Глава 2

Сна не было. Нина опять села на кровать, сжала руками голову и посмотрела в окно. Полная луна с оспинками на лице, низко висела над окном. Тучи исчезли и по всему тёмному небу, замерцали звёзды. Мысли-мысли-мысли, она хорошо знала беспощадную ценность мысли, которая была радостной и жестокой…
В середине августа она вернулась из города. Первая попытка поступления в институт, провалилась. Экзамен завалила, не добрав двух балов, мать искренне переживала, а отец радовался – вот и хорошо, поступит в другой раз, а пока пусть потрудится на колхозной Ниве, для практики. – И устроил счетоводом в бригаду. Месяц спустя перевели в контору сельсовета секретарём-машинисткой и одновременно оператором связи.Урюпинка, была центральной усадьбой и все нити полевых станов, бригад, тянулись к ней, как к центральному руководству. Работа не пыльная, но тяжёлая в смысле оперативности и внимательности. Здесь память была напряжена до крайности – сортируй почту на имя сельсовета, по кабинетам, печатай приказы, по становления, объявления, соединяй с бригадами по радио, с отделениями и это с утра и до позднего вечера. И Нина тянула этот воз. Как в той песне – тут за день так накувыркаешься, что не один конспект не лез в голову. А хотелось другого, настоящей работы – в поле, с землёй, с травами и уборкой зерновых, а может даже на ферме, со скотом. Тяжело правда, но зато видимое тобой дело! А, здесь?.. Но пока ничего этого не предвиделось и она, скрепя сердцем, работала. Вечерами была на посиделках или в сельском клубе, но и там не находила удовлетворения. Все девчонки по парам, не заметно исчезали и она уходила домой. Мишки не было. Всех мальчишек призывного возраста, по повесткам, увезли в районный военкомат. Ему служить, а ей, что делать? Экзамен завалила, работа не интересная, за муж не выйти, скука несусветная! Может податься в город? В областной центр… А, что там? Какая работа? Нет, это не дело. Вот и сегодня, потолкавшись в клубе среди пар, вернулась домой. Села на подоконник у раскрытого окна, с грустью посмотрела в тихую ночь, глубоко вдыхая запахи увядающей осени. Где-то далеко у реки поднимался сизый малярийный туман, слышался трескучий говор трактора, какие-то голоса и далёкий смех. Она перекинула взгляд на землю, завораживаясь взглядом, на тенях веток, в замысловатых узорах. Нина повернула голову и сквозь ветви опавшей сирени, увидела яркую, медную луну в ореоле мерцающих звёзд. Конец сентября, но как тепло и тихо, и только в комнате где-то надрывался сверчок, а на стене громко тикали ходики. Нина улыбнулась своим мыслям, шевельнулась штора от колыхнувшегося ветра, потянувшего за собой запах реки, свежей рыбы и леса. Откинулась головой к проёму окна и на её лицо упал свет луны, ярко высвечивая густые брови, чистый лоб и ярко сочные губы, тёмно-русая коса красиво покоилась на груди, высоко вздымаясь в ровном дыхании. Её мысли, красивой птицей, скользили над лунной землёй, паря в девичьих грёзах и сладких мечтах, которые порой волновали её до отчаянной стыдливости… Где-то лопнула сухая ветка и Нина, вздрогнув, посмотрела сквозь голые ветки, вдоль седой от луны улицы, она была пустынной. Она вздохнула и подумала о Мишке. После выпускного они виделись ещё несколько раз, по-соседски, перебрасывались словами через забор, вечерами в клубе, даже целовались А, последний раз у Реки в кустах, Мишка завалил её на траву, целуя в губы, задрал подол юбки и торопливо шарил рукой, как хозяин на собственном огороде… Нина, от неожиданности растерялась, задыхаясь в его поцелуе, но когда он коснулся голой рукой, её заповедного места, она вскрикнула и с силой оттолкнула Мишку и влепила ему пощёчину, вскакивая одёргивая юбку, с обидой разрыдалась – зачем-зачем он так, по скотски, словно вывернул душу, как бельё на изнанку… А, где же та прелесть от которой женщины теряют рассудок, та сладкая песень стонов?..
Тема интимных отношений на селе была знакома ещё с детства и не только у парней, но и девчонки в юном возрасте, уже познавали мелодию постельных вздохов, на родительской практике. И это не считалось постыдным, а, что здесь?.. Грязь и скотская потребность. Нину не особенно тянуло к природному зову, она была ещё на перепутье, с одной стороны сказочный принц из детской сказки, с другой Мишка и вот он сам всё испортил.
Мишка подошёл сзади к плачущей Нине, с легка положил ей руки на плечи с нежной лаской произнёс:
-  Нина, я же люблю тебя.
Она сквозь слёзы отозвалась:
-  Любишь, а, что творишь…
-  Прости. Я думал так лучше, мне служить, ты бы родила…
Она сквозь слёзы посмотрела на Мишку, ещё всхлипывая, ответила:
-  Ну зачем? – Зачем же так?!
-  А, как? Все так делают, я же жениться на тебе хочу.
-  Не говори ничего, - всхлипывая сказала Нина, - пошли домой.
С тех пор они не виделись. И теперь вспоминая о нём, с досадой подумала: «И зачем оттолкнула Мишку, ну захотел он, ну и, что?.. А, ты сама разве не хотела… Подумаешь в кустах, всё равно это будет и, скорее, что с ним.» Нина зажмурилась, вспоминая его торопливые руки, улыбнулась и открыла глаза, перед ней висела огромная луна, которая уже успела зацепиться за провода, она опустила взгляд и тут же увидела Мишку, он стоял у забора и смотрел на неё, луна чётко освещала его высокую фигуру и длинная его тень, упала через дорогу.
-  Ой Миша! – Воскликнула Нина и спрыгнула с подоконника в сад.
-  Здравствуй! – Сказала она, - а я только-что думала о тебе, ты уезжаешь?..
-  Да. – Ответил Мишка.
-  Когда? – Спросила Нина, подойдя в плотную к забору.
-  Завтра в десять, от конторы, придёшь?..
-  Спрашиваешь, обязательно приду!
-  Может погуляем? – Спросил Мишка.
Она понимала, для чего он её приглашал, только сама сейчас об этом думала. Можно пойти и отчаянно любить его, до первой зори, до чистой росы, но что-то, удерживало и она ответила:
-  Поздно уже…
-  Мы не долго, до околицы и назад.
-  Не надо Миша. Тебе служить, мне учиться.
-  Боишься?
-  Нет, не боюсь, но не хочу, вот так, по-воровски, вернёшься, тогда.
-  Не обманешь?
-  Возьмёшь какую оставляешь…
-  Знаешь Нин, - у Мишки надломился голос, - мне так не будет хватать тебя там…
-  Служи. Я дождусь тебя, честно! – и Нина протянула к нему руки, положила на плечи, тихо произнесла:
-  Разреши, я тебя поцелую…
Мишка поднял голову и порывисто, через забор, прижал к себе Нину, жадно, со стоном, впился в её рот. Она замерла, непроизвольно закрыла глаза, ощущая больной поцелуй, не отстранилась, позволяя ему насладиться прощальным поцелуем. Мишка разжал объятия и, Нина быстро отстранилась, чувствуя боль в груди от кольев штакетника, остро пронизывающая её тело.
-  Не уходи.
-  Хорошенького помаленьку. – пятясь от забора произнесла Нина.
-  Погоди, скажу что-то… - Мишка попытался перепрыгнуть через забор.
-  Даже не думай. Обижусь, слышишь?
Мишка так и замер с занесённой ногой, а Нина, пятясь-пятясь, ловко взобралась на подоконник и мгновенно оказалась в комнате
-  Нина! – Позвал Мишка.
-  Нет-нет Миша! До завтра. – И она быстро закрыла окно, опустила штору, выключила свет. Сердце учащённо билось, она разделась и юркнула под одеяло и, следом шальная мысль – зачем?..
***
Проводы были шумными, с песнями под гармонь и плясками подвыпивших мужиков и баб. Стоял гул приличной толпы на площади у сельсовета. Двадцать пять парней уходило из села. «Откуда набралось столько?!» - Удивилась Нина, всматриваясь в лица призывников, узнавая и не узнавая их. Все они были наголо стриженные, в поношенной, но чистой одежде, шумно толпились среди родных и друзей, многие были с девчонками. Мишку она увидела сразу, он выделялся среди всех, высоким ростом и вертел головой по верх толпы, высматривая Нину. Она улыбнулась и вскинула руку, Мишка быстро подошёл к ней, взял за руку, потянул за собой к своим.
-  Куда? – Спросила она слегка упираясь.
-  Ну, чего ты? Родители ждут. Пошли.
-  Не удобно Миш, ещё подумают, чего…
-  Не подумают, они всё знают.
-  А, что они знают? – И Нина упрямо встала.
Мишка улыбнулся и серьёзно сказал:
-  Что ты моя невеста.
-  Миша, ты, что? Я ведь тебе ничего не обещала!
-  А, ждать, ждать то ты обещалась.
-  Но не невестой же?!
-  А, кто говорил – какую оставишь, такую возьмёшь?.. – И Мишка снова потянул её за собой.
Она нехотя пошла, не ловко поздоровалась, опуская взор. Смущение одолевала её, а отец и мать Мишки, улыбаясь по-новому оглядывали её со всех сторон, «Как лошадь на базаре…» - С досадой подумала она и хотела уйти, как заиграл духовой оркестр – прощание славянки и прозвучала команда районного военкома – на посадку!
Все двинулись к автобусу с раскрытыми дверями, стоявшему чуть в стороне. И сразу же толпа загалдела, жалобно всхрапнула гармошка мехами, спешно полились напутственные слова и звонкие поцелуи. Мишка хотел было обнять Нину, возможно даже поцеловать, но она отстранилась и почти у самой двери, сказала:
-  Езжай спокойно, я дождусь.
-  Быстрей-быстрей! – Торопил военком, выхватывая из толпы то одного, то другого призывника.
И Мишка, открыто глядя в глаза Нины, понуро не то сказал, не то спросил:
-  Дождёшься, чтобы потом выйти за муж за другого?.. Не жди, я не вернусь…
Толпа провожающих ринулась к автобусу и как волной оттеснила Нину от двери, она вскрикнув позвала:
-  Миша! – Но его уже не было, она глянула в окно автобуса, но и там его не заметила.
Автобус с призывниками закрыл двери, музыка смолкла, автобус тронулся и, толпа стала расходиться.
«Зачем он так сказал?..» - Подумала Нина, глядя в след уходящему автобусу.