За грехи деда

- ...Вах, как нам повезло!
- Не говори! Анзор, чтоб 100 лет жил и радовался! Какое дело нам сделал!
- Видишь, какие у меня родственники!
- Умоляю, не очень - то ими восхищайся! Твой троюродный брат так нам 500 лар и не вернул. Я ему намеки делала, делала, такие глаза делает, словно невинный ягненок свтого Авраама, который вчера родился.
- Хорошо, ну. Немного ошибся Тенго. С кем не бывает. Зато Анзор нам тройной подарок сделал с этой немкой Кларой. Здесь потеряешь, там найдешь. Ничего страшного.
Так беседовали супруги Отар и Тамрико, уже слегка освоившись в трехкомнатной квартире недалеко от Мюнхенского городского музея. Анзор и правда гигантское дело провернул. Сам давно в Германии, а теперь и их сюда вытащил, к немке поселил на все готовое. И где только такую Клару откопал. Она еще не поленилась, встретила Тамрико и Отара в аэропорту, привезла к себе, окружила тройным вниманием, сразу кучу евро им отвалила, мол, если что надо, не стесняйтесь. Сама худая, некрасивая, на вид лет 50, но еще подвижная и энергичная. Тамрико уже прикидывала что и сколько можно купить на подаренную тысячу евро. И сердце начинало учащенно биться в еще пышной груди.
Оставила их в своем доме, а сама поехала куда-то по делам. Этот факт особенно напряг Отара:
- Не по- людски это. Ключи нам в зубы и делайте что хотите. И видит нас в первый раз. А вдруг мы аферисты какие-то. Дом богатый, ходи где хочешь.
В окно была видна площадь, машины и пешеходы. И все какое -то чересчур чистенькое, аккуратное и четкое.
- Да… Не Тбилиси….Европа это совсем другое дело…. - изрек филосовски Отар, Потом вернулся к насущной действительности. - Тамрико, аба посмотри, что там эта Клара нам оставила.
Тамрико взяла распечатанный на русском лист и медленно стала читать. Язык она кое- как помнила со школы, но без практики дело шло туговато. В итоге разобрала что к чему.
- Отар, тут список музеев со адресами. Пинакотека какая-то, Глиптотека.. .. Джандаба (1)… Что за слова…
- Наверное, хочет, чтоб мы туда сходили, - усмехнулся Отар. - Что у этих немцев в голове, не поймешь. Нам бы поскорее работу найти. Еще долги за дорогу надо отдать.
Тамрико прошлась по комнатам и вернулась к мужу с интересным наблюдением.
- Смотри, что я нашла. - и показала Отару какие-то черные ремешки с коробочкой. - Это у евреев такие бывают. Для связи с космосом, наверное.
- Э, положи на место, - испугался муж. - Выдумала тоже связь с космосом. А может здесь везде камеры. Потом иди объясняй что мы ничего не портили.
- Я тебе говорю, эта Клара какая-то странная. - продолжала Тамрико. - Оставила нам ключи и говорит: “ Если вы хотите покушать, то кошерная еда для вас в холодильнике”. Теперь эти штуки, - она кивнула на свою находку.
Отар наморщил лоб, потом его осенило:
- Все ясно. Анзор ей наболтал, что у меня мать еврейка. Не понял тогда к чему это он так сказал…. Вот она и старается.
- Отар, тут надо что делать с этой кашерной едой. У меня с собой хачапури взяты. Тетя Нуца передала. И сулгуни в дорогу. Что с ними сравнится? А ей скажем что еврейскую еду съели. Эта Клара, видимо, неровно дышит на евреев. Всегда знала, что немцы их терпеть не могут, а эта какая -то с приветом.
- Я тебя умоляю. Нас это не касается. Давай лучше я позвоню Анзору и спрошу, что на счет работы выяснил. А ты пока хачапури разогрей.
И супруги занялись каждый своим делом. Тамрико – едой, а Отар завладел мобильником и погрузился в воцап.
Закусили на скорую руку. Отар поругал в сердцах матушку – Европу:
- Так, знаешь, Тамар, генацвале, сейчас джонджоли захотелось… Сил нет. … Но разве здесь, в Мюнхене найдется приличное джонджоли?
Тамрико тем временем изучала по Гуглу план Мюнхена в целях быстрого ознакомления с местностью.
- Значит так, супермаркет у них тут недалеко…. Направо, потом немного пройти и свернуть… Дюрер у них тут, оказывается, Джото… Эль – Греко… Это пропустим…
Потом это занятие ей наскучило и она более пристально стала осматривать выделенные им апартаменты. Ее внимание привлекли фотографии на стенах.
- Смотри, вот это Клара с какими-то евреями в Иерусалиме… А это место я знаю. По нашему Курьеру показывали. Стена плача называется… Опять Клара что-то сажает. ..
А тут полы моет…
На снимке была изображена какая та большая и светлая комната, израильский флаг на стене, празднично одетые люди в белых шапочках и где -то на заднем плане Клара с шваброй в руках, одетая очень скромно.
- Ничего не поймешь, - бурчал Отар, рассматривая снимки. - Анзор сказал, что Клара богатая и почему она тут полы моет? Наверное, с жиру бесится. Нам сразу же тысячу евро отвалила на мелкие расходы.
На одной из полок лежал старый семейный альбом с черно-белыми фотографиями.
Отар шикнул на жену.
- На место положи. Не трогай. Точно как твоя мать Цицо. Все тебе надо знать. Всюду нос сунуть.
Но Тамрико уже перелистывала альбом с аккуратно сидящими на венских стульях незнакомыми людьми. Ее внимание привлек один парадный снимок. На нем были изображены красивый немецкий офицер времен Второй Мировой войны, рядом по видимому его жена и трое белокорых мальчиков по старшинству с черными бабочками на белых рубашках.
- Отар, как фамилия этой нашей Клары? Не помнишь?
- Кажется, Мусфельд. А что?
- Ничего…. - Тамрико задучиво смотрела, слегка прищурив глаз, на снимок с немецким офицером.
Потом что-то набрала в гугле. Пока читала, глаза ее чуть расширились.
- Что там? - насторожился Отар, следя за ее реакцией.
- Вот, значит, почему эта Клара так с евреями возится…. - произнесла Тамрико, отвечая на свой немой вопрос.
И медленно отложила в сторону мобильник.
Отар потянулся к меркнущему экрану, провел пальцем и восстановил яркость изображения.
Стал считывать сухо написанный текст через гугл – транслейт.
-….Мусфельд Э. (1913 — 1948) — начал службу в отрядах СА в 1933 г. В 1939 г. вступил в НСДАП. В 1940 г. начал служить в Аушвице, однако в ноябре 1941 г. переведен в Майданек. С 1942 г. заведовал крематорием. Фактически все историю концлагеря занимался организацией убийств различных категорий узников и уничтожением тел. 1 июня 1943 г. присвоено звание обершарфюрера СС (фельдфебель Вермахта). Лично участвовал в осуществлении массового убийства 3 ноября 1943 г. Отличался особой жестокостью. В 1944 г. переведен в Аушвиц, где участвовал в ликвидации венгерских евреев. С сентября 1944 г. руководил работой всех крематориев. Затем переведен раппортфюрером в Флоссенбюрг. Арестован американцами и приговорен к пожизненному заключению. В 1947 г. экстрадирован в Польшу, во время суда над бывшими охранниками Аушвица приговорен к смертной казни. Повешен в 1948 г. В списке немецко-фашистских преступников, совершавших преступления в Майданеке и других концлагерях, составленном Чрезвычайной государственной комиссией по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков, указывается: «Избивал и расстреливал заключенных в лагере в г. Люблине. Руководил сожжением в крематории сотен тысяч заключенных, содержавшихся в лагере «Майданек». В 1942 г. разорвал пополам 4-летнего ребенка» (2)
Отар молча отложил мобильник. Полез за пачкой сигарет. Закурил.
- ….Клара ему внучкой приходится. Ей сейчас лет пятьдесят, этот обершарфюрер умер в 48.. Все сходится ...Третье поколение.. Как там мой дед Вано говорил иногда: «Отцы ели кислый виноград, а у детей на зубах оскомина»….
Потом повернулся к Тамрико.
- Деньги все вернуть надо. И Анзору я скажу, что другое нам место нашел. Нельзя эту Клару обманывать. Пусть перед настоящими евреями грехи деда замаливает. Иначе себя уважать не буду.
Примечание.
1. Проклятье.
2. https://regnum.ru/news/society/3413810.html