Сальваторы глава восьмая

— Хоуп, достаточно! — крикнул мужской голос. — Ты только портишь всё.
— Па... Па? — тихо пролепетала девочка лет десяти.
— Не называй меня так. — сквозь зубы прорычал её отец.
Мужчина ударил свою маленькую дочь. Было очень больно, на маленькой руке остался красный след.

Блондин вышел из комнаты, пока карие глаза наполнились большими слезами.
Отец умер через неделю, Хоуп осталась с одна бабушкой. Крайне строгая женщина, не дававшая продыху юному дарованию.

В тот день маленькая блондинка 12-ти лет занималась в саду, ей так нравится заниматься с цветами. Вот только с ними в последнее время совсем не ладится, совершенно все увядают, как и её семья... В последнее время даже бабушке нездоровится.
— Эй, я могу зайти? — помахала рукой через ограду Лилит.
— М... Не стоит. — помотала головой маленькая Хоуп.
— Ну и ладно. — вздохнула девушка, глядя на возящуюся в саду девочку. — Ты всё ещё надеешься быть хорошей для семьи и что твои цветы прорастут, хотя садовод из тебя никудышный? Очень интересно.
На эти слова блондинка не ответила, лишь уставилась в землю. Лилит взобралась и спрыгнула с ограды. Она своевольно подошла к ней и села на траву рядом. В её руке что-то было.
— Теперь я понимаю, почему твоё чистое и непорочное сердечко завоевало расположение камня надежды. — улыбнулась та, моргая красными глазами. Протянула ей маленький камушек жёлтого цвета в виде половинки сердца. — Теперь мой черёд надеяться, что ты пойдёшь со мной и станешь одной из сальваторов.
Девочка широко раскрыла свои карие глаза, глядя то на камень, то на Лилит. Явно не понимала, что происходит.
— Моё имя Лилит, я — сальватор целомудрия. — представилась наконец девушка. — Есть ещё несколько сальваторов. Думаю, все они будут очень рады тебе.
— Но... Как же дом? — обеспокоенно спросила блондинка, оглянувшись назад.
— Ты ещё мала, потому придётся мне тебя только обучать... Но как только станешь старше, то сможешь спокойно приехать и быть с нами. — погладила её по голове Лилит. — Тебе понравится, поверь.
А сама Хоуп тогда совсем ничего не понимала.

***

Хоуп сидела в спальне сальваторов. В руках сжимала свой свиток, который появился из-за того заклинания.
— Хоуп, с тобой точно всё в порядке? — обеспокоенно спрашивала Филина, будто бы с её подругой было что-то не так.
— Да... Со мной всё в порядке. Но я так и не поняла, что это за свиток. — вздохнула блондинка. — Не надо так сильно беспокоиться.
Брюнетка снова её обняла. Рядом никого не было, спальня женская. Подруга же коснулась в ответ. Сальватор любви через пару минут поднялась и вышла из комнаты, оставив Хоуп одну.

В этом недолгом тихом одиночестве она раскрыла свиток. В прошлый раз, ещё на улице, тот не желал никак раскрываться, однако сейчас с лёгкостью развернулся. Внутри было небольшой своеобразный текст, похожий на письмо.

"Надежда — отражение отчаяния. Помоги человеку и он научится надеяться. Надежда способна многое изменить в глазах людей.".

Эти слова задели душу Хоуп. Её никто не учил надеяться, только Лилит с усмешкой говорила, что она самая пессимистичная надежда, которую только знает. Эти слова, в какой-то степени, были верны. Среди сальваторов она всегда была самой робкой и неуверенной. Однако её надежда на пробуждение города заставила первой пробудиться. От понимания этого в груди теплилось чувство некоторой гордости. Хоуп поднялась и вышла из спальни. На сегодня всё, потому вышла и из дома, закрыв его на ключ.

***

Лилит была в бешенстве. Мало того, что не получилось подчинить себе город, так ещё и одна из сальваторов пробудилась! Для неё это были ужасные новости.
— Сегенам, как так вышло, что вместо захвата города пробудилась сальватор надежды? — недовольно спросила гордыня у подчинённой.
— Оу, Ваше Злодейшество... — занервничала лень. — Я не думала, что новые сальваторы будут такими... Пылкими! И... И мои силы оказались не до конца восстановленными... Но, мы же можем заявиться к ним, не так ли? Разве Вы не знаете, где их опорный пункт?
— Сегенам, Сегенам... Тихо пробраться в чужой штаб и устроить там засаду — мерзкое дело, на ровне с предательством. Первое хотя бы убивает не всякую гордость за себя. — ответила пекадор. — Поэтому я отказываюсь это делать. Войну вести нужно хоть с какой-то гордостью и честью.
— Как скажите, госпожа. — поклонилась Сегенам. — Что в этом случае прикажете сделать?
— Если не ошибаюсь, то с некоторых пор эта компания надоедливых жучков стала нередко появляться на этом континенте... Будь добра, сделай так, чтобы они больше не смогли вернуться с него. — с гордой ухмылкой приказала Лилит. — Ты же справишься с этим?
— Конечно, можете положиться на меня! И других пекадоров... — быстро закивала лень. — Разрешите удалиться?
Гордыня молча кивнула, а Сегенам тихо удалилась.

***

Очередное утро в доме сальваторов было спокойным. Все собрались. Особенно довольным выглядел Карамат. Он так и сверкал какой-то гордостью, будто что-то случилось, или задумал.
— Карамат, ты в порядке? Выглядишь слишком счастливым даже для себя. — заметила Филина.
— У нас есть пробудившийся сальватор! — выпалил юноша, кивая в сторону краснеющей Хоуп. — Берите с неё пример.
— Говоришь так, будто мы тут задачки по математике решаем. — с некоторой обидой заметила сальватор любви. — Мы впервые увидели, как кто-то пробудился!
— Понял-понял... — буркнул блондин, окинув взглядом всех присутствующих. — План такой же?
— У нас есть выбор? — спросила брюнетка, вздыхая.
— Давайте не будем драматизировать? И понадеемся, что это работает. — в ответ попытался приподнять настроение коллектива Парфем.
— Единственная, кто получит толк от пустых надежд — наша Хоуп. — вздохнула девушка. — Увы, но делу особо не поможет один единственный сильный сальватор. Тем не менее выбора нет.
— Вот и хорошо. — улыбнулся щедрость.
Уже было привычно переместиться на безжизненный континент, полный опасности. Всё проходило привычно, не считая нескончаемого потока монстров. Будто бы кто-то знал, что они тут появятся.
— Может... Уже всё?... — тяжело дыша спросила любовь. — Не знаю, как вы, но я уже не могу...
— Филина, не давай какой-то изнеженной усталость взять верх! — выкрикнул Шинкори, не уставая пронзать врагов своим мечом.
— А мне кажется, что нам всё же лучше уходить! Я и девушки уже на пределе. — признался Парфем, вновь выпуская очередное заклинание.
— В этом случае... Нам бы стоило сначала избавиться от этих монстров! — игриво произнес Карамат, совершая очередной точный выстрел.
— Э... Это немного проще реализовать... — Мы же можем перемещаться в пределах острова по одиночке?... — тихо спросила Хоуп.
— Лучше нам не расходиться. — выкрикнул Алеко.
— Фууух... Ладно, ребята, держитесь! — убирая пару револьверов произнес сальватор щедрости. — Я не виноват, если что-то пойдёт не так!
Глаза всех членов команды заслонила белая пелена. Было крайне неприятно. Но скоро та пропала.

Перед ними оказалась самая безнадежная картина: безжизненный каменный пляж и океан, чьи волны маняще шептали о доме. Портил эту картину разве что раздосадованный Карамат, который топал ногой, как вредный маленький ребёнок, и что-то причитал. Ему понадобилась ещё пара минут, чтобы успокоиться и сесть на землю, после чего тяжело вздохнуть.
— Кажется, нас раскрыли. — в итоге предположил сальватор. — А пока вы не спросили, что значит, отвечу — мы тут застряли надолго.
— На сколько именно? — приподняв бровь спросил Шинкори.
— Без понятия. — пожал плечами Карамат. — Если бы знал, то сказал бы сразу.
— Т-ты хочешь сказать, что теперь пекадоры в курсе, где мы? — дрожащим голосом спросила Хоуп.
— Скорее всего. — вздохнул блондин. — Что на это скажет наш великий капитан?
— Мы не можем вернуться... Значит, у нас есть только путь в сторону пекадоров, верно? — начал рассуждение мудрость. — Либо же прятаться и ждать, пока они о нас забудут.
По лицам товарищей сразу было ясно, что с вариантом "ждать, пока забудут" они совершенно не согласны. Никто не знает, что может произойти, пока команда будет дрожать тут от страха.
— А теперь другой вопрос... Кто-то из нас знает, в какой стороне убежище наших оппонентов? — спросил Парфем, начиная нервничать.
— О, я знаю! Я знаю! — по-прежнему звонко рассмеялся щедрость. — Хочешь, чтобы мы туда телепортировались?
— Я думаю, они именно этого и ждут... И к тому же мы всё ещё им не ровня, поэтому считаю, что есть смысл идти самостоятельно. — предложил сальватор. — Хотя не знаю, как это скажется на городе.
— Твои слова... Имеют хоть какой-то смысл. — заметил Алеко. — Однако ты уверен в таком решении?
— Не до конца. — стыдливо признался Парфем.
Щедрость поднялся и пошёл в неизвестном направлении. Взгляды тут же устремились на него, сверля его спину.
— Ребята, у меня нет другого плаща. — отшутился он как ни в чем не бывало. — Не прожгите этот, ещё нужен. И вообще, вы там идёте? Раз уж решились на это.
Сальваторы переглянулись прежде, чем пойти дальше. Кажется, это приключение будет долгим и очень опасным, хотя мысль о том, что пекадоры могли бы уже сделать за пределами этого континента пугала куда больше.

Вокруг не было никаких признаков жизни — только мертвенно сухая почва, напоминавшая о том, что когда-то тут было очень хорошо. Печальней всего выглядел Шинкори, будто что-то вспоминавший от одного взгляда на эту картину. Порой казалось, словно тот знает это место как свои пять пальцев, отчего-то совсем не боялся и не оглядывался по сторонам от каждого шороха. Примерно таким же был и Алеко, только в лице ближайшего напарника не было той печали и тоски, что была у него.

Впрочем, веселее всех здесь выглядел Карамат. Блондинистый юноша будто бы был на хорошей дружеской прогулке, будто бы совсем позабыл об опасностях, которые таит это место.
— Шинкори, с тобой... Всё в порядке? — вдруг спросила Филина, обеспокоено смотря на него. — Никогда не думала, что скажу это, но ты выглядишь грустным.
Однако воин явно задумался, сначала не ответил на вопрос подруги, а потом перевёл на неё взгляд и, понимая что та ждёт ответа, решился сказать:
— Всё в порядке, Филина.
— Ты уверен? Я вижу, что нет! — решилась докопаться до истины она.
— Я не хочу об этом говорить. — отрезал вера.