Часть 2

-Чума!
Вскрикнул мальчик и упал замертво.
Небо. Где оно было. Казалось оно упало на голову тысяче людей.
Безумие охватило покачивающуюся на ветру толпу. Кожа их плотнее обтягивала
пульсирующие вены-она болезненно бледнела. Из глаз некоторых катились кровавые
слёзы.
Слёзы, которые содержали в себя болезненные семена Чумы. И земля, питаясь этими
слезами, жалобно стонала под ногами.
Отчаявшиеся люди подбегали к луже черной крови мертвой госпожи и лакали её словно
собаки, окрашивая в чёрный цвет подбородок и одежду.
Как было наивно полагать, что в крови её есть лекарство.
Единственное , что было в её крови, уже сыграло свою роль.
Смертельную роль.
То был новый день.
Который положил начало новой эре.
Той, которую земля не забудет никогда.
***
Пустой взгляд женщины устремленный в зеркало изучал свое отражение. Она медленно
расчесывала свои волосы, а на расчёске оставались клочья волос и куски окровавленной кожи. Видения. Видения были повсюду. Из стен медленно лезли чёрные щупальца, которые тянулись к синим венам иссохшей женщины.
-Да мои дорогие, да, я слышу вас, хорошо слышу...
Говорила женщина, поглаживая невидимые щупальца.
Ребёнок , стоявший поодаль , смотрел на всё это прикусив до крови губу.
Не шевелиться.
Не издавать не звука.
Страх.
Не только болезнь но и страх укоренился в сердцах.
Потупив взгляд, он полушёпотом говорил слова, словно обращаясь не к женщине сидящей в кресле, а к деревянному полу.
Ибо, пол не огреет тяжелой рукой, которая вот-вот готова взорваться.
-Мама, я хочу кушать, а ещё я волнуюсь за тётушку , она не приходила уже целую неделю.
- Чёртова тётка повесилась на чёртовой башне! -Женщина взорвалась хохотом- На той же чёртовой башне, где стоит чёртова штуковина, опровергающая существование наших
богов! Я видела это! Видела! В видениях! Пока щупальца наших богов держали меня за шею подвешенной между небом и землёй.
-Мама, ты хотела сказать, телескоп...
-Чёртова штука, глупый ребёнок! Вот она и сдохла, чёртовой смертью для чёртовой бабы, которая сношается с чёртом - и опять взрыв хохота.
-Мама , прекрати, я любил нашу тётушку, и ты любила её тоже, перестань, перестань так говорить!
Мальчик , со слезами на глазах ударил сжатым кулаком по стене. Его бледная кожа
говорила о том, что болезнь и его не обошла стороной, но он держался, его кулак всегда был сжат, ведь в его сжатом кулаке был его рассудок, и стоило бы ему его разжать...и он бы его лишился...нет , он должен, должен сжимать.
Он мужчина. Он должен заботиться о матери. Не важно , что она говорит, неважно, сколько ей осталось- день или месяц.
-Глупая потаскуха открыла ворота, открыла вороту чёрной девке, я точно знаю, это она, точно знаю, знаю.
Она судорожно начала ломать ногти на своих пальцах, со всей силы, так, что проступала кровь.
- Мама..
Женщина повернула свою голову к сыну, её черные глазницы смотрели сквозь него , она улыбнулась и запела песню на чужом языке, которые знали многие в этом городе. Песенка матерей, напевающих своим детям, когда укладывают их спать.
-Спи мой мотылёк, спи,
огонёк согреет тебя,
но береги крылышки свои,
пусть не опалят их жар,
если опалят , ты ведь умрёшь,
но я защищу своего малыша,
ибо он это я, и как я могу дать умереть своей плоти.
Я люблю тебя мой маленький мотылёк.
***
Тик-так , тик-так, тик-так.
Вы бывали в местах, где сотня часов остановилось в свой отрезок
бытия. Иногда кажется, что если они оживут из своей спячки - они взорвут пространство своим громким тиканьем и вылетающими кукушками из часов.
Это было как раз то место.
Тихое. Безжизненное. Как пыльный скелет. Но именно в день казни скелет выпрыгнул и стряхнул с себя многовековую пыль.
Именно когда голова прекрасной госпожи Чумы коснулась холодной земли, незнакомец,
который все свои сто лет просидел в одном кресле и пялился на стоящие часы, встал , улыбнулся, и дом взорвал звук снова работающих часов. Да, он просидел в этом кресле сто лет, а может быть и больше, но он нисколечки не постарел. Он был похож на мужчину в самом расцвете сил. Это был седой ,молодой мужчина, и эта седина лишь играла ему приятным плюсом. Он сочетал в себе застывшую вечность в своем лице  и быстротечность времени в его волосах.
Он подошёл к полке с книгами и достал с неё пыльный том.
"Вурдалак в огне" Странное название для книги.
У него было много странных книг-
"Жертва аэтатемофобии",
"Жизнь черной куклы",
"Отрубленная кисть Патриции".
Но сегодня было время "Вурдалака в огне".
Ибо пламя уже разрасталось.
Пламя чёрной чумы.