10. Роза. Елка для Мишки

Мария Шпинель

Автор: Роза


Вечером мама рассказывала Мишке сказку про смелую девочку Белль, которая перед Новым
годом привезла из лесу ёлку и расколдовала принца Адама. Мама выключила ночник. Спальня
стала волшебной из-за узорчатой занавески и света уличных фонарей. Казалось, будто идёт снег.
Мишка смотрел на занавеску, слушал сказку и неожиданно уснул.

А утром, перед рассветом...он открыл глаза, вскочил с кровати, подбежал к окну. Сугробы, белые
мохнатые деревья! Снегопад! Наконец-то!

Но чего-то не хватало во дворе. Снеговик! Вот кто нужен!

– Пока мама спит, успею его слепить, – буркнул Мишка, быстро оделся, нашёл морковку в
холодильнике, стащил губную помаду из ванной. А чем ещё, кроме помады, можно нарисовать
снеговику рот? За помаду попадёт, но потом, а сейчас – на улицу!

– Хочу сделать волшебного снеговика. Я уже не маленький, в чудеса не верю, но мама верит. Она
взрослая и, к тому же, врач, а врачам все верят, – уговаривал себя Мишка, перепрыгивая со
ступеньки на ступеньку.

На улице стало немного светлее. Снежная лавина по прежнему неслась с неба на землю. Мишка
побежал к детской площадке, провалился в снег, удивился:

– Ого, как глубоко!

Уронил морковку и сразу понял – пора заняться делом. Первый шар удался на славу. Второй тоже
получился хорошо.

– Как же поднять тебя на первый? Ничего себе – какой тяжёлый,– возмутился Мишка,
поднапрягся, и через несколько минут снеговик стал почти правильным.

Скоро был готов последний шар – голова. Морковка стала носом. Рот нарисовать не удалось –
сломалась помада. Зато пустым тюбиком удалось продавить улыбку и глаза.

Теперь предстояло самое трудное – забросить голову на туловище.

– Придумал! Тебя, голова, подброшу, как мяч. А если не попаду? Разобьёшься? Потом снова тебя
лепи, – размышлял сосредоточенно Мишка и не заметил подошедшего мужчину. Даже подпрыгнул
от неожиданности, услышав:

– Смотри, не урони голову. Давай помогу.

Мужчина протянул руки и вдруг замер, уставился на Мишку, но голову взял, поставил на туловище,
спросил:

– Я напугал тебя?

– Ты тоже испугался – вон какие глаза круглые сделал, – заявил Мишка. – Разве голова страшная?

– Нет, красивая. Только у неё глаза белые, хоть тоже круглые, как мои. А твои...Ух, какие зелёные!
Нет, не может быть! Хотя...Ладно, погоди, сейчас сбегаю домой за красками для снега. Нарисуем
всё, что нужно! Я мигом. Кстати, меня зовут Герой.

– Я – Мишка, а мама – Вика.

– Вика? Правда?

– Да, – подтвердил Мишка.

– Ты похож на маму?

– Очень! Ты знаешь мою маму?

– Вероятно...

Гера, быстро развернулся, побежал к соседнему подъезду.

Через пару минут вынес красную и синюю краски в бутылочках с брызгалками. Отломил от дерева
пару больших веток для рук.

Скоро снеговик стал настоящим, разрисованным по всем правилам.

– Давай назовём его Барсиком? Я хотел кота, но мама не разрешила, потому что работает врачом
по сменам, а мне всего семь лет, и мы собираемся летом на море.

– Отлично, но Барсик – имя для котёнка. А давай назовём его Гарри? Пусть он тоже будет
волшебником, как Гарри Поттер. Слушай, Мишка, родители тебя не хватятся? Сейчас шесть утра.
Они хоть догадаются глянуть в окно?

– Наши окна и лоджия, вон там, на первом этаже. Мама, конечно, догадается глянуть, а папа
ничего не знает, он меня ни разу не видел, потому что уехал далеко и стал доктором, а потом
космонавтом. Не веришь?

– Мне кажется, что ты замёрз, Мишка. Беги домой.

– Нет, Гера.У меня нет лошади, я не могу, как Белль, поехать в лес за ёлкой, и в сказки я не верю,
но хочу, просто так, попросить у Гарри.

Мишка смутился, потёр кулаками лоб и выпалил:

– Гарри, пожалуйста, подари мне на Новый год ёлку и маме бусы, а ещё красную помаду, которую
я сломал, – махнул рукой, убежал в подъезд.

Гера остался возле снеговика, увидел в сугробе тюбик от помады. Поднял, закрыл глаза, глубоко
вдохнул морозный воздух и, не открывая глаз, произнёс:

– Вика... Я знал. Вика. Неужели ты нашлась? Гарри, пусть она будет той самой Викой! Ну,
пожалуйста! А это тебе! – рассмеялся, нахлобучил на снеговика свою спортивную шапку, засунул
помаду в карман, хлопнул в ладоши, побежал к своему подъезду.

В это время проснулась Вика. Увидела снегопад, вскочила, кинулась к стеклянной двери на
лоджию, крикнула:

– Сын, сынок, снег идёт! Вставай! – и увидела Мишку на детской площадке, под ярким светом от
уличного фонаря.

Рядом стоял высокий мужчина в синей куртке и в спортивном костюме. Между ними –
разукрашенный снеговик.

Мишка махнул рукой, повернулся, побежал к подъезду. Мужчина наклонился, подобрал какую-то
вещицу, положил в карман, сорвал с головы пёструю шапку, натянул на снеговика, хлопнул в
ладоши и, подбрасывая ногами снег, помчался в соседний подъезд.

В эту же минуту стукнула дверь квартиры. Вика тихонько прошла из спальни через гостиную,
прислушалась. В коридоре раздалось шмыганье носом, шлёпанье босых ног, шум воды в ванной.
Выглянула в коридор, увидела на полу мокрые Мишкины вещи, быстро вернулась на свой диван и
юркнула под одеяло, притворилась спящей.
Через несколько минут, согревая руки дыханием, появился сын, наклонился над мамой, громким
шёпотом спросил:

– Мам, ты спишь?

– Да! – весело крикнула мама и схватила сына. – Попался, Мишка-ледышка-худышка. Я знаю, где
ты был и что делал, не знаю твоего помощника. Забирайся ко мне под одеяло. Три минуты
греться. Потом завтракать и я – на работу.

– Мам, я помаду потерял, когда рисовал снеговику Гарри рот, а помогал мне Гера. Он сосед из
нашего дома.

– Гера? – удивилась мама, вскочила, закутала сына в одеяло. – Гера...Не могу вспомнить, но,
кажется, если постараюсь, то...Нет. Не помню. Редкое имя. Ладно. Сиди смирно. Я – на кухню.
Крутой у вас получился Гарри. Очков не хватает.

Мама побежала на кухню, потом в гостиную, потом на кухню и в ванную, заскочила в спальню,
открыла шифоньер, закрыла, побежала на кухню и снова в ванную.

– Сын! А где моя помада?

– У Гарри, – с опаской крикнул Мишка.

– Хороший ответ. Ладно, притворюсь серой мышью, как всегда. Я убежала на работу. Приду
вечером. Еда на столе. На улицу ни шагу – сапоги мокрые. Будешь смотреть телевизор. Целую.
Люблю. Пока!

Мишка так и не понял, простила его мама или нет из-за помады. Позавтракал, включил телевизор.
Посмотрел в окно на Гарри. Вышел в коридор, потрогал сапоги –мокрющие. Вернулся в комнату,
достал краски и альбом. Нарисовал бусы для мамы – пусть хоть нарисованные будут, а то мама ни
одного подарка не получит на Новый год. Для себя нарисовал большую ёлку, рядом – Гарри, маму,
машины, самолёты и Геру.

В это же время Гера ворвался в художественную мастерскую, где работал последние пару лет.
Тридцать первого декабря особой работы не предвиделось, но несколько человек уже колдовали
над макетами.

– Мужики, спасайте! – крикнул Гера. – Нужен костюм снеговика, женские бусы и помада. От
помады остался тюбик. Остальное не знаю, где взять. Это важно, вопрос жизни и смерти. Я искал
её столько лет и, наконец, нашёл!

– Гера, кого ты нашёл? Смерть? – спросил один из макетчиков.

– Дураки вы, мужики. Вику я нашёл. Звоните всем. Я должен стать Снеговиком и выполнить
желания Мишки.

– Ясно. Мужики, давайте поможем другу. Иначе, нам всем на зависть, он помрёт холостяком.

Костюм снеговика раздобыли в ТЮЗе. Там же и возникла идея устроить новогоднее
представление.

Для Вики Гера купил цепочку с золотым сердечком и красную помаду. Ёлку купил возле дома.
Продавец связал веревкой пушистые зеленые лапы.

Дома Гера достал альбом с фотографиями, вытащил нужные и окончательно понял – он на
верном пути. Маму зовут Викой, Мишка – её точная копия. Ошибка исключена. В десять вечера он
нарядился в костюм снеговика, взял помаду, цепочку, ёлку и направился к соседнему подъезду.

За день Гарри засыпало почти до пояса, на голове выросла белая шляпа. Гера добрался до
снеговика, стряхнул с него снег, стал рядом, с трудом удерживая ёлку, сделал селфи и попросил:

– Гарри, колдуй изо всех сил! Не подведи!

Теперь остался последний шаг – доставить подарок Мишке и Вике. Можно было войти через дверь
в подъезд, но Гера избрал другой путь – необыкновенный.

Вика готовила праздничный ужин, громко рассказывала смешные истории про больных из
госпиталя, весело смеялась. Мишка ничего не понимал, но тоже смеялся, за компанию, помогал
накрывать на стол. В углу гостиной сиротливо стояла пластиковая ёлка, украшенная игрушками и
огоньками.

Мишка то и дело поглядывал то на неё, то в окно и вдруг рядом со своим снеговиком увидел ещё
одного. Второй держал ёлку.

– Мама! Там, во дворе! Огромный! С ёлкой”! Второй снеговик! – закричал Мишка и бросился на
кухню.

– И где же снеговик с ёлкой? – виновато спросила мама, глянула в окно. – Ты не переживай,
настоящая ёлка рано или поздно появится. Обещаю. Держи тарелки.

Мишка отнёс тарелки в гостиную, прислушался. В спальне, явно, что-то происходило – стучало,
ухало. Пришлось потихоньку подкрасться к двери, заглянуть в комнату. Тихо. Никого нет. Похоже,
ветер взвыл на улице.

Пару минут тишину ничто не нарушало, кроме телевизора. Мишка убавил звук и понял – в спальне
кто-то есть, кто-то постукивает и скребет по двери на лоджию.

Чтобы не спугнуть грабителей – в чём не было сомнений – стал на четвереньки, подобрался к
двери, приоткрыл. Никого! Но звук-то не исчез.

Пришлось тихонько отползти и быстро, так, чтобы грабители не заметили, перебежать на
полусогнутых ногах в кухню, подкрасться к маме и, схватив за ногу, предупредить:

– Там грабители. Тихо, мамочка, не кричи, а то они услышат и ворвутся.
Мама подпрыгнула от неожиданности, уронила на пол нож, взвизгнула, присела рядом с сыном.

– Мишань, ты так играешь? Не пугай меня больше. Чуть нож на тебя не свалился.

– Мам, ползи за мной. Не вставай, вдруг начнут стрелять? Выключай свет!

Вика, компенсируя отсутствие настоящей ёлки, включилась в игру, выключила свет в кухне и из
коридора – в комнате, наклонилась, двинулась в страшную гостиную, задела стол, расхохоталась,
села на пол.

Из спальни отчётливо доносился глухой стук и возня.

Вика мгновенно мобилизовалась на защиту сына, резко вскочила, крикнула:

– Стоять! У меня пистолет! Мишка, в ванную! – схватила стул и ворвалась в спальню.

Мишка кинулся спасать от грабителей маму, издавая устрашающий вопль.

Вика щёлкнула выключателем и обмерла, глядя на стеклянную дверь в лоджию. За ней стояло
чудище в белом, рядом с чудищем – зелёное дерево. Чудище кривлялось большим красным ртом,
стучало и басило:

– Откройте доброму Снеговику! Я принёс вам ёлочку! Вика! Мишка! Это же я!

Мишка, не раздумывая, бросился к двери, повис на ручке, открыл.

В комнату ввалились клубы пара, снега и высокий снеговик с ёлкой. Ёлка изогнулась, не
вписываясь в дверной проём. Снеговик её дёрнул, быстро захлопнул дверь.

– С наступающим Новым годом! Вот! – крикнул Cнеговик и протянул в сторону Мишки подарок.

Придерживая освободившуюся от верёвок ёлку, достал из кармана пакетик с помадой и бархатную
коробочку с цепочкой.

– Вика! Это тебе, с Новым годом! Вика! Не говори – нет. Это же я, твой Гера! Ой! Нет! Снеговик.

– Гера! Ура! – заорал Мишка. – Я так и знал, наш Гарри дал тебе ёлку и мамину помаду! Я верил,
верил! Мама! Эт же Гера! Я говорил – там было два снеговика.

– Вот оно что...Это, да...Это ужас. Ты? Откуда. Я подумала утром, но нет. Не может быть! Гера,
так это же ты!

Наконец, до Вики дошло – перед ней Гера - верный друг детства. Гера с ёлкой. А как иначе?
Прошло всего лишь пятнадцать лет! Подумаешь! А она стоит в каком-то старом спортивном
костюме! Да ведь и он не во фраке!

– С тебя капает вода, выбирайся из снеговика, – скомандовала Вика, открыла коробочку. – А это
что? Сердце? Мне?

– Да, Вика, тебе. Помнишь, нашу клятву?

– Помню! Шутишь? Жуть, то есть, нет. Я счастлива. А у меня есть Мишка! Сынок, иди сюда. Гера,
достань со шкафа подставку, а я понесу ёлку в другую комнату.

Схватила ёлку за ствол, попыталась перетащить в гостиную, бросила, развеселилась, крикнула:

– Гера, быстрее, надо её поставить, скоро Новый год. Надо повесить огоньки и не сжечь квартиру.
Мы с тобой сумеем! Как ты умудрился залезть на лоджию?

– Не знаю. Прыгал, забросил ёлку, уцепился, подтянулся, упал и снова по кругу. На ней была
верёвка. Если бы не она, сорвался бы с твоего цокольного этажа. Почему ты не застеклила
лоджию?

– Не знаю. Вот, только купили квартиру, передумала во время ремонта. Ну, всё. Ёлка стоит. Давай
гирлянду с маленькой ёлочки. Смотри, под ней рисунок. Ай, какая красота!

– Это тебе, мам, от нас с Гарри, – Мишка махнул рукой в сторону окна. – А давай маленькую
ёлочку поставим рядом с большой? Правда, её жалко?

– Какой же ты добрый, Мишенька. И каким взрослым стал. Иди ко мне. Смотри-ка, скоро будем с
тобой одного роста.

– Хочу быть высоким, как Гера, и таким же красивым.

Вика расхохоталась:

– С такими же чёрными глазищами и большим красным ртом? Идите с Мишкой в ванную
умываться и мыть руки, потом все за стол.

Гера быстро вытер рот рукой и вспомнил – на нём нарисованы чудовищно-красные губы, а на
щеках – румянец.

Через несколько минут дружная команда расположилась на диване, придвинув стол так, чтобы
видеть телевизор и обе ёлки, и Мишка сразу же спросил:

– Мам, можно уже есть торт?

– Конечно, можно. Не удивляйся, Гера, праздничный ужин мы начинаем со сладкого, чтобы
побольше съесть вкусностей. Остальное не важно. Кстати, о еде. Помнишь, как в детском саду вся
группа играла в прятки, а мы с тобой открыли дверь в кладовку, потом ещё одну дверь, но уже в
кладовке. Пошли по коридору, попали на большущую кухню, и там нашли огромную кастрюлю с
остатками винегрета?

– Да, помню. Мы же заблудились и решили наесться впрок, если не сможем попасть домой и
придётся остаться в том страшном месте навсегда.

Вика обрадовалась, начала хлопать в ладоши:

– Точно! А как стреляли из пистолетов в воспитательницу?

Мишка замер, спросил с ужасом:

– Вы что, её убили?

– Из игрушечных пистолетов убить не удалось. Но она должна была умереть, потому что взяла
тряпку и уничтожила нашу чудесную картину, нарисованную в большой спальне мелом, –
объяснил Гера.

– Мамочка, супер! Расскажите ещё!

– Хорошо. В первом классе мы с Викой, ой, с твоей мамой постоянно сидели под партой.
Прятались от монстров.

– А помнишь, в пятом классе ты спрыгнул со второго этажа с зонтиком и сломал ногу?

– Точно. Ты тогда приехала ко мне в больницу на трамвае, и мы поклялись, что станем мужем и
женой.

– Поклялись, но ты пропал! На пятнадцать лет!

– Да отца перевели в Петрозаводск. Он же военный. Я тебя искал, писал, а письма возвращались.
Почему?

– Да ведь и мы переехали! В другую квартиру. Потом я закончила медицинский. Стала врачом.

– А я окончил архитектурный, но архитектором не стал, стал художником. Ты хотела быть врачом и
стала врачом.

– Гера, это не самое важное. Моё главное достижение – сын.

Мишка заметил, что мама вдруг стала грустной, нырнул с дивана под стол, выбежал в спальню и
через минуту вынес нарядное сиреневое платье.

– Мам, помнишь, у Белль на Новый год было нарядное платье? Ты же расколдовала Геру? Он
превратился в страшного Снеговика, а ты его расколдовала.

Вика вспыхнула, схватила платье, убежала в спальню.

Вышла через пару минут. Платье – беби долл, на шее цепочка, кудри рыжие, глаза – зелёные, на
ногах – тёплые носки.

– Ну, что скажете? Ой! Забыла туфли. Я...

– Мам – ты принцесса, – восхитился Мишка.

И тут же Гера отодвинул стол, вскочил, с отчаянием в голосе проговорил:

– Я всё время искал тебя, Вика. Окончил университет, вернулся в наш город. Купил квартиру.
Оказалось, что мы живём в одном доме!

Мишка тоже вскочил и громко сказал:

– Давайте есть торт! Уже Новый год!

На улице грянул фейерверк.

– С Новым годом! – закричали Мишка, Гера и Вика. – Давайте есть торт!

Мишка повернулся к окну, махнул рукой снеговику.

– С Новым годом, Гарри!

© Copyright: Мария Шпинель, 2022
Свидетельство о публикации No222010600114