Приключения Фердинанда 26-35 глава

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ

ИСТОРИЯ БЛАГОРОДНОГО КАСТИЛЬЦА.


Я хотел быть неблагодарным, а также неразумно, Я больше сопротивляться
желаем вам выразить знать особенности, что судьба, которая имеет
довели меня до этой убогой маскировки, и оказанные мне во всех
соображения самые несчастные из людей. Я почувствовала твою дружбу,
уверен, ваша честь, и хотя мои несчастья, такие как
никогда не отремонтируют, потому что я совершенно отрезан от Надежды, которая является
последний комфорта негодяй, но я, по твоему значит, иметь возможность нести
их с некоторой долей мужества и смирения.

Знайте же, что меня зовут не Али, и я не персидского происхождения. Я
когда-то имел честь называть себя кастильцем и под
именем дона Диего де Зелоса пользовался уважением как глава одного из
древнейших родов этого королевства. Судите же, насколько серьезным должно быть это
бедствие, которое вынуждает испанца отречься от своей страны, от своих
почестей и своего имени. Моя юность не была потрачена в бесславный легкость,
не тратьте без внимания в рулонах славы. Раньше надо было
исполнилось девятнадцать, я был дважды ранен в бою. Однажды я
к счастью, я нашел знамя полка, к которому принадлежал,
после того, как оно было захвачено врагом; и, в другой раз, сделал
замену, чтобы спасти жизнь моего полковника, когда он находился во власти
разъяренный варвар.

Он что думает, я повторять эти сведения из хвастовства,
совсем неправильно несчастный дон Диего де zelos, который, в исполнении
эти маленькие акты галантность, думает, что он ничего не сделал, а просто
проявил себя достойным того, чтобы называться по-кастильски. Я хочу только отдать должное
моему собственному характеру и познакомить вас с одним из
самые замечательные случаи в моей жизни. Такова была моя судьба, во время моей третьей кампании
командовать конным отрядом в полку дона Гонсалеса
Оргулло, между которым и моим отцом давно существовала семейная вражда
поддерживалась с большой неприязнью; и этот джентльмен не покидал меня
без оснований полагать, что он радовался возможности заняться спортом
его негодование на сына своего противника; ибо он утаил от меня то
расположение, которым пользовались мои товарищи-офицеры, и нашел средства, чтобы
подвергнуть меня различным унижениям, на которые я был не вправе
жаловаться. Некоторое время я терпел это молча, как часть моего
испытательного срока в качестве солдата; решил, тем не менее,
использовать свои интересы при дворе для перевода в другой корпус и
воспользуюсь как-нибудь в будущем возможностью объяснить свои чувства Дону
Гонсалесу о несправедливости его поведения.

В то время как я воодушевлял себя этими чувствами против
разочарований, которым я подвергался, и тяжелой обязанности, которой я подвергался ежедневно
, нашей судьбой было участвовать в битве при Сарагосе,
где с нашим полком так жестоко обошлась английская пехота,
что он был вынужден дать землю с потерей половины своей
солдат и офицеров. Дон Гонсалес, который исполнял обязанности бригадира в другом крыле,
узнав о нашей судьбе и опасаясь позора своего корпуса,
который так и не повернул назад к врагу, пришпорил своего коня и,
мчась по полю во весь опор, сплотил наши разбитые эскадроны,
и повел нас обратно в атаку с такой отвагой в поведении, что
не преминул вдохновить всех нас на необычайную смелость и расторопность.
Что касается меня, то я считал себя вдвойне заинтересованным отличить свою
доблесть, не только из-за моей собственной славы, но также из-за
предположения, что, поскольку я действовал под присмотром Гонсалеса, за моим
поведением будут пристально наблюдать.

Поэтому я проявил необычную энергию и, когда он начал
атаку остатками моего отряда, сражался рядом с ним в течение
остальной части сражения. Я даже приобрел свои аплодисменты в очень
разгар битвы. Когда с него слетела шляпа и его лошадь упала под ним
, я приспособил ее и снова сел на нее сам, и, захватив
для собственного пользования другую, принадлежавшую обычному кавалеристу, присутствовал при этом
командир суров, как прежде, и командировал его во всех его неоднократные
усилия; но это было невозможно выдержать номера и пылкость
супостата, и Дон Гонсалес имел умерщвление плоти, чтобы увидеть его
вырезать полком в куски, и большая часть армии разгромлены, был
охотно уступают состояние дня; однако он ушел в отставку как стало человеку
чести и кастильский, то есть, он двинулся с большим
обсуждения в задней части испанских войск, и часто сталкиваются
о том, чтобы проверить преследование противника. Действительно, это упражнение его
храбрость едва не стоила ему жизни; ибо во время одной из таких
вылазок он остался почти один, а небольшой отряд
португальской конницы фактически прервал наше сообщение с
отступающие войска Испании.

В этой дилемме у нас не было другого шанса спасти наши жизни и
свободу, кроме как открыть проход с мечом в руке; и это было
то, что Гонсалес немедленно решил предпринять. Соответственно, мы рекомендовали
наши души Богу и, выстроившись в ряд друг с другом, сокрушили
всех противников и были на верном пути к достижению нашей цели.
отступление без дополнительной опасности; но доблестные профиль orgullo, при пересечении
ров, имевший несчастье быть упал с лошади, и был почти
тут же обогнал одного португальского Драгун, чьи
меч уже висит над головой, как он лежал, наполовину оглушенный, с
его падение; когда я подъехал, разрядил пистолет в бак мозга,
и, Гостиный мой полковник на коне, имел счастье провести
его в безопасное место.

Здесь ему было предоставлено такое жилье, какое требовал его случай; ибо
он был ранен в битве и получил опасные ушибы при падении,
и, когда были предприняты все необходимые шаги к его выздоровлению, я
пожелал узнать, есть ли у него какие-либо дальнейшие указания по службе, поскольку
решил без промедления вступить в армию. Я счел уместным
передать этот вопрос посланием, потому что он не сказал мне ни слова
во время нашего уединения, несмотря на добрую услугу, которую он получил
из моих рук; сдержанность, которую я приписал его гордости, и
возмущался соответственно. Как только он понял мое намерение, он сразу же захотел
видеть меня в своей квартире, и, насколько я помню,
говорил об этом:—

“Твой отец Дон Алонзо жив, теперь я должен, в следствии
ваше поведение, изгнать все предложения от обиды, и запросить его
дружба с большой искренностью. Да, дон Диего, ваша добродетель восторжествовала
над той враждой, которую я питал к вашему дому, и я упрекаю себя за
недоброжелательное обращение, которому вы подверглись под моим командованием. Но для меня
недостаточно отказаться от той строгости, которую было несправедливо проявлять
, и было бы нечестиво поддерживать. Я также должен искупить свою вину за
нанесенные вам увечья и сделать какое-нибудь соответствующее признание
для той жизни, которую я уже два раза в день, причитающихся свое мужество и
щедрость. Какие бы интересы я ни имел при дворе, они будут использованы в ваших интересах
и у меня есть другие планы в вашу пользу, которые будут
раскрыты в должное время. Между тем, я хочу, чтобы вы все же добавили одно обязательство
к долгу, который я уже понес, и передали это
письмо лично моей Эстифании, которая, узнав об этом роковом
ниспровержение должно быть в отчаянии из-за меня”.

С этими словами он вручил письмо, адресованное его супруге, которое я
получил в порыве радости, с выражениями, подходящими для
случай, и немедленно отправился в свой загородный дом, который оказался
примерно в тридцати лье от того места. Эта экспедиция была не менее
славные и интересные; мои мысли по дороге были поглощены
в надежде увидеть дочь Дон профиль orgullo и наследница Антония, который
сообщалось, что молодая девушка необычайной красоты, и самый любезный
достижения. Каким бы нелепым ни казалось мужчине испытывать
страсть к объекту, которого он никогда не видел, несомненно, это так, мои
чувства были настолько преобладающими по известности своей квалификации,
что я должен пасть жертвой ее чар, если бы они были значительно меньше
мощнее, чем они были. Несмотря на усталость, которой я подвергся
на поле боя я не сомкнул глаз, пока не прибыл к воротам
Гонсалес, решив предварить отчет о битве сообщением о том, что
Мадам д'Оргулло, возможно, не беспокоилась за жизнь своего мужа.

Я заявил, что поручение, и был введен в салоне, где я раньше не
ждала выше трех минут, когда мой полковник леди появилась, и в
великое смятение получил письмо, воскликнул: “Не дай бог, не
Гонзалес будь здоров!” В прочитав содержимое, она перенесла множество
волнения; но, когда она просматривала все ее лицо
обрела спокойствие, и, что касается меня с непередаваемой
самодовольство, “дон Диего, - сказала она, - а я негодую, национальной
бедствие, в разгроме нашей армии, я в то же время чувствовать себя наиболее
искренне рады видеть вас по этому поводу, и, по данным
направления дорогой Господь, желаю вам от всей души добро пожаловать в этот дом,
как его хранитель и друг. Я не был незнаком с вашим характером
перед этим последним триумфом вашей добродетели я часто молился
Небесам о каком-нибудь счастливом разрешении той роковой ссоры, которая так долго бушевала
между семьей Гонсалес и домом вашего отца. Мои
молитвы были услышаны, долгожданное примирение теперь состоялось
, и я надеюсь, что ничто и никогда не вмешается, чтобы нарушить этот счастливый
союз ”.

На этот вежливый и ласковый декларации, я дал такой ответ а
стал юноша, чье сердце переполняет радость и доброжелательность,
и пожелал узнать, как скоро ее ответ на мой командир будет готов,
чтобы я мог удовлетворить его нетерпение со всей возможной поспешностью. После
поблагодарив меня за это новое доказательство своей привязанности, она умоляла я
хотел уйти в камеру, и покоя себя от неупотребительного
утомляет меня должны были происходить; но, не найдя я упорствовал в
разрешение вернуться на Дон Гонзалес, не позволяя себе
наименее благо спать, она оставила меня занят разговором с
дядя Дона Гонсалеса, который поселился в доме, и отдал приказ, что
параметры сортировки должны быть подготовлены в другую квартиру, а она до пенсии
ее гардероб, и написала письмо своему будущему мужу.

Менее чем через час после моего первого прибытия меня ввели в
самую элегантную столовую, где было подано великолепное угощение
и где к нам присоединились донна Эстифания и ее прекрасная
дочери, прекрасной Антонии, которая, подойдя с самой любезной
любезностью, поблагодарила меня в очень теплых выражениях признательности за
великодушие моего поведения по отношению к ее отцу. Я был очарован
ее первым появлением, которое далеко превзошло мое воображение, и мои
способности были настолько расстроены этим обращением, что я ответил ей
делайте комплимент с самым неловким замешательством. Но это расстройство не повлияло
на мое предвзятое мнение об этом милом создании, которое
часто говорило мне в дальнейшем, что она сама ставила себе это в заслугу
недоумение в моем поведении и то, что я никогда не казался более достойным
ее внимания и привязанности, чем в тот момент, когда мое платье было
расстроенный, и вся моя фигура была изуродована трудами и обязанностями
предыдущего дня; ибо именно эта растрепанность предстала перед ее мысленным взором
как непосредственное следствие тех самых достоинств, которыми я был наделен.
имеет право на ее уважение.

Какой же я негодяй! пережить потерю такой замечательной женщины,
запомнившейся мне самыми нежными узами брака,
счастливо исполнявшейся в течение двадцати пяти лет! Прости эти слезы
это капли не слабости, а раскаяния. Не хочу утруждать
вас пустыми подробностями, достаточно сказать, что мадам д'Оргулло оказала мне честь
такими знаками отличия, что она подумала, что это
она обязана была дать мне понять, что не злоупотребила своим гостеприимством
и, пока мы сидели за столом, обратилась ко мне с такими словами:
“Вы не удивитесь, дон Диего, выражению моего почтения,
которое, признаюсь, необычно для испанской леди по отношению к такому молодому кавалеру, как
тебе, когда я сообщу содержание этого письма от дона Гонсалеса”.
С этими словами она вложила записку мне в руку, и я прочитал эти слова, или
слова на этот счет:—

“Любезный ESTIFANIA,—вы поймете, что я также, как человек
может быть, кто этого дня дожил до армии своего короля
победил. Если бы вы знали подробности этого прискорбного поступка,
ваше любопытство будет удовлетворено предъявителем, доном Диего де Зелосом, чтобы
чьей добродетели и храбрости я вдвойне обязан своей жизнью. Поэтому я
желаю, чтобы вы приняли его с тем уважением и благодарностью, которые вы
сочтете должными за такое обязательство; и, принимая его,
отбросьте ту сдержанность, которая часто позорит испанское гостеприимство. В
одним словом, давайте свои добродетели и благодеяния проводить тебя на этом
праздник, и пусть мои усилия Антонии соединяются с вашими собственными в
делает честь Хранителя своего отца! Adieu.”

Такое свидетельство не могло не быть очень приятным для молодого человека.
солдат, который к этому времени начал тешить себя трогательной надеждой на то, что будет
счастлив в объятиях очаровательной Антонии. Я исповедовал себя
безумно счастлива собравшись с возможностью приобретения столь
степень почитать мой полковник, развлекали их детали
личную доблесть в бою, и ответил на все их вопросы
что умеренность в котором каждый человек должен сохранять в разговоре его
собственное поведение. Когда мы закончили трапезу, я простился с дамами.
и на прощание получил письмо от донны Эстифании к ее мужу,
вместе с кольцом огромной ценности, которое она умоляла меня принять,
в знак ее уважения. Таким образом загружается с честью и ласки, я поставил
на мое возвращение в каюту Дона Гонсалеса, который едва мог
кредит своим глазам, когда я доставил его заготовку дамы; ибо он думал, что
невозможным выполнение такой путь за столь короткое время.

Пробежав глазами газету, он сказал: “Дон Диего, - сказал он, - судя по вашему
короткому пребыванию, можно подумать, что вы встретили равнодушный прием в
моем доме. Надеюсь, Эстифания не пренебрегла своими обязанностями?
ответил на этот вопрос, заверив его, что мое развлечение было настолько
приятным во всех отношениях, что ничто, кроме моего долга перед ним, не могло
побудить меня отказаться от него так скоро. Затем он перевел разговор на
Антония и намекнул на свое намерение выдать ее замуж за молодого
кавалера, к которому питал особую дружбу. Я был настолько
подвержены этой инсинуацией, которая, казалось, сразу, чтобы взорвать все мои
надежды на любовь и счастье, что кровь покинула мое лицо; я был
захватили с собой всеобщий трепет, и даже обязан уйти на пенсию, о
предлогом внезапно заболел.

Хотя Гонсалес, казалось, приписывал это расстройство усталости и недостатку
отдыха, в глубине души он приписал это истинной причине; и, после того как
озвучил мои чувства к собственному удовлетворению, благословил меня
заявление, подразумевающее, что я был человеком, на которого он сделал ставку
в качестве зятя. Я не буду утруждать вас повторением того, что
произошло по этому интересному поводу, но продолжу замечать, что его
намерение в мою пользу было далеко не неприятно его супруге; и
что через некоторое время мне посчастливилось жениться на очаровательной
Антония, которая безропотно подчинилась воле своего отца.

Вскоре после этого счастливого события я был, под влиянием дона Гонсалеса,
принят на службу в своих интересах, назначен командиром полка и
с честью прослужил оставшуюся часть войны. После
Утрехтский договор, я был принят на работу в снижении каталонцам их
верности; и, в действии с тех строптивых повстанцев были
несчастье потерять отца-в-законе, который к тому времени был предпочитали
звание генерал-майора. Добродетельная Эстифания не заставила себя долго ждать
пережить это печальное происшествие; и потеря этих снисходительных родителей
произвела такое глубокое впечатление на нежное сердце моей
Антонии, что я воспользовался первой возможностью увезти ее из места,
где каждая вещь служила утешению ее горя, на приятную виллу
недалеко от Севильи, которую я купил из-за ее приятных
ситуация. Чтобы я мог полнее наслаждаться обладанием моим
любезным партнером, который больше не мог выносить мыслей о другом
расставание, мир был восстановлен не раньше, чем я получил разрешение
уйду в отставку, и я полностью посвятил себя радостей
быт.

Казалось, небо улыбнется наш союз, благословляя нас с сыном, которого,
тем не менее, это было приятно вспомнить в младенчестве, к нашему неописуемому
печаль и унижение; но наша взаимная досада была впоследствии
облегчить рождение дочери, который, казалось, родился с каждым
благоустройство, чтобы возбудить любовь и восхищение человечества. Почему
природа испортила такой шедевр, смешав сплав, который
вовлек в гибель ее саму и всю ее семью? Но способы, которыми
Провидения неисследимы. Она заплатила долг за свое вырождение.
мир ее душе! Честь моей семьи
подтвердил; хотя на жертву, которая имеет отнял у меня все
остальное, что ценно в жизни, и разрушил мой мир в прошлом выкупе.
Да, мой друг, все пытки, которые может причинить человеческая тирания, были бы
легкостью, спокойствием и наслаждением по сравнению с невыразимыми муками и
ужасами, которые я испытывал.

Но, возвращаясь к этому отступлению.—Серафина, так звали эту маленькую любимицу.
повзрослев, она не только раскрыла все естественные
украшает внешнюю красоту, но также проявляется наиболее интересным
сладость решения, а также емкость для приобретения с легкостью все
достижения ее секса. Невозможно передать любой адекватный
идея родителей восторг от созерцания такого ярмарка
цветение. Она была единственным залогом нашей любви, она была предполагаемой
наследницей большого состояния и, вероятно, единственной представительницей
двух благородных кастильских семей. Она была предметом восхищения всех, кто ее видел,
и предметом восхваления на каждом языке. Вы не должны предполагать, что
воспитание такого ребенка было пренебречь. Действительно, он полностью погружен
внимание мне и моей Антонии, и ее владения заработать
уход. Еще до того, как ей исполнилось пятнадцать лет, она владела
всеми элегантными качествами, естественными и приобретенными. К тому времени ее личность была
признанным образцом красоты. У нее был чарующий голос.
нежный, и она касалась лютни с восхитительной ловкостью.
Небо и земля! как мой расширяются груди от радости при мысли о
родив такого совершенства! как же мое сердце Гуш-с
отеческая нежность, всякий раз, когда я созерцал это украшение моего имени! и какими
милыми сценами восторга я наслаждался с моей Антонией, взаимно
поздравляю с нашим родительским счастьем!

Серафина, какой бы совершенной она ни была, не могла не совершать побед.
среди испанских кавалеров, которые славятся чувственностью в любви.
Действительно, она никогда не появлялась без многочисленной свиты поклонников; и
хотя мы воспитали ее в той свободе разговора и
общения, которая занимает среднее место между французской распущенностью и
Испанская сдержанность, теперь она была так подвержена обращениям
беспорядочный галантность, что мы сочли необходимым экономьте
свободы нашего дома, и вести себя так, чтобы наши мужчины приезжие с большим
резерв и осмотрительностью, что наши честь и мир может работать без риска
от молодости и неопытности нашей дочери.

Эта предосторожность вызвала заигрывания со стороны очень многих молодых джентльменов
высокого ранга и выдающихся личностей, которые добивались моего союза, требуя Серафину в жены
; и из этого числа я фактически выбрал одного человека, который
был во всех отношениях достоин обладания таким бесценным призом.
Его звали дон Мануэль де Мендоса. Он был благородного происхождения, и его
характер был отмечен неоднократными проявлениями великодушия и добродетели. Еще
раньше я хотел показать ему свою апробация его костюм, я решил
сообщить сам ли сердце Серафина полностью
задействован, и равнодушны к любой другой объект, чтобы я мог не выложить
тиранический пресечения на ее наклонности. Результатом моего расследования
стало полное убеждение в том, что она до сих пор была глуха к голосу
любви; и эта информация, вместе с моими собственными чувствами в
его пользу, я общался с Доном Мануэлем, кто услышал эту весть с
транспорт благодарности и радости. Ему сразу же представилась возможность
завоевать расположение моей дочери, и его
усилия поначалу были восприняты с такой почтительной вежливостью, что
они могли бы легко перерасти во взаимную страсть, если бы не злой
вмешался гений нашей семьи.

О друг мой! как мне описать порочность чувств этой несчастной?
чувства девственницы! как описать подробности моего собственного бесчестия! Я
происходящий из длинной линии прославленных кастильцев, которые никогда
получив травму, они не стали мстить, но смыли все пятна на своей славе
кровью тех, кто пытался запятнать ее! В
этих обстоятельствах я последовал примеру моих славных
прародителей, и только это соображение поддержало меня против всех
приступов отчаяния.

Поскольку я не жалел усилий и средств для совершенствования образования
Серафины, мои двери были открыты для каждого человека, который добился выдающихся результатов
в профессии тех забавных наук, которыми она
восхищалась. Дом дона Диего де Зелоса был маленькой академией для
живопись, поэзия и музыка; и Небеса постановили, что она должна упасть
жертву свои связи для роковых и иллюзорного искусства. Среди прочих
наставников, ее судьбой было находиться под руководством проклятого
Герман, который, хотя его профессией было рисование, разбирался в элементах
и теории музыки, обладал большим запасом знаний и вкуса, а также
был человеком, замечательным своей приятной беседой. Этого предателя,
который, как и вы, потерял один глаз, я не только впустил в свой дом для
улучшения состояния моей дочери, но даже отличил особым
знаки доверия и благосклонности, чуть подумав, он имел либо
склонность или способность испортить настроение моему ребенку. Я был
безмерно рад видеть, с какой готовностью она принимала его
уроки, с какой жадностью слушала его речи, которые были
всегда одинаково нравственными, поучительными и занимательными.

Антония, казалось, соперничала со мной в выражении уважения к этому
совершенному незнакомцу, которого она не могла не считать человеком
высокого положения и семьи, низведенного до его нынешнего положения некоторыми
досадная превратность судьбы. Я был склонен согласиться с этим
взгляд, а на самом деле вызывал его, чтобы сделать меня своим доверенным лицом, с такими
протесты, как оставили ему нет места сомневаться в моей чести и милосердия;
но он по-прежнему упорно объявлял себя сыном никому не известного
механика из Богемии; происхождение, на которое, конечно, не стал бы претендовать ни один человек, который
имел хоть малейшие претензии на благородство происхождения. Пока я пребывал в таком заблуждении
в своих догадках относительно его происхождения и качеств, я утвердился в
мнении о его честности и умеренности и смотрел на него как на мужчину
о чести, несмотря на низкую родословную. Тем не менее, он
был в глубине души самым вероломным негодяем, и вся эта скромность и
самоотречение были следствием самого гнусного притворства,
плащ, под которым он, сам того не подозревая, лишил меня чести и покоя.

Не утруждая вас подробностями, рассказ о которых разорвал бы струны моего сердца
от негодования и раскаяния, я только замечу, что,
силой своей адской инсинуации он очаровал сердце всех
Серафина, подчинила Антонию интересам своей страсти,
и сразу же оторвала их обоих от их долга и религии. Небеса и
земля! как опасна, как непреодолима сила влюбленности!
А я остался посреди этой шторки безопасности, ждет
свадьбу моей дочери, и потакая себе в тщетной перспектива
она приближается к Фелисити, Антония нашла средства, чтобы затянуть
переговоры о браке, представляя, что было бы жаль
лишить Серафина возможности тогда она наживается на
Инструкции на немецком языке; и, на этот счет я уломал Дону
Мануэля, чтобы обуздать нетерпение своей любви.

В течение этого промежутка, когда я однажды вечером наслаждалась прохладным воздухом в своей
в саду ко мне обратилась старая дуэнья, которая была моей сиделкой и
жила в семье со времен моего детства.—“Мой долг”, - сказал
она, “больше не позволит мне подмигнет в тишине за обиды я вижу
вы ежедневно страдать. Без Промедления вышвырни этого немца из своего дома, если
ты уважаешь славу своего имени и права нашей святой религии
незнакомец - отвратительный еретик; и, дай Бог! он
возможно, это еще не отравило умы тех, кто вам наиболее дорог ”. Я
был чрезвычайно встревожен в начале этого обращения; но,
найти вменение общества на статью о религии, в которой,
слава богу, я не ханжа, я вновь обрел спокойствие нрава,
поблагодарил старуху за ее усердие, похвалили ее благочестие, и призвал
ее настойчивость в проведении наблюдений по таким предметам как следует
озабоченность моя честь и мое спокойствие.

Мы живем в таком мире зла и обмана, что человек не может быть
слишком бдительным в своей защите: если бы я с самого начала нанял таких шпионов
, я, по всей вероятности, был бы сегодня в
обладание всеми удобствами, которые делают жизнь приятной. Дуэнья,
таким образом на то уполномоченные, занятых своей мудрости с таким успехом, что я имел
основания подозревать немецких конструкции на сердце Серафина;
но, поскольку предположения не были равносильны обвинительному приговору, я удовлетворился
изгнанием его из моего дома под предлогом того, что
обнаружил, что он враг католической церкви; и немедленно
назначил день для празднования свадьбы моей дочери с Доном
Manuel de Mendoza. Я легко мог заметить облако меланхолии
по лицам Серафины и ее матери, когда я объявил об этих
мои решения; но, поскольку они не возражали против того, что я предложил, я
в то время не вдавался в объяснения истинных мотивов, которые
повлияли на мое поведение. Обе стороны были, наверное, боятся таких
выговор.

Между тем, были проведены подготовительные работы для дела Серафина; и,
несмотря на беспокойство, которое я прошла, на ее счету
связь с немецким, я начал думать, что ее долг, ее слава,
восторжествовала над всеми такими худородных соображения, если бы они были
понравилось, потому что она, и даже Антония, казалось, ожидать
церемонно, со смирением, хотя черты обоих все еще сохраняли выражение
явные признаки беспокойства, которое я охотно приписал обоюдному согласию
перспектива их разлуки. Это, однако, было всего лишь ненадежным затишьем,
которое вскоре, ах! слишком скоро породило бурю, которая разрушила мои
надежды.

За два дня до назначенного союза дона Мануэля и Серафины, я был
проинформирован дуэньей, что, когда она сопровождала служанку Антонии
в церковь, она видела, как та получила записку от старого
женщина, которая, стоя на коленях рядом с ней, передала это таким таинственным тоном.
манеры, пробудившие опасения дуэньи по поводу ее юной леди;
поэтому она поспешила домой, чтобы сообщить эту информацию
, чтобы у меня была возможность изучить
посланника, прежде чем у нее будет время выразить свое доверие. Я не мог
унять дрожь страх предвещает по этому поводу, и даже
не терпящий лицо, в чьи обязанности и рвение, я был признателен за
интеллект, даже когда я пыталась убедить себя, что
расследование закончится в обнаружении каких-то жалких интриг между
горничная и ее собственный кавалер. Я перехватил ее возвращения из церкви,
и, приказав ей следовать за мной в удобном для вас месте, вымогал у
ее, с помощью угроз, роковые письма, которые я читала до этого
эффект:—

“Все дело в моей жизни, О божественная Серафина! будет погасить
эта любовь я был так счастлив, как вступить в бой. С каким рвением
тогда я должен подчиниться вашему призыву, совершив это предприятие, которое
спасет вас из постели ненавистного соперника и отдаст себя в
полное владение драгоценностью, которую я ценю бесконечно больше жизни!
Да, очаровательное создание! Я вам приготовил все для нашего спасения, и
в полночь обслужат вас в собственных апартаментах, откуда вы
должно быть передано в страну свободы и покоя, где вы,
беспрепятственно, наслаждайтесь чистотой, что религия у вас есть любимая, и в
полная безопасность благослови оружие, когда-либо верный, Орландо.”

Будь вы любящим родителем, нежным мужем и благородным кастильцем, мне
не нужно было бы упоминать о невыразимых ужасах, которые овладели вами.
из моей груди, когда я читал это проклятое письмо, из которого я узнал
отступничество, непослушание и вырождение моей боготворимой Серафины, которая
свергла и разрушила весь план счастья, который у меня был
воздвиг и разрушил всю славу моего имени; и когда несчастный
посланник, напуганный моими угрозами и волнением, признался, что
Антония сама была посвящена в вину своей дочери, которую она
торжественно обручила с этим мерзким немцем перед лицом Небес, и
что при ее попустительстве эта плебейка намеревалась в ту же ночь лишить меня моего ребенка.
на несколько мгновений я оцепенела от горя и
изумление, сменившееся экстазом ярости, который почти сменился
отчаянием и рассеянностью.

Теперь у меня дрожат, и голова кружилась голова растет с воспоминанием об этом
страшный случай. Смотри, как капли стекают по моему лбу; это
агония - яростный и привычный посетитель; Я скоро прогоню ее. Я
вызвали моя гордость, моя обида, ко мне на помощь; это
настойки, которые поддерживают меня на другие размышления; это были
собственных нужд, что позволило мне, в день суда, чтобы проанализировать, что
жертва, которую моя честь требует, в напрягайся так громко, как утопить
Плач природы, любви и сострадания. Да, они признают, что и слава
человечество бы не предал, и моя месть была благородной, хотя
неестественно.

Мой план был вскоре разработан, мое решение вскоре принято; я тайно заключил под стражу
негодницу, которая была усердной рабыней этого печально известного
заговора, чтобы она не могла предпринять ни шагу, чтобы расстроить или прервать
исполнение моего замысла. Затем отправился в дом аптекаря
который был предан мне на службу, сообщил о моем намерении, которое он
не осмелился осудить и не мог раскрыть, не нарушив клятвы
я установил секретность; и он снабдил меня двумя пузырьками с ядом для
ужасной катастрофы, которую я спланировал. Таким образом, я, по предлогом
спешка в Севилье, тщательно избегал дорогая, несчастных
пары, которым я предан на смерть, что мое сердце может не смягчаться, по
значит, на этих торгах идеи, которые при виде их бы
безошибочно вдохновение; и, когда дневной свет исчез, взял мою станции рядом
эта часть дома, через которую злодей должен быть введен на
его адских целей. Там я и стоял, пребывая в состоянии ужасного ожидания,
моя душа опустошена с различных страстей, которые одолевали его, пока
роковой момент наступил, когда я понял, предатель подход окна
из нижней квартиры, что привело в том, что Серафина и аккуратно
подъемные створки, которая была намеренно оставлена незащищенной, намекнул
половина его тела в дом. Затем, бросившись на него в порыве гнева
, я вонзил свой меч ему в сердце, крича: “Негодяй! получи
награду за свое предательство и самонадеянность”.

Сталь была так хорошо нацелена, что нанесла повторный удар
в этом не было необходимости; он издал единственный стон и бездыханным упал к моим ногам.
Ликуя от этого первого успеха моей мести, я вошел в комнату
, где несчастный ожидал нарушителя моего покоя.
Серафина и ее мать, которые, увидев, что я вхожу с самым свирепым видом
и мечом, источающим жажду мести, которую я предпринял, казались
почти окаменевшими от страха. “Взгляните, - сказал я, “ на кровь этого низкого
плебея, покушавшегося на честь моего дома; ваш
заговор против несчастного дона Диего де Зелоса раскрыт".
обнаружен; этот самонадеянный раб, любимый Орландо, теперь больше не
еще”.

Едва я произнес эти слова, как раздался громкий крик
обеих несчастных жертв. “Если Орландо убит”, - воскликнул влюбленный
Серафина, “что мне делать с жизнью? О мой дорогой господь! мой муж и
мой возлюбленный! как так получилось, что наши обещанные радости в одночасье лишились смысла! вот, ударь, мой
отец! заверши свое варварское жертвоприношение! дух убитого
Орландо все еще тоскует по своей жене ”. Эти неистовые восклицания,
к которым присоединилась Антония, поддерживали ярость моего негодования,
которое благодаря кротости и покорности могло быть ослаблено и смягчено
безрезультатно. “Да, несчастные, ” ответил я, - вы осуществите свое желание“
честь моего имени требует, чтобы оба умерли; но я сделаю это
не уродуй грудь Антонии, на которой я так часто отдыхал; Я
не буду проливать кровь Зелоса и уродовать прекрасную форму
Серафина, на которую я так часто взирал с изумлением и невыразимым восторгом.
 Вот эликсир, которому я доверяю завершение моей мести.
”

С этими словами я перелил содержимое флаконов в отдельные стаканчики и вручил по одному.
в каждую руку несчастные, справедливые преступники немедленно получили
предназначенный им бокал, который они выпили без колебаний; затем, вознеся молитву к
небесам за несчастного дона Диего, он рухнул на ту же кушетку и
скончался без единого стона. О хорошо придуманный напиток! О счастливый
состав, с помощью которого так легко излечиваются все жизненные невзгоды!

Такова была судьба Антонии и Серафина; эти руки были
инструменты, которые лишили их жизни, эти глаза видели их
богатый приз, что смерть никогда не выигрывал. Высших сил! у дона Диего
жить, чтобы сделать это перепросмотр? Я выполнил свой долг; но ах! Я
преследуемый фуриями раскаяния; Меня мучают непрекращающиеся
уколы воспоминаний и сожаления; даже сейчас образы моей жены и
дочери возникают в моем воображении. Все сцены
счастье, я наслаждался, как любовник, супруг, и родители, все
милой надежды, которые я лелеял, теперь проходят предо мной,
озлобляя обстоятельства моей невыразимое горе; и я считаю,
себя как одинокого изгоя со всеми удобствами общества. Но,
хватит этих недостойных мужчины жалоб; стремления природы слишком
назойливы.

Свершив свою месть, я удалился в свою каморку и,
снабдив себя деньгами и драгоценностями значительной ценности
, пошел в конюшню, оседлал своего любимого скакуна, которого я
мгновенно вскочил на коня и, прежде чем утихло волнение в моей груди, очутился
в городе Св. Лукар. Там я узнал из расспросов, что
в гавани стоит голландский барк, готовый к отплытию; на что я и взошел
обратился к капитану, который, за соответствующее вознаграждение, был
уговорили сняться с якоря в ту же ночь; так что, приступив к
без промедления я вскоре навеки прощаюсь со своей родной страной. Это было
не из соображений разума и размышления, что я принял эти меры для моей
личной безопасности; но вследствие непроизвольного инстинкта, который
кажется, действует в животном механизме, в то время как способность мыслить
приостановлена.

К какой ужасной расплате я был призван, когда разум возобновил свою функцию
! Вы можете мне поверить, мой друг, когда я уверяю вас, что я
не должно быть пережил эти трагедии я действовал, если бы я не был
прекратить делать насилие на себя определенные соображения,
от которого ни один человек чести не должен отказываться. Мне была невыносима мысль
о бесславной гибели от руки палача и о том, что это навлечет
позор на семью, которая не знала пятен; и меня удерживали от
положив конец моим собственным страданиям, опасаясь посмертного осуждения
которое представило бы меня отчаявшимся негодяем,
совершенно лишен того терпения, силы духа и смирения, которые
являются характеристиками истинного кастильца. На меня также повлияли
религиозные мотивы, которые подсказали мне необходимость жить, чтобы
искупить свою вину, мои страдания и скорбь, чувство вины у меня были понесены в
соблюдение дикарь punctilio, который, боюсь, не угодить в
взгляд с небес.

Исходя из этих соображений, против моего входа в мирном
гавань, смерть которого представлен, на мой взгляд, и вскоре они были усилены
другой принцип, который санкционировал мою решимость продолжать в
никакой весло жизни. В результате неблагоприятных ветров, наш
судно на несколько дней сделали небольшой прогресс в своем путешествии в Голландию и
возле берегов Галисии к нам присоединился английский корабль из Виго,
капитан которого дал нам понять, что перед отплытием в это место прибыл
курьер из Мадрида с приказом для
коррехидора предотвратить побег любого коренного испанца морем из
любой порт в пределах своего округа; и приложить все усилия для
задержания личности дона Диего де Зелоса, который подозревался в
государственной измене. Такой приказ с подробным
описанием моей персоны был в то же время разослан во все
морские порты и пограничные пункты Испании.

Вы можете легко представить, как я, и без того перегруженный
бедствие, смогло перенести это обострение несчастья и позора: я,
который всегда поддерживал репутацию верного человека, которая была приобретена
с риском для моей жизни и ценой моей крови. Чтобы разобраться
честно говоря, я должен признать, что это известие вывело меня из летаргического состояния
горя, которое начало подавлять мои способности. Я немедленно
приписал это позорное обвинение злонамеренным действиям какого-то негодяя,
который подло воспользовался моим плачевным положением, и я
был воспламенен, вдохновлен желанием подтвердить свою славу и
мстя за нанесенную обиду. Воодушевленный таким образом, я решил замаскироваться.
эффективно скрыться от наблюдения тех шпионов, которых каждая нация использует в чужих странах.
Я приобрел это
привычка голландского мореплавателя, в доме которого я прятался,
после нашего прибытия в Амстердам, пока моя борода не отросла до
достаточной длины, чтобы соответствовать моему дизайну, а затем появился как перс
торговец драгоценностями. Поскольку я не мог получить никакой удовлетворительной информации, касающейся
меня в этой стране, у меня не было никакой цели, и я был чрезвычайно
убогие среди народа, который, будучи наемником и неудобные, были очень
плохо приспособлены для облегчения ужаса своего состояния, я удовлетворен моей
хозяин его-значимых услуг, с лучшей частью моей эффекты;
и имеющие, по его означает, раздобыл справку из магистратуры,
капитальный ремонт в Роттердам, откуда я отправился в путешествие перевозки
в Антверпен, по дороге на этот капитал; надеясь, что, с чередой
различные объекты, чтобы смягчить горечь моей голове, и в самых
трудолюбивые запрос, чтобы узнать такие особенности, что ложные
импичмент, а позволили бы мне принять меры для моего собственного
обоснование, а также для показа план мести
подлый коварный автор.

Это, я представлял себе, как бы не сложная задача, учитывая
дружба и общение, существующее между испанским и французском языках
Объединенных Наций, и общительный нрав, за которую парижане
известный, но я нашел себя грубо обманули в моем
ожидание. Сотрудники полиции в этом городе настолько любознательны и
бдительны, что за малейшим действием незнакомца внимательно следят
большая суровость; и, хотя жители очень откровенны в
разговорах на безразличные темы, они в то же время
чрезвычайно осторожны, избегая любых разговоров, которые касаются государства
явлений и принципов правления. Одним словом, особенность моей
наружности настолько привлекает ко мне пристальное внимание, что я
до сих пор считал уместным предаваться своим горестям молча и даже
терпеть недостаток почти во всех удобствах, вместо того, чтобы рисковать
преждевременное открытие, предлагая свои драгоценности на продажу.

В этой чрезвычайной ситуации мне посчастливилось познакомиться с вами
с тобой, на которого я смотрю как на человека чести и человечности. Действительно, Я
на первый взгляд, расположив в свою пользу, ибо, несмотря на
ошибки, которые люди ежедневно совершают в судишь по внешнему виду, есть
что-то в физиономию незнакомца, от которого не
помочь сформировать мнение о его характере и нраве. На этот раз, мой
проникновение имеет не подводил меня; ваше поведение оправдывает мое решение;
вы относились ко мне с симпатией и уважением, и никто, кроме
щедрый выплатит несчастной. Я доверял тебе соответственно. Я
я вверил мою жизнь, мою честь в вашу власть; и я должен просить позволения
положиться на вашу дружбу в получении того удовлетворения, ради которого
я стремлюсь жить один. Ваша работа вовлекает вас в мир геев; вы
ежедневно общаетесь с мужским обществом; прислуга испанского посла
не будет избегать вашего знакомства; вы можете часто бывать в
кофейни, к которым они прибегают; и в ходе этих мероприятий
вы, сами того не подозревая, узнаете о том таинственном обвинении, которое
тяжелым бременем лежит на славе несчастного дона Диего. Я должен точно так же
прошу твоей помощи в обращении моих драгоценностей в деньги, чтобы я мог
дышать независимо от людей, пока Небеса не позволят мне закончить это
утомительное паломничество жизни.




ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

ВОПИЮЩИЙ ПРИМЕР ДОБРОДЕТЕЛИ ФАТХОМА В ТОМ, КАК ОН ОТСТУПИЛ К
Англия.


Сажень, который внимательно прислушивался к каждому обстоятельству этой
катастрофической истории, не успел услышать ее окончания, как с выражением
щедрого и сердечного сострадания, не обошедшегося даже без слез, он
выразил соболезнования по поводу плачевной судьбы дона Диего де Зелоса, выразил сожаление по поводу
безвременной кончины нежно Антония и Справедливой Серафина, и
взялись за интерес убогого Кастильской с такой теплотой
неравнодушные рвением, как обратил потоп из глаз, а он крепко сжал его
рука благодетеля в транспортной благодарности. Это были в буквальном смысле слова
слезы радости или, по крайней мере, удовлетворения с обеих сторон; поскольку наш герой
плакал от нежности и привязанности к драгоценностям, которые должны были быть
преданный его заботам; но, далекий от того, чтобы обнаружить истинный источник его
нежности, он сделал вид, что отговаривает испанца расставаться с
бриллианты, которые он посоветовал ему приберечь для более неотложного
случая; и, тем временем, искренне умолял его положиться на
его дружбу в настоящем деле.

Это щедрое предложение только подтвердило решимость дона Диего,
которую он немедленно исполнил, передав в руки Фердинанда
драгоценности стоимостью в тысячу крон и попросив его задержать
для его собственного использования любой части суммы, которую они соберут. Наш искатель приключений
поблагодарили за хороший отзыв он развлекал его целостности,
отзыв полной мере проявляется при выполнении его с такими важными
доверие, и заверил его, что бы вести свои дела с
максимальной осмотрительности, осторожности, изрубить на куски. Вечером, будучи к этому времени
практически употреблении, они новых союзников в отставке отдельно, чтобы отдохнуть, хотя
каждый пройденный ночь без покоя, в очень разных отражений,
Кастильский будучи, как обычно, агитировали с непрекращающейся муки его
неизменные страдания, вперемешку с блестящими надеждами на месть; и
Понять бодрствовал с вращающимся планы превратить его
парень-квартирант доверчивостью ради собственной выгоды. От природы
В ситуации испанца он мог присвоить драгоценности себе,
и остался в Париже, не опасаясь судебного преследования, потому что
потерпевшая сторона, согласно приведенному выше повествованию, оставила его жизнь и свободу по своему усмотрению.
по своему усмотрению.—Но он не считал себя защищенным от личного
негодования разъяренного, отчаявшегося кастильца; и поэтому решил
уединиться в этой стране, где он все это время был
предложил установить стандарт его утонченности, которым теперь располагала фортуна
уполномочил его пользоваться по своему желанию.

Настроенный на это уединение, он отправился утром за границу под предлогом того, что
действует в интересах своего друга дона Диего и нанял
чтобы почтовая карета была готова на рассвете следующего дня, вернулся к себе
на квартиру, где уговорил испанца притворным отчетом о своем
переговоры; затем, захватив с собой самые ценные вещи,
поднялся с петухом, отправился в назначенное место, чтобы
встретить форейтора с экипажем, и отправился в Англию без
дальнейшая задержка, оставляющая несчастного Зелоса наедине с ужасами нищеты,
и дополнительная мука от этого нового разочарования. Тем не менее, он был не
единственным человеком, которого затронул внезапный отъезд Сажня, который был
ускорен назойливостью, угрозами и упреками его
дочь домовладельца, которую он развратил, пообещав жениться,
а теперь бросила на четвертом месяце беременности.

Несмотря на опасное приключение, в котором он побывал ранее,
путешествуя ночью, он не счел нужным делать
обычные остановки в этом путешествии, чтобы поспать или освежиться, и он
однажды он вышел из кареты до прибытия в Булонь, куда добрался через
двадцать часов после своего отъезда из Парижа. Здесь он подумал, что может
спокойно побаловать себя вкусной едой; соответственно, он заказал на ужин
poulard и, пока он готовился, вышел полюбоваться
городом и гаванью. Когда он увидел белые скалы Альбиона, его
сердце затрепетало от радости любимого сына, который после утомительного
путешествия осматривает трубы отцовского дома. Он
окинул соседнее побережье Англии нежным и тоскующим взглядом,
подобно другому Моисею, осматривавшему землю Ханаанскую с вершины
Горы Фасга; и до такой степени нетерпения был он распален
очевидно, что вместо того, чтобы отправиться в Кале, он решил отправиться своим
рейсом прямо из Булони, даже если ему придется нанять для этой цели судно
. С такими чувствами он осведомился, есть ли какое-нибудь судно, направляющееся
в Англию, и был настолько удачлив, что нашел капитана небольшого
барка, который намеревался снять якорь для Сделки в тот же вечер при высокой воде
.

Взволнованный этой информацией, он немедленно согласился на свое
отрывок, продается в почтовой карете к своему хозяину за тридцать гиней, как
предмет мебели, на котором он мог бы без дальнейшего использования, приобрел
чемодан, вместе с некоторыми белья и одежды, и, в
рекомендации хозяина, взял себе на службу дополнительные территории
или помощник, который раньше носил ливрею из путешествия маркиз.
Этот новый слуга, которого звали Морис, под бурные
аплодисменты подвергся экзамену нашего героя, который обнаружил в нем запас
проницательности и присутствия духа, которыми он обладал в совершенстве
за то, что был камердинером авантюриста. Поэтому ему предоставили
подержанный костюм и другую рубашку, и он сразу же был зачислен под
знамена графа Фатхома, который потратил весь день на то, чтобы дать ему
надлежащие инструкции по регулированию его поведения.

Уладив эти предварительные дела к собственному удовлетворению, он со своим
багажом погрузился на корабль около шести часов вечера в сентябре месяце, и
не без волнения он обнаружил, что находится в темноте на
великая бездна, которой до вчерашнего дня он никогда не наслаждался
даже самая отдаленная перспектива. Однако, он не был человеком, чтобы бояться,
где не было появления опасности; и приятным
предвестники будущего процветания поддержал его духов, среди
неприятная тошнота, которая часто посещает землепроходцев в море, пока он не
был высадить на берег в Интернет, который вошел в добром здравии
около семи часов утра.

Однако, как и Цезарь, он столкнулся с некоторыми трудностями при высадке на берег из-за
набухающего прибоя, который бушевал с такой силой, что
чуть не опрокинул катер, доставивший его на берег; и, в его
от нетерпения выпрыгнуть на берег его нога соскользнула с борта
лодку отбросило вперед в горизонтальном направлении,
и его руки были первыми частями его тела, которые коснулись английской земли.
По этому поводу он, в подражание Сципиона поведение на побережье
Африки, приветствует предзнаменование, и, схватив горсть песка,
слышал воскликнуть, на итальянском языке: “ай, ай, старой Англии, я
тебя быстро”.

Направляясь к гостинице в сопровождении Мориса, нагруженного его чемоданом
, он поздравил себя с удачным путешествием и
мирный владение его испортить, и не могло помочь, принюхиваясь вверх
Британский воздуха с отметками о бесконечной радости и удовлетворения. Его первый
уход был, чтобы вознаградить себя за недостатка сна он прошел,
и, после того как он достаточно набирали себе несколько часов
непрерывный покой, он отправился в почтовой карете в Кентербери, где
он занимает место в лондонской сцене, которую он сказал бы отойти
на следующее утро, тренер уже полный. В этот самый первый день своего прибытия
он почувствовал разницу между англичанами и людьми, среди которых
до сих пор он жил с такой существенной разницей в обычаях,
внешности и образе жизни, которые внушали ему высокие представления о
той британской свободе, богатстве и удобстве, на которых он часто останавливался.
слышал, как разглагольствовала его мать. По дороге он наслаждался своим зрением
зелеными холмами, покрытыми стадами овец, плодородными долинами
разделенными на ухоженные загоны; сам скот, казалось, был
наживались на богатстве своих хозяев, будучи большими, крепкими и холеными,
и каждый крестьянин дышал дерзостью свободы и независимости.
Одним словом, он рассматривает широкий-расширенная равнины Кента с любовника
глаза, и, его амбиции стать романтичным, невольно воображая
сам очередного завоевателя острова.

Однако его недолго забавляли эти тщеславные химеры, которые вскоре
исчезли перед другими размышлениями, более важными и основательными. Его
воображение, должно быть, владел, была во все времена слишком целомудренна, чтобы признать
нипочем те надежды, которые часто вводят в заблуждение разум проектора.
Он изучал человечество с невероятным усердием и прекрасно знал
насколько он может зависеть от страстей и слабостей человеческих
Природа. Чтобы теперь действовать в соответствии со своей прежней проницательностью, он
решил выдавать себя перед своими попутчиками за француза
джентльмен, в равной степени незнакомый с языком и страной Англии,
чтобы почерпнуть из их разговоров сведения, которые могли бы пригодиться
ему в его будущих операциях; и его лакей был обучен соответствующим образом.




ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

НЕМНОГО О ЕГО ПОПУТЧИКАХ.


Те, кто занял места в карете, понимая, что шестое место
был нанят иностранцем, решившим воспользоваться его невежеством; и,
с той вежливостью, которая свойственна в этот счастливый остров, фиксированный
себя в автомобиле, таким образом, прежде чем он был бы
намек на их дизайн, что он едва ли осуществимо
втереться в доверие косые между полнотелого квакеров и жира Уоппинг
хозяйка квартиры, в которой отношение он увяз, как тонкий Кварто между
два объемных словарей на книготорговца полка. И, как будто
боль и неудобство от такого сжатия не были достаточным поводом для
огорчения, большая часть компании развлекала себя тем, что
смеялась над его нелепым положением.

Веселая дама, сидевшая по левую руку от него, заметила с громким восклицанием
веселья, что месье скоро лучше познакомится с куском
говяжьей говядины по-английски; и сказала, что к тому времени они должны прибыть на место.
в столовой его могли бы выпекать на вертеле без сала. “Да, воистину”,
ответил Обадия, который был по-своему остряком, “но жир свиньи будет
все на одной стороне”. — “Тем лучше для вас”, - воскликнула хозяйка,
“Потому что эта сторона полностью ваша”. Квакеров было не так уж много
смущенный расторопность этот остроумный ответ, но что он ответил
с величайшей осмотрительностью, “я благодарю тебя за твою любовь, но не
прибыль твоя потеря, тем более, что я бы не отведать этих
диковинные птицы; они оскверняют перелетные птицы, пришлась по вкусу только
дети из тщеславия, как тебе”.

Пухленькая дама обиделась на это последнее выражение, которое она
сочла двойным упреком, и повторила слова “Дети
тщеславия!” с подчеркнутой обидой. “Я считаю, если правду
известно, - сказала она, - нет больше суеты, чем диафрагма в том, что большой живот
твой, за всю твою изображая смирение и религии. Сэр! мой
корпорация состоит из хорошего, здорового английского жира; но вы
раздуваетесь от ветра тщеславия и заблуждений; и когда это начинает
сжимаешь свои внутренности, притворяешься, что у тебя есть предложение, а потом встаешь и
проповедуешь чушь. И все же вы возьмете на себя смелость назвать тех, кто лучше вас,
детьми. Брак придумали, Мистер Goosecap, у меня есть дети, которые как
хорошие люди, как вы или кто-либо лицемерно тряску в Англии”.

Человек, сидевший напротив квакера, услышав это замечание,
которое, казалось, было чревато разногласиями, вмешался в разговор
с сознательным Леер, и умоляла не может быть никакого разрыва между
дух и плоть. Этим увещанием он избавил Обадию от
сатиры этой женщины-оратора и навлек всю месть за ее выступление
на свою голову. “ Плоть! ” воскликнула она со всей свирепостью
разъяренной Талестрис. “ Ни одного из ваших имен, мистер Желторотый. Что? Я
ордер у вас есть антипатия к плоти, потому что вы сами
ничего, кроме кожи и костей. Я предполагаю, что вы не одни бедные голодали
подмастерье-портной родом из Франции, где вы учились
капуста, и за эти семь лет я не видел хороших съестных припасов.
Ты питался ржаным хлебом и супом-мегрэ, а теперь появляешься
как ходячий атоми с крысиным хвостиком на парике и в мишурном пиджаке
. И так, поверьте, вы создали для джентльмена, и изображать
хаять вырезка, жареная говядина”.

Джентльмен выслушал это обращение с завидным терпением, и когда она
забила тревогу, очень хладнокровно ответил: “Что угодно, только не вашу
вонючую рыбу, мадам. С каких это пор, спрашивается, ты путешествуешь в дилижансах?
и оставил свою старую профессию плакать устрицами в
зимой и тухлая макрель в июне? Тогда ты был известен под именем
Кейт Браун, и на хорошем счету среди Эль-дома, на улице Темзы,
пока что не везет Амур с мастером кукуруза-сосуд, в котором он
к сожалению, обнаружить его собственную супругу; но ты, похоже,
увеличение осенью; и я желаю вам радости от своего нынешнего бедственного положения. Хотя,
учитывая ваше образование на Медвежьей набережной, вы можете дать лишь жалкий
отчет о себе.”

Амазонка, хотя и не была ни истощена, ни встревожена, на самом деле была
сбита с толку вспыльчивостью и уверенностью этого противника, который
собрал все эти анекдоты по плодородию своего собственного изобретения;
после небольшой паузы, однако, она полилась потоком оскорблю злословием
достаточно, чтобы сокрушить любого человека, который не был использован, чтобы занять
оружие против таких морей скорби, и завязался спор, который бы
не опозоришься только лучшие ораторы на Темзе, но даже
сделал рисунок в празднования Элевсинских мистерий, в ходе
что афинский Матроны сплотились друг друга с разных вагонов,
с этой свободой ссоре, так что счастливо сохранилось в нашем возрасте
и страны.

Между этими хорошо подобранными противниками была произнесена такая избыточность эпитетов и разнообразие метафор, тропов и
фигур, что эпический
бард нашел бы свой ответ, слушая состязание; которое,
по всей вероятности, оно не ограничилось бы словами, если бы не
было прервано ради молодой женщины с приятным
лицом и скромной осанкой; которая, будучи шокирована некоторыми своими
цветущая речь и напуганная угрожающими взглядами и жестами
дама с огненными чертами лица начала громко кричать и просить разрешения уволиться
дилижанс. Ее возмущение положило конец пылким спорам. Шестой
пассажир, который не открывал рта, попытался утешить ее
заверениями в защите; квакер предложил прекратить вооруженный конфликт.;
участник спора-мужчина согласился с предложением, заверив компанию, что он
зарегистрировался в списках исключительно для их развлечения, не приобретая
ни малейшего недовольства или неприязни к толстой леди, против которой он протестовал.
он никогда не видел ее до этого дня и которая, насколько ему было известно, была
человеком с репутацией. Затем он протянул руку в знак приветствия
из дружелюбия и попросил прощения у оскорбленной стороны, которая была умиротворена
его покорностью; и, в доказательство своей доброжелательности, представил
другая женщина, которую она вывела из равновесия, наполнила бутылку венгерской воды
вишневым бренди, рекомендовав его как гораздо более действенное средство, чем
соляную настойку, которую другая подносила к ее носу.

Мир, таким образом, восстановлен в договоре, охватывающем Обадию и
всех присутствующих, поэтому не будет лишним дать читателю дополнительную информацию
, касающуюся нескольких персонажей, собранных в этом транспортном средстве.
Квакер был лондонским купцом, который руководил сделкой
ремонтом корабля, пострадавшего от шторма в Даунсе. В
Хозяйка Уоппинга возвращалась с того же места, где она была
присутствовала при оплате военного корабля с различными доверенностями,
предоставлено моряками, которые жили в кредит в ее доме. Ее
соперником по славе был торговец вином, контрабандист французских кружев и
мелкий игрок, только что прибывший из Парижа в компании англичанина
цирюльник, сидевший по правую руку от него, и молодая женщина были дочерью
сельский викарий, направлявшийся в Лондон, где она была обязана поступить ученицей
к модистке.

До сих пор Фатом пребывал в безмолвном изумлении от манер своих попутчиков
которые намного превосходили его предвзятые представления
об английской простоте и деревенщине. Он обнаружил себя памятником того
пренебрежения, с которым незнакомец всегда сталкивается со стороны
жителей этого острова; и с удивлением увидел приятное
юное создание, сидящее так же одиноко и никем не замеченное, как и он сам.

Он действительно был очарован розовым оттенком ее лица и
невинности ее вида и начал раскаиваться в том, что притворялся
незнание языка, которым ему мешали пользоваться
свое красноречие повлияло на ее сердце; он решил, однако, снискать расположение
самого себя, если возможно, с помощью вежливости немого представления, и
с этой целью без дальнейших промедлений привести в движение свои глаза.




ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

ЕЩЕ ОДНО ПРОВИДЕНЦИАЛЬНОЕ ИЗБАВЛЕНИЕ ОТ ПОСЛЕДСТВИЙ ДЕЙСТВИЙ КОНТРАБАНДИСТА
ОСТРОУМНАЯ ДОГАДКА.


Во время этих обсуждений виноторговец, с целью устроить
парад своих превосходных качеств и воспитания, а также проложить путь
чтобы сыграть в нарды, предложил свою табакерку нашему авантюристу
и спросил на плохом французском, как он добирался из Парижа. Этот
вопрос вызвал серию расспросов относительно места
проживания Фердинанда в этом городе и его бизнеса в Англии, так что он
был рад попрактиковаться в науке защиты и ответил таким
двусмысленность, вызвавшая подозрения контрабандиста, который начал
верить, что у нашего героя была какая-то очень веская причина уклоняться от своего любопытства;
он немедленно приступил к работе над своими размышлениями и, после различных
предположения, основанные на том, что Сажем - Молодой Претендент. Смирившись с
этим предположением, он оглядел его с самым серьезным вниманием,
сравнивая черты лица с портретом шевалье, который он
видел во Франции, и хотя лица были так же непохожи, как любые два
человеческие лица могли быть, сходство оказалось настолько поразительным, что рассеяло
все его сомнения и убедило его познакомить незнакомца с каким-нибудь
правосудием на дороге; шагом, которым он не только проявил бы свою
рвение к протестантской преемственности, но и приобретение великолепных
награда, предложенная парламентом любому, кто поймает этого
известного авантюриста.

Эти идеи опьянили мозг этого человека до такой степени
энтузиазма, что он действительно поверил, что владеет
тридцатью тысячами фунтов стерлингов, и тешил свое воображение разнообразными
великолепные проекты, которые должны были быть реализованы с помощью этого приобретения, пока
его размышления не были прерваны остановкой кареты у гостиницы
где пассажиры обычно завтракали. Проснулся, как он был от
мечта о счастье, она произвела такое впечатление на его ум,
что, видя, как Фатхом поднимается с намерением выйти, он принял это за
само собой разумеющееся, что его целью было побег, и, схватив его за воротник, громко позвал
на помощь именем короля.

Наш герой, чья проницательность и присутствие духа очень часто заменяли
мужество, вместо того чтобы ужаснуться этому нападению, которое
могло бы нарушить спокойствие обычного злодея, был так
в совершенстве владеет всеми обстоятельствами своей ситуации, поскольку сразу понимает
что у агрессора не могло быть ни малейшей причины для
жалобы на него; и поэтому, исчисляя этот насилия либо
сумасшествие или ошибка, намеренно позволял себе быть сделано
в плен люди из дома, который бежал к карете дверь в
повинуясь зову торговца вином. Остальные компании
оторопели от неожиданности и испуга от внезапного
приключения; и квакеров, боясь иное упало сопротивление на стороне
диковинный человек, незакрепленные другой тренер двери в мгновение
глаза и устремился сам в грязи по охране труда. Остальные,
видя вспыльчивый характер и покорность пленника, они вскоре пришли в себя.
они пришли в себя и начали расспрашивать о причине его ареста.
на что похититель, зубы которого стучали от ужаса и нетерпения,
дал им понять, что он государственный преступник, и потребовал
их помощи в передаче его в руки правосудия.

К счастью для обеих сторон, в трактире случайно оказалась компания
оруженосцев, только что вернувшихся после смерти стада зайцев, которых они
приказали приготовить к обеду, и среди этих джентльменов был один
из кворума, к которому обвинитель немедленно обратился, маршируя
перед пленником, который очень мирно шел между хозяином и
одним из его официантов, а за ним следовала толпа зрителей, некоторые из которых
взяли под охрану верного Мориса, который в своем поведении во многом подражал
обдумывание своего хозяина. В этом заказе сделал крестный ход
перейти к квартире, в которой судья, со своими товарищами из
погони, курил свою утреннюю трубы за кружкой крепкого эля,
и контрабандист быть направлен на нужного человека, “да пожалуйста
ваша милость, - сказал он, - я привел этот иностранец перед тобой, на
жестокие подозрения в том, что он объявлен вне закона; и я желаю,
перед этими свидетелями, чтобы мой титул был заменен наградой,
которая будет причитаться после его осуждения ”.

“Друг, - ответил судья, - я ничего не знаю ни о вас, ни о ваших титулах;
но я знаю одно: если у вас есть какая-либо информация, которую вы можете предоставить, вы должны прийти
ко мне домой, когда я буду дома, и действовать законным образом, то есть
имейте в виду, если вы поклянетесь, что этот человек вне закона; тогда
если так, поскольку ему нечего сказать противного, мой клерк сделает
выпустит миттимуса и отправится с ним в тюрьму до следующего "размера". “Но, сэр”,
ответил обвинитель, “это дело, которое не терпит отлагательств;
человек, которого я задержал, является важным заключенным для государства”.
“Как, fellor!” - воскликнул судья, прерывая его: “есть ли
личность более следствием, чем один из Его Величества судей
мира, который, к тому же значительная член приземлился интерес!
Знаете ли вы, сэр, с кем вы разговариваете? Если вы не займетесь своим делом
, полагаю, я возьму вас за пятки.

Контрабандист, опасаясь, что его добыча ускользнет из-за невежества,
гордости и упрямства местного правосудия, приблизился к его милости,
и шепотом, который слышали все присутствующие, заверил его, что он
у него были неоспоримые основания полагать, что иностранец был не кем иным, как
Старшим сыном претендента. При упоминании этого грозного имени каждый из присутствующих
вздрогнул с признаками ужаса и изумления.
Судья выронил трубку, откинулся на спинку стула и, выглядя
до смешного ошеломленным, воскликнул: “Схватите его, во имя Бога и
его величество король Георг! Неужели у него нет при себе секретного оружия?”

Понять то, таким образом, сообщено о подозрении, под которым он стоял, мог
не сдержать улыбки, слушая, с каким усердием зрителей полетели на
он и позволял себе быть найдены с большим хладнокровием, ну
зная, что им не moveables о его личности, но такие, как по
экспертиза обратиться на его счет, поэтому он очень спокойно
представил в суд своего кошелька, и небольшую коробку, в которой лежали
его драгоценности, и во французском языке желании они могут быть сохранены
от рук толпы. Эта просьба была истолкована обвинителем,
который, в то же время, предъявил права на добычу. Судья взял на себя ответственность
за внесение залога, а один из его соседей, взяв на себя обязанности
секретаря, приступил к допросу преступника, бумаги которого
к этому времени были разложены перед ним на столе. “ Незнакомец, ” сказал он,
“ тебя обвиняют в том, что ты сын Претендента на эти королевства.;
что ты можешь сказать в свою защиту? Наш герой заверил его на
французском языке, что ему был объявлен ложный импичмент, и потребовал справедливости в отношении
обвинитель, который, без всякого повода, делал такое вредоносных
нападение на жизнь и честь ни в чем не повинного джентльмена.

Контрабандист, вместо того, чтобы играть роль добросовестного переводчика,
сказал его милости, что ответ заключенного был не более чем простым
отрицанием, которое сделал бы каждый преступник, которому больше не на что сослаться
его собственное имя, и что одно это было веской презумпцией его
вины, потому что, если бы он на самом деле не был тем человеком, за которого они его подозревали
, это говорило бы само за себя, ибо, если бы он не был Молодым
Самозванец, кем же тогда он был? Этот аргумент имел большой вес для судьи
, который, приняв очень важный вид, заметил: “Совершенно верно,
друг, если ты не Самозванец, то, во имя Бога, кто ты?
Краем глаза можно увидеть, что он ничем не лучше неразборчивого в связях человека
”.

Теперь Фердинанд начал раскаиваться в том, что притворялся незнанием
английского языка, поскольку оказался во власти негодяя, который придавал
фальшивому блеску всем своим словам и обращался к аудитории
последовательно на французском, верхнедолландском, итальянском и венгерской латыни,
желая знать, понимает ли кто-либо из присутствующих какой-либо из этих языков,
чтобы его ответы могли быть честно объяснены суду. Но он может
еще приставал к ним на китайском языке с тем же успехом: ни одного
лица присутствующих сносно разбирался в его родном языке, гораздо меньше
знакомство с любой иностранный язык, кроме торговца вином, который,
рассердившись на это обращение, которое он рассматривал как посягательство на его
целостность, передали судье, чтобы понять, что преступник, вместо
речь к цели, вопреки распоряжению трибунала оскорбил его авторитет в
разные иностранные жаргоны, которые, как он понял, были дополнительным доказательством того, что
он был сыном шевалье, поскольку ни один человек не взял бы
мучительно заучивать такую разнообразную тарабарщину, разве что с каким-нибудь зловещим умыслом
.

Это замечание не ускользнуло от внимания сквайра, который слишком ревниво относился к
чести своей должности, чтобы не заметить столь вопиющий случай
неуважения. Глаза его заблестели, щеки надулись от ярости. “
Дело простое, - сказал он, - не имея ничего существенного, что можно было бы предложить в свою пользу.
он становится непокорным и злоупотребляет судом в своих низменных целях
Римско-Католическая жаргон; но я дам тебе знать, ибо все вы прикидываетесь
принц, ты не лучше, чем вне закона, бродяга, и я покажу вам
какую вещь вы когда заходишь в составе с английского
справедливость, как я, кто не раз тушил себя в
служба моя страна. Поскольку больше ничего не будет, ваш кошелек, черная шкатулка
и бумаги будут опечатаны при свидетелях и отправлены экспресс-почтой
одному из государственных секретарей его Величества; а что касается вас, я
обратитесь к военным в Кентербери, чтобы охранник проводил вас в
Лондон.”

Это был очень неприятный объявления наших авантюрист, который был на
смысл твердит о справедливости и зрителей на их родном языке,
когда он был избавлен от необходимости принимать такой шаг
взаиморасположение дворянина, который только что прибыл на постоялом дворе, который, будучи
ранее в этот странный экзамен, поступил в суд, и, на первый
взгляд заключенного, заверил юстиции он был навязан; для
что он сам часто наблюдал, как молодой претендент в Париже, и что
не было никакого сходства между этой авантюрист и человек
теперь перед ним. Обвинитель был немало огорчен утверждением его светлости
, которое было встречено со всем должным вниманием со стороны судейской коллегии,
хотя магистрат обратил внимание, что, предоставляя заключенному не
сам Молодой шевалье, весьма вероятно, был эмиссаром
этого дома, поскольку он не мог дать удовлетворительного отчета о себе, и
у него были вещи такой ценности, которые ни один честный человек не смог бы выставить напоказ
дорожные происшествия.

Сажень, таким образом, нашел переводчика, который передал ему на
французском языке сомнения судьи, сказал его светлости, что он
был джентльменом из знатного дома в Германии, который по определенным причинам
приехал за границу инкогнито, с целью посмотреть мир; и это,
хотя изъятые ими письма докажут истинность этого
утверждение, ему не следовало бы раскрывать свои личные проблемы перед посторонними людьми
если бы его можно было освободить без этого
унижения. Молодой дворянин объяснил суду свое желание;
но, заинтересованный собственным любопытством, заметил в то же время,
что нельзя сказать, что судья выполнил свои обязанности
до тех пор, пока он не изучит все обстоятельства, касающиеся
заключенного. В ответ на это замечание судейская коллегия попросила его
ознакомиться с бумагами и, соответственно, изложила суть одного из них
письмо на этот счет:—

“МОЙ ДОРОГОЙ СЫН,
Хотя я далек от того, чтобы одобрять опрометчивый шаг, который вы предприняли, когда
удалились из дома вашего отца, чтобы избежать
помолвки, которая была бы столь же почетной и выгодной для
ваша семья, я не могу настолько подавить свою привязанность, чтобы вынести
мысль о том, что вы проходите через те трудности, которые для вашего
за непослушание ты заслуживаешь страданий. Поэтому я без
ведома твоего отца отправил носильщика сопровождать тебя в твоих
странствиях; ты знаешь, что его верность была испытана долгим путем
на службе, и я доверил его заботам, для вашего пользования, кошелек с
двумястами дукатов и шкатулку с драгоценностями стоимостью в два раза большей,
которого, хотя и недостаточно для содержания экипировки, соответствующей вашему
рождению, по крайней мере на какое-то время убережет вас от
назойливости нужды. Когда вы будете достаточно добросовестны, чтобы объяснить свои
учитывая замыслы и ситуацию, вы можете рассчитывать на дальнейшее снисхождение со стороны вашей
нежной и безутешной матери,—


ГРАФИНИ ФАТХОМСКОЙ ”.


Это письмо, которое, как и другие, наш герой подделал для этой цели
, эффективно отвечало его намерениям, пуская пыль в глаза
и понимая зрителей, которые теперь смотрели на заключенного с
взгляды, полные почтительного раскаяния, как у знатного человека, которого ложно обвинили
. Его светлость, чтобы продемонстрировать свою вежливость и
значимость, заверил судью, что он не новичок в семье
Саженей и, сделав комплимент, дал Фердинанду понять, что он уже видел его раньше в Версале.
ранее видел его в Версале. Там больше нет места для
подозрение, справедливость приказал наш герой должен быть отпущен на свободу, и
даже пригласил его сесть, с извинениями за грубой форме в
от которого он лечился, из-за дезинформации клеветника,
кто угрожал с акциями, по злобе своей и самонадеянности.

Но это была не единственная победа, одержанная нашим героем над виноторговцем
. Не успел Морис освободиться, как, войдя в
посреди комнаты: “Милорд, ” сказал он, обращаясь по-французски к
избавителю своего господина, - поскольку вы были так великодушны, что защитили
благородного незнакомца от опасности, исходящей от такого ложного обвинение, я надеюсь, что вы
все же возложите дополнительное обязательство на графа, ответив на это
возмездие закона его вероломному обвинителю, который, как я знаю,
торговец теми товарами, которые запрещены
законами этой страны. Я недавно видел его в Булони, и я
прекрасно знаком с некоторыми лицами, которые снабжали его
Французские кружева и вышивку, и, как доказательство, что я утверждаю, я желаю
вы сможете заказать его а этот парикмахер, который его understrapper, чтобы быть
осмотрен на месте”.

Это обвинение, которое было немедленно разъяснено судейской коллегии, принесло
чрезвычайное удовлетворение зрителям, один из которых, будучи
сотрудником таможни, немедленно приступил к выполнению своих обязанностей по
несчастный перрукье, который, будучи лишен верхней одежды и
даже рубашки, походил на мумию египетского царя, больше всего
причудливо замотанный в бинты из богатого узорчатого золотого шеллона, который
прикрывал подолы четырех расшитых жилетов. Торговец, видя, что
его ожидания так неудачно изменились, сделал попытку удалиться с
наиболее прискорбный аспект, но был предотвращен офицером, который потребовал
вмешательства гражданской власти, чтобы он мог подвергнуться тому же самому
допросу, которому был подвергнут другой. Он был соответственно
нарезное без потери времени и дознание доказало стоит уходу
того, кто сотворил его; на немалую добычу того же рода
товар был найден в его сапоги, бриджи, шляпа, а между
клеенка и подкладка его сюртуке. Тем не менее, не удовлетворившись этим призом,
опытный спойлер продолжил обыскивать свой багаж, и,
заметив фальшивое дно в своем чемодане, обнаружил под ним
ценное дополнение к уже добытой добыче.




ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ

НЕОБЫЧНЫЙ СПОСОБ НАПАДЕНИЯ САЖНЯ И ТРИУМФ НАД ДОБРОДЕТЕЛЬЮ
ПРЕКРАСНАЯ ЭЛЕОНОРА.


Получив, таким образом, надлежащую информацию об этих контрабандных товарах и снабдив
осведомителя сертификатом, по которому он имел право на получение
доли конфискованного, кучер вызвал своих пассажиров в
экипаж; кошелек и драгоценности были возвращены графу Фатхому, который
поблагодарил правосудие, и его светлость в частности, за откровенность
и гостеприимство, с которым к нему отнеслись, и занял свое место
в экипаже, среди поздравлений всех своих попутчиков
, за исключением двух несчастных контрабандистов, которые, вместо
снова сев в карету, они сочли нужным остаться в гостинице, чтобы
по возможности смягчить тяжесть постигшего их несчастья.

Среди тех, кто поздравил и понять на эту авантюру,
молодая девица, казалось, выразить самое разумное удовлетворение в том, что
события. Ловкий язык его глаза, поднятые в ее груди определенных
трепещущие эмоции, прежде чем она узнала цену своей победы; но теперь
когда его ранг и состояние были обнаружены, эти восторги были
усилены идеями тщеславия и амбиций, которые смешаны с
первые семена каждой женской конституции. Вера в то, что она
пленила сердце мужчины, который мог бы возвысить ее до ранга и
достоинства графини, вызвала в ее воображении такие приятные ощущения,
что ее глаза сияли необычным блеском, а постоянная улыбка играла
в ямочках на ее розовых щеках; так что ее привлекательность, хотя и не
достаточно мощные, чтобы вызвать привязанность, были в то же время достаточными, чтобы воспламенить
желание нашей искательницы приключений, которая очень честно признала свое целомудрие за
жертву его сладострастной страсти. Если бы она была хорошо приправлена
знания и опыт, и полностью вооружены предостеречь от
хитрость и подлость человека, ее силу могут не удалось
выдержать двигатели такой противник, считая опасной
возможности, которые она обязательно разоблачен. Как легко тогда должны
его победы были над невинной, ничего не подозревающей стране девица,
разгоряченный теплом юности и совершенно незнакомый с обычаями жизни
!

А Авдий, следовательно, и его толстенький товарищ, занимались
разговор, на странных инцидентов, которые прошли, сажень действовал
очень выразительная пантомима с этого полногрудых нимф, которые понято
его смысл с удивительно объект, и было так мало усилий, чтобы
скрыть удовольствие, которое она приняла в этот вид полового акта, что несколько
теплый сжимает были взаимозаменяемыми между ней и ее любовником, прежде чем они
прибыл в Рочестер, где они хотели пообедать. Это было во время этого
и точка, он узнал из ответов, которые она дала любознательному квакеру,
что она зависела только от родственника, к которому у нее было письмо,
и что она была совершенно чужой в большом городе; обстоятельства зависели от
который он вскоре составил в виде проекта ее разорения.

По прибытии в "Черный бык" он впервые оказался
наедине со своей Амандой, которую звали Эленор, их
попутчики были заняты своими делами в другом месте;
и, не желая упускать драгоценную возможность, он начал разыгрывать
роль очень назойливого любовника, которую он считал подходящей
продолжение прелюдии, которая была исполнена в карете.
Вольности, которые она, по чистой простоте и добродушию, позволяла ему
пожимать ее руку и даже ее розовые губы, побуждали его
проявлял другие фамильярности к ее прекрасной груди, что шокировало ее.
добродетель была настолько велика, что, несмотря на страсть, которой она начала предаваться
ради него, она отвергла его ухаживания со всеми признаками гнева
и презрение; и он счел необходимым утихомирить бурю, которую сам же и поднял
, самым почтительным и покорным поведением; решив
измените его действия и продолжайте его атаки, чтобы заставить ее
уступить по своему усмотрению, не потревожив ее религию или гордость.
Соответственно, когда после обеда потребовали счет, он обратил особое
внимание на ее поведение и, заметив, что она достает большой кожаный
кошелек, в котором были ее деньги, обследовал карман, в котором они были
положил и, пока они сидели в коляске, прижавшись друг к другу,
с завидной ловкостью засунул его в отверстие в подушке.
Была ли у тучной пары, сидевшей напротив этих влюбленных,
вступили в любовную связь в гостинице или были по отдельности
вызваны другими мотивами, неизвестно; но несомненно, что оба вышли из
кареты на той части дороги, которая ближе всего к Грейвсенду, и
попрощался с другой парой, под предлогом того, что у него срочное дело в том месте
.

Фердинанд, немало обрадованный их отъездом, возобновил свои самые
трогательные изъявления любви и спел несколько французских песен на эту
нежную тему, которая, казалось, тронула душу его красавицы.
Хелен. Пока кучер останавливался в Дартфорде, чтобы напоить лошадей, она была
смит с видом нескольких сырников, которые были подарены
хозяйкой дома, и, поторговавшись за два или три, положил
она сунула руку в карман, чтобы заплатить за покупку; но каково же было
ее изумление, когда, порывшись в своем снаряжении, она
поняла, что все ее состояние пропало! Об этом несчастье громкий
крик возвестил нашему герою, который изобразил бесконечное изумление и
озабоченность; и не успел он узнать причину своего несчастья, как он
подарил ей свой собственный кошелек, из которого он, в подчеркнутом немом жесте,
умолял ее возместить ущерб, который она понесла.
Хотя это любезное предложение несколько облегчило ее страдания, она
не преминула разразиться самыми жалобными причитаниями, в которых говорилось, что
она не только потеряла все свои деньги, составлявшие пять фунтов, но и
ее рекомендательное письмо, на которое она полностью полагалась при устройстве на работу.
нынешняя работа.

Экипаж был тщательно обыскан сверху донизу, ею самой и
нашим авантюристом, которому помогали Морис и кучер, которые, убедившись, что
их расследование безрезультатно, не постеснялись заявить о своих подозрениях в
две толстые черепахи, которые так внезапно покинули карету
. Одним словом, он сделал это предположение настолько правдоподобным,
выяснив обстоятельства их поведения и отступления, что бедняга
Элеонора безоговорочно верила, что это были воры, от которых она
пострадала; и ее убедили принять предложенную помощь
великодушного графа, который, видя, что она очень расстроена этим
несчастный случай настоял на том, чтобы она выпила большой бокал канарского, чтобы унять
смятение в ее настроении. Это сезон, который лучше всех остальных
наиболее благоприятен для попыток искусного любовника; и оправдывает
метафорическую максиму ловли рыбы в неспокойных водах. Существует
близость и короткий переход между всеми сильными страстями, которые
будоражат человеческий разум. Все они-ложные перспективы, которая хоть и
они возвеличивали, но сложный и визуализации нечетких каждый объект, который они
представляют. И лесть никогда не действует так успешно, как в отношении
тех, кто знает, что нуждается в дружбе, согласии и
одобрении.

Сердечный напиток, который она проглотила, отнюдь не успокоил, а усилил беспокойство
своих мыслей и вызвал опьянение; во время которого она говорила
бессвязно, смеялась и плакала по очереди и совершала другие
экстравагантные поступки, которые, как известно, являются симптомами истерического
привязанность. Понять, хотя совершенно незнаком настроения
чести, жалости и раскаяния, не учинил своей порочной цели,
хоть и выступает в бреду его виллань привело на этот
несчастный молодой девичьей; потому что аппетит у него потребовали более совершенной
жертва, чем та, которую она может принести в ее нынешнее плачевное
ситуация, когда ее воля, должно быть, была совершенно безразлична к его успеху
. Решив, следовательно, завоевать ее добродетель,
прежде чем завладеть ее личностью, он изобразил это
сострадание и благожелательность, которых его сердце никогда не испытывало, и, когда
дилижанс прибыл в Лондон, не только выплатил ей долг за ее
место, но и обеспечил ей квартиру в доме, в который
ему самому было указано на жилье, и даже нанял сиделку для
ухаживал за ней во время сильной лихорадки, которая была следствием ее
разочарование и уныние. Действительно, она была снабжена всем
необходимое по щедрости этого благородного графа, который, по
интерес своей страсти, и честь его имени, был решен в
расширить свою благотворительную деятельность до последнего фартинга ее собственные деньги, которые он
был достаточно мудр, чтобы обеспечить для этой цели.

Ее молодость вскоре взяла верх над ее расстройством, и когда она поняла
свои обязательства перед графом, который не преминул посетить ее лично
с большой нежностью, ее сердце, которое прежде было предрасположено к
его благосклонность теперь светилась всем теплом благодарности, уважения и
привязанность. Она чувствовала себя в незнакомом месте, лишенной чего бы то ни было.
источник - в его щедрости. Она любила его лицо, она была ослеплена
по его званию, и он так хорошо знал, как улучшить возможности и
преимущества он взял из ее несчастной ситуации, что он постепенно
протекала в подрывают с одной степенью близости к другому, пока все
фальшборт ее целомудрие было подорвано, и она покорилась его
желания, а не с нежеланием себя побежденным народом, но со всем
транспорты радостный город, который открывает свои ворота для приема
любимый принц вернулся с завоевания. Ибо к этому времени он искусно
сконцентрировал и разжег все горючие компоненты ее
конституции; и теперь она оглядывалась назад на добродетельные принципы
ее образование, как от неприятного и утомительного сна, от которого она
пробудилась к воплощению никогда не угасающей радости.




ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ

ОН СЛУЧАЙНО ВСТРЕЧАЕТ СВОЕГО СТАРОГО ДРУГА, С КОТОРЫМ ПРОВОДИТ
КОНФЕРЕНЦИЮ И ПРОДЛЕВАЕТ ДОГОВОР.


Наш герой, таким образом обеспечив себя подходящей темой для своих
часов флирта, решил, что настало время изучить почву
который он разбил на месте его подвигов, и с этим
вид предпринял несколько экскурсий в разных частях города, где
не было ничего, развлечения или обучения, чтобы его нашли. И все же он
всегда в таких случаях появлялся в неприметной обычной одежде,
чтобы избежать необычности, и никогда не ходил дважды в одно и то же заведение
кофейня, чтобы его личность впоследствии не была известна, в случае, если он
должен сиять перед публикой в высшей сфере. По возвращении
из одной из таких экспедиций, когда он проезжал через Ладгейт,
внезапно его взору предстал призрак его старого друга
тиролец, который, чувствуя, что попал в затруднительное положение, сделал
добродетель необходимости, и, подбежав к нашему искателю приключений с видом
нетерпеливым и радостным, заключил его в объятия, как какого-нибудь дорогого друга,
которого он случайно нашел после самого утомительного и неприятного
разлука.

Понять, чья гениальность ни разу его не подводил в таких ситуациях, далеких от
получив эти заигрывания с угрозами и упреками которых
другие заслужил на свои руки, вернул салют с одинаковой теплотой,
и был очень счастлив встрече с человеком, который может так или
другие загладило коварства своего бывшего поведения. Тирольско,
чье имя было Ratchcali, довольный своей приемной, предложила
следует отложить до следующего трактира, в котором они имели раньше принято
владение квартиру, чем он обратился к своему старому
компаньон в этих словах:—

“Мистер Сатом, ваша откровенная и любезная манера обращения с человеком, который
причинил вам зло, все больше и больше укрепляет меня в моем мнении о вашем
проницательность, о которой я часто думал с восхищением; я не буду
поэтому попытаюсь принести извинения за мое поведение при нашем последнем расставании.
но только заверяю вас, что эта встреча может обернуться для нас к взаимной выгоде.
если мы сейчас снова вступим в безоговорочный союз, узы
который мы вскоре обнаружим в нашем интересе и склонности сохранять.
Со своей стороны, как мое решение созрело опытом, так мои
настроения изменились с момента нашей последней ассоциации. Я видел много богатых
потерянных урожаев из-за отсутствия товарища по работе на винограднике; и я сам
не раз приносил себя в жертву комбинации, которую я мог бы получить
сопротивлялся с помощью одного способного помощника. Действительно, я мог бы доказать
то, что я утверждаю, математической демонстрацией; и я верю, что никто не будет
претендовать на отрицание того, что две головы лучше, чем одна, во всех случаях, которые
требуют проницательности и обдумывания ”.

Фердинанд не мог не признать здравость его замечаний и
немедленно согласился на его предложение о новом союзе; желая
узнать характер, в котором он выступал на английской сцене, и
план, который он предложит за их взаимное вознаграждение. В то же время он
решил про себя так же строго следить за своим будущим
действия, как бы сорвать любой дизайн он может в дальнейшем гавани
повторяя шутки, которые он столь успешно сыграл на нем, в свою
путешествие с берегов Рейна.

“Расставшись с вами в Бар-ле-Дюке, - продолжал тиролец, “ я путешествовал
не останавливаясь, пока не прибыл во Франкфурт-на-Мэне, где я
принял облик французского кавалера и нанес несколько виртуозных ударов
, которые вы сами не сочли бы недостойными вашего изобретения
; и мой успех был тем приятнее, что мои операции были
в основном ведется против врагов нашей религии. Но мой
процветание длилось недолго. Видя, что они не могут помешать мне в бою с
моим собственным оружием, они составили проклятый заговор, в результате которого я не только
потерял все плоды своего труда, но и подвергся самой неминуемой
опасности в своей жизни. Я заказала несколько из тех драгоценностей, которые у меня были
позаимствовала у моего хорошего друга Фатхома, чтобы сделать новую оправу в модном стиле,
и вскоре после этого у меня появилась возможность продать одно из них по отличной цене.
преимущество, одному из членов братства, который предложил невероятную цену
за камень, с целью моего разорения. Менее чем за
двадцать четыре часа спустя после этой сделки я был арестован
судебными приставами под присягой покупателя, который обязался
доказать мою вину в мошенничестве при продаже саксонской гальки за настоящую
бриллиант; и это обвинение было на самом деле правдой; ибо подмена была
искусно произведена на меня ювелиром, который сам был вовлечен в
заговор.

“Если бы моя совесть была чиста перед любым другим обвинением в импичменте, возможно, мне
следовало бы основать свое дело на справедливости и защите закона;
но я предвидел, что судебный процесс приведет к расследованию, которому я был
я вовсе не стремился подчиниться и поэтому был вынужден
пойти на компромисс, ценой почти всего моего состояния. Еще
это жилье не было сделано так скрытно, но, что мой персонаж был
взорвали, и моя кредитная свергнут, так что я охотно уступит мне
иногда экипаж и нанял себе в подмастерья к лапидарно, в
занятие, которое я реализовал в моей юности. На этой малоизвестной станции,
Я трудился с большим усердием, пока не достиг совершенства в
знании камней, а также различных методов огранки
их с максимальной выгодой; и, благодаря трудолюбию и
уму, получил небольшую посылку, отправленную в это королевство, в
которое я счастливо прибыл около четырех месяцев назад; и, конечно же, Англия
рай для художников нашей профессии.

“Можно было бы предположить, что природа создала жителей для
поддержки и удовольствия таких искателей приключений, как вы и я. Не то чтобы эти
островитяне открывают объятия гостеприимства всем иностранцам без исключения.
различия. Напротив, они наследуют от своих отцов
необоснованное предубеждение против всех народов под солнцем; и когда
Англичанин происходит ссора с незнакомцем, первый срок
упрек он использует это название страны его антагониста, характеризуется
по некоторым одиозным эпитет, например, болтовня француза, итальянца
обезьяна, немецкая свинья, и скотская голландец; нет, их национального
предвзятость сохраняется даже в отношении тех людей, с которыми они
объединены под одним и тем же законам и государством; ибо ничего нет
чаще, чем слышать их воскликнуть против своих сограждан, в
выражения нищенского шотландец, и наглый ирландский болотно-рысак. И все же
это очень ущерба никогда не будет выполнена в свою очередь на счет каждого
незнакомец обладал обыкновенных талантов, ибо тот всегда найдет
возможности беседовать с ними в кофейнях и местах
общественного отдыха, несмотря на декларируемую ими резерв, который, кстати,
настолько экстраординарна, что я знаю некоторых людей, которые жили двадцать
лет в одном доме без слов, их
ближайшими соседями; однако, при условии, что он сможет рассуждать здраво и сохранять
формы нахождения трезвого джентльмена, в тех случайных разговоров,
его поведение станет более удивительно приятным, как это будет
приятно разочаровать ожидания человека, который питал
и его предрассудков. Когда иностранец однажды пересекает эту черту,
что происходит постоянно, он без дальнейших затруднений входит в
гавань доброй воли англичанина; ибо обида не носит личного характера
не злопамятный, а скорее презрительный и национальный; так что, хотя он
презирает народ в целом, человек из этого самого сообщества может
быть одним из его главных фаворитов.

“Англичане в целом прямолинейны и честны, поэтому ничего не подозревают
и доверчивый. Они слишком поглощены своими делами, чтобы
интересоваться поведением своих соседей, и слишком безразличны с точки зрения
характера, чтобы интересоваться тем, кем они себя считают
чужды своим собственным заботам. Они богаты и меркантильные, из
следствием либеральной и приключений, и так хорошо распорядился взять
собственное человеку его важность, что они страдают сами, чтобы быть
жертвами такого головотяпства множество самозванцев, как бы голодать
отсутствие адреса и в любой другой стране под солнцем. Это является истинным
очерк британского характера, насколько я смог понаблюдать
и изучить, вы легко поймете, какую выгоду можно извлечь из этого
благодаря тем искусствам, которыми вы так превосходно владеете;
великая, безграничная перспектива лежит передо мной! Действительно, я смотрю на это
богатое королевство как на обширную и плодородную равнину, по которой мы, искатели приключений
, можем бродить в поисках добычи, не допуская никого к себе. Так ревновать являются
туземцы их вольности, что они не будут нести пресечения
необходимая полиции, и способный художник может обогатиться с их
добывает, не рискуя привлечь к ответственности магистрата или
понести наименьшее наказание по закону.

“Одним словом, в этом мегаполисе огромное маскарад, в котором человек
стратагема может носить тыс. различные маскировки, без опасности
обнаружения. Существует множество форм, в которых мы рыцари
отрасли делают наши появления в Лондоне. Человек проникает в дом аристократа
в качестве камердинера и через несколько месяцев водит
за нос всю семью. Другой выставляет себя на всеобщее обозрение
в качестве эмпирика или зубного хирурга; и в силу уверенности и
письменные показания под присягой, свидетельствующие о чудесных исцелениях, которых никогда не было
садится в свою колесницу и закладывает город под
пожертвование. Третий исповедует сочинение музыки, а также
исполнение и с помощью нескольких капричиозо на скрипке,
должным образом представившись, втискивается в руководство частными
и публичными концертами. И тут же появляется четвертый во всем
великолепии веселого экипажа, под титулом и наименованием
иностранного графа. Не говоря уже о тех прожектерах низшего уровня, которые принимают на себя
персонажи танцоров, ограждения-мастеров, и французские приставы, или, по
отказавшись от своей религии, стремятся добиться положения в жизни.

“Любой из этих частей получится на счет умелого актера; и,
как вы одинаково годными для всех, вы можете выбрать тот, который является наиболее
подходит к вашим собственным желаниям. Хотя, на мой взгляд, ты был
создан природой, чтобы блистать в большом мире, который, в конце концов, является
самым широким полем для гениальных людей; потому что игра глубже, и
люди моды, по большей части, более невежественны, ленивы,
тщеславные и капризные, чем те, кто ниже их по положению, имеют большее значение.
их легче обмануть; кроме того, их мораль обычно настолько распущена по отношению к
ним, что, когда джентльмен из нашего братства обнаруживается в
занятие своей профессией, их презрение к его мастерству - вот единственное, чему он подвергается.
позор ”.

Наш герой был так доволен этой картиной, что ему очень захотелось
прочитать оригинал, и, прежде чем эти два друга расстались, они договорились
обо всех операциях кампании. Ratchcali, в тот же вечер, нанял
великолепное жилье для подсчета понять, на дворе конец города,
и снабдил его гардеробом и ливреями из трофеев Монмута
Улице; он также нанял другого лакея и камердинера
к себе на службу и отправил в апартаменты несколько больших сундуков, которые, как предполагалось,
должны были быть заполнены багажом этого иностранного дворянина, хотя в
на самом деле в них не было ничего, кроме обычных досок.

На следующий день наш искатель приключений вступил во владение своим новым жилищем, после того как
оставил своему другу и коллеге задачу уволить
несчастную Элеонору, которая была так потрясена неожиданным сообщением, что
она упала в обморок; а когда она пришла в себя, ее чувства так хорошо
как отразить на ее несчастье, она была изъята с наиболее
насильственные транспорт горя и тревоги, в которой ее мозг был
расстроенного до такой степени, что она выросла в ярость и отвлекаться, и
был, по совету и при содействии тирольцы, передал в
больницы Бетлем, где мы должны оставить ее для настоящего, счастливо
лишившись ее причины.




ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ

ОН ПОЯВЛЯЕТСЯ В БОЛЬШОМ МИРЕ Под ВСЕОБЩИЕ АПЛОДИСМЕНТЫ И ВОСХИЩЕНИЕ.


Тем временем Фатом и его машина были заняты завершением своего
экипаж, так что через несколько дней он был заготовлен очень гей колесницы,
украшенная роспись, золочение, и герб, по его
собственные фантазии и направление. Первым использованием этого транспортного средства было то, что
он навестил молодого дворянина, от которого получил такие важные знаки внимания
любезности по дороге, вследствие приглашения на прощание, от
из которого он узнал свой титул и место своего проживания в Лондоне.

Его светлость был не только доволен, но и горд видеть такого незнакомца у своих ворот
и принял его с избытком любезности и
гостеприимство; настолько, что с его помощью наш герой вскоре познакомился
со всем кругом вежливого общества, в котором он был
обласкан за вкрадчивые манеры и приятную беседу. Он
счел нужным сказать дворянину при их первой встрече в городе,
что причины, по которым он скрывал свое знание английского языка,
теперь устранены и что он больше не будет отказывать себе в удовольствии
говорить на языке, который всегда был музыкой для его ушей. Он
также поблагодарил его светлость за его великодушное вмешательство по ИНН,
это был пример того великодушия и истинной вежливости, которые
присущи английскому народу, который не оставляет другим нациям ничего, кроме
простой тени этих добродетелей.

Свидетельство такой, из уст такой благородный незнакомец, выиграл
сердце коллеги, кто исповедовал дружбу для него на месте, и
обязался свершить правосудие с его лакеем, который в течение короткого времени был
доволен долей изъятий, которые были сделаны по его
информация, в сумме пятьдесят или шестьдесят фунтов.

Фердинанд не проявил всей силы своих достижений в
когда-то, но умудрялся каждый день обнаруживать новую квалификацию, к
удивлению и восхищению всех своих знакомых. Он был одарен
своего рода красноречием, гораздо более показным, чем основательным, и говорил на все
темы, которые возникали в разговоре, с той фамильярностью и непринужденностью,
который, казалось бы, можно было приобрести только путем длительного изучения и
применения. Эта правдоподобность и уверенность в себе на самом деле являются способностями
, унаследованными от природы, и эффективно служат своему обладателю вместо
того обучения, которое невозможно получить без бесконечного труда и
настойчивость. Самый поверхностный настойка искусств и наук в
такой жонглер, достаточно, чтобы ослепить понимание половина
человечества; и, если удалось с осторожностью, позволит ему даже
провести свою жизнь среди литераторов, не утрачивая права на
характер знаток.

Наш герой в совершенстве владел этим фокусом, который он довел до
такой степени уверенности, что объявил посреди
математического собрания, что он намеревался порадовать публику
полное опровержение философии сэра Исаака Ньютона относительно природы
в котором он был таким же чужаком, как самый дикий готтентот в Африке.
Его претензией на глубокие и универсальные знания были поддержаны не
только такого рода презумпции, но и легкость, с которой
он говорил так много разных языков, и меткие замечания он
сделанные в ходе его путешествий и наблюдений.

Среди политиков он установил определенный баланс сил
с помощью хитроумных схем, которые он разработал для
благосостояния Европы. С офицерами он реформировал военное искусство, с
улучшения, которые произошли с его мышлением, пока он был занят
военной жизнью. Иногда он рассуждал о живописи, как
член клуба дилетантов. Теория музыки была тема по
что он, казалось, распространялся с особым удовольствием. В провинциях
любовь и отвагу, он был совершенным Oroondates. Он обладал чрезвычайно
приятной манерой рассказывать занимательные истории, которых у него была
большая коллекция; он пел с великолепной мелодичностью и вкусом и играл на
скрипке с удивительным исполнением. Учитывая эти качества, давайте
добавьте к этому его приветливость и уступчивый нрав, и тогда читатель не удивится
, что на него смотрели как на образец человеческого совершенства, и
за его знакомым ухаживали соответственно.

Хотя он таким образом завоевал расположение и привязанность английской
знати, он не пренебрег и другими мерами в интересах
партнерства, на которое он подписался. Приключение с двумя
помещики в Париже была ослаблена его аппетит для игры, который не был в
все восстановлено путем наблюдений он сделал в Лондоне, где искусство
игры сводится к регулярной системы, и профессора, так что
похвально преданные выполнению своих функций, такие как соблюдение
самого умеренного режима, чтобы их изобретательность не пострадала из-за
усталости от наблюдения или физических упражнений, а их идеи не были нарушены испарениями
из-за несварения желудка. Ни один индийский брахман не мог жить более воздержанно, чем двое.
из стаи, которые охотились парой и держались в конуре на верхнем этаже.
апартаменты отеля, в котором жил наш искатель приключений. Они воздерживались
от животной пищи с отвращением пифагорейцев, их питье было
чистым простым элементом, их рвало раз в неделю, они принимали лекарства или
глистер каждый третий день проводил утро за алгебраическими
расчетами и спал с четырех часов до полуночи, чтобы они
могли затем выйти на поле с той холодной безмятежностью, которая является результатом
освежения и покоя.

Таковы были условия, на которых наш герой не стал бы рисковать своим состоянием; он был
слишком привязан к удовольствиям, чтобы отказываться от любого другого удовольствия, кроме этого
накопления; и зависел не столько от своей ловкости в игре, сколько
на его талант инсинуации, который к этому времени настолько преуспел
намного превзошел его ожидания, что он начал тешить себя надеждой
поработив сердца некоторых богатой наследнице, чье состояние было сразу
поднять его выше всех зависимость. В самом деле, ни один мужчина никогда не отправлялся в подобную экспедицию с
более прекрасными перспективами; ибо он нашел способ сделать
себя настолько приятным для прекрасного пола, что, подобно ящикам из
в театре во время представления нового спектакля его труппу
часто заказывали на несколько недель; и ни одна дама, будь то вдова,
жена или девица, никогда не упоминала его имени без какого-нибудь эпитета
уважение или привязанность, например, к дорогому графу! очаровательный Мужчина! тот самый
Непревзойденный, или Ангел!

В то время как он, таким образом, сиял в зените восхищения, не подлежит сомнению
, что он мог бы растопить какую-нибудь богатую вдову или богатого
уорд; но, будучи врагом всех поспешных начинаний, он решил
действовать с большой осторожностью и обдуманностью в деле такой
важности, тем более что он не обнаружил, что его торопит
назойливость нужды; ибо с момента своего прибытия в Англию он скорее
увеличил, чем истощил свои финансы, используя методы столь же надежные и
безотказные. Одним словом, он, с помощью Ратчкали, осуществил
движения, которые приносят большую прибыль, не подвергая трейдеру
наименьшие потери или неудобства. Фатом, например, носил на пальце
большой бриллиант, которым он с таким успехом играл однажды вечером,
в доме одного дворянина, где его уговорили принять гостей
компания с соло на скрипке, на которое обратили внимание все присутствующие
его необычный блеск, и его раздавали для ознакомления всем желающим
. Вода и мастерство исполнения вызвали всеобщее восхищение.
и один из присутствующих выразил желание узнать
зная ценность такого драгоценного камня, граф воспользовался этой возможностью, чтобы
развлечь их ученым исследованием природы
камней; это познакомило с историей рассматриваемого бриллианта, который
он сказал, что был куплен у индийского торговца из форта Сент-Джордж по
заниженной цене; так что нынешний владелец может позволить себе продать его
по очень разумной цене; и в заключение сообщил компании:
что касается его самого, то надеть его настоял ювелир
, который полагал, что у него будет больше шансов привлечь внимание
покупателя на его пальце, чем в то время, когда она оставалась на его собственном хранении.

Эта декларация была не раньше, чем некая дама качества
на заказ отказываются от украшений, и нужные Фердинанд отправить
владелец следующий день к ней домой, где он соответственно прислуживала ей
светлость с кольцом, за которое он получил сто пятьдесят
гиней, две трети этой суммы явное усиление, и поровну
между соратниками. Ни была эта сделка, такими как отражение
бесчестье вкус дама, или может быть продуктивным жестокого
последствия для продавца; по методу оценки алмазов
совершенно произвольным; и Ratchcali, кто был изысканный наперстянки, было
установите ее таким образом как бы накладываться на любую обычные
ювелир. С помощью этих средств внедрения тиролец вскоре монополизировал
обычай очень многих знатных семей, с которых он взимал большие взносы
, не вызывая ни малейшего подозрения в обмане. Он
каждый день, из чистого уважения и благодарности за честь их
командования, развлекал их видом какой-нибудь новой безделушки, которую он
никогда не было позволено нести домой непроданный; и из прибыли каждого
работа, налог подняли на благо нашего искателя приключений.

Однако его увлечения не ограничивались драгоценностями, которые
составляли лишь часть его доходов. В промышленности его
understrapper, у него заготовлен ряд старых ума скрипок, которые были
отброшена в сторону, как пиломатериал, на что он подделал Кремона Марк
и всячески готовили их с большой ловкостью, так что, когда он
повод полакомиться любителей музыки, он хотел послать за одним из этих
обновлены инструменты, и извлечь из нее такого тона, как совершенно растерзанная
слушатели, среди которых всегда находилось какое-нибудь тщеславный претенденту,
говорит в восторге от скрипки, и давала нашему герою возможность
запустив в ее хвалят, и заявив, что лучшей Кремона он
никогда не трогал. Это восхваление неизменно разжигало желания
публики, с кем-то из которой он был достаточно великодушен, чтобы расстаться
по себестоимости, то есть за двадцать или тридцать гиней чистой прибыли;
ибо ему часто удавалось таким образом услужить своим друзьям, потому что,
будучи выдающимся знатоком, его присутствия добивались все
музыканты, которые хотели избавиться от такого движимого имущества.

Он также не пренебрегал другими ресурсами искусного виртуоза. Каждый
аукцион давал какую-нибудь картину, в которой, хотя она и была упущена из виду
по невежеству времени, он распознал стиль великого
мастера и сделал честь рекомендовать ее какому-нибудь благородному другу. Эту торговлю
он также распространил на медали, бронзу, бюсты, инталии и
старинный фарфор и постоянно нанимал мастеров-дайверов для изготовления
антиквариат для английской знати. Таким образом, он продвигался вперед с такой быстротой,
добиваясь успеха во всех своих начинаниях, что сам был поражен вызванным им
увлечением. Ничто не было настолько убога, среди
произведений искусства, что он не может навязать миру в качестве
производительность капитала; и так увлекся, глаза его поклонников,
он легко мог бы персубедил их, что умывальник цирюльника - это
этрурийский патера, а крышка медного горшка не что иное, как щит
Анка Марция. Короче говоря, стало настолько модным советоваться с
графом во всем, что касалось вкуса и вежливости, что ни один план
не был составлен, ни один дом не был обставлен без его совета и
одобрение; более того, его репутация в этих вопросах была настолько велика
, что особый узор бумажных занавесей был известен под
именем Сажень; и его холл каждое утро был переполнен
обойщики и другие торговцы, пришедшие по заказу своих
работодатели, чтобы узнать его выбор и следовать его указаниям.

Характер и влияние, которые он таким образом приобрел, он заботился поддерживать
с предельным усердием и осмотрительностью. Он никогда не упускал случая появиться
главной фигурой на всех общественных развлечениях и частных собраниях,
не только в разговоре и одежде, но и в манере танцевать,
в котором он превзошел всех своих собратьев, как и во всем остальном
благородное достижение.




ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

ОН ВЫЗЫВАЕТ ЗАВИСТЬ И НЕДОБРОЖЕЛАТЕЛЬСТВО МЛАДШИХ РЫЦАРЕЙ СВОЕГО СОБСТВЕННОГО ОРДЕНА
Над КОТОРЫМИ ОН ОДЕРЖИВАЕТ ПОЛНУЮ ПОБЕДУ.


Таким превосходством нельзя было пользоваться, не возбуждая
злобу зависти и умаления, в распространении которой никто
не был так усерден, как братья его собственного ордена, которые, подобно
он высадился на этот остров и не мог без сожаления увидеть,
что весь урожай находится в руках одного человека, который с таким же искусством и
осмотрительностью избегал всякого общения с их обществом. Напрасно они
пытались выяснить его родословную и установить особые
обстоятельства его жизни и общения; все их расспросы были тщетны.
сбитый с толку неизвестностью своего происхождения и тем уединенным планом, который
он принял в начале своей карьеры. Весь плод их
исследования сводился не более чем к уверенности в том, что в Европе нет
сколько-нибудь уважаемой семьи, известной под названием
Сажень; и это открытие они не преминули обнародовать в интересах
о нашем авантюристе, который к этому времени так прочно укоренился в
благосклонности великих, что бросил вызов всем этим маленьким хитростям; и
когда этот слух дошел до его ушей, он действительно развеселил своих друзей
домыслы, которые были распространены за его счет.

Его противники, оказавшись разочаровалась в этой работе, пройдет
консультация разработать другие меры против него, и пришел к
постановление заканчивая его мечом, а точнее изгнания его из
царство страха смерти, который, как они надеялись, он не имел мужества
Хватит сопротивляться, потому что его манеры всегда были необыкновенно
мягкий и тихий. Исходя из этого предположения, они оставили на усмотрение
жребий определяет человека, который должен казнить
их план; и жребий пал на швейцарца, который с должности
пехотинца на голландской службе, с которой его выгнали
за воровство, возвел себя в ранг самозваного
шевалье, этот герой подкрепился двойной дозой бренди,
и отправился в некую известную кофейню с намерением
публично оскорбить графа Фатхома.

Ему посчастливилось застать нашего искателя приключений сидящим за столом в
беседе с несколькими высокопоставленными лицами; за которым он уселся
сам в соседней ложе, и после того, как вторгся в их
беседа, которая случайно коснулась политики некоторых немецких дворов
“Граф, - сказал он Фердинанду в очень резкой и
неприятной манере обращения, “ я был вчера вечером в обществе некоторых
джентльмены, между которыми произошел спор о месте вашего рождения
скажите, пожалуйста, из какой вы страны?” “Сэр”, - ответил тот
с величайшей вежливостью, - “В настоящее время я имею честь быть гражданином Англии”.
“Ого!” - ответил шевалье. “Прошу прощения, я хотел сказать, что вы
находитесь без связи; некоторые люди могут счесть удобным оставаться в
эта ситуация”. - Верно, - сказал Граф, “но некоторые люди слишком хорошо
известно, чтобы пользоваться этой привилегией”. Швейцарский немного смущен
в этот остроумный ответ, который добывают улыбку у аудитории, после некоторых
пауза, отмечено, что лица определенного класса были веские причины, чтобы
падение воспоминаниями о том, чем они были; но хороший гражданин
не забудьте его стране, или прежнее состояние. “И плохой гражданин”, - сказал он.
Понять“не может, даже если бы захотел, при условии, что получил по заслугам;
шулер может с таким же успехом забыть форму кубика или выброшенного солдата
звук барабана ”.

Как характер и История кавалера не были известны, это
приложение подняла всеобщий смех на свой счет, который спровоцировал
ему до такой степени, что, запуск, он поклялся понять не мог
упомянутые любой объект в природе, которые он сам напоминал так много, как
барабан, который был точно характеризуют его пустоту и звук, с этим
разница, однако, что барабан никогда не было шумно, пока били, а
граф никогда не будет спокойным, пока он претерпели такую же
дисциплины. Сказав это, он с угрожающим видом положил руку на свой меч.
посмотри, и вышел, как будто ожидая, что за ним последует наш
авантюрист, который позволил компании задержать себя, и
очень спокойно заметил, что его противник не будет недоволен
при их вмешательстве. Возможно, он бы не вели себя
с такой легкостью и неторопливость, он не сделал такого замечания по
распоряжение Шевалье, как убедил его собственной безопасности. Он
заметил недоумение и замешательство на лице
Швейцарца, когда тот впервые вошел в кофейню; его резкий и поспешный
то, как он обращался к нему, казалось, свидетельствовало о замешательстве и принуждении; и в
разгар его свирепости этот внимательный наблюдатель различил
трепет страха. С помощью этих признаков, его прозорливость в ближайшее время
постигал природу его схем, и готовили соответственно, для
формальное нарушение.

Его догадка подтвердилась на следующее утро визитом шевалье,
который, считая само собой разумеющимся, что Сажень не встретится с противником на поле боя
, поскольку он не последовал за ним из кофейни, отправился
с большим доверием явился к нему на квартиру и потребовал встречи с графом
по делу, которое не терпит отлагательств. Морис, согласно его
инструкциям, сказал ему, что его хозяин ушел, но просил бы его
быть любезным отдохнуть в гостиной до
возвращения графа, которого он ожидал с минуты на минуту. Фердинанд, который
занимаемой должности в нужном месте для наблюдения, видя своего противника
честно призналась, взял той же дороге, и появляться перед ним, завернутый
в длинный испанский плащ, пожелал узнать, что приобрел его
честь столь ранним визитом. Швейцарец, повышающий голос, чтобы скрыть
его волнение объясняло его поручение, заключавшееся в требовании возмещения ущерба за
ущерб, нанесенный его чести накануне, в этом одиозном
намеке на скандальный отчет, который был поднят по злому умыслу
его враги; и настаивал в очень властном стиле на том, чтобы он
немедленно отвез его в ясли в Гайд-парке. “Наберитесь немного
терпения”, - сказал наш искатель приключений с большим самообладанием, - “и я сделаю
себе удовольствие обслужить вас через несколько минут”.

С этими словами он позвонил в колокольчик и, попросив принести таз с водой,,
снял плащ и предстал в рубашке, с мечом
в правой руке, которая была вся перепачкана свежей кровью, как
если бы он только что вернулся с резни врага. Это явление произвело
такое впечатление на изумленного шевалье, и без того расстроенного
решительным поведением графа, что у него началась желтуха от
ужас и смятение, и, хотя зубы у него стучали в висках, сказал нашему герою:
он надеялся, что из известной вежливости нашел его готовым
признать нанесенный ущерб, который мог быть следствием гнева или
недопонимание, и в этом случае дело могло быть скомпрометировано
к их обоюдному удовлетворению, не доходя до крайностей
которые среди людей чести всегда считаются последним средством. На
это представление Фердинанд ответил, что дело было по собственной инициативе
шевалье, поскольку он сам вторгся в его
компании и обращался с ним с самыми дерзкими и неспровоцированными оскорблениями,
которые явно проистекали из заранее обдуманного замысла против его чести и
репутации; следовательно, он далек от того, чтобы признаваться в
неправедный даже не принял бы от него публичного признания.
агрессор, на которого он смотрел как на печально известного шулера, и был
полон решимости наказать соответствующим образом.

Здесь разговор был прерван прибытием человека, которого
подвели к двери на стуле и провели в другую комнату
графу было передано послание, в котором говорилось:
что незнакомец желает поговорить с ним по делу последней важности
. Фатом, пожурив слугу за то, что тот впускает людей без
его распоряжения, попросил швейцарца извинить его еще на минуту, и
вошел в соседнюю комнату, откуда был услышан следующий диалог
этот претендент: “Граф, - сказал незнакомец, - вы не
не подозревая о моих притязаниях на сердце той юной леди, в доме которой
я встретил вас вчера; поэтому вы не должны удивляться, когда я
заявляю, что недоволен вашими визитами и поведением по отношению к моей
госпожа, и потребуйте, чтобы вы немедленно пообещали прекратить переписку.
” “Что еще следует?” - холодно ответил Фердинанд
и сдержанно. “Мое негодование и немедленный вызов”, - ответил
другие: “ибо единственной альтернативой я предлагаю, отказаться от своих
дизайн при этом леди, или решить наши претензии меч”.

Наш герой, выразив уважение к этому посетителю как к сыну
джентльмена, которого он почитал, приложил все усилия, чтобы показать
неразумность его требования и глупость его самонадеянности; и
искренне призвал его поставить вопрос о своем деле на более безопасную
и справедливую основу. Но это предостережение, вместо того, чтобы успокоить гнев
, казалось, распалило негодование противника, который поклялся, что он
не оставит его, пока он не совершил смысл
его поручение. Напрасно наш авантюрист просил полчаса
отправка какое-то неотложное дело, которым он занимался с
джентльмен в другой кабинет. Этот пылкий соперник отверг все
условия, которые он мог предложить, и даже предложил ему решить
спор на месте; прием, к которому другой, имея
с неохотой соглашаясь, дверь была заперта, мечи обнажены,
и завязалась жаркая схватка, к невыразимому удовольствию
Швейцарцы, которые не сомневались, что он и сам бы экранированы от всех
опасность событием этой встречи. Тем не менее, его надежды были обмануты
поражением незнакомца, который был быстро обезоружен,
вследствие ранения в руку, державшую меч; по этому случаю
Было слышно, как Фатом сказал, что, принимая во внимание его молодость и
семью, он сохранил ему жизнь; но он не стал бы действовать с такой же
нежностью по отношению к любому другому противнику. Затем он перевязал конечность, которую он
вывел из строя, проводил побежденного к своему креслу, вернулся к
шевалье с безмятежным выражением лица и, попросив прощения за то, что
задержал его так надолго, предложил немедленно отправиться в
наемную карету к месту встречи.

Проведенная таким образом военная хитрость имела тот успех, о котором изобретатель только мог мечтать
. Страх Швейцарии возросло почти в экстазе перед
Граф вышел из комнаты, но после этого учебного боя, который был
согласованная между нашими авантюриста и его друг Ratchcali, в
ужасы Шевалье были непередаваемы. Он считал Фатхома воплощением дьявола
и сел в карету как злоумышленник, направляющийся в Тайберн. Он
с радостью компенсировал бы потерю ноги или руки, и
тешил себя некоторыми мимолетными проблесками надежды, что ему удастся спастись, ибо
полдюжины телесных ран, которые он охотно получил бы в качестве
цена его самонадеянности; но эти надежды были развеяны
воспоминанием о том ужасном заявлении, которое, как он слышал, граф
сделал после победы над своим последним противником; и он продолжал под
сила самой непреодолимой паники, пока карета не остановилась у
Угол Гайд-парка, откуда он выполз в самом жалком и
плачевное состояние; так что, когда они добрались до места, он был
едва в состоянии стоять.

Здесь он попытался заговорить и предложить компромисс на основе
нового плана, по которому он обещал предоставить свое дело на усмотрение
тех джентльменов, которые присутствовали при разрыве, и просить прощения у
граф, при условии, что его признают виновным в нарушении правил хорошего тона
; но это предложение не удовлетворило бы неумолимого Фердинанда,
который, видя агонию швейцарца, решил извлечь максимум пользы из
этого приключения и дал ему понять, что он не тот человек, которым следует быть
пошутил, пожелал, чтобы он нарисовал без дальнейших предисловий. Таким образом,
вынужденный, незадачливый игрок снял пальто и, приняв
позу, по словам Нима, “подмигнул и протянул
свое холодное железо”.

Наш искатель приключений, далекий от того, чтобы мягко использовать преимущества, которыми он
обладал, яростно напал на него, когда он был неспособен оказать
сопротивление, и, целясь в мясистую часть, проткнул ему руку и
снаружи плеча при самом первом проходе. Шевалье, уже
оцепеневший от ужаса ожидания, не успел почувствовать своего
острие противника вонзилось в его тело, после чего он упал на землю и,
решив, что он больше не человек для этого мира, начал креститься
с великой набожностью; в то время как Сажень неторопливо шел домой, и
по пути отправил пару председателей на помощь раненому
рыцарь.

Это достижение, которое не могло быть скрыто от внимания
публики, не только украсило характер Fathom новыми
венками восхищения и аплодисментами, но и эффективно закрепило
его от любых будущих попыток его врагов, к которым относятся швейцарцы, за его
ради себя самого, распространил такие ужасные представления о своей доблести, что
внушил благоговейный страх всему сообществу.




ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

ОН СОВЕРШАЕТ ЕЩЕ ОДИН ПОДВИГ, КОТОРЫЙ ПЕРЕДАЕТ ИСТИННОЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЕ О ЕГО БЛАГОДАРНОСТИ
И ЧЕСТИ.


Вскоре после этой знаменитой победы его пригласили
провести часть лета в доме сельского джентльмена, который жил
примерно в ста милях от Лондона, обладал очень богатым
состояние, большая часть которого была потрачена на акты староанглийского гостеприимства
. Он случайно встретился с нашим героем за столиком в
некий великий человек, и был настолько поражен его манерами и разговором,
что пожелал познакомиться с ним и поддерживать его дружбу; и он
считал себя чрезвычайно счастливым оттого, что уговорил его провести
несколько недель в его семье.

Сажень, среди других своих наблюдений, заметил, что было
домашнее беспокойство, вызванное очень красивым молодым созданием
примерно пятнадцатилетнего возраста, которое проживало в доме под названием
племянница джентльмена, хотя на самом деле она была его родной дочерью,
родилась до его женитьбы. Это обстоятельство не было неизвестным его
леди, с явного одобрения которой он уделял особое внимание
воспитанию ребенка, которого мы будем называть
Селинда. Их щедрость в данном конкретном не был
неправильно, ибо она не только давала знаки необычных возможностей, но, как
она росла, становилась все более и более дружелюбным в ее лицо, и теперь был
вернулся из школы-интерната, обладает каждое достижение
что может быть приобретено одним из ее возраста и возможностей. Эти
качества, которые вызывали симпатию к ней у всех остальных людей, взволновали
ревность и неудовольствие ее предполагаемой тети, которая не могла вынести
видеть, как ее собственных детей затмевает эта незаконнорожденная дочь, которую она
поэтому всегда игнорировала и подвергала такому
унижения, которые, по всей видимости, должны были изгнать ее из отцовского дома
. Этот дух преследования был очень неприятен мужу,
который любил Селинду с истинно отеческой привязанностью и вызывал
множество семейных тревог; но, будучи человеком миролюбивым и
уступчивый нрав, он не мог долго сохранять ту решимость, которая у него была
принято в ее пользу, и поэтому он перестал противостоять недоброжелательности
своей жены.

В этом несчастном положении стояли Справедливая сволочь, по прибытии
наш искатель приключений, который, будучи плененной ее прелести, оценил ее
ситуация в то же время, принял щедрое разрешение, чтобы подорвать
ее невиновности, что он может банкетный его порочный аппетит с
портит ее красоты. Возможно, такой жестокий замысел не возник бы
в его воображении, если бы он не заметил в характере
этой несчастной девушки определенных особенностей, из которых он вывел
самые уверенные предзнаменования успеха. Помимо полного отсутствия опыта,
это делало ее открытой и незащищенной от нападок противоположного пола,
она обнаружила в себе удивительный дух доверчивости и суеверного страха,
который был взлелеян разговорами ее школьных товарищей. Она
особенно любила музыку, в которой добилась определенных успехов;
но ее нервы были настолько хрупкими, что однажды, когда
Понять развлекаться в компании с любимым воздух, она на самом деле
млела от удовольствия.

Такие чувства, наш проектор хорошо знал, должна быть устранена через все
страсти ее сердца; он поздравил себя с несомненным
превосходством, которое он приобрел над ней в этом конкретном случае; и немедленно
начал приводить в исполнение план, который он разработал для ее уничтожения. Чтобы он
мог более эффективно обмануть бдительность жены ее отца,
он бросил такой наигранный взгляд на свою покладистость по отношению к
Селинда, однако, не смогла ускользнуть от внимания этой назойливой матроны.
это было недостаточно ощутимо, чтобы вывести из себя саму молодую леди, которая
не могла так хорошо отличить чрезмерную вежливость от настоящей
хорошее воспитание. Такое поведение экранированный ему подозрение
семьи, которые считали, что эта борьба вежливости, чтобы покрыть его
равнодушие и отвращение к дочери своего друга, который к
в этот раз дали некоторые основания полагать, она посмотрела на него с
глаза любви; так что возможности ему нравилось беседовать
с ней наедине, были менее подвержены заражения или дознания. Действительно,
из того, что я уже заметил, задевает чувства ее.
приемная мать, эта дама, далека от того, чтобы предпринимать меры для пресечения намерений нашего героя
если бы она была
проинформирована о его намерении, возможно, нашла бы какой-нибудь способ
облегчить предприятие; но, поскольку он полагался исключительно на свои собственные
таланты, ему и в голову не приходило привлекать такого помощника.

Под прикрытием обучения и совершенствования ее в упражнениях в музыке
он не мог упускать случая для достижения своей цели; когда, после того, как
успокоил ее слух, даже до некоторой степени восторга, так
как вырвать у нее восклицание, означающее, что он, несомненно, был
нечто сверхъестественное! он никогда не упускал случая прошептать какой-нибудь коварный
комплимент или историю о любви, изысканно соответствующую эмоциям ее души
. Так ее сердце незаметно покорилось; хотя больше половины его работы
было еще не сделано; ибо во все времена она обнаруживала такую чистоту
чувств, такую нерушимую привязанность к религии и добродетели, и
казалось, он испытывал такое отвращение ко всякого рода подстрекательским речам, что не осмелился
на основании того, что завоевал в ее привязанности, объяснить
низость своего желания; поэтому он обратился к другой ее
страсти, которые оказались проклятием ее добродетели. Такова была ее робость,
которая поначалу была врожденной, впоследствии усилилась благодаря
обстоятельствам ее воспитания, а теперь усугубилась искусным
разговором о Понимании, который он перемежал мрачными историями о
знамения, приметы, пророчества и видения, переданные на основании таких
неоспоримых свидетельств и с такими знаками убежденности, которые
покорили веру преданной Селинды и наполнили ее
воображение с непрекращающимися ужасами.

Напрасно она старалась развеять эти ужасные мысли и избежать подобных
темы для обсуждения на будущее. Чем больше она пыталась изгнать
их, тем более неприятными они становились; и таково было ее увлечение,
что по мере того, как ее страхи усиливались, ее жажда такого рода знаний
усиливалась. Много бессонных ночей провела она среди этих кошмаров
воображения, вздрагивая при каждом звуке и обливаясь потом от мрачного предчувствия
, но стыдясь признаться в своих страхах или попросить утешения у
сожительницей, чтобы не навлечь на себя насмешек и порицания жены своего отца
и что делало это поведение еще более раздражающим, так это
уединенная обстановка ее комнаты, которая находилась в конце длинной галереи
, недоступной для прослушивания из любой другой жилой части дома.

Все эти обстоятельства были надлежащим образом оценены и взвешены наш проектор, который,
подготовив Celinda для своей цели, украл в полночь из его
квартиру, которая была в еще один этаж, и подойдя к ней дверь, есть
издал жалкий стон; Потом тихо удалилась к своей кровати, в полном объеме
доверие увидев на следующий день эффект этой операции. Не его
стрелки промахиваются. Лицо бедного Celinda дал такие показания
тоска и смятение, что он не мог опустить спрашивать причину
ее беспокойство, и она, по его убедительной просьбе, был уломал
передать ужасное приветствие прошлой ночи, которую она
считаются предзнаменованием смерти какого-то человека из семьи, в все
вероятность в себя, как стон исходил от одного угла
ее собственная квартира. Наш искатель приключений выступил против этого предположения, как
противоречащее общепринятому мнению о тех сверхъестественных предупреждениях,
которые обычно не передаются человеку, обреченному на смерть, но
какому-нибудь верному другу или верному слуге, особенно заинтересованному в этом событии
. Поэтому он предположил, что стоны предвещало смерть
моя леди, который, казалось, был в состоянии опущение здоровья, и были,
ее гений, переданных органам Celinda, который был главным
страдалец по ее ревновать и варварским нравом; он также
выразил искреннее желание быть ухо-свидетелем такой торжественный
коммуникации, и, утверждая, что он был в высшей степени неприлично для молодой
ее тонкие чувства, чтобы подвергать себя такой другой
мрачное посещение, умолял позволить ему бодрствовать всю ночь в ее спальне
, чтобы защитить ее от шокирующих впечатлений страха.

Хотя ни один человек никогда так не нуждался в спутнике или охране, и
ее сердце трепетало от ужаса при мысли о приближающейся ночи,
она отклонила его предложение с должным признанием и решила
полагайтесь исключительно на защиту Небес. Не то чтобы она думала, что ее
невинность или репутация могут пострадать из-за того, что она уступит его
просьбе; ибо до сих пор ее сердце было чуждо этим юношеским желаниям
которые будоражат воображение и согревают грудь юности; так что, будучи
в неведении относительно грозящей ей опасности, она не видела необходимости избегать
искушения; но она отказалась впустить мужчину в свою спальню, просто
потому что это был шаг, совершенно противоположный формам и приличиям жизни
. Тем не менее, он был далек от того, чтобы быть обескураженным этим отказом, он знал
ее страхи умножатся и уменьшат это нежелание, которое, чтобы
ослабить, он прибегнул к другому механизму, который приводил в действие
мощно во имя своего замысла.

Несколько лет назад двенадцатиструнный инструмент был изобретен очень
гениальный музыкант, который удачно назвал ее “Арфой Эола”,
потому что, будучи должным образом приложенной к потоку воздуха, она издает дикий звук.
нерегулярное разнообразие гармоничных звуков, которые кажутся эффектом
очарования и чудесно настраивают разум на самые романтические ситуации
. Фатхом, который был настоящим музыкальным виртуозом, привез одну
из этих новомодных гитар в деревню, и поскольку эффект от
этого все еще был неизвестен в семье, он в тот же вечер переделал ее в
цели его любви, закрепив его в створке окна
принадлежащий галерее, открытый западному ветру, который затем подул внутрь
легкий бриз. Струны не успели ощутить ароматного
зефира, как из них начал изливаться поток мелодии, более
восхитительно восхитительной, чем песня Филомеллы, журчащий ручей,
и весь этот концерт в лесу. Мягкие и нежные ноты мира и
любви были усилены самым тонким и незаметным переходом
в громкий гимн триумфа и ликования, к которому присоединились глубокие ноты
орган и полный хор голосов, который постепенно затихал на
ухо, пока он не замер в отдаленный шум, как будто самолет Ангелы
поднял песня в их восхождении на небо. И все же аккорды едва ли перестали
вибрировать после окончания этой увертюры, которая положила начало
композиции в том же патетическом стиле; и за этим снова последовал
третья, почти без паузы или антракта, как будто рука художника была неутомима
и тема никогда не будет исчерпана.

Его сердце, должно быть, было совершенно черствым, а слух невосприимчивым ко всему остальному.
кто мог слышать такую гармонию без эмоций? насколько же глубоко она должна быть
подействовали на хрупкую Селинду, чьи чувства, от природы острые,
были обострены до болезненной остроты ее опасениями; которая могла
раньше не иметь представления о подобных развлечениях и была достаточно доверчива
поверить в самую невероятную историю о суеверии! Она была
охвачена ужасом и, никогда не сомневаясь в том, что звуки были
более чем смертными, вверила себя заботам Провидения в
череде благочестивых восклицаний.

Наш искатель приключений, допустив некоторое время эффект от этого
приспособление, капитальный ремонт в ее комнату дверь, и шепотом передал
через замочную скважину, спросил, если она была в сознании, просила извинить за столь
время визита, и пожелал узнать ее мнение о странном
музыка, которую он тогда услышал. Вопреки своим представлениям о приличиях, она была
рада его вторжению и, будучи не в состоянии соблюдать
пунктуальность, накинула халат, открыла дверь и, с
дрожащим голосом она владела собой, напуганная почти до безумия. Он
притворился, что утешает ее размышлениями, подразумевая, что она в
руках доброжелательного Существа, которое не станет навязывать свою
существа любой задачи, которую они не могли вынести; он настаивал на ее
вернувшись в постель, и заверил ее, что он не помешала бы из ее палаты
до дня. Успокоенная таким образом, она снова отправилась отдыхать, в то время как он
сел в кресло на некотором расстоянии от кровати и
мягким голосом завел с ней разговор на тему этих
посещения свыше, которые, хотя и предпринимались под предлогом
рассеивания ее страха и тревоги, на самом деле были рассчитаны на
усиление того и другого.

“Этот сладкий воздух, ” сказал он, - кажется, создан для успокоения телесных
тоска какого-нибудь святого в его последние минуты. Послушайте! как она переходит в
более бодрое и возвышенное звучание, как будто это вдохновляющее
приглашение в царство блаженства! Конечно, сейчас он освобождается от всех
страдания этой жизни! Этот полный и великолепный концерт голосов и
небесных арф предвещает его прием среди небесного хора, который теперь
уносит его душу к райским радостям! В целом это великолепно, торжественно и
удивительно! Часы бьют час, симфония прекратилась!”

Так оно и было на самом деле, ибо он приказал Морису убрать
инструмент в этот час, чтобы звук его не стал слишком
знакомым и не возбудил любопытства какой-нибудь неустрашимой прислуги, которая
могла бы расстроить его план, обнаружив аппарат. Что касается бедных
Celinda, ее фантазии был, по его музыку и дискурса, работал до
высшей степени восторженных ужасы, вся кровать тряслась вместе с ней
трепетом, ужасная тишина, что удалось сверхъестественное музыка
бросил еще влажной после ее духи, и коварных понять
что влияет на храп в то же время, она больше не могла содержать ее
ужаснулась, но позвала его по имени с ужасающим акцентом и, признав
, что ее нынешнее положение невыносимо, умоляла его приблизиться к
ее постели, чтобы он мог быть на связи в случае необходимости.

Это была долгожданная просьба к нашему искателю приключений, который, попросив прощения за
свою сонливость и заняв свое место на краю ее кровати, увещевал
он заставил ее успокоиться; затем крепко сжал ее руку в своей, и его
снова охватило такое желание уснуть, что он постепенно опустился
рядом с ней и, казалось, наслаждался своим покоем в такой позе.
Тем временем его сердобольная госпожа, чтобы он не пострадал в своем
здоровье из-за своей человечности и уступчивости, укрыла его
покрывалом, когда он спал, и позволила ему отдыхать без него.
прерывали до тех пор, пока он не счел нужным внезапно начать с
восклицания: “Да хранят нас Небеса!”, а затем спросил с признаками
удивления, ничего ли она не слышала. Столь резкое обращение по такому поводу
не преминуло удивить и испугать кроткую Селинду
которая, не в силах вымолвить ни слова, бросилась к своему вероломному
защитник; и он, заключив ее в объятия, приказал ей ничего не бояться, ибо
он ценой своей жизни защитит ее от любой опасности.

Таким образом, воспользовавшись ее слабостью, преодолев первое и
главное препятствие на пути к своему замыслу, он, с большим искусством и настойчивостью,
довел общение до такой степени интимности, которая не могла не
будьте продуктивны во всех последствиях, которые он предвидел. Стоны
и музыка время от времени повторялись, чтобы встревожить всю семью,
и внушить тысячу различных предположений. Он не смог не продолжить
его ночные визиты дискурс и ужасный, пока его посещаемость стала
поэтому необходимо, чтобы эта несчастная девица, что она не отваживались остановиться в своем
камеры без его компании, ни даже спать, кроме как в контакт с ее
предатель.

Подобное общение между двумя подобными лицами разного пола не могло
продолжаться долго, не вырождаясь из платонической
системы сентиментальной любви. В ее пароксизмы тревоги, он не
забудьте дышать мягкие вдохновения, его страсть, к которой она
слушали с большим удовольствием, так как они отвлекли мрачные идеи ее
страх; и к этому времени его выдающиеся достижения привели к
завоеванию ее сердца. Что, следовательно, может быть интереснее
перехода от самого неприятного к самому приятному
ощущению человеческой груди?

В таком случае читатель не удивится, что такой законченный
предатель, как Сажень, восторжествовал над добродетелью бесхитростного,
невинного юного создания, страсти которого были полностью в его
подчинении. Переходы к пороку почти незаметны, и
опытный соблазнитель может придать им такой соблазнительный и приятный оттенок.
цветы, как будет вести молодой грешник на незаметно, даже для самых
забулдыги этапах вины. Все поэтому, что может быть сделано на основании,
без посторонней помощи с опытом работы, чтобы избежать все испытания с таким
грозным врагом, снижение и предотвращение первые успехи
по отношению к конкретной переписки с вероломный человек, как бы ни
приятным это может показаться. Ибо нет никакой безопасности, кроме как в сознательной
слабости.

Фатхом, хотя и обладал трофеями, принесенными честью бедной Селинды,
не наслаждался своим успехом спокойно. Размышления и раскаяние часто
вторгся в нее посреди их преступных утех и омрачил все.
те мгновения, которые они посвятили взаимному блаженству. Ибо семена
добродетели редко уничтожаются сразу. Даже среди отвратительных произведений
порока они перерождаются в своего рода несовершенную растительность, как некоторые
разбросанные гиацинты, пробивающиеся среди сорняков в разрушенном саду,
это свидетельствует о былой культуре и удобствах почвы. Она вздохнула при
печальном воспоминании о том девственном достоинстве, которое она утратила; она заплакала
при мысли о том позоре, унижении и страдании, которые она должна была пережить.
претерпеть, когда ее бросил этот мимолетный любовник, и сурово
упрекнула его за искусство, которое он использовал, чтобы разрушить ее невинность и
покой.

Подобные упреки крайне неуместны, когда они адресованы мужчине
почти удовлетворенному результатами своей победы. Они действуют как сильные
порывы ветра, наносимые на почти потухшие угли, которые вместо того, чтобы
оживить пламя, рассеивают и уничтожают каждую оставшуюся частицу
огня. Наш искатель приключений, несмотря на все свои странности, обладал
непостоянством, общим с остальными представителями своего пола. Более чем наполовину пресыщенный
обладая Селиндой, он не мог не испытывать отвращения к
ее упрекам; и если бы она не была дочерью джентльмена, чья
дружба, которой он не думал, что в его интересах поступиться, он бы
прекратил эту переписку без нежелания или колебаний. Но, поскольку
у него были меры, чтобы поддерживать отношения с семьей такого значения, он
сдерживал свои наклонности, настолько, что имитировал эти восторги
он больше не чувствовал и нашел средства унять эти промежуточные волнения
о ее горе.

Предвидя, однако, что не всегда в его силах будет
утешая ее на этих условиях, он решил, если возможно, разделить ее привязанность
, которая теперь пылала к нему слишком сильно; и с этой целью
всякий раз, когда она жаловалась на пар или уныние, он
прописал и даже настоял на том, чтобы она принимала определенные настойки
самого приятного состава, без которых он никогда не путешествовал; и
они вызывали такие приятные грезы и прилив сил, что она
постепенно увлекся опьянением; в то время как он поощрял
пагубную страсть, выражая самые экстравагантные аплодисменты и
восхищение дикими нерегулярными вылазками, которые это производило. Без
первым совершил эту диверсию, он нашел бы его не представляется возможным
оставить дом в покое; но, когда это завораживающее приворотное зелье
переросла в привычку, привязанность к Фердинанду было незаметно
распущены; она стала носить его пренебрежение, равнодушие, и,
изолировать себя от остальной семьи, использованный для получения этого
новый союзник для утешения.

Нанеся, таким образом, последний удар по разорению дочери, он простился с отцом
со многими признаниями и выражениями
поблагодарил за гостеприимство и дружбу и, проехав верхом через всю страну
в Бристоль, поселился неподалеку от горячего колодца, где он
оставался в течение оставшейся части сезона. Что касается несчастных
Celinda, она стала все больше и больше пристрастился к порокам, в котором она
были инициированы его непревзойденным коварством и ремесла, пока она не была
довольно заброшенное на приличия и осторожность. Сердце ее отца разрывалось
от тоски, в то время как его жена радовалась своему падению; наконец ее идеи
были совершенно подавлены ее немощью; она росла с каждым днем все больше и больше
чувственная и дегенеративная, и вступила в интимную связь с одним из
лакеев, который был достаточно любезен, чтобы взять ее в жены, в надежде получить
хорошую компенсацию от своего хозяина; но, разочаровавшись в своей цели,
он отвез ее в Лондон, где постарался внедриться
на другую службу, предоставив ей пользоваться и отчасти извлекать выгоду
из ее собственной персоны, которая все еще была необычайно привлекательной.




ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ ГЛАВА

ОН РЕМОНТИРУЕТ В БРИСТОЛЬ, ГДЕ ОН ЦАРИТ ОГРОМНОЕ ЗА
ВЕСЬ СЕЗОН.


Поэтому мы должны оставить ее в этой комфортной ситуации, и вернуть
нашему искателю приключений, чье появление в Бристоле было расценено как
счастливое предзнаменование владельцем "горячего источника" и всеми людьми, которые
живут рядом с курортом компани в честь этого знаменитого источника. Не были они
обмануться в своих прогностических. Фэтом, как обычно, составлял ядро или
зародыш бомонда; и сезон вскоре стал таким многолюдным, что
многие светские люди были вынуждены покинуть это место из-за отсутствия
жилья. Фердинанд был душой, что анимированные всего общества. Он не
только изобрел сторонами удовольствия, но также, по его личные способности,
это делало их более приятными. Одним словом, он регулировал их развлечения,
и церемониймейстер никогда не разрешал начинать бал
до тех пор, пока граф не сядет.

Сделав себя таким образом объектом восхищения и почитания, он
совет был оракулом, к которому прибегали во всех сомнительных случаях
пунктуальности, споров или даже медицины; ибо среди других его
достижения, его рассуждения на эту тему были настолько правдоподобны и
хорошо приспособлены к пониманию его слушателей, что любой человек, который
на самом деле не изучал медицинское искусство, поверил бы, что он
вдохновленный духом Эскулапа. Что способствовало
возвышению его характера в этой области знаний, так это
победа, которую он одержал над старым врачом, который работал у колодца, и
однажды, к несчастью, начал разглагольствовать в бюветной о
природе бристольской воды. В ходе этой лекции он взялся
объяснить теплоту жидкости; и поскольку его идеи были сбиты с толку
из-за большого количества прочитанного, которое он был не в состоянии переварить, его
расспросы были такими расплывчатыми, а выражение его лица таким неясным и
неинтересно, что наш герой воспользовался возможностью продемонстрировать свою
собственную эрудицию, осмелившись опровергнуть некоторые обстоятельства гипотезы
доктора и выдвинув свою собственную теорию, которая, как он
придуманный им для этой цели, был в равной степени забавным и химеричным.

Он утверждал, что огонь был единственным животворящим принципом, который пронизывал
всю природу; что, подобно солнечному теплу, вырабатывающему сок из
овощей и созревающим плодам, которые растут на поверхности этого
глобус, там также был зарезервирован огромный запас центрального огня
в недрах земли, не только для производства драгоценных камней,
окаменелостей и всех других целей минерального мира, но также для
ухода и поддержания жизни тех растений, которые в противном случае погибли бы
из-за зимнего холода. Существование такого огня он доказал на основании
природы всех этих вулканов, которые почти в каждом уголке земли
постоянно извергают либо пламя, либо дым. “Это, ” сказал
он, - огромные отверстия, предназначенные природой для выпуска этого
разреженного воздуха и горючих веществ, которые, если их закрыть, взорвутся
земной шар раскалывается на части; но, помимо более крупных выпускных отверстий, есть еще несколько
маленьких трубочек, через которые уходит часть тепла; пар
такого рода, я полагаю, должен проходить через слой или канал этого
источник, воды которого, соответственно, сохраняют умеренную теплоту”.

Этот рассказ, который полностью опровергал доктрину собеседника, был настолько
чрезвычайно приятен аудитории, что вспыльчивый доктор вышел из себя
и без предисловий дал им понять, что он должен быть
человек, совершенно несведущий в натурфилософии, который мог изобрести такую
нелепая система, и они были вовлечены в нечто худшее, чем египетский туман,
которые не могли сразу разглядеть ее слабость и абсурдность. Это
заявление вызвало спор, который был единогласно решен в
пользу нашего авантюриста. Во всех подобных случаях поток предубеждений
направлен против врача, даже если его противнику нечего сказать
зарекомендовать себя в глазах зрителей; и это решение
зависит от различных соображений. Во-первых, существует
постоянная война, ведущаяся против ученых профессий всеми теми
кто, сознавая свое собственное невежество, стремятся к уровню репутации
начальство с собственными. Во-вторых, во всех спорах о физике,
которые происходят между человеком, который действительно разбирается в искусстве, и
неграмотным претендентом, аргументы первого будут казаться неясными и
непонятно тем, кто не знаком с предыдущими системами,
на которых они построены; в то время как теория другого, основанная на общих
понятиях и поверхностных наблюдениях, будет более приемлемой, потому что
лучше адаптирован к пониманию слушателей. В-третьих,
суждение толпы может быть искажено тем удивлением, которое
возникает при виде того, как художник побежден своим собственным оружием, тем, кто
нанимает его только для развлечения.

Сажень, помимо этих преимуществ, был благословлен с потоком язык,
элегантный адрес, вежливый и самоотверженного стиля аргументации,
вместе с характером, чтобы не быть взъерошенные, так что победа не может
долго колебаться между ним и врач, к которому он был бесконечно
превосходный в любой приобретения, а сплошной обучения, из которых
судьи не имели представления. Это соревнование было не только славным, но и прибыльным
нашему авантюристу, который вырос до такой требовательности в своих медицинских способностях,
что бедный доктор был совершенно покинут своими пациентами, а Фатомова
совета требовал каждый валетудинарий в этом заведении; и при этом он
не утратил репутации, которую приобрел таким образом, из-за каких-либо неудач в своей
практике. Будучи мало знакомым с materia medica,
круг его назначений был очень мал; его главным стремлением было
избегать всех лекарств грубого действия и неопределенного эффекта, а также
употребляйте только то, что должно быть приятным на вкус, без
совершая насилие над конституцией. Такой врач не мог не быть
приятным для людей всех склонностей; и, поскольку большинство пациентов
были в той или иной степени ипохондриками, сила воображения,
сотрудничая с его лекарствами, часто добивался излечения.

В целом, стало модным консультироваться с графом по всем вопросам, связанным с
чумкой, и его репутация возросла бы, хотя смерть
каждого пациента опровергла его притязания. Но пустая слава
была не единственным плодом его успеха. Хотя ни один человек не осмелился бы
оскорбить этого благородного выпускника гонораром, они не преминули
проявите свою благодарность каким-нибудь более ценным подарком. Каждый день ему приносили какой-нибудь
превосходный фарфор, необычную табакерку или драгоценный камень
, так что к концу сезона он мог бы почти
магазин игрушек с благодарностями, которые он получил. Не только его
алчность, но и его удовольствие было удовлетворено в ходе его медицинского
управления. Он наслаждался свободным доступом, выходом и регрессом со всеми
женщины у колодца, и ни одна матрона не стеснялась отдавать свою дочь
под его опеку и руководство. Эти возможности нельзя было упускать.
на мужчину с его талантом интригана; хотя он вел свои любовные похождения
с такой осмотрительностью, что в течение всего сезона ни одна дама
не пострадала из-за него, все же ему очень повезло в своей
обращается, и мы можем рискнуть утверждать, что упрек в
бесплодии не раз устранялся энергией его усилий.




ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯ

ОН СРАЖЕН ЧАРАМИ ЖЕНЩИНЫ-АВАНТЮРИСТКИ, ЧЬИ СОБЛАЗНЫ
ПОДВЕРГАЮТ ЕГО НОВЫМ ПРЕВРАТНОСТЯМ СУДЬБЫ.