Прикосновение детской ладошки. Глава 9

Глава 9
     Увидев издалека избы, Катя облегчённо вздохнула. Всё. Добрались. Но идя мимо полуразвалившихся брёвен, поняла, что деревня нежилая. Исчерпав все силы, закрыла глаза и села, медленно заваливаясь  на оттаявшую доску. Очнулась на руках Алексея. На лицо что-то капало. Было тепло и темно. Зашипела, попав на горячие камни вода, запахло распаренным веником из пихты. Она в бане.
   - Уходите, я сама помоюсь.
     Хлопнула дверь и детский голос произнёс:
   - Папа и, правда, уходи. Я справлюсь.- Папа, почему папа?  Он же неженатый. И мальчик, что с ним был, Никита, тоже папой называл.- Не шевелись, я с тебя эти тряпки ножом срежу. Меня Маша зовут. А тебя? Выпей отвар с травами, я мясной бульон принесла,  и мыться будем.
   - Катя.
      Сил хватило только на шепот. Тепло мягко обволакивало промёрзшее насквозь тело. Лёгкие вдыхали горячий банный запах, отмывая до хруста, лилась вода.   Нарядив  гостью в монашескую рясу, Маша вышла с ней на улицу. Сбросив с себя, казалось тонны грязи, чувствуя своё второе рождение, Катя не могла отвести глаз от неба, по которому кружили прозрачные облака. Ветер приятно освежал её разгорячённое тело. С удовольствием вдыхала смешанные запахи от горящего во дворе  костра и сосны,  булькающей в огромной сковороде какой-то рыбной похлёбки. Маша робко тронула её за руку:
   - Пойдём. Папа сказал,  ты ослабла. Велел  постоянно немного  кормить.
     Отмытую, он узнал её сразу как открыл калитку. Катины глаза, волосы.  Захотелось поцеловать, или просто коснуться лица. Увидеть улыбку. Испытав голод и ужас заблудившегося в тайге человека, она не легла на мягкий мох умирать. Не превратилась в животное, а стараясь выжить, изо всех сил шла и шла к людям. Алексей сам вынул готовую рыбину  и, отделив мякоть от кости подал сидящей на крыльце девушке оловянную тарелку. Эхо пережитого жило в ней, но спрятав его глубоко внутри, она заставила себя   брать кусочки рыбы и есть.  Восстанавливать силы. Мужчине захотелось вновь почувствовать её враждебность, даже злость, но не это безмолвное равнодушие.
     Вечер был тёплым, и уходить в избу никому  не хотелось. Все сидели на крыльце, когда вернулся с двумя братьями из Енисейска Тихон. Завизжав, дети кинулись к ним, облепив со всех сторон.   Одарив их несколькими кусочками сахара, Маше Тихон протянул  голубую ленту, подчёркивающую цвет её  глаз.   Очаровательная картина думал Алексей, безуспешно пытаясь окрасить её цинизмом и горечью, его постоянными спутниками.
   - Алексей, нам  уходить надо пока совсем не стемнело. Пойдём, поговорим.- Когда вышли Тихон огорчённо вздохнул.- Ещё одного старателя за рекой нашли мёртвым. Несколько дней назад убили. Боюсь, комиссары нагрянут. На приисках « Комитет бдительности» образовался.- Он метнул взгляд в сторону избы, - что за девушка?
 Алексей поморщился:
   - Ты бы лучше спросил, какого мне с этой девушкой? Хуже некуда.
   - Неужели так плохо?- Алексей попробовал улыбнуться, но ничего не получилось.
   - Я уже больше ничего не знаю. Она из моей прошлой жизни. А тайге заплутала. Надо её с вами к людям отправить.
   -  А как же убитые старатели? Завтра несколько человек к вам придёт. Не хочу, чтобы кто-нибудь пострадал. Братья   пока у вас побудут. Лихие люди в наших краях объявились.
     После ухода Тихона с братьями Алексей остро почувствовал своё одиночество. Катю положили спать с детьми в комнате. Он долго слушал вместе с ними сказки, пока она устав не заснула, крепко обнимая Тиму.  Привлекательная, умная, тёплая женщина была рядом, и он ничего не мог поделать с острым желанием терзавшим его изнутри. Ему не нужны никакие воспоминания о прошлом, но эта женщина давно въелась в его сознание, как торчавший в свежей ране острый нож.
     Последние дни они почти не виделись. Алексей приходил из тайги  к вечеру, а она с монахами солила  вялила и коптила свежее мясо. Соль выпаривали из воды небольшого  озера, в  которое впадал ручей с минеральной водой. В Катиной  голове мелькала мысль, что он просто не хочет её видеть.  Хотелось вернуться домой, но у неё больше не было дома. Казалось, всё  она наблюдает со стороны. И эта какая-то другая девушка. К Алексею  раньше близко не подходила, а  он оказался высоким, даже огромным. Возвышался над ней как скала.