Ты навсегда в ответе. Для конкурса

Для конкурса Даилды Летодиани  "Сны, которые сбывались"
http://proza.ru/2024/07/07/554

Преработанный фрагмент из моего же, другого же...


    - Вызывается свидетель обвинения Татьяна!  - голос, полный официоза, раздался откуда-то со стороны, но она все равно бы не разглядела источник звука - видимость, да и четкость изображения так себе, ниже среднего, как обычно и бывает во сне.

   Невнятно-полутемный зал Заседания, освещены только судьи, но они где-то у нее за спиной, а оборачиваться нельзя, не положено. Единственная фигура, видимая отлично - обвиняемый:  лицом к Татьяне стоял в круге света черноволосый мужчина в светлой форменной рубашке с черными погонами и черных, идеально отутюженных брюках.
 
   Хотя она видела его явно впервые, но откуда-то точно знала, что это - начальник ее отца, такой, каким он был лет тридцать назад. Тот самый человек, который регулярно третировал своих подчиненных. Тот человек, благодаря которому у отца начался нервный срыв, который привел к ...

    Ни единого вопроса Татьяна не слышала. Но как-то само собой получилось, что принялась - сначала запинаясь и делая паузы, потом все более четко и быстро - говорить о том, о чем уже лет 20 запрещала себе вспоминать и думать.  Она рассказывала этому человеку, как «чудесно» и «замечательно» прожить своё детство без папы. Как "прекрасно", когда все дети в песочнице или на дворовой лавочке  начинают обсуждать своих пап, а тебе и сказать нечего, кроме одной-единственной фразы.

    Всё это - подчеркнуто ровным тоном, с паузами и странными интонациями, указывающими на сдерживаемую истерику, грозящую вот-вот прорваться криком. Временами зрение "переключалось" (такое во сне тоже не редкость), и она как бы видела себя со стороны, видела свои глаза - прозрачные от внутренней, застарелой боли, которой в кои то веки разрешили подняться с самой глубины - на поверхность.

     Подсудимый слушал не перебивая, не пытаясь что-то возразить. Только потрясённо повторял: «Прости меня!... Я не знал!... Прости меня!!!...Прости...».
Выговорившись, Татьяна проснулась, вся в слезах.

     Волнение было так велико, что слёзы не отпустили и по дороге на работу - чуть только стоило вспомнить про прошедший сон. Татьяна самым жестким образом ругала себя за слабость и очень надеялась, что зимние утренние сумерки и скудное освещение новостройки замаскирует её заплаканное лицо от случайных взглядов. Непосредственно перед офисом ей все-таки удалось взять себя в руки.
...
      Летом, в один из визитов к отцу, Татьяна впервые зашла в его рабочий кабинет. В книжном шкафу, за стеклом, стояла старая фотография. На ней  - небольшая группа мужчин в одинаковых светлых рубашках с черными погонами и черных, форменных брюках. В парне, стоящем крайним слева, Татьяна узнала папу - чуднОго, серьезного, молодого, каким она его совсем не помнила. Стала рассматривать остальных... Отец, проследив за ее вглядом, печально произнес:

- Да-а-а, как молоды мы были!...А сейчас уходим, по одному. Вот, несколько месяцев назад известие получил, что не стало...

Имя и фамилию Татьяна уже не расслышала. В ушах застучало, в глазах начало темнеть. Она узнала лицо мужчины в центре фотографии...