П. С. Закатов. Воспоминания родных

К 245-летию Московского государственного университета геодезии и картографии (МИИГАиК) - бывшего Императорского Константиновского межевого института - вышел в свет очередной сборник мемуаров:

Alma mater. Воспоминания. Книга VI / Сост. В.А. Соломатин. – М.: Инновационное машиностроение, 2024. – 256 с.; УДК 82-822; 82-94 ББК 20.1+85.118 А56

В сборнике опубликованы воспоминания родственников о выдающемся русском геодезисте, докторе технических наук, профессоре Петре Сергеевиче Закатове (директоре МИИГАиК в 1957-1963 гг.)



Закатова Лариса Васильевна (род. 1947),

экономист, окончила Московский институт

народного хозяйства им. Г.В. Плеханова,

невестка Петра Сергеевича Закатова

(директора МИИГАиК в 1957-1963 гг.),

вдова его младшего сына Николая (1946-1981)



П.С. Закатов и его семья

Моё знакомство с семьёй Закатовых началось через младшего сына П.С. Закатова Колю, с которым мы учились в одном классе.  Я вместе с мамой в 1959 году переехала к удочерившему меня её второму мужу Василию Илларионовичу Мельникову из Ленинграда в Москву, поселилась в Малом Демидовском переулке и стала ученицей 6-го класса школы № 325 (бывшей гимназии фон Дервиз) в Гороховском переулке, совсем рядом с МИИГАиК.

Как потом мне рассказывал Коля, он сразу обратил на меня внимание, так как я отличалась от остальных учениц по манере держаться и разговорной речи, а когда кто-нибудь пытался поправить мои питерские манеры и диалект, то с детской самоуверенностью утверждала, что это москвичи ведут себя и говорят неправильно.

Я же заметила и выделила Николая несколько позже.  Он был мальчик скромный, интеллигентный и, в тоже время, уважаемый одноклассниками. Таких называли "тихими лидерами". Я замечала, что самые озорные и непослушные ученики прислушивались к его словам и мнению.  Наша настоящая дружба началась с 8-го класса и, конечно, вскоре мы познакомились с родителями друг друга.

Первая встреча с П.С. Закатовым и его женой Н.С. Страховой прошла не очень удачно. Они разрешили Коле пригласить меня поехать вместе с ними на их дачу, а я опоздала к назначенному времени, и они ждали меня в машине около моего дома.  Пётр Сергеевич в очень деликатной форме сделал замечание, и это послужило для меня большим уроком на всю последующую жизнь.

За годы дружбы в школе, учёбы в институте, а затем и замужества я хорошо узнала родителей Николая, которые вызывали у меня чувство уважения и благодарности за доброе отношение ко мне и моим родственникам.

Особенно хочу отметить Петра Сергеевича. Это был человек красивый внешне и духовно, умный, доброжелательный абсолютно ко всем людям, независимо от их социального положения, очень внимательным к проблемам окружающих, деликатным, щедрым. В моём понимании - настоящий русский интеллигент.

Пётр Сергеевич и Надежда Сергеевна дополняли друг друга.  Он - открытый и благодушный, она -  строгая, сдержанная в проявлении эмоций. Надежда Сергеевна часто давала ему советы, которые он ценил. Но если она о ком-то отзывалась негативно, Петр Сергеевич старался её успокоить, указывая на положительные качества этого человека. Без преувеличения могу сказать, что для нас с Колей это был пример отношений в семье.

Когда появился на свет наш сын Саша, Петр Сергеевич был счастлив и иначе как "солнечный лучик" внука не называл. Любил проводить время с ним. То посадит на колени и играет на пианино детские музыкальные пьески, то рассказывает интересные истории, и было видно, какое это огромное удовольствие для обоих.

Когда начинался грибной сезон, Петр Сергеевич на даче исполнял заведённый им ритуал. Рано утром он отправлялся на станцию «Отдых» покупать газеты и грибы, которые он расставлял под соснами и елями на дачном участке. Маленький Саша после завтрака выходил гулять, и тут начиналось "действо" - собирание грибов в специальную корзиночку. Эмоции переполняли и старого, и малого. Саша верил в то, что грибы выросли за ночь, радовался своему «улову», а дедушка наслаждался этим детским счастьем. К слову сказать, любовь к собиранию грибов, привитую Петром Сергеевичем, Саша сохранил на всю жизнь.

Петр Сергеевич старался и меня приобщить к любимым им самим дачным работам.  Помню, как он обрадовался, наблюдая за мной, когда я обрабатывала розы, и вскоре подарил огромную энциклопедию по садоводству. Но, сказать правду, на этом всё с моей стороны и закончилось.  Он наверное был несколько разочарован, но не обиделся и не осудил.

Ещё один эпизод, который запомнился. После окончания Института им. Плеханова я по распределению работала в Министерстве торговли РСФСР. Ко мне обратилась молодая сотрудница с просьбой одолжить ей денег, в связи с тем, что она выходила замуж. У меня такой суммы (достаточно внушительной по тем временам) не было, я попросила у Петра Сергеевича, и он не отказал.  Финал оказался не очень удачный. Сотрудница уволилась и долго не возвращала деньги. Я в очередной раз убедилась в том, что для Петра Сергеевича важнее всего человеческие отношения. Он нисколько не проявил неудовольствия, а наоборот, утешал меня и говорил, чтобы я не расстраивалась, но пусть это будет для меня уроком на будущее.

Уже после смерти Петра Сергеевича некоторые его друзья и коллеги, с которыми я ранее была мало знакома, рассказали мне, что он всегда тепло обо мне отзывался и говорил им «у меня невестка очень хорошая». Хотя ему было понятно, что характер у меня не слишком покладистый. Пожалуй, он был единственный член семьи, с которым, несмотря на мою строптивость, у меня ни разу не было какого-либо конфликта.

Как и любой человек, Петр Сергеевич имел не только добродетели, но и слабости. Главной из них, наверное, было пристрастие, присущее многим творческим людям: он, при всей своей импозантности и интеллигентности, любил выпить – с русским размахом и удалью. Иногда его подводило чувство меры, и он мог захмелеть. Это не меняло его сущности, он не становился сердитым или агрессивным, но было заметно, что человек выпил лишнего. Один раз такой ситуацией воспользовались его недоброжелатели, и это привело к крупным неприятностям в его карьере, к уходу из МИИГАиК, с которым была связана вся его предшествующая жизнь. Он не «сломался», нашёл новое достойное место и продолжал свою научную и педагогическую деятельность. Но, как бы то ни было, всё-таки употребление алкоголя ему повредило и в конечном итоге сократило его дни.

Было у Петра Сергеевича своеобразное чудачество: он с лёгкостью мог дать крупную сумму денег, но с мелочью расставался весьма неохотно. Коля пояснил, что «у папы в карманах должна быть мелочь, чтобы покупать газеты, и просить эту мелочь бесполезно».

Надежда Сергеевна боролась с привычкой мужа читать газеты во время еды, и мы с Колей при её соучастии иногда подшучивали над ним, подкладывая вместо столовой ложки ложку для снятия пены с дырочками. Он не сразу обращал внимание, продолжал есть, нас это смешило, а он никогда не обижался.

Петр Сергеевич и Надежда Сергеевна в быту были очень скромными людьми, не любили внешний шик. Хотя достаток в их семье по советским меркам был довольно большой, гораздо выше, чем у многих. Но они удовлетворялись тем, что удобно и необходимо в повседневной жизни, без каких бы то ни было излишеств.

Петр Сергеевич неподдельно радовался самым простым вещам. Как-то при моей маме он в разговоре обмолвился, что ему очень нравятся косоворотки, которые купить было невозможно. Мама сама сшила и подарила ему косоворотку на день рождения. Он был счастлив этому, казалось бы, непритязательному подарку. И впоследствии всё время на даче ходил в этой косоворотке.

Ещё один забавный эпизод: к нам приехала в гости из Ленинграда моя сестра Натэлла, медицинский работник. В это время Петр Сергеевич приболел, и она начала его лечить, в том числе, делать уколы. Но Натэлле нужно было возвращаться в Питер, а инъекции следовало продолжать ещё несколько дней. Тогда сестра предложила научить меня делать уколы.  Для меня это было большое испытание, так как ранее я их никогда не делала и воткнуть иглу в тело долго не решалась. Начала тренироваться на подушке, но Петр Сергеевич уговорил меня сделать ему укол в присутствии Натэллы. Наверное, ему было больно, особенно в первый раз, но он не подал виду и похвалил меня, сказав, что укол был великолепным. Этот случай помог мне преодолеть боязнь.  Полученный навык очень пригодился, когда тяжело заболел Коля, и в дальнейшем.

Петр Сергеевич много работал над своими научными материалами на даче в кабинете с видом на сад, за любимым письменным столом. В перерывах он занимался физическим трудом. Особенно ему нравилось проворачивать садовым буром отверстия вокруг яблонь для подкормки.  Другой формой отдыха было прослушивание пластинок: классической музыки (очень часто слушал «Сильву»), танго, эстрады, песен из старого фильма «Дети капитана Гранта» - «А ну-ка песню нам пропой, весёлый ветер!», «Жил отважный капитан». По тому репертуару, который он слушал, можно было судить о его настроении.

Я его вспоминаю с теплотой и благодарностью за всё то, что он успел сделать для нас с Колей и для Саши! Уже прошло 45 лет с того дня, как не стало Петра Сергеевича но я, не преувеличивая, могу сказать, что таких светлых людей не встречала.

Помню, с каким почтением к нему относились его ученики, которые давно уже сами состоялись в профессии.  Доктора и кандидаты наук, профессора, доценты, ученые из разных городов СССР, приезжая в Москву, навещали своего учителя.

Петр Сергеевич умел видеть в людях главное, не обращая внимание на некоторые недостатки. Более того, был способен прощать даже явное предательство со стороны тех, кому он помог в жизни, работе, учёбе.

При его жизни всё воспринималось и принималось, как должное. А когда он умер в 1977 году, я ощутила, что мы потеряли защиту от всего тяжелого и неприятного, что ждало нас впереди, в том числе и от некоторых близких людей. Я хорошо запомнила последний день до его кончины, когда мы приехали в больницу в Измайлово, и он попросил зайти меня одну в палату. Петр Сергеевич произнес тогда очень дорогие слова о своем отношении ко мне, которые навсегда остались в моём сердце. К сожалению, это было его прощание. На следующий день его не стало. Но он остался с нами в молитвах и памяти о его любящем сердце, благородстве и мудрости.

Закатова Л.В. П.С. Закатов и его семья / Alma mater. Воспоминания. Книга VI / Сост. В.А. Соломатин. – М.: Инновационное машиностроение, 2024. – 256 с. – С. 157-163; УДК 82-822; 82-94 ББК 20.1+85.118 А56



***



Закатов Александр Николаевич (род. 1972),

канд. ист. наук, доцент кафедры истории, философии и социальных наук МИИГАиК,

директор Канцелярии Главы Российского императорского дома

великой княгини Марии Владимировны,

внук Петра Сергеевича Закатова

(директора МИИГАиК в 1957-1963 гг.),

сын его младшего сына Николая (1946-1981)



Дедушка Петя

Мне было всего пять лет, когда дедушка Петр Сергеевич скончался, поэтому воспоминания о нем у меня сохранились только фрагментарные. Тем не менее, несколько ярких впечатлений из детства осталось, причем именно то, что я запомнил сам, а не услышал из рассказов старших родственников.

Мама в своём очерке уже рассказала о собирании грибов на дачном участке, которые дедушка «рассаживал» перед прогулкой со мной. Я и вправду верил, что эти великолепные грибы выросли сами, и приходил в восхищение. В действительности благородные грибы у нас не росли. В лучшем случае – моховики, сыроежки, опята, чернушки и свинушки. Иногда зонтики. Они казались менее интересными. Но их естественное наличие обеспечивало правдоподобие появления красивых боровиков, красноголовых подосиновиков, крепких подберёзовиков, купленных дедушкой на станции. Пользой от этой инсценировки, помимо общей радости, было то, что я с самого раннего возраста научился различать грибы, знал их названия, понимал разницу между пластинчатыми и трубчатыми, съедобными и ядовитыми...

Грибы покупались во время похода дедушки в киоск «Союзпечати» за газетами. Этот киоск находился на платформе «Отдых», и в нем, кроме советской прессы, продавались тонкие детские книжки и журналы «Весёлые картинки» и «Мурзилка», которые дедушка всё время мне приносил. Так у меня сформировалась своя «библиотека», под которую выделили одну полку в книжном шкафу с дедушкиной научной литературой (она сохранилась). Иногда дедушка забывал, какие книжки он уже купил, и приносил те, которые у меня были. Я этому очень удивлялся, и меня это забавляло.

Как-то раз я расшалился, и дедушка меня отругал. Тогда я пошёл к маме и попросил её нарисовать мне Змея-Горыныча, чтобы я его мог напустить на дедушку. Он услыхал об этом и изобразил обиду и огорчение. Мне стало стыдно, и я запомнил сей случай.

Дедушка неплохо играл на пианино и пытался меня к этому приучить в домашней обстановке. Однако не успел, а потом заниматься в музыкальной школе мне не понравилось, и я, к сожалению, быстро её бросил.

Бабушка Надя не любила, когда дедушка выпивал, и старалась его «контролировать». Но у него имелась заветная фляжечка. Однажды я зашёл в его кабинет как раз в тот момент, когда он её достал. Дедушка заговорщически посмотрел на меня, подмигнул и сказал: «Бабушке не рассказывай». И я его не выдал!

Во время командировки в Китай дедушка приобрёл интересные экзотические вещи, в том числе, красивый чайный сервиз с изображениями драконов. Он стоял в серванте, и его использовали не повседневно, а лишь по торжественным случаям. Чаепитие из этого сервиза стало одной из семейных традиций.

Без каких-то подробностей, но очень приятные общие воспоминания у меня остались о прогулках с дедушкой, о поездках в Бронницкий лес за грибами, о праздновании моих дней рождения, когда собиралась вся большая семья Закатовых, увы, распавшаяся после смерти дедушки и моего папы.

Шкафы с книгами по геодезии производили на меня весьма внушительное впечатление. Я спрашивал: «А это всё дедушка написал?» Мне объясняли, что «не всё дедушка, а также и его друзья».

Собственно дедушкины научные труды я потом собрал в одно место. А из его друзей мне больше всего запомнились профессора Николай Петрович Заказнов и Гегам Ваграмович Багратуни. Бывали у нас дома и многие другие коллеги Петра Сергеевича, но с ними мне в более взрослом возрасте общаться не довелось. А Н.П. Заказнов остался близким нашей семье до самой своей смерти в 1995 г., и очень много помог маме и мне, когда умер мой отец. Он многому меня научил, поддерживал в самые трудные моменты нашей жизни. Г.В. Багратуни был не только сослуживцем, но и соседом дедушки по даче. С его семьёй мы сохраняем добрые отношения по сей день. Оба они в своё время служили в МИИГАиК и ушли в другие ВУЗы одновременно с дедушкой.

Ярко запечатлелись у меня грустные воспоминания, связанные с последними днями жизни Петра Сергеевича. Мне довелось стать свидетелем сильного кровотечения, постигшего его перед отправлением в больницу. Мне разрешалось играть в комнате бабушки и дедушки, и я очень любил старинный диван, на котором из подушек можно было строить крепость. В очередной раз я там возился со своими игрушками, а дедушка лежал напротив на кровати и читал газету. Вдруг он обратился ко мне и попросил позвать бабушку. Я почувствовал, что происходит что-то неладное, и стал стучать в стенку (у нас была такая договоренность, чтобы не кричать и не бегать по коридору до кухни лишний раз). Дедушка опустил газету и лежал на спине. Бабушка вошла в комнату, и мы оба увидели, что на губах у дедушки показалась тёмная кровь. Бабушка побежала, чтобы принести какую-нибудь ёмкость, и ей не попало под руку ничего, кроме стеклянной банки. Но она уже была бесполезна. Дедушка не мог больше сдерживаться, повернулся, опёрся на руку, и на полу растеклась целая лужа крови. Помню, я не испугался, стал помогать бабушке, но понял, что случилось несчастье. Дедушке вызвали карету скорой помощи и увезли его в клинику, из которой он уже не вернулся.

Хотя надежда была. Он оставался в сознании, его лечили хорошие доктора. Бабушка, папа и мама, другие родные навещали его. Я посылал ему свои рисунки. В эти дни я тоже заболел – простудился. 13 декабря 1977 г. я лежал в постели, мама читала мне книжку. Вошёл мой отец и сказал: «Папы нет». Все заплакали. Я не совсем осознал, что произошло, но тоже заплакал.

В похоронах дедушки я не участвовал. Помню поминки, на которые собралось множество людей. В те времена было принято устраивать поминальную трапезу дома. Даже не представляю, как пришедшие уместились в нашей двухкомнатной квартире, но всем нашлось место. Впоследствии старшие меня часто брали с собой на кладбище, чтобы посетить могилу дедушки, где он упокоился рядом со своей матерью Ольгой Федоровной.

На Новый 1978 год мне под ёлку положили последний дедушкин подарок. Я очень любил книгу и мультфильм про Карлсона. Тогда в продаже появились забавные куклы Карлсона, с бровями как у Л.И. Брежнева (хотя об этом сходстве допускалось упоминать только в «кухонных разговорах» среди самых близких). Поскольку всё было в дефиците, в свободную продажу Карлсоны не поступали. Приобрести что-то более-менее приличное, симпатичное или вкусное можно было либо при каком-то невероятном везении и отстояв огромную очередь, либо «достав» (получив эксклюзивное право покупки), воспользовавшись «блатом» (знакомством в сфере советской торговли или партийной элиты). Мне ужасно хотелось, чтобы у меня появился такой Карлсон. И вот, он ко мне «прилетел» на Новый год! Теперь трудно сказать, успел ли сам дедушка мне его купить, попросил ли родных раздобыть для меня, или мне просто так сказали, что это от него. Но для меня этот Карлсон навсегда стал ассоциироваться с дедушкой. Кукла сохранилась до сих пор, хотя мне и пришлось её слегка реставрировать, потому что поролон, которым она была набита, превратился в клейкую массу. Дедушкиному Карлсону уже 45 лет, но он, в отличие от меня, почти не изменился, и напоминает мне о «счастливой невозвратимой поре детства»…

Считаю ещё важным упомянуть о значимых для меня сведениях о деде, полученных в сравнительно недавнее время.

Предками Петра Сергеевича и по мужской, и по женской линии были священники. Его отец священник Сергий Закатов служил в Крестовоздвиженском храме Зуева, место настоятеля которого он «унаследовал» от своего отца, Петра Васильевича Закатова, который был «произведен в священники» ещё Святителем Филаретом Московским.  Прадед дедушки также принадлежал к духовному сословию, и сама наша фамилия имеет «семинарское» происхождение.

Мать Петра Сергеевича Ольга Федоровна – дочь известного и почитаемого в Зуеве священнослужителя и храмоздателя протоиерея Феодора Иоанновича Орловского, в частности, руководившего строительством зуевского собора Рождества Пресвятой Богородицы. Отец Феодор Орловский был женат на дочери священника Симеона Страхова Олимпиаде. И в предшествующих поколениях, по традициям той эпохи, предки являлись священнослужителями или дочерями священников.

О степени религиозности дедушки Пети я судить не могу, так как был слишком мал, когда он скончался. Во время Великой Отечественной войны он вступил в ВКП(б) и в дальнейшем, находясь на руководящих постах, не мог не отдавать дань «политике партии и правительства». Вместе с тем, во всех анкетах в графе «социальное происхождение» он всегда открыто писал, что является сыном священника. В нашем доме на стенах всегда висели Казанская икона Божией Матери и старинная репродукция Нерукотворного образа Спасителя в терновом венце («плата Святой Вероники») работы Габриэля фон Макса. Благоговейно хранилась наградная Библия, пожалованная Святейшим Правительствующим Синодом отцу дедушки в 1903 году (за учительские труды в Зуевской церковно-приходской школе), и несколько богослужебных книг.

Когда я в 2001 году поступил на службу в МИИГАиК, профессор Александр Павлович Юзефович (1938-2019), окончивший МИИГАиК в 1961 г., в бытность дедушки директором, и хорошо помнивший его, рассказал мне такую историю. По свидетельствам очень многих, Петр Сергеевич никогда ни на кого не повышал голоса, был одинаково вежлив и приветлив и с академиками, и со студентами, и с власть имущими, и с уборщицами, всегда старался решать возникающие проблемы спокойно и с юмором. Но один-единственный раз, который запомнился другим людям, он накричал на сотрудника. Причиной этого стало следующее. Кто-то из преподавателей или сотрудников МИИГАиК, может быть, даже сам неверующий человек, исполнил волю кого-то из своих родителей и после его (или её) кончины заказал отпевание в храме. Другой сотрудник об этом узнал и написал донос. В те времена государственного атеизма за проявление религиозности на казнь или в лагерь уже не отправляли, но карьеру да и всю судьбу ломали часто. Окружающие, как правило, если и сочувствовали пострадавшим, то исключительно тайно, в глубине души.  Но дедушку страшно возмутил такой поступок. Он вызвал к себе доносчика, и из-за закрытых дверей кабинета многие слышали, как Петр Сергеевич громко и эмоционально высказал этому человеку всё, что он о нём думает.

К сожалению (к сожалению для историка, а в каком-то смысле, может быть, и к счастью), я постеснялся расспросить профессора А.П. Юзефовича о дополнительных подробностях, не уточнил имена лиц, вовлеченных в это происшествие. Но твёрдо знаю, что Александр Павлович никогда не стал бы ничего сочинять от себя, приуменьшать или преувеличивать, искажать правду. В основе своей это повествование подлинное. И оно очень дорого мне, потому что раскрывает дополнительные грани мировоззрения и характера дедушки.

***

ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА:

Закатов Петр Сергеевич (Зуево, 25 февраля/10 марта 1907 – Москва, 13 декабря 1977) – доктор технических наук, профессор, директор МИИГАиК в 1957-1963 г.

Родился в семье священника Крестовоздвиженского храма Зуева С.П. Закатова. В 1923 г. поступил на платную вакансию Землеустроительного факультета Московского межевого института. Служил в Мостовом бюро Народного комиссариата путей сообщения. Ассистент кафедры высшей геодезии МГИ - МИИГАиК. Ученик Ф.Н. Красовского.

В 1935 г. защитил кандидатскую диссертацию. В 1936 стал доцентом кафедры высшей геодезии МИИГАиК, в 1938-1939 - начальником производственного отделения аэрогеодезического отдела Главного управления геодезии и картографии, ст. инженером редактором. В 1939 г. назначен заместителем директора по научной части ЦНИИГАиК, в каковой должности оставался до 1945 г. В апреле 1941 г. утвержден в ученом звании старшего научного сотрудника по специальности «высшая геодезия».

В годы Великой Отечественной Войны продолжал участвовать в руководстве научной геодезической работой и удостоился медалей «За оборону Москвы» и «За доблестный труд в Великой Отечественной Войне». Награжден двумя орденами «Трудового Красного Знамени». Инженер-капитан Топографической службы.

Исполняющий обязанности декана геодезического факультета МИИГАиК; в 1947 г. утвержден в этой должности. В 1950 г. назначен заместителем директора по учебной и научной работе МИИГАиК.

В 1951 г. защитил докторскую диссертацию и стал профессором по кафедре высшей геодезии. В 1951-1954 гг. заведовал кафедрой астрономии, в 1954-1964 гг. – кафедрой высшей геодезии. В 1952 г. получил персональное звание «директор топографической службы 1 ранга».

В 1957-1963 гг. – директор МИИГАиК. С 1958 г. председатель экспертной комиссии по геодезии и картографии ВАК при Министерстве высшего образования СССР.

С 1964 г. – заведующий кафедрой инженерной геодезии Московского инженерно-строительного института им. В.В. Куйбышева.

Председатель Научно-методического совета по инженерной геодезии Министерства высшего и среднего специального образования, член ряда научных советов, член редакционной коллегии журнала «Геодезия и картография», член центрального совета Всесоюзного астрономо-геодезического общества.

Автор свыше 30 научных работ и многих научных статей. Основной труд «Курс высшей геодезии» выдержал 4 издания на Родине, переведен на немецкий, польский, румынский, китайский и испанский языки.

Проводил исследования в области инженерно-геодезических работ и изучения деформации земной коры, руководил созданием программы повторных высокоточных нивелировок, разработкой методики и приборов для сооружения ускорителей заряженных частиц, принимал участие в составлении проектной документации по специальным геодезическим работам для Серпуховского Большого ускорителя протонов.

В МИСИ под его руководством при кафедре инженерной геодезии организована аспирантура, составлена новая программа курса, в 1974 г. на ее основе создан учебник «Инженерная геодезия».

В браке с Н.С. Страховой (с 1931), учившейся на картографо-геодезическом факультете. Дети Дмитрий (1932-1985), Татьяна (1934-1996) и Николай (1946-1981). Дмитрий и Татьяна окончили оптико-механический факультет МИИГАиК. Внук П.С. Закатова от младшего сына Николая Александр Закатов с 2001 г. является доцентом кафедры истории, философии и  социальных наук МИИГАиК. Правнук П.С. Закатова по линии его старшего сына Дмитрия Константин Михайлович Закатов окончил факультет прикладной космонавтики МИИГАиК в 2009 г.

Закатов А.Н. Дедушка Петя / Alma mater. Воспоминания. Книга VI / Сост. В.А. Соломатин. – М.: Инновационное машиностроение, 2024. – 256 с. – С. 164-172; УДК 82-822; 82-94 ББК 20.1+85.118 А56