Танькина война. Глава 2

Глава 2

Машина мчалась по дороге в темноте, выхватывая светом фар каменные стены гор, наступающих на дорогу, огромные валуны и редкие заросли колючки. В темноте слышались одиночные выстрелы или автоматные очереди. Водитель весело говорил:
-Далеко. Не у нас. И ускорял движение машины.

Иногда казалось, что впереди дороги нет и машина вот - вот взлетит, но ещё один поворот и, машина неслась дальше по узким улочкам, зажатым между приземистыми домами. До места добрались быстро. Приехавшие разошлись. Все тот же прапорщик проводил Татьяну по длинному коридору до её комнаты, сказал, что ужин ей оставили на столе и утром за ней зайдут и покажут рабочее место.

Комната, в которой предстояло жить была небольшой, обставлена казённой мебелью, но все необходимое было. Она тяжело присела на стул у стола, положила голову на руки и заплакала. Слезы медленно покрывали руки, капали на стол. Татьяна по-прежнему оставалась одна и здесь её никто не ждал. Наплакавшись, медленно встала и пошла осматривать своё жилище. Аскетичная обстановка комнаты только подчёркивало одиночество. Несколько часов она провела в этой комнате, а ей казалось, что прошло пол жизни. Завтра утром надо было идти на новую работу. Раздевшись, Танька забралась в свою новую постель. Лёгкий скрип кровати, запах свежего белья несколько успокоил, усталость от долгой дороги навалилась, и она заснула, даже не успев сказать заветные слова, которые они с подружками произносили, когда оставались ночевать в новом месте: "На новом месте, приснись жених невесте". Сон был тяжёлый и снились ей не женихи, а посёлок и дорога, по которой она ходила каждый день на работу. Во сне она шла и шла по этой дороге, а та не кончалась. Дорога уходила куда-то вдаль, высоко и Татьяна еле карабкалась по ней, никого не встречала и никак не могла дойти до конца.

Проснулась с тяжёлой головой от резкого стука в дверь. Быстро подбежала и, приоткрыв дверь, увидела женщину, почти ровесницу своей матери. Та коротко сказала:
- Я за тобой, собирайся и вошла в комнату.
Алла, как представилась женщина, была старшим прапорщиком и бригадиром официанток. Пока Танька одевалась и крутилась у зеркала, Алла стояла у окна, курила и с интонацией матери, наставляла, как себя вести:
- Мужиков здесь много, но все женатые, у всех есть семьи. Поэтому, если захочешь кого-то на себе женить, то придётся постараться. Удастся кого-то окрутить, держи и от себя не отпускай.
Танька никого не хотела держать, она хотела любить и быть любимой.

В столовую они пришли рано, вместе с поварами, которые начинали делать раскладку для завтрака. Алла быстро передвигалась по залу, объясняла её обязанности и показывала, как расставлять столы, стелить скатерти и сервировать. Когда они вошли в горячую зону кухни, там уже все были заняты приготовлением пищи - нагревались плиты, кипела вода и шипели сковороды. До начала обслуживания завтрака оставалось несколько часов. Пришли девочки - официантки, с которыми предстояла работать. Все быстро одевали свою форму - фартуки и колпаки, выходили в зал. Татьяна долго возилась с фартуком, пытаясь скрыть свою высокую грудь. В новом коллективе ей хотелось, спрятаться и закрыться. Но фартук только подчёркивал привлекательность её груди. Поняв, что не удастся спрятаться за маленьким кусочком ткани, она поправила на себе фартук, привычным движением, как в своём магазине, одела колпак и включалась в общую работу. Незадолго до открытия зала, пришёл заведующий столовой Евгений Петрович. Его тучное тело проплыло по залу и направилось в горячую зону. Алла быстро положила приборы на крайний столик, на котором тут же появились тарелки с кашей, бутербродами и большая чашка кофе.

Алла подвела Татьяну к завстоловой, когда он уже завтракал и почти по-военному доложила ему:
- Товарищ майор, представляю вам новую официантку.
Товарищ майор, он же завстоловой пристально осмотрел Татьяну, спросил в какой комнате разместилась, все ли там есть и махнул рукой.
- Идите, работайте.

Он никого не хотел видеть. Ещё вчера по залу порхала его любимая Оленька. Каждое утро она встречала его своей улыбкой, подавала любимый кофе и даже война не казалась такой страшной. А теперь Оля улетела домой, закончился срок службы. И вот на её место прибыла какая-то Татьяна. Девчонки в столовой менялись часто, но с Олей он работал больше года и привык к её улыбке и ласковым рукам.

В зал уже начинали входить офицеры. Такое количество мужчин в военной форме, Татьяна видела только по телевизору, когда смотрела военный парад. Полевая форма цвета «хаки», который и переводится с персидского как «цвет земли», делала мужчин одинаково мрачными и на одно лицо. Татьяна ходила по залу, убирала посуду, но окружающих лиц не различала. От пыльно-коричневого пятна, заполнившего все пространство, голова шла кругом. Несколько дней всех приходящих мужчин видела, как в тумане. Постепенно в её сознании начали проявляться голубые, карие глаза, светлые или тёмные волосы. Она начала узнавать лица. В конце зала она заметила несколько столов, которые занимали мужчины в гражданской одежде, но даже цивильная одежда имела серо-коричневый цвет и сливалась с основной массой. К этому времени она уже знала, что это тоже военные. Военные советники.

Евгений Петрович пришёл к ней в комнату через несколько дней после начала её работы. Пришёл поздно, когда она уже собиралась спать. Он обошёл комнату, пристально всё разглядывая. По-хозяйски потрогал шкафы. Было не понятно – проверяет их на прочность или вспоминает свою Ольгу, к которой он приходил часто и оставался до утра. Татьяна стояла покрасневшая от неожиданности и не знала, что делать. Он молча подошёл к ней, потрепал по щеке, прижал к себе и повалил на стоявший рядом диван. Его огромное тело навалилось на неё, придавило и не давало возможности вырваться, убежать. Он молча елозил по её телу, она смогла только закусить губы, чтобы не закричать и отвернуть голову прячась от запаха пота и кухни, который заглушил все запахи. Когда он сел на край дивана, она натянула на себя покрывало до самых глаз, наполненных испугом и лежала не шевелясь. Он посмотрел на неё с жалостью и спросил:
- У тебя что и мужика не было? Зачем же ты сюда притащилась?
Выходя он ещё раз посмотрел на Таньку все так же лежащую под покрывалом и процедил сквозь зубы:
- Завтра не выходи на работу. Отлежись. Выходной у тебя.

Спрятаться или просить защиты было не у кого. Здесь ее жизнь определяли условия контракта и дисциплинарный устав воинской службы. Подписанный контракт не давал ей возможность все бросить, убежать. По утрам она просыпалась от длительного пронзительного звука, похожего на протяжный стон или тревожную песню на одной ноте. Звук раздавался с первыми лучами солнца с минарета мечети и извещал мусульман о наступлении времени молитвы. Муэдзин, издававший этот звук, вставлял указательные пальцы в уши, усиливая пронзительность звука, голос становился громче и вползал в комнату даже при закрытых окнах. Первый раз она напугалась этого звука, но теперь этот призыв правоверных к молитве стал для нее позывным к началу рабочего дня.

Снежные вершины вечных гор золотились в лучах восходящего солнца закрывая собой все звуки войны. Татьяна смирилась и работала. День незаметно переходил в ночь и все повторялось. Татьяну, прожившую свою жизнь в деревни, где у нее также ничего не было кроме работы и дома, где было еще больше работы по хозяйству, эта жизнь не смущала. Она не знала другой жизни с прогулками, театрами, развлечениями. Евгений Петрович относился к ней по-доброму, и она скоро почувствовала его защиту. Офицерский коллектив сразу обратил внимание на новенькую, но все поняли, что завстоловой никому не позволит к ней подойти. Посетители улыбались, благодарили за обслуживание, говорили приятные комплименты, намёков на близкие отношения никто ей не делал. Страх войны, гибель друзей и сослуживцев объединяли коллектив военных и обслуживающий персонал в одну семью. Все старались улыбкой, шуткой закрыться от окружавшей войны, уносящей с собой жизни. Офицеры молча без лишней суеты уходили на боевое задание.

По лицам, приходящих в столовую Татьяна уже могла определить, кто сегодня уходит на боевое задание и всегда старалась принести кусочек повкуснее, улыбнуться. Когда после задания приходили с потерями, замирал весь зал, официантки старались не стучать посудой, ходили едва касаясь пола. Мужчины ели в полном молчании и также молча, не поднимая глаз уходил. Столовая была кусочком жизни, где не было взрывов, бомбёжек, но постоянно военные отправлялись на задание из которых возвращались не все. Поэтому особенно ценили тишину зала и улыбки официанток.

Евгений Петрович начал приходить к ней почти каждый вечер. Татьяна привыкла и уже не боялась его. Он всегда приходил с маленьким подарком – конфетами, жвачкой, косметикой и с порога говорил:
-Вот тебе гостинец.
Часто они сидели за столом, разговаривая о жизни. Он рассказывал о службе до Афганистана, вспоминал мать и своё детстве в посёлке, где вырос. О семье сказал, что двое детей, две девочки, жена работает врачом. Больше о жене и дочерях он никогда не говорил. Татьяна часто думала о его жене, ей было неприятно представлять, что его ждет женщина, жена. Но она жалела не его жену, а только себя, понимая всю ненужность их отношений.

Татьяна освоилась в коллективе и уже среди огромной толпы военных начала различать лица, которые ей улыбались и которые ей нравились. Для всех она стала Танечкой. Первым кого она выделила из общей массы лиц был Сергей. Высокий, стройный с чёрной бородой, аккуратно закрывающее его лицо, он больше походил на афганского моджахеда, чем на офицера советской армии. Офицер в нем определялся с трудом. Он и его подчинённые ходили в гражданский одежде и только по манере держаться прямо и отношению к нему других офицеров, можно было понять, что он военный и имеет звание старшего офицера. Для Таньки это не имело значения, он нравился ей независимо от его звания, он ей просто нравился, его улыбка, манящий взгляд. Едва он появлялся где-то рядом по всему телу пробегали мурашки. Сергей всегда заходил в зал с улыбкой и шутками, для девочек - официанток находил добрые слова. Был доброжелательным и никогда не стремился к близости с девчонками.

У Евгения Петровича закончился срок контракта, он получил назначение в другую часть. Он уезжал в Союз к семье. В столовой для него накрыли стол, приглашённое командование благодарило его за службу, дружно пили за его возвращение домой. Повара старались показать все своё искусство. Официантки опять работали и порхали как бабочки. Танька не испытывала ни радости, ни печали. В душе была пустота и безразличие. Всё шло своим чередом. Она знала, что мужчина, с которым она стала женщиной уезжает к своей семье. Он простился с ней накануне и в этот вечер уже не приходил. Рано утром у него был самолёт. Танька завершила работу этого дня и вместе с девочками разошлись по своим комнатам. Завтра был новый рабочий день.