Сказка про любовь и верность. Ко Дню семьи 8 июля

В одном селе-деревушке жили были муж и жена. Не было у них детей долгое время, но, наконец, подарил им Бог дочку.
Родилась девочка ладная, с гладкой белой кожей, с синими-пресиними глазами и кучерявыми волосами.
И стали думать мать и отец, как же её назвать.
Отец хотел назвать девочку Ядвигой, а мать – Алёнушкой. Но были они очень дружной и любящей парой, друг другу возражать не могли. Так и решили назвать девочку Ядвига-Алёнушка.
Вот уходит отец в поле землю пахать, пшеницу сеять, сено косить… А мать дома остаётся:
- Алёнушка, девочка моя, давай личико ясное умоем, - ласково говорит мать.
И кроха бежит умываться.
- Алёнушка, девочка моя, давай в доме прибираться, - говорит мать подросшей доченьке.
И Алёнушка за веник хватается.
- Алёнушка, девочка моя, отнеси отцу молочка парного в поле, да хлеба свежего, а то умаялся батя наш, - говорит мать. 
Берёт Алёнушка узелок и бежит к отцу, обед в поле несёт.
Видит её издалека отец, и сердце не нарадуется.
- Доченька, родная моя, какая же ты у меня умница! – берёт он узелок у Алёнушки. – И маме помощница, и отцу радость.
Так и осталось за девочкой имя Алёнушка.
Долго ли коротко, время проходит. Растёт Алёнушка, матери помогает, отца радует.
Вот пошла она как-то в поле, понесла отцу молока парного, да краюху хлеба, а навстречу ей добрый молодец.
Увидел он красну девицу, и сердце его забилось от радости.
- Как зовут тебя, - говорит, - девица-красавица?
Вспыхнула девушка от взгляда его ласкового, опустила глаза и говорит:
- Алёнушкой меня матушка кличет, а батюшка доченькой родимой зовёт.
- А я буду звать тебя жёнушкой любимой, - сказал добрый молодец.
Спрыгнул он с коня и пошёл вместе с Алёнушкой в поле к её отцу просить руки его дочери.
Погоревали отец, да мать, что дочку их любимую замуж пора выдавать, да делать нечего. Подумали и решили: парень он работящий, добрый, Алёнушку любит, родителей уважает, в старости одних не оставит. Да и Алёнушке он приглянулся. Справили они свадебку, и зажили Иван да Алёна мирно и дружно, как их родители.

Жили они поживали, да только пришла вдруг беда: задумал враг светлу Русь погубить.
Поцеловал Иван Алёнушку, поклонился в пояс родителям и на войну ушёл Русь из беды выручать.
Долго Ивана не было. Уж не раз сменилась весна летом, а осень зимой. 
Ушли вслед за сменой лет и родители Алёнушки.
И живёт она сиротинушкой.
Напала на Алёнушку тоска смертная, а за ней хворь неотступная. Пошла она в лес за травой лечебной, да больше её и не видели.

Долго ли коротко время идёт, приходит домой Иван, да только ни родителей нет, ни Алёнушки.
Сел Иван на порог, закручинился: «Была у меня жена любимая, Алёнушка-раскрасавица, душу грела мою, молитвами своими от ран меня спасала, были родители, а теперь никого нет». 
Подходят к нему люди добрые, утешают его:
- Не переживай, Иван. Ты парень хоть куда. Женишься ещё, деток себе заведёшь, скарбом обрастёшься, избу новую построишь. Всё у тебя впереди.
Да только не хочет Иван избу новую строить, не хочет искать себе жену другую. Сердце его при Алёнушке, и отстегнуться от неё он не хочет.
Пошёл он в лес, куда ушла и не вернулась его жёнушка:
«Не найду свою Алёнушку, так погибну. А без неё мне не жить».
Вот идёт Иван по лесу. А деревья всё гуще становятся. Всё темнее лес, всё суровее.
Под ногами коряги скрипят, филины в ночи ухают, разрезает тишину леса страшный хохот горлицы. А за деревьями лешие прячутся, кругами сила нечистая кружит его, хочет в сети свои заманить Иванушку.
Но не сдаётся Иван не вертается, ищет он свою Алёнушку.
Вот идёт всё, идёт он по лесу, а навстречу ему старичок-лесовичок.
- Старичок-лесовичок, - говорит ему Иван, - знаешь ты весь темный лес, все овраги, болота и чащи. Не видал ли ты моей Алёнушки? У неё глаза синие, словно во поле васильки, коса русая, губы алые, и стройна она как берёзонька.
- Не видал я такой красавицы, - отвечает ему старичок-лесовичок.
Вздохнул Иван и отправился дальше.
Долго ли, коротко идёт Иван, видит, озеро, словно зеркало. А на озере гуси-лебеди по воде плывут.
Говорит Иван:
- Гуси-лебеди, гуси-лебеди, вы летаете над полями, над лесами, не видали ли вы мою Алёнушку? У неё глаза синие, словно во поле васильки, коса русая, губы алые, и стройна она как берёзонька.
Отвечают ему гуси-лебеди:
- Мы летаем над полями, над лесами, но не видели мы твоей Алёнушки.

Совсем Иван закручинился, опустил свою буйну голову. Видит он, а в траве воронёночек. Из гнезда выпал-вывалился, и никак в гнездо не вернуться ему.
Взял Иван в руки воронёнка и посадил в гнездо. Затем сел под берёзою, призадумался.
Слышит вдруг голос над собой:
- Что, Иван не весел, ниже плеч буйну голову повесил? Али приключилось чего?
Посмотрел Иван наверх, а на дереве ворон сидит.
- Приключилося, - говорит. – Вот ищу я свою Алёнушку, не одну пару сапог истоптал, да найти не могу никак. У неё глаза синие, словно во поле васильки, коса русая, губы алые, и стройна она как берёзонька. Триста лет ты живёшь на свете, всё знаешь, может, видел ты, мудрый ворон, мою Алёнушку?
Наклонил ворон голову, одним глазом прищурился, и промолвил ему, глядя искоса:
- Помог ты мне Иван, не бросил в беде моего воронёночка, помогу и я тебе. Ступай ты, Иван, всё на север, чтоб солнце по правую руку было. Как увидишь реку широкую, возьми лодку, что цепью привязана, переправься на другой берег. Там за болотом в густой чаще увидишь, Иван, избушка стоит. А в избушке той Яга живёт. Обратись ты к ней со своей бедой. Будет гнать тебя, только ты от неё не отставай.  А там сердце твоё подскажет тебе.
Поклонился Иван в пояс ворону и отправился в путь дороженьку.
Долго ль шёл Иван, коротко ли, только видит он избушка в лесу стоит.
«Знать, баба Яга здесь живёт», - подумал Иван.
Постучался он, не открыл никто.
Зашёл Иван, никого в избе нет. Да чисто так в дому, всё прибрано. На столе хлеб душистый стоит, да квас ядрёный. Видно, ждёт свою жертву, приманивает.
Поел Иван хлеба душистого, запил кваском ядрёным, и улёгся спать на постель бабы Яги.
Выспался Иван, потянулся: хорошо на постели бабы Яги, словно в доме своем побывал.  Открыл он глаза, глядь, а Яга у печи сидит, огонь раздувает, сейчас варить его будет. Руки у бабы Яги – как крюки: пальцы согнутые, щёки впалые, волосы седые, косматые, да горб на спине.
Встала баба Яга, повернулась и подошла, хромая, к нему. Нога-то, видно, у неё костяная.
- Что, сокол, проснулся? Али умаялся, богатырь, в такую даль-то дошёл? – говорит она скрипучим голосом.
Сел Иван на кровать, отвечает ей:
- Не ешь меня, баба Яга. Пошёл я в лес в поисках жены своей Алёнушки, да не найду никак. А без неё мне не жить.
- Не найдёшь ты свою Алёнушку, - говорит ему баба Яга. – Уж нет её на свете белом. Не ищи её напрасно. А иди-ка ты домой, найди себе другую жену, молодую-красивую. А я тебя есть не буду: жаль мне тебя.
Заплакал тут Иван, говорит:
- Столько лет воевал, столько смертей видел, не плакал. А тут не могу удержаться. В сердце она у меня живёт, моя Алёнушка. Не жить мне без неё.
Пожалела его баба Яга и говорит:
- Садись, поешь борща моего наваристого, может, успокоишься.
Поел Иван борща бабы Яги, и вспомнил молодость.
- Вот таким же борщом и Алёнушка меня подчевала.
- Ну, что делать? – говорит баба Яга. – Время никого не жалеет. Всё проходит. И это пройдёт. Не могу я тебе помочь.
Вышел Иван из избушки и пошёл дальше Алёнушку свою искать.
- Не найду свою Алёнушку, так погибну. А без неё мне белый свет не мил.
Долго ходил он, коротко ли, только вспомнил он, что ворон ему сказывал не отставать от бабы Яги. Возвращается он опять к Яге.
Вышла из избушки баба Яга, из-под косматых седых волос смотрит на него:
- Чего тебе, добрый молодец? Али забыл чего?
- Не нашёл я, Алёнушки, умаялся. Накорми ты меня, баба Яга.
Впустила его баба Яга, налила похлёбки, дала хлеба.
Попробовал он похлёбку, а вкус у неё такой, словно она с молитвами варена. Как поел Иван, сердце ёкнуло, что-то вспомнилось давно забытое.
«А сама ли баба Яга ту похлёбку варила? - подумал Иван. - Такую похлебку только Аленушка готовила».
Ничего не сказал он бабе Яге. Попрощался, а сам вышел из избы, спрятался за кустами и следить стал: не выйдет ли Алёнушка, видно, прячет её баба Яга.
Ждал Иван, день и ночь всё прятался, только не выходит из избы Алёнушка. Возвращается он опять к бабе Яге.
Вышла из избушки баба Яга, из-под хмурых бровей на него смотрит:
- Чего тебе, добрый молодец? Али забыл чего?
- Не знаю, баба Яга. Не нашёл я свою Алёнушку, да только тянет меня сюда.
- Нет здесь твоей Алёнушки, не ела я её, не губила её и не прятала, - говорит баба Яга. – Уходи! – говорит, – отсюдова, пока не рассердилась я!
- Не серчай на меня, баба Яга, - отвечает Иван. – Отогреюсь только чуток у тебя и уйду. А ты мне похлёбки своей налей.
Налила баба Яга ему похлёбки, подала хлеб и квас.
Поел Иван и просится на ночь к Яге.
«Ой, хитрит баба Яга, - думает Иван, - видно, прячет она Алёнушку. Только Алёнушка такую еду готовила».
- Последний раз, - говорит ему баба Яга. – А если ещё раз сюда придёшь, съем тебя.
Лёг Иван на кровать, претворился спящим, и видит:
Вот встала баба Яга, взяла расчёску, да стала волосы расчёсывать свои седые и длинные.
Потом подошла она к зеркалу. Поглядела в него, и синие глаза отразились в нем. Глаза синие, цвета васильков.
Одела она ночную рубашку белую и спать легла на сундук.
Странно, думает Иван, мне кровать свою уступила, сама на сундук легла. Добрая она, что ли?
Утром встал Иван, поблагодарил бабу Ягу и в лес ушёл думу думать.
Не придумал ничего, зато зверя убил, принёс.
- Принимай, говорит, баба Яга меня, я не с пустыми руками пришёл.
- Да, что ж ты, Иван, всё ходишь ко мне?! - рассердилась баба Яга. – Али не боишься, что съем я тебя?
- Не боюсь, - говорит Иван. – Не знаю, то ли зельем ты меня каким опоила, то ли добротой своей взяла, да только не могу я отсюда уйти. Столько видел я разных людей, а ни с кем мне  так хорошо не было, как с моей Алёнушкой, да с тобой. Тянет меня сюда. Словно в дом родной каждый раз возвращаюсь. Разреши мне с тобою остаться. Нет у тебя красоты девичьей, да есть у тебя красота душевная. Тепло с тобой мне и радостно. Буду приносить тебе дичь из лесу и помогать по дому.
- Хорошо, - сказала баба Яга. – Оставайся, раз ты такой липучий. Только зови ты меня Ядвига.
Улыбнулся Иван и ничего не сказал. А у самого сердце от радости чуть не выпрыгнуло: отец-то ему после свадьбы всё рассказал.
Признал он в Яге-отшельнице свою Алёнушку. Признал, да не стал смущать её.
Понял он, что от болезни пальцы ее скрючились, от печали морщины на лице пролегли, от жизни тяжелой согнулась спина её, от слез глаза потускнели, от скорби щеки ввалились, от тяжёлой доли волосы поседели. И только сердце ее добрым осталось, душа ее красотою светилась.
Понял Иван, что не хотела Алёнушка его собой связывать: собою, больной и несчастною такою.

А Алёнушка с тех пор изменилася, гордо спину свою снова выпрямила, на волосы платок яркий накинула, глаза её синие загорелись опять, от счастья голосок стал нежным-ангельским, а щёки её разрумянились.
И родили они дочку Настеньку. Да такую, что краше её и на свете не было.
И стали семьёй дружно жить-поживать, теплом и заботой друг друга согревать.
.
Тут и сказке конец. А кто слушал, молодец.

***