Мессия Г. Ф. Генделя А. Zatloukal

«Мессия» Г.Ф.Генделя А.Zatloukal


       Начало 1741 года стало черным временем в жизни композитора Георга Фридриха Генделя. Творческая радость, успех в Англии и во всем мире, уважение в обществе внезапно сменились чередой душевных ран следующих одна за другой. Заброшенные спектакли, непонимание публики, насмешки критиков, неудачи, растущие долги... Наконец, пришёл и самый сильный удар: источник его творчества иссяк, огонь творчества погас и превратился в теплый пепел. Потоки красочной музыки больше не струились в его душе, а линейки нот нечего больше ему не подсказывали, окно вдохновения в могучий мир звуков закрылось, сияние в его душе померкло и превратилось в тусклый мрак. Гендель лишился величайшей радости своей жизни. На смену ей пришли пустота, уныние, усталость и безразличие.

       Забыться, уснуть, раствориться в небытии, умереть... Композитор стоял на мосту над черной гладью Темзы и мрачные мысли проносились в его голове. Каково это - прыгнуть вниз и не быть?.. Мужчина могучего телосложения и неопрятной внешности колебался, затем покачал головой и отошёл. Он зашел посидеть за столиком в трактире, выпить бокал вина; он вспоминал кровь, кипящую радостью и счастьем посреди бури звуков несущихся в его душе как бурлящий поток... но вместо этого по его телу разливалось оцепенение, безразличие, вялое тепло. Композитор покачал головой, встал из-за стола и вышел. Так безотрадно проходили  для него один месяц за другим.

       Однажды жарким августовским вечером он, как обычно вернулся домой поздно. Он поднялся в темноте по скрипучей лестнице наверх в комнату, зажег свечу и направился к кровати. Спать, только спать и забыть обо всех несчастьях жизни. Он увидел пакет, лежащий на столе. Видимо его принёс почтальон и передал слуге. Он взял его. Пакет был от Чарльза Дженненса, поэта, который для него уже написал несколько либретто. В вежливом письме он предлагал вниманию милостивого Маэстро свою последнюю работу - либретто к оратории...  У Генделя закололо сердце. Что может знать этот человек об аде беспомощности и ничтожества, которые были разлиты в его душе? И все же... что-то шевельнулось в нём, беспокойство усилилось, он нетерпеливо перевернул страницу. "Мессия", - прочитал он. "Утешься, утешься народ мой, говорит ваш Бог... воззовите к нему: пришло время служения Ему, исполнил он свою миссию  – приготовьте путь Господу в пустыне!“
Подобно целебному бальзаму, эти слова проникли в измученную душу композитора. Как часто мы, люди, наказываем себя суровыми и резкими словами, мыслями и поступками, как часто ищем мудрость где-то далеко, а какой силой обладает всего лишь  одно доброе слово, уверенность в добре... пришло время служения Ему, вдруг осознал Гендель; здесь, сейчас.

       Где-то наверху внезапно открылись шлюзы, и, подобно водопаду, в комнату ворвалась буря звуков. Они стекали каскадами с камня на камень, разбрызгивались каплями во все стороны и снова лились, шумели и пенились, а над всем этим потоком росла радуга, как обещание связи с высотами. Георг Фридрих поспешно сел за стол и начал писать. Он непрерывно писал всю ночь, весь день, и следующую ночь, и потом снова весь день. Он написал гигантское музыкальное произведение для четырех человеческих голосов, хора и оркестра. На робкий стук слуги принёсшего еду он ответил сердитым львиным рыком; не отрывая взгляда от нот, взял кусок с подноса. Приходящие к нему посетители уходили ни с чем. Иногда он вставал и тяжелыми шагами ходил по комнате, потом записывал мелодию; иногда садился за клавесин и проигрывал её во всем диапазоне звуков для него доступных - от бархатистых глубин до самых высоких серебристых тонов; но посреди мелодии инструмент вдруг смолкал, и Гендель спешил снова к столу. Порой, когда он не мог продолжать писать от усталости, он ненадолго засыпал, а просыпаясь, снова нетерпеливо спешил сесть за работу.

       Как в лихорадке, сияющий от счастья, он плыл в вихре творческой радости, едва успевая улавливать волны, которые перетекали из красочного мира звуков в линии партитуры. «Где, смерть, твоё жало ? Где, могила, твоя победа?» библейские слова либретто в нём звучали ликующе и складывались в двухголосое пении. Голоса дополняли и усиливали друг друга, поддерживаемые звуками оркестра, прежде чем их подхватывал весь хор: "Слава Богу, который дарует нам победу через Господа нашего Иисуса Христа!“

       За невероятно короткие двадцать четыре дня Генделю удалось создать величайшее произведение в своей жизни. Когда он закончил писать последнюю часть и прозвучал последний аккорд заключительного "Аминь!" в ликующей чистой тональности ре мажор, в его душе он прозвучал как эхо в кафедральном соборе. Постепенно эхо ушло в самые дальние уголки души и, наконец, совсем затихло. Гендель встал и отложил перо. Собор исчез, эхо затерялось. Внезапно он погрузился в молчание, потеряв дар речи и подавленный усталостью маленького смертного вернувшегося из открывшейся ему вселенной. Он был утомлён, измучен усталостью счастливого человека. После трех недель крайнего напряжения он встал, но ноги его не слушались. Он снова попытался встать держась за стену, и медленно побрёл в спальню. Там он упал на кровать и проспал долгих семнадцать часов, как человек, восставший из мертвых.
* * *
       Оратория Генделя "Мессия" - одно из самых часто исполняемых произведений на Рождество. Вряд ли кто-то из его слушателей осознаёт, что это плод коротких трех недель жаркого лета и воскрешения из небытия и депрессии.

Autor: Artur Zatloukal