Смерть вампира Глава 50

Глава пятидесятая
Во время войны некоторые правила лучше отменить или ради этого стоило объявить войну. Первый одомашненный монстр


Келсиос умчался к месту встречи с сестрой, устроившись на дереве посередине леса, они вели неспешную беседу.

– Тарья в чем дело? – спросил он сестру.

– Бандиты, прошлое и настоящее Бориса Вайриха, – ответила Тарья.
– Что желают? – уточнил Келсиос.

– Убить. Причина обычная, как всегда деньги и власть. В дом вряд ли сунутся. Думаю, тебе бы не мешало послушать, что там происходит в доме Вайрихов. Вообще Борис начал появляться в видениях. В любом случае, он нужен Ванде, – ответила на его вопрос сестра.

– Об этом я и сам подумал, не далее, как сегодня, и не поверишь в связи с убийством. Это так отступление. Из нашего дома не слышно, я проверял, из университета тоже. Странно, Вайрих не походит на человека способного подставиться, – удивился Келсиос.

Вампиры старались жить в зоне досягаемости мыслей друг друга, хотя бы по цепочке. Ванда появилась позже и естественно пошла против логики.
– Я могу подежурить, или ты думаешь, я не справлюсь с парочкой уголовников, – предложила свои услуги сестра.

– Ага, за дурачка меня держишь, так я тебе и разрешил, Тарья ты сама не справишься, очень сложно. И потом, трактуя виденья ты доложила, в дом негодяи не сунутся. Назови имена сестра, и никому не придётся дежурить их через час сожрут счастливые Белисар с Агостоном, – предложил простое решение Келсиос.
– Понимаешь, в видениях имена и фамилии, а тем более адреса не прописаны. Так что лучше послушать, вдруг Борис назовет кого-то мысленно, а может и вслух. Есть ещё вариант прослушивать мысли всех его коллег, – внесла предложение Тарья.
– Вот видишь, а мысли людей могу прослушать только я. Последнее отметаю сразу, оставлю на самый крайний случай, я рехнусь, ты не представляешь, какая это пытка, они же не думают то, что тебя интересует. В их головах такая дрянь и мусор, – пожаловался вампир сестре.

– Ясно, отбрасываю все и держу под контролем только это событие. А ты признайся, интересно посмотреть, как живёт Ванда? – спросила сестра.
– А ты как думаешь? Белисар в курсе, намечающейся охоты или скрываешь? – отомстил он сестре.

– Конечно в курсе. Спрашиваешь ерунду, он не простит мне, сокрытие такого события, сровняет с землей полгорода, от обиды, все доложила, и Агостону, куда его денешь - брат. Фоас, отмахнулся, сказал, что вполне хватит нас четверых, обещал подстраховать, без энтузиазма, – ответила сестра.

– Вот видишь, и Белисар пойдёт с тобой. А приоритет за мной. Насчёт Фоаса понятно, он же знает, чем закончится охота. Когда Фоас принимал участие в охоте на людей, тут всё логично. Отец не убивает людей, даже если они твари. Я надеюсь, вампиры Борису не угрожают? Если нет – я сам, – отказался от помощи брат.
- Нет, не угрожают, - честно призналась Тарья.

– Ванда в этих видениях присутствовала? – задал самый главный вопрос Келсиос.
– Келсиос ты же знаешь, как я вижу Ванду, ничего не поменялось, тени. Скажи спасибо, хоть так. Ты, когда намерен поговорить с Фоасом? – поинтересовалась она.
– Любопытство загрызло? Не надейся я не возьму тебя с собой. И потом форсировать события в свете полученной от отца информации, не имеет никакого смысла. Он такое мне доложил во время драки, повременю, вечность она знаешь, напрягает, а так просматривается перспектива, и есть чем заняться в процессе, – ответил он сестре.
– Поведаешь? – скрывая крайний интерес, спросила она Келсиоса.

– Ванда может стать одной из нас на смертном одре или в случае добровольного перехода, а что такое этот переход не сказал, оставленное на потом, знать не желаю. Отец разрешил поиграть в счастье, выполняю программу. Только прошу братьям не трепись, – неожиданно дал ответ Келсиос.

Тарья опешила от откровенности и немедленно заподозрила подвох, брат никогда не выдавал информацию без чёткого расчета. Умысел присутствовал, просто Келсиос не озвучил его. Приняв решение жениться, он заручался поддержкой Тарьи, знание перспектив расширяло диапазон его влияния. Только Тарья могла уговорить Белисара, не становиться в глухую оборону и не настраивать против Ванды Агостона.
– Подожди, откуда у отца такая информация? Келсиос, ты гранитный стоик, даже не попытался выяснить все подробности, по каким таким признакам Фоас определил, что Ванда может стать одной из нас? Судя из прошлого опыта мы все попали в расклад случайно. Или он жил рядом с нами и ждал? – засыпала брата вопросами Тарья, осчастливленная невероятной информацией из первых уст.

– Тарья, ты триста лет знакома с Фоасом. Скажи, когда он отвечал на праздные вопросы. А случайность — это спланированная акция судьбы. Так что может и ждал, смотрим проводим аналогии, – ответил он сестре.

– Никогда не отвечал, твоя правда, – уверено, не размышляя ни секунды, ответила Тарья, в преддверии такой захватывающей перспективы, ни один вопрос связанный с Вандой нельзя отнести к праздным.

– Сестренка, а кто тебе мешает подойти к отцу, как сейчас ко мне и поинтересоваться, почему он выбрал тебя или Белисара, или вот меня, есть какой-то механизм, - предложил очевидное решение Келсиос.

– Понятно, что никто не мешает, но Фоас промолчит. Получается, простого ответа не существует, - вынужденно согласилась с братом Тарья.

Они задумались о жестких правилах в их семье, хотя что-то подсказывало Келсиосу, ему придётся задать отцу ещё много вопросов.

– Думаю, отец приберег разъяснения для второй части. Лично я пока в расширенных пояснениях не нуждаюсь. Ванда жива, о добровольном переходе ничего неизвестно, и на кой хрен, мне подробности? В любом случае, речь идёт о годах, если не десятилетиях, успеет рассказать или я сам отыщу ответ, – из его слов Тарья поняла, что брат не желает обсуждать с ней эту тему, ручеек откровенности иссяк.

 - И как, получается, быть счастливым? – вопрос относился к глупым, вампирам такие вопросы не задавали.

– Тарья, когда вампиры ждали? Как подумаю о сроках, готов всей стране глотку перегрызть. Хорошо, что каким-то придуркам пришло в голову тронуть Бориса. Тарья эти недоумки все мои, хоть душу отведу. Ты, надеюсь, догадалась, поговори с братьями, во избежание недоразумений, – обратился он к сестре.

– Мог бы и не предупреждать. Они же мысли слушать не желают, так что все в порядке. Келсиос, я понимаю, как тяжело, уступаю без обсуждения. И ребятам скажу. А ты что, правда, ни разочка не подслушал и не подсмотрел? – лукаво спросила она брата.

– Один раз дошёл до дома, и ушёл. Нельзя. Она не приглашала. А повод ты подкинула только сейчас, – ответил Келсиос.

– Вот это контроль над собой. Я бы не утерпела. Так ты правил никогда не нарушаешь, даже если никто не знает? – уже серьёзно спросила Тарья.

– Не нарушаю, на то они и писаны, а подслушивать не захотел. Так интереснее. Мыслей не слышу, и подслушивать не стал, – признался он сестре.

– Ты таки гурман, – восхитилась Тарья.

– Такой есть. Признайся, это случаем не твоя придумка, чтобы скуку чуть разогнать, нас друг к другу подтолкнуть, если ты…, ну ты поняла, – упрекнул её вампир.

– Не, я. Но поискать виновника не помешало бы, – очень серьёзно сказала Тарья и умчалась на максимальной скорости.

– Люди сами умеют устраивать в своей жизни бардак покруче любого распорядителя, – отмахнулся вампир.

Тарья знала, брат не разрешит ей находиться с ним у дома Ванды, злить и отвлекать просто опасно. Его беспечность ей не понравилась. Правда, в какую сторону смотреть, сестра не представляла, видения молчали, по этой причине вампирша ошиблась, Келсиос отслеживал абсолютно всё. Тарья подумала:

«Если ждать – люди живут иногда очень долго. Выходит, убив намеренно сделать вампира из неё не получится. Убивать нельзя и ждать невыносимо. Келсиос знает почти всё, он найдёт способ решить проблему. Он самый умный и самый добрый из нас. Может, не стоило его предупреждать о потенциальном убийстве, глядишь решение вопроса и ускорилось. Тарья что за бред ты несешь. Ты сама умирала почти насильственной смертью…. И опять, убийство Бориса не убийство Ванды, она в видениях не присутствовала. Девушка не знает кто мы. Случись, что с Борисом она переедет к матери. Мы последуем за ней. Америку ненавижу, в южных штатах мало лесов. Определенно стало веселее жить».

Ванда приехала домой загнала автомобиль в гараж. Через час Келсиос тенью, переместился во внутренний двор и спрятался среди деревьев. Люди не замечают присутствия вампиров, а если вампир прячется, обнаружить его невозможно.
Воцарилась тишина. Ванда находилась одна в доме, Келсиос не видел её, мимо окон девушка не проходила, оставалось надеяться, на звонок по телефону:

«Я обещал себе не подглядывать и не подслушивать, намерения ха-ха. Надеюсь, эта слежка не проделки Тарьи, по развлечению меня. Если так, сживу сестричку со свету».

Его терпение увенчалось успехом, позвонила Марина.
– Ванда, тебе случайно мои перчатки не попадались? Забыла где-то, может у тебя в машине? Скоро зима окончится, нет желания новые покупать, – озвучила девушка причину звонка.

– Не смотрела и в гараж не пойду. Если что завтра попробуешь найти, - ответила она.

– Чего у тебя такой голос? И настроение на нуле? – поинтересовалась Марина.
– Да, я дремала, – соврала Ванда.

– Тебе надо больше общаться, может, передумаешь, и пойдёшь на тусовку? – не унималась Марина.

 – Нет, Марина, мне там делать нечего, честно. У замка я просто замёрзла и весь восторг, – отказала второй раз Ванда.

– Как знаешь, Сергей ждёт, – отмахнулась Марина, не найдя в её лице заинтересованного слушателя, отключила телефон.

«И много я узнал? Про Сергея? Так меня от него тошнит»:

Спросил сам себя вампир, валяясь на голой земле под деревом.
Ванда задавалась другим вопросом:

 «Чем же теперь заняться? Готовить еду не собираюсь, салат и гренки остались со вчерашнего дня».

В электронной почте обнаружилась куча писем от мамы, тон становился всё резче с каждым сообщением. Вздохнув, она написала коротенький ответ:

 «Мама! Прости, за тишину в эфире. Мы с друзьями осматривали местные достопримечательности. Сегодня второй солнечный день, в основном пасмурно сыро и холодно. Стараюсь много гулять. Целую, Ванда».

Ванда решила пообщаться с лесом. Открыв такую завораживающую возможность, девушка хотела убедиться, в том, что в прошлый раз ей ничего не показалось. Одевшись, вышла во внутренний дворик. Открыла калитку и медленно побрела по лесу. Келсиос увидав, чем девушка занята вечером подумал:

«Какого беса её понесло в лес, это неправильно и очень опасно. Нашла время для прогулок. Вообще, как они живут? Каменная громадина, посреди леса. Борис уверен в своей всесильности. Даже мы не уверены в своей. Глупость, помноженная на уязвимость, нет, Ванда недостаточно защищена. Со свадьбой надо поторопиться».
Монстр, загнанный в дальний угол попробовал клетку на прочность.
Келсиос тенью скользил за деревьями, зная, Ванда не сможет его заметить, если только он сам не выйдет на её дорогу.

Подойдя ближе, вампир не смог отвести глаз от бледного лица девушки, сжал челюсти, чтобы зубы не лязгнули и металлический звук не испугал любимую, и подумал:

«Может, я сошёл с ума? Какой-то кошмарный сон, монстр крадется за девушкой. Нашёл сравнение, какой сон, Келсиос, ты не спишь без малого восемь сотен лет. Кошмарнее твоей реальности снов не придумать».

Келсиос отметил, Ванда не просто гуляла, её перемещение имело цель, она остановилась у дерева и прикоснулась к стволу дерева рукой. Келсиосу показалось, лиственница качнулось в её сторону, он подумал:

«Келсиос тихо, дерево точно качнулось в её сторону, хоть такого и не может быть, вампирам ничего не кажется. Она, возможно, не замечает, а я отчетливо вижу».
– Привет, – тихонько прошептала Ванда, обхватила дерево руками и прижалась к нему всем телом, положив лицо на шершавую кору.

Келсиос видел, как её усталость уходит, как девушка успокаивается. Прошли долгие семь минут и пятнадцать секунд, Ванда разомкнула руки, погладила дерево рукой и направилась к дому. Лес делился с ней своей энергией.

«Она живёт какой-то странной жизнью. Бредет от реальности к реальности. Почему? Ищет, где пристать? Я обязательно спрошу, при случае, что заставило её обратиться к лесу. А может она как я, мечтает превратиться в дерево, камень или дождь, говорила же, что желает уйти, и не вернуться. Мечтатель. Сам поспособствовал, возможно, как-то отыскала способ общаться с энергией леса. Никогда не знаешь, что получишь, запустив процесс. Кому-кому, а тебе известно, девушка только с виду человек, а кто она на самом деле спросить не у кого».

Вампир вспомнил договор с девушкой и отметил, книга лежит последней в стопке, открыта на нужной странице, куда обращаться за ответом не указано:

«Интересно как далеко она продвинулась в поисках ответа о моей сути? В свете принятого мной решения жениться, если она не найдёт ответ, придётся признаваться самому. Ванда должна знать за кого она выйдет замуж. Что же я затеял? Монстр идиот».

Но в свете полученной информации вампир не сомневался в правильности принятого решения.

Ванда зашла в прихожую одновременно с отцом, поднявшемся из гаража.
– О привет, ты откуда? – спросил он дочь, не успевшую раздеться.

– Соврала маме в письме о прогулках, раскаялась и решила пройтись по лесу. Не волнуйся с дороги я не сходила, и за замкнутый периметр не совалась, – ответила Ванда.

– Сейчас я переоденусь и что-то приготовлю, но я бы не гулял сам по лесу, – Борис на её признание отреагировал предсказуемо.

– Гренки и салат вчерашние, больше ничего нет, – перечислила, Ванда набор еды в холодильнике и дополнила, - если что, я, вроде, как хочу есть.
– Ожидаемо. Я всё приготовлю. Не волнуйся, пять минут, – успокоил её Борис и скрылся в кабинете.

Келсиос перебрался на дерево, поближе к окну огромной кухни, и слушал, как семья Вайрих проводит вечер. Получив разрешение, решил воспользоваться ним по полной программе. Вампир вообще не особенно изучал жизнь людей в семье. Вернее, опираясь на многовековой опыт и свой опыт человека, примерно догадывался, как все происходит. Хватало подслушанных мыслей и мимолетных наблюдений. За сотни лет, ничего принципиально не изменилось.

Сейчас у вампира появилась заинтересованность, а это в корне меняло дело.
Минут через пятнадцать отец и дочь встретились на кухне. Келсиос изначально просчитал, и устроился так, чтобы не только слышать, но и видеть, в очередной раз, удивившись беспечности людей, он подумал:

«Обнести задний двор забором, и успокоиться, злоумышленнику главное попасть внутрь, а потом делай, что пожелаешь, под прикрытием каменных стен. Хотя Вайрих считает себя достаточно сильным и защищенным, что его могло отвлечь, почему он пропустил занесенную над ним руку? Или Тарья зараза, решила сыграть со мной, в нарушение правил без их нарушения?»

Борис выбросил в ведро салат и гренки.

– Ладно, мясо. Но жевать на следующий день несвежий бурьян и жареный хлеб? Ванда, зачем ты вообще ела гренки. Я тебе это запрещаю, – отругал её Борис.
– Папа, придётся признаваться, я вообще ничего не ела с утра, твоё предположение ошибочно, - не стала врать девушка.

– Ещё лучше, - вздохнул Борис.

Келсиос отметил агрессивный тон, и проследил за выражением лица Ванды. Она сияла. Келсиос задал себе мысленный вопрос:

«Ну, как тут поймёшь, если не слышишь, её мыслей?»
– Ты же где-то пропадал, и я пошла по пути наименьшего сопротивления, – оправдалась Ванда.

– Путь наименьшего сопротивления, заказ нормальной еды в ресторане, от моего имени, – объяснил он дочери в чем состояла её ошибка.

– Исправлюсь, – легко согласилась послушанная дочь.

Борис нарезал салат и поставил вариться рис. Келсиос не понимал, что происходит, вкус еды исчез из его жизни после перерождения, запахи остались, но еда менялась, и запахи часто не говорили о вкусе, современной человеческой пищи.

- Марина настаивает на продолжении банкета восьмого марта. Вот опять звонила с предложением, - доложила она отцу.

- Что опять у замка? Передают похолодание снегопады и мороз. Весна какая-то аномальная. Минимум до пятнадцатого, - предупредил Борис.
«До двадцать второго»:

Мысленного поправил его вампир и отметил Борис злится по-настоящему, а дочь не реагирует или не замечает.

- Нет развалины никого больше не прельщают, гулять планируют в ресторане, как ты и предположил, - ответила она отцу.

- Ещё лучше. Мечтаешь второй раз насладиться пьянкой. Ты бы не приближала к себе эту девушку, она…, а не хочу сплетни разводить, – не меняя тона, предупредил Борис.

– Па, перестань, они меня сами к себе не приближают, а ты что на всех моих однокурсников досье собрал? - строго спросила она отца.

После минуты молчания Борис вернулся к затронутой теме:

- А ты думала пустил на самотек? Ладно, они безответственные дети. Сам бесновался в их возрасте. Правда, я тогда за себя отвечал, серьёзно относился к жизни. Женился в девятнадцать. Я понимаю тоска, придумай что угодно, гулять с этими уродами я тебе не разрешаю. Перед тобой тиран в моем лице злобный и безапелляционный. Люся отдыхает. Хочешь сгоняй в Киев или во Львов. Давай я позвоню Петру, развеешься. И у меня камень с души спадет. Развлечений здесь мало, но выбирай из серии безопасных.

- Папа, ты реальный тиран. Что спровоцировало? - выбрала главное Ванда.

- Рассказал мне Петя, как вы подготовились к походу, безобразие, больше с этими ушлепками я тебя никуда не пущу. Устроили пьянку пополам с травой, на кого ты там можешь положиться? Если какой случай? – задал резонный вопрос Борис.

- Я уже извинилась за свою глупость. Не подумала, что моя шутка насчёт восьмого марта так тебя расстроит. Я отказалась идти в ресторан два раза, и своего мнения, как тебе известно, не меняю, - очень серьёзно ответила Ванда.

- Есть границы, где моё чувство юмора заканчивается. Подбери себе других друзей вместо этой шайки. И ещё, если собираешься находиться за рулем больше двух часов, с тобой поеду я или Пётр, а начнешь скрывать, найму Петра в водители, и поверь, ключи от автомобиля ты у него не выпросишь, он знатный служака, – предупредил Борис дочь.

Келсиос, опять услышал ненавистное имя и сцепил челюсти от ярости. Успокоило вампира только отсутствие заинтересованности со стороны девушки. Тирания Бориса ему понравилась, и он мысленно вступил в беседу:

«Отлично. Я сделаю всё от меня зависящее, чтобы у тебя не было лишних проблем и добавилось времени на заботу о дочери, собственно я этим сейчас занят».

– А вот с друзьями напряженка. Не водятся с такими как мы, простые обыватели, не смешиваемся мы с ними, но я приняла к сведенью, – спокойно отреагировала на тиранию Ванда.

– Да, с друзьями и у меня напряженка. Один по жизни остался и других не предвидится, – согласился с дочерью отец.

– Мне кажется у тебя сложилось превратное впечатление. Это не эпатаж, и не демарш. За много-много лет я попала в зону комфорта, у тебя в доме, отлично себя чувствую, и это состояние позволило мне определенный неадекват. Папа, чтобы тебе не показалось у меня все под контролем, - ответила отцу Ванда.

- Моя вина, я обрек тебя на жизнь с Люсей. Отступил, но из любви к тебе, - извинился он перед дочерью.

До последнего ответа девушки, Келсиос решил, что победил отец семейства. Вышло наоборот. Борис замолчал. Раскладывал еду по тарелкам.
Келсиос прислушивался к его мыслям и удивился, как отец девушки уступил через «не хочу»:

«Ей у меня хорошо. Пусть творит что угодно, чем насыщеннее будет её жизнь, тем больше шансов, что она окончательно согласится. Категоричности уже поубавилось. В конце концов можно найти другие способы её контролировать. Петра пока вовлекать не стоит. Тем более она не выступает против него. Это намного важнее».
Келсиос услышал достаточно и никакой конкретики:

«Интересно, что является ключевым в этих размышлениях? Пётр тоже вроде не в теме, но он меня злит, как все непонятное и неизвестное. Борис почему-то доверяет этому Петру. Разве можно доверять дочь мужчине? Надо, наконец, познакомиться с Петром, благо такой повод, безнаказанно вторгаться в её жизнь, этот служака рано или поздно появится в доме Бориса. Собственно, я скоро поселюсь в её жизни, а она в моей и Пётр исчезнет за ненадобностью. Наверно, Борис что-то подозревает и озабочен её безопасностью. Но он все равно просмотрел угрозу».

– Что-то случилось? – спросила Ванда.

– Да вроде нет, все более-менее. Готов понести заслуженное наказание за необоснованное нападение, - ответил Борис.

– Принимается, приглашаешь меня в ресторан в Мукачево. И никаких отговорок, - приказала она.
 
– Ванда, мелкий провокатор, подстрекаешь, пугаешь и думаешь, это тебе сойдет с рук! Могла бы просто сказать, что одурела от одиночества и хочешь в ресторан, - обрадовался Борис такому простому решению проблемы.

– Папа, я почему-то нервничаю, мне неспокойно, как будто за нами, кто-то наблюдает, дней пять или чуть больше. Я хочу находиться рядом с тобой, – услышали её текст Борис и Келсиос и оба обомлели.

- Завтра после занятий заеду, - предупредил он дочь развивать тему не решился.
Келсиос первый пришёл в себя и подумал:

«Ванда живёт с любящим домашним монстром, который сожрет любого, кроме неё. Монстр рычит, а она не пугается, знает, защищена его любовью. Но если Борис относится несерьезно к её предчувствиям, которые сами по себе странные, я-то знаю, насколько она права. А чему я удивлён – моя работа. Процесс запущен, а что она выудит, куда направит свои устремления – не в твоей власти. Дочь хочет защитить своего отца. Тарья ничего не подстраивала».

Келсиос отследил свой энергетический поток, он находился рядом с её потоком, вампир испытал что-то напоминающее, нежное прикосновение.
Глядя на семейную идиллию, он подумал:

«На человека, испытывающего дискомфорт или боль она не похожа».
Они доели, Борис сгреб посуду и забросил её посудомоечную машину.
Сидя на стуле, он притянул дочь за талию, прижался щекой к её бедру.

– Наелась? Иди к себе, я ещё посмотрю телевизор, и тоже уйду спать, – отчитался отец перед дочерью.

– А ты смотришь телевизор? – удивлённо осведомилась дочь.

– Конечно, два раза в год, когда показывают передачи об охоте и я свободен, – ответил Борис и убрал руку с талии дочери.

Келсиос опять задохнулся от ревности и сидя на ветке, подумал:

 «Все, абсолютно все могут прикасаться к ней. Все – кроме меня. Сам виноват. Плевать с этим я разберусь. Тем более у меня нет выхода в свете открывающейся перспективы».

– Постарайся после занятий ничего не планировать. Не очень хочется возвращаться ночью, хватит того, что вернёмся затемно, – обратился отец к дочери.

– Без проблем, – приняла решение Ванда, а вампир сделал неутешительный для себя вывод.

«Ну, вот меня она вычеркнула. Занятия по языку перестали её забавлять. И я неинтересный, прикоснуться ко мне нельзя и общаться негде. Понятно, Борис главный, я пока на задворках».

Келсиос остался на дереве дожидаться, когда дом уснет, и слушал тишину в доме и дыхание Бориса и Ванды.

Девушка спала беспокойно, Келсиос подумал:

«Какой кошмар беспокоит её? Нет, тебе лучше не знать. Ты не знаешь, как спасти её от земных ужасов. Ужасы из снов подождут, я обязательно придумаю, как с ними справиться. Ха, Келсиос ты как всегда циник, превратившись в вампира, избавившись от сна, она автоматически избавиться и от кошмаров из снов».

 Такое простое решение заставило его замереть.

С первыми лучами солнца Келсиос соскользнул с дерева и, не приземляясь, унесся домой.


продолжение следует:http://proza.ru/2024/07/11/1012