Либертинаж набирает обороты

Ссылка на предыдущую главу http://proza.ru/2024/07/09/1032

Прижимистая тетушка Гиацинта сердито хлопнула дверью. Чего удумали – драть с нее три шкуры неизвестно за что! Скрепя сердце, она соглашалась покупать выпивку (не больше двух бутылок пива или легкого вина) и вскладчину платить за баловство в лодке. А теперь ей и этого не надо! Племяшка и ее сожители оказались настоящими рвачами, не способными ценить благоволение знатной дамы.

Фелицата и Цинтия удивились ее поведению, а со временем перестали общаться с Гиацинтой. С появлением Мо Чона на даче Кишу стало намного веселее. Шагри, в сущности, огромный младенец, которому лишь бы чего-то пососать да облизать. А братец китайского балбеса оказался серьезным либертином с огромным опытом и богатым воображением. Тетки покинули любительский уровень и окунулись в пучину разврата под его суровым командованием. Во время любовных утех их пресыщенные тела испытывали не только наслаждение, но и физические мучения. Жестокий красавчик не щадил стареющих дур, ищущих приключений на свои толстые задницы.

Скорее всего, Мо Чон был старше заявленных девятнадцати лет. Вряд ли в столь юные годы он мог познать так много. Несомненно, до недавнего времени парень жил, как король. Его гладкая холеная кожа, густые блестящие волосы, ухоженные зубы, белоснежные и ровные, еще не носили отпечатка жизни на улице. Свои мускулы он накачал под присмотром толкового фитнес-тренера. Даже застарелые рубцы на спине и ягодицах не портили идеальную картинку, добавляя ему изюминки. Помимо выигрышной внешности и характера, он располагал пикантной особенностью, которая помогала ему добиваться лидерства в постельных делах.

– Это Мо научил меня стряпать афродизиаки. Его покровитель плотно подсел на них и распутничал, пока сердце не отказало. К сожалению, желтая раса не может похвастаться такими же размерами, как черная. У нас в брюках средние стручки от природы, годные лишь для продолжения рода. Поэтому братишка согласился на опасную операцию. И теперь в его распоряжении початок кукурузы из шариков, - признался Ю Чуй. На него легла бухгалтерия «Братства пунктиков Исиды», а Дрюм из ближайших соратниц магистра переместилась в рабыни любви.

Понемногу Шагри и Дрюм стали следить за своим языком, стараясь не задевать чувства китайцев. Уединившись в отдельной комнате для секса, они перешептывались, вздрагивая от каждого шороха – критиковали апломб и диктаторские замашки Мо, хитрость его брата, глупость и расточительность Пульки, вконец разомлевшей от вожделения к пареньку, который по возрасту годился ей в сыновья. Мадам Моммзен не просто балдела от продолжительных и жестких сношений с Мо – она крепко втюрилась в заносчивого самца со смазливым личиком и атлетическим телосложением. Он бичевал ее, Дрюм и тетушек, растаптывал их чувство собственного достоинства и возносил на вершины наслаждения. Темный магнетизм его личности и твердость металлических шариков казались необоримыми. А Шагри завидовал молча и старался примириться с новым сожителем. Сам не заметил, как начал заискивать перед ним.

Для Мо Чона выделили самую просторную комнату в шале, которую обшили панелями из красного дерева и обставили новой мебелью. Парень располагал самым богатым гардеробом, самыми дорогими часами. Пулька подарила ему водяной матрас, оборудовала сауну с джакузи и спортивный зал, для которого закупила самые лучшие тренажеры. Доставка требовала дополнительных расходов. Мадам Моммзен до сих пор запрещалось выезжать.

Возлюбленный обходился ей все дороже, но ослепленная страстью женщина не считала трат. Первым делом, при поддержке комнатного деспота, леди отобрала сбережения у Дрюм и Шагри. Поступлений от тантрической деятельности и взносов от членства в оккультном обществе катастрофически не хватало. Пулька скрыла от Дрюм и Шагри, что получила небольшое наследство от клана Моммзен и тут же спустила его на возлюбленного. Она связалась с ростовщиками, заложив все свои украшения. Араму Уюба до поры до времени покрывал ее, считая, что новая страсть подопечной не несет репутационных рисков для босса. «Чем бы дитя ни тешилось», как говорится. Лишь бы не соблазняло женатых мужчин из высшего общества.

Пульхерия наняла опытную массажистку для своего распрекрасного принца.
Двадцатисемилетняя Васса разбиралась во всех видах массажа, но больше всего преуспевала в эротическом. Ее вышибли с работы за связь с состоятельными пациентами клиники. Девица была довольно привлекательной за счет молодости и хорошей формы. Она оказывала услуги только Пульке и Мо.

Компании удалось заинтересовать любознательную шалунью ритуальными оргиями, похожими на черную мессу. Непристойные действа на природе и в коттедже казались ей прикольными, но от некоторых практик девушка все же отказалась. Васса не позволяла китайцу привязывать и бить себя, и не целовала его в попу, словно он  - Черный Человек на ведьмином шабаше. Мулатка тоже считала это негигиеничным, поэтому китаец лупцевал ее с особенным остервенением и лишал всех заработанных денег.

Васса выступала партнером Дрюм по спаррингу. На досуге девушки качали пресс и сражались, а затем лечили друг другу ушибы и синяки. За чашечкой кофе или рюмкой чего-нибудь покрепче болтали о жизни, боксерах и магии. Пулька ворчала, что на этих амазонок без слез не взглянешь – где это видано, чтобы девки вели себя, как быки? Лучше бы они по подиуму шастали и мужиков на бабки раскручивали. Подружки отмахивались от непрошеных советов магистра. Первые недели их дружбы ничто не омрачало. Дрюм перестала брать деньги с Вассы за гадание. Все равно Мо все присвоит.

Неприятности начались, когда Васса завлекла в оккультное общество Пульки новых членов: Джу Вона из корейского ресторана, костоправа из медицинского центра, в котором когда-то работала, Элли и Миранду – так звали двух проституток. Обе планировали завязать и хотели, чтобы Дрюм приворожила к ним богатых женихов.
 
Кореец оказался строптивым малым. Он насмехался над гонором молокососа Мо и критиковал порядки в секте. Суть черной мессы парень не понял. Почему они поклоняются козлу, а не священному псу? Ведь собачье мясо питательнее козлятины! Он мог бы из любой дворняги приготовить отличное кушанье, но не будет этого делать, пока пичкают сырым мясом без приправ. И почему его, шеф-повара, заставляют лизать дамам скользкое место, не позволяя предварительно приправить его чили, тиби или хотя бы горчицей? Почему после поедания кимчхи с ним никто не хочет совокупляться? Слишком много "почему" ведут к скорой смерти.

– Потому что я приказал, - отвечал Мо Чон с невозмутимым видом. – Да кто ты такой, чтобы открывать пасть в моем присутствии?!

Джу Вон бесцеремонно ставил на место любимчика вздорной бабы.

– Верховным Козлам слово не давали. Забыл заветы Конфуция, что ли? Дети должны быть почтительными со старшими.

Однажды у Мо Чона лопнуло терпение.

– Пулька, вели нашему гостю приготовить болонку Элли!

– Элли, пожертвуй песелем, иначе не видать тебе счастья в личной жизни и жениха хорошего! – заявила мадам Моммзен.

Путана со слезами на глазах согласилась. Ей уже многовато годков для работы на панели. Фигура поплыла, седые волосы устала закрашивать – надо срочно замуж выходить. Она собственноручно умертвила питомца, полагая, что любящая рука причинит животному меньше страданий. В присутствии Вассы, Шагри, Дрюм и костоправа садист добавил в маринад с собачьим мясом какую-то жидкость, не сообщив им, что это за вещество. Оно выглядело, как соевый соус.

Джу Вон приготовил сложное корейское блюдо и оказался единственным, кто попробовал его. «Братья и сестры» наблюдали его мучения. Рыдая от угрызений совести, Васса и Дрюм подтирали пол и стены, залитые рвотными массами с кровью, убирали горшок за несчастным. Повар скончался у них на руках. А Мо победно ухмылялся. Наконец-то представился случай запугать этих идиотов. Больше никто не будет смотреть на него, как на обычного выскочку. Мо приказал Шагри и костоправу привязать гантель к распухшему телу и бросить его в воды озера Лазурного с наступлением ночи.

- В ресторане Джу Вона хватятся, конечно, - заметил Мо. – В случае неприятностей тетушки нас отмажут, пользуясь своим влиянием в обществе. Не так ли, сестры в разврате? На всякий случай предупреждаю: у меня есть целая пинта этого яда, который убивает даже через слизистые оболочки.

Цинтия и Фелицата растерянно закивали головами, робея. Их обескуражила простота перехода от приятного баловства в откровенную уголовщину, на которую они не подписывались.

Массажистка струсила больше всех! До её смятенного сознания дошло, что она связалась с настоящими преступниками. Если не уйти из секты, бед не оберешься. А вдруг ее уничтожат, как бедного Джу Вона?

Разыскав мулатку, Васса заявила, что ей надо на пару часиков заскочить домой.

– Радуйся, что Мо этого не слышит, - бесцветным тоном заметила Дрюм, сосредоточенно раскладывая пасьянс. – Иначе отправилась бы к Джу Вону.

Васса побледнела, теребя толстую косу.

– Знаю, по милости Мо мы угодили в ужасное положение. Гаденыш опошлил саму идею Братства! Мы не помешали Мо убить Джу Вона, поэтому его смерть – наше общее преступление перед правосудием. Хочешь жить, подруга, бросай все и переезжай к нам. Имущество продашь, чтобы сделать взнос в фонд общества. Элли и Миранда покажут тебе, что делать дальше.

– Быть проституткой – аморально! – возмутилась Васса.
 
– Какая, к черту, мораль! – перебила её Дрюм. – Ты ещё не поняла, в какой переплет угодила, соучастница убийства? Помню, моя мама так долго не могла умереть в петле, хватая ртом воздух и дергаясь. Смерть на виселице тяжела.

– Я не хочу жить в этом притоне и продавать себя в интересах Мо! – заплакала Васса, заламывая руки. Угораздило же ее так запутаться!

– Крепись, подруга, мы все замазаны, - утешила её Дрюм. – Тебе необязательно продавать себя, раз ты привела двух девочек, гарантийный срок которых ещё не истек. Хочешь, я научу тебя гадать на картах Таро? Это великая наука, которой обучила меня бабка после казни матушки.

– Я не верю в магические штучки! Все это чушь собачья! Твои кореша не колдуны, а садисты! Я хочу домой, к своим голодным кошкам. Если задушу Мо, то меня удерживать не будут? Его смерть от моей руки станет гарантией, что я и о поваре не заикнусь!

– Убьешь Мо – тебя уничтожат его шестерки! Ну-ка выброси из головы глупости! Тебе будет неплохо с нами, детка. Я изведу твоего дядюшку черным обрядом, чтобы его капитал достался нашей общине!

Васса обессилено рухнула на диван. Чувство безысходности, страх и отвращение отняли у неё последние силы. Она не слушала мулатку. Что бы та ни пела, ее загнали в тупик. Отныне жизнь Вассы превратится в беспросветное рабство.

А как же право на последний звонок? В каких только переделках ни побывал дядя Вассы, прежде чем стал богатым! Может, помириться с ним и перенять опыт?

– Ты все поняла? – строго спросила Дрюм. Массажистка кивнула, стирая платком испарину со лба и шеи.

– Дрюм, дай позвонить. Я только попрошу подругу кормить моих кошек.

– Что ты сказала?! – возмутилась мулатка, загораживая собой новенький телефонный аппарат. – Я думала, что я твоя единственная подруга!

– Теперь-то уж точно единственная. Ну, пожалуйста, всего один звонок на волю! Да мы не столько дружим, сколько поддерживаем животных друг друга, когда одна из нас отлучается надолго.

– А-а, такую дружбу я могу понять. Но с другими – ни-ни!

Дрюм вернулась к своему занятию, а Васса с телефоном отошла в коридор, насколько позволял провод. Из спальни Пульки доносились сладострастные крики и грязный мат Мо Чона. Кровать скрипела так, что ухо Вассы почти не различало гудков. Она подавила новый приступ отчаяния, чтобы голос не дрожал, и набрала дядюшкин номер.

– Где ты пропадала, племянница? – жизнерадостно осведомился этот ушлый тип. – Я уже соскучился по твоим подколкам!

– Правильно говорят – не рой другому яму, - уныло отозвалась массажистка.

– Не клевещи на благородное искусство топить оппонента в своих интересах. У тебя просто нет мозгов. Итак, что произошло?

– Я стала соучастницей убийства и увязла в секте, в которой его совершили на моих глазах!

– На трупе остались отпечатки твоих пальцев?

– Нет, покойник уже на дне озера.

– Это хорошо. Слушай, у этих ребят рыльце в пушку. Им невыгодно связываться с полицией. В подобных компаниях пролитая кровь служит сцепляющим раствором, она связывает глупцов круговой порукой. Дальше будет хуже. Дождись, пока они улягутся на боковую, и уходи оттуда!

– Они будут преследовать меня!

– Возможно. Если ты не уйдешь сегодня, то никогда не выберешься из этой грязи. Придется рискнуть.

– Прости меня, дядя. Я… я последую твоему совету.

– Умничка. Ты прекрасно знаешь, что я сумею оградить тебя от посягательств, когда ты покинешь блат-хату этих ублюдков.

– Спасибо, дядюшка, – Васса положила трубку и спросила у Дрюм, где Чуй и Шагри. Дрюм проворчала, потирая покрасневшие глаза:

– Откуда я знаю? Наверное, жрут, как всегда. Кстати, ты нравишься Чуйке. Он сказал, что его коротенький петушок в твоем распоряжении.

– Леденец, который никогда не заканчивается, - вяло улыбнулась Васса.

– Может быть, и подрастет еще, если будешь усердно сосать!

Девушка возненавидела бывшую подругу за эти слова, но сдержала свою ярость. Сначала нужно унести ноги из вертепа. Проходя мимо спальни магистра, Васса увидела Пульку на четвереньках перед Мо. В девушке всколыхнулась забытая добродетель и та сила, которую она дает. Почти непринужденно она прошла мимо костоправа, который листал журнал для эротоманов, и Шагри, бренчащего на гитаре. Ю Чуй зажал её в углу и принялся целовать и щипать за грудь и ягодицы. Васса сделала вид, что ей приятны его приставания и позволила увести себя в уборную. Оставшись наедине с китайцем, спортивная девица тихонько избила его до потери сознания. Заперев дверь в уборную на ключ, Васса выбросила его в сад и пустилась наутек.

Шагри вышел на крыльцо покурить. Увидев перелезающую через забор массажистку, он закричал:

– Куда несется эта кобыла? Караул! Костоправ, лови свою коллегу!

– Дурак я, что ли? Погуляет, и вернется.

– Смотри, пожалуюсь Мо! – пригрозил Шагри.

– У меня тоже есть компромат на тебя. На днях ты тайком помочился на десерт нашего повелителя.

Призвав тысячу ракшасов на голову лентяя, Шагри сам бросился в погоню за Вассой, оседлав старый мопед.

– Вернись, глупая! Мо Чон не станет тебя убивать! Он по-своему справедлив и понимает, что ты просто растерялась! Мы все потрясены его зверством! – ревел вослед беглянки Шагри. Ржавый конь хрипел и буксовал, увязая в грязи. Васса тоже вся испачкалась и изнемогала от усталости. Ветви деревьев исхлестали ее миловидное личико, искаженное ужасом, а ноги гудели от усталости. Девушка  бежала из последних сил, задыхаясь.

– Вот бестолочь, - с досадой пробормотал Шагри, застряв в зарослях ежевики, которые Васса преодолела на своих длинных ножках. Чтобы оглушить девушку, чья алая рубашка сверкала между еловых лап, он достал из кармана спортивную рогатку и выстрелил в голову Вассы железным шариком. Она вскрикнула и упала, как подкошенная.

– Я великолепный стрелок, - похвалил себя индус, утирая пот. Массажистка лежали на животе без движения. Из раны на голове хлестала кровь. Шагри нашел жилку на ее стройной шее – жива еще, к несчастью. Крепкий череп оказался у беглянки. Разве можно верить ей? Куда Васса намылилась, с жалобой в полицию?

Чтобы не рисковать, Шагри задушил девушку, пока она была без сознания. Привязал груз и отправил тело на дно озера, к корейскому дружку, который погиб от избытка смелости перед лицом Мо Чона.

Продолжение следует http://proza.ru/2024/07/12/571