но вскоре один из начинающих блогеров по имени Генри, познакомившись с семьей Лукаса, начал постоянно рассказывать о них на своём канале. И неудивительно, что жизнь семьи вскоре стала достоянием общественности. Камеры новостных каналов часто транслировали их быт в прямом эфире. Лукас и Хелен стали очень популярны в городе.

   Генри призывал жителей задуматься над своей жизнью и перенять опыт Лукаса и его семьи. Пользуясь возможность заработать себе имя, он начал формировать движение "Открытые души". Он говорил в своих обращениях, что люди прячут за стенами своих домов не только быт, но также и свои проблемы, страхи, даже мечты.

   Это начинание быстро разлетелось по всему городу, став символом истинной открытости и честности. Некоторые люди начали переосмысливать свои отношения с окружающими, стремясь к подлинной, а не показной прозрачности в своей жизни.

   Но мнения слушателей разделились. Часть людей стали более открытыми, больше общаться, не скрывать свои беды и переживания. Это помогало им справляться со стрессами, избавляться от депрессии.

   Однако не все были в восторге от новых течений. Находились и те, кто критиковал семью Лукаса, обвиняя их в разрушении основ приватности.

   Вечером Хелен показала мужу письмо, в котором неизвестный доброжелатель угрожал провести расследование и выяснить, для чего они затеяли этот спектакль. Он обещал вывести их на чистую воду, как мошенников, которые зарабатывают дешёвую славу, чтобы стать известными в городе и зарабатывать на рекламе.

   Кто-то установил по городу баннеры с фотографией Хрустального дома и надписью – архитектор Лукас – обманщик.

   Через несколько дней семья проснулась в своем доме от шума снаружи и обнаружила, что вокруг собралась огромная толпа. Люди держали в руках плакаты, на которых было написано: "Покажите правду!".

   Лукас вышел к людям, чтобы понять, в чём дело. Оказалось, что в интернете распространились слухи о том, что их жизнь – грандиозный обман. Якобы, хрустальный дом – лишь декорация, в нём показывают загримированных артистов, а настоящая семья живёт в обычном доме, а в Хрустальном появляется лишь иногда.

   Архитектор был шокирован. Он не могли поверить, что его искренность и открытость подвергаются сомнению. Лукас пригласил нескольких митингующих в свой дом и пытался убедить людей в своей честности, показывая каждый уголок своего прозрачного жилища. Он даже показал изобретённый им рецепт особого материала, из которого возведены стены – прозрачного и прочного, держащего тепло.

   Вечером измученные дебатами члены семьи собрались в гостиной. Хелен пыталась успокоить расстроенного мужа. Она жалела о том, что возражала против его идеи. Но даже вечером толпа не расходилась, одни уходили, а на место их приходили другие.

   Внезапно Лукас поднялся из-за стола и направился к единственной непрозрачной комнате в доме. Семья с удивлением наблюдала, как он вынес оттуда молоток.

   – Я всё-таки им докажу, – непреклонно произнёс он.

   – Что ты хочешь сделать, папа? – испуганно спросила Соня.

   Лукас не ответил. Он решительно подошёл к стеклянной стене и с силой ударил по ней молотком. Раздался звон, и на идеально прозрачной поверхности появилась маленькая трещина.

   Толпа снаружи замерла и отшатнулась от дома. Все с изумлением смотрели на Лукаса, который продолжал бить молотком по стене. Трещины расползались, как паутина, по всему дому.

   И вдруг произошло нечто невероятное. Стеклянные стены начали осыпаться, но не наружу, а внутрь. Они превращались в мелкую сверкающую пыль, которая покрыла одежду жителей хрустального дома. И когда их тела стали сияющими, как ангелы, толпа отшатнулась от дома.

   Когда хрустальная пыль осела, все увидели, что семью, которая стояла в разрушенном доме, держась за руки.

   Лукас обратился к изумлённой толпе:

   – Вы хотели увидеть правду? Вот она. Настоящая прозрачность – не стеклянные стены. Это открытость наших сердец, готовность быть уязвимыми и честными друг с другом. И для этого не нужен особенный дом. Это может сделать каждый из нас, прямо сейчас.

   С этими словами семья, собрав и погрузив самое необходимое в машину, отъехала, оставив позади удивлённых горожан и кучку блестящей пыли – всё, что осталось от хрустального дома.

***
   Генри остановил машину, когда перед ним вдоль неровной извилистой береговой линии открылся древний, поражающий своим величием, покрытый туманом горный пейзаж Ирландии.

   В глубокой горной долине, где вершины гор обрамляли небеса, он увидел уютную деревушку, словно появившуюся из сказки. Дорога к ней вилась среди зелёных холмов, устланных сочной травой. Воздух был пропитан пряными ароматами цветущих фруктовых деревьев и свежескошенного сена. Блогер направился туда.

   Вдоль узких улочек, словно сближая соседей в дружественную общность, расположились аккуратные ухоженные домики. В каждом дворике шуршали куры, перебегая с одной крошечной лужайки на другую, где в тени раскидистых деревьев паслись доверчивые козы, иногда поднимаясь на задние ноги, чтобы достать сочную листву.

    На склонах неподалеку, маня прохладой, раскинулся маленький сад. Ветви яблонь и груш наклонились под тяжестью спелых плодов. Рядом с садом трудолюбивые пчёлы усердно собирали нектар с ярких цветов, раскинувшимся по склонам.

   Генри встал за деревом и наблюдал за происходящим во дворе. Хелен вышла из сарайчика с крынкой молока. В небольшом саду был накрыт стол для завтрака.

   – Дети! Быстро за стол! Я заварила чай на лесных травах! – воскликнула она.

   – О, домашний сыр, сметана! – заметил Дени. Он не стеснялся говорить громко.

   – Мои любимые пышные узорчатые блинчики! – обрадовалась Соня.

   На дорожке, ведущей к невысокому коттеджу, показался Лукас с корзинкой грибов. Дени и Соня забрались на самодельные стулья и стали наливать себе из самовара ароматный горячий напиток в яркие глиняные чашки. Дети наперебой делились впечатлениями прошедшего дня и рассказывали о планах на новый день.

   Решив не нарушать спокойствие семьи и, стараясь быть незамеченным, Генри вернулся к машине. Пока он шёл, несколько местных жителей приветствовали его и неожиданно от этого ему стало немного грустно.  Его уколола совесть из-за того, что он попытался привлечь побольше слушателей в свою аудиторию, использовав для этого чистоту намерений и искренность семьи Лукаса, тем самым сделав их заложниками своей доверчивости. Генри не решился снова вторгнуться в их чистый и открытый мир и немного даже позавидовал тому, что здесь семья нашла своё счастье.