А поехали в Таллин?

- А поехали в Таллин? – сказала Игорю Лена, - я там никогда не была…  - Я тоже не был, признался Игорь, - И очень хочу туда поехать. В душе он Лену хотел гораздо больше, чем куда-то ехать, но, понимал, что, уехав с ней в другой город, он и совместит приятное с приятным. – А маме-то ты что скажешь? – Ну, придется соврать, - ответила Лена, - У Власты есть там тетя, скажу, что еду с ней к родственникам, - Придется соврать, - расстроившись повторила она.

Лена была воспитанной девочкой, но даже воспитанные девочки совершают глупости в 17 лет, Игорю же было намного больше, двадцать, он уже был студентом, с собственным доходом в виде стипендии. Он так же подрабатывал уборщиком, мыл полы в конторе автоколонны, в общем чувствовал себя взрослым и самостоятельным. Но ветра в голове у него было куда больше, чем у Лены.  – Ну, в безвыходной ситуации можно и соврать, для пользы дела, - сказал Игорь. В чем именно была польза, он уточнять не стал, гормоны и фантазия бушевали в голове, представляя, как они вдвоем поедут в другой город, вдвоем будут гулять и целоваться, дальше, фантазии он запретил развиваться, чтобы не сойти с ума.

Родители Лены неожиданно легко поверили в легенду о Власте, и ее скучающей тете, даже, несмотря на то что подруга жила в соседнем доме, всегда подозрительная мама Лены не удосужилась переспросить про поездку. Для нее вообще были странными эти отношения рафинированной и воспитанной дочери, с обормотом с окраины города, пусть даже и обучающимся в Вузе. Плюс он был ниже Лены, пара выглядела довольно комично. Их однажды заметил однокурсник Игоря, спортсмен и ловелас, он крикнул им в след: «Сокол, где такую куклу оттопырил?». Лена потом с обидой спросила: - Так ты меня, оказывается, оттопырил?

Автобус в Таллин уходил вечером, слава богу, родители Лены не пошли ее провожать, они оба были медиками, и находились на ночном дежурстве. Игорь с Леной погрузились в автобус, и провели первую ночь вместе, сидя на соседних креслах, не засыпая, говорили и говорили, на все темы, лишь бы не уснуть. В то время никаких границ через Прибалтику не существовало, и Соколов выскакивал покурить, и в Шауляе, и в Риге, родом из которой был отец Лены.

Тетя Власты оказалась разбитной теткой, которая отдала им ключи от квартиры и несколько раз подмигнула Игорю, мол: «Не теряйся, малыш», но «малыш» и не собрался теряться. Они жили на остановке «Калев» и, подъезжая к остановке, водитель каким-то металлическим басом, на эстонском, произносил «Bussipeatus Kalev», Игорь запомнил этот голос и эту фразу на всю жизнь, и, в будущем, покупая конфеты «Калев» произносил мысленно эту фразу на эстонском.

Они оба были в Таллине первый раз, тогда он писался именно так, с одной «Н», и был похож на какую-то заграничную сказку. Стоял февраль, с Балтики тянуло сыростью и холодом, но весь старый Таллин пах глинтвейном, везде варили отличный кофе. Однажды поднимаясь по лестнице из нижнего города в верхний, они ужасно замерзли, и Игорь, увидев дверь в стене, без каких-либо опознавательных знаков, толкнул её, они очутились в баре под названием «Каролина», где им почти сразу налили горячий пунш. Вид у них был, конечно, как у промокших воробьев, бармен только покачал головой, но даже не подумал спросить документы.

- Я первый раз пью пунш, сказала Лена. Игорь хотел было соврать, что для него это привычное дело, но сказал правду: - Я тоже. Давай как-нибудь дома сварим?  - А где дома? – Спросила Лена, - у тебя или у меня?  - У нас, - сказал Игорь и поцеловал ее, первый раз в жизни на публике, пусть даже этой публике и было на них совершенно начихать. На дворе шел 1986 год, странное предчувствие близкой весны уже будоражило кровь, особенно это ощущалось в Таллине, который и в СССР то был городом с другой планеты, а сейчас для ребят он был просто заграницей без всяких кавычек. В баре было много неформалов, панков, металлистов, играла иностранная музыка, Phil Collins, Dire Straits, A-ha. Игорь и Лена были первый раз в таком баре, который был именно баром, как в кино, а не распивочной или разливочной.

Гуляя по улице Pikk, они забрели в кафе «Maiasmoka», взяли по чашке кофе со сливками и по пирожному. Напротив них сидела очень пожилая женщина, для двадцатилетнего Игоря она казалась ровесницей века, как минимум. И вдруг эта женщина обратилась к ним на русском, хоть и с довольно сильным эстонским акцентом: - Молодые люди, а вы знаете, что это самое старое кафе в Таллине? Молодые люди этого, естественно, не знали и синхронно покачали головами. Она стала рассказывать, что сидела здесь еще до войны, она и вправду оказалась ровесницей века, ей было восемьдесят шесть лет, и за свою долгую жизнь она видела и капитализм, и социализм, пережила две войны, однако она не стала утомлять двух влюбленных русских и спросила: - Молодой человек, Вы можете заказать еще чашку кофе? – Конечно, - ответил Игорь.  – Закажите, пожалуйста, со сливками, - сказала женщина. Игорь подозвал официанта, тот принес малюсенькую чашку кофе и такой же малюсенький сливочник. В Таллине вообще все было маленькое и игрушечное, все, кроме людей, очень высоких, крупных, светлых.

Женщина положила маленькую ложку в чашку, но не утопила ее, а оставила плавать на поверхности кофе, потом налила в нее густые сливки, и аккуратно вытащила из-под них ложку. Сливки густой шапкой покрыли кофе сверху, не смешиваясь, а плавая белым холодным слоем поверх черного горячего кофе.  – Именно на контрасте горячего и холодного, и есть вкус кофе со сливками, - сказала женщина, - Пробуйте, и извините за невольный урок. Игорь попробовал выпить кофе, и правда, оказалось, что это совершенно другой напиток чем тот, который он пил всегда, тщательно размешивая молоко или сливки в кофе. Лена тоже попробовала кофе, и сказала: - Спасибо Вам огромное, всегда интересно узнать что-то новое, тем более такое вкусное.

Женщина встала из-за стола, высокая, тонкая, надела на голову шляпку, еще у нее был на шее какой-то невообразимый платок, завязанный необычным узлом, и маленькая сумочка, без ручек, просто похожая на большой кошелек.  – Интересно, как она при фашистах жила? – вдруг спросил Игорь. – Да, нормально она жила, - неожиданно резко ответила Лена, - Люди с таким стержнем всегда живут нормально. Хотела бы я иметь такой стержень, и такой вкус, как она. И дожить до 90 лет. – Доживешь, - засмеялся Игорь, мгновенно посчитав, что девяносто Лене исполнится в 2058 году, это же представить невозможно, как нескоро это будет.

Назад они ехали в том же автобусе, с тем же водителем, немного утомленные от любви, и длинных прогулок по замечательному Таллину, еще не зная, что они везут домой своего будущего сына…