Двенадцатиградье. Часть 2. Глава 1

Иоанн ненавидел отца. Иоанн ненавидел брата. Как они могли так поступить с ним? Книга по истории Двенадцатиградья полетела в дверь.

В покоях младшего царевича царил полный хаос. Он то пытался собирать вещи, чтобы уехать из Книжной долины, выкидывая их из шкафов; то пытался отыскать магические книги, спрятанные им от отца в надёжных местах; то просто желал напиться и забыть обо всём.

Тёмно-синии шторы на окнах были плотно задёрнуты. Иоанн не хотел видеть столицу, которая теперь никогда не будет ему принадлежать.

Кровать была не заправлена и на ней валялась груда одежды и открытые книги. Сам младший царевич стоял напротив двери и выкрикивал ругательства на всех известных ему языках Двенадцатиградья и Настранда.

Царевичи выехали из Яблоневой долины в тот же день, как получили письмо своего отца. Причём Иаков был весьма нетерпелив в своём страстном желании скорого отъезда. Наверное, ему хотелось как можно быстрее примерить царскую корону на свою дурную голову.

Да, вся слава досталась наследнику престола, старшему царевичу, но долгими, безлунными ночами именно Иоанн с Андреем планировали ход сражения. Из сотрудничества с военачальником своего отца, второй сын владыки Двенадцатиградья, взял для себя много нового. Он хотел бы и дальше учиться у своего старинного друга, но письмо Эйнара Голубоглазого отвлекло его от этого увлекательного занятия. Неужели отец не понимал, что искусству войны нужно учиться ни один год? Очередная книга полетела в закрытую дверь.

Почему Эйнар Голубоглазый решил, что Иаков достоин занять медвежий трон, а младший царевич — нет? По праву старшинства? Но ведь были примеры, когда после царей наследовали более достойные. Когда Велль- менестрель передал свой трон отцу Хольгера всю власть в Клане Огня взяла себе Ульрика Прекрасная.

Неужели отец считает, что для победы над Анголмосом необходим только меч Иакова? Рядом с этим недоправителем Настранда стоит великий маг, силы которого превосходят силы любого из магов Эйнара Голубоглазого. Нет, он так не считает. Именно поэтому отец решил обучить его магии, увидев в нём потенциал. И теперь Эйнар Голубоглазый хочет, чтобы Иоанн остался в тени в качестве поддержки трона, на который усядется правитель, пьющий вино с проститутками. Сколько бастардов он наплодит за все годы своего правления? А расхлёбывать последствия его поведения должен будет младший царевич, великий маг Иоанн на службе у безмозглого сластолюбца. На этот раз в дверь полетел канделябр.

А ещё Ольга. Почему она так поступила с ним? Нет, вопрос в другом: почему она покинула своих подруг? Иоанн ни на минуту не усомнился в рассказе Ярослава. Он понимал, что Лучница таким образом спасла их от гнева Алексея Полуэльфа. Но был и один нюанс, который не давал покоя младшему царевичу. Все знали о том, что Ольга влюблена в проклятого военачальника проклятого Анголмоса. Поэтому Эйнар Голубоглазый и счёл её предательницей. По словам отца, выходило, что она заранее договорилась о встрече с Алексеем Полуэльфом, а вся сцена возле Водопада Грёз была подстроена для того, чтобы Лучница могла потом беспрепятственно вернуться в Яблоневую долину, якобы после плена и дальше следить за теми, кто там находился.

Всё, возможно бы, обошлось, если бы не слова его безмозглого братца о том, что Ольга обладает магической силой и разговаривает с птицами. Иоанн считал, что его полоумный братец многое преувеличил, когда рассказывал о девушке, потому что недолюбливал её. Кубок с красным, словно алая река вином, полетел в дверь.

Неожиданно для младшего царевича дверь распахнулась и перед ним предстал величественный гном. У него была огромная, белая, окладистая борода, доходившая ему до самых носок красных сапог. Гном был одет в потёртый, тёмно-красный, грязный балахон, а на голове имел неопределённого цвета треугольный колпак. В руках он держал огромный фолиант, который, казалось, в два раза больше его самого.

Гном не притронулся к кубку с вином, который летел прямо в него. Он прошептал какие-то скрежечущие слова и кубок останоаился, а потом начал двигаться в обратном направлении, пока самостоятельно не приземлился на стол аозле кувшина, из которого и было туда налито вино.

Иоанн рассмеялся. Никогда не видел он никого смешнее этого гнома. Неужели отец решил поиздеваться над ним и прислал ему в учителя этого шута?

Гном, посмотрев на младшего царевича, нахмурился и, выставив вперёд обе руки, наслал на него волну холодного воздуха, которая прокатилась по комнате, сметая всё на своём пути.

Иоанн выставил водяной щит, который окружил его плотным кольцом из непроницаемой водной стены. Воздух разбился о воду, растворяясь в ледяной тишине комнаты.

— Неплохо, — произнёс гном глухим голосом глубокого старика. — Но это слишком просто, дитя моё.

Иоанн нахмурился. Никто ещё настолько презрительно не отзывался о его способностях. Сейчас младший царевич покажет этому так называемому учителю свою истинную мощь. Иоанн сосредоточился и вызвал водного медведя, который, раскрыв пасть со множеством маленьких, костяных рыбок, набросился на гнома. Учитель усмехнулся одним уголком губ и прошептал что-то на древнем наречии Клана Земли. Из- под пола вылезло существо, которое Иоанн видел впервые. Оно было похоже на огромного земляного змея, но у него было три головы, а его глаза светились яростным красным огнём. Это существо набросилось на водяного медведя, оставив от него лишь лужицу на полу и, обвив тело младшего царевича плотными кольцами, обездвижило его, смотря ему в глаза гипнотическим взглядом.

— Что это за магия? — воскликнул Иоанн восхищённо. — Я тоже хочу овладеть ею.

— Так значит, твой отец издевается над тобой и прислал тебе вместо учителя шута? — споосил гном, гневно нахмурившись.

— Простите мне моё невежество, учитель, — смиренно произнёс Иоанн. — Яхочу научиться всему, что вы знаете.

Гном тяжело вздохнул и сделал освобождающий жест рукой. Змей отпустил младшего царевича, растворяясь где-то под полом.

— Меня зовут Малакай, я — сказал учитель, окончательно входя в покои Иоанна и закрывая за собой дверь.

Он, тяжело ступая, подошёл к младшему царевичу и сыну царя показалось, что он услышал какой-то металлический скрежет.

— А тепнрь ещё раз проверим твои силы, Иоанн, — начал Малакай, раскрывпя перед ним огромный фолиант. — Мне нужно знать к какой из стихий они принадлежат, чтобы учить тебя в соответствии с этим.

— Хорошо, — согласился Иоанн, подходя к столу и смотря на незнакомые символы в магической книге. — Что я должен делать?

Наследник престола царевич Иаков был весьма рад своему новому статусу. Он, конечно, понимал, что теперь стал вторым человеком во дворце после отца, но ещё в полной мере не осознавал всей ответственности, которая на него свалилась. Поэтому, когда пришло письмо отца, он хотел взять с собой Екатерину. Она нравилась ему и вполне подошла бы как постоянная любовница. Но дочь кузнеца отказалась ехать с ним в Книжную долину, чоо совсем немного омрачило радость старшего царевича от его ноаого статуса.

Однако Иакова обрадовало, что с ним едет Ярослав, к которому он успел привязаться. Парень стал нравиться ему после того, как принёс весть о том, что Ольга ушла вместе с Алексеем Полуэльфом. После этой ноаости, Иаеов окружил своего нового друга повышенным вниманием и, пока они втроём добирались до Книжной долины, занимал разговорами о войне, мечах и проститутках. Он даже предлржил Ярославу сходить вместе с ним в бордель, описывая прелести развратных дам Раиса, но шпион Иоанна отчего-то отказслся от такой чести. Иаков, однако, не обиделся. Он мог сходить туда и один.
live.sportmaster.ru


Вечером первого дня в своих говых покоях, которые теперь располагались рядом с покоями отца, старший царевич, маялся от скуки и ничегонеделания. Подумав о раисском борделе, он решил всё-таки осуществить своё намерение. Иаков надел чёрный плащ с капюшоном, который позволял ему незаметно выбираться из дворца и вышел за дверь.

Перед дверью стоял то ли солдат, то ли офицер из озраны его отца. Иаков хотел было, по своей старой привычке, пройти мимо, не обращая внимания на это подобие рыцаря, но обнаглевший стражник встал прямо перед ним, загораживая дорогу.

— А ну проваливай! — произнёс Иаков грозно. — Неужели ты не понимаешь, кому преграждаешь дорогу? Я — наследник престола и будущий царь Двенпдцатиградья.

— Я знаю это, ваша солнечность, — ответил стражник, не отводя взгляда от грозных глаз старшего царевича. — Но я выполняю приказ вашего отца, ваша солнечность. Он приказал мне охранять вас и ни на шаг не отходить от наследника престола. За вашу жизнь я отвечаю своей головой. Я — ваш телохранитель. Меня зовут Готрек.

— Какое мне дело до твоего имени? — крикнул Иаков гневно. — Освободи мне дорогу, иначе я сейчас вытащу свой добрый меч из ножен и ты почувствуешь на себе ярость Иакова Смелого.

— Не гневайтесь понапрасну, ваша солнечность, — ответил Готрек, поодолжая стоять перед наследником престола. — Отец просил передать вам, что если вы не станете выполнять его повеления, то он вправе лишить вас престола и передать его вашему младшему брату.

Иаков, который потихонькц освобождал свой меч из ножен, снова вбросил его туда, кусая нижнюю губу в бессильной злобе. Ое развернулся и вошёл в свои покои, с сидой хлопнув дверью так, что она чутъ не вылетела с петель.

Теперь ему и выйти погулять спокойно, без сопровождения, было нельзя. Кругом одни запреты! Наследник престола громко выругался, в гневе проклиная всех и вся. Он бросил плащ и меч на кровать и плюхнулся в кресло, наливая себе доброго раисского вина.

А не приказать ли этому Готреку привести ему девочек? Идея неплохая. Зачем выходить из своих покоев, если можоо заниматься тем, чем хочется, прямо в них?

— Эй! Как там тебя… Готрек! — позвал Иаков, довольно улыбаясь. — Зайди ко мне!

Эйнар Голубоглазый всегда был занят политическими делами во время вечернего туалета. То он принимал у себя одного из губернаторов своих Двенадцати долин, расспрашивая об обстановке там и мнениях народа; то принимал послов от эльфов или орков; то разговаривал со своими верными военачальниками или тайными советниками. Но в этот день царь Двенадцатиградья удивил всех. Он решил принять у себя никому из придворных неизвестного Ярослава, которого привезли с собой наследники престола.

Придворные, собравшиеся на вечерний туалет, стояли под дверьми спальни своего государя и удивлённо шушукались между собой. Царь пропустил время своего выхода к ним, продолжая разговаривать с этим неизвестным никому человеком. Прошёл почти целый час и придворные уже отчаялись сегодня увидеть Эйнара Голубоглазого, аогда дверь царской опочивальни отворилась и вышел сам государь, держась за плечо Ярослава. В глазах правителя Двенадцатиградья стояли слёзы и он прощался с Ярославом, тепло его обнимая.

Это событие имело свои последствия. Первое, придворные теперь были твёрдо уверены, чоо у Эйнара Голубоглазого появился новый фаворит. Второе, царь великодушно пожелал простить Андрея Чёрного Змея за смерть Петра и снова вернуть его во дворец. Третье, Ярослав был назначен новым тайрым советником Эйнара Голубоглазого.

Иоанн, который пока не интересовался интригами двора, был далёк от всего этого и в этот знаменательный вечер занимался магией со своим новым учителем.

— Посмотри в книгу! — приказал Малакая младшему царевичу. — Буквы, которые ты видишь, слржатся в заклинание. Это заклинание — произнеси вслух и мы увидим к какой стизии принадлежат твои силы.

Иоанн внимательно всматривался в книгу. Буквы оставались буквамт сколько бы он ни смотрел. Они даже не плясали перед его глазами. Просто стояли на месте. Младший царевич уже начал думать, что никакой силой он нк обладает, потому что книга оставалась книгой, а он — самим собой. Иоанн не понимал сколько прошло времени: то ли несколько минут, то ли несколько часов.

Наконец, буквы начали медленно двигаться, слогаясь в нкзнакомые слова на неизвестном языке. Когда они остановились, Иоанн прочёл заклинание.

В воздухе, напротив младшего царевича, щагорелись ящыки синего пламени, из ккоторого высовывпла все три свои головы коричневая саламандра, а над ней летам пламенный, голубой феникс. Иоанн повернулся к Малакии.

— Что это…- только успел произнести младший царевич, как учитель упал перед ним на колени, протянув вперёд дрожащие руки.

— Мой повелитель и владыка! — проижнёс он, склонив голову перед Иоанном. — Я ждал этого пятьсот лет!