Последняя встреча

ПОСЛЕДНЯЯ ВСТРЕЧА
Одноактная пьеса

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:   
Влада Скворцова
55, бывшая жена Бориса, писательница. Последние 10 лет живет в Европе. В данный момент спешит на премьеру спектакля по ее пьесе в Москве.

Борис Скворцов
57, бывший муж Влады, предприниматель. Покинул жену и сына ради престижного брака с более молодой и перспективной наследницей семьи со связями.
Хочет успеть к дочери от второго брака на свадьбу.


Зал ожидания в аэропорту. Абсолютно пустое, гулкое помещение с атмосферой тревожного напряжения. Свет периодически мигает.
Присутствуют странные предметы, словно перенесены из других времен прихотью какого-то любителя винтажного антуража. Старые чемоданы, регистрационные книги с пожелтевшими страницами, громоздкий дисковый телефон, старинные часы. Из невидимого громкоговорителя периодически звучит назойливая мелодия музыкальной шкатулки.
Информационная стойка пуста. Одинокая узкая скамья из ажурного литья стоит посередине зала.

В полной темноте раздается тревожный женский голос.

ВЛАДА. Эй! Свет включите! Что за хрень? God damn it! Turn on the light, please. Joder! Enciende la luz!
Есть тут кто?

БОРИС. Мадам, сеньора, успокойтесь. Сейчас попробую разобраться.

ВЛАДА.  Уф! Слава богу, родная русская душа. А то я вся на нервах. Как попали в эту болтанку, кругом крик, вопли. Я все мантры вспомнила. И уже в Дева Чан собралась отправиться. Это, знаете ли, буддийский Рай. Потом вроде как совсем отключилась. И вот теперь тут. Непонятно где. Неизвестно с кем.

Слышны шаги, шорохи, металлическое бряцание.

БОРИС. Секунду. Вроде нашел. Ну чтобы русский инженер, хоть и бывший, и не разобрался. Да будет свет!

Сначала мигает, а потом загорается свет. Борис и Влада — одни в зале ожидания аэропорта.
Влада радостно хлопает в ладоши. Потом внимательно вглядывается в лицо Бориса, замирает и с кислой миной опускается на скамью.

ВЛАДА. Это ж надо! Пролететь тысячу километров, оказаться где-то на краю света… и нос к носу столкнуться с бывшим. Что за насмешка судьбы!

БОРИС. Влада!? Сколько лет, сколько зим! Как говорится, гора с горой не сходятся, а…

Борис радостно кидается к Владе, присаживаясь рядом. Она тут же недовольно отодвигается на противоположный край скамьи.

ВЛАДА. А я б тебя, Борис, еще лет двадцать не видела и не слышала.

БОРИС. Десять!

ВЛАДА. Что десять?

БОРИС. Не двадцать, а десять лет, как ты укатила к своему этому, испанскому мачо. Поди, сейчас какая-нибудь Гонсалес или Родригес стала?

ВЛАДА.  Здесь при замужестве, фамилию не меняют. Увы, пока что по-прежнему —  Скворцова. Правда, скоро с нею будет покончено!

БОРИС. А чего так?

ВЛАДА. Как гражданка Испании, буду иметь две фамилии. Папы и мамы. А не какого-то временного и ненадежного спутника.  И вообще, с каких щей я должна перед тобою отчитываться? Мы уже сто лет чужие, официально разведенные люди.

БОРИС. Двадцать.

ВЛАДА. Что двадцать?

БОРИС.  Двадцать лет, как развелись. 28 мая.

ВЛАДА. Надо же! Какая память! Да, двадцать лет, как ты нас бросил и сломал мне жизнь.

БОРИС. Да как-то непохожа ты на несчастную и сломленную. Ничего так. Хорошо сохранилась.

ВЛАДА. Сомнительный, надо сказать, комплимент. Словно я антиквариат какой. На возраст намекаешь? Ну да, не так молода, как твоя нынешняя…

БОРИС. Да в мыслях не было. Действительно, отлично выглядишь.  Почти не изменилась. Хотя нет, изменилась. В лучшую сторону. Прямо такая стильная дама… из Амстердама.

ВЛАДА. Нет, всего лишь из Фуэнхиролы. Море, солнце. Стараюсь следить за собою. Мужу это нравится.

БОРИС. Небось ЗОЖ? Фитнес, веганство, интервальное голодание…

ВЛАДА. Подумать только, какая осведомленность!

БОРИС. Да Лорка мне этим зожничеством все печенки проела. Правда, толку — ноль. Как была, так и есть — дама в теле. А я страдай на этих пресных брокколи и тертой морковке. Тфу на них!

ВЛАДА. Ну ты ж когда-то клюнул на пышные формы и волнующий бюст. А главное, то, что к этому «богатству» прилагалось. Родительские связи и семейный капитал.

БОРИС. Владка, когда ж такой язвой стала? Поди, тоже от веганства?  Бабы от него просто звереют. Пропади оно пропадом!

ВЛАДА. Вот еще! Никакого насилия и самоистязания. Просто прислушиваюсь к своему организму. Вообще, за эти годы я наконец-то научилась прислушиваться к себе самой. А не быть чьей-то услужливой тенью.
Все, хватит лясы точить! Нужно выяснить, как быстрее отсюда убраться. Что-то не по себе мне тут. 

Влада внимательно осматривается, с удивлением обнаруживая странные вещи, словно втянутые из других эпох, пустую регистрационную стойку, полное отсутствие пассажиров и персонала.

БОРИС. Да, обстановочка того… на европейский терминал не тянет. И рухлядь какая-то, забыл что ли кто…

Внезапно оживает громкоговоритель. Сначала слышатся металлические нотки мелодии музыкальной шкатулки, потом безликий механический голос.

ГОЛОС. Дамы и господа! Через час вылетает последний рейс. На борту только одно место. Вам следует заполнить анкеты, на основании которых будет принято решение о предоставлении первоочередного вылета. Время пошло.

Слышится скрежет шестеренок старинных часов на стене, вынырнувших из сумрака в свете прожектора. Они начинают громко отсчитывать секунды как метроном.

ВЛАДА. Какие анкеты? Бред какой-то. И где их искать? Блин, и чего это они этот будильник врубили. Раздражает!

БОРИС. Пять сек. Сейчас на стойке гляну. Вроде там листочки какие-то трепыхаются.

Борис соскакивает со скамьи и идет к стойке. Возвращается с парой листов бумаги и ручкой. Влада берет в руки один из них.

ВЛАДА. Давай гляну. Так…  имена, данные, проживание, переживания….

БОРИС. Что-что?

ВЛАДА. Ну да. Самые светлые переживания. Самые горестные переживания. Мечты, планы. Цель поездки и ее срочность… Joder! И какого лешего они в мою личную жизнь лезут, долбанные перевозчики. Высадили в каком-то уголке старьевщика и издеваются.

БОРИС.  Мне, мне очень срочно нужно вылететь! Понимаешь, свадьба у Алинки. Я как штык должен быть… Они мне просто не простят. Мозг ложкой выскребут из черепушки.

ВЛАДА.  Вот оно как? К милой доченьке на бракосочетание. Ничего. Перетопчется. Небось не последний раз под венец, если в папулю пошла. А трепанация тебе не помешает.

БОРИС. Оладушка, я тебя не узнаю. Ты же всегда такая отзывчивая была. Душевная.

ВЛАДА.  Была, да вся вышла. Когда на чужой земле жизнь с нуля начинаешь, такие клыки и когти отрастают... Так что забудь и напоминай мне это глупое прозвище. Я теперь Владислава Славина — писатель и сценарист, лечу на премьеру. Только подумай. В Москве поставили спектакль по моей пьесе. Да я к этой цели всю жизнь шла! Хотя кое-кто, не будем указывать пальцем, мне палки в колеса вставлял, крылья подрезал, гнобил, бесталанной выскочкой называл. И вот он —  главный момент, важный итог! Такое пропустить невозможно!

БОРИС. Какая еще Славина!

ВЛАДА.  Псевдоним это мой творческий.  Валенок ты, сибирский.

БОРИС. Помешалась ты на своей славе. А на людей живых тебе наплевать! Конечно, что тебе свадьба. Ты даже на похороны сына не приехала, не простилась.

Пауза. Влада замирает, ее лицо стекленеет.

ВЛАДА.  Не смей! Не смей мне говорить об этом. Для меня он жив! Просто сейчас очень далеко… Понимаешь, не могла я приехать. Не могла в гробу его видеть. Тогда сама бы рядом замертво легла. Хотя … я и умерла в тот миг, как мне об аварии и Ромочке сообщили. Просто сердце тупо билось, оболочка не отпускала туда, к нему. И Рикардо, бедный, возился со мною. С ложечки кормил. А я только плакала, плакала. Никогда не думала, что в человеке столько слез.
Забывалась, только когда он ко мне во сне приходил. И все успокаивал, уговаривал. А потом я писать начала. И в моих книгах мальчик мой оживал. Он стольким моим героям тепла и света подарил. Ты помнишь, каким Ромочка был светлым человечком? Как все к нему тянулись…

Борис присаживается у ног Влады и гладит ее ладони.

БОРИС. Конечно. Ты знаешь, я ведь поближе к Ромке переселился. Купил домик в деревне, недалеко от кладбища. Часто у него бываю. Мне там как-то легче. В город в основном по делам, по бизнесу заезжаю. А сейчас и Алинка в Москве. Вот парня себе там нашла. Может, и сложится у нее все путем. Не наделает таких ошибок, как папаша ее. Ты уж прости меня, если сможешь. И полетай на свою премьеру.  Ты ведь у нас очень талантливая. Я кое-что листал из книг твоих. У мамы. Я знаю, вы с ней дружите. Она о тебе всегда так восторженно говорит. А вот с Лоркой у них не задалось.
Так что, бери свою анкету и на выход.

ВЛАДА.  Да ну ее, эту премьеру. Это просто ритуал. А сам факт уже свершился. А вот девочку не стоит огорчать. Она не заслужила этого. В ошибках взрослых не виновата. Пусть у нее будет замечательная свадьба и папа рядом.
Знаешь, судьбы все-таки не индейка! Раз свела нас все же вместе. Меня так мучила все эти годы эта обида, злость душила, самолюбие уязвленное. А ведь, по сути, я благодарна должна быть судьбе-злодейке! Ну и тебе. Вытряхнули меня из тихого болотца, как из пушки, на другую орбиту. Я собою стала. Карьеру сделала, мир повидала, мечты свои осуществила. Только вот, Ромочка…Не уберегли мы его. Ну и эта боль — она ему новую жизнь дала. В книгах. В душе моей. И верю, что ждет он меня там — в Дева Чан, где встретимся с ним в наших новых воплощениях.
Так что благодарю тебя за все хорошее, что было у нас. А его немало было. Помнишь? Разговоры наши ночи напролет. Велик, который ты мне вместо колечка подарил. Прозвища твои смешные. И за плохое тоже. Оно меня сильнее сделало. Лети к своей любимой девочке. Счастья им.

Борис поднимается, прижимает к себе Владу и целует.
Меркнет свет.

Из громкоговорителя слышен Голос. В нем теплые, живые ноты.

ГОЛОС. Вы сделали свой правильный выбор. Ничто так не возвышает душу, как прощение и благодарность. Теперь из Чистилища вам прямой Путь в Свет! Билет на Небеса не нужен. Вас там уже ждут!

Прожектор выхватывает силуэты Влады и Бориса. Потом они растворяются в ярком луче и вместо них устремляются в небеса два белых голубя.

Занавес.