Духоносные дары 05. Супруг от Бога - мой Домострой

СУПРУГ ОТ БОГА - МОЙ ДОМОСТРОЙ

Начало https://valafila.livejournal.com/24295.html
Эпизод из биографической повести ИМЯ БОГА

С обретением «супруга от Бога» я стала православной женой или, по Домострою, праведной государыней - со всеми, вытекающими из моего нового статуса обязанностями, манерами и даже образом мыслей.
О том, что семья должна быть единым организмом с мужем-хозяином во главе, я знала по многолетнему воцерковлению. И ничуть не возражала. А с таким умелым и внимательным супругом, тем более.
Наше знакомство с ним, общение и узнавание друг друга началось в момент  ремонта в моем доме, когда коллега привел своего знакомого помочь мне, одинокой и немощной женщине. Ремонт — дело не быстрое, так что мы вполне смогли увидеть, узнать и оценить деловые, хозяйские качества друг друга. А за разговорами по ходу дела и во время обедов узнать и сопоставить взгляды на жизнь, оценки, ценности. Оба православные верующие. Оба — после жизненных испытаний и потерь. Одинокие и уставшие от одиночества. «Вот и встретились два одиночества, разожгли у дороги костер...».  Но наш костер разгорелся сразу и ярким пламенем. Мы признались друг другу, что оба усердно молились о православном супруге. Я рассказала о своих исканиях — о совместной молитве с моим отцом, о неожиданной поездке в Рим, о моем прошении Апостола Петра, о том, что Апостол внял моим просьбам и прислал своего тезку, чтобы он привел ко мне того, о ком я просила. Мы оба считали, что наше соединение произошло чудесным образом — по воле Божией. Мы ждали от нашего союза только благодати.
Первое время — самое интересное, наполненное новыми открытиями каждого в каждом.
Путь моего супруга к Богу тоже не был простым и прямым. Он также, как и я, начинал с эзотерики, даже пытался поступать в какой-то подобный институт. С юности занимался йогой и знал много асан и психотехник, пробовал себя в ведичестве и язычестве, откуда узнал траволечение... (Я до сих пор пью полезные и необыкновенно вкусные травяные чаи по его рецептам.)  ...Пока, совершенно случайно, он не встретил, или вернее, пока Бог не послал ему Учителя, которым казался известный протоиерей Русской православной церкви, церковный писатель, поэт, проповедник и диссидент Димитрий Дудко. Мой Александр говорил о нем, как об истинном служителе Божьем, каких единицы на свете. Весь остальной клир он не особенно чествовал, он много лет работал в монастыре и знал, что «всяк человек — ложь». Но его духовник — особо отмечен. 
Этот «исповедник Христов» и страдалец был арестован в 1948 году и приговорён к десяти годам лагерей с последующими пятью годами поражения в правах  за антисоветскую агитацию и пропаганду: во время ВОВ, находясь в оккупации, он публиковал свои стихи в подконтрольной немецким властям газете.  Дмитрий Дудко отсидел 8 лет, после чего закончил Московскую духовную академию и стал священнослужителем.
Путь жизни и исповедничества «иерея Божия» Димитрия Дудко не был простым, как Истина. Его то запрещали в служении «за нарушение церковной дисциплины», то восстанавливали и ссылали в далекие епархии.
Сам этот учитель моего супруга вел себя иногда, мягко сказать, непоследовательно. В своих статьях, которые он публиковал на Западе — это в советское-то время в 70-е годы! - он рассказывал об ужасах раскулачивания, об уничтожении крестьянства, об аресте своего отца и о своих собственных страданиях в советских лагерях.  Но этот «исповедник» не смог выдержать ареста и последующего давления на него, когда в 1980 году был обвинён в антисоветской деятельности. Известно его нашумевшее открытое письмо к патриарху Пимену, где он по сути отказывался от своего исповеднического прошлого и заявлял,  что никогда не боролся против советской власти. Позже с подобным заявлением он выступил и по телевидению: вчерашний обличитель коммунизма всенародно отрекался от  прежних своих «клеветнических книг и статей». Это громкое дело отца Димитрия Дудко происходило как раз во время Московской Олимпиады. 
И именно в это время, когда всероссийский Учитель и духовник, публично каясь, описывал  «образ примирения царя-мученика и генералиссимуса Сталина» в своих творениях, когда он называл Николая II и советского вождя хранителями государства, ...его наивного ученика с горящим сердцем и горящими глазами - моего будущего супруга повязали при распространении листовок и воззваний с протестными текстами ...этого же самого «духоносного протоиерея Божия».
Вскоре уголовное дело против отца Димитрия было закрыто. А моего будущего «супруга от Бога» отправили «по этапу» на целых четыре года. И пока этот верный последователь своего пастыря мотал свой срок, его наставник в вере отец Димитрий продолжал служение в храме  Московской области уже как религиозный государственник, верой и правдой служащий Отечеству.
Мой супруг не только не отвернулся в то время от своего Учителя, буквально «переобувшегося в прыжке», но сохранил ему верность и продолжал считать его настоящим исповедником до конца его и своих дней.
 - Ты не знаешь ужасов совдеповских застенков! - аргументировал он мне свою непоколебимую позицию. - Даже пара дней в тюрьме ломает сильных. А батюшку повторно арестовали, когда он уже был пожилой и немощный.
Александр знал, о чем говорил. Он  провел в тюрьме почти четыре года в самом расцвете своих молодых сил, он рассказывал мне, какие там прошел испытания...  Я слушала и не могла поверить, что такое возможно в наши дни.  Мне до боли было жаль его загубленные годы, изменившие, перевернувшие всю его жизнь! После выхода на свободу испытания не закончились.  Долгое время надо было «сидеть тихо» и ежемесячно отмечаться в ментовке, подтверждая свое исправление и верность власти. Тихо сидеть он мог только в монастыре, куда его устроил один знакомый: в другие учреждения с «волчьим билетом» диссидента он,  физик по образованию, не мог устроиться от слова «совсем». В монастыре он делал любую работу, которую давали — чинить  или проводить электрику, подметать двор, топить свечи, чистить иконы от гари... Платили очень мало денег. Но зато был бесплатный харч и давали одежду, которую приносили прихожане — в помощь малоимущим. Нередко друзья из прежней жизни, помня его безотказность, просили чинить компьютеры, ту же электрику или просто помочь по хозяйству. Иногда они давали немного денег. Но чаще только кормили и давали с собой какой-нибудь снеди. Так он превратился в «блаженного».
В моем сердце закипало возмущение от такой несправедливости. Но мой супруг на это отвечал снова по Писанию, что «должно верующим пострадать и тем спастись». Я не могла согласиться с такой жизненной позицией. Но и спорить с ним  тогда еще не могла, потому что сама стремилась жить по учению Христа, по Писанию и по Домострою, искала путь Истины.
...«Она его за муки полюбила, а он ее — за состраданье к ним», - ну чем не Шекспировская драма?!
Я пыталась читать старые ротапринтные произведения Дмитрия Дудко, которые мой супруг бережно переплел и оформил в красивой обложке. Но после Игнатия Брянчанинова, Никона Воробьева, после афонских старцев Силуана и Паиссия и другой православной классики гораздо высокого уровня мне, как теперь говорят, не зашло его учение. Мой муж сказал, что я еще не доросла до понимания его духовника и переключился на Святые писания — Ветхий и Новый заветы. Он читал ежедневно вслух по одной-две главе, чтобы в нашем доме звучало Слово Божие и тем самым очищало пространство от всего наносного за день.
Вместе  мы слушали Радио «Радонеж», особенно выступления и Ответы на вопросы популярного в то время проповедника Димитрия Смирнова. Этот прямой и властный протоиерей в эфире резал правду-матку совсем не благоговейно, а скорее более обличительно, называя глупцов глупцами, а дураков дураками. Он уверенно обличал звонивших на радио православных слушателей в их грехах — гордыни, зависти, корысти... И, странное дело, слушателей не убавлялось, наоборот, им как-будто нравилось быть обличаемыми и уничижаемыми. Мой муж объяснял этот феномен потребностью в избавлении от вины, которая с рождения лежит на каждом человеке и передается поколениями— от Адамова яблока до распятия Христа и далее.
«Посему, как одним человеком грех вошел в мир, и грехом смерть, так и смерть перешла во всех человеков, [потому что] в нем все согрешили». Послание к Римлянам 5:12.
 - Значит, мы обречены никогда не быть прощены, никогда не спастись?! - задавала я свои наивные  вопросы.
А мой верующий супруг отвечал мне цитатами из Писаний:
«...Бог определил нас не на гнев, но к получению спасения через Господа нашего Иисуса Христа». (1-е послание Фессалоникийцам 5 стих 9).
Только Христос — Сын Божий во второе пришествие избавит человеков от греха. Самому человеку это невозможно, но «токмо через Сына Божия».
Я не понимала, как же я спасусь, если явно не доживу до второго пришествия. Но мой знающий супруг мягко упрекал меня в маловерии и продолжал читать мне Слово Божие.
...Теперь мы вместе погрузились в чтение и молитвы, вместе ходили на церковные службы, исповедались и причащались.
Я с радостью отдала все бразды правления нашей семейной жизнью своему супругу «от Бога». Наконец, мне не придется делать тяжелую мужскую работу — от ремонта утюгов до обеспечения жизни нашей православной семьи.
Эта эйфория от такой чудесной и необычной семейной жизни длилась бы еще долго. Но с неотвратимостью вмешались житейские обстоятельства, которые внесли существенные коррективы.
К нам переехала жить моя пожилая и больная мать. Уже одно это изменило налаженный ритм и быт. Теща, в отличие от тестя, не особенно восторгалась религиозными познаниями зятя. К тому же она ожидала от меня, как минимум, зятя-замминистра. Она знала и гордилась моим послужным списком. И ее не вразумил мой прежний печальный опыт жизни с чиновником.
...И, наконец, мой организм не выдержал такого безжалостного отношения: в один прекрасный день я не смогла встать на свои перебитые аварией и с трудом починенные ноги. Мои молитвы по этой требе не работали, наверное, по моему маловерию. Оставалась надежда только на операцию, с которой я так непростительно затянула. Потому что надеялась на чудесное исцеление, как в Евангелие - «Глагола ему Иисус: востани, возми одр твой и ходи. И абие здрав бысть человек: и взем одр свой и хождаше». (Иоанна 5:8 Ст. 8;11).
Но теперь со мной мой верный супруг. Мой отец мирно упокоен. А моя мать под надежным присмотром. И я спокойно могу «ложиться под нож», уповая на волю Божию и молитвы дорогого человека.
С вечера мы с супругом помолились «Богородице-Целительнице», Великомученику Пантелеимону-Целителю, а утром муж повез меня в клинику. И уже на следующий день мне сделали операцию, которую обычно ждут месяцами.
Ночь после операции я провела в реанимации. Еще день лежала в палате. А еще через день я услышала такие знакомые слова: «Встань и начинай ходить!» Их говорил мой доктор, подавая мне костыли — на первое время.
И я встала и сделала первые шаги - шаги по новому пути... совершенно в ином направлении, нежели я могла себе тогда представить.

VALA FILA