Слайды

Жизнь эта вовсе не череда поверхностных картинок. Существование да, возможно…Когда человек замкнут в круг привычных действий, но не наполняется ими. Слайды дней мелькают, порой даже разнообразные и красочные, но душевные соты при этом остаются пустыми.

Человек не разрешает любви наполнить себя, потому что видит это небезопасным. Из-за прежней ли боли или из-за неверия, что чудо для него возможно. Ведь на поверхности кажется, что жизнь учит именно этому. Именно поэтому она не даёт ему счастье в том виде, как человек привык его определять или как он того желает. 
Но есть некая сила свыше, кто-то  называет её  Богом, кто-то ангелами и другими посредниками, кто-то  же напрямую духом. Главное, что эта сила ведает об истинных желаниях блуждающей в чащах своего разума души и направляет ищущего. Но порой требуется немалая сила воли, чтобы перенаправить течение своих мыслей в более позитивное русло.
Расходным материалом этому послужат время и душевные усилия. Основным же капиталом всегда останется вдохновение. На поиск именно своего  пути. И вдохновение должно регулярно подвергаться амортизации, чтобы служить человеку как можно дольше и эффективнее, чтобы он не выгорал и не позволял жизни просто с ним случаться.
А был тем самым капитаном, что способен силами души иногда даже направить ветер.

***
Лара сидела в самом дальнем углу залы, и  накручивая локон на палец, рассматривала  витраж.
 «Argentum virtus robur et studium» -гласила надпись на латинском, и заходящее солнце облекало её в ореол.
 Разглядывая позолоченные полустертые от времени буквы, девушка ловила себя на неком мистическом предчувствии. Что было для нее достаточно необычно, так как в их семье фаталистом и исследователем паранормального являлся скорее Марко.
Родители не раз сокрушались по этому поводу, отправили того даже изучать юриспруденцию несмотря на то, что он был нацелен на философский.

Лара же сохраняя внешний нейтралитет, в глубине души поддерживала брата в его желании принимать решения независимо.
И хотя она уже вполне смирилась со своей участью стать прежде всего женой и матерью, какая-то её часть завидовала той свободе, что была предоставлена брату от рождения
И тот без каких либо мук совести эту свободу нещадно эксплуатировал. Прогуливал лекции, был завсегдатаем политических вечеров и пристрастился к сигарам.
Родители наивно предполагали,  что юридическое образование пойдёт их сыну на пользу, несколько заземлит и отвратит от вредных знакомств. Но эти ожидания явно не оправдывались, хотя девушка в первое время тоже старалась его образумить.
Однако наблюдая в последний месяц в Марко этот странный,  проявившийся ещё  в детстве, неуловимый надлом, она оставила свои попытки. Просто старалась посещать те же мероприятия, что и брат, втайне присматривая за ним.

Сегодня они намеревались в компании общих друзей провести вечер на море, но собрались все кроме Марко. И девушка предполагая, что брата задержали какие-то дела в университете, вернулась на их обычное место встречи.
Но ждать дольше было явно бесполезно, и девушка нехотя поднялась со скамьи.  Гул шагов в пустой зале прозвучал так зловеще и гулко, что Ларе стало не по себе. Снова вернулось это неясное предчувствие, словно что-то неотвратимое надвигалось на неё, Лару со спины, и она не могла разобрать к добру ли это или к несчастью.
Бросив на прощание взгляд на подсвеченный и играющий сейчас всеми  цветами радуги витраж, девушка растворила двери и вышла.

***
Уля стояла на импровизированном балконе их уютного домика и думала куда же хочет отправиться в следующий раз.
Ей сегодня снилось, что она только-только  вернулась из очередного путешествия. Но как ни старалась, девушка не могла припомнить какого именно.
Не все её сны по пробуждению обрастали подробностями и оставались такими же чёткими, как при проживании. Иногда это было всего лишь мимолётное соприкосновение памяти и воображения.
Её знание о прошлом или будущем проявлялось в виде следа на песке, что вот-вот смоет море обыденных событий и разговоров.
Занятая обустройством земного быта, очищением от чужих наслоений и собственным ребёнком, девушка порой очень скучала по подобным вневременным вылазкам.
Но её скука не служила синонимом тоски или лени, скорее это была нежная ностальгия по прежним временам. Когда они с Олегом настолько были открыты друг другу, что их искренний ясный костёр загорался с первой спички.
Теперь же было очень, очень много наслоений, что подпитывали ещё и болезненные воспоминания. От этого пламя, часто прерывая своё течение, гасло и требовало всё новых  целенаправленных искр.
Вселенная всегда даёт счастливый шанс на легкость, и друзья в течение многих жизней учились брать его с первого раза, не доводя дело до  телесных заболеваний и сердечного выгорания. Они развязывали свой узел по чуть-чуть.

И сейчас взгляд девушки минуя лесные угодья и поля, старался проникнуть за горизонт. Она напитывалась чистотой весеннего дня и радовалась проросшим в этом году семенам. Всё говорило ей о том, что почва восстанавливалась,  и сад , за который она была в ответе, оживал.
Олег ремонтировал дом, и то тут то там Уля обнаруживала в нём что-то такое, чего прежде не замечала.
 Казалось, девушка знакомилась со своим возлюбленным заново, и это было странное ощущение, словно и внутри неё совершался какой-то переход. И то, что раньше вызывало в ней боль непринятия, теперь заменялрсь новым, но по-прежнему обладающим той задорно-юношеской энергией, что всегда их сближала.
В общении между собой они редко бывали серьёзными. Может только первое время после знакомства,  когда так часто задевалось их уязвимое подростковое эго, и  сердце было не в состоянии уравновесить эту энергию. Тогда между повисало  молчание, что каждый раз обучало обоих.
Наматывались круги, похожие на настоящую полосу препятствий, пока дом в очередной раз не очищался или перестраивался, чтобы энергия  обоих вернулась в природное русло.

Уля в каком-то детском восторженном порыве вытянула руки и почти коснулась шифера крыши. Этой весной у неё часто менялось настроение, и девушка даже подумывала, не беременна ли она. Но каждый раз природа отметала её предположения, подсвечивая не до конца зажившие рубцы.
 Олег обладатель совершенно иного течения энергии испытывал схожие чувства. Конечно, его мысли в силу взятых им задач всегда были более заземлёнными, погруженными в водоворот материи. Но весну ясно ощущал и он, тот ранний тонкий эфир, что разливался в воздухе и блуждал между юных яблонь и груш. В этом году их сад тоже переживал обновление, и каждое прижившееся дерево было им обласкано.
Олег смотрел на девушку украдкой из сада и уже достаточно спокойно вспоминал зиму, что  выдалась такой снежной и суровой .
У обоих была предрасположенность любить один раз, той настоящей глубокой свободной от драм любовью. Она раскрывалась слой за слоем, проходя разные сезоны в своём становлении.
Это не походило на какой-то  расхожий любовный сюжет, и происходящее даже порой обескураживало своей непредсказуемостью. Снаружи ничего не было видно, но только двое ощущали, какая глубина и прописанный между строк тайный смысл кроется за всем, чем они сейчас жили. Происходил разрыв земного шаблона о том, какой бывают отношения и жизнь в целом. Их красочные слайды постепенно наполнялись и смыслом.

Видимо, будучи ещё душами вне пределов земного тяготения они стремились сделать свою историю намного интереснее.
Олег взял больший груз на себя, нацелившись выйти из материальных плотных шаблонов, чтобы принять чудо, как есть.
Уля же поставила себе задачу простить и освободить их непростое прошлое, научиться смотреть на происходящее отстранённо и доверять интуиции.
Друзья во что бы то не стало стремились сохранить присущую обоим лёгкость и оптимизм, какой бы родовой груз не был ими взят изначально.

Сейчас стоя на балконе и обозревая окрестности, девушка чувствовала себя в моменте абсолютно счастливой.
Она радовалась тому, что доверилась потенциалу и не стала рубить с плеча. Тому, что где-то там за пределами в соавторстве с Олегом написала такой сюжет. И что они опять вспомнили, как общаться сквозь время и расстояние.
А ещё о том, что им обоим  достало веры и терпения пройти этот путь. Взращивать сад, перестраивать дом и принимать  себя и друг друга несовершенными.
Ибо их сила, которую прежде Уля видела лишь в тотальной честности с собой, была замешана на несколько другой основе.
На легкости, вдохновении и доверии миру, что друзья расширяли, творя в соавторстве свои миры.