Вея - дочь тумана

Александр работал на самом острие современной теоретической физики. Одна из главных проблем, возбуждающая умы всех теоретиков сейчас – это теория Великого Объединения. Нам, простым людям, трудно понять все хитросплетения этих поисков. Суть теории заключается в том, что взаимодействие любых тел, огромных или микрочастиц, обладающих колоссальными или ничтожными размерами, на любых расстояниях и с любыми способами взаимодействия, должно описываться в рамках единого подхода. Это и есть Теория  Великого Объединения. Это попытка свести к единому рассмотрению и электромагнитное взаимодействие, и слабое взаимодействие (например, бета-распад ядра), и сильное взаимодействие (то, что же держит частицы внутри атомного ядра?), и гравитацию! Первые три компоненты теории были ему так или иначе понятны. Но как в эту теорию включить гравитацию? Вот основная проблема, стоящая перед ведущими умами современной физики. Гравитация… Звёзды, вселенные… Искривление пространства-времени в непрерывном (или это не так?) континууме. А что есть континуум, которым так легко оперируют современные физики? Это просто пространство? А что есть пространство? Только лишь координаты? А какова размерность этого измерения? А где же здесь время, как неотъемлемая часть всех процессов? А физика ли всё это? Может быть, здесь больше философии? Основа мироздания. Или скорее – причина мироздания. Зачем всё это? Почему всё так получилось? Кто или что есть движущая сила этой конструкции? Тут недалеко до идеи Бога! Ладно, оставим гносеологические изыскания философов. Об этом подумаем позже. А он работал сейчас над конкретной задачей. Как в теорию Великого Объединения гармонично добавить описание гравитационного поля и его переносчиков. Кто же они, эти переносчики? Почему пространство искривляется вблизи гравитирующих масс? Гравитоны? Маленькие частички, не поддающиеся общей теории квантования. Ну, не поддаются и всё. Как некий объект, что-то объясняющий в качестве переносчика некого поля, имеется в виду гравитация, эта гипотеза просматривается. Но как математический объект в релятивистской квантовой теории – нет. Не квантуется и всё. Целое поколение физиков-теоретиков сломали головы, как осуществить квантование гравитационного поля и включить его в теорию Великого Объединения.

В пятницу вечером Александр, измотанный спорами с коллегами и размышлениями о поиске решения, приехал к себе в загородный дом. Ну, дом-то был маленьким, две небольших комнатки. Но ему там было уютно. Там так хорошо думалось. Иногда он выходил из домика на дорожку вдоль деревьев. Часто ночью. Это ему очень нравилось – прохаживаться по участку туда и сюда. Иногда поднимая взгляд на сияющие над головой звёзды. Такие близкие, и такие неизмеримо далёкие… А когда небо было затянуто тяжёлыми облаками, а звёзд вообще не было видно, это не мешало ему размышлять и искать решения. Он знал – звёзды, скопления галактик, вселенные там, за облаками, на немыслимых расстояниях от нас, от маленькой песчинки с названием планета Земля маленькой Солнечной системы маленькой галактики Млечный Путь. И движение, и развитие всего этого подчиняется строгим правилам и уравнениям. Они, эти уравнения, незыблемы. Но они живут сами по себе. А ему надо было найти единый подход и к вселенским проблемам, и к распаду атомного ядра, и к силам, держащим протоны и нейтроны в атомном ядре, и к рассеянию фотонов, световых квантов, на свободных электронах. Как это всё было сложно. Непостижимо. Какая такая идея Великого Архитектора обеспечила стабильность и развитие всего от микрообъектов до скоплений вселенных. Так, где же? Где? Как найти единство и суть объединения разнородных полей взаимодействия? Может быть, существует единая и всеобщая первочастица, единый универсальный квант взаимодействия, который и несёт информацию одной частице о другой? Одному сгустку материи от другого. И так вплоть до скоплений необъятных вселенных? А может быть, есть что-то иное, скрепляющее всё мироздание в единое целое? Не только чётко выверенные уравнения… А что-то ещё. А вот что – постоянно ускользало от него. Он чувствовал, что решение где-то недалеко. Как бы понять – чего не хватает, что должно сцементировать общий подход к пониманию законов микромира и вселенной?

 Был самый конец июня. Ночи были столь коротки, что чёрная, да вряд ли чёрная, ночь, едва окутав землю, изгонялась смело и неизбежно розовеющим востоком. Александр, после бессонных часов и поисков, вдруг увидел, что восток зардел. Он вышел с участка и подошёл к краю поля, которое простиралось рядом с дорогой. Всё поле была окутано густым и беспросветным туманом. Дни были очень жаркими, ночи – холоднее. Но этого перепада температур и высокой влажности воздуха было достаточно, чтобы белёсый туман плотно окутывал всё вокруг. Александр пошёл по полю, почти ничего не видя вокруг. Видимость была не более одного метра. Он вытянул руки вперёд, но пальцев он не видел. Так было приятно и необычно плыть в этом плотном молочном тумане!  Александр остановился в туманной мгле и замер, ожидая окончания этой борьбы, исход который был абсолютно ожидаем. Ощущения были непередаваемы! Обострёние чувств и объяснимое кажущееся отсутствие контакта с окружающей природой, но не физическое отсутствие, а обусловленное феноменом под названием туман. Прошло ещё несколько минут. Но и Солнце в этом мире существовало не просто так. Оно неизбежно должно было взойти, и оно взошло. Подул утренний ветерок. Туман начал постепенно рассеиваться. Видимость от минуты к минуте стала увеличиваться. Вот и светило стало обозначаться сквозь рассеивающийся туман. Скоро от тумана не осталось и следа. Он побрёл в сторону своего домика. Как вдруг… На его пути стояла маленькая девочка. Она была одета в льняное платьице и кожаные сапожки. Светлые волосики были сзади собраны в хвостик. Милое личико, тёмно-синие большие глаза. На вид ей было лет пять. Больше на поле, освобождённом от тумана, никого не было.
- Ты что, потерялась? – спросил он её.
Она только улыбнулась и ничего не ответила.
- Кто ты? А где твои папа и мама? Где же ты живёшь?
Девочка снова ничего не ответила, только махнула ручкой в неопределённом направлении. Александр не мог оставить девочку на поле одну.
- Ну, давай ручку, пойдём ко мне в гости. А потом будем искать твоих родителей.
Они пришли к нему домой. Он достал кое-какую еду из холодильника, налил ей и себе чаю. Она есть не стала, но чай выпила с явным удовольствием. Он пытался что-то узнать у неё, но она молчала и не отвечала на вопросы.
- Девочка, да понимаешь ли ты, о чём я спрашиваю? – спросил он наконец.
Поняла ли она последний вопрос, случайно ли получилось, но девочка только покачала головкой, из чего он сделал вывод – она ничего не понимает. Может надо вызвать полицию? Может надо о ней кому-то рассказать? У него был целый отпуск впереди. На его вызов приехала девушка-полицейский. Он всё ей рассказал, что утром в поле, после того как тяжёлый туман рассеялся, он и увидел эту девочку.
- Не забирайте её у меня. Ищите её родителей. У меня целый месяц впереди. А пока же, пусть поживёт у меня?
Девушка-полицейский сделала несколько звонков в своё и соседние отделения, потом объявила:
- Вы знаете, заявлений о пропаже ребёнка ни от кого не поступало. Я зафиксировала этот случай, и мы будем искать родителей. Но пока, раз вы сами высказали пожелание, пусть поживёт у вас. Мы будем всё держать на контроле. Если родители найдутся, мы вас оповестим.
И девочка осталась у Александра. Он стал ухаживать за ней. Они съездили в районный центр, там купили ей много всякой одёжки, ботиночки, игрушки. Самое парадоксальное было то, что она не знала русского языка! Да вообще – не умела говорить ни на каком. Игрушки не произвели на неё вообще никакого впечатления. Ведь когда дети занимаются игрушками, они просто воспроизводят то, что видят в жизни. Вот они играют в машинки, вот одевают куклу. А девочка, видимо, этого никогда не видела, поэтому не знала, что делать с игрушками. А вот карандаши и альбомы ей понравились. Можно было вести карандашом по белому листу, и за ним останется след. Она сразу это поняла и попыталась изобразить то, что видела раньше. Причём рисовала она совсем не как ребёнок. Её рисунок получился довольно странным для столь маленького существа. Она изобразила удлинённые стволы деревьев, вершины которых уходили куда-то в поднебесье и терялись в туманной неопределённости. Между деревьев стоял старик в длинном одеянии, с длинной белой бородой и с сучковатым посохом в руках. А рядом с ним она изобразило несколько детей, девочек, очень похожих на неё саму.
Он начал заниматься с ней. Утром она обязательно должна была рано встать, умыться, позавтракать, нарядиться в один из своих новых нарядов, разложить тетрадки и альбомы и сесть за стол. Он начал обучение с того, что написал все буквы и цифры. Она должна была всё повторять и позже начала пытаться складывать из букв слоги, а из слогов слова. Он не был учителем и не знал методик обучения. Но он интуитивно понимал, как надо её обучать. Она была очень способной ученицей. Постепенно она научилась понимать его и говорить, так что их уроки превратились действительно в общение.
- Так всё же, как тебя зовут, - задал он ей вопрос, когда она уже начала сносно всё понимать.
- Вея.
- Вея? Что за странное имя. А кто твои родители? И когда мы встретились – как ты попала на поле?
- У меня нет мамы. Есть только отец. Он оставил меня на поле, чтобы ты меня нашёл.
- Он специально тебя оставил? Чтобы я тебя нашёл? Зачем? А кто же твой отец?
Она снова изобразила на листе старика в длинном одеянии, с длинной белой бородой и с сучковатым посохом в руках.
- Это Отец-Туман. Я его дочь.
Александр онемел.
- Как так? Зачем же он тебя оставил одну?
Вея не ответила. Видимо, она сама не знала ответа на этот вопрос.

И с каждым днём он давал ей всё более и более сложные задания. Вея всё быстро схватывала и стремительно развивалась. Но месяц его отпуска окончился, и надо было решаться на что-то. Он считал немыслимым отдать девочку куда-либо. Из органов опеки несколько раз звонили и сообщали, что её родители не найдены. Александр теперь понимал, почему. На работе он договорился, что будет вести свои исследования на дому. И их занятия продолжились. Она росла и за короткий промежуток времени достигла очень больших успехов. Вея начала писать стихи. Они были проникнуты тонким проникновением в суть мира, в том понимании, которому научил её Александр. К его великому удовольствию, она прекрасно освоила и математику, и физику.
Так прошло несколько лет. Вея превратилась в прекрасную девушку… 
Но однажды, с Александром произошло прискорбное событие. У него резко заболело сердце. Приехала скорая помощь, и его забрали в кардиологический центр. Инфаркт. Вея каждый день ходила к нему, сидела с ним, помогала выкарабкаться из этой неприятности. И он быстро пошёл на поправку. Через некоторое время его отпустили домой. Вея и дома не отходила от него. Вскоре он перестал ощущать каких-либо последствий перенесённого заболевания. Он полностью поправился.

- Саша, а что же будет дальше? - она всегда так его называла. – Ты поправился. Но сердце очень уязвимый орган…
- Моя милая дочь, Вея! Сейчас мне хорошо. Но дальше я стану совсем старым и немощным.
- А потом?
- А потом я умру и исчезну.
- А что же тогда будет со мной?
- Моя дорогая драгоценная Вея… Когда я уйду, ты всё поймешь и заплачешь, что меня больше нет. Но я об этом буду знать и приду к тебе лёгкой невесомой тенью. Я тогда, как смогу, обниму тебя и поцелую.
- Как сейчас?
- Вряд ли как сейчас… Наверное, немного по-другому. Я и сам не знаю, как это будет.
- Саша! Я не хочу так! Я не хочу, чтобы ты исчезал! Я же люблю тебя!
- И я люблю тебя, Вея, доченька моя… Любовь – самое прекрасное, что может быть в жизни человека. Но это закон природы, что люди рождаются, живут и исчезают. Только память остаётся после них. Если, конечно, остаётся…
- Нет! Нет! Нет! Не хочу так! Этот закон неправильный. Может, ты вовсе и не знаешь верный и вечный закон? Ты же знаешь только формулы и уравнения мира. Этого материального мира. Ты столько раз мне об этом рассказывал! Но мир другой! Есть же что-то помимо уравнений! И общий закон жизни  другой.
- Каков же он? Его никто не знает. Может быть, ты его знаешь? Расскажи мне о нём.
- Я тоже его не знаю. Но я чувствую, что он иной. Не может быть так, что если я люблю тебя всем сердцем, ты возьмёшь и исчезнешь! Так не может быть! Пойдём завтра встречать Солнце. Может быть, там нам станет что-то более понятным.
Утром, затемно, они вышли в поле. Густой и плотный туман окутывал всё. Вея крепко держалась за руку Александра. А он крепко держал её тонкую и прохладную ладонь. Он чувствовал, что его время на исходе. Он ни о чём не сожалел. Не сожалел, что ему, как и многим до него, не удалось выстроить стройную теорию Великого Объединения. Не удалось до конца познать все хитросплетения замысла Великого Архитектора. Ему только хотелось как можно дольше быть на этой земле, в этом мире, и держать её тонкую руку в своей. Её руку, своей милой и прекрасной дочери Веи, своего драгоценного и неповторимого сокровища. Солнце торжественно поднималось над горизонтом. Они вернулись к себе домой.
- Я поняла что-то. Слушай меня.
- Слушаю, Вея.
- Всё, над чем ты работаешь, и не только ты, устроено не так.  Вы все заблуждаетесь.
- В чём же мы заблуждаемся?
- Вы пытаетесь движение микрочастиц и взаимодействие вселенных описать едиными уравнениями. Всё свести к сложным, но понятным математическим и физическим выкладкам.
- Да, пытаемся. Разве это не благородная цель?
- Благородная. Но я только сейчас поняла, почему Туман оставил меня тогда на поле, чтобы ты меня нашёл.
- Зачем же?
- Чтобы я помогла тебе исправить уравнение, которое вы все пытаетесь обосновать.
- Буду благодарен тебе, если поможешь. Хотя подозреваю, что это будет нелегко.
- Саша, вы все не видите, что есть одна компонента, которую вы не хотите учесть.
- Какая же?
- Почему волчица готова вступить в бой с медведем, если волчонку угрожает опасность? Почему слоны выстраиваются в круг, пряча слонят, если к ним приближаются хищники?
- Инстинкт. Они хотят сохранить своих детёнышей, чтобы жизнь их вида не прекратилась.
- Почему пара лебедей никогда не расстаётся?
- За долгую совместную жизнь они просто привязываются друг к другу. Им так спокойнее.
- Не всегда, но бывает так, что один человек тянется к другому, пытается ему помочь, засыпает и просыпается с мыслями об этом человеке, а если потребуется, то и жизнь отдаст за него. Почему?
- Потому что он любит этого человека. Так, наверное.
- Вот! Вот что вы все упускаете! Любовь! Это готовность к самоотречению ради другого. Великий Архитектор создал этот мир, подтолкнул его к движению. Но не только. Он дал способность мыслить всем разумным существам. И мы своими мыслями оказываем ничтожное влияние на физический мир вокруг нас. А самые высокие, самые возвышенные, самые светлые мысли могут появляться у человека, только если он любит и готов к самопожертвованию ради любви! Вот тогда происходит дополнительное влияние на окружающий человека мир. Это влияние может быть едва заметным, но оно есть. Оно возникает в тот момент, когда коллективное напряжение сливается с материей. Именно в этот момент и возникает Единый Мир. Если ты пытаешься выстроить полную картину мира, это слияние должно быть учтено. Иначе ничего не получится.
- Но это здесь, на земле. А как же там? В рамках вселенной?
- А ты думаешь, что там никого нет? Или они не испытывают никаких чувств?
Александр с недоумением смотрел на Вею. Так вот оно, это дополнение к общей теории, которое может собрать воедино всё происходящее во вселенной. Его мысль лихорадочно заработала. Он кинулся к столу и начал переписывать такие знакомые уравнения, вводя в них ещё одну константу. Именно эта константа вдруг помогла свести разнородные уравнения, лишь частично описывающие отдельные части сил и взаимодействий, к одному, красивому и непротиворечивому уравнению. Именно эта константа дала всем уравнениям завершённый вид. Вея стояла за его спиной и старалась не помешать ему.
- Вея! Ты молодец! Ты натолкнула меня на удивительную по своей простоте идею. Но она почему-то никому не приходила в голову! Хотя я неправ… Это не простая идея. Это то, что оживляет и одухотворяет всё во вселенной. Это совсем нетривиально.
- Я рада, что это произошло!
- Ты знаешь, я до сих пор не верю, что ты дочь тумана…
- И правильно, что не веришь.
Александр второй раз за вечер с недоумением глядел на неё, такую близкую и знакомую, свою дорогую дочь Вею, словно не узнавал её.
- А зачем же ты мне когда-то так сказала?
- Чтобы тебе это было понятнее.
- И что мне прикажешь теперь делать?
- Теперь ты должен показать миру своё уравнение. Ты должен разослать всем коллегам и оппонентам описание своего открытия! Во все журналы и издательства, Во все институты и университеты.
- Так и сделаю! Но потом ты мне расскажешь, кто же ты!
Он всю ночь готовил статью со всеми выкладками и объяснениями. Под утро он отправил статью с описанием своего открытия повсюду…
Но напряжение этого дня оказалось чрезмерным, и сердце не выдержало. Он ушёл.
Вея горько плакала, что так произошло. Она его так любила… Приехали друзья и родственники и увезли его куда-то. Вея не могла представить, что его больше нет. Её слабо успокаивала мысль, что он всё-таки успел. Успел догадаться и сказать об этом.

Рано утром, ещё затемно, она вышла на поле, как много раз выходила сюда с ним. Тяжёлый белёсый  туман окутывал поле. Вея вошла в него. Всходило Солнце. Чем дальше она продвигалась, тем туман становился всё более и более плотным. Подул утренний ветерок, который развеял его. А когда туман был изгнан ветерком и взошедшим светилом, на поле никого не было…