Незабудки

Оккупация территории Смоленской области нацистами, в годы Великой Отечественной войны, длилась более двух лет. Она была в числе первых территорий, оказавшихся под ударом нацистских войск.

Маруся грызла кончик своей косы и нетерпеливо заглядывала матери через плечо. Мать шила дочери платье. Через неделю у Маруси выпускной бал.
- Не стой над душой, - ласково попросила мать.
- Ну, ма, - Маруся обняла мать за плечи, прижавшись к материнской щеке.
- Иди, отцу помоги.
- Хорошо.
Маруся нехотя вышла из комнаты.
На заднем дворе, за домом, Марусин отец рубил дрова. Он тепло улыбнулся дочери.
Маруся надела мягкие рабочие варежки-верхонки, сшитые матерью, и стала собирать мелко расколотые отцом полешки, складывая их в поленницу.
Дрова были разные. По весне, вместе с ледоходом, река несла множество поваленных деревьев. Люди вытаскивали их из воды, сушили на солнце и распиливали.
Каждое дерево имеет свой запах. У легкой осинки он терпкий, у тяжёлой берёзы, с бархатистой корой – сладковатый, у липкой сосны - смоляной.
Маруся могла с закрытыми глазами сказать какое берет полено. Больше всех она любила запах лиственницы с нежно розовой, занозистой древесиной. Так пахнут страницы старых книг. А ещё в коре лиственницы попадаются янтарные капельки смолы – «серы». Кроме того, что сера имеет приятный запах и чистит зубы, её жуют в период эпидемий вирусных заболеваний и как ранозаживляющее.
Маруся отколупывала янтарные капли кончиком ножа и собирала в пустой спичечный коробок. Даже когда сера заканчивалась, она закрывала глаза и нюхала коробок, пропахший лиственничной серой-жвачкой.
Убрав последнее полено, Маруся села на тёплое крыльцо, нагретое солнцем. Она скинула старенькие красные полукеды и пошевелила голыми пальцами ног. Отец, утирая со лба пот рукавом своей клетчатой фланелевой рубашки, с аккуратными заплатками на локтях, присел рядом. Он ласково погладил дочь по длинной русой косе своей натруженной рукой.
- Как летит время, - сказал тихо.
Маруся прильнула к отцу.
Из дома выпорхнула мать. Она приложила готовое платье к своей груди и, широко размахивая подолом, закружилась на тёплом крыльце босыми ногами.
Легкий, мягкий, шёлковый шифон, слегка шероховатый, был похож на воздушную сахарную вату. Тёмно лавандовые горошины, на белом фоне, казались рассыпанной карамелью драже. Подол-солнце, маленькие крылышки, тонкий поясок и крохотная пуговка-ромашка, выглядели мило и стильно. Высокий вырез горловины, был хитрой маминой задумкой, чтобы не было обидно, что нет на Марусиной тонкой шее никакого украшения.
Маруся восторженно взвизгнула. Она подскочила к матери и осторожно приняла материнский подарок.
- Спасибо, мамуль! Ты волшебница!
Дочь убежала в дом переодеваться, а мать села на Марусино место и уткнувшись мужу в плечо всхлипнула.
Вдруг, за забором раздался звонкий мальчишеский голосок.
       - Игого…нннооо…пошла, родимая…
       Калитка с грохотом распахнулась и во двор верхом на палочке влетел белокурый пацанёнок. Возле крыльца мальчик остановился, натянув воображаемые вожжи.
        - Тпру…стой, родимая…- Взглянув на мать, Вовка размашисто утер нос. - Ма, я есть хочу.
        - А конь твой, наверное, тоже проголодался? – мать украдкой вытерла слёзы.
        Вовка посмотрел на палочку, уткнувшуюся в крыльцо.
        - Травку пощиплет…
        - Ну, хорошо, тогда пошли обедать.

        Вовка был на одиннадцать лет младше Маруси. Он завидовал сестре белой завистью: она уже окончила школу, поедет учиться на археолога, а он осенью только ещё пойдет в первый класс.
Вовка тоже мечтал стать археологом. Глядя на сестру, он постоянно что-то откапывал, находил и всё тащил в дом. В маленьком сарайчике они устроили себе настоящий музей находок. Тут же хранились и семейные реликвии: огромный медный самовар, патефон и большой деревянный сундук с кованными металлическими уголками, в котором хранилось ещё несколько сундучков поменьше. Самый маленький был самым необычным. Когда его открывали – звучала музыка. В нём Вовка хранил свои детские сокровища.
В хорошую погоду Вовка ставил патефон на пенёк посреди двора и становился ди-джеем. Друзья прибегали со всей деревни послушать Вовкин концерт.
Отец выносил самовар, мама пирожки.
Во дворе стояли деревянные качели. Они были такие высокие и вместительные, что на одной доске умещались все Вовкины друзья вместе с ним. Качаясь, ребята жевали пирожки и горланили песни, которые слышала вся деревня.
У Вовкиного отца был мотоцикл с коляской. Иногда он устраивал для ребят покатушки. Даже в хорошем цирке позавидовали бы такой картине: перед дядей Петей сидел Вовка, на шее – самый мелкий мальчик, Тольчик, за спиной близнецы – Шурка и Санька, а в коляске умещалось ещё пять детей – букет разноцветных голов с довольными, щербатыми улыбками.
Если доезжали до райцентра, то дядя Петя покупал всем мороженое. Вкус того советского мороженного из детства, даже через много лет, легким воспоминанием вспыхивает в мозгу. Детский восторг от маленького праздника.
Деревенька, где жила Маруся с братом и родителями была очень маленькой. Несколько десятков домов и неполная сотня жителей.
В трех километрах от деревни, в райцентре, находилась школа. Там же располагался медпункт, магазин и маленький сельский клуб с библиотекой.
Вовка с друзьями любили ходить в кино на дневной, детский сеанс за пять копеек. Расстояние от деревни до райцентра мальчики пробегали быстро, не оглядываясь. Летом, при дневном свете, им было не страшно, потому что ёлки-великаны казались приветливыми и сказочными, но зимой, когда темнело рано, они превращались в великанов-воинов. Тёмными тенями они нависали над ребятами, сбившимися в тугой клубок, как стражники загадочного леса, наводя на детей страх и ужас.
Однажды, быстро шагая в темноте по накатанной санями дороге, ребята увидели, как впереди, в лунном свете, сверкнули глаза какого-то зверя. Испуганные дети остановились.
- Волк… - прошептал кто-то.
Стояли долго, не решаясь идти вперёд, и, вдруг, Вовка запел. Громко, смачно выплёвывая каждое слово - они звучали как выстрелы в тихом зимнем лесу.
Волк медленно ушёл в лес.
Ребята подхватили Вовкину песню и взявшись за руки, побежали.
У Вовки за спиной висел небольшой рюкзачок. Мама сшила ему для походов. Хлебная буханка больно била мальчика по спине, но он бежал и пел, не обращая внимания на боль. И только добежав до деревни, запыхавшийся, осипший, упал на дорогу.
Отдышавшись, ребята разошлись по домам, договорившись, что никому о своём приключении не расскажут и, вскоре, об этом пожалели.
Они были не последние кого поджидал на дороге голодный волк.
Сначала стали пропадать деревенские собаки.
А потом случилось самое страшное.
В деревню, с диким ржанием, примчалась лошадь с перевёрнутыми санями и сломанной оглоблей. Это была лошадь одного деревенского мужичка, который редко бывал трезвым. Все поняли, что с ним случилось беда.
Взяв охотничьи ружья и горящие факелы, мужики пошли на поиски. Долго искать несчастного не пришлось, вернее, нашли то, что от него осталось.
На волка устроили охоту и вскоре он был истреблён.
Конечно, после этого, ребятам запретили ходить одним по этой дороге. И походы в кино стали редкими. Они носились по всей деревне играя в разные игры. Скучать было некогда.
Однажды, Вовкина мама, выйдя на задний двор, услышала тихий разговор. За поленницей дров, Вовка с друзьями, с деревянными палками в руках, обсуждал стратегию предстоящего боя. Они играли в войнушку.
- Когда меня ранят, - громко шептал Вовка, - то мне оторвёт руку и ногу…
Услышав это мать ойкнула.
Вовка выскочил из-за поленницы. Увидев мать, он бросился к ней и уткнувшись в подол, заревел.
- Никогда! Ты слышишь меня? Никогда не играй в эту игру.
Размазывая по чумазому лицу горячие слёзы, Вовка кивнул лохматой головой с двумя макушками. Мать крепко прижала к себе сына и чмокнула в обе макушки.
Отец любил пошутить по этому поводу.
- Счастливый ты Вовка! У тебя две макушки – значит будет две жены.
Сын возмущённо взвизгивал.
- Не будет у меня ни одной жены. Мне их не надо. У меня мама есть.
- Хитрый ты Вовка, - шутливо всхлипывал отец, - а как же я? Я же без мамки с горя помру.
Вовка бледнел от этих слов. Он уже знал, что такое смерть. Два года назад у него умер дедушка, с которым он очень дружил.
Вовка любил сидеть у деда на коленях, упираясь головой в пушистую бороду. Дед читал внуку книжки, рассказывал интереснейшие истории, похожие на сказки и играл с Вовкой в настольные игры.
Иногда, когда бабушка была свободна, они играли с ней в карты, «резались в дурака». Вовка с дедом часто проигрывали, поражаясь бабушкиному везенью, хотя и догадывались, что она их как-то обдуривала. На что бабушка громко смеялась и в качестве утешительного приза кормила их пирожками и клюквенным киселём.
В семь лет детство Вовки закончилось. И игрушечная война стала не игрушечной.

Маруся тихо прошла по скрипучим половицам в свою комнату. Она встретила с одноклассниками рассвет и очень устала. Скинув выпускной наряд, она с головой накрылась одеялом и с улыбкой на губах, сразу уснула.
Проснулась Маруся уже в другом мире, в другой, не постижимой разуму реальности. Началась война.
Родители ушли на фронт.
Маруся пошла на ускоренные курсы медсестёр.
Вовка остался под присмотром бабушки.
Деревня словно вымерла в ожидании чего-то страшного и непоправимого…

За деревней, где начинались колхозные кукурузные поля, текла неширокая, но местами очень глубокая, речка-переплюйка. На мелководье, с чистым белым песчаным дном, был построен узкий деревянный мостик. С него, местные женщины, полоскали бельё, а в жаркие летние дни, сигала в воду голопузая малышня.
В одних из таких «тихих» дней, Маруся, закинув плетёную корзину на плечо, пошла на речку полоскать бельё. Выйдя к реке, девушка увидела незнакомца. Он сидел на мостике, подставив худую мальчишескую спину палящему солнцу, опустив голые ноги в тёплую, прозрачную воду. Молодой человек, низко наклонив голову к воде, внимательно наблюдал за мальками. Маленькие рыбки без страха кружили вокруг его ног, ласково щекоча беззубыми ртами. Парень был так увлечён, что не услышал Марусиных шагов.
Первым желанием девушки было незаметно уйти, но что-то остановило её. Она замерла, наблюдая за незнакомцем.
Военная немецкая форма лежала скомканной, но носки, больше похожие на гольфы, сохли на горячих досках, аккуратно расправленные.
Маруся устала держать корзину на голом плече. Она тихонько опустила её на доски, стараясь не шуметь, но те предательски скрипнули.
Парень вскочил на ноги и скривился от боли.
Маруся подбежала к молодому человеку.
- Что с тобой? – спросила она на немецком языке.
Парень взглянул на девушку.  Его огромные незабудковые глаза, в пушистых ресницах, смотрели по-детски удивлённо.
Маруся улыбнулась.
Парень потянулся к вещам. Взяв хлопчатобумажную рубашку, быстро надел.
И тут девушка заметила, что мокрые носки, хотя и тщательно отстиранные, все в бурых пятнах. Маруся знала, что это такое. Застиранная кровь.
- Покажи мне свои ноги.
- Что, простите?
- Не бойся, я не кусаюсь, – хихикнула девушка. – Я хожу на курсы медсестёр.
Молодой человек, морщась от боли, показал девушке свои распухшие ступни.
- Ой! – Маруся ойкнула. – Извини. Я сейчас.
Девушка вскочила на ноги и побежала в сторону леса.
Через несколько минут она вернулась с пучком острых сосновых иголок и листиками подорожника. Тщательно прополоскав их в реке, девушка положила каждую иголочку и каждый листочек на приготовленное белое полотенце, как хирургические инструменты. Разорвав ещё одно полотенце на узкие полоски, она скрутила их в тугой бинт.
Молодой человек внимательно следил за Марусей.
- Страшно?
Девушка улыбаясь посмотрела на парня. Молодой человек отрицательно мотнул головой.
- Ты кричи если будет больно.
Маруся взяла первую иголочку и, не дав парню опомниться, проткнула тонкую кожицу. Тягучая бурая жидкость медленно потекла из ранки.
- Ой!
- Больно?
- Совсем нет…
- Хорошо, - засмеялась девушка.
Быстро проколов мозоли и тщательно промыв ранки, Маруся профессионально наложила самодельные бинты.
- Залюбуешься! – похвалила она саму себя.
- Спасибо… - молодой человек смущённо улыбнулся.
- А другой обуви у тебя нет? – Маруся показала на чёрные сапоги, брошенные парнем на берегу.
Парень мотнул головой.
- Ты так хорошо говоришь на нашем… - сказал он тихо.
Маруся, покраснев, пожала плечиком. Бретелька сарафана предательски сползла с голого плеча обнажив незагорелую полоску. Молодой человек уставился на эту полоску, ещё больше смутив девушку.
Взяв корзину, Маруся, принялась полоскать бельё.
- Меня Маруся зовут, а тебя?
- Филипп.
- Ты уже убивал?
- Нет… - быстро ответил парень, опустив глаза, - я не могу…
Он взглянул на девушку.
- Я плохой солдат, - у парня по щеке потекла слеза. Быстро смахнув её, он отвернулся, - я жду, когда меня убьют…
И, вдруг, земля задрожала. Послышался далёкий грохот и гул.
- Что это?
- Это мы… - парень осёкся, не находя слов.
- Значит в нашу деревню пришли немцы?
Марусе стало страшно. Она быстро прополоскала остатки белья и легко вскинув корзину на плечо, побежала.
- Стой! - Филипп бросился за девушкой прихрамывая от боли. – Не ходи туда.
Девушка оглянулась.
- Почему? У меня там маленький братишка и бабушка.
Филипп доковылял до Маруси и крепко схватил её за руку.
- Ты не поможешь им.
Маруся медленно опустила корзину.
- Не бойся. Их не тронут, – парень тяжело вздохнул, - а вот тебя…
- Что меня?
- Тебя отправят в Германию.
- Зачем?
- Не знаю. Но знаю точно, что отправят… или ещё хуже…
- Что хуже?
Парень опустил глаза.
- Ты красивая и с тобой могут сделать очень плохое.
Девушка села на дорогу. По щекам текли слёзы, но она их даже не замечала. Филипп протянул к ней руку и стерев со щеки слезинку, улыбнулся.
- Что же делать? – девушка всхлипнула.
- Надо спрятаться, а потом убежать. Очень далеко убежать, к своим…
Маруся решительно встала.
– Я знаю где я могу спрятаться. Ты со мной?
Парень кивнул и прихрамывая побежал за вещами, разбросанными по берегу.
По невидимым тропинкам они углубились в лес.
Далеко в лесу у Марусиной семьи был домик на дереве. Когда она была маленькая отец построил его чтобы не возвращаться домой, когда они всей семьёй приходили сюда собирать ягоды. Это были незабываемые семейные походы с приключениями. Найти домик было невозможно. И в нём всегда был запас необходимых продуктов.
В домике Маруся бросилась на топчан и уткнувшись в подушку, заплакала. Филипп присел рядом с топчаном и погладил девушку по плечу. Он не знал, как утешить девушку. Ситуация была катастрофически нелепой.
Наконец, Маруся успокоилась и свернувшись калачиком, уснула. Филипп положил голову на топчан и закрыл глаза.

По деревне шли танки, машины, мотоциклы, колонны солдат. Они двигались по пыльной дороге бесконечным потоком.
Бабушка с внуком сидели, обнявшись, и с ужасом прислушивались ко всем звукам. Они закрылись на крючок и ждали. И, вдруг, дверь попытались открыть. Грубый мужской голос что-то крикнул на немецком языке и в дверь громко постучали.
Вовка ещё крепче прижался к бабушке.
- Не бойся малыш, надо открыть. Иначе они выломают дверь, - она быстро откинула крючок и вернулась к внуку.
Дверь с грохотом распахнулась. Высокий офицер медленно вошёл в дом и широко расставив ноги остановился посреди комнаты оглядывая её цепким взглядом.
В проёме двери появился немецкий солдат. После короткого диалога он быстро ушёл.
Офицер снял фуражку и стряхнув с неё пыль, положил на стол.
Солдат занёс два кожаных походных чемодана. Офицер махнул рукой и солдат исчез, прикрыв за собой дверь.
Офицер повесил на спинку стула свой китель и устало опустился на стул.
Бабушка с внуком не шевелясь сидели на диване. Им было страшно, но их взгляды не выдавали страх, они выражали решимость. Офицер это понял и криво улыбнулся.
- Эй, хозяйка, я кушать… - он похлопал ладонью по столу.
Бабушка, поцеловав Вовку в две макушки, тихо сказала:
- Иди малыш к себе, займись чем-нибудь.
Вовка ещё крепче прижался в бабушке.
- Ничего не бойся, – бабушкин голос был тихим и настойчивым, - всё будет хорошо.
Вовка с ненавистью посмотрел на офицера и быстро убежал в свою комнату. Он подошёл к окну и стал наблюдать.
В каждом дворе были толпы немецких солдат. Стояли пыльные мотоциклы и машины для перевозки людей. Слышался гомон и смех.
И, вдруг, Вовка увидел, как маленький немецкий солдат обнимает его собаку, Айку. Он даёт ей что-то с руки и чешет за ухом, а собака счастливо виляет хвостом выражая преданность.
Вовка открыл окно и закричал:
- Айка, ко мне!
Собака рванулась на звонкий голос мальчика, но сильные руки удержали её за ошейник.
Вовка выскочив из дома и сжав кулачки, пошёл на солдата. Невысокого роста рыжеволосый парень нагло смотрел на мальчика своими бесцветными глазёнками. Он медленно приподнял собаку за ошейник как гирю. Айка начала задыхаться. Солдаты громко ржали. И, вдруг, солдат резко выпустил ошейник и вытянулся в стойку «смирно». Остальные солдаты тоже притихли и выпрямились. На крыльцо вышел офицер.
Вовка с Айкой побежали со двора, подальше от немецкого изверга. Бабушка смотрела в окно сдерживая слёзы.
Вовка бежал к домику на дереве и ревел на весь лес.
Маруся резко села на топчане.
- Вовка…
Девушка стрелой слетела вниз и побежала навстречу брату. Айка первая выскочила из чащи. За ней, размазывая по красному зарёванному лицу слёзы, ковылял Вовка. Сестра схватила брата на руки и крепко обняла.
- Малыш…
Маруся почувствовала, как колотится Вовкино сердечко, как птичка, пойманная в клетку.
С братом на руках девушка вернулась в домик на дереве.
Филипп с тревогой в голосе спросил:
- Что случилось?
Он знал, что жестокости немецких солдат нет предела.
- Ещё не знаю.
Маруся помогла брату умыться и налила в кружку воды.
- Пей.
Вовка судорожно отхлёбывал воду и во все глаза смотрел на парня.
- Ты кто?
Филипп улыбнулся. Он понял вопрос.
- Я друг.
Вовка вопросительно посмотрел на сестру.
- Его зовут Филипп и он наш друг.
Брат пальцем показал на форму.
- Но там… эти… они такие же…
Вовка снова горько заплакал.
Маруся прижала к себе брата.
- Тише, тише, малыш, - она ласково гладила Вовку по спине, - ты мне скажи: с бабушкой всё хорошо?
- Ага. Только это…- Вовка посмотрел на сестру, а потом на парня, - к нам дядька пришёл с чемоданами.
Маруся перевела Филиппу Вовкины слова.
- Вот видишь. Тебе нельзя возвращаться. – он тяжело вздохнул, - а вот мне пора…
Маруся кивнула.
- Я напишу бабушке записку. Ты сможешь принести мои вещи?
- Конечно.
Маруся быстро написала записку.
- Малыш, передай это бабушке, – она спрятала записку у брата под одеждой. – Она соберёт мне вещи, а Филипп принесёт их сюда. Мне возвращаться опасно. Я пойду искать папу и маму. Понял?
- Да, – прошептал брат.
- Молодец, – Маруся крепко обняла Вовку, сдерживая слёзы. – Ты остаёшься с бабушкой. Береги её. А мы вернёмся. Мы скоро все вернёмся.
Вовка снова заплакал.
- Не плачь. Я знаю какой ты сильный. Я очень тебя люблю. И мама с папой очень тебя любят.
Они спустились с домика на дереве. Айку для безопасности решили оставить и привязали к дереву. Собака жалобно повизгивала. Вовка обнял её и что-то прошептал.
Филипп взял Вовку на руки и понёс. Когда ребята скрылись из виду Айка тревожно залаяла. Вовка закрыл руками уши.
Не выходя из леса, они попрощались. Филипп с мальчиком на руках пошёл в деревню, а Маруся побежала обратно к домику на дереве.
Вернувшись, она с ужасом обнаружила, что Айка перегрызла верёвку и убежала.
- Айка…
Марусе послышался собачий визг в стороне реки. Девушка побежала. Она понимала, что собака просто так лаять не будет, значит что-то случилось. Крадучись, девушка шла на шум. Вдруг, Айка громко взвизгнула и лай прекратился. Маруся осторожно раздвинула кусты и увидела маленького человека в немецкой форме. То, что произошло дальше привело девушку в шок, её вырвало. Она вернулась в домик на дереве.
- Мамочка…
Девушка дрожала как в лихорадке, текли слёзы, которых она даже не замечала.

Вовка показал на свой дом. На крыльце стояла взволнованная бабушка и теребила кончик платка. Увидев парня с внуком на руках, она поспешила навстречу.
- Малыш…
Бабушка взяла ребёнка из рук Филиппа.
- Спасибо… - быстро сказала она, не взглянув на парня.
- Ба, это друг, – обнимая бабушку за шею, прошептал Вовка.
Бабушка оглянулась. Посмотрела Филиппу в глаза и тепло улыбнулась.
- Спасибо, - сказала уже другим тоном.
Филипп улыбнулся в ответ и кивнул.
Вечером, под предлогом, что идут в туалет, бабушка с внуком вышли на задний двор. Там, за поленницей дров, их ждал Филипп. Он молча взял туго набитый рюкзачок и скрылся в темноте.
Бабушка перекрестила темноту.
На краю леса Маруся ждала Филиппа. Они быстро дошли до домика на дереве.
Когда Маруся зажгла керосиновую лампу, Филипп заметил, что она плакала.
- Что случилось? И где собака?
Девушка закрыла лицо руками и разрыдалась. Парень понял, что случилось что-то очень плохое.
- Немецкие солдаты творят ужасные вещи, - он помолчал и тихо добавил, - но я не такой.
- Зачем? Кому нужна эта война? – Маруся прижалась к Филиппу, - мы умрём?
- Нет… - он ласково взял Марусино лицо в свои руки и поцеловал её в нос, - не сегодня.
Маруся улыбнулась. Тепло разлилось по их сердцам. Она потянулась к нему, и они поцеловались.
Любовь не имеет ни национальности, ни границ, ни времени рождения…
Два молодых, красивых человека, вчерашние школьники, мечтавшие о долгой счастливой жизни, встретившись в дни суровых испытаний, полюбили друг друга.

Утро было таким солнечным и тёплым, птицы пели так звонко и беззаботно, воздух был таким прозрачным и душистым, что казалось в мире не может происходить ничего плохого.
- Я сейчас…
Филипп, прихватив кружку, быстро спустился с домика на дереве.
- Ты куда? - Марусина лохматая голова показалась в проёме двери. – Я с тобой!
Парень улыбнулся и протянул к девушке руки. Маруся, счастливая, сбежала по ступенькам в его объятия.
Земляника была кругом. Кустики походили на больших божьих коровок. Они быстро набрали кружку, успевая закидывать горсточки ягод в рот.
- Это что за цветы? – спросил Филипп, обратив внимание на маленькие голубые цветочки.
- Незабудки…
- Шутишь?
Маруся засмеялась.
- Незабудки… - парень сорвал кустик незабудок и протянул девушке, - Ты не забудешь меня? Сохрани их в память обо мне. - Он, вдруг, опустился перед ней на колени, - Ты выйдешь за меня замуж?
Маруся тихо ойкнула. Она быстро сорвала кустик незабудок и протянула Филиппу.
- Да… - прошептали её губы.

Филипп сидел у реки, опустив ноги в тёплую прозрачную воду и вспоминал Марусю. Они поклялись найти друг друга после войны.
- Как вернуться домой сейчас и не участвовать в этой кровавой бойне? - парень медленно поднялся на ноги и пошёл по берегу. Горячий песок обжигал голые подошвы, и он побрёл по кромке воды.
- Если сбежать, то за дезертирство, расстрел, – мысли в голове парня кипели, как горячий песок. - Надо чтобы меня ранили. Тогда я попаду в госпиталь на какое-то время. А что потом?
Вдруг, в воде он увидел что-то странное. Приближаясь, от увиденного, его затошнило. Айка, с перерезанным горлом и с раскинутыми лапами, лежала на мелководье. Белая шерсть ровным ореолом шевелилась вокруг неё.
Парень, сдерживая крик, упал на горячий песок и горько заплакал.
Успокоившись, он вырыл в песке глубокую яму и прикрыв собаку лопухами, похоронил.

Вовка сидел в полной темноте в холодном подполье и закрыв руками уши, ждал. Над ним гремели солдатские сапоги и громкий голос на немецком языке на кого-то кричал. Вовка знал, что виноват, но он боялся не за себя, он боялся, что за него накажут бабушку.
Ночью, взяв дедушкино шило, он испортил почти все колёса у машин и мотоциклов. Он был очень осторожным и был уверен, что его никто не видел.
- Это вам за Айку…- шептал Вовка.
Наконец, шаги стихли.
Бабушка откинула крышку и выпустила пленника. Она крестилась и плакала.
- Ба, что случилось?
Внук прижался к бабушке, боясь услышать самое страшное.
- Кто-то испортил этим… - бабушка кивнула на дверь, - все колеса, – она посмотрела на внука и ласково улыбнулась. - Слава Богу, что это не ты.
Вовка утвердительно кивнул.
Бабушка поцеловала внука в две макушки. Она знала, что деревенские мальчишки всячески вредят фрицам и очень боялась за внука. Немцы убивали каждого за любую провинность и бросали в колодцы.
- Мы можем умереть не от голода, а от нехватки воды, - вздыхала бабушка.
Но они пережили это страшное время и выжили.
Бабушка умерла от инфаркта, получив две похоронки на Вовкиных родителей. Мальчика взяли к себе соседи. С ними он дождался победы и сестру.

Маруся вернулась в деревню не одна, а с маленькой дочкой Алькой. Сашенька родилась в госпитале через девять месяцев после знакомства Маруси с немецким солдатом Филиппом. Кто был отцом ребёнка было её маленькой военной тайной.
Попав к своим, Марусю определили медсестрой в тыловой госпиталь.
Главврачом была пожилая, но очень энергичная женщина, которую все звали тётя Рита. Она первая поняла, что Маруся беременная. Потеряв сына и мужа, тётя Рита стала для девочек и матерью и бабушкой.
- Теперь вы моя семья, - радостно щебетала тётя Рита, купая Альку. – Вот закончится война, поедем в Москву. У меня большая квартира, места всем хватит.
- Но…тётя Рита, нас в деревне ждёт мой младший братишка, Вовка.
Тётя Рита с укором посмотрела на Марусю.
- Я же сказала, теперь вы моя семья. Заберёшь своего Вовку и у него будет своя комната.
Маруся была благодарна судьбе и появлению в своей жизни тёти Риты. Потеряв родителей и бабушку, она чувствовала большую ответственность и за брата, и за дочь. А тётя Рита стала для них единственным родным человеком.
Маленькая Алька была всеобщей любимицей. Каждому хотелось пообщаться с белокурым улыбчивым ангелом. Люди, уставшие от войны, получившие ранения, скучали по своим близким. Алька была добрым символом веры в победу, которую все ждали.
- Победа!
Маруся вздрогнула.
Алька, спавшая на узкой кровати, проснулась.
В комнату вбежала раскрасневшаяся, возбужденная тётя Рита.
- Девочки мои, победа!
Маруся бросилась к тёте Рите и они обнялись.
- Ма…
Алька сползла с кровати, как учила её баба Рита, и обхватила мать за ногу.
- Вот и всё…- тихо прошептала тётя Рита, обнимая девочек, - теперь будем жить…

Вовка стал крепким, высоким, русоголовым красавцем.
- Малыш…
Сестра и брат обнялись и заплакали. Слёзы были общие. Осиротевшие дети, выжившие в этой страшной войне, снова были вместе.
- Какой ты стал… - Маруся разглядывала брата сквозь слёзы, - на папу похож.
- А ты на маму…
Они засмеялись.
- А я на кого похожу?
Алька нахмурившись смотрела на них со стороны.
Вовка удивлённо взглянул на девочку.
- О! Какое маленькое чудо! – он, с нескрываемой радостью, посмотрел на сестру. – Кажется я знаю на кого ты похожа.
Он подхватил племянницу на руки и высоко подкинул.
- На маму ты свою походишь… такая маленькая, маленькая Маруся.
- Я не Маруся… Я Александра…
- Приятно познакомиться, Александра! А я твой дядя Вова.
- Я тебя знаю. Мне мама про тебя рассказывала, – Алька крепко прижалась к Вовке, – Вова…
Сборы были недолгими. Закрыв ставни и повесив на дверь замок, они поехали покорять Москву. Деревня опустела.

В дверь позвонили. Звонок был трепетным и непрерывным. Маруся бросила вязанье и поспешила к входной двери. Взглянув в глазок, быстро распахнула дверь.
- Братишка…
Брат и сестра обнялись.
- Ну, здравствуй, сестрёнка…
Двухметровый Владимир, статный, в военной форме в звании полковника, выглядел красавцем. Посвятив себя военному делу, меняя по приказу места службы, в настоящее время он служил в Германской демократической республике.
- Проходи в свою комнату. Женька великодушно уступил тебе свою кровать…
- Спасибо конечно, но зачем было беспокоить ребёнка? Я и в зале посплю.
- Ребёнок только рад, что будет спать с тобой в одной комнате. Он и раскладушку от друга сам притащил. Сказал, что у него к тебе много вопросов.
- Так вот оно что…- Володя громко рассмеялся, - значит пытать меня будет…
- Ага…
Маруся вошла в детскую комнату. Подойдя к шкафу открыла обе створки.
- Смотри, он тебе тут и полку под вещи освободил и вешалки.
Володя распахнул чемодан и выгрузил содержимое в шкаф, разложив всё в идеальном порядке. Маруся улыбнулась.
- Привычка…
- Я понимаю… Ты переодевайся, а я пойду обед разогрею. Или ты хочешь принять душ?
- Да, схожу по-быстрому освежусь.
- Хорошо, а то мне не терпится услышать от тебя все новости…
Брат замер перед пустым чемоданом.
- Ну, что ты застыл, закрывай. Я уберу чтобы не мешал…
Володя грустно посмотрел на сестру.
- Что-то случилось? - Маруся ласково прикоснулась к руке брата. – Я знаю этот взгляд…
Брат медленно протянул руку к внутреннему кармашку в чемодане.
- Тебе письмо, - он одернул руку, словно обжёгся. - Я нашёл его дома, оно лежало на трюмо. И… оно пришло очень давно…
- Давно? И от кого же?
Марусин голос тревожно дрогнул.
- От Филиппа…
Маруся медленно села на стул, прижав руки к груди. Брат опустился перед ней на колени и взял её руки в свои.
- Никто же не знал куда мы уехали.
- Да… Я же чувствовала все эти годы, что надо было съездить домой.
Сестра тихо заплакала. Брат обнял сестру.
- Давай прочитаем его вместе.
Маруся, шмыгнув носом, кивнула.
Володя достал из кармашка письмо и протянул сестре. Она взяла его дрожащей рукой.
Одна сторона конверта была желтой и блёклой, от долгого лежания на свету, но с другой стороны, чернила даже не выцвели, всё читалось чётко и ясно.
- Тут есть адрес.
Маруся радостно всхлипнула. Она аккуратно вскрыла конверт и достала небольшой листок в клеточку. Письмо было написано на немецком.
- Мне нужны мои очки, – сестра похлопала по карману, - они, наверное, остались в зале, пойдем туда.
Очки лежали на вязании.
Усевшись рядышком на диван, брат обнял сестру.
- Ты только не волнуйся. Читай…
- «Здравствуй, моя Маруся! Вот и закончилась эта проклятая война. Хотя, если бы не она, мы бы с тобой и не встретились. После нашего расставания я почти сразу получил ранение, подорвался на мине, и меня отправили в госпиталь, а потом домой. Воевать я уже не мог. Это было и моим спасением, и большим горем для меня. Не хочу тебя пугать, сама все увидишь, когда приедешь. Главное, что я остался жив. Теперь ты знаешь мой адрес. Я буду ждать твоего ответа. Я буду ждать тебя. Надеюсь, что у тебя и у твоих родных все хорошо, привет им большой от меня. Не забудь, ты сказала мне «да»! Мы обручились незабудками. Я сохранил твои цветы. Я очень тебя люблю и очень скучаю. Твой, Филипп.»
Маруся читала, не замечая, как по щекам текут слёзы и дочитав, разрыдалась. Брат тоже тихо плакал, крепко обнимая сестру.
- Сорок лет… - прошептала сестра.
Володя нахмурившись посмотрел на сестру.
- Ты, о чём сейчас подумала?
Маруся дёрнула плечом и улыбнулась.
- Даже если он жив, как я поеду к нему? Кто пустит меня заграницу? – она тяжело вздохнула. - И наверняка у него есть своя семья.
- Ну, глядя на тебя и прочитав его письмо, я думаю, и он остался таким же преданным холостяком, как и ты, - брат тепло улыбнулся.
- Кто бы говорил, – сестра ласково погладила брата по упругим волосам, поцеловала в две макушки, - иди мойся.
За семейным столом сидела Маруся, Володя, Алька, её муж Олег и их сын Женька.
- Давайте возьмёмся за руки, - предложила Маруся, - вспомним наших родных, - сестра тепло посмотрела на брата, - любимую бабушку Евдокию Андреевну, нашего папу Петра Николаевича и маму Александру Евгеньевну.
- И, конечно же, тётю Риту… - добавил брат.
Взявшись за руки все помолчали.
Вдруг, Женька, выдернул свои руки и звонко воскликнул:
- А я хочу, чтобы вы мне рассказали о них! - он сердито посмотрел на каждого. - Вы стареете, а я хочу знать о своих корнях.
Взрослые переглянулись, и Женька вздрогнул от взрыва всеобщего хохота.
Маруся встала из-за стола и обняла внука.
- Не обижайся родной.
Она потрепала Женьку по мягким волосам и поцеловала в две макушки.
- Мы конечно расскажем тебе о твоих корнях, обещаю, - она села на своё место.
Женька смахнул слезинку.
- Дядя Вова, а как живут там, заграницей?
Володя, накладывая салат на свою тарелку, замер. Поставив хрустальный салатник на стол, взял вилку.
- Знаешь Жень, это только слово такое загадочное «заграница», а на самом деле, - он, подцепив вилкой салат, отправил его в рот, - на самом деле там такие же люди и едят такие же вкусные салатики, - Володя подмигнул мальчику, - потому что все хотят кушать. Ты ешь, ешь.
Женька насупился, но через несколько секунд снова просиял.
- А вы знаете, что бабуля книжку пишет?
Володя с немым вопросом взглянул на сестру. Маруся смущённо дёрнула плечиком.
- Должен же кто-то рассказать, - она кивнула в сторону внука, - нашим потомкам, историю нашей семьи.
- Здорово! Ты молодец… - брат заискивающе глянул на сестру, - дашь почитать?
Маруся кивнула.
- Кстати, мне нужны и твои воспоминания. Как вы выжили с бабушкой, тогда… - голос предательски дрогнул.
- Я расскажу. А для нашего юного друга сейчас будет первая история.
Володя посмотрел на сестру.
- Ты об этом точно не знаешь, – он хитро, по-мальчишески хихикнул. - Мы с мальчишками всячески вредили фрицам, которые жили в нашей деревне. Чего только не придумывали. Фрицы ходили по всем домам и кричали: матка, яйки, яйки… Женщины собирали яйца и отдавали им от греха подальше. Тогда мы стали воровать яйца и класть на солнце чтобы они скорей протухли, а потом меняли их вместо хороших. Мы так увлеклись, что вскоре вместо хороших яиц стали попадаться больше тухлые. Тогда фрицы стали сами ходить и собирать яйца в курятниках. А мы что?
- Что? – у Женьки горели глаза.
- Мы стали менять яйца в курятниках. Фрицы были в шоке. Русские куры несут тухлые яйца. Они швыряли их и громко ругались. Вонь стояла на всю деревню.
- А вам за это ничего не было? – спросил восхищённый Женька.
- Ну… если бы нам что-то было, то я бы сейчас с вами тут не сидел.
Женька нахмурился, соображая.
- Как это?
- А вот так, мой дружочек… - Володя ласково погладил мальчика по голове. – Война – это очень страшно.

Володя с Марусей стояли возле урчащего поезда.
- Не переживай. Всё будет хорошо.
- Позвони мне сразу.
- Конечно. Ты же спать не будешь, я тебя знаю.
Пассажиров загнали в вагоны и поезд тронулся. Маруся медленно шла по перрону смахивая слёзы.

- Ма… - Алька подсела к матери на кровать, - ты мне ничего не хочешь рассказать?
- А что случилось?
- Это я тебя спрашиваю, что случилось. Ты же никогда днём не спишь.
Маруся села на кровати свесив ноги и тяжело вздохнула.
- А я и не сплю, я думаю… Володя привёз письмо. Из деревни.
Алька ждала, обняв мать.
- Это письмо от твоего отца… - Маруся всхлипнула, - прости меня.
- Мам…
- Оно пришло сразу после войны и пролежало в доме все эти годы.
- Ого… - дочь вскочила и быстро стала ходить по комнате.
- Хочешь его прочитать?
Алька кивнула.
- Возьми в верхнем ящике комода.
Дочь аккуратно вытащила листок из конверта. Быстро пробежав глазами по строчкам посмотрела на мать.
- Что? – тихо спросила Маруся.
- Он жив!
- Надеюсь…
- Он жив, мама!
Алька знала историю любви своих родителей, историю своего рождения, но всю жизнь ей приходилось скрывать от всех, что её отец немец.
- Володя обещал узнать о нём всё. Он позвонит.
- А нам даже заграницу не выехать, – Алька возмущённо плюхнулась на кровать рядом с матерью.
- А меня могли посадить или даже расстрелять за связь с немцем…
- Что ты такое говоришь! Это совсем другое!
- Ты думаешь кто-то стал бы разбираться, что это другое?
Алька крепко обняла мать.
- Мам… если бы ты знала, как я горжусь тобой!
Маруся тепло улыбнулась дочери.
- Я тебя люблю, солнышко.
- И я тебя очень люблю!

Звонок. Маруся в панике хватает трубку.
- Алло, алло, это ты Вова?
В трубке слышны только скрип и скрежет.
- Алло, Маруся, ты меня слышишь?
- Да, слышу! Говори…
- Я всё узнал. Он жив, но подробности не по телефону. Я постараюсь вырваться в командировку в ближайшее время.
- Хорошо.
- Долго говорить не могу. Всем привет! Пока…
- Спасибо тебе! Будем ждать…
Пи, пи, пи… Маруся в оцепенении ещё долго держала трубку навесу боясь положить её на рычаг.
- Он жив… - пульсировало в мозгу, – он жив…
Сорок лет Маруся жила воспоминаниями. Почему судьба распорядилась с молодыми людьми так жестоко. Хотя, как бы сложились их судьбы, не случись эта война.
В душе Маруся была счастлива. Она ни о чем не жалела. Короткий срок был отпущен ей судьбой узнать любовь. Но он был. Она не хотела менять свои дорогие сердцу воспоминания на долгую и, возможно, счастливую жизнь с нелюбимым. Она знала, что её сердце может любить преданно и верно только одного человека на свете.

Володя шёл по булыжной мостовой вертя головой и заглядывая в бумажку. Магазинчики, кафе, рестораны…
- Где-то здесь…
Он зашёл в раскрытую дверь со странным названием «Незабудки». Это оказался книжный магазин. Но, кроме стеллажей с книгами, в углу просторной комнаты, стояли два маленьких столика. Рядом с кассовым аппаратом - кофе-машина. Прозрачные банки были забиты разноцветными конфетами, шоколадками и печеньем. Видимо, здесь можно было уютно посидеть за чашечкой кофе, выбирая книгу.
Володя поздоровался. За годы службы в Германии он стал свободно говорить на немецком.
Из-за прилавка показалась лохматая голова.
- Здравствуйте! Добро пожаловать! Простите, у меня тут небольшая авария.
- Вам помочь? – Володя тепло улыбнулся, располагая к себе.
- О да, если можно… Идите сюда.
Володя прошёл за прилавок. Девушка, присев на корточки, показала на раскуроченную розетку.
- Вот…
- Ого. Как же вы ещё живы? Это же очень опасно.
- Дом старый. Я говорю дяде, что тут надо всё менять, но этот упрямый старик говорит, что ему тут дорог каждый гвоздь.
- Понятно. Давайте сделаем так.  – Володя вышел из-за прилавка. - Я сейчас схожу и куплю новую розетку. Мы поменяем её, а вы уже сами решите, что говорить своему дяде. Потому что с такой розеткой может и пожар случиться.
Девушка ойкнула.
- Ой… а мы же ещё и живём здесь, - она показала пальцем на лестницу ведущую на второй этаж. - А вам не трудно?
Володя улыбнулся.
- Сначала я помогу вам, а потом вы поможете мне, договорились?
Девушка закивала головой.
- Я вас ещё и вкусным кофе угощу! Меня Мия зовут.
- Володя. Очень приятно. Ну, я пошёл за розеткой…

Починив розетку, Володя помыл руки и сел за маленький столик в уютном углу магазинчика. Мия принесла кофе и небольшой тортик.
- У меня сегодня день рождение, - как бы оправдываясь сказала смущённая девушка, - но это моя благодарность вам, - она внимательно посмотрела на Володю, - вы же не возьмёте денег за работу.
Володя не понял: это был вопрос или утверждение. Он улыбнулся.
- Мы же договорились - я помогу вам, а вы мне. Поздравляю с днём рождения!
Девушка хлопнула себя по лбу.
- Точно! Извините… - она села и выдохнула. - Как я вам благодарна, у меня нет слов. Кстати, сейчас вернётся мой дядя, – она взглянула на ручные часики, - обещал не опаздывать.
Дверь скрипнула. Бочком, прихрамывая, прячась за огромным букетом, в дверь вошёл невысокий, худощавый, пожилой человек. Мия взвизгнула и вскочила с места.
- Дядя!
Племянница расцеловала довольного, с широкой улыбкой на лице, мужчину. Вручив девушке букет и подарок в яркой упаковке, он обратил внимание на посетителя.
Володя стоял у столика, по лицу текли слёзы.
Пожилой человек подошёл к столику, внимательно вглядываясь подслеповатыми глазами.
- Здравствуйте, Филипп, - сипло сказал Володя, – я вас нашёл…
Взяв со столика салфетку, он вытер слёзы.
-  Вы меня не узнаёте, - Володя тепло улыбнулся, - я же был маленьким мальчишкой. – Он достал из внутреннего кармана пиджака конверт и протянул мужчине, – может это поможет.
Пожилой человек сел за столик, надел очки и медленно вынул из конверта сложенный пополам лист бумаги. Развернув его, он откинулся на спинку стула и прикрыл глаза. В уголках глаз блеснули слёзы. На лист был приклеен засушенный кустик незабудок.
- Дядя! – племянница осторожно притронулась к руке мужчины. – Дядя, ты как?
Пожилой человек поднялся и крепко обнял Володю.
- Что происходит? – Мия с умилением наблюдала за происходящим.
- Это, - Филипп похлопал Володю по груди, - мои русские друзья, я тебе рассказывал…
- О… - девушка обнялась с мужчинами, - это какое-то чудо! Володя, вы хотели меня о чём-то попросить, вам ещё нужна моя помощь?
Володя мотнул головой, и все засмеялись.
Девушка закрыла магазин, и они поднялись на второй этаж. Квартирка оказалась очень уютной. Володе предложили небольшую комнатку с отдельным туалетом и ванной.
- Мальчики, - Мия стояла с букетом цветов, соображая во что бы их поставить. - Мальчики, я приглашаю вас на мой день рождения и через пол часа жду в столовой, – она хихикнула, прячась за букетом, - и давайте уже на ты…
Мужчины дружно кивнули головами и разошлись по комнатам.
Мия заказала пиццу, нарезала салат из свежих овощей, помыла фрукты. В центре стола стоял торт с одной радужной свечой. Красивый сервиз на ажурных салфетках, серебряные приборы, хрустальные фужеры - стол выглядел круче чем в ресторане.
Мужчины восторженно ахнули.
- Мия, ты волшебница, - воскликнул Филипп и поцеловал племянницу в алую щёчку.
Девушка стояла в лёгком цветастом сарафанчике и сияла как именинница. Волосы были небрежно собраны в хвост и заколоты красивой заколкой в форме стрекозы с перламутровыми глазищами.
- Прошу… - она театральным жестом пригласила мужчин к столу.
Володя открыл шампанское и разлил по фужерам.
Филипп встал, в глазах блестели слёзы.
- Дорогая моя…
Мия с фужером в руках подошла к дяде и обняла его.
- Знаешь, Володя, я очень долго ждал… - сказал Филипп тихо. - Надеялся и ждал ответа. Но годы шли и шли… И однажды я понял, что она не напишет и не приедет. Никогда…
Филипп крепко обнимал племянницу одной рукой. Фужер в другой руке тихонько дрожал.
- Лет через десять я потерял весь интерес к жизни. Я не находил себе места и не понимал зачем я вообще живу.
Он постучал по левой ноге.
- На войне я потерял ногу…
Филипп взглянул на племянницу.
- Но случилось то, что не должно было случиться. Моя младшая сестра со своим мужем погибли в автомобильной катастрофе. А эта девочка, - Филипп ласково погладил девушку по пушистым волосам, - выжила, каким-то чудом.
Мия тихонько плакала, прижавшись к дяде.
- Я не позволил забрать её в детский дом. Ей было всего пять лет. И мы спасли друг друга.
Филипп устало опустился на стул. Мия вернулась на свое место.
- Но… я ни на минуту не забывал про мою Марусю.
- А она все эти годы думала только о тебе, – Володя тяжело вздохнул. - После войны мы уехали из деревни. Наши родители погибли, бабушка умерла… А недавно я съездил туда и нашёл твое письмо.
Мия с шумом выпила свое шампанское.
Мужчины словно очнулись.
- С днём рождения! – хором воскликнули они и звонко чокнулись.
Вечер получился по семейному тёплым и весёлым.
Когда решили перейти к торту и зажгли свечу, то она оказалась с сюрпризом. Загадав желание, Мия, дунула на свечу и она погасла, но через мгновение снова зажглась. Девушка удивлённо вытаращила глаза и ещё раз задула свечу. Через мгновение - свеча горела. Это было смешно и весело. Мужчины смеялись до слёз, а Мия с красным лицом задувала свечу. Наконец, ей это надоело, и она оставила свечу в покое.
- Первый раз такое вижу, - хрипло сказала она, тяжело дыша.
- А мне показалось, что ты задула свечу ровно столько, сколько тебе исполнилось лет, - пошутил Филипп.
- 36 раз? - девушка прикрыла рот рукой, - извините…
- За что? – весело спросил Володя.
- Ну… я хотела казаться тебе моложе.
- Так я и решил, что тебе всего-то 26, а ты оказывается уже совсем взрослая. Тебя и на свидание можно пригласить, если конечно дядя отпустит.
- Ты серьезно? – пунцовые щёки девушки превратились в сплошной пылающий костёр.
- Ой, прости, я не подумал. Конечно с таким стариком как я… - Володя запнулся.
Филипп тихо смеялся, слушая этот милый диалог.
- Нет, честно…- оправдывался Володя. - Я, к вашему сведению, свободный - ни жены, ни детей… Я же военный человек. Кто захочет мотаться по всему свету за таким мужем.
- Так и Мия у нас девушка свободная - ни мужа, ни детей… - весело воскликнул Филипп. - Она у нас в сказки верит. Ждёт своего принца на белом коне.
- И что, ни разу замужем не была? – удивился Володя.
- Неа… - Мия аппетитно хрустнула яблоком.
Филипп разлил по фужерам шампанское.
- Тост! – он с любовью посмотрел на племянницу. - Дорогая моя, не знаю, что тут между вами произошло, пока меня не было, но я от всего сердца желаю тебе большой взаимной любви. И чтобы это случилось пока я ещё… - он улыбнулся, - пока я ещё смогу понянчиться с внуками.
Володя быстро выпил шампанское и громко воскликнул:
- Внуки! Я же про самое главное забыл!
Он вскочил со стула и убежал.
- Что это с ним? – хихикнула Мия.
Филипп грустно молчал.
Володя вернулся с конвертом.
- У меня тут немного семейных фотографий, - он внимательно посмотрел на Филиппа и на Мию, - вы готовы?
Дядя с племянницей переглянулись. Девушка кивнула и подсела поближе к дяде.
- Мы готовы.
Володя достал первую фотографию и положил на стол.
Филипп надел очки, взял фотографию и долго смотрел на неё.
- Кто это? – спросил он тихим, дрогнувшим голосом, - она очень похожа на мою маму.
- Это Александра, твоя дочь.
Филипп судорожно всхлипнул.
- Она родилась в госпитале и была с Марусей всю войну.
Володя достал вторую фотографию.
- А это твой внук, Женька.
Филипп заплакал. Володя и Мия с двух сторон обняли пожилого человека. Они не утешали его, это были долгие слёзы ожиданий и радости. Наконец он успокоился. Отпил немного шампанского и попросил воды.
Мия быстро сбегала на кухню и принесла стакан с водой.
- Дядя, как ты себя чувствуешь? - тревожно спросила племянница.
Филипп улыбнулся.
- Я самый счастливый человек на свете, милая.
Володя достал последнюю фотографию. Филипп бережно взял её в руки и долго всматривался.
- Маруся, – он улыбнулся, - совсем не изменилась.
- Она ждёт тебя, – Володя крепко обнял Филиппа. - Они все очень ждут тебя.
- Можно мне эти фотографии?
- Конечно. Я привёз их тебе.
- Пойду к себе. – Филипп тяжело поднялся, - столько событий…
Мия взяла дядю под руку и что-то прошептала ему на ухо.
Филипп оглянулся.
- Я не против если ты пригласишь мою племянницу на свидание. И не забудь - у неё сегодня день рождение.
Володя встал, вытянулся в струнку и привычно ответил:
- Есть! Разрешите приступить…
- Вольно. Разрешаю.

Самолет плавно выруливал к трапу. Пассажиры заполнили проход, возбуждённо разговаривая, суетливо доставали вещи.
Филипп смотрел в окно.
- Идём, - племянница потянула дядю за рукав.
Гуськом, по длинным переходам, все шли получать багаж.
Мия прижималась, то к дяде, то к Володе, не скрывая волнения.
- Успокойся, ты ведёшь себя как студентка перед экзаменом, - Володя с любовь посмотрел на девушку.
На выходе толпа встречающих заняла весь проход, но Володя сразу увидел скачущего Женьку. Внучатый племянник, вытягивая тонкую шею, всматривался в бурный поток прибывших пассажиров.
- Я их вижу!
Женька взмахнул руками.
- Дядя Вова, мы здесь!
Мия дернула Володю за рукав, он оглянулся. Филипп стоял, огибаемый пассажирами, и на кого-то неотрывно смотрел... он улыбался и плакал…

09.07.2024