Чужая игра Глава 21

Братец Борис спрыгнул с вездехода. Он стоял в тени исполинского звездолета и с восхищением смотрел на чудо инженерной мысли:
- Вот мы … как его там… дома! Скажу честно: я думал не выберемся.
- Не верю я в случайности. У нас были все шансы остаться в пустыне. Что-то здесь не так. Нет у меня веры в инопланетный гуманизм. – братец Кирилл с раздражением пнул носком ботинка по небольшому камню. Тот отлетел на метр и упал, выбив небольшой фонтанчик из песка. – Мы, конечно, спаслись, это хорошо, но тот еще вопрос, где шляется Никонов со товарищами? Мы забирались в такие дебри, где черт ногу сломит, мы рыскали по пустыне, как проклятые, но даже намека на наших попутчиков не обнаружили. Вот та еще странность: Рон вроде все видит, контролирует всю планету, от его ока даже пятак не спрячешь, а стоит отъехать из прямой видимости от корабля, связи каюк, да и как выяснилось навигатор работает по собственному желанию. Что-то здесь не то.
- Мы просто… крутится слово, а вспомнить не могу… мы просто… устали, вот...  И нам требуется хороший… э… отдых.
- Будет тебе отдых, всем нам будет отдых. Вон и Лисенок ищет вчерашний день, что-то вынюхивает, крадется вдоль забора. Интересно, где женщины? Прячутся в своих каютах и нос не кажут?
Саша остановился на почтительном расстоянии от братьев. Изучая их, слов-но перед ним стояли незнакомцы, он, как бы между прочим произнес:
- Вы первые, кто вернулся.
- Что это значит? – Кирилл подошел к Лисенку. – Рассказывай, что тут про-изошло.
- Да ничего особенного. Вы уехали на вездеходе, и с концами. Через день дамы решили совершить небольшую вылазку на грузовой тележке, и тоже про-пали. Все, кто покинул лагерь, не вернулись. И я сейчас не до конца понимаю, кто передо мной стоит, живые люди, с которыми я прилетел сюда или их точные копии, созданные не понятно из чего.
- Ты это… э…за языком следи, - влез в разговор Борис. – Это ты неизвестно из чего создан, а мы…
- Помолчи, - поморщился Кирилл, и уже обращаясь к Александру, добавил. – А вот с этого момента поподробнее.
- А что подробнее? Дамы погрузили на платформу ручной инструмент и были таковы. Я остался один. Спустя почти двое суток являетесь вы. Ну какие тут могут быть подробности? Все легко и просто. И никаких подводных камней. Уехали и не вернулись. Хотя… - Саша посмотрел куда-то за спину Кирилла. На его лице появилось замешательство.
Братец Кирилл обернулся. В этот момент проход в силовом поле был от-крыт и через него медленно катилась грузовая тележка. Облокотившись на оборудование, сваленное посреди платформы бесформенной кучей, на краю машины, свесив ноги, сидела Марта. Взгляд ее беспокойно рыскал во всех направлениях. Она видела попутчиков, но судя по лицу, искала что-то другое.
- Лола уже вернулась? – спросила она, спрыгивая на песок. Марта, напряженно вглядываясь в лица спутников, пытаясь узнать ответ раньше, чем будут произнесены слова. – Мне казалось, она уже здесь.
- Вы же вместе отправились, - Лисенок с удивлением смотрел на женщину. – Как можно потерять друг друга на открытом пространстве? Далеко не уйдешь, все видно, как на ладони. Да и спрятаться негде.
- Я считала… А в прочем… Сначала пропала Лола, а потом эта чертова телега. Спустя сутки техника, правда, вернулась, а вот Михайловна, как сквозь землю провалилась. Не знаю, что и думать. У меня была надежда, что она уже здесь, но судя по вашим лицам… Может она заблудилась?
- Ты тут не строй из себя… э… недотрогу. Рассказывай, что сделала с подругой?
- Боря, ты уже совсем рехнулся? – Марта удостоила братца презрительным взглядом и уже обращаясь к Кириллу и Саше, продолжила:
- Сначала было море… Оно манило нас с Лолой, и мы не могли противостоять этому зову. Словно волшебная дудочка гнала нас вперед.
- Планета и не на такое способна. Копировать людей она научилась. Теперь выясняется, что она может управлять человеком. Тем дальше в лес, тем больше дров. Да и море, откуда в пустыне море?
- Так вот, - продолжала Марта, не обращая внимания на Лисенка, – стоило мне на секундочку отвлечься, как подруга исчезла. И с тех пор я ее не видела. Была надежда… Мне страшно. Я не понимаю, что происходит. Где Никонов, да и жив ли он? Куда девалась Лола? Как вообще она могла исчезнуть в мгновение ока, учитывая, что укрыться негде?
Кирилл с недоверием смотрела на Воршанскую, как она, активно жестикулируя руками, подробно описывала произошедшее с ней, время от времени оборачиваясь, по всей вероятности желая увидеть, вернувшуюся подругу. Ее негромкая, без эмоций речь проносилась мимо сознания, он лишь улавливал отдельные слова, вырванные из контекста, не несущие никакой информации. Оборвав Марту на полуслове, он безапелляционным тоном сказал:
- Не вижу смысла жарится на солнце. Болтать можно и на корабле. Там по крайней мере прохладно.
Марта, смерив его уничтожающим взглядом, замолкла и первая двинулась к клети подъемника. Остальные последовали за ней.
Разговора в тот день не получилось. Оказавшись на звездолете, люди реши-ли в первую очередь как следует перекусить, тем более, если не считать Немана, никто нормально и не ел. А после сытного обеда, потребовался отдых, а по тому все разошлись по каютам. Звездолет словно вымер на несколько часов. Лишь на следующее утро, после завтрака, вернулись к прежней теме:
- Мы абсолютно беззащитны перед чужим разумом. – сказала Марта. – Он нами управляет, заставляет видеть и чувствовать, то, что мы хотели бы забыть навсегда. Наше прошлое, мягко выражаясь, не идеальное. И от того его еще больше хочется забыть, а хозяин планеты старается лишний раз напомнить нам, причем во всех красках, о наших грехах. Как он это делает, мы, наверное, не узнаем никогда. Да не это главное. Когда я вернулась в реальность, я осознала одно: с нами играют, точнее играют с нашей памятью, но вот кто и зачем, вопрос отрытый.
- Правил этой игры нам не понять. - вставил слово Саша Неман. – Вырисовывается какая-то чертовщина. Чужие правила, чужая игра, в которой мы являемся всего лишь пешками, и в рассуждения великих гроссмейстеров за этой доской нам никогда не проникнуть. Какую-то безвыходную тоску это навевает.
- Вы бы еще всевышнего приплели сюда. – Кириллу претила мысль, что человек может оказаться в таком невыгодном свете. – Ничего подобного здесь нет. Имея могущественный разум, он не желает нам смерти и пытается застращать нас, чтобы мы побыстрее свалили. Ему даже невдомёк, что мы не распоряжаемся собственными жизнями и запугивать нас не имеет никакого практического смысла.
- Да, - влез братец Борис, - свалить с этой планетки не мешало бы…э … как можно быстрее. 
- Хуже нет, ждать и догонять. Мы сидим здесь, чешем языки и даже пред-ставления не имеем, когда свалим домой. Мы сами для себя придумали удобную отговорку, мол взлетим, когда заполнятся все ячейки с образцами. Фантазия интересная, имеет право на жизнь, только вот мы наверняка не знаем, когда это произойдет. Если вообще произойдет. Мы живем как на вулкане: отправят ли нас домой, или здесь передохнем. Кому интересны наши судьбы? Мы дело сделали, корабль и без нас долетит. Даже если предположить, что в нужный момент мы окажемся на борту звездолета, не факт, что выживем. Можно тупо не включить гибернатор, в конце концов просто не кормить нас, а еще лучше, лишить воздуха. Кораблем командует Рон. А он не человек. Что в него заложили, то он и сделает. У него нет сострадания. После того, как мы выполним задачу, в наших услугах не будет нужды. Так, спрошу я вас, зачем им, - Кирилл указательным пальцем ткнул в сторону потолка, - думать о нашей безопасности? Чтобы разобраться, что здесь происходит, господа ученые и без нас обойдутся. Они про-смотрят видеофайлы, показания приборов, исследуют образцы и вынесут вердикт. Так спрашиваю вас я, зачем им наши души? Они заманили нас сюда, заставили работать, таким образом мы свое предназначение выполнили, и теперь можем катиться на все четыре стороны.
- Ты не сильно перетрудился? – спросила Марта. Лицо ее было сосредоточено и хмуро. – Может ты и прав. Сейчас не время рвать на себе волосы. Думать надо было тогда, еще на Земле.
- Может опять заведешь шарманку, надо доделать работу, тогда и свалим? Я не верю, ни этой планете, ни тебе, ни брату своему, я уже и себе верить перестал.
- Я ошибалась, когда думала так. Более девяносто процентов ячеек заперты и опечатаны до возвращения. От того, что мы добавим несколько образцов, не повлияет на результат экспедиции. Скорее всего мы обречены. Кому на Земле нужны пусть и бывшие, но уголовники?
- Я так и не понял, что выгоднее: сидеть безвылазно в звездолете, или, наоборот, заняться делом, вон уже два робота вышли из строя, в них набился песок, их надо почистить и смазать. – Лисенок устало оглядел собеседников. – Давайте уж выработаем какую-никакую позицию и будем ей следовать. Чего языками в пустую молоть.
- Не лезь в разговоры, когда… как его там… когда старшие разговаривают.
- Нашелся мне тут старший, - с презрением в голосе произнес Саша. И обращаясь к остальным, сказал: - На улице делать нечего, да и жара уже наступила. Схожу в ангар, приведу в порядок роботов. А вы тут решайте без меня проблемы мировой политики.
- Лисенок прав. Я, тоже, пожалуй, пойду к себе, что-то не очень хорошо я чувствую себя.
Марта и Саша ушли. Братья, усевшись друг на против друга, долго молча-ли. Наконец, Кирилл, глядя прямо в глаза Борису, произнес:
- Не знаю как тебе, а мне лично, все осточертело. В свете всех этих догадок, вырисовывается нерадостная перспектива. Самое смешное, сейчас у нас нет врагов, враги мы сами себе. Мы мечемся, не зная, что делать, как правильно поступить. До этого была надежда, но, что от нее осталось? Мы, как слепые котята, наощупь продираемся сквозь мрак. Те то хотя вскоре прозреют, а вот нам не грозит данное счастье. Мы так и останемся во тьме и холоде.
- Остается только… э… молиться.
- Вот ты и помолись за всех нас, авось поможет. А я… Я пойду поваляюсь, ибо вне корабля сейчас ад, а делать ничего не хочется.
 Кирилл покинул Бориса, оставив того в одиночестве. Оказавшись в каюте, он, не раздеваясь, упал на кровать. Поначалу он часто ворочился, выбирая удобную позу, но вскоре утихомирился и незаметно для себя уснул, негромко посапывая. Не прошло и часа, как он был внезапно разбужен истошным воплем, доносившийся из коридора. Прежде чем лечь, Кирилл не удосужился как следует закрыть двери каюты, а потому звуки из вне легко достигали его слуха. Спросонья, он долго не мог понять, что происходит, а, когда до него наконец-то дошло, он вскочил, и бросился вон из помещения, ориентируясь на уже захлебывающиеся крики. Кричали, скорее всего из ангара, двери которого были распахнуты настежь.
Войдя в ангар, он был поражен увиденным. Посреди огромного помещения, стройными рядами неподвижно замерли роботы на подзарядке. Он не сразу понял, что к чему, и лишь присмотревшись увидел, что один робот опрокинут, его колеса, задранные кверху, зазря молотят воздух, а снизу упираясь в него, мешая машине принять вертикальное положение, покоится неподвижное тело. Неестественно белое лицо, застывший рот в гримасе боли. Короткий ежик русых волос. Поднятый воротник серебристой куртки скрывал часть лица и не сразу было понятно, кто лежит перед тобой… Приблизившись, и отогнув мешающий обзору воротник, братец Кирилл, скорее с удивлением констатировал, что это Марта. Она лежала на боку, скрюченные пальцы рук пытались цепляться за гладкий пол, ноги застыли в полусогнутом состоянии, как будто она силилась ползти. Из ее груди нелепо торчала рукоять ножа. Небольшая лужица крови натекла из раны. В широко открытых мертвых глазах навсегда застыл ужас.
А всего в метре от трупа, прислонившись спиной к стене, вытянув ноги и держась правой рукой за бок, сидел на полу Саша. Он был жив, он крутил голо-вой, и в глазах его стоял страх, как будто он увидел что-то кошмарное. Неман испуганно следил за братьями, не пытаясь предпринять каких-либо действий. Сквозь пальцы, которыми он сжимал бок, тоненькой струйкой текла кровь.
- Она, она, - хрипел Саша, хватая раскрытым ртом воздух, как будто ему его не хватало, - она пыталась убить меня. – последние слова едва можно было разобрать среди бульканья и хрипов.
- Кто, зачем? – Кирилл пытался понять, что здесь произошло, но, отдельные фрагменты никак не складывались в картину. – Откуда, черт побери, взялся нож?
- Я не знаю… У нее был… Дайте обезболивающее… Медицинский отсек… Я не могу идти… - последние слова он произносил, словно в бреду. Видно было, что ему больно, очень больно. На лбу выступила испарина, дышал он не глубоко и часто.
- Боря! – заорал Кирилл, призывая брата.
- Я здесь, - раздался над ухом ответ. Братец Борис уже давно стоял позади и с каким-то сожалением смотрел на бездыханное тело Воршанской. – Жаль, очень жаль, что мы не присутствовали в этот восхитительный момент…
- Давай оставим наши желания до лучших времен. А сейчас пригони из мед-пункта тележку, может его успеют зашить и он нам поведает, что тут произошло. У меня в голове не укладывается, как вообще такое могло произойти. Какой-то час или два назад она была полна сил и явно не думала о смерти. Что происходит? Прошло всего неделя, как мы на этой чертовой планете, а вот тебе пожалуй-ста, первый труп и первый раненый… Хотел бы я знать, чей черед дальше?
- Кто знает, - сказал Борис, помогая брату положить Лисенка на носилки, – может и наших попутчиков уже того... Ведь … э… их здесь нет, - неожиданно закончил он мысль. 
- Не болтай чепухи, - Кириллу совсем не хотелось сейчас думать о судьбах остальных. – Кажется, она хорошо проткнула его ножичком… Но и он не про-мах, с одного удара и здравствуй тот свет. Не ожидал от Лисенка такой прыти. Вот, что значит жить охота.
Медицинский робот провел операцию быстро, тем не менее, состояние Александра Немана ухудшалось. Придя в себя от наркоза, он обвел помещение мутным, ничего не соображающим взглядом. Бледное лицо покрылось бусинками пота. Случайно сделав глубокий вздох, он болезненно закашлялся и в уголке рта появилась кровь:
- Где я? – с трудом размыкая пересохшие губы, едва слышно произнес Александр. – Все плывет перед глазами…
Лисенок впал в забытье. Оставив его под опекой медицинских машин, братья занялись неотложными делами, главным из которых было предать земле тело Марты. Жаркий климат не располагал к долгим раздумьям.
Похоронить попутчицу решено было внутри охранного периметра, дабы лишний раз не рисковать. Кирилл мозгами понимал, что против выкрутасов планеты защита эта никуда не годная, тем не менее, для собственного успокоения решил не выходить за пределы базы.
 Ковш автоматического экскаватора вгрызался в глинисто-песчаную почву. Несколько взмахов рабочим инструментом и прямоугольная яма, глубиной два метра готова. Кирилл с Борисом вынесли тело из звездолета и предали его земле.
Тело Марты грузно плюхнулось на твердое дно могилы. Машина стала за-сыпать грунт обратно. Рушанские равнодушно смотрели как исчезает тело под слоем глины с песком.
- Вот и все, - сказал Кирилл. Он улыбнулся одними губами, вспоминая, как они с братом предавали земле жертв своих преступлений, в лучшем случае слегка присыпая землей, а то и просто ветками прикрывая, таким образом совершая ритуал погребения. А тут могила по всем правилам, с холмиком, не хватает лишь плиты и креста.
- Неман не сегодня завтра отдаст концы, - младший брат крутил в руке нож, извлеченный из груди убитой, - судя по длине лезвия у мальчишки должны быть как следует задеты внутренние органы. Для него это не есть гут, потому как хирурга нет, а робот скорее всего зашил его небрежно, остановил внутреннее кровотечение и ладно, а что у него в кишках на самом деле твориться, то электронным мозгам как-то побоку.
       Прогулявшись перед сном по ночной прохладе, Кирилл вернулся на звездолет. Проходя мимо медицинского отсека, он заметил, что пацан пришел в себя. С того самого момента, когда он обнаружил труп, его не покидала мысль, узнать, что же там все-таки произошло. Следовало торопиться, потому как состояние парня не вызывало благополучного исхода. Он понимал, если планета начала убивать, надо валить отсюда как можно быстрее, другой путь спасения врят ли существует. При этом время старта от людей не зависело. А потому понять, что случилось в ангаре, значит хотя бы попытаться защититься от неминуемого рока. По меньшей мере создать иллюзию этого. Для самоуспокоения. А там, будь, что будет.
Впервые в своей жизни, младший брат почувствовал всю тщетность желаний и возможностей, он больше не был охотником, незаметно для себя превратился в жертву и со всей глубиной прочувствовал, что значит находиться по другую сторону неизбежной смерти. Страшила не сама смерть, а неизвестность, с какой стороны последует удар. К примеру, этот нож: откуда он взялся? Создал внеземной разум или заранее подкинул неизвестный, потомки которого, спустя столетия, просматривая видеоматериалы, будут наслаждаться зрелищем, как одичавшие бывшие заключенные режут друг друга…
Слишком много вопросов и нет ответов. До этого дня он не сомневался, что экспедиция закончится благополучно. Сейчас он не просто понимал, он ощущал каждой клеточкой тела всю иллюзорность надежд. Если он живым выберется с этой чертовой планеты, то будет чудо из чудес. Судьба остальных пассажиров в свете последнего происшествия не оставляла иной трактовки. Они умерли, легко или мучительно, не важно, главное – ждать их не имеет смысла, и кроме него и старшего брата нет никого больше во всем мире, и на сотни парсеков пространства во все стороны… А значит, значит, они должны приложить все усилия, чтобы вернутся домой. У них есть шанс, незначительный, быть может один к триллиону, но нужно воспользоваться им несмотря ни на что. Или остаться здесь до конца дней своих, которые окажутся недолгими, ибо отсутствие еды и воды, помноженное на жаркий климат пустыни быстро, но мучительно отправят их в небытие…
- Что произошло? – спросил Кирилл, глядя на неподвижную фигуру Александра. Широко открытые глаза говорили о том, что он все слышит и понимает – Не буду скрывать, дела твои не очень, я насмотрелся по жизни как умирают от ножевых ранений люди, - младший брат не стал уточнять истинную причину подобных знаний, а, с угрозой в голосе, продолжал: - Рассказывай все по порядку.
- Нечего рассказывать, - одними губами, очень тихо ответил Саша, но Кирилл его понял. – Я чистил робота, никому не мешал. Пришла Марта и стала помогать, объяснив это тем, что ей нечем занять себя и все время думает о Лоле, где она, куда она могла подеваться. А потом…
- Что потом?
- Потом Марта вдруг замерла, как вкопанная. Ее взгляд вдруг потерял осмысленность, словно она превратилась в …
- Не торопись. Говори спокойнее.
- Превратилась в робота. - выдохнул Саша и надолго замолчал. Собравшись с силами, он продолжил: - она вскрикнула и достав нож, который у нее был за пазухой, неожиданно бросилась на меня. В тот момент я не успел ничего сделать, как нож полоснул мне бок. Я закричал, я…я…
- Успокойся, передохни, если надо.
- Мне было больно, я ничего не понимал, адреналин взыграл в крови, я машинально врезал ей в солнечное сплетение, она охнула и стала заваливаться, на мгновение раскинув руки. Я подхватил выпавший из ее рук нож и всадил ей в грудь. Я чувствовал, как лезвие легко входит в тело, и лишь рукоятка, уперевшись в ребра не пускала оружие дальше.
- Тебе, парень круто повезло. Слишком мизерный шанс, чтобы лезвие ножа прошло в аккурат меж ребер, а уж в твоем положении это могло стоить тебе жизни. Самое главное ты мне так и не рассказал: что случилось с женщиной, почему у нее внезапно появилась агрессия к тебе? Были ли какие внешние факторы, ну там, вспыхнул или наоборот, погас свет, раздался свист или еще что ни будь подобное. Подумай, как следует.
- Нет. Ничего не было. Мы просто мило болтали, как она внезапно выпрямилась и посмотрела так, словно впервые меня видит. И глядит на меня пустыми глазами, словно она и не человек уже.
- Ты хочешь сказать, что Марта в доли секунды изменилась без какого-либо внешнего воздействия? Только что была милой женщиной, и раз – кровавая убийца? Разве такое возможно…
- Не знаю, но все было именно так. В нее вселился дьявол, в этом я уверен.
- «Только этого нам не хватало. – подумал братец Кирилл. – потусторонние силы, конечно объясняют все, но как-то не хочется даже думать о таком. Конечно, всерьез предполагать о нечисти не стоит, не дети же мы, чтобы верить в страшные сказки. В тоже время есть в этом что-то, о чем стоит покумекать. Не может человек просто так измениться, на все должны быть причины. Только вот как обнаружить эти самые ускользающие от внимания детали? Лисенок, судя по всему, не врет, да и зачем это ему нужно, не в том он положении, чтобы что-то скрывать…»
- Ладно, парень, отдыхай, авось все заживет. - сказал Кирилл, похлопав тому по плечу. – И надейся, что выкарабкаешься, на другое тебе рассчитывать не приходится.
Эту ночь Кирилл спал плохо. Он все время ворочился, устраиваясь поудобнее, но сон, как назло, не шёл. Не в силах больше так мучаться, он сел на кровати, босыми ногами наступив на холодный пол. Из головы никак не выходила мысль, что надо предпринять для скорейшей отправки домой. Идей на этот счет не было совсем. Даже намека на решение задачи. Они не командовали на корабле, а что надумает электронная всезнайка даже предположить невозможно. Про-грамма, созданная инженерами на Земле, навсегда останется тайной за семью печатями для пассажиров звездолета. И из этой, казалось бы, безвыходной ситуации надо найти выход. Ибо цена всему – собственная жизнь.
Первые лучи восходящего солнца, ослабленные светофильтрами, застали младшего брата, когда он ходил, словно неприкаянный, вышагивая туда-сюда по диагонали небольшое помещение каюты. Борис, проходя мимо заглянул к брату. В руках он держал стальной цилиндр с образцами.
- Последний, - сообщил он. – Робот только что извлек материал с глубины десять метров. Через две минуты последняя ячейка хранилища будет… э… заполнена, и мы можем отправляться домой.
- Твои слова, да… Впрочем мы скоро все узнаем, - Кирилл с любопытством посмотрел на цилиндр в руке старшего брата. – Очень хотелось бы, чтобы оно так и было…
- Долго ждать… как его там… не придется.
Огромная стальная дверь хранилища бесшумно закрылась и мягко щелкну-ли замки. Теперь никто не сможет проникнуть в этот шкаф. Откроют его теперь лишь ученые Земли – у них будут необходимые коды доступа, а пока, на протяжении почти двух сотен лет никто не сможет прикоснуться к извлеченным на неизвестной планете образцам.
- Вот и все, - сказал братец Борис. – К старту все готово.
- Меня волнует другое. – хмуро процедил братец Кирилл. – Как этой железяке объяснить, что надо возвращаться домой. Я сыт по горло этой планетой.
- Рон, - на удивление четко произнес Борис. – Мы готовы к полету.
В ответ тишина. Ничто не показывало, что электронный помощник слышал команду. Рушанские собрались уже уйти из хранилища, так и не получив ответа, как вдруг Рон дал о себе знать:
- Полет невозможен, - приятным, женским голосом сообщил он. – На борту находится биологический объект с проникающим ранением, несовместимым с жизнью. Гибернация этого объекта не возможна.
- Что? – в один голос воскликнули братья.
- Повторяю: объект необходимо вылечить. Это невозможно. Объект надо уничтожить. Это невозможно. Полет с данным объектом невозможен.
- Почему?
- Невозможно добиться абсолютной стерильности при процедуре гибернации. Противоречит технологическому процессу. Процедура приведет к смерти. Насильственное лишение жизни недопустимо: нарушение пункта триста двадцать восьмого уложения о досрочном освобождении. В этом случае контракт теряет силу. Мертвый биологический объект, без процедуры гибернации источник болезнетворных микроорганизмов.
- Что предлагаешь… э… брат?
- Выкинуть его на улицу и пусть подыхает. Из-за него я не хочу здесь торчать. Самое поганое, что убить мы его не сможем, Рон ясно сказал, смерть невозможна. И у него везде камеры. Черт побери, из огня да в полымя!
- Что же нам делать? – Борис растерянно развел руками, словно это могло как-то помочь делу. – Только я… э… поверил, как… как все рухнуло.
- Остается одно: отвести Лисенка как можно дальше от звездолета, от его всевидящих камер.
- Но, спутники… э… спутники… они же все видят, сам говорил, монетку раз-глядят из космоса…
- Что ты от меня-то хочешь? – разозлился Кирилл. – Я хотя бы предлагаю варианты. Насильственная смерть исключена, остается просто, как я и говорил ранее, оставить его за пределами корабля. Насколько я помню, наказание за неоказание помощи не предусмотрено в договоре. Это единственный наш шанс. Ждать, когда он сам кони двинет нет никакого желания. Согласен?
- Да, главное… как его там… главное, чтобы Рон все правильно понял.
- Выбора у нас нет. Чертовому компьютеру не объяснишь всю щепетильность ситуации. Либо мы, либо Неман. Третьего не дано.
- Я как всегда… э… согласен. Но не ужели нет способа, как ни будь незаметно придушить его? Хватит и минутки…
- Молчи уж, железяка все слышит.
Кирилл повеселел: - «Как только он избавится от Немана, можно будет готовится к старту. Рон ничего не сообщил об остальных пассажирах – значит их действительно нет в живых, а ведь электронному надсмотрщику реальное положение вещей должно быть хорошо известно, не зря он имеет повсюду глаза. А из этого выходит, что он лишь делает вид, что у него нет всей необходимой информации. Какой бы хитроумный он не был, перехитрить человека компьютеру затруднительно», - думал младший Рушанский, шагая к медицинскому отсеку. Его мало волновала судьба пацана, он больше был озабочен реакцией Рона на предстоящее избавление от Лисенка. –«Искусственный интеллект примитивен, но кажется даже он должен догадаться, что не просто так братцы собираются выйти на свежий воздух, волоча на носилках умирающего человека. Неоказание помощи это одно, а вот целенаправленно лишить шанса человека на выздоровление, пусть гипотетическое и оставить умирать жуткой смертью под палящим солнцем, а потом сделать вид, что так оно и было, и нет их вины, это совсем другое. С другой стороны, они даже не прикоснуться к Неману, просто, из благих побуждений решили дать парню подышать свежим воздухом… Так сказать, выполняют последнюю волю умирающего… Конечно, размышлять таким образом легко и приятно, а вот как отреагирует Рон… Есть, конечно, еще третий вариант: до-ждаться естественной смерти, но это долго, он может еще неделю протянуть, если не больше, а за это время я сойду с ума… или планета разделается с нами, как разделалась с Мартой. Была, ни была, может в конце концов надзиратель просто не откроет шлюзовые двери, таким образом спасая нас от неприглядного рапорта… или, или мы были слишком высокого мнения об умственных способностях электронного помощника…» 
Когда братья вошли в медицинский отсек, Александр медленно повернул го-лову. Ему было плохо, волосы надо лбом взмокли, дыхание было прерывистым. Ничего не соображающим взглядом он посмотрел на вошедших и в глазах у него появился тревожный блеск. Саша замер, не отрывая взгляда от братьев. Судя по всему, по их лицам, он прочел приговор себе:
- Что вы собрались делать? – еле двигая губами, почти шёпотом произнес Неман. – Я вас боюсь.
- Не надо бояться. – Кирилл смотрел на парня, думая, как тому не повезло. У него не было жалости к нему, не было сострадания. Перед ним был биологический объект, который мешал его планам. Он должен умереть, и умереть как можно быстрее, а какие тот при этом испытает страдания, не все ли равно…